Текст книги "Ответственность за преступления, совершаемые медицинскими работниками"

2. Нарушение по неосторожности правил применения биотехнологий и биоэтики, предусмотренных федеральным законом, повлекшее смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия, наказывается…

3. Применение биотехнологий, запрещенных федеральным законом, наказывается…».

На данном этапе исследования можно сделать следующие основные выводы.

1. Сфера оказания медицинской помощи находится в следующем ряду понятий: сфера оказания медицинских услуг – сфера оказания медицинской помощи – сфера оказания медико-социальной помощи – сфера охраны здоровья граждан (здравоохранения). В данной схеме все понятия выстроены по возрастающей: сфера оказания медицинских услуг входит в сферу оказания медицинской помощи; сфера оказания медицинской помощи входит в сферу оказания медико-социальной помощи; сфера оказания медико-социальной помощи входит в сферу охраны здоровья граждан (здравоохранения).

2. Оказание медицинской помощи представляет собой относительно самостоятельную сферу правового регулирования. Законодательство об оказании медицинской помощи состоит из положений ст. 41 Конституции РФ, Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан, других федеральных нормативных актов (федеральных законов, актов Президента РФ и Правительства РФ, федеральных органов исполнительной власти в сфере здравоохранения и социального обеспечения), нормативных актов субъектов РФ и других актов.

3. В сферу оказания медицинской помощи входят следующие компоненты: непосредственное профессиональное оказание медицинской помощи медицинскими работниками; профессиональная деятельность медицинских работников в связи с оказанием медицинской помощи; деятельность должностных лиц медицинских учреждений (государственных, муниципальных и частных) и органов исполнительной власти в области здравоохранения (муниципальных, субъектов РФ и федеральных) в связи с оказанием медицинской помощи.

4. Медицинское право не является ни отраслью права, ни юридической наукой. При этом медицинское право целесообразно ввести в учебные программы в качестве учебной дисциплины в медицинских вузах, а также в юридических вузах при наличии в них соответствующей специализации.

5. Сфера оказания медицинской помощи в настоящее время допускает применение биотехнологий, включая трансплантацию органов и тканей человека, клеточные технологии, в том числе изъятие стволовых клеток у эмбрионов (фетальную трансплантацию), а также клонирование человека. Все указанные технологии должны соответствовать правилам биоэтики. Законодательное регулирование применения биотехнологий и биоэтики в России страдает несовершенством. Учитывая последние достижения науки и общие этические установки общества, необходимо принять Федеральный закон «О биотехнологиях и биоэтике». За нарушение (в том числе и по неосторожности) охраняемых законом прав граждан, повлекшее смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия для его здоровья, а также за применение биотехнологий, запрещенных федеральным законом, следует установить уголовную ответственность. Соответствующую статью уголовного закона следует расположить в гл. 25 УК РФ «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности».

1.2. Сфера оказания медицинской помощи как непосредственный объект преступлений

В разд. 1.1 было установлено, что оказание медицинской помощи представляет собой относительно самостоятельную сферу правового регулирования. С точки зрения теории государства и права в механизм правового регулирования входят, в частности, нормы права и правоотношения, то есть общественные отношения или отношения между людьми в обществе, урегулированные нормами права. Как нормы права, так и правоотношения могут быть регулятивными и охранительными. Регулятивные нормы права делятся на управомочивающие (предоставляющие участникам общественного отношения свободу выбора своего поведения), обязывающие и запрещающие. Запрещающие нормы содержатся во многих отраслях права, но больше всего их в уголовном праве. В уголовном праве содержатся также охранительные нормы, которые фиксируют порядок наступления неблагоприятных последствий за нарушение требований, содержащихся в запрещающих нормах права[70]70
  Григонис Э. П. Теория государства и права. – СПб., 2002. – С. 113–114.


[Закрыть].

Уголовное право как отрасль права регулирует общественные отношения между государством и лицом, совершившим преступление. В этом смысле уголовно-правовые отношения – это регулятивные отношения. При этом уголовное право охраняет уже сложившиеся ранее общественные отношения от общественно опасных посягательств.

Сфера оказания медицинской помощи является объектом уголовно-правовой охраны. Однако уголовное право охраняет далеко не все общественные отношения в указанной сфере. Нормы уголовного права вступают в действие только в том случае, когда общественные отношения подвергаются серьезным односторонним изменениям путем общественно опасных посягательств со стороны посягающего.

Нормы уголовного права устанавливают преступность и наказуемость деяния, то есть определяют, какое деяние (действие или бездействие) является преступлением и какое наказание может быть назначено за совершение этого преступления.

Все преступления, предусмотренные УК РФ, подразделяются на виды в зависимости от объекта посягательства. Преступления, посягающие на один и тот же видовой объект, предусмотрены отдельными главами УК РФ.

Сфера оказания медицинской помощи не выделяется в самостоятельный видовой объект уголовно-правовой охраны, но может являться его составной частью или непосредственным объектом конкретных преступлений.

Такой вывод можно сделать из общего учения об объекте преступления в уголовном праве и из классификации объекта преступления, которую принято проводить по вертикали и по горизонтали.

В течение длительного времени наиболее распространенной в науке уголовного права была трехчленная классификация объектов преступления по вертикали: общий объект – родовой объект – непосредственный объект. Такая классификация строилась на основе соотношения философских категорий общего, особенного и единичного и, кроме того, вполне соответствовала структуре всех советских уголовных кодексов, начиная с 1922 г. Считалось, что общий объект преступления соответствовал всей Особенной части УК: родовой объект – главе Особенной части УК; непосредственный объект преступления – конкретной статье Особенной части УК[71]71
  Уголовное право. Общая часть / под ред. Б. В. Здравомыслова, Ю. А. Красикова, А. И. Рарога. – М., 1994. – С. 16–18.


[Закрыть]. Впервые такая классификация объектов преступления была предложена еще в 1938 г. В. Д. Менынагиным[72]72
  Советское уголовное право. – М., 1938.


[Закрыть] и с тех пор неизменно приводилась во всех учебниках по уголовному праву.

Однако Б. С. Никифоров пришел к выводу, что трехчленная классификация не является строго научной, так как применительно ко многим составам преступлений указываются только два объекта: общий и родовой (специальный) либо общий и непосредственный[73]73
  Никифоров Б. С. Объект преступления по советскому уголовному праву. – М, 1960.-С. 108–112.


[Закрыть].

М. И. Федоров, возражая против трехчленной классификации, указывал на то, что общего объекта преступления не существует и что общий объект – это только понятие, а не реальное явление общественной жизни. Поэтому понятие общего объекта ни для науки, ни для практики ничего не дает и от него следует отказаться[74]74
  Федоров М. И. Понятие объекта преступления по советскому уголовному праву//Ученые записки Пермского университета. Т. 11. Кн. 2. – Пермь, 1957. – Вып. 4.-С. 181, 190–191.


[Закрыть].

Е. А. Фролов предложил четырехчленную классификацию объекта преступления. Четвертым, точнее третьим, видом объекта признавался так называемый видовой объект, занимающий промежуточное место между родовым и непосредственным объектами и соотносящийся с родовым объектом как вид с родом. Например, все виды убийств, имеющие один непосредственный объект, объединяются видовым объектом[75]75
  Фролов Е. А. Спорные вопросы учения об объекте преступления: сб. науч. тр. – Свердловск, 1968. – Вып. 10. – С. 203–204.


[Закрыть].

Такая классификация не соответствовала ни философским категориям общего, особенного и единого, ни структуре Особенной части УК. Данная классификация не решала и некоторые частные вопросы: например, если видовым объектом всех видов убийств является жизнь, то что же следует понимать под непосредственным объектом этих преступлений? Ввиду этих и других причин четырехчленная классификация объектов преступления до недавнего времени оставалась нетрадиционной и не получила серьезного развития в науке уголовного права. К тому же сам Е. А. Фролов не считал четырехчленную, равно как и трехчленную, классификацию универсальной, полагая, что в одних случаях можно выделить только два объекта посягательства, а в других – четыре[76]76
  Фролов Е. А. Указ. соч. – С. 199.


[Закрыть].

Четырехчленная классификация, состоящая из тех же элементов, была предложена Н. И. Коржанским. Однако указанный автор понимал проблему несколько иначе. Общим объектом он считал совокупность общественных отношений, охраняемых уголовным законом. Родовой объект, по его мнению, представляет собой отдельную группу однородных общественных отношений, составляющих определенную область общественной жизни – собственность, личность и т. п. Видовой объект – общественные отношения одного вида – жизнь, личная собственность. Согласно теории Н. И. Коржанского, непосредственный объект есть конкретное проявление общественных отношений данного вида – жизнь Иванова, личная собственность Егорова и т. п.[77]77
  Коржанский Н. И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. – М., 1980. – С. 74.


[Закрыть]

Точка зрения Н. И. Коржанского вряд ли может быть принята наукой уголовного права, поскольку состав преступления – это «научная абстракция, включающая лишь совокупность наиболее существенных и типичных признаков преступлений того или иного вида»[78]78
  Куриное Б. А. Научные основы квалификации преступлений. – М., 1984. – С. 34.


[Закрыть]. Если считать необходимым элементом общественного отношения жизнь или собственность конкретного лица с указанием его фамилии, то речь должна идти о конкретном преступлении, а не о его законодательной модели.

Представляется, что в условиях действия всех предыдущих УК, и в частности УК РСФСР 1960 г., классификация объекта преступления, предложенная В. Д. Менынагиным, была наиболее приемлемой. Центральное место в этой классификации занимало определение родового объекта преступления. Именно по признаку родового объекта основывалось деление Особенной части УК на главы. В УК РСФСР 1960 г. название главы Особенной части, как правило, соответствовало родовому объекту преступлений, предусмотренных данной главой. Так, например, родовым объектом преступлений против собственности (гл. V Особенной части УК 1960 г.) считались соответственно отношения собственности.

Центральное место родового объекта в классификации объектов обусловливалось еще и тем, что именно по этому элементу чаще всего одни преступления отграничивались от других. Так, например, убийство государственного или общественного деятеля или представителя власти (террористический акт, предусмотренный ст. 66 УК РСФСР) и убийство, предусмотренное ст. 102 УК РСФСР, будучи совершенно одинаковыми по признакам остальных элементов состава преступления, различались именно по своему родовому объекту, вследствие чего были предусмотрены различными статьями УК, включенными, соответственно, в гл. I и III Особенной части УК. Таким образом, определение родового объекта в соответствии с УК РСФСР 1960 г. имело не только теоретическое, но и немаловажное практическое значение при квалификации преступлений.

Но традиционная, трехчленная классификация объектов преступления не вполне подходит к структуре нового УК РФ 1996 г. Особенная часть этого УК, в отличие от УК 1960 г., состоит из разделов, которые, в свою очередь, делятся на главы. Возникает закономерный вопрос: как определить родовой объект посягательства по новому УК и основой какого деления Особенной части УК он станет – на разделы или же на главы? В настоящее время наука уголовного права ясного и недвусмысленного ответа на этот вопрос не дает.

В этой связи существует как минимум два варианта решения этой проблемы:

1) сохранить традиционную трехчленную классификацию объектов преступления;

2) разработать иную классификацию объектов, учитывающую новое строение Особенной части УК.

Сохранение трехчленной классификации представляется наиболее простым вариантом, поскольку данная классификация соответствует общепризнанному философскому соотношению общего, особенного и единичного. Однако и здесь существуют определенные сложности: в одних случаях рядовой объект будет соответствовать разделу Особенной части УК, а в других – главе Особенной части УК.

Учение об объекте преступления сопряжено с рядом чисто философских, мировоззренческих проблем, поэтому дальнейшее теоретическое усложнение вопроса классификации объектов преступления нежелательно.

Что касается разработки иной классификации объектов преступления, то такой путь решения названной проблемы является наиболее оптимальным. В данном случае следует вспомнить о нетрадиционной, четырехчленной классификации объектов преступления. Но здесь необходимо лишь по-иному взглянуть на вопросы о видовом объекте.

Представляется, что видовой объект должен соответствовать главе Особенной части УК, а родовой объект – разделу Особенной части УК, поскольку общепризнанно, и не только в правовой науке, что вид – это часть рода.

Классификация объекта преступления по горизонтали производится только на уровне непосредственного объекта. Такая классификация касается не всех, а только для двухобъектных и многообъектных преступлений.

Практически все специалисты признают, что непосредственный объект делится на основной и дополнительный. При этом основной объект всегда связан с видовым и родовым объектами, а дополнительный объект зачастую представляет собой совсем другие общественные отношения. Причем иногда эти общественные отношения более значимы, чем те, которые представляют собой основной объект. Например, основным объектом разбоя является собственность, а не жизнь и здоровье, хотя они являются более ценными благами, чем собственность.

Что касается дальнейшего деления дополнительного объекта, то здесь мнения ученых значительно расходятся.

Так, В. Я. Таций полагает, что дополнительным объектом могут быть только те отношения, которые определены в качестве непосредственного объекта самим законодателем[79]79
  Таций В. Я. Ответственность за хозяйственные преступления. Объект и система. – Харьков, 1984. – С. 75.


[Закрыть], и, таким образом, отрицает наличие других дополнительных объектов, не указанных законодателем.

Н. И. Коржанский считает, что непосредственный объект преступления по горизонтали делится на основной, дополнительный и факультативный. При этом факультативным он называет такой объект, который не указан законодателем. Этому объекту вред может быть причинен, а может быть и не причинен[80]80
  Коржанский Н. И. Указ. соч. – С. 60.


[Закрыть].

А. В. Наумов дополнительный объект делит на обязательный и факультативный[81]81
  Российское уголовное право. Общая часть / под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В. Наумова. – М., 1997. – С. 95.


[Закрыть]. Такой подход представляется наиболее логичным и соответствующим действительности.

Таким образом, в дальнейшем мы будем придерживаться той позиции, что в двухобъектных и многообъектных преступлениях непосредственный объект делится на основной непосредственный и дополнительный непосредственный объекты. Дополнительный непосредственный объект, в свою очередь, делится на обязательный и факультативный.

Сфера оказания медицинской помощи выступает именно непосредственным, чаще всего дополнительным, объектом преступлений. В качестве дополнительного объекта преступлений сфера оказания медицинской помощи может быть как обязательным, так и факультативным объектом.

В качестве основного непосредственного объекта сфера оказания медицинской помощи выступает достаточно редко, причем относительно не всех, а только части деяний, входящих в объективную сторону преступления. Анализ уголовного законодательства позволяет выделить два таких случая.

Во-первых, сфера оказания медицинской помощи выступает основным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 233 УК РФ, при незаконной выдаче рецептов, дающих право на получение наркотических средств или психотропных веществ.

Во-вторых, сфера оказания медицинской помощи является основным непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 235 УК РФ, при незаконном занятии частной медицинской практикой.

В литературе высказываются мнения о том, что сфера оказания медицинской помощи является основным непосредственным объектом преступлений, предусмотренных ст. 123 УК РФ «Незаконное производство аборта» и ст. 124 УК РФ «Неоказание помощи больному».

Ю. А. Дронова при этом отмечает: «В Российской Федерации операция искусственного прерывания беременности разрешена и, учитывая ее опасность для жизни и здоровья женщины, строго регламентирована. Поэтому виновное лицо, совершая такое преступление, как незаконное производство аборта, посягает и на установленный порядок производства этой операции. Таким образом, совершая указанное преступление, виновное лицо прежде всего нарушает такой важный принцип здравоохранения, как квалифицированность оказания медицинской помощи при производстве подобной операции»[82]82
  Дронова Ю. А. Об объекте преступления в сфере медицинской деятельности // Медицинское право. – 2005. – № 3.


[Закрыть]. По поводу преступления, предусмотренного ст. 124 УК РФ, Ю. А. Дронова указывает: «Обязанность медицинского работника оказывать в случае необходимости первую неотложную помощь гражданам в любом месте вытекает из ст. 39 Основ законодательства об охране здоровья граждан. Медицинский работник, не оказывая помощи больному, тем самым не вступает в предписанные ему законом отношения по оказанию медицинских услуг. При этом он нарушает не только принцип квалифицированного оказания медицинской помощи больному, но и ее повсеместность и обязательность. В связи с этим непосредственный объект можно определить как общественные отношения, призванные обеспечить реализацию права граждан на охрану здоровья в сфере оказания медицинской помощи в соответствии с принципами квалифицированности, обязательности и повсеместности оказания медицинской помощи»[83]83
  Дронова Ю. А. Указ. соч.


[Закрыть].

В данных рассуждениях присутствует определенная логика, однако основной непосредственный объект обоих указанных преступлений достаточно четко обозначен самим законодателем. Им является жизнь и здоровье личности. По наиболее распространенной в науке уголовного права классификации преступлений, предусмотренных гл. 16 УК РФ «Преступления против жизни и здоровья», оба указанных преступления относятся к преступлениям, ставящим жизнь и здоровье в опасное положение[84]84
  Уголовное право. Особенная часть / отв. ред. И. Я. Козаченко, 3. А. Незнамова, Г. П. Новоселов. – М., 1998. – С. 91.


[Закрыть].

Правильнее было бы считать, что сфера оказания медицинской помощи в преступлениях, предусмотренных ст. 123 и 124 УК РФ, является дополнительным непосредственным обязательным объектом.

На наш взгляд, сфера оказания медицинской помощи выступает дополнительным непосредственным обязательным объектом также в преступлении, предусмотренном ст. 128 «Незаконное помещение в психиатрический стационар». Основным непосредственным объектом данного преступления является свобода личности.

При совершении других преступлений в сфере оказания медицинской помощи указанная сфера выступает дополнительным непосредственным факультативным объектом. В любом случае сфера оказания медицинской помощи является непосредственным объектом преступлений, которые будут рассмотрены далее.

Преступления, так или иначе связанные с оказанием медицинской помощи, достаточно многочисленны. У авторов, которые писали о таких преступлениях, нет единого мнения ни об их количестве, ни о классификации.

Так, например, X. X. Хапий, А. А. Старченко и Е. М. Шифман классифицируют преступления в сфере оказания медицинской помощи в соответствии с названиями глав Особенной части УК РФ и выделяют три группы указанных преступлений.

1. Преступления против жизни и здоровья:

• причинение смерти по неосторожности (ст. 109);

• причинение умышленного вреда здоровью (ст. 111, 112, 115);

• причинение вреда здоровью по неосторожности (ст. 118);

• заражение ВИЧ-инфекцией (ст. 122);

• неоказание помощи больному (ст. 124).

2. Преступления против здоровья населения и общественной нравственности:

• незаконное изготовление, приобретение, хранение и перевозка либо сбыт наркотических средств и психотропных веществ (ст. 228);

• хищение или вымогательство наркотических средств и психотропных веществ (ст. 229).

3. Преступления против государственной власти:

• превышение должностных полномочий (ст. 286);

• получение взятки (ст. 290);

• служебный подлог (ст. 292);

• халатность (ст. 293)[85]85
  Хапий X. X. [и др.]. Правовые аспекты деятельности врача / X. X. Хапий, А. А. Старченко, Е. М. Шифман. – М.; Петрозаводск, 2003. – С. 73.


[Закрыть].

Даже на первый взгляд очевидна неполнота и непоследовательность приведенной классификации.

Так, к преступлениям против жизни и здоровья указанные авторы относят умышленное причинение вреда здоровью, а что касается причинения смерти, то ими выделяется только причинение смерти по неосторожности. При этом умышленное причинение вреда здоровью не характерно для преступлений в сфере оказания медицинской помощи, а убийство путем эвтаназии как никакое иное преступление относится именно к этой сфере.

Кроме того, в данной классификации не названо преступление, предусмотренное ст. 123 УК РФ «Незаконное производство аборта», для которого сфера оказания медицинской помощи является дополнительным обязательным непосредственным объектом.

Справедливо выделяя в качестве преступлений в сфере оказания медицинской помощи преступления, связанные с оборотом наркотических средств и психотропных веществ, указанные авторы называют опять же нехарактерные для сферы оказания медицинской помощи преступления и выпускают из виду такое преступление, как незаконная выдача рецепта, дающего право на получение наркотических средств или психотропных веществ (ст. 233 УК РФ). Не называется ими и такое преступление, относящееся к преступлениям против здоровья населения, как незаконное занятие частной медицинской практикой (ст. 235 УК РФ). В то же время именно в этих преступлениях сфера оказания медицинской помощи является основным непосредственным объектом.

В. И. Акопов преступления в сфере оказания медицинской помощи относит к следующим видам преступлений: преступления против жизни и здоровья; преступления против свободы, чести и достоинства личности; преступления против семьи и несовершеннолетних; преступления в сфере экономики; преступления против общественной безопасности и общественного порядка; экологические преступления; преступления против государственной власти[86]86
  Акопов В. И. Указ. соч. – С. 233–291.


[Закрыть].

Данная классификация, наоборот, представляется чрезмерно широкой. Например, среди преступлений против семьи и несовершеннолетних В. И. Акопов выделяет такое преступление, как подмена ребенка (ст. 153 УК РФ). Однако это преступление чаще всего совершается частными лицами. К преступлениям в сфере экономики В. И. Акопов относит вымогательство (ст. 163 УК РФ). Как представляется, это преступление меньше всего связано с оказанием медицинской помощи.

Анализ действующего уголовного законодательства дает основания полагать, что сфера оказания медицинской помощи может являться непосредственным объектом следующих видов преступлений, отмеченных в УК РФ.

1. Преступления против жизни и здоровья (гл. 16 разд. VII «Преступления против личности»).

2. Преступления против свободы, чести и достоинства личности (гл. 17 разд. VII «Преступления против личности»).

3. Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина (гл. 19 разд. VII «Преступления против личности»).

4. Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях (гл. 23 разд. VIII «Преступления в сфере экономики»).

5. Преступления против здоровья населения и общественной нравственности (гл. 24 разд. IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка»).

6. Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и органов местного самоуправления (гл. 30 разд. X «Преступления против государственной власти»).

Учитывая определенные выше компоненты оказания медицинской помощи, среди преступлений в сфере оказания медицинской помощи можно выделить две большие группы: преступления, совершаемые при непосредственном оказании медицинской помощи (первый выделенный нами компонент), и преступления, совершаемые в связи с оказанием медицинской помощи (два последующих компонента).

Первая группа преступлений включает в себя преступления, которые причиняют вред тем лицам, которым непосредственно оказывается или не оказывается либо оказывается ненадлежащим образом медицинская помощь. Все эти преступления относятся к преступлениям против личности (разд. VII Особенной части УК РФ).

Вторая группа преступлений включает в себя преступления, которые причиняют вред обществу, государству, физическим и юридическим лицам, которым медицинская помощь непосредственно не оказывается. Эти преступления относятся к следующим разделам Особенной части УК РФ: разд. VIII «Преступления в сфере экономики», разд. IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», разд. X «Преступления против государственной власти».