Текст книги "Осень жизни нашей"

Осенний парк

Удивительно, как надолго захватила золотая осень в свои объятья погоду в нашем регионе. Трудно поверить в то, что на календаре – начало ноября, а на градуснике – двенадцать со знаком плюс и светит солнце. Это действительно удивительно, но очень здорово. По-видимому, природа решила компенсировать свой промах с «бабьим летом», которого в этом году мы так и не увидели. И вот такая нежданная компенсация. Конечно, обычно, когда наступает «второе лето», температура держится значительно более высокая, чем сейчас, но для ноября плюс двенадцать – это тоже очень неплохо.

В соответствии с логикой календаря многие горожане закончили дачные дела, перебрались на зимние, городские, квартиры и теперь находят общение с природой в нашем. Суворовском, парке. В парке народу как никогда много. И это понятно, поскольку «поймать» последние лучики солнца, подышать воздухом, пропитанным запахом прелой листвы, от которого кружится голова, удается не каждому и не каждый год.

Особенно торжествуют мамы с маленькими детьми. Для них это не просто удача, для них это – блаженство, посланное свыше. Они, как никто, чувствуют всем своим существом, что скоро наступят очень серые дни: дождь, непогода и слякоть, а детей все равно необходимо вывозить на воздух и никакая непогода не может остановить. А сегодня просто красота – сухо, солнечно и тепло. Можно спокойно прогуливаться по парку с коляской, в которой спокойно и крепко спит малыш, и ничто его не беспокоит. При этом не просто проводить время на воздухе, а еще и наслаждаться чудесным осенним пейзажем русского лесопарка. Очень интересно наблюдать трансформацию осеннего пейзажа парка. Вот, прогуливаясь по тенистым аллеям, ты столбенеешь от покрытой золотом листвы. Деревья в таком праздничном, парадном наряде, глаз не оторвешь. Буйство багряных красок не поддается никакому описанию. Это надо видеть, и хочется фотографировать, чтобы навечно оставить в памяти такую нереальную красу. Картину дополняет и придает ей динамизм движения большое количество белочек. Этот удивительно симпатичный и непоседливый зверек оживляет лес вделает его уголком живой природы. Время золотой осени неподражаемо, и описать его невозможно даже в очень небольшом приближении.

Через неделю приходишь в этот же парк – и что видишь? Деревья сбросили потрясающий золотистый наряди стоят понурые и голые, но какая красота образовалась на земле, под деревьями. Все великолепие с деревьев перешло на землю. Все пространство парка усыпано толстым слоем сверкающей золотом листвы. Неописуемо красиво. Смотришь на эту нереальную красоту, и слов нет. Глаз оторвать нельзя. Уходить, вернее, выходить из этой нереальности сил нет, ноги идти отказываются, какая-то неведомая сила не хочет отпускать тебя. Тут начинаешь понимать колдовскую силу природы. Вырвавшись из этого заколдованного круга, еще очень долго не можешь отделаться от увиденной и прочувствованной красоты осеннего парка.

И наконец, сегодня, войдя в парк, видишь совсем другую картину. Великолепие золота, укутывавшего все пространство под деревьями, пожухло и почернело. Не увидишь былого великолепия. Лес почернел, стал более строгим, даже кажется слегка суровым. Но вот выходит солнце, и он пробуждается, светлеет, становится более приветливым и гостеприимным. И что-то еще начинаешь ощущать, что-то новое появилось в нем. Постепенно понимаешь, какая очередная метаморфоза произошла с нашим дорогим и любимым лесом. Появился неповторимый запах начавшей преть листвы. Знакомый с детства запах, густой и тягучий, пьянит и поднимает настроение.

Три разных состояния осеннего Суворовского парка, но все они по-своему прекрасны и неповторимы. Установившаяся нынче погода позволила нам в полной мере насладиться всеми прелестями нашей родной природы. Так и хочется сказать самому себе и всем россиянам: давайте беречь нашу родную природу! Это своевременная и благородная задача.

Очей очарованье

Где-то я слышал выражение: «Ребенок познает мир через удивление». Правда, за точность этой цитаты не ручаюсь, но за смысл отвечаю. Эта фраза носит исключительно глубокий философский смысл. Люди, способные удивляться, способны и двигаться по пути познания. И это относится не только к детям.

У меня есть друг, возраст которого перевалил далеко за шестьдесят. Он страстный любитель природы, и прежде всего – леса, нашего русского, кряжистого и коряжистого. Часами может бродить по лесу, собирая грибы или просто так. Но каждый раз, возвращаясь оттуда, он может часами рассказывать о том удивительном, с чем ему пришлось столкнуться на этот раз. Кажется, ну что можно увидеть такого необычного в том самом лесу, в который ты ходишь почти каждый день все лето, весну и осень? А вот ведь постоянно находит человек что-то новое, неизведанное, и открывает для себя мир. И, что немаловажно, щедро делится с окружающими этими открытиями. Слушая его рассказы, я все время ловил себя на мысли, что природа до конца непознаваема. И это, наверное, на самом деле так, в чем мне пришлось самому убедиться на днях.

Конец сентября, последние погожие деньки, но осень уверенно берет бразды правления в свои руки. Стало прохладно, деревья как по команде оделись в багрянец, но иногда еще светит солнышко, заставляя золотеть деревья и кустарники.

В один из таких дней часов где-то в двенадцать иду в Суворовский парк – с некоторых пор самое мое любимое место во всей округе. Входишь в парк и с первых шагов испытываешь… Что бы вы думали? Ну, конечно, потрясающее удивление! Как же можно не удивляться, видя эту красоту. В лучах скупого осеннего солнца золотом сияет весь лес. Багрянец с потрясающей щедростью окрасил все деревья Суворовского парка. Все это золотое великолепие создает иллюзию какой-то нереальности. Ты начинаешь ощущать свое присутствие в каком-то сказочном мире. Это – как красивый сон. Поневоле встряхиваешь себя, пытаясь понять, где реальность, а где наваждение. Постепенно приходишь в себя и стараешься понять, что же нового ты увидел сегодня такого, на что раньше не обращал внимания. И понимаешь, что вот этому сияющему великолепию особую неповторимость и прелесть придает тонкий, еле заметный запах начинающей преть листвы. Сочетание неописуемой по красоте картины и легкого ощущения прелого листа без истинного наслаждения воспринимать никак нельзя. Такие ощущения я испытал впервые в жизни. Да, природа способна удивлять нас постоянно, и в этом ее сила и свидетельство превосходства над человеком.

Но в этот день мои удивительные отношения с природой не закончились. В конце дня, управившись с домашними делами, я решил снова прогуляться по Суворовскому парку, благо было тихо и сухо. Шел уже седьмой час, и начинало смеркаться. Войдя в парк, я застыл в изумлении. Та самая картина золотого сияния, которую наблюдал днем, предстала совершенно в ином виде. Деревья были столь же великолепны, но краски стали как бы сдержаннее, тона приглушены. Дорожка, уходящая вдаль, как бы сливалась во что-то красивое, но слабо различимое, и люди, которые шли по этой дорожке, как бы растворялись в этой застывшей красоте. Наблюдать это было так обворожительно-интересно, что я поневоле остановился и долго не мог оторвать глаз, наблюдая, как гуляющие пары исчезают в сумраке осеннего леса.

Тем временем сумерки продолжали сгущаться: все же осень есть осень, но что характерно, красота погружающегося в темноту леса становилась совсем другой и почему-то, как мне казалось, еще более привлекательной. Это была своего рода борьба двух могучих сил – деревьев в расшитом золотом убранстве и неумолимо надвигающейся ночи. И наступление одной силы на другую создавало такую палитру переходов, что до сих пор эта картина стоит у меня перед глазами. Природа всегда будет удивлять человека своей непредсказуемостью и первичностью.

Через неделю я снова оказался в том же Суворовском парке. Правда, погода была совсем осенняя. Всю ночь и утром шел дождь. К полудню он перестал, но тучи ходили очень низко. Тем не менее я решил не изменять традиции выходного дня и отправился в мой любимый парк. Конечно, в парке практически никого, попадались редкие одиночки, тревожно поглядывавшие на небо.

И тут я вспомнил великого Пушкина: «Унылая пора, очей очарованье». Великий гений в четырех словах с бесподобной точностью и глубиной описал удивительную картину осенней природы. Действительно, как я уже говорил, погода являла унылую картину. Деревья стояли обнаженные и какие-то понурые. Но потрясало великолепие, которое простиралось на земле. Вся земля, куда ни посмотришь, покрыта золотым багрянцем листвы. Зрелище просто неописуемое. Начинаешь понимать: вот откуда «очей очарованье». Глаз оторвать невозможно. Идешь по этому морю листвы, которая умиротворительно шелестит под ногами, и под этот шорох очень хорошо думается. И мысли-то какие!

Вот вспомнились эти три маленьких эпизода, которые так характерны для нашей родной природы – великого созидателя потрясающей красоты и неиссякаемого источника вдохновенья. И как в этом море красоты и радости бросаются в глаза люди, и, к великому сожалению, многие женского пола, которые среди этой красоты сидят на скамейках, непрерывно курят и пьют прямо из бутылок пиво. Видимо, их не удивляют чудеса окружающей природы, они не ведают, что природа бесконечно непознаваема и стремление получше узнать ее должно быть естественным стремлением каждого человека. Хочется сказать этим людям: «Оглянитесь вокруг, очарование очей многого стоит. Не пожалеете!»

И снова о школе, учителях и преподавателях

Мне в жизни повезло. У меня были прекрасные учителя и преподаватели. Написал эту правильную, но очень заштампованную фразу и понял, что так можно легко «скатиться» на самую обыкновенную казенщину, а это вряд ли будет правильным и справедливым по отношению к очень большой категории потрясающе интересных, уникальных в силу своей профессии людей. Ведь практически каждый из нас с первых шагов в начальных классах сталкивается с человеком, профессия которого – учитель, кто будет сопровождать тебя многие годы, а порой – и всю жизнь. И это не преувеличение, а самая что ни на есть святая правда.

Шесть с половиной десятков лет назад я пришел, точнее – меня привела мама, в первый класс нашей родной Черкизовской средней школы. И все эти годы я с великой благодарностью вспоминаю время школьной учебы. Забылось и стерлось в памяти огромное число событий, имен и фамилий людей, с которыми приходилось встречаться, работать, «есть пуды соли», а вот первую свою учительницу Антонину Владимировну Звереву помню и с сыновней благодарностью храню о ней память. Так же как и память о прекрасных педагогах, которые давали нам не только всестороннюю подготовку в различных областях знаний и различных явлений природы и общества, но и воспитывали и развивали лучшие человеческие качества, присущие нормальным, цивилизованным людям.

И это в годы, когда шла Великая война, когда довлели над нашим обществом страшная послевоенная разруха, голод и нищета. Не хватало не только продуктов питания, но не хватало дров, чтобы поддерживать тепло в школьных классах, частенько приходилось сидеть на уроках в верхней одежде, чернила замерзали в чернильницах. Школьная учебная материально-техническая база была крайне скудна. Учителя получали мизерную зарплату, которая им едва позволяла сводить концы с концами.

Сегодня невозможно себе представить, как можно в таких нечеловеческих условиях «сеять доброе, вечное». А вот эти великие труженики смогли. И не просто смогли, а так добротно «посеяли», что лично мне хватило на всю жизнь. Действительно, вот уже будучи доктором технических наук, профессором, лауреатом двух премий государства Российского, я неизменно ощущаю, что фундамент, основа этих достижений заложена в Черкизовской средней школе беззаветно преданными своему делу учителями.

Чтобы не быть обвиненным в некоем пиаре нашей школы, приведу всего-навсего один пример. После окончания школы пришлось поступать в военную академию в Харькове. Два слова об общей обстановке. Сдавали девять экзаменов по всей школьной программе за двенадцать дней, практически каждый день – экзамен без всякой подготовки. Запомнился экзамен по химии. Принимала экзамен преподавательница академии, которая там вела химию. Мне попался билет с очень сложной задачей вывода химической реакции с набором каких-то элементов. Честно говоря, сейчас я не помню, конкретно каких, но это и не суть важно. Важно другое, как оказалось, эта задача не могла быть решена в рамках объема школьной программы. Но нас ведь учил великий химик «Степан» (по нашей ученической «классификации»), в миру – Степан Павлович Квасов, который научил нас решать подобные курьезные головоломки через реакцию Н₂O, т. е. воды. И я задачу решил, чем привел в изумление академического преподавателя, которая так и сказала: «Как вы догадались, ведь в школьной программе этого нет?» На что я не без гордости ответил, что у меня в школе был потрясающий учитель химии.

Я уже упоминал о скудости материально-технической учебной базы. Наверное, сегодня трудно представить (в том числе и сегодняшним преподавателям нашей школы), как можно почти голыми руками демонстрировать какие-то химические реакции, проводить какие-то наглядные физические опыты и т. п. А вот, оказывается, могли, и еще как могли и как убедительно, что остались знания в памяти на всю жизнь!

До сих пор помнятся уроки физики Валентины Арсеньевны Лариной, ее демонстрации опытов по электризации и скоплению электрических зарядов. Валентина Арсеньевна – очень серьезный преподаватель, прекрасный методист, у нее все было разложено по полочкам. После урока это все в обязательном порядке «перекочевывает» в наши тетрадки. Четкость формулировок – просто потрясающая, и много позже ты поймешь, что физика – наука точная и физические законы не терпят волюнтаризма (чего, к сожалению, иногда не понимают люди, берущиеся руководить сложными физическими процессами. А в результате может сформироваться и какой-нибудь очередной Чернобыль).

Хотелось бы вспомнить Владимира Николаевича Чараева, человека удивительной судьбы и еще более удивительного учителя математики. Интеллигентнейшего человека, знавшего в совершенстве алгебру, геометрию, тригонометрию. И не только знавшего, но и умевшего научить нас этим предметам, заставить уважать их-и стремиться познавать глубже требований программы средней школы. А как это пригодилось нам после школы, в вузах, в научной и практической работе. Владимир Николаевич был не только прекрасный методист, он был удивительный рассказчик, и уж совершенно нас всех потрясала его способность от руки на доске мелом рисовать идеальные окружности. Он брал в руку мел и мгновенно рисовал окружность. Поначалу мы не верили, что окружность близка к окружности, начерченной циркулем, но многократные проверки это подтвердили. Ребята в нашем классе все как один обожали Владимира Николаевича, девочки тоже обожали, но побаивались. И это было объяснимо, он был строг и требователен, как нам казалось, но прежде всего – к себе, а уж потом и ко всем нам. Всегда при галстуке, в стареньком, видавшем виды костюме, но всегда идеально выглаженном, он никогда не опаздывал к началу урока. Во всем его облике, в манере обращения, в изложении материала чувствовалось особое воспитание, особая школа, которая сформировала этого человека. И, действительно, как потом оказалось, он был офицером еще царской армии, причем артиллерийским офицером. А эти офицеры неизменно проходят хорошую математическую подготовку. Поэтому мы были убеждены, что с учителем математики нам крупно повезло. Дальнейшая моя жизнь это подтвердила в полной мере.

И, конечно, я не могу, просто не имею права, не сказать несколько слов о Василии Михеевиче Лобанове. Василий Михеевич был нашим учителем биологии, одно время – нашим классным руководителем, а затем – директором школы. Во всех этих ипостасях его профессиональные и человеческие качества раскрывались с разных сторон.

Вот он – преподаватель биологии, показывает нам, как необходимо проводить посадку плодовых деревьев и кустарников, как делать прививку разных сортов деревьев. И вот при школе много лет растет и плодоносит большой фруктовый сад, и я у себя в собственном саду прививаю плодовые деревья, легко вспомнив через много лет советы учителя биологии и его наставления. Значит, ничего не пропало, значит, этот человек жил и занимал эту должность не зря!

Вот он – классный руководитель нашего 7-го «Б». Нам немного страшновато. Офицер, участник Великой Отечественной войны, потерявший в боях ногу, награжденный боевыми орденами. Ходит на протезе, с палочкой. Вид суровый, на самом деле страшновато. И знаете, как растаял этот лед страха и недоверия? Как-то мы договорились всем классом (или почти всем) поехать в Москву в Исторический музей. Василию Михеевичу, само собой разумеется, мы ничего не сказали. Решили: все, что после уроков, – это наше дело, и, кроме того, как я уже говорил, мы его слегка опасались. Приходим к электричке, а Василий Михеевич уже там. Что делать, не отменять же мероприятие, тем более что он говорит: «Ребята возьмите и меня в музей. Был там до войны, очень хочется посмотреть, как там теперь!» Разве после этого откажешь? Поехали все дружно. Знаете, какая это интересная поездка была?! Василий Михеевич оказался интереснейшим рассказчиком. Он был нашим гидом, обладающим энциклопедическими знаниями. Много шутил, приводил примеры и факты, о которых мы никогда не слышали. Надо сказать честно, эта поездка повернула наше отношение к нашему классному руководителю на сто восемьдесят градусов. Все ребята мгновенно оказались в него влюбленными. Даже девочки перестали опасаться и пугаться при встрече с ним. Он стал нашим кумиром, этот настоящий человек, который всегда мог защитить и прийти на помощь. Вот эта человечность, убежден, запала в нашу душу и, без сомнения, дала ростки, которые в будущем дали хорошие всходы. По крайней мере, со своей стороны я это могу свидетельствовать с чистой совестью.

И вот он – директор нашей Черкизовской средней школы. Сдержан, суров и требователен: что поделаешь, должность, требует такой стратегии поведения. Нет сомнения, что Василий Михеевич состоялся и как директор школы. И лучшее подтверждение этому – новая трехэтажная, вполне современная школа, строительство которой было осуществлено в бытность его директором.

Заканчивая рассказ о Василии Михеевиче, не могу не упомянуть об одной черте, которая была характерна если не для всех, то для абсолютного большинства учителей нашей школы (да, наверное, и не только нашей). Нашему директору это было особо присуще. Я говорю о патриотизме наших воспитателей. Это были государственники, которые старались и нам привить чувство глубокой любви к нашей Родине, к родному краю. Мне особенно в резался в память один момент, связанный со смертью Сталина. Нас собрали на митинг, на котором с небольшой речью выступил директор школы – Лобанов Василий Михеевич. Мы были потрясены тем, что он рыдал, как младенец, которому было очень больно. Боевой офицер, потерявший на фронте ногу, не раз смотревший смерти в глаза, сотрясался в рыданиях и не мог говорить. Я много раз пытался найти объяснение этому порыву столь уважаемого и заслуженного человека. И неизменно прихожу к выводу: Василий Михеевич, как человек потрясающе одаренный, понимал, а может быть, интуитивно чувствовал, что это был не просто уход человека из жизни. Это было начало конца великой страны, что и подтвердило все дальнейшее развитие событий.

В своем рассказе я упомянул несколько представителей той, старой школы учителей, у которых мне пришлось учиться в сороковые-пятидесятые годы. Безусловно, блестящих преподавателей той поры было неизмеримо больше. Всех их объединяла любовь к своим ученикам, беззаветная преданность профессии, делу воспитания молодого поколения. Это были патриоты и великие граждане своей страны. Низкий поклон им за их бескорыстный и нужный труд.

И еще одна ремарка. Величие коллектива Черкизовской средней школы той поры мне видится в том, что этот коллектив мог лучшие черты и принципы воспитывать у нового поколения учителей, приходящих в его ряды. В этой связи мне хотелось бы с большой благодарностью сказать несколько слов о Лидии Алексеевне Зотовой, которая принадлежит как раз ко второй волне, новому поколению учителей. Лидия Алексеевна пришла к нам в восьмой класс классным руководителем после Василия Михеевича. Ей было очень трудно после такого классного руководителя занять достойное место, но она сумела решить эту непростую задачу. Высокообразованная, в высшей степени интеллигентная, к тому же красивая молодая женщина сумела взять управление учебным процессом в хрупкие женские руки. Во всем ее облике и поведении чувствовалось, что мы стоим на пороге новой эпохи. Об этом, в частности, свидетельствовало умение Лидии Алексеевны красиво и современно одеваться. Короче, она олицетворяла новую, приближающуюся эпоху. Но что характерно. Лидия Алексеевна впитала все лучшее, что наработало в учебной методологии в нашей школе первое (условно назовем так) поколение преподавателей. И это вселяло надежду на то, что Черкизовская средняя школа будет еще долго сохранять и наращивать свой учебно-методический потенциал.

Как пошло дальнейшее развитие событий необходимо спросить конкретных их участников. Что касается нашего выпуска, то…

Вместо эпилога

Многие десятки лет прохожу довольно часто мимо нового здания Черкизовской средней школы и ни разу в нее не зашел. Почему? Я думаю, из короткого описания выше, ответ понятен. Боюсь разочарования. К концу жизни у человека остается в памяти не так много светлых воспоминаний, которые согревают душу. Одно из таких самых значимых – родная Черкизовская средняя школа. Глядя на происходящее вокруг, с содроганием думаешь: а может быть, и в нашей школе уже все не так, как тебе виделось в прошлом? И боишься разочароваться. Хорошо бы, чтобы это было ошибкой!