Текст книги "Варяги. Славяне. Русские"

Восточные славяне государства еще не имеют – поляне, ставшие ядром Киевской Руси, живут отдельным племенным союзом, к тому же поляне не слишком сильны – их многие обижают. Бесспорно, описывается время до середины IX в. Могли тогда хазары собирать дань с полянской земли? Во-первых, Хазария стала проявлять внешнеполитическую активность позднее – после победы иудаизма в среде хазарской элиты. Во-вторых, хазар от славян отделяли аланы Русского каганата. Могли ли аланы допустить, чтобы хазары, каким-то непонятным образом обойдя аланские земли, начали формировать даннические отношения с племенами, в сущности, у алан с тыла? Ни в коей мере!

Дань на полян наложили аланы, уже организованные в государство. Автор Начальной летописи располагал сведениями, что «каганские люди собирали дань с полян, а те дали ее мечами». О Русском каганате ему не было ничего известно, но, поскольку дань собирали «каганские люди», он не усомнился, что речь идет о хазарах. О хазарском иге на Руси он писать не хотел, из-за этого целые десятилетия русской истории остались пустыми. В истории же с данью мечами был выигрышный момент, тешивший его национальное самолюбие: поляне дали такую дань, которая испугала самих завоевателей, поэтому данный эпизод он забвению не предал. Наверное, перед глазами летописца была какая-то старинная запись, и он ее переписал дословно. Почему получателями дани выступают князь и старейшины, а не каган? Аланы ли, хазары ли брали дань – все равно верховное лицо – каган. Очевидно, запись была сделана тогда, когда слово «каган» еще плохо было усвоено восточнославянскими грамотеями.

Каждый народ давал дань теми вещами, которыми была богата его земля. Следовательно, земля полян была богата мечами. Невольно вспоминается запись о стране русов в «Пределах мира»: «Куйяба… Из него вывозят различные меха и ценные мечи». Не мечи ли это, взятые в качестве дани? «Вывозят» – значит, не производят. А где производят? «Уртаб… Там производят очень ценные клинки для мечей и мечи, которые можно согнуть вдвое, но как только отводится рука, они принимают прежнюю форму».

Все это очень неопределенно и предположительно. Но если догадка имеет резон, то в летописи смешаны воедино два разных факта: один – о взимании дани с полян вообще, другой – о получении каганатом в качестве дани мечей многократно. Следует сделать вывод, что г. Уртаб находился на земле, входящей в состав полянского племенного союза.

Загадка Артании

Продолжу соображения о трех группах Руси, про которых сказано в «Худуд-Алам», у ал-Идриси, аль-Балхи, аль-Истархи, ибн Хаукаля, а также в «Книге пределов мира», написанной в Х в. персидским географом. Версии об их локализации изложены в большом количестве работ, их рассмотрение ввиду обширности материала опущено.

Абсолютно нельзя согласиться с теми авторами, которые эти центры размещают у западных славян или на побережье Балтийского моря. Поскольку рассматриваемые сведения восходят к IX в. и ранее, сторонникам этих версий следует объясниться: каким образом арабские и персидские ученые получили сведения о местах, про которые даже европейцы имели смутное представление. И как с такой локализацией увязать, например, сообщение, что «Куяба – город Рус, ближайший к странам ислама». Ошибка восточных авторов в данном случае исключается.

«Слаба», или «ас-Славия», не может быть Новгородом или его предшественником. Во-первых, Новгород возник достаточно поздно, во-вторых, в новгородской земле нет никаких городов, название которых как-то перекликалось бы со «Славия», в-третьих, Новгородская земля находилась слишком далеко от взоров мусульманских путешественников IX в. Видимо, сообщение про «остров русов», где земля проваливается под ногами от избытка влаги, – случайно дошедшая информация. Наконец, в-четвертых, у ибн Хаукаля сказано: «…Самая высшая из них, называют ас-Славия, и царь их в городе Салау». Непонятно, из каких соображений он мог бы назвать Новгородчину IX в. «самой высшей» (т. е. главной территорией). Кроме того, в Новгородчине до Рюрика не было ни царей, ни князей, там правил старейшина (Гостомысл).

Есть еще версия, что «Славия» и город «Салау» есть не что иное, как Переяславль и Переяславская земля. В этих названиях корень «слав» присутствует, но, насколько известно, Переяславль был форпостом Киевской земли и никогда не играл самостоятельной роли до образования Переяславского княжества. В договоре Руси с Византией он назван после Киева третьим городом, своего «царя» не имел. Все эти соображения заставляют предположить, что здесь у восточных авторов очередная путаница, как в случае с «островом русов», которым управляет «хакан-рус».

Давайте разберемся. В IX в. среди всех восточнославянских земель, в том числе среди тех, которые могли попасть в поле зрения восточных ученых, была только одна, про которую можно сказать, что там был «царь» и она первенствовала над другими землями славянскими. Это Среднее Поднепровье и земля полян с городом, ставшим известным под названием Киев. Других кандидатур, удовлетворяющих всем заявленным признакам, просто нет. Есть два варианта решения: либо признать сообщения восточных авторов про ас-Славию чистым вымыслом, либо искать вариант объяснения, почему Киев и Киевщину упомянули под таким названием, да еще после того, как предварительно рассказали про город Куябу.

Для однозначного ответа информации слишком мало. У Киева было другое, более древнее название – Самбатас. Можно ли предположить, что «Салау» – искаженное Самбатас? Тут должны высказаться языковеды, а для меня подобное сопоставление выглядит рискованным. Можно выдвинуть и такое предположение: восточным авторам слово «поляне» было мало известно, ославяненное население Среднего Поднепровья еще не привыкло называть себя ни полянами, ни русью, а чаще называлось славянами, как это было в ряде других мест славянского расселения. В таком случае Киевщину восточные путешественники могли знать как «страну славян», т. е. «ас-Славию», а Киев называть «Славянским городом». В арабских текстах того времени часто путали понятия «город» и «страна» [152, с. 331] в связи с особенностями арабской грамматики. Усугубить ошибку могли и сами славяне. Выше я приводил пример: «място» – по-польски «город», а в русском языке слово «место» – «сравнительно небольшая ограниченная территория». Если в IX в. соответствующие понятия у восточных славян четко не разделились, иностранцам, даже знающим славянский язык, было легко запутаться. Достаточно одному автору, компилирующему записи двух разных путешественников, не понять, что «Славия» – страна, а не город, как последующие переписчики через несколько поколений перепишут себе эту ошибку как истину, дошедшую из прошлого.

Третий центр Руси у восточных авторов: Артания, Арсания, Арта. Мне представляется, что Арсанию надо выделить из этого ряда. При всем сходстве звучания название это имеет другое происхождение. Здесь следует вспомнить один из крупнейших сарматских племенных союзов – аорсы. Особенно активное участие в исторических событиях в Северном Причерноморье они приняли со II в. до н. э. по II в. н. э. По мнению М. Фасмера, слово «аорсы» происходит из древнеиранского «ауруша» – «белый». С таким толкованием можно согласиться. Таким образом, в Северном Причерноморье мы видим еще один народ, название которого является параллелью названию «рус»/«рос». И если происходило смешение сарматов с балтами и славянами, то тем легче было этнониму «рус»/«рос» утвердиться в качестве компромиссного названия при формировании новой этнической общности. Арсания – вне всякого сомнения, память об аорсах – и сохранилось название только потому, что восточные географы путали его с очень похожим словом Артания, которое, однако, имеет совсем другое происхождение.

Для дальнейшего анализа у нас остается два названия: Артания и Арта. Для разгадки значения следует поискать похожие корни в индоевропейских языках, в том числе в русском. Слово «арта» широко известно в иранских языках (см. выше). Арта-Вахишта – одно из понятий учения Заратуштры, смысл его «Наилучшее Суждение», «Правильное Суждение», «Правосудие», «Правда». В Древнем Иране этот термин также имел и более общее значение – «всеобщий порядок», «справедливость для всех», «благое правление». То есть значение термина было близко к понятию «государство». Слово это было известно и североиранским кочевникам, от которых оно, вероятно, перешло к тюркам, когда тюркские этносы интегрировали в свой состав ираноязычных кочевников в качестве субстрата. У тюрок ордой называлось объединение не по родственному признаку, а на основе общей судьбы. Позже ордой могло называться объединение родов и племен, если оно охватывало достаточно большую территорию и включало много родоплеменных единиц. Отсюда один шаг до значения «государство». Словом орда стали называть «войско», «ставку хана», потом объединения полугосударственного и государственного типа: Золотая Орда, Синяя Орда, Белая Орда. Слово это известно и народам, говорящим на языках группы кентум. Например, в немецком языке «орднунг» – «порядок». Слово орден (рыцарский, монашеский) широко использовалось в западноевропейских языках. Такое сходство значений для похоже звучащих слов не может быть случайным, поэтому, вопреки мнению П.Я. Черных, я не верю в то, что слово «орда» по происхождению тюркское. Сравним в латинском языке со словом ordo – «ряд», «порядок», «строй». Исходный эпимон надо искать в праиндоевропейском языке.

В русском языке есть также несколько слов, явно родственных иранскому «арта» и латинскому «ордо». Эти слова принято считать либо заимствованными, либо им дается весьма натянутая этимология. Придется и тут возражать авторитетам отечественного языкознания. Слова эти: «артель», «артачиться», «ртачиться», «арт».

Слово «арт» есть в словаре В.И. Даля (при слове «артист») как пермское диалектное, со значением «толк», «лад», «смысл», «умение». Бесспорно тяготение к смысловому полю иранского «арта», латинского «ордо», немецкого «орднунг», общеевропейского «орден». Считать, что пермяки заимствовали это слово с Запада или с Востока, нет никаких оснований.

Слово «артель» считают заимствованным и М. Фасмер, и П.Я. Черных, и Н.М. Шанский. Все трое не испытывают уверенности в правильности своей этимологии. Предлагается две версии его происхождения. Одна из них производит слово «артель» от тюркского «артил», но, кажется, только Н.М. Шанский предпочитает эту версию, а П.Я. Черных ее обоснованно критикует. Другая версия выводит слово из итальянского arteri – «ремесленник». За неимением лучшего П.Я. Черных вслед за М. Фасмером соглашается с такой этимологией, хотя и недоумевает – как могло это слово из итальянского проникнуть в русский уже в XVI—XVII вв. Он совершенно прав – такое никак не может быть, ибо в те отдаленные времена не только народ (использующий слово в обиходе), но и элита России почти не контактировали с Италией. Можно легко объяснить, как попали в русский язык такие итальянские слова, как: «газета», «кавалькада», «парапет», «сольфеджио» – но совершенно невозможно придумать сколько-нибудь правдоподобную версию попадания в русский язык из итальянского слова «артель», не только в Средневековье, но даже в XVIII—XIX вв. Надо еще учесть, что слово это известно и в других славянских языках, например в чешском и польском. К тому же значение «ремесленник» весьма далеко по смыслу от значения слова «артель» в русском языке.[13]13
  Но сравните итальянское artieri – «ремесленник» – с пермским диалектным «арт» в значении «умение».


[Закрыть]

Ни один из перечисленных авторов не обратил внимания на то, как трактует происхождение слова «артель» В.И. Даль. Его догадка абсолютно верная – он сопоставляет «артель» с древнерусским словом «рота».

«Артель … и рота, … одно и то же древнее слово, от ротиться, обетовать, клясться, присягать; товарищество за круговой порукой, братство, где все за одного, один за всех; дружина, соглас, община, общество, товарищество, братство…» (В.И. Даль).

М. Фасмер в своем словаре слово «рота» помещает со значением «присяга», «клятва», приводит родственные слова из древнеиндийского и авестийского со значением «правда». Очевидно, доказательств достаточно: «артель» и «рота» и по звучанию, и по смыслу надо сблизить с тем кругом индоевропейских слов, который назван выше.

Слово «артачиться». Опять же, не вдаваясь в подробное рассмотрение точек зрения по истории слова, отмечу господствующую версию: все упомянутые здесь языковеды обращают внимание на то, что в русском языке это слово существует и в форме «ртачиться». Отсюда вывод: поскольку лошадей усмиряют при помощи удил во рту, значит, слово произошло от лошадиного поведения, требующего применения удил во рту. Поэтому «ртачиться» – первоначальная форма, а «артачиться» – более поздняя, возникшая примерно по тем же правилам, как от «умник» – «вумник». Ради справедливости, отмечу, что П.Я. Черных и тут выражает недоумение: «… Когда говорят, что лошадь «артачится», то имеют в виду не столько то, что она кусает удила и т. п., сколько то, что она брыкается, бьет задними ногами и т. п.» [187, т. I, с. 53].

Согласен, сомнения языковеда обоснованны. Выскажу свою точку зрения. Ранее здесь разбиралась тема росов, а также то, что по некоторым параметрам росское общество можно сопоставить с Запорожской Сечью. Вопрос: можно ли к Запорожской Сечи приложить название Арта? Вполне можно, ибо она объединяла людей разного происхождения по принципу общей судьбы, на основе товарищества и равенства, принципа «один за всех – все за одного». Этот же принцип действовал в воинских дружинных коллективах. Самоназвание воинского коллектива – «дружина» – уже говорит об этом. Напомню, что у В.И. Даля одно из значений слова «артель» – «дружина».

Видимо, здесь и кроется загадка происхождения названия Артания (Арта).

Представим себе, что где-то в Приднепровской лесостепи, где перемешаны лесные и степные ландшафты, также перемешаны и люди различного этнического происхождения, возникает устойчивый, организованный коллектив людей, в котором смешались реликты скифского населения, сарматы, готы, славяне, а организационные структуры такого типа подобны тем, что были у «людей длинной воли» в Монголии XII в. или в коллективе, образовавшемся вокруг Ромула в VIII в. до н. э. и поселившемся на холмах возле Тибра. От каждого этноса было что-то привнесено в жизнь такого коллектива: от славян – язык, от балтов – производственно-культурные навыки и религиозные воззрения, от готов – культура военного дела, культура государственности и другое, о чем предстоит сказать далее, от сарматов – социально-политическая терминология и опять же идея государственности. Административное деление в таком коллективе совпадало с военным, как у ранних римлян, ранних монголов, как у запорожцев. Если запорожцы делились на курени, то «артанийцы» могли, например, делиться на полки. Откуда-то взялся ведь на Руси обычай слово «полк» употреблять как синоним слова «войско», а слово полководец до сих пор в русском языке означает не командира полка, а крупного военачальника. Также есть слова «исполчиться», «ополчение».

В условиях разложения родоплеменных отношений и появления большого количества изгоев такой коллектив постоянно пополнялся выходцами из окрестных этносов. Как уже неоднократно отмечалось, название «росы»/«русы» годилось для многих из них, так как было калькой с названий многих этносов, обитавших в I тыс. н. э. в Восточной Европе: алан, роксолан, аорсов, росомонов, сколотов, борусков, росов и русов балтского и славянского происхождения. Славянский язык стал языком «межнационального общения» не только потому, что славянский элемент изначально сыграл большую роль в сложении Артании, но и из-за постоянного притока туда нового славянского элемента.

«Пашен Русь не имеет и питается лишь тем, что добывает в земле Славян» (ибн Русте). Зато у них много городов, они драчливы, храбры, воинственны. Русы постоянно воюют и совершают нападения на славян, захватывают их в плен и порабощают, а также добывают в земле славян все необходимое для жизни, очевидно, собирая дань. Все их имущество добыто мечом, многие славяне, для того чтобы спастись от нападения русов, складывающихся в дружины по 100—200 человек, приходят к русам служить, «чтобы этой службой приобрести для себя безопасность» (Гардизи)» [110, с. 178].

Видимо, восточные авторы в данных отрывках употребляли термин «сакалиба», а не «славяне», но в данном случае ошибки нет – сообщается о тех сакалиба, которые славяне. «Много городов», очевидно, надо понимать не как наличие многих центров ремесла и торговли, а как наличие большого количества укреплений, за стенами которых жили члены отдельных дружин со своими вождями, постепенно превращающимися в знать. Очень похоже, что в сообщении характеризуется то самое объединение русов, которое называется Артания (Арта). Страна представляла из себя что-то вроде военного лагеря. Поэтому и чужаков в нее не пускают, чтобы информация разведывательного характера не просочилась в стан потенциального врага. Поскольку много посторонних, особенно славян, приходило в Артанию, чтобы стать членами дружин, следует уточнить, что русы убивали не всех чужаков, очевидно, а только тех, кого подозревали в наличии других целей проникновения.

Географ Баварский указывает на ruzzi, которых он помещает где-то между уличами и хазарами. Анонимный персидский автор Х в. тоже говорит о русах, живущих у Черного моря [110, с. 185—186]. По совокупности всех данных страну Артания надо локализовать там, где Б.А. Рыбаков и другие авторы помещают «Русь в узком смысле слова», т. е. территорию южнее Киева – Переяславля.

В русском языке есть слово «исполин» – «гигант», «великан», «богатырь». Слово это отсутствует в других славянских языках, даже в украинском и белорусском (хотя в украинском более двух веков назад встречалось). П.Я. Черных считает, что оно произошло от названия народа спалы, жившего в Причерноморье, побежденного готами во II в. н. э. При этом он приводит реконструированную праславянскую форму слова, что странно уже хотя бы потому, что большинство славян никогда не обитало в Причерноморье. Можно предложить другую этимологию. В основе лежит слово «поле», а формант «ис» впереди – несколько искаженная приставка «из». Первоначальная форма – «из полин», т. е., человек пришедший из Поля, из Причерноморской степи. Пришел либо с военной целью, либо с целью сбора дани. Среди пришельцев было много мужей, выделяющихся ростом, силой, умением сражаться. Вспомним русов Псевдо-Захария, которых не могли носить кони, ввиду их большой величины. Со временем походы «исполинов» забылись, а слово приобрело нынешнее значение. Надо полагать, «исполины» – тоже обитатели Артании.

Теперь можно завершить этимологию слова «артачиться». Следует пренебречь тем, что в словарях русского языка оно известно с 1847 г. Уже то, что во времена В.И. Даля оно было известно в двух формах («артачиться» и «ртачиться»), а также то, что в разных местностях у этих слов был не совсем одинаковый смысл, говорит о том, что к этому времени словом пользовались достаточно долго. Первоначально его применяли по отношению к людям, которые проявляли строптивость, упрямство, несговорчивость, словом, вели себя как те, кто приходил с юга из Артании с оружием в руках. Старший смысл слова был такой: «Вести себя подобно пришлому воину Артании, изображать из себя воинственную, сильную личность, которой окружающие должны уступать». Позднее слово начали применять по отношению к своенравным лошадям. К тому времени первоначальный смысл слова забылся, и для того, чтобы оно стало более понятным, его звучание переделали в «ртачиться», имея в виду усмирение строптивых лошадей при помощи удил. Эту позднюю, ложную этимологию впоследствии приняли все языковеды начиная с В.И. Даля. Можно также допустить, что обе формы слова существовали одновременно, в таком случае форма «ртачиться» произошла от слова «рота» – синоним слова «дружина» у древних русов. Любопытно, что слово «рота» в значении «войсковая часть» вторично появилось в русском языке в XVII в. Утверждают, что из немецкого языка через польское посредство. Нет ли родственной связи между этими одинаково звучащими, с похожим смыслом, древнерусским и немецким словом? Выше я проводил параллели между Артанией и Запорожской Сечью. Но, похоже, ими не исчерпывается сходство между этими двумя явлениями.

«(Русы) носят широкие шаровары, на каждые из которых уходит сто локтей материи. Надевая такие шаровары, собирают их в сборку у колен, к которым затем и привязывают» (ибн Русте).

«Они шьют шаровары приблизительно из 100 гязов хлопка, которые надевают и заворачивают выше колена» («Пределы мира»).

У меня эти сообщения вызывают некоторую ассоциацию. В 1983 г. я был в Днепропетровском краеведческом музее, на стенде там экспонировались настоящие запорожские шаровары красного цвета и очень объемные. Экскурсовод объяснил, что настоящими считались только те шаровары, в которые входило «сорок гарбузов». Странная перекличка воинской моды через огромный промежуток времени!

Еще одной отличительной чертой запорожца была длинная прядь волос спереди – оселедец. М. Фасмер истолковывает его как «селедка». В украинском языке «оселедец» в нынешнее время означает «сельдь» (см. П.Я. Черных, «сельдь»). Но откуда запорожцы, допустим, в XVII в. могли знать о селедке, не водившейся в Черном море? И назвать так, в сущности, полупрезрительно, знак своей принадлежности к казачеству, то, чем гордились! Полагаю, здесь произошла замена смысла, как со словом «артачиться». Такую же «запорожскую» прядь волос на голове носил Святослав в Х в. И у него была – «селедка»? Скорее, у великого князя это был знак высокого положения и воинского достоинства. Возможно, этот волосяной «хохол», – обычай Артании.

Слово «оселедец» я предложил бы этимологизировать так: «ос» («ас») – «змей» и «лет» – «белый». Первоначально – «ослетец» («аслетец») – «Белый Змеек». В связи с этим снова вспоминаются «сыны Белого Дракона» из древней воинской песни у Вальтера Скотта и витязи змеиного происхождения, выходящие из морской пучины, – у Пушкина. Вообще, длинные волосы на голове были признаком знатного, даже царского происхождения у многих народов догосударственной и раннегосударственной эпохи.