Текст книги "Стихотворения"
Автор книги: Федерико Гарсиа Лорка
Жанр: Литература 20 века, Классика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Шрифт:
-
100%
+
Федерико Гарсиа Лорка
Стихотворения
Прерванный концерт
Перевод Б. Слуцкого
Гармония ночи глубокой
разрушена грубо
луной ледяной и сонной,
взошедшей угрюмо.
О жабах – ночей муэдзинах —
ни слуху ни духу.
Ручей, в камыши облаченный,
ворчит что-то глухо.
В таверне молчат музыканты.
Не слышно ни звука.
Играет звезда под сурдинку
над зеленью луга.
Уселся рассерженный ветер
горе́ на уступы,
и Пифагор, здешний тополь,
столетнюю руку
занес над виновной луною,
чтоб дать оплеуху.
Малая песня
Перевод М. Самаева
У соловья на крылах
влага вечерних рос,
капельки пьют луну,
свет ее сонных грез.
Мрамор фонтана впитал
тысячи мокрых звезд
и поцелуи струй.
Девушки в скверах «прощай»
вслед мне, потупя взгляд,
шепчут. «Прощай» мне вслед
колокола говорят.
Стоя в обнимку, деревья
в сумраке тают. А я,
плача, слоняюсь по улице,
нелеп, безутешен, пьян
печалью де Бержерака
и Дон-Кихота,
избавитель, спешащий на зов
бесконечного-невозможного —
маятника часов.
Ирисы вянут, едва
коснется их голос мой,
обрызганный кровью заката.
У песни моей смешной
и пыльный наряд паяца.
Куда ты исчезла вдруг,
любовь? Ты в гнезде паучьем.
И солнце, точно паук,
лапами золотыми
тащит меня во тьму.
Ни в чем мне не знать удачи:
я как Амур-мальчуган,
и слезы мои что стрелы,
и сердце – тугой колчан.
Мне ничего не надо,
лишь боль с собой унесу,
как мальчик из сказки забытой,
покинутый в темном лесу.
Колосья
Перевод О. Савича
Пшеница отдалась на милость смерти,
уже серпы колосья режут.
Склоняет тополь голову в беседе
с душою ветра, легкой, свежей.
Пшеница хочет одного: молчанья.
На солнце отвердев, она вздыхает
по той стихийной широте, в которой
мечты разбуженные обитают.
А день,
от света и звучанья спелый,
на голубые горы отступает.
Какой таинственною мыслью
колосья заняты до боли?
И что за ритм мечтательной печали
волнует поле?..
На старых птиц похожие колосья
взлететь не могут.
В их головках стройных
из золота литого мозг,
черты лица спокойны.
Все думают о том же,
размышляя
над тайною, глубокой и тяжелой.
Живое золото берут из почвы,
и жар лучей, как солнечные пчелы,
сосут и одеваются лучами,
чтоб стать душой муки́ веселой.
Вы наполняете меня, колосья,
веселою печалью!
Придя из дальней глубины веков,
вы в Библии звучали;
согласным хором лир звените вы,
когда вас тишиной коснутся дали.
Растете вы, чтоб накормить людей.
А ирисы и маргаритки в поле
рождаются всему наперекор.
Вы – золотые мумии в неволе.
Лесной цветок рождается для сна,
для жизни умереть – вот ваша доля.
Если б мог по луне гадать я
Перевод Я. Серпина
Я твое повторяю имя
по ночам во тьме молчаливой,
когда собираются звезды
к лунному водопою
и смутные листья дремлют,
свесившись над тропою.
И кажусь я себе в эту пору
пустотою из звуков и боли,
обезумевшими часами,
что о прошлом поют поневоле.
Я твое повторяю имя
этой ночью во тьме молчаливой,
и звучит оно так отдаленно,
как еще никогда не звучало.
Это имя дальше, чем звезды,
и печальней, чем дождь усталый.
Полюблю ли тебя я снова,
как любить я умел когда-то?
Разве сердце мое виновато?
И какою любовь моя станет,
когда белый туман растает?
Будет тихой и светлой?
Не знаю.
Если б мог по луне гадать я,
как ромашку, ее обрывая!
Дождь
Перевод В. Парнаха
Есть в дожде откровенье – потаенная нежность,
и старинная сладость примиренной дремоты,
пробуждается с ним безыскусная песня,
и трепещет душа усыпленной природы.
Это землю лобзают поцелуем лазурным,
первобытное снова оживает поверье.
Сочетаются Небо и Земля, как впервые,
и великая кротость разлита в предвечерье.
Дождь – заря для плодов.
Он приносит цветы нам,
овевая священным дуновением моря,
вызывает внезапно бытие на погостах,
а в душе – сожаленье о немыслимых зорях,
роковое томленье по загубленной жизни,
неотступную думу: «Все напрасно, все поздно!»
Или призрак тревожный невозможного утра
и страдание плоти, где таится угроза.
В этом сером звучанье пробуждается нежность,
небо нашего сердца просияет глубоко,
но надежды невольно обращаются в скорби,
созерцая погибель этих капель на стеклах.
Эти капли – глаза бесконечности – смотрят
в бесконечность родную, в материнское око.
И за каплею капля на стекле замутненном,
трепеща, остается, как алмазная рана.
Но, поэты воды, эти капли провидят
то, что толпы потоков не узнают в туманах.
О мой дождь молчаливый, без ветров,
без ненастья,
дождь спокойный и кроткий, колокольчик убогий,
дождь хороший и мирный, только ты – настоящий,
ты с любовью и скорбью окропляешь дороги!
О мой дождь францисканский, ты хранишь
в своих каплях
души светлых ручьев, незаметные росы.
Нисходя на равнины, ты медлительным звоном
открываешь в груди сокровенные розы.
Тишине ты лепечешь первобытную песню
и листве повторяешь золотое преданье,
а пустынное сердце постигает их горько
в безысходной и черной пентаграмме страданья.
В сердце те же печали, что в дожде просветленном,
примиренная скорбь о несбыточном часе.
Для меня в небесах возникает созвездье,
но мешает мне сердце созерцать это счастье.
О мой дождь молчаливый,
ты – любимец растений,
ты на клавишах звучных – утешение в боли,
и душе человека ты даришь тот же отзвук,
ту же мглу, что душе усыпленного поля!
Есть души, где скрыты…
Перевод М. Кудинова
Есть души, где скрыты
увядшие зори,
и синие звезды,
и времени листья;
есть души, где прячутся
древние тени,
гул прошлых страданий
и сновидений.
Есть души другие:
в них призраки страсти
живут. И червивы
плоды. И в ненастье
там слышится эхо
сожженного крика,
который пролился,
как темные струи,
не помня о стонах
и поцелуях.
Души моей зрелость
давно уже знает,
что смутная тайна
мой дух разрушает.
И юности камни,
изъедены снами,
на дно размышления
падают сами.
«Далек ты от Бога», —
твердит каждый камень.
Деревья
Перевод М. Самаева
Деревья,
на землю из сини небес
пали вы стрелами грозными.
Кем же были пославшие вас исполины?
Может быть, звездами?
Ваша музыка – музыка птичьей души,
божьего взора
и страсти горней.
Деревья,
сердце мое в земле
узнают ли ваши суровые корни?
Алмаз
Перевод В. Парнаха
Острая звезда-алмаз,
глубину небес пронзая,
вылетела птицей света
из неволи мирозданья.
Из огромного гнезда,
где она томилась пленной,
устремляется, не зная,
что прикована к вселенной.
Охотники неземные
охотятся на планеты —
на лебедей серебристых
в водах молчанья и света.
Вслух малыши-топольки
читают букварь, а ветхий
тополь-учитель качает
в лад им иссохшею веткой.
Теперь на горе далекой,
наверно, играют в кости
покойники: им так скучно
весь век лежать на погосте!
Лягушка, пой свою песню!
Сверчок, вылезай из щели!
Пусть в тишине зазвучат
тонкие ваши свирели!
Я возвращаюсь домой.
Во мне трепещут со стоном
голубки – мои тревоги.
А на краю небосклона
спускается день-бадья
в колодезь ночей бездонный!
Балладилья о трех реках
Перевод В. Столбова
...
конец ознакомительного фрагмента
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!
Страницы книги >> 1
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?Популярные книги за неделю
-
Говард Филлипс Лавкрафт совершил революцию в литературе ужаса, сместив центр ее внимания…
-
Природа всегда была в центре творчества Паустовского – влюбленного в окружающий мир…
-
Первый роман Виктора Гюго описывает события, связанные с восстанием рабов на Гаити в 1791…
-
Мифы о великом божестве Ктулху, культистах, будоражащих сознание обрядах, покинутых…
-
Известный конструктор приходит к легендарному астронавту Гамову, чтобы услышать его…
-
Серебряное колье с песчаной розой достается Соне Артыновой в наследство. И очень ей…
-
Легендарный детективный тандем Леонов – Макеев. Полковники МВД Гуров и Крячко отдыхают в…
-
Завершающий роман трилогии «Vita Nostra» – история любви и надежды. Первая часть романа,…
-
Номинации на премии «Сэйун» и «ActuSF». Мэри Робинетт Коваль продолжает раскрывать свой…
-
Тело некогда красивой женщины лежало на полу. Сейчас оно напоминало разделанную мясником…
-
Роман о напряженной работе специалистов уникального подразделения КГБ. От мозгового…
-
Черный лебедь. Нассим Николас Талеб…
Математический аналитик, профессор риск-менеджмента и яркий современный мыслитель Нассим… -
Елизавета Дьяконова (1874—1902) – писательница, публицист и яркая представительница…
-
Ностальгия по временам, уже успевшим стать историей. Автор настолько реально описывает…
-
Талантливому и амбициозному майору Горскому поручено непростое дело – выявить и…
-
Романы о настоящих героях своей эпохи – сотрудниках советской милиции, людях, для которых…
-
Эдриан и Ривьера. Он – пилот. Она – простая школьница с непростым прошлым. Он – ее защита…
-
Еще не открыв дверь в кабинет мужа, я расслышала какие-то звуки – ритмичные удары.…
-
Мы живем в мире, даже не догадываясь о сокрытых от людских глаз тайнах. Что, если монстры…
-
Вдруг все внезапно изменилось. Нет сквера, где ты отдыхал, а есть траншея, где лежишь,…
-
Два билета на матч. Одна гениальная идея. Ноль заинтересованности в отношениях. План…
-
Жизнь Валентина Шестакова круто изменилась после его квеста в виде игры в прошлом. А то,…
-
ОТ АВТОРА БЕСТСЕЛЛЕРА «ВНУТРИ УБИЙЦЫ». СПЛАВ ДЕТЕКТИВА-ТРИЛЛЕРА О ПРОФАЙЛЕРЕ ФБР И…
-
ЛУЧШАЯ КНИГА 2023 ГОДА ПО ВЕРСИИ GUARDIAN, ESQUIRE И VULTURE. БЕСТСЕЛЛЕР USA TODAY. ВЫБОР…