Текст книги "Гибель советского ТВ"

Стоит отметить, что поначалу «Взгляд» планировалось отдать Главной редакции информации, считая, что там работают люди серьезные, которые смогут более строже «фильтровать» материал. Однако в это же время в Главной редакции запускалась программа Владимира Молчанова «До и после полуночи», поэтому «Взгляд» было решено оставить за «молодежкой». Лысенко при этом сказали: «Вы будете заниматься привычным для себя делом – развлекать народ. Хотя редакция ваша мерзавочная, от вас ничего хорошего ждать нельзя». Последняя фраза весьма симптоматична: видимо, у руководства ЦТ уже тогда были подозрения относительно того, что «Взгляд», прикрываясь флагом перестройки, станет не конкурентом передачи Севы Новгородцева, а ее... советским аналогом. Что, собственно, и вышло.

Первый эфир новой программы состоялся 2 октября 1987 года на Первом канале. Ее вели четверо ведущих: Александр Любимов, Владислав Листьев, Дмитрий Захаров и Олег Вакуловский. Запись этого выпуска, к сожалению, в архиве ЦТ не сохранилась, однако я до сих пор помню свое впечатление от нее – это было разочарование. Ведущие вели себя настолько неумело, путались в тексте, бесконечно перебивали друг друга, что от увиденного создавалось впечатление скорее базара, чем информационной передачи. Не случайно Вакуловский, отработав еще несколько выпусков, ушел из нее, заявив, что она ему неинтересна.

Вспоминает А. Любимов: «Во время премьеры передачи я очень нервничал. Плохо понимал, что делать, и не представлял, как работать с камерой. На следующий день захожу в свой любимый бар в гостинице «Космос». И спрашиваю у знакомых барменов: «Смотрели, вчера программа новая вышла, клевая?» – «Смотрели, – отвечают они без энтузиазма, не узнав, что я – их товарищ – и есть новое лицо с экрана. – Так себе. Один козел говорит очень быстро. Другой с усами, людям слова не дает сказать, перебивает все время. А третий – умник, аж противно». Я понял, что первый – это я, второй – Владик Листьев, а третий – Дима Захаров. Вот так она и пришла, мирская слава...»

После четвертого выпуска у программы появилось название – «Взгляд». Родилось оно случайно, благодаря стараниям Сагалаева. Он вспомнил про американский журнал «Лук» и заявил, что отныне у нас тоже будет свой «Взгляд».

Тем временем нелестное впечатление, которое сложилось у большинства телезрителей от новой программы, постепенно улетучилось. Уже через несколько недель «Взгляд» стал самой заметной передачей на ТВ (на втором месте – программа Александра Невзорова «600 секунд», которая появилась в декабре 1987-го), чему немало способствовали темы, которые «взглядовцы» взялись освещать (то есть начал реализовываться тот карт-бланш, который был выдан передаче в Идеологическом отделе ЦК КПСС). Многие из них долгое время были под запретом, поэтому когда о них впервые заговорили в открытом эфире, это вызвало настоящий шок у телезрителей. «Взгляд» одним из первых на ТВ коснулся проблем наркомании, проституции, СПИДа, рэкета и т. д.

Вопросов политики «Взгляд» долгое время не касался, что было вполне объяснимо – ему не давали этого делать кураторы из ЦК. Кое у кого эта аполитичность вызывала раздражение. Известен, к примеру, конфликт, который произошел у «взглядовцев» с певцом Игорем Тальковым. В 1988 году его пригласили принять участие в концертах «Взгляд» представляет», и Тальков поначалу обрадовался, что нашлась передача, которая не побоялась выпустить в эфир его социальные песни (в некоторых из них певец выступал как ярый критик КПСС). Однако перед самым выходом на сцену он внезапно обнаружил в списке номеров, которые ему предстояло исполнить, только одну свою песню – «Примерный мальчик», которая не прошла во «Взгляде» в 1987 году. Возмущенный таким диктатом, Тальков вышел на сцену и спел все, что посчитал нужным. Говорят, его исполнение сопровождалось громкими криками «взглядовцев» «Хватит!», которые были напуганы таким поведением артиста (они опасались, что после этого их передачу могут попросту закрыть). В итоге чуть позже на свет родилась песня Талькова, в которой популярная передача была пренебрежительно названа «комсомольской бригадой».

Аполитичность «Взгляда» не могла длиться долго – не то время стояло на дворе. Рассказывает Ю. Богомолов:

«Взгляд» с самого начала предложил зрителю иную роль – собеседника, приятеля по общей компании. Сама программа за душой не имела ничего антиправительственного и даже антипартийного. Вся ее оппозиционность по отношению к ортодоксальному вещанию – в демократичной форме общения.

Другое дело, что личностная, неформальная коммуникация стала постепенно определять демократическое содержание этого общения. Именно независимый телезритель вызвал к жизни образ независимого ведущего.

Ведущие «Взгляда», идя на поводу у своей аудитории, не могли не прийти к вполне определенному политическому выбору. И подобно тому, как неформальное движение со временем начало играть роль демократической альтернативы тоталитарному режиму, неформальные видеоканалы «Взгляд» и «Пятое колесо» стали осознаваться как альтернатива государственному вещанию...»

Приобщение «Взгляда» к политике росло по мере того, как либералы одерживали верх над державниками (последних намеренно называли консерваторами, пугая этим словом население – дескать, они зовут нас в проклятое прошлое). К концу 87-го в схватке двух иделогов партии – Егора Лигачева (державник) и Александра Яковлева (либерал) – верх все явственнее одерживал последний, поэтому и в СМИ происходило то же самое – либералы там «гнули» державников. Особенно заметно это было на двух важнейших направлениях идеологии – в кинематографе и на телевидении, где либералы составляли подавляющее большинство. Поэтому не случайно, когда осенью 87-го в КПСС объявился смутьян Борис Ельцин, призвавший партию двигать перестройку вперед более радикально, либералы встретили этот призыв с воодушевлением: они намеревались с помощью этого радикализма окончательно сломать хребет своим оппонентам. Вот почему именно «Взгляд» (один из главных оплотов либералов на ЦТ) стал первой программой на телевидении, кто осмелился взять интервью у осужденного верхушкой КПСС Бориса Ельцина.

Вспоминает А. Разбаш: «То, что происходило в четвертой студии, неповторимо. Мы могли приехать на кухню к Борису Николаевичу Ельцину, который находился под тотальным, смертельным запретом, взять у него интервью и под видом другого сюжета выпихнуть его в эфир, могли работать сутками подряд без сна. Этого сочетания озорства, пафоса, ощущения безнадежности и в то же время огромного тепла аудитории сейчас нет...»

Естественно, что подобные вещи вызывали откровенное недовольство со стороны тех кураторов телевидения из ЦК КПСС, которые подчинялись не Яковлеву, а Лигачеву. Первые неприятности у «Взгляда» начались в марте 1988 года, после того как на пленуме Союза кинематографистов, посвященном телевидению, рядом ораторов были высказаны резкие замечания в адрес программы. Отметим, что именно тогда произошло первое публичное столкновение двух идеологов ЦК – Лигачева и Яковлева, которое было инспирировано публикацией в газете «Советская России». Речь идет о статье ленинградского преподавателя Нины Андреевой под названием «Не могу поступаться принципами», которая была манифестом державников и где впервые открытым текстом была озвучена истинная цель либералов – замена социализма капитализмом и развал страны.

Эта статья обсуждалась на самом Политбюро и большинством собравшихся была осуждена. То есть Лигачев фактически проиграл дуэль Яковлеву. С этого момента берет свое начало и массированное наступление либералов на державников по всем направлениям, в том числе и на идеологическом. Вот почему тогда сорвалось закрытие «Взгляда» и удаление его ведущих с ЦТ (они сидели без работы всего два месяца): помог все тот же Яковлев, заручившийся поддержкой западников как в ЦК, так и в КГБ. Отметим, что последний с самого начала держал «Взгляд» под «колпаком», имея там своих внештатных агентов, а короче – стукачей. Как чуть позже расскажет «взглядовец» Владимир Мукусев: «В пору своего депутатства (в начале 90-х. – Ф. Р.) я имел возможность ознакомиться со своим делом на Лубянке и знаю масштаб стукачества в то время. Мне известны фамилии стукачей, в том числе и во «Взгляде»...»

Окончательный перелом в противостоянии державников и либералов в пользу последних наступил на XIX партийной конференции в июне 1988 года. Даже яркая речь писателя-фронтовика Юрия Бондарева не смогла убедить верхушку партии и большинство общества в том, что перестройка идет по ложному пути. Приведу лишь некоторые отрывки из этого выступления:

«Часть нашей печати восприняла, вернее, использовала перестройку как дестабилизацию всего существующего, ревизию веры и нравственности (этот же упрек можно было смело адресовать и тогдашнему телевидению. – Ф. Р.). За последнее время, приспосабливаясь к нашей доверчивости, даже серьезные органы прессы, показывая пример заразительной последовательности, оказывали чуткое внимание рыцарям экстремизма, быстрого реагирования, исполненного запальчивого бойцовства, нетерпимости в борьбе за перестройку прошлого и настоящего, подвергая сомнению все: мораль, мужество, любовь, искусство, талант, семью, великие революционные идеи, гений Ленина, Октябрьскую революцию, Великую Отечественную войну. И эта часть нигилистической критики становится или уже стала командной силой в печати, как говорят в писательской среде, создавая общественное мнение, ошеломляя читателя и зрителя сенсационным шумом, бранью, передержками, искажением исторических фактов. Эта критика убеждена, что пришло ее время безраздельно властвовать над политикой в литературе, над судьбами, душами людей, порой превращая их в опустошенные раковины. Экстремистам немало удалось в их стратегии, родившейся, кстати, не из хаоса, а из тщательно продуманной заранее позиции. И теперь во многом подорвано доверие к истории, почти ко всему прошлому, к старшему поколению, к внутренней человеческой чести, что называется совестью, к справедливости, к объективной гласности, которую то и дело обращают в гласность одностороннюю: оговоренный лишен возможности ответить. Безнравственность печати не может учить нравственности. Аморализм в идеологии несет разврат духа. Пожалуй, не все в кабинетах главных редакторов газет и журналов полностью осознают или не хотят осознавать, что гласность и демократия – это высокая моральная и гражданская дисциплина, а не произвол, по философии Ивана Карамазова, что революционные чувства перестройки – происхождения из нравственных убеждений, а не из яда, выдаваемого за оздоровляющие средства. Уже не выяснение разногласий, не искание объективной истины, не спор о правде, еще скрытой за семью печатями, не дискуссия, не выявление молодых талантов, не объединение на идее преобразования нашего бытия, а битва в контрпозиции, размывание критериев, моральных опор, травля и шельмование крупнейших писателей, режиссеров, художников, тяжба устная и письменная с замечательными талантами, такими, как Василий Белов, Виктор Астафьев, Петр Проскурин, Валентин Распутин, Анатолий Иванов, Михаил Алексеев, Сергей Бондарчук, Илья Глазунов. Нестеснительные действия рассчитаны на захват одной группой всех газетных и журнальных изданий – эта тактика и стратегия экстремистов проявилась в последний год особенно ясно и уже вызывает у многих серьезные опасения.

Та наша печать, что разрушает, унижает, сваливает в отхожие ямы прожитое и прошлое, наши национальные святыни, жертвы народа в Отечественную войну, традиции культуры, то есть стирает из сознания людей память, веру и надежду, – эта печать двигает уродливый памятник нашему недомыслию, геростратам мысли, чистого чувства, совести, о чем история идеологии будет вспоминать со стыдом и проклятиями так же, как мы вспоминаем эпистолярный жанр 37-го и 49-го годов. Вдвойне странно и то, что произносимые вслух слова «Отечество», «Родина», «патриотизм» вызывают в ответ некое змееподобное шипение, исполненное готовности нападения и укуса: «шовинизм», «черносотенство». Когда я читаю в нашей печати, что у русских не было и нет своей территории, что 60-летние и 70-летние ветераны войны и труда являются потенциальными противниками перестройки, что произведения Шолохова пора исключить из школьных программ и вместо них включить «Дети Арбата», когда я читаю, что... фашизм, оказывается, возник в начале века в России, а не в Италии, когда слышу, что генерал Власов, предавший подчиненную ему армию, перешедший к немцам, боролся против Сталина, а не против советского народа, – когда я думаю обо всем этом, безответственном, встречаясь с молодежью, то уже не удивляюсь тем пропитанным неверием, иронией и некой безнадежностью вопросам, которые они задают. И думаю: да, один грамм веры дороже порой всякого опыта мудреца. И понимаю, что мы как бы предаем свою молодежь, опустошаем ее души скальпелем анархической болтовни, пустопорожними сенсациями, всяческими чужими модами, дешево стоящими демагогическими заигрываниями...

Нам нет смысла разрушать старый мир до основания, нам не нужно вытаптывать просо, которое кто-то сеял, поливая поле своим потом, нам не надо при могучей помощи современных бульдозеров разрушать фундамент еще непостроенного дворца, забыв о главной цели – о перепланировке этажей... Нам не нужно, чтобы мы, разрушая свое прошлое, тем самым добивали бы свое будущее... Человеку противопоказано быть подопытным кроликом, смиренно лежащим под лабораторным скальпелем истории. Мы, начав перестройку, хотим, чтобы нам открылась еще непознанная прелесть природы, всего мира, событий, вещей, и хотим спасти народную культуру любой нации от несправедливого суда. Мы против того, чтобы наше общество стало толпой одиноких людей, добровольным узником коммерческой потребительской ловушки, обещающей роскошную жизнь чужой всепроникающей рекламой...»

Между тем на партконференции было принято несколько резолюций, из которых самыми роковыми для страны окажутся две: «О демократизации советского общества и реформе политической системы» и «О гласности». Отметим, что подготовку проектов этих резолюций взяли в собственные руки Горбачев и Яковлев. В итоге первая резолюция распахнула двери для «хождения во власть» представителям либеральной оппозиции, которым предстояло сделать реставрацию буржуазного строя неизбежной. Вторая резолюция вооружила либералов идеологически. Как пишет И. Фроянов:

«В резолюции «О гласности» сквозь шелуху трескучих слов проглядывают ложь и лицемерие. Ее авторы, среди которых первой скрипкой был Яковлев, утверждают, будто «обстановка гласности» первых лет перестройки пробудила «мощные патриотические силы к активной и целеустремленной работе на благо страны, социализма». В действительности же «обстановка гласности» мобилизовала темные, сатанинские силы, враждебные стране и русскому народу. Именно они захватили печать, телевидение, радио, установили свою монополию на гласность и, одурманив доверчивую Россию, повели ее на «Голгофу»... Резолюция санкционировала ведущуюся против русского народа информационную войну...»

Тогдашнее советское телевидение самым активным образом участвовало в подготовке развала великой державы. Деятели либерального лагеря буквально прописались в «Останкино», кочуя из одной передачи в другую, в то время как представителям державного лагеря за редчайшим исключением вход туда был заказан. Таким образом Яковлев и К° «окучивали народ», внедряя в его сознание установку, что либеральные ценности – единственное спасение для страны. Отметим, что многие из нынешних телевизионных «властителей дум», коих наши телезрители могут лицезреть на своих голубых экранах, стали знамениты именно тогда, в горбачевскую перестройку, и все они сделали себе карьеру на разоблачениях сталинских репрессий, брежневского застоя и других «ужасов советского тоталитарного прошлого» (отметим, что этим же они занимаются и по сию пору). Как пишет И. Фроянов:

«Из тысячелетней истории России наибольшему поношению подверглась эпоха с ее коммунистической идеологией, породившей якобы за 70 лет «столько чудовищ, сколько старая частнособственническая цивилизация не сумела породить за три века» (цитата взята из статьи философа Александра Ципко, опубликованной в журнале «Новый мир» весной 90-го. Как известно, этот бывший работник ЦК ВЛКСМ сегодня перекрасился в ярого антисоветчика, поэтому весьма востребован на нынешнем российском капиталистическом ТВ. – Ф. Р.). В облике кровожадных монстров предстали Ленин и Сталин, особенно последний. Именно на Сталине сконцентрировалась ненависть к социализму и КПСС. Сталинизм был отождествлен с фашизмом. И вот оказалось, что страна, победившая фашистскую Германию, освободившая народы Европы от фашистского порабощения и спасшая некоторые национальности от полного истребления, сама являлась фашистской. В итоге утешиться было нечем: 70 лет народы России прожили зря, гоняясь за химерой коммунизма – вожделенного рая на земле. Теперь пришла пора отрезвления, и Россия должна вернуться в «частнособственническую цивилизацию», покинутую в 1917 году...»

Активный возврат в частную собственность начался в конце 80-х, когда кремлевские либералы протолкнули в жизнь законы «о кооперации» и «частнопредпринимательской деятельности». В советских СМИ (в том числе и на ЦТ) началась активная пропаганда этих законов, которые якобы открывали широкие перспективы перед народами СССР. На самом деле главный куш с них должна была сорвать элита общества – будущие «прихватизаторы», по сравнению с которыми даже прежние «коммунисты-коррупционеры» выглядели невинными младенцами. Как пишет все тот же И. Фроянов:

«Создание кооперативов позволяло приступить к отмыванию «грязных денег», масса которых заметно увеличилась в годы антиалкогольной кампании (провозглашена в мае 1985 года. – Ф. Р.). Едва ли стоит сомневаться в том, что творцы «перестройки» это хорошо разумели. Кооперативы, следовательно, вводились и для того, чтобы стать каналом легализации капиталов теневого и криминального мира...»

Кремлевские либералы прекрасно понимали, что перетянуть большую часть элиты на свою сторону можно разными путями, но самый эффективный способ – подкуп. То есть надо дать элите возможность легко зарабатывать «шальные» деньги, и она станет твоей с потрохами. Как мы помним, еще на лапинском ТВ царило взяточничество, однако оно имело свои пределы – сама система тогда сдерживала частнособственнические аппетиты коррупционеров разных мастей. Однако с приходом горбачевской перестройки и постепенным переходом системы на рыночные рельсы эти аппетиты стали расти в астрономических пропорциях. В итоге взятка превратилась фактически в легальную систему взаимоотношений между людьми и организациями. В том числе и на ТВ, где началась эпоха так называемых «рекламных» денег (или «джинсы» – завуалированного обозначения взятки). Первой ласточкой в этом направлении стала демонстрация самого длинного на тот момент «мыла» на советском ТВ – бразильского телесериала «Рабыня Изаура», напичканного рекламой.

Этот фильм попал на советское ЦТ вскоре после упомянутого пленума Союза кинематографистов СССР, который прошел в марте 1988 года. Как мы помним, отношения между двумя ведомствами – Госкино и Гостелерадио – всегда были непростыми, что вполне объяснимо – они являлись конкурентами в борьбе за зрительское внимание. Эта напряженность усугублялась еще и сложными личными взаимоотношениями между руководителями: Сергеем Лапиным (ТВ) и Филиппом Ермашом (Госкино). В 1985—1986 годах оба они ушли на пенсию, но взаимопонимание между их бывшими ведомствами так и не наладилось. Более того, оно еще больше расстроилось. И на мартовском пленуме эта конфронтационность была явлена миру с новой силой.

Представители ТВ, выступая на пленуме, обвиняли Госкино СССР в том, что оно своими действиями ведет дело к инфляции кинозрелища, снижает интерес к киноискусству. «Вы спихиваете нам залежалый товар – слабые фильмы, которые зритель не хочет смотреть», – заявляли телевизионщики. Кинематографисты в ответ парировали: «Мы обязаны бесплатно предоставлять вам ежегодно 30 фильмов после полугодового проката и 45 после годового – а это много. Мы не успеваем собрать с этих фильмов прокатные деньги, это наносит нам финансовый ущерб в размере 32,6 миллиона рублей. Поэтому нам и приходится отдавать вам не самые наши кассовые ленты. Платите нам за прокат наших фильмов, и ситуация изменится». Однако ТВ платить не может, поскольку государство не выделяет им на это денег (горбачевская перестройка уже попросту не успевает латать дыры в экономике).

Пленум так и не смог разрешить те противоречия, что существовали между двумя ведомствами. Однако он подвигнет ТВ обратить внимание на заграничное «мыло» – то есть долгоиграющие сериалы для домохозяек, которые отныне должны будут заменить на голубых экранах советские фильмы (это также угробит производство советских телефильмов). Подобным «мылом» в горбачевскую буржуазную перестройку телеэлита убивала сразу двух зайцев: отвлекала народ от мыслей о хлебе насущном и в то же время набивала свои собственные карманы звонкой монетой. В итоге уже очень скоро телевидение (как и «кооперативное кино») станет «химчисткой» для отмывания криминальных денег: в тех же коридорах «Останкино» «братков» (то есть бандитов) можно было встретить так же часто, как и телезвезд.

Показ первого такого «мыла» – того самого бразильского сериала «Рабыня Изаура» – начался 10 июня 1988 года. Горькая судьба скромной бразильской девушки буквально всколыхнула советское общество, после чего шесть соток переименуют в фазенды, а именем рабыни отдельные советские граждане станут называть своих детей!

В заключение этой главы приведем программу телепередач на один из дней 1988 года – 13 января, среду:

ПЕРВАЯ ПРОГРАММА

6.30 – «120 минут». 8.35 – Отчего и почему. 9.05 – «Вот моя деревня». Худ. фильм. 10.35 – А. Петров. «Сюита из балета «Сотворение мира». 11.20, 15.30 – Новости. 15.45 – Перестройка: опыт и проблемы. Премьера телефильмов. 17.05 – Концерт. 17.30 – Новости. 17.35 – Веселый концерт. 18.05 – Мультфильмы: «Сказка о царевиче и трех лекарях», «Шайбу! Шайбу!» 18.35 – Смольный. Страницы истории. Передача 2-я – «Первые шаги». 19.05 – «Сегодня в мире». 19.25 – Худ. фильм «Осенняя соната» (Швеция – ФРГ – Норвегия). 21.00 – «Время». 21.40 – «Прожектор перестройки». 21.50 – Мультфильм для взрослых. «Падал прошлогодний снег». 22.10 – «Сегодня в мире». 22.20 – Премьера фильма-спектакля «Юнона» и «Авось». 23.45 – Эстрадный концерт.

ВТОРАЯ ПРОГРАММА

8.00 – Утренняя гимнастика. 8.15 – «Фильм необычной судьбы». Научно-популярный фильм. 8.35, 9.35 – Физика. 8-й класс. 9.05 – Немецкий язык. 1-й год обучения. 10.05 – Учащимся СПТУ. Астрономия. 10.35, 11.35 – Общая биология. 9-й класс. 11.05 – Немецкий язык. 2-й год обучения. 12.05 – Премьера худ. телефильма «Люди на болоте. Полесская хроника». 2-я серия – «Зной»; 3-я серия – «Листопад». 14.20, 18.00 – Новости. 18.15 – Сельский час. 19.15 – Реклама. 19.20 – Хоккей. Чемпионат СССР. «Спартак» – «Крылья Советов». 2-й и 3-й периоды. В перерыве (19.55) – «Спокойной ночи, малыши!» «Подушка для солнышка». Мультфильм. 20.45 – Премьера док. фильма «Хемингуэй на Кубе». 21.00 – «Время». 21.40 – «Прожектор перестройки». 21.50 – Премьера худ. телефильма «Люди на болоте. Полесская хроника». 2-я серия. 22.55 – Играет Н. Штаркман. 0.00 – Новости.

МОСКОВСКАЯ ПРОГРАММА

18.30 – Панорама Подмосковья. 19.00 – «Они служат во внутренних войсках». 19.30 – «Добрый вечер, Москва!» 20.45 – «Спокойной ночи, малыши!» 21.00 – «Время». 21.40 – «Вспоминая лето». 22.10 – «Стрелок без мишени». Телефильм. 22.40 – Московские новости.

ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ ПРОГРАММА

20.00 – На урок к учителю... 20.30 – Немецкий язык. 1-й год обучения. 21.00 – «Время». 21.40 – Немецкий язык. 2-й год обучения. 22.10 – Новаторы и консерваторы. 22.55 – «Мой друг – лошадь». Многосерийный телевизионный научно-популярный фильм.

ЛЕНИНГРАДСКАЯ ПРОГРАММА

20.45 – «Спорт, спорт, спорт». 21.00 – «Время». 21.40 – «Прожектор перестройки». 21.50 – Новости. 22.00 – «Не ходите, девки, замуж». Худ. фильм (с субтитрами). 23.05 – «Кружатся диски». 23.35 – «Эмма». Телеспектакль. 3-я серия.