Книга: Windows on the World - Фредерик Бегбедер

Один из тегов к книге Бегбедера гласит, что она занимает №13 в некоем списке документальной литературы. На мой взгляд это не совсем верно, книга вовсе не документальная, скорее художественно-публицистическая. Ибо добрую половину (если не больше) её объёма занимает история одного неполного семейства — отец и два несовершеннолетних сына, — оказавшегося в тот злополучный и трагический день и час на самой верхотуре здания ВТЦ №1 в расположенном там кафе с названием, давшим название книге Бегбедера. А меньшую (но не менее значимую) часть книги составляют мучительные размышления автора о случившемся и о тех факторах, которые привели мир (да-да, не только США, но и весь мир) к этой трагедии.

При этом Бегбедер вовсе не делает вид, что он выполняет какую-то реконструкцию событий или осуществляет писательское расследование. Он просто старается буквально поминутно расписать то, что могло, по его мнению, происходить там, внутри здания за несколько минут до теракта, во время его и потом вплоть до обрушения башни. И конечно он опирается при этом на те факты, которыми он на тот момент располагает. А вот что именно чувствуют и как именно ведут себя люди, оказавшиеся на верхних этажах башни и отрезанные разрушениями и огнём и дымом от возможности спуститься вниз — тут он может только предполагать и догадываться. И в помощь ему опять же только то, что известно к тому времени — это телефонные звонки попавших в огненную ловушку людей, это их поведение, которое можно было заметить с земли (размахивания белыми тряпками), это выпрыгивания людей из окон...

Мой отзыв на книгу Бегбедера «Французский роман» называется «Фредерик, ты не прав!». И на тот момент и по той теме я ничего в том заголовке менять не хочу. Но зато вот с этой книгой Бегбедера и с его рассуждениями и размышлениями я согласен практически полностью. И потому — «Фредерик, ты прав!».

А вообще рекомендую прочитать эту книгу практически любому читателю (разве что с категорией до 16+ я бы погодил, всё-таки там есть контент, предназначенный для более старшего возраста). Умная книга. И болезненная, конечно же, тоже. Ну, что делать, такая тема...

Через год на обсуждении: - ... гадость - ...редкостная - Что это было и зачем? - И главное, зачем делать это так отвратительно? - Ты про секс? - Эм, нет, это то как раз логично было. - ... - ...

И все же: Это было отвратительно тчк Я искренне верю, что человеку в этом мире доступно практически все. Во всяком случае, если верить, что мы живем в мире, который помнит о существовании Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Без странностей об оскорблении отдельных групп или просто без права сильнейшего. Но есть вещи, паразитировать на которых, как мне кажется, равносильно плевку в лицо умирающего или равнодушному пинку новорожденного щенка. Трагедий, подобных 11/09, одновременно не так уж много и много катастрофически. Потому что каждая лишает людей их близких, заставляет стариков хоронить своих детей, матерей объяснять малышам, почему папа не вернется домой, а выживших жить сломанными и разбитыми. Эту боль ничем не смыть и не зачеркнуть. Я в мельчайших деталях помню то одиннадцатое сентября, как и дни других терактов. Помню, как мы с мамой после школы забирали брата из сада и, пока он одевался, я смотрела у охранника по телевизору, как горят башни. Помню, как месяцами не могла заснуть по ночам, потому что боялась, что ночью какой-нибудь самолет лишит меня семьи. Помню ужас и беззащитность, которыми было пропитано все.

А потом я открываю книжку писателя Бегдбедера, и меня тошнит. То есть не так. Сначала я вздрагиваю от едкого дыма, плавящихся стен и задыхающихся детей. Смотрю, как падают с неба люди и бьются в запертые двери смертники башен. А потом я вижу в каждой строчке мерзкого человека, настолько заполненного самолюбованием, что он не может удержаться и не впихнуть в каждый миллиметр свободного пространства текста себя. С цинизмом от которого колотит похлеще чем от всего остального писатель чередует абзацы об умирающих людях с псевдофилосовской фигней. Очень много себя, очень много жалоб и нелепых поз. И нет души.

Хочется заняться своей головой? Окей, можно написать книги о себе, оставив только часть с посиделками в кафе. Не хочется писать такое, но нужно выговориться? Окей, на психоаналитика денег хватит, я думаю. А мучительнейшая смерть людей не арена в цирке.

Но потом стало понятно, что зря я надеялась. Понятно это стало после фразы "Из 1344 человек, оказавшихся выше места попадания самолета, спастись не удалось никому" (приблизительно так, по памяти). Блин. Вот читать дальше, зная, что всё зря, что все - покойники... Мрак. Младший мальчик всё надеялся на папу - что у него вот-вот появятся суперсилы, и он сделает что-нибудь такое супервыдающееся, в общем, спасёт их.

Особенно поразило, что практически ничего не предпринималось, чтобы спасти тех, кто оказался в ловушке наверху. Вертолёты кружили, но они почему-то не высадили на крышу десанты спасателей, которые могли бы выбить заблокированные двери с лестниц на крышу и как-то переправить хоть сколько-нибудь людей на вертолеты. Не, они просто летали. Наверно, телевизионщиков кружили над местом трагедии, чтобы зрители получали в прямом эфире щекочущие нервы кадры. Что, может, действительно ждали появления супергероя, какого-нибудь Брюса Уиллиса, которому не привыкать спасать Вселенные, так что ему стоит спасти пару тысяч человек из горящего небоскреба? Или ждали, пока пожар как-нибудь сам собой рассосется, а тогда уже можно спокойно, не обжигаясь и не задыхаясь в дыму, начать спасать? Вопрос только - кого? Люди просто расплавлялись. Останков для похорон было не наскрести потом, не то что кого-то живого спасти.

Эти натурные стоп-кадры... Мороз по коже. Так, невзначай, упомянуто, что живые еще люди - то, что они живые, было понятно из того, что их животы поднимались и опускались - были вплавлены лицами и руками в пузырящийся линолеум. Запах горящей баранины вперемешку с удушливой вонью черного дыма. Я не знаю, где Бегбедер брал подробности, Но это даже просто читать невозможно, отвратительно и страшно. А каково было тем, кто всё это перенёс на собственной шкуре? 102 минуты умирания (до обрушения зданий) - как типичный голливудский боевик, фильм-катастрофа. Но те фильмы все смотрят расслабленно, запасшись попкорном, зная, что в конце наступит неизбежный, как Новый Год, хэппи-энд. Здесь же всё было на самом деле. Надежды у людей были, но хэппи-энда не случилось. Дисциплинированные американцы! Им велели оставаться на местах, никуда не бегать, они и сидели, не создавали панику. И до последней минуты верили, что вот-вот, через минуту-две, наконец-то появятся спасатели и начнут их спасать.

Повествование ведется поминутно, но по большей части в этих минутах описывается не то, что конкретно тогда с этими конкретными людьми творилось, а рассуждения Картью о своей жизни - он перебирает свои достижения, ошибки, промахи, вспоминает своих женщин, оправдывает себя за то, что бросил семью, утверждая, что мальчиков он еще любит, значит, он их не предал. Но вдруг, на задымленной раскаленной лестнице он совершенно ясно осознал, какой это всё бред - эта его бравада о якобы новых ценностях новых поколений, мол, семья - это пережиток древности, даёшь свободу! Он вдруг понял, что это полный бред.

Это страшно, а еще страшнее, что это жизнь. 11 сентября показало нам, что ни у кого нет гарантий. От смерти не скроешься даже за сверхпрочными зданиями, головокружительным успехом и миллионами. А ведь последнее - совсем из ряда вон в мире, в котором откупиться можно практически от всего, не так ли?

А теперь Внимание! Переход на личности. Есть любимые писатели, почерк которых узнаешь в каждом произведении: иногда более сильном, иногда менее, но каждый раз идет приятное резонирование с личным вкусом и ожиданиями. Мне кажется, эта в целом очень нужная и актуальная книга не нашла во мне нужного отклика не из-за моей черствости (иначе я бы попросту не принималась за чтение), а из-за того, что мне катастрофически чужд стиль написания Бегбедера. Я не осмелюсь утверждать, что он плох, просто наша любовь не продлилась бы три года, потому что бы не началась. Столь низкая оценка - результат того, что личность писателя, гламурного циника, уставшего от мирской суеты с показным самобичеванием "да, я такой, я плохой", которая занимала к тому же 50% книги, была для меня столь лишней, что я не смогла оценить достоинства романа в полной мере. Я был рекламный бунтарь, безалкогольный, как Canada Dry: бунтарская окраска и бунтарская внешность при полном отсутствии бунта. Но, в который раз повторюсь, я не смею быть критиком, возможно, по теории неприятия подобного, это во мне говорит закоренелый эгоцентрик.

Мы мало что знаем о ресторане «Windows on the World» в то утро. «Нью-Йорк таймс» пишет, что в 8.46, когда самолет рейса № 11 «Америкен эрлайнз» врезался между 94-м и 98-м этажами, в ресторане под крышей находился 171 человек, из них 72 – обслуживающий персонал. Мы знаем, что Северная башня (более высокая, с антенной на крыше, делавшей ее похожей на шприц) подверглась атаке первой и рухнула последней, ровно в 10.28. Так что у нас в запасе точно час сорок пять минут. Ад длится час сорок пять минут. Эта книга тоже.

Этот роман одновременно и похож, и не похож на другие книги Бегбедера. Что общего? Цинизм. Он присутствует в каждом его романе (по крайней мере, из тех, что я читала). Он появляется на первой странице и до последней строчки роман наполнен им. Не знаешь, куда деться от такого грубого, всепоглощающего цинизма. Второй общий момент – это самобичевание. Судя по всему, это авторская фишка, в каждой главе, на каждой странице подчеркивать, какой он (или главный герой) гад, паразит, лицемер, хам, ублюдок, потребленец и т.д. Не скажу, что сильно нравится такое читать, но постепенно привыкаешь. Что же особенного в этом романе? Во-первых, меня удивила композиция. Роман написан как бы от двух человек: первый – это сам Бегбедер, спустя некоторое время после теракта он летит в США, рассуждая о смысле жизни, Америке и глобальных проблемах человечества. Второй персонаж – это Картью Йорстон, непутевый муж, отец двоих детей, который именно в этот злосчастный день повел своих сыновей в этот самый ресторан Windows on the World. Поскольку все мы прекрасно знаем, какой печальный финал у событий, произошедших 11 сентября, конец книги вполне понятен и предсказуем. И так и ведется повествование, чередуя главы про день Х, и главы о посещении Нью-Йорка некоторое время спустя. Но сказать-то по сути я хотела не об этом. Знаете, за что я так своеобразно люблю этого писателя? За правду. За горькую, грубую, циничную и во многом жестокую правда. Да, он ее извращает, да он сдабривается все это наркотой, порнухой и развратом, но даже в его «книжонках», как именуют их многие, проскальзывает неприятная правда. Какая же? Например о том, что мы теряем себя. Сегодня уже нет желаний и потребностей какого-то конкретного человека, есть только общество. Мы букашки в этом огромном муравейнике. Ну или винтики в системе, если так приятней. Из людей выжимают все соки, превращая их в жалкое подобие человека, а потом просто выбрасывают за борт. Или, например, правда о любви. Тоже такая тема, на злобу дня. Мир соткан из одиночек. Мы ищем себе пару на какое-то время, а потом, испугавшись серьезных отношений, бежим обратно в свою раковину. Возможно, я перегибаю палку, но посмотрите на статистику разводов в нашей стране. А это сухие цифры, без какой бы то ни было эмоциональный окраски. Или вот еще, из той же оперы, на злобу дня:

Калеки любви. Взрослые, много повидавшие люди, а ведут себя как дети малые. Снаружи все чин чином, а внутри калеки. Без воспоминаний, без планов на будущее. Хотят быть похожими на своего отца и в то же время не иметь с отцом ничего общего. Отец ушел от них, и они так его и не нашли. Это не упрек: виновато общество.

И вот еще один момент, над которым я задумалась:

Я обвиняю общество потребления в том, что оно сделало меня таким, какой я есть: ненасытным. Я обвиняю моих родителей в том, что они сделали меня таким, какой я есть: бесхребетным. Я часто обвиняю других, чтобы не обвинять себя самого.

А ведь и правда…Как часто мы виним в наших неудачах кого угодно, кроме нас самих. А ведь иногда для того чтобы что-то изменить в своей жизни, достаточно просто оторвать от стула свою задницу и повернуться к миру лицом.