Текст книги "Конец фильма"

Фридрих Незнанский
Конец фильма

Глава первая

1

Карандаш сломался, бумага порвалась.

Точить другой было бы глупо и странно. Он поискал на столе, нашел шариковую ручку и, выдернув новую страницу из блокнота, что-то быстро написал. Поискал глазами, куда бы положить записку, но не нашел, оставил на столе. Некоторое время стоял, глядя себе под ноги, а потом медленно, словно во сне, обернулся.

За ним был шкаф с оружием. Несколько красивых пистолетов поблескивали на красном бархате. Он заставил себя подойти, взять небольшой черный, с коричневой рукояткой. Рука с пистолетом безвольно опустилась. Он взвел курок и от щелчка вздрогнул.

Суетливо поднес дуло к груди, потом переместил к виску, засунул даже в рот, но в конце концов упер холод металла в собственный лоб.

Прикусил губу, на глаза накатились слезы, он зажмурился, выдохнул шумно и нажал курок.

Пистолет сухо щелкнул – по белой стене разбрызгалась кровь.

Он покачнулся и стал заваливаться на спину.

– Стоп! Снято!

Актер, играющий самоубийцу, не упал, только привалился к дивану.

– Печатать? – подлетела к режиссеру помреж.

– Печатать, – сказал режиссер и покосился на операторшу. Та оторвалась от визира и скривилась так, словно сейчас ее стошнит.

– Второй дубль, – покачала она головой.

– Миш! – Через павильон к режиссеру шел Кирилл. – Погодите! Миш, что печатать? Это барахло ты хочешь печатать?

Режиссер встал со стула, развел руками.

– Марик, что за дела? – обернулся он к говорившему в мобильник лысоватому человеку.

Лысоватый тут же выключил телефон и во все тридцать два зуба улыбнулся.

– Миш, творчество, а, да? Что, Кирилл, что?

– Ну это же из рук вон, Миша, – укоризненно сказал Кирилл. – Вить, ты не обижайся, – успокоил он актера. – Ребята, вы сечете, что такое темпо-ритм, саспенс, драйв, наконец?

– Сайнекс! – скомандовала операторша.

– Не подходите к оружию! – громко сказал парень в кожаной куртке. – Сколько можно просить!

– Это же просто. Ты видел когда-нибудь, как человек стреляется? – размахивал руками Кирилл.

– Нет, – признался актер. – А ты? Сергей Петрович, вы видели?

Стоявший в стороне пожилой дядечка подошел, покачал головой.

– А я видел, – сказал Кирилл.

– Вить, пусть он покажет, а, Миша? – все так же лучезарно улыбался всем Марик Варшавский. – Кирилл, покажи.

– Игорь, ты охренел?! Куда столько дыма?! – закричала через всю площадку операторша.

Среди декораций носились реквизиторы, гримеры, пиротехники, на доброй половине из них были черные трикотажные куртки с названием фильма – «5+».

Парень в кожанке стал разгонять дым по павильону.

Женщину с любительской телекамерой, запечатлевавшую происходящее на площадке, шугали все, кому не лень.

– Понимаешь, любовь любовью не играют, – все размахивал руками Кирилл перед носом актера. – А ты все боишься и боишься. А наоборот – веселее, знаешь, уже все по фигу. Это же потом аукнется. Вернее, раньше аукнется.

– Где – раньше?

– Кирилл, что за новости? – встрял режиссер.

– Где... в четырнадцатой серии.

– В какой?! – схватился за живот режиссер, сгибаясь от наигранного смеха. – Когда она будет, Кирилл?!

– Будет.

– Марик, он издевается? – повернулся к Варшавскому режиссер.

– Миш... Ладно, да? – примиряюще улыбался Марик.

– Чего – ладно?! У нас написанных восемь серий из шестнадцати, а он тут режиссурой занялся. Он сценарист или кто?

– Ну пусть, пусть, – снисходительно сказал актер.

Кирилла это вдохновило, он бросился к письменному столу, повторил то, что уже делал актер, но страшно наигрывая, а потом с улыбкой подбежал к оружейному шкафу, схватил пистолет, приставил к своему лбу и сказал:

– Весело, понимаешь, ты уже все знаешь наперед, тебе уже все по фигу... – и нажал на курок.

В шуме суетящегося павильона грохнуло так, что всё замерло.

Голову Кирилла отбросило назад, и он рухнул на спину.

Среди застывшей толпы двигался только он. Да еще парень в кожанке бежал к оружейному шкафу.

Потом из-за спины режиссера выглянула актриса и сказала:

– Дураки... Что за шутки, дураки!

– Я не виноват! – истерично закричал парень в кожанке.

И только тут все задвигались, закричали, забегали, ужаснулись.

Стоявшая позади Кирилла помреж вытирала с лица красную жижу и спрашивала пустоту:

– Это настоящая? Это настоящая? Это настоящая?

Вперед протиснулся пожилой дядечка, быстро склонился к мертвому телу и громко скомандовал:

– Так! Из павильона никто не выходит! Марк Семенович, проследите!

За ним пробилась к трупу женщина с видеокамерой.

Начала снимать и упала в обморок. И тут же протяжно закричала, закрывая лицо руками, другая женщина.

2

Денис Грязнов тыкался в разные двери, спрашивал пробегавших мимо:

– Где второй павильон, не подскажете?

Но люди неопределенно махали рукой в разные стороны и убегали.

– Денис! – наконец услышал Грязнов. Обернулся.

Из дальнего конца стеклянного коридора к нему бежал пожилой дядечка.

– Сергей Петрович? – немного опешил Денис. – А вы?..

– Сюда пойдем, сюда, – на ходу приобнял Грязнова дядечка.

– Я тут заблудился, в этих лабиринтах, – виновато улыбался Денис.

– Как говорил Довженко, здесь усе криво и ничого не прямо, – улыбнулся дядечка. – Это я тебе звонил. Нужна будет твоя помощь.

– А что тут?

– Сам увидишь.

Шумная толпа курила на лестнице, но, завидев пожилого дядечку с Грязновым, побросала окурки и скрылась за дверью с надписью «Павильон № 2».

– Только ты это, Денис... – остановился Сергей Петрович. – Народ специфический, понимаешь?

– Артисты, понимаю...

– Ну да. И еще... Ты не пугайся только, держись, ладно?

– А что? Сергей Петрович, что?

– Кирилл застрелился.

– Медведь?.. Медведев?! Где?!

– Здесь, – кивнул на павильон Сергей Петрович.

3

Место смерти Кирилла уже было огорожено милицейской лентой, крутились эксперт, фотограф, оперативники заполняли протоколы, беседовали с людьми.

Тело Кирилла было накрыто простыней, но все так же лежало на полу.

Женщина, которая кричала, сидела теперь на полу рядом с телом, все так же закрывая лицо руками.

– Кто? – спросил Денис Сергея Петровича.

– Сам. Взял пистолет и...

Денис остановился.

– Они что тут, настоящими стреляют? – вытаращил он глаза.

Сергей Петрович развел руками.

– Здравствуйте. – К ним подошел Варшавский. – Вы тоже следователь?

– Я частный детектив. Мне Сергей Петрович позвонил.

– Да-да, я сам и попросил. На милицию, знаете, надежды никакой, а шуму будет много. Лучше уж вы.

– Но мое расследование официального не заменит.

– Это мы понимаем. Однако мы совсем не хотим шума, прессы. В конце концов, если несчастный случай... вы понимаете? Вот Сергей Петрович и предложил привлечь вас. Говорит, что, на худой конец, можно вашего дядю попросить...

Варшавский имел в виду, конечно, начальника МУРа Вячеслава Грязнова.

Денис не ответил, подлез под заграждение и присел рядом с женщиной.

– Лена, ну Лен, – сказал он, трогая ее за плечо. – Это я, Лен...

Она подняла на него невидящие глаза и снова закрыла их руками.

– Это вы, что ли, из «Глории»? – К Денису подошел следователь.

– Я.

– Ну давайте нюхать вместе, мне уже сказали про вас.

– Давайте.

– Не уходит, – сказал следователь, кивнув на Лену.

– Пусть сидит, – прошептал ему Денис, – она супруга погибшего.

Он вылез из-под заграждения.

– Так мы на вас рассчитываем? – тут же снова пристал Варшавский.

– А вы сами кто?

– Я продюсер, Варшавский Марк Семенович. Какой ужас, да, а? Мы никого отсюда не выпускали, как наш консультант Морозов сказал...

В углу сидел бледный актер, возле него хлопотала помреж. Он отталкивал ее руку со стаканом воды, капризно морщился.

Грязнов удивленно посмотрел на Сергея Петровича.

– Так это вы здесь консультант?

Тот пожал плечами:

– Осуждаешь?

– Почему, завидую.

– Вы уже в курсе? – спросил Варшавский.

– Нет пока.

– Вот его должны были убить, – кивнул он на актера. – Представляете, а?

Грязнов снова обернулся к Морозову:

– Что тут вообще?.. Объясните!

– Сергей! – крикнул из своего угла актер. – Сережа, ты куда провалился? Морозов!

Морозов помахал рукой актеру: дескать, я сейчас.

– Кино, понимаешь, – почему-то виновато начал говорить он Грязнову. – Снимали сцену самоубийства. Вон актер, Максимов...

– Узнал.

– А потом Кирилл стал показывать, ну репетиция, и – бах...

– Так патроны откуда? Там же холостые должны быть, наверное, – снова спросил Грязнов.

– Какие – холостые?! Никаких патронов вообще. Пистолет бутафорский, – замахал руками продюсер. – Вы что, холостыми можно обжечься, вы что!..

Грязнов залез под ленту и сказал следователю:

– Ну расскажите, что у вас тут.

– Вот пистолет, – ответил тот, демонстрируя пакет с пистолетом. – Пиротехник сидит рядом, в комнате.

– Кто?

– Ну который за оружие у них отвечает. – Следователь заглянул в блокнот: – Линьков. Собираюсь допрашивать.

– Я с вами, ладно?

Он подошел к трупу, поднял простыню. Кирилл смотрел пустыми глазами в потолок.

У Грязнова дернулась щека, сжались губы.

– Лен, держись, – сказал он сидящей на полу женщине. И обернулся к следователю: – Я минут на двадцать отъеду? Подождете?

– Подождем.

Грязнов вылез из-под ленты. Нашел глазами Морозова – тот успокаивал актера, – подошел.

– Сергей Петрович... Здравствуйте, – кивнул актеру. – Поеду попробую у дядьки кое-какие справки навести. Хотите со мной, по дороге поговорим.

Морозов кивнул:

– А поможет ваш дядя?

– Поможет, – уверенно сказал Грязнов.

4

– ...Нет, Денис. Ни за что. Ты ж не первый год замужем, – говорил Вячеслав Иванович Грязнов, что-то разыскивая в ящиках стола. – Эти всякие твои братья, сестры, знакомые, сам знаешь, потом боком вылезают. Да и дело слишком уж шумное. Идет же официальное расследование...

– Вячеслав Иванович, они ж ведь приятели... – сказал Морозов.

– Во, как раз! Стоит адвокату пронюхать, что приятель покойного там копал, он же все дело утопит!

– Да не утопит. Денис постарается...

– Ты, Сережа, помолчи, – незло перебил Грязнов. – Сейчас адвокаты, знаешь, волки.

Зазвонил телефон.

– Грязнов слушает, – оторвался от поисков и поднял трубку генерал.

Морозов положил руку на плечо Дениса, спокойно кивнул:

– Поможет.

– Да знаю уже, – поморщился Грязнов-старший. – Да, люди там работают. Конечно. У нас плохих следователей вообще нету. Плохие убежали в мафию, – хохотнул он неожиданно. – Есть. Есть. Здравия желаю.

Грязнов положил трубку, нагнулся над ящиком стола, наконец достал оттуда коробку со скрепками.

– Во! Неделю ищу. Нужно? – показал ее Морозову и Денису.

– Нет, – покачал головой Денис.

Грязнов снова сунул скрепки в стол:

– Все, Денис. Свободны оба.

Морозов встал:

– Товарищ генерал...

– Идите-идите, – махнул рукой Вячеслав Иванович.

Денис резко развернулся. Дернул ручку двери.

– Только со следователем там не конфликтуй, – крикнул вдогонку Грязнов-старший.

– С каким?

– Ну с тем, что ведет дело это, о самоубийстве, – пожал плечами генерал.

– Тогда давай свои скрепки, – улыбнулся Денис.

5

Линьков, парень в кожанке, курил сигарету, обжигая черные пальцы – только что эксперт-криминалист снял на карточку отпечатки его пальцев, – и время от времени остервенело тер свою стриженную наголо макушку.

– Я первый просек, правда! Он как долбанет, я сразу просек...

– Ваш пистолет? – спросил, показывая полиэтиленовый пакет с оружием, следователь.

Линьков присмотрелся:

– Похож.

– И как в нем оказались боевые патроны?

Дверь отворилась, и вошел человек в костюме придворного Людовика XIV.

– И это можно носить? – с ходу закричал он. – У меня там верховые сцены, я на коня не влезу! – Он повернулся спиной и задрал камзол. Штаны на заду были прорваны по шву. – Видите?

– Вижу, – сказал опешивший следователь. Денис хмыкнул.

– Отлично. – Человек расстегнул штаны и, быстро сняв, бросил их Грязнову. – Перешивайте.

– Я вообще-то не умею, – улыбнулся Денис.

Человек только тут сообразил, что ошибся.

– Это костюмерная? Ох, извините...

И исчез.

– Э-э... На чем мы... Да. Как в пистолете оказались боевые патроны?

– А я знаю?! И это... Он вообще не стреляет! А краска отмоется? – показал он черные пальцы.

– Со временем, – рассеянно ответил следователь. Он поднялся и пошел к двери. Грязнов догнал его. Следователь выглянул в коридор:

– Коль, поди сюда!

Подошел оперативник.

– Посиди с этим, мы сейчас.

– Пистолет нашли? – спросил он другого оперативника, который беседовал с худой женщиной, курящей по-мужски папиросы.

– Какой?

– Бутафорский – какой!

Оперативник захлопал глазами.

– Варшавский! – крикнул следователь.

Тот словно бы материализовался.

– Скажите всем, что сейчас будем производить обыск.

– Я? Нет, вы что, я нет! – Он схватил со стула радиомегафон и протянул почему-то Грязнову: – Вот кнопочка.

– Внимание, – сказал Грязнов и сам испугался громкости своего голоса.

Павильон затих.

– Прошу всех присутствующих собраться у этой вот стены. Придется произвести личный досмотр.

Киношники нехотя потянулись к указанной стене.

– Вова, – позвал следователь оперативника из-за ограждения, – а вы обыщите тут все досконально.

– Что ищем?

– Пистолет подменили на настоящий, – значит, бутафорский где-то здесь. Только руками не лапать. Перчатки есть?

Вова с сомнением окинул взглядом огромный павильон.

– Антон, – не обратил внимания на этот взгляд следователь, повернувшись к другому оперу, – начинайте с людьми. Ищем бутафорский пистолет.

Оперативники разбрелись по павильону, а рослый и широкоплечий Антон стал обыскивать съемочную группу.

– Да нет его уже здесь, – сказал Морозов Грязнову, который наблюдал за этим процессом. – Они ж как бараны, прости господи, сказано было – не выходить, нет, разбрелись...

Денис же бродил за следователем, который сам пошел по павильону, заглядывая во все уголки.

Потом поднял голову вверх:

– Варшавский!

Продюсер опять моментально материализовался.

– Это опускается? – спросил следователь про осветительские щиты.

– Да.

– Распорядитесь, пожалуйста.

Варшавский бросился исполнять. Грязнов побрел вдоль стены. Какие-то тросы, веревки, электрощиты, гора досок, железных конструкций – черт ногу сломит.

– Поберегись!

Сверху стали опускаться осветительские щиты.

– Может, с Линьковым закончим? – спросил Денис следователя.

– А у тебя есть еще вопросы?

6

Линьков оттирал бумагой черные пальцы.

– А откуда у вас вообще пистолеты? – спросил Грязнов, усаживаясь напротив и закуривая.

– Из цеха, – удивился Линьков.

– Много? Пистолетов.

– Хренова туча. Армию можно вооружить.

Грязнов оглядел Линькова. Стриженая голова, черная кожанка с неумело пришитой эмблемой РНЕ.

– Покажете?

– Что?

– Цех ваш.

– Запросто. Только вы сначала позвоните. А то ключи не у меня. У начальства.

Следователь на вопросительный взгляд Грязнова кивнул.

Грязнов поднял трубку.

7

Не успели они выйти в коридор, как неизвестно откуда налетел на Линькова актер Максимов и стал дубасить его по бритой голове, приговаривая:

– Убийца! Убийца!

Грязнову еле удалось оттащить Максимова, но тот все рвался к Линькову:

– Он меня убить хотел! Меня!

Грязнов растерянно озирался, держа актера в объятиях.

– Успокойся, Виктор. – К ним подошел Морозов.

– Вы следователь?! – взволнованно отстранился от Грязнова актер. – Тогда я вам все расскажу. Это чрезвычайно важно!

– Я хоть частный детектив, но рассказывайте.

Они зашли в пустую комнату.

– ...Это не он сам, конечно. – Актер расхаживал из угла в угол. – Он так, мелкая сошка. Но – националист! – Он наклонился к Грязнову и многозначительно поднял палец: – Следите?

– Да.

– Как вам для затравки такая история: три дня назад выхожу из подъезда, вот такая собака бросается на меня. Волкодав прямо! Хорошо, я успел обратно забежать.

Грязнов с сомнением посмотрел на Морозова, но тот серьезно слушал. А вот следователь явно скучал.

– Это мелочь, кажется. Но если сложить. Сергей вам не рассказывал? Нет? Меня же убить хотели по-настоящему. Когда это было, Сережа?

– Месяца три назад.

– Да, точно. Меня машина чуть не сбила. Да что там! Если бы не Сергей!..

– Да ладно, – махнул рукой Морозов.

– Нет, не ладно! Он меня буквально из-под колеса вытащил! И что-нибудь происходит регулярно, и вот сегодня это меня убить хотели! Меня!

– Кто? – спросил Грязнов.

– Кто... – Актер устало опустился на стул.

– Здравствуйте, – заглянули в комнату два молодых лица – девушки и парня. – Вам актеры не нужны? Мы Щукинское заканчиваем. Может быть, есть эпизод какой-нибудь?

Все четверо мрачно уставились на них.

– Я машину вожу, Лариса степ бьет, мы поем...

Максимов встал и захлопнул дверь, чуть не прищемив нос молодежи.

– Вот вам ответ. Я степ не бью, петь не умею. Знаете, сколько в Москве театральных вузов? Знаете, сколько бездарей они выпускают каждый год? Куда им податься?

– Вы думаете, конкуренты? – спросил Грязнов.

– А вы как думаете? Гримерша неделю назад чуть глаза мне не выжгла! Вчера надеваю ботинки, а там вот такая игла!

Грязнов снова посмотрел на Морозова, тот по-прежнему серьезно смотрел на актера. Следователь скучал.

В комнату заглянули оперативники.

– Ничего, – пожал плечами один.

– Пусто, – отряхивал пыльные брюки другой.

– Простите, – материализовался рядом Варшавский. – Мы уже шесть часов тут. Люди устали. Можно нам идти, а, да?

Компания вернулась в павильон. Тело уже увезли. Лена сидела на диване, все так же закрывая лицо руками.

– Всех переписали? – спросил следователь.

– Всех.

– Ладно, – сказал он Варшавскому. – Можно разойтись.

– Лену кто-нибудь довезет домой? – спросил Грязнов.

– Я отвезу, да, отвезу, – успокоил Варшавский.

– Павильон опечатаем, – деловито сказал следователь.

– Вы что? Что вы?! У нас съемки завтра!

– Значит, не будет съемок.

– Миша! Ты слышал?! – обернулся к режиссеру Варшавский.

Тот развел руками.

– Значит, завтра гуляем? – спросила симпатичная актриса, поправляя длинные светлые волосы.

– Да, Ксюша, можешь рекламировать свою жвачку, да! – сказал Варшавский.

– Спасибо, – сказала актриса, при этом очаровательно улыбнувшись Грязнову.

– Ну что, в оружейную? – спросил он следователя чуть охрипшим голосом.

8

– Вуа! – сказал черноглазый необъятный человек, увидев удостоверение следователя. – Это вы звонили, да? Что случилось?

– Вы здесь работаете? – спросил Грязнов.

– Заместитель начальника пиротехнического цеха Гарипов Ильяс Гарипович, – улыбнулся черноглазый, но, увидев за спиной Грязнова оперативников, двух женщин-понятых и Линькова, помрачнел. – Игорь, да? Что натворил, э?

Денис окинул взглядом ряды железных шкафов, пирамиды с винтовками и автоматами – действительно, целый склад оружия.

– Где ключи? – спросил он.

– Да, да здесь ключи.

– Ну показывайте.

Оперативники вошли в помещение по-хозяйски.

– А что вы хотите найти? – спросил Гарипов, суетливо доставая из ящика ключи.

– Увидите, – кивнул Грязнов, но его окликнул оперативник:

– Глядите сюда!

Замок, закрывающий пирамиду с трехлинейками, был открыт.

– Ага, видим. – Грязнов обернулся к Линькову. – А у вас есть свое место? Я не знаю, стол какой-нибудь?

– Есть-есть! – сказал Гарипов. – Вон там.

Денис взглянул на следователя, тот по-прежнему скучал. Тем не менее кивнул: дескать, давай, парень, все делай сам.

Грязнов надел резиновые перчатки, открыл ящики стола. Там были какие-то бумаги. Несколько стреляных гильз.

– Тут по описи три пулемета, – снова позвал оперативник. – А в шкафу только один!

– На съемках! – тут же подлетел к нему Гарипов. – Сегодня взяли.

– А в журнале ничего.

– Не успели. Сейчас. – Гарипов выхватил у оперативника журнал и стал быстро заполнять нужные графы.

Денис присел на корточки, заглянул под стол, сунул руку – выкатилась на свет пистолетная гильза. Грязнов кинул ее в специальный полиэтиленовый пакет.

Больше ни в столе, ни под столом ничего не было.

– Ну и бардак, – сказал Денис. – У вас же тут все разворуют! А вы и не заметите!

– Вуа! Обижаете, товарищ начальник, – обиделся Гарипов. – У Ильяса Гариповича все в порядке! Это вот берут на студию таких сопляков – потом беспорядки, – кивнул он на Линькова.

– Ты сам тут беспорядок разводишь, – огрызнулся Линьков.

– Ты молодой, да, помолчи!

– Чурка, – пробурчал Линьков.

– А это что? – спросил Грязнов, показывая на металлические пеналы в углу.

– Это шкафчики для одежды, – сказал Линьков.

– А ваш где?

– Вон его шкаф! – Гарипов ткнул пальцем в значок РНЕ на дверце. – Вы это видели?!

– Откройте.

– У него свои ключи. Пусть он и открывает.

– Ключи дайте. – Денис протянул руку к Линькову.

Тот нехотя подошел, открыл шкафчик.

– Вон туда встаньте, – отодвинул пиротехника Грязнов.

Линьков покорно отошел к стене.

Грязнов распахнул дверцу. В шкафу висела одежда – оранжевые куртки, жилеты, толстые черные штаны. Внизу стояли резиновые сапоги.

Грязнов сунул руку в один из них.

– Оп, – сказал тихо. – Понятые, подойдите сюда!

Оперативники и женщины подошли поближе.

Грязнов медленно, словно бомбу, вынул из сапога черный пакет.

– Что это? – спросил Линькова.

Тот испуганно помотал головой.

– Что это, Игорь?! – закричал вдруг Гарипов.

Грязнов положил пакет на пол и раскрыл.

Небольшой лоснящейся горкой в нем лежали патроны. Боевые, настоящие.

– Стоять!!! – заорал Линьков.

В руках у него оказался пистолет, и этот пистолет был направлен прямо в голову Грязнову.

– Буду стрелять! Никому не двигаться!

Никто и так не двигался.

Линьков схватил за руку женщину и закрылся ею:

– Я убью ее! Если кто дернется, я ее убью!

Он попятился к двери, волоча женщину перед собой. Пистолет он направлял то в женщину, то в Грязнова, то в следователя, который, только теперь словно проснувшись, медленно потянулся рукой к поясу.

– Стоп! – просипел Грязнов.

– Вуа! Убейте его! – взмолился Гарипов.

– Молчать, чурка! – закричал Линьков, он был уже у самой двери.

– Игорь, не дури, – предупредил Грязнов.

– Пошел ты на хер, сука!

Линьков толкнул спиной дверь и скрылся вместе с женщиной. Оперативники ринулись за ним, а вторая понятая истошно закричала.