Текст книги "Рыцарь астрального образа"

Несколько часов спустя Лиза сидела у себя в офисе и просматривала список тех, кому она должна позвонить. Больше всего ее волновало то, что она будет говорить. Лиза представляла себя на месте этих женщин. Как бы она отреагировала, если бы месяц назад ей позвонила неизвестная особа и рассказала, что ее возлюбленный – не тот, за кого себя выдает, что он мошенник, который вытягивает из нее деньги? Она либо рассмеялась бы и положила трубку, либо… Лиза не могла себе этого представить. Конечно, она бы поначалу не поверила, но, может быть, стала проверять. Но человека, который ей это рассказал, она бы точно не поблагодарила. «Я своими звонками сделаю только хуже, – в конце концов решила Лиза. – Но зато они будут знать правду. К тому же он запросто может начать все сначала. Нет, лучше сказать как есть, и пусть думают, что хотят».

Тут зазвонил телефон. Это был Кудесников, который интересовался, как идут дела.

Лиза начала было излагать ему свои сомнения, но он, не дослушав ее, взорвался:

– Ты как себе это представляешь? Звонишь ты девушке и заявляешь: вы знаете, мы следили за вами и за вашим хахалем и пришли к выводу, что он мерзавец. Так? Это вообще вторжение в частную жизнь! Они на нас в суд подадут!

– А что делать прикажете? – огрызнулась Лиза.

– Ну, не знаю, у меня сейчас нет времени этим заниматься. Скажи им, что у него не раскрылся парашют, что он совершил ритуальное самоубийство, стал тибетским монахом – да что угодно, только чтобы его не искали и не ждали.

– Ладно, я подумаю. До свидания.

– Счастливо, Лиза.

Она понимала, что скрыть правду необходимо в их общих интересах. Осталось изобрести подходящую ложь. Поначалу ее воображение отказывалось выдавать что-либо конструктивное. Лиза сидела неподвижно и пыталась сосредоточиться, но мысли разбегались – она слишком устала за день. Наконец она решила пойти по самому простому пути. Вздохнув, Лиза взяла мобильный и набрала первый номер.

– Алло, Евгения? – Лиза говорила строгим официальным тоном.

– Да.

– Добрый вечер. Простите за беспокойство. Меня зовут Елизавета, я нотариус. Позвольте задать вам вопрос.

– Конечно.

– Вы знали Михаила Орлова? – То, как аферист представлялся дамам, она узнала из его картотеки.

– Да, – голос девушки потеплел. – А почему в прошедшем времени?

– Мне очень жаль, Евгения, – Лиза постаралась добавить в голос грустные нотки, – но я вынуждена вам сообщить, что его больше нет с нами.

– Не может быть… Нет… Нет… – шептала Женя. – Мы не успели… Это из-за опухоли, да?

– Увы, неожиданный кризис. Врачи ничем не смогли помочь. Он оставил завещание, по которому вы получаете довольно большую сумму.

– Да какая разница… А как же теперь?.. Что с… его телом?

– Согласно завещанию его кремировали и прах развеяли над Москвой-рекой, которую он так любил.

– Я даже не смогу с ним попрощаться… – Девушка тяжело задышала. «Сейчас заплачет, – подумала Лиза. – Все, надо заканчивать». – Она деликатно покашляла в трубку.

– Простите, Евгения, я не хочу мешать вам. Если желаете, запишите мой телефон, когда сможете, придете подписать документы.

– Да, д-д-давайт-т-е… – голос Жени дрожал. Лиза торопливо продиктовала номер и повесила трубку.

«Нет, так нельзя, слишком мрачно, – подумала Лиза. – Я сама чуть не расплакалась. Надо придумать что-нибудь повеселей и поэнергичней». И она набрала следующий номер.

– Алло, Светлана? Вас из крематория беспокоят. Из кре-ма-то-ри-я! Да, да, из того, где сжигают. – Теперь Лизин голос был сварлив и слегка дребезжал. – Дмитрия Соколова знаете? Так вот он у нас. В каком качестве? В мертвом качестве, естественно. Вам что, не сказали? Помер ваш! Жалко – красивый был. Нет, уже в печь положили. А прах развеем над Москвой-рекой, как он завещал. Вам, кстати, тоже что-то положено – давайте я вам номер нотариуса дам. – Лиза снова назвала свой номер. – Ну, вы не переживайте. Не расстраивайтесь. Все будет хорошо. До свиданья.

«Уже лучше, – похвалила себя Лиза. – Она даже опомниться не успела. Ну, хотя бы шока у нее не будет». Лиза начала входить во вкус. Последний разговор прошел в том же ключе.

– Аллё! Зтравствуйте! Менья зофут Элизабэт, я есть претстафитель клиники нейрохирургии во Франкфурт-ам-Майн. – Лиза, которая год жила в Германии, мастерски изображала немецкий акцент. – Наш пациэнт Владимир Вороноф ист… есть… простите… он умер, не прихотя ф сознание. Мне отшен шаль. Мы сошгли его тело, а прах отпрафили на родину. Его развеют нат Москфа-река. Фам полошены денги по зафешчанию. Запишите телефон юриста. Фсего хорошего.

Лиза устало пошевелила языком. Она давно не практиковалась, и немецкое произношение давалось ей с большим трудом. Передохнув, она продолжила. Кладбищенская тематика ей наскучила, и она начала фантазировать.

– Алё! Экскюзе муа, же… я из посольства Франции. – Лиза вспомнила школьные уроки французского и теперь отчаянно грассировала. – Ваш… ммм… ами… друг мсье Борис Кречетоф попросил политического убежища как диссидент. Сейчас он проходить курс реабилитасьон после тяжелый операсьон на Лазурный берег. Он просил ву передать небольшую сумму денег. Запишите мой номер. Когда захотите забрать, звоните.

Остался последний штрих. Не долго думая, Лиза набрала пятый номер.

– Але! День добрый, вас из погранслужбы беспокоят! Николая Голубева знаете? Ну, так нет его больше. Расстрелян украинскими пограничниками при попытке пересечь госграницу пешим порядком. Да, на месте. Прямо там. Ну, что поделать. Позвоните юристу, вы упомянуты в завещании. Пишите телефон.

Лиза перевела дух. Ей повезло – женщины просто не воспринимали с ходу ахинею, которую она несла. Пока они соображали, в чем дело, она уже вешала трубку. А ведь ей еще предстояло с ними встречаться лично. Возможно, если бы не звонок Кудесникова, она сказала бы им правду. Теперь же ей оставалось лишь радоваться тому, что аферист наказан по заслугам, а его жертвы избавлены от обмана и поборов. Лиза вспомнила шоу, которое они устроили, и улыбнулась. Лучшей кары для такого прохвоста нельзя было и придумать: надули, испугали, унизили и напоследок обобрали.

«Теперь он долго будет приходить в себя», – порадовалась про себя Лиза. Несмотря ни на что, она испытывала облегчение. Расследование закончено, справедливость восторжествовала, и Лиза могла гордиться тем, что дело она успешно довела до конца. «И получила за это неплохие барыши. Кудесников будет ох как доволен, когда увидит, сколько на наш счет перевел полковник. Кстати, и сам полковник теперь может не тревожиться за свои денежки – прах растратчика развеян над Москвой-рекой».

Лиза закрыла блокнот и убрала его в стол. Потом достала из сумочки ключи, заперла офис, не обращая внимания на трезвонящий телефон, и привычно зашагала через дорогу к Антону – праздновать победу.

* * *

Он решил отправиться в путь на машине, и, когда проезжал мимо села Кукулева, против воли замедлил ход. Не хотелось, чтобы его остановил какой-нибудь местный дядя Степа за превышение скорости. Можно здорово влипнуть. Он понятия не имел, как продвигается следствие и есть ли у местных пинкертонов его описание. Может, и у московских есть? Необходимо надеть на Мерса его новый костюмчик.

Отправляясь в путь, Арсений позвонил своему помощнику Алику Малахову и попросил установить адрес загадочного А. А. Траскевича. И попутно выяснить, кто он такой и чем занимается. Если удастся, конечно. Тот позвонил, как раз когда сыщик остановился на автозаправочной станции.

– Он психолог, – сообщил Малахов, с хрустом что-то разгрызая и чавкая в трубку. – Александр Андреевич. Партнер частной фирмы, которая консультирует граждан. Записывай домашний адрес и адрес конторы. – Кудесников записал. – Ну, что еще? Разведен, двое детей – мальчик и девочка – живут с матерью. Однокомнатная квартира в Строгине. Зарабатывает примерно двушку в месяц. Зеленых, разумеется. Возможно, есть другие доходы. Больше за полдня ничего не раскопаешь.

Пока Кудесников записывал, прилаживая блокнот на капоте, вокруг его машины собралась небольшая толпа. У людей были веселые и одновременно изумленные лица, они тыкали пальцами в стекла, смеялись и переглядывались.

– Карликовый песчаный барс, – пояснил Кудесников, не дожидаясь вопросов, и открыл дверцу. – Вымирающий вид.

Мерс, лежавший на переднем сиденье, несколько раз стукнул хвостом. Вид у него был недовольный. Маскировочный костюм доставлял ему определенные неудобства. Во-первых, он мешал выкусывать брюхо, а во-вторых, вонял незнакомым зверьем. Кот время от времени принимался вылизывать то кроличью, то лисью шерсть, которая редкими островками торчала тут и там и смешивалась с его собственной. Еще он оттягивал сетку зубами. Двугубский заверил, что она прочная и ни за что не порвется. Однако со стороны все это выглядело так, будто Мерс зубами оттягивает себе кожу на пузе.

– Почему он такой пестрый? – спросила какая-то женщина, наклонив голову и щурясь.

– Нужно же как-то маскироваться среди барханов, – любезно объяснил Арсений. – Песчаные барсы нападают из засады.

– А что он ест? – спросил чумазый ребенок с леденцом в руке.

«Маленьких мальчиков», – хотел ответить Кудесников, но побоялся, что тогда мальчикова мама, большая и наверняка очень сильная, стукнет его по голове сумкой, в которой просматривался силуэт бутылки. Возможно, это минералка в пластике, а возможно, папино пиво в стекле с красивой пробочкой.

– Мышей, – честно ответил он.

Впрочем, Мерс давненько не охотился по-настоящему. В прошлом году он поймал белую мышь, но это не считалось, потому что та сидела в террариуме, украшавшем холл стоматологической клиники. Мышь выжила, но им обоим тогда здорово досталось.

Уже на подъезде к городу Кудесников позвонил Виктории Сливке, хотя точно не знал, где она – в Москве или в Аркадьеве.

– Слушаю вас, – печально ответила вдова. – Говорите.

– Это Арсений Кудесников.

– Зд… Здравствуйте. У вас что-то новое? Или нет? Или что?

«Ставлю палец против березового сучка, – подумал Кудесников, – что она испугалась. Почему она так боится моих звонков? Неужели все-таки замешана в убийстве мужа? Придется брать ее на испуг. Ах, как неприятно».

– Хотел узнать, где вы сейчас находитесь, – ответил Кудесников.

– Дома, – осторожно ответила вдова. – А чего случилось?

– Случилось то, что я расследую убийство вашего мужа. И мне нужна информация.

– Я ничего не знаю! Если б знала, стала бы я вас нанимать следить за ним, верно? – Она была довольна результатами своих логических построений.

– Пойдите к нему в комнату и найдите записную книжку, – скомандовал сыщик. – Все записные книжки, какие попадутся вам на глаза. И не отключайтесь, пожалуйста. Потому что это срочно.

Виктория некоторое время сопела, потом Кудесников услышал громкие шаги – вероятно, в комнате лежал паркет, по которому она ходила в башмаках без пятки. Задвигались ящики, загремели письменные принадлежности, и наконец вдова с облегчением доложила:

– Нашла!

– Там много фамилий?

– Вагон. Все страницы исписаны. Он же работал в отделе продаж, – напомнила Виктория.

– Тогда сделаем по-другому. Я буду называть фамилии, а вы поищите их среди записей на нужную букву, идет? – И, не дожидаясь согласия, принялся перечислять фамилии всех тех, с кем ему довелось столкнуться в Аркадьеве и на пути к нему. Не забыл даже убитую официантку и того самого портье, Николая Петровича, который пытался его шантажировать.

– Ни одной нету, – сказала Виктория. – Хотя фамилию Зябликов я точно слышала.

– Ну-ка, ну-ка, – вдохновился Кудесников. – Вспоминайте, пожалуйста.

– А, вот. Среди страниц лежит листочек. На нем так и написано: «Зябликов».

– И все? – разочаровался Арсений.

– Еще телефон. – Она продиктовала номер, который у Арсения уже был. – И тут написано внизу: журнал «Секреты Вселенной», номер два за этот год.

– Теперь точно все?

– Ну да. А вы сейчас где?

– Работаю, – туманно ответил Кудесников и отключился.

Выглядело это невежливо, конечно. Однако с Викторией придется сыграть в плохого дядю, пугнуть ее, чтобы выбить то, что она скрывает. По-хорошему, стоило поехать к ней прямо сейчас. Арсений просто не знал, куда кидаться в первую очередь. Вдову, кроме него, никто не сможет раскрутить, это ясно.

Первый разговор с Траскевичем тоже невероятно важен. Тут нужно хорошо ориентироваться в ситуации, чтобы импровизировать на ходу. Малахова к этому мужику не пошлешь. Тем более тот профессиональный психолог.

Через некоторое время, однако, выяснилось, что психологи такие же люди, как и все остальные смертные. И между прочим, испытывают те же чувства.

Сначала Кудесников позвонил Траскевичу домой, но там его не оказалось. Тогда он набрал номер офиса, и приятный женский голос сообщил, что Александр Андреевич принимает сегодня до семи вечера.

– Запишите меня на консультацию, – попросил сыщик трепещущим голосом. Ему казалось, что к психологам ходят только слабохарактерные мужчины.

Ему сказали, сколько нужно заплатить за визит, и он поспешно дал свое согласие.

– Приезжайте через час, – ласково ответил голос, из шелкового сделавшись бархатным. – Вас будут ждать.

Кудесников посмотрел на часы и решил, что вполне успеет пообедать. Завернул в трактир и заказал себе лукового супу с гренками. Но только начал есть, как вспомнил про журнал «Секреты Вселенной». Не утерпел и позвонил Малахову. Теперь уже он сам чавкал в трубку. Остановиться, впрочем, не мог – голоден был, как зверь.

– Послушай, Малахов, делай что хочешь, но непременно найди мне сегодня этот журнал, – потребовал он, вкратце обрисовав ситуацию. – Там должна быть статья Дениса Зябликова, хочу знать, про что она.

– А в Интернете этой статьи нету? – поинтересовался ленивый Малахов.

– Вот ты и посмотри. Я тебе перезвоню, – закруглил разговор он и попросил официантку принести порцию рыбы на вынос.

– На, жри, – сказал он Мерсу, возвратившись в машину и поставив перед ним коробку с угощением. – Только обивку не запачкай, каракал хренов.

Мерс отлично знал, что пренебрежительный тон хозяина – не более чем игра. Встал на все четыре лапы и принялся лопать, жмуря глаза от удовольствия. Сочные рыбные крошки летели в разные стороны. Подъехав к офису Траскевича, Кудесников взял Мерса на поводок и, прежде чем отправиться на консультацию, позволил ему справить естественные надобности на газоне, где росли хлипкие цветочки.

– Здравствуйте, – поздоровался он с девушкой, сидевшей за секретарским столом.

– Здрась-сь-сь… – пробормотала та, глядя исключительно на Мерседеса, который в своем «маскхалате» больше всего походил на покрытого пятнистой шерстью бегемота-мутанта. – Что это?!

– Это? – невинно переспросил Арсений. – Малорослый конголезский тигр с примесью горностаевой крови.

– Неужели? – ахнула девушка, приподнявшись и оторвав налитую попку от стула. – А морда у него в точности как у персидского кота.

– С примесью персидской горностаевой крови, – поправился Кудесников. – Вы бывали в Персии? Там даже горностаи плоскомордые – все, как один. Могу я видеть Александра Траскевича? Мне назначено.

Связавшись с боссом по телефону, секретарша вскочила и собственноручно распахнула дверь перед конголезским тигром, невзирая на то, что тот был малорослым. Кудесников с важным видом вошел вслед за Мерсом в кабинет.

Траскевич сидел за столом лицом к двери, водрузив локти на стол и сложив пальцы шалашиком. Увидев невероятное существо, которое вели на цепочке, он дернулся, и шалашик развалился.

– Можно к вам, Александр Андреевич? Разрешите представиться – Арсений Кудесников. А это мой друг Мерседес. Позже я познакомлю вас с его родословной.

– Кудесников? – переспросил психолог. – Так вы на консультацию?

– По крайней мере, я за нее заплатил.

– Что вы хотите этим сказать? – насторожился психолог. – Вы что, ко мне по личному делу?

Он с опаской наблюдал за тем, как посетитель проходит и усаживается в кресло напротив стола, а зверь садится рядом и начинает лизать лохматую грудь.

– По более чем личному, – заметил Арсений. Он боялся сказать неосторожное слово, потому что Траскевич выглядел сейчас таким настороженным, словно был готов дать деру при первых же признаках опасности. – Родственники одной молодой женщины попросили меня ей помочь. Я друг семьи, понимаете? Это всего лишь частный разговор, ничего более. Если захотите, вы мне поможете. Если нет – я уйду.

«Или сделаю вид, что уйду», – подумал он про себя, стараясь изо всех сил, чтобы его глаза были до краев наполнены честностью и добрыми намерениями.

– А какое отношение я имею к этой молодой женщине? – спросил Траскевич с неожиданно пробудившимся интересом. – Или она – совершенно посторонний для меня человек?

Это был приятный мужчина лет тридцати пяти, чернявый, с длинной прямой челкой и изящной короткой бородкой – этакий штришок, намекающий на принадлежность к интеллигентскому сословию. Кудесников неожиданно подумал, что глаза у него точно такого же цвета, как тот шоколадный ликер, который обожала его жена.

– Дело в том, что я точно не знаю, посторонний она для вас человек или нет, – признался Кудесников.

В конце концов, у него нет возможности следить за каждым новым персонажем недели напролет. Приходится идти ва-банк.

– Ее имя? – строго спросил Траскевич.

– Ксения Лужина.

Как только Арсений произнес заветные слова, с Траскевичем начали происходить странные вещи. Сначала он побледнел, после чего сделался ярко-лососевым, а под конец вскочил и отвернулся к окну. Руки он засунул в карманы, вероятно, чтобы не видно было сжатых кулаков. Ему понадобилась целая минута на то, чтобы прийти в себя.

– Откуда вы обо мне узнали? – спросил психолог, кульком свалившись на свой крутящийся стул и буравя Кудесникова взглядом. – Она рассказала?

– Нет, она не рассказывала. – Арсений сам себе напоминал эквилибриста, идущего по канату с балансиром наперевес. – Ксения постоянно… порывалась позвонить вам. Я подсмотрел номер телефона, вот и все.

– Вот как… Порывалась позвонить. – Траскевич схватил карандаш, постучал им о стол, потом отбросил его в сторону и пылко заявил: – Как бы я хотел, чтобы она все-таки позвонила!

«Чтоб я сдох, – подумал Кудесников. – Еще одна любовная история. Скоро я утону в этой любви, как в жидком мармеладе». Впрочем, на лице его не дрогнул ни один мускул.

– Она приходила ко мне, – не дожидаясь дополнительных вопросов, пояснил Траскевич. – Ровно восемь дней назад. Сказала, что ей нужна помощь. Мы с ней познакомились, немного поболтали обо всякой ерунде… Пациент должен расслабиться, понимаете?

– Угу.

– А потом она вдруг забеспокоилась, засомневалась… И раздумала делиться своими проблемами. Как я ни уговаривал…

– Она вам понравилась, – печально сказал Кудесников, изображая мудрого и снисходительного Атоса.

– Вы друг семьи, а не исповедник, – запальчиво возразил Траскевич. – Да, понравилась.

– А вы не пытались…

– Она дала вымышленные координаты. И адрес, и телефон – все. Полагаете, она все-таки хотела мне позвонить? Вы скажете мне, где она?

– Не только скажу, – Кудесников попробовал трясину носком ноги, – но и попрошу о помощи. У Ксении неприятности.

– Она в опасности?

«У этого типа глаза горят, как у собаки Баскервилей, – подумал Арсений с неудовольствием. – Возьмет и в порыве страсти дров наломает».

– Понятия не имею.

Он придумал уговорить Траскевича поехать с ним в Аркадьев и поговорить с Ксенией. «Гришу и Вову возьму на себя, – прикидывал он. – Пока мы будем заняты друг другом, психолог успеет растрясти девицу. Увидев его, Ксения наверняка размякнет. Ведь недаром же она постоянно теребила эту бумажку с его телефоном. Может, этот бородатый ей тоже в душу запал. А может, она на него как на специалиста сильно рассчитывает».

Траскевич между тем снова подобрал карандаш и принялся чертить на лежавшем перед ним листе бумаги кружочки и палочки. Кудесников тоже всегда так делал, когда нервничал или раздумывал о чем-то. Умный Зябликов говорил, что это якобы один из видов психографии, все эти неосознанные картинки, которые мы рисуем, разговаривая по телефону или слушая лекцию.

И тут неожиданно в голове Арсения что-то щелкнуло, он подпрыгнул на своем стуле и потребовал:

– Послушайте, сделайте так еще!

– Как? – опешил Траскевич, от неожиданности откинувшись на спинку стула.

– Порисуйте на бумаге, только побыстрее, рисуйте неистово.

Тот подвинул лист поближе и принялся сноровисто чертить на нем всякие завитушки.

– Черт! – воскликнул Арсений. – Кажется, теперь я знаю, что она делала, закрывшись в номере!

– Кто – она? – Взрослый дяденька Траскевич сейчас выглядел мальчишкой. – Ксения?

– Ксения, Ксения.

Кудесников вырвал у него из рук карандаш и стал быстро писать на бумаге стишок:

«Кошка вышла из лукошка. Погляди на свои ножки! По грязи и по пыли ножки кошечку несли. Кошка, стыдно! Ешьте ложкой. Ешьте скромно, понемножку. Вы себя ведете странно! Лапы нужно мыть под краном. Для приличья и красы расчешите-ка усы. И хвостищем поутру не стучите по ковру!»

– Что вы пишете? – с любопытством спросил Траскевич, пытаясь прочитать текст вверх ногами.

– Неважно – что! Важно – как! Кажется, я догадался, какая проблема у вашей Ксении. У нашей Ксении, – тут же поправился он. Все-таки друг семьи… – Она контактор.

– Кто? – Траскевич растерянно поморгал.

– Контактор. Это человек, который может принимать сигналы из глобального информационного поля. Это самое поле иногда… как бы это выразиться? Дает течь. Оно выбирает отдельных людей и начинает их колбасить, – объяснил Арсений, который сам себе сейчас ужасно напоминал Зябликова. – Таких людей и называют контакторами. Они впадают в транс, порой неожиданно для себя, и бессознательно строчат всякие рукописи. Старинные манускрипты или романы о жизни попугаев, или философские трактаты, порой даже на незнакомых им языках.

– Я кое-что об этом знаю, – кивнул Траскевич.

– Черт! Я и забыл, что вы профессионал. Наверняка были отличником в университете.

– И вы считаете, что Ксения – контактор? Фу, какое-то неправильное слово. Контактор – это аппарат для дистанционного переключения электрических силовых цепей.

– Я так привык, – отмахнулся Кудесников. – Да ведь не в этом дело! Кроме того, человек, принимающий информацию неизвестно откуда, в своем роде тоже – аппарат. Девушку пасут два типа, которые мне не нравятся. И всей семье тоже не нравятся.

– А кто они такие?

– Она говорит – коллеги. Хотя я сильно сомневаюсь. Кстати, вы никогда не слышали о человеке по фамилии Сливка?

– Ха-ха, – улыбнулся Траскевич. – Какая очаровательная фамилия. Нет, не слышал. Если б слышал, не забыл бы.

– Этого «ха-ха» вчера убили. А труп бросили в реку. И я уверен, что у них с Ксенией была одна общая тайна.

– А откуда вы все это взяли? – спросил психолог, и в глазах его сверкнул какой-то нехороший, пристальный интерес.

«Наверное, он решил, что я полный псих, – догадался Кудесников. – Зря я на него сразу все вывалил!» Впрочем, это получилось случайно, в то время как Арсений наконец идентифицировал тот звук, который так мучил его, когда он торчал под балконной дверью двухкомнатного люкса. На самом деле той ночью никто ничего не скреб. Находясь в трансе, Ксения, судя по всему, с огромной скоростью водила карандашом по бумаге. И когда доходила до конца строки, он улавливал крохотную паузу – она как раз успевала опуститься на новую строчку.

– Я собственными глазами видел, как девушка впадает в транс, – сказал он, убрав из голоса экспрессию. Если Траскевич будет думать, что он легко возбудим, в Аркадьев с Арсением он ни за что не поедет.

Впрочем, психолог его удивил. Он снова поднялся на ноги, отвернулся к окну и некоторое время смотрел на улицу, сложив руки на груди. Кудесников перевернул задрыхнувшего Мерса носком ботинка на другой бок, тот громко мякнул, и Траскевич, вздрогнув, обернулся. И сказал:

– Хорошо. Я встречусь с ней.

– Простите за прозу, – с серьезной миной спросил сыщик. – А во сколько это мне обойдется? Ехать-то далеко.

– Ни во сколько, – ответил тот. – Сегодня у меня пациенты, а завтрашние встречи я перенесу. Давайте адрес, я приеду прямо с утра.

– Адрес простой. Город Аркадьев, гостиница «Дубовая роща». Мой номер – триста четырнадцать. Насчет Ксении загадывать наперед ничего нельзя, но я-то уж точно буду вас ждать.

– Договорились. Единственная просьба. Все-таки вы друг семьи… Прошу вас не делать скоропалительных выводов относительно моего отношения к вашей… к вашей…

– Протеже, – подсказал сыщик. – Я и не делаю. Я вообще раньше времени выводов не делаю, так уж меня воспитали.

– И все-таки – кто это? – не удержался и спросил Траскевич, указывая подбородком на валяющегося около стола Мерса.

– Пестрая плоскомордая пума, – охотно сообщил Кудесников и по традиции добавил: – Карликовая, разумеется.

– А почему она такая… нечесаная?

– Порода, – пожал плечами хозяин экзотического зверя. – Кроме того, она немного растрепалась в дороге. То есть – растрепался. Видите ли, это пума-мужчина.

Он потянул Мерса за цепочку, и тот неохотно встал, мотнув хвостом. Давал понять, что пуму не так-то просто заставить слушаться.

Не успели напарники загрузиться в машину, как позвонил Малахов.

– Нашел, – сказал он. – Чудовищная чушь этот твой журнал.

– Там есть статья Дениса Зябликова?

– Я ее пробежал. Ничего особенного.

– Это не тебе решать, – сказал сыщик. – Ты же не знаешь подоплеки дела, а туда же – ничего особенного!

– Если хочешь, я тебе прочитаю, – предложил Малахов. Он был не обидчив, а на выходки Арсения вообще старался не реагировать: делал скидку на его нервную работу.

– Конечно, я хочу, чтобы ты мне прочитал. Только сначала заеду к клиентке, мне до зарезу нужно с ней увидеться. А потом перезвоню тебе. Дорога предстоит длинная, успеешь мне весь журнал от корки до корки процитировать.

И вот тут Арсений совершил глупость. Ему нужно было брать Викторию «тепленькой», заявившись к ней без предупреждения. Вместо этого он позвонил и потребовал встречи.

– А меня в Москве нет, – поспешно ответила вдова. – Я сейчас еду с подругой на дачу.

Если она и ехала, то на своем диване – Кудесников слышал, как где-то рядом бубнит телевизор и позвякивает ложечка о стенки чашки. Вдова наверняка пила чай. Возможно даже, у себя дома.

– Виктория! – строго сказал он, сообразив, что теперь ему до нее не добраться. – Виктория, что вы от меня скрываете? Ведь в настоящий момент я для вас – хирург. Мой скальпель должен вам помогать, а уж никак не ранить.

– Вы это о чем? – с подозрением спросила Сливка. – Какой такой скальпель?

Аллегории явно были ей чужды.

– Я о том, что вы должны рассказать мне ВСЕ. Все-все-все, – добавил он, перефразировав автора Винни-Пуха. – Я ведь на вас работаю.

– А я ничего не знаю, – снова принялась отпираться Виктория.

Вот заладила!

– Может, вы ничего не знаете, – согласился он, ведя машину одной рукой и с трудом вписываясь в поворот. – Но определенно что-то такое сделали. Признайтесь немедленно, чем обременена ваша совесть.

– Она? Ничем, – испуганно ответила клиентка. – И ничего я не делала. Как я могла сделать, когда я в Москве сидела и ждала от вас вестей?

«Так, – подумал Кудесников. – В Москве сидела – это что-то новенькое. Сдается мне, она куда-то рванула в то время, когда я следил за Сливкой. Может быть, она тоже… следила? Отправилась вслед за нами и болталась где-то поблизости? Тогда она могла видеть то, чего я не видел».

– Послушайте, Виктория, я знаю, где вы были, – соврал он. – Я вас засек.

И тут она взяла себя в руки. И спросила невинным голосом:

– Где? Вы что-то путаете, Арсений. У меня тут подруга жила, мы с ней платье шили. Пока все это не случилось… И вообще… – Она всхлипнула. – Лучше не напоминайте мне о моем горе… без всякого повода.

Это был намек на то, что Арсений еще пока ничего не выяснил. Он вздохнул и отключился. Некоторое время насвистывал, переваривая информацию, потом перезвонил Алику Малахову и потребовал:

– Давай! Начинай со статьи Зябликова, другие опусы меня не волнуют.

– Ладно, – согласился тот. Кудесников представил себе его озорную физиономию с вечно бегающими глазками. – Называется она «Принесенные ветром».

– Чертовски оригинально, – хмыкнул сыщик.

– Не сбивай меня своими комментариями. Итак, вот тебе текст. «Психография… Этот загадочный феномен известен еще с древних времен. Однако ученые лишь недавно всерьез занялись его исследованием. У психографии множество механизмов проявления, но, по сути, она сводится к получению информации помимо воли человека. У психографа возникает невероятное желание писать, или рисовать, или чертить схемы. Он берет в руки ручку или карандаш, но не понимает того, что пишет, и не знает о том, что рисует. Впрочем, бывает и по-другому. Психограф отлично понимает смысл всего, что пишет, но осознает при этом, что излагает чужие мысли. Чаще всего так случается с людьми творческих профессий. Многие писатели прошлого прямо указывали на то, что испытывают «влияние извне», вмешательство в свое художественное творчество.

Известны также случаи, когда информация поступает к человеку весьма оригинальным образом – он вдруг чувствует в себе умение выполнять какую-то сложную для него работу. Одна англичанка, волонтер, врач по профессии, приехавшая в Африку лечить детей, рассказала интересную историю. Как-то раз ее автомобиль заглох на краю маленькой деревни. Она торопилась и очень расстроилась, потому что ничего не понимала в моторах.

Надеяться на помощь местного населения ей даже в голову не приходило. Однако старейшины привели из деревни маленького мальчика, которому оказалось достаточно лишь посмотреть под капот для того, чтобы починить мотор. Было ясно, что он не дипломированный механик и действует скорее интуитивно. Когда англичанка рассказала об этом чудо-мальчике, возвратившись в город, никто не удивился. Выяснилось, что юного механика отлично знали в округе. Он был слишком мал, чтобы чему-то учиться, но непостижимым образом мог починить любой механизм. Объяснить свое умение он, разумеется, оказался не в состоянии».

– Стой! – воскликнул Кудесников, когда Малахов дочитал до этого места.

– Что такое? – удивился тот.

– Мой труп, то есть Сливка, тоже мог чинить механизмы. Прекрасно справился с заглохшей машиной, с профессиональной кофеваркой, с часами и мобильником. Да, еще привел в чувство часы с кукушкой. Все на голом энтузиазме. Профессионально он занимался продажами и не имел технического образования. Как ты думаешь, Малахов, это похоже на того негритянского ребенка?

– Один в один, – ответил тот. – Хочешь сказать, за это его и кокнули, твоего покойничка?

– Может, и за это, – задумчиво ответил Кудесников. – Если б я знал, за что – нашел бы убийцу в два счета.