Текст книги "Правила вождения за нос"

Глава 6

– Почему я должен отвечать еще и на ваши вопросы?

Игорь Михайлович Воробьев выглядел изрядно потрепанным. Вероятно, следователь выжал его, как лимон. Хорошенькое же задание дал ему Пучков! Врет или не врет? – вот в чем вопрос. Стасу потребовалось десять минут, чтобы понять: Воробьев врет. Голубые глаза этого сорокадвухлетнего миляги были такими честными, что впору было умилиться. Наверное, он отлично сыграл свою роль в милиции. Недаром хитрый Пучков торопил Стаса – надо поговорить с Воробьевым быстро, ибо тот расслабился. Он выстоял тяжелый раунд, и снова собраться с силами ему будет безумно сложно.

Как это ни забавно, но Воробьев оказался похож на воробья. Маленький, полненький, нахохленный, с крошечным чубчиком и добродушными круглыми щеками, он был не лишен своеобразного обаяния.

– Из вашего пистолета стреляли в человека. Еще неизвестно, выживет ли он. – Стас был уверен, что Игоря Михайловича уже запугивали подобным образом.

– Вот вы – частный детектив, – встрепенулся тот. – У вас наверняка есть оружие. Что бы вы делали на моем месте? Если бы это оружие у вас вдруг украли?

– Отвечал на вопросы как можно подробнее.

– Десять раз?

– Вдруг мне удастся натолкнуть вас на некое воспоминание? И мы получим ключ?

– У меня раскалывается голова, – пожаловался Воробьев. – Я имею право отдохнуть.

– Вы уверены, что накануне вечером показывали друзьям именно тот пистолет, на который имеете разрешение?

– Уверен. Я его знаю прекрасно. Как женщина знает свою сумочку. Вы допускаете, что ваша жена может усомниться, свою ли сумочку она носила весь вечер?

– Кстати, какие у вас отношения с женой? – спросил Стас.

– Замечательные. В чем вы меня подозреваете? Почему меня все подозревают в супружеской измене? У меня что, какое-то особенно порочное лицо?

– Измена – не порок, – приободрил его Стас, – а естественная потребность мужского организма.

– Почему мы вообще говорим об измене? Я ночевал в гостинице. Один. И ваши идиотские инсинуации можете держать при себе.

– Ладно.

Стас лихорадочно соображал, как выяснить, о чем Воробьев умалчивает? Он настаивает, что ночевал в гостинице один. Может быть, это и есть вранье? И с ним все-таки была женщина? В их деле должна быть женщина, и здесь – тоже. Возможно, это одна и та же дама?

– Вы знакомы с Анастасией Шороховой?

– Нет. А кто это?

– Неважно. Значит, вы ночевали один?

– Есть же свидетели. Боже мой! Даже моя жена мне поверила! А вы...

Опа. Существует ведь и жена Воробьева. Если у него есть любовница, она может знать о ней. Ее просто нужно спросить об этом.

– Хорошо, – вслух сказал он. – Допустим, ночью пистолет пропасть не мог.

– Конечно, не мог, – подтвердил Воробьев и так явно расслабился, что Стас мгновенно понял: пистолет пропал именно ночью. И бизнесмен об этом знает. Он с кем-то встречался той ночью. С кем-то, кто вытащил у него оружие. Но по каким-то причинам он не хочет выдать этого человека. Любовница, начальник, шантажист – это может быть кто угодно. Но как он попал к Воробьеву? Это мог быть мужчина, снявший номер на том же этаже? Почему нет? Ребята искали женщину, а надо было проверять всех зарегистрировавшихся в тот день мужчин. Впрочем, почему в тот же день? Возможно, неизвестный уже некоторое время жил в этой гостинице, а Воробьев просто присоединился к нему? Стас понял, что с гостиницей надо разбираться как следует.

Он простился с повеселевшим Игорем Михайловичем и позвонил в агентство шефу:

– Сдается мне, что Воробьев знает, кто увел у него пушку, – сообщил Стас. – Съезжу-ка я в гостиницу.

В ней он еще раз опросил служащих, дежуривших в холле всю ночь и все утро. Они вяло пересказали Стасу свои показания. Затем, затолкав в нагрудный кармашек администратора новенькую купюру, Стас завладел регистрационным журналом и выписал из него всех, кто поселился в гостинице за последнюю неделю. Супружеские пары он отвергал как бесперспективные.

Кандидатов на проверку набралось восемь человек. Женщин – только две. Некая Регина Никонова, уроженка города Дедовска Московской области, и Нина Степанова, приехавшая из Новосибирска. Стас решил пока не искать сложных путей и отсек Степанову. Новосибирск слишком далеко. А вот Дедовск... Дедовск достаточно близко для того, чтобы поехать ночевать домой, а не жить в гостинице целых три дня. Что эта женщина делала тут три дня? Стас пометил в своем еженедельнике: «Встретиться с Никоновой».

Уже одно имя – Регина – возбудило впечатлительного Таганова:

– Если в деле о фамильном проклятии все-таки замешана женщина, то ей очень подошло бы имя Регина. Ты не находишь, Стас?

– Вижу, визит к господину Фокину повлиял на тебя отрицательным образом, – заметила Вероника Матвеевна. – Представляешь, Стас, наш Саня пытался заставить Фокина наслать темные силы на свою воображаемую жену.

– Ну и как он? – заинтересовался Стас. – Согласился?

– Нет. Уперся. Сказал, что в первую очередь следует измениться самому, тогда семейная жизнь наладится. А магией, дескать, он не занимается.

– Как же к нему в таком случае подкатиться?

– Есть у меня одна мыслишка, – заявил Саша. – В кабинете Фокина на стене в дорогой раме висит портрет. На нем изображена прекрасная женщина. Вот я и подумал: вдруг это Анна Ивлева? Надо навести справки.

– Наводить справки лучше через Фокина-младшего. Анастасия обещала пригласить его к себе в гости и поговорить о фамильном проклятии.

– Ты, конечно, собираешься присутствовать?

– Я напросился. В субботу она позвонит мне и скажет, на какой час назначена встреча.

– Позвонит? – вскинул брови Таганов. – А если твоя жена подойдет к телефону?

– Жена? – глупо переспросил Стас.

– У него просто вылетело из головы, что он женат, – пробормотала Вероника Матвеевна. – Неужели не понятно?

* * *

На следующее утро его разбудил взбудораженный Пучков:

– Я оставил для тебя в агентстве видеокассету с допросом Чекмарева. Вскрылись новые факты в деле об исчезновении Павла Локтева.

– Чекмарев? – проворчал заспанный Стас. – Там что-то серьезное?

– Сам посмотришь, – буркнул Пучков. – Поезжай прямо сейчас. Вероника на месте, так что на кофе и бутерброды можешь смело рассчитывать.

– Ты не в курсе, как там Фадеев?

– Пока без изменений.

– Ладно, информацию принял, начинаю действовать.

Стас положил трубку, потянулся и, взбодрившись, быстро застелил постель. Если он сам этого не сделает, Вика и пальцем не шевельнет. Она в последнее время вообще игнорировала его комнату. Даже ночью сюда не заглядывала. «Наверное, у нее кто-то есть, – равнодушно подумал Стас. – Может, она наконец влюбилась по-настоящему, и мы тихо-мирно разбежимся?» Это была заветная мечта Стаса – застукать Вику с любовником. Мечта сулила свободу без скандалов и без чувства вины.

Он позвонил Веронике Матвеевне из машины, и она к его приезду сварила крепкий кофе, выложила из пакетов на тарелку свежие рогалики с джемом.

– Зачем ты женился, Стас? – спросила она, похлопывая его по плечу. – Кому нуж-на вертихвостка, которая даже не готовит завтрак?

– Это она так мстит мне за то, что я не прихожу домой на ужин, – пробормотал Стас с набитым ртом. – Мы с Викой стоим друг друга.

– Если ты считаешь, что смысл брака – добиться равновесия, то ты ошибаешься.

– А в чем смысл брака?

– Брак – это иллюзия обладания. Обладания тем, что тебе безумно нравится. Тем, что ты хочешь иметь в своем полном распоряжении. На некоторое время это успокаивает.

– А где кассета? – спросил Стас.

– У тебя в кабинете на столе. Только звук сделай потише. Там кто-то здорово орет. Шеф с утра меня уже напугал.

Едва пленка пошла, Стас сразу увидел лицо Чекмарева, взятое крупным планом. Оно было потным. От Вовиной сдержанности не осталось и следа – он разливался соловьем и рассказывал весьма интересные вещи. Он видел труп Павла Локтева. Парень загнулся от передозировки наркотиков.

– Квартиру снимал какой-то чех, я не знаю, как его звали, – тараторил Чекмарев. – Он уже давно слинял на родину.

– Можете показать квартиру?

– Могу. Конечно, я покажу. Но я ведь говорю – она была съемная, та квартира.

– Кто туда наведывался, кроме вас и Локтева?

– Да все, кому нужна была доза. Когда явился Пашкин отец, народ был в отключке. Не знаю, как он попал в комнату, как открыл дверь. Он просто появился, и все. Сначала тормошил Пашку, потом начал трясти меня за грудки.

– Почему тебя?

– Потому что я один еще держался на ногах. Он заставил меня помочь ему дотащить Пашку до машины.

– И ты безропотно подчинился?

– У него глаза такие были... ужасные. Он был злой, как дьявол. Мне не нравятся люди черной масти. Демонический тип. Я подумал, что Пашка кончился, и испугался. Я никогда больше не возвращался в ту квартиру.

– С какой стати отец Локтева спрятал тело сына?

– Он боялся за свою жену, за Пашкину мать. Все бормотал: «Пусть она думает, что Паша когда-нибудь найдется».

– Как отец Локтева обнаружил ваш притон?

– Я не знаю!

Стас взъерошил волосы на затылке. Дальнейшая запись оказалась практически бессодержательной. Там были крики, визг и бесконечные: «Я не знаю! Отпустите меня!». Он позвонил Пучкову и сообщил:

– Я посмотрел кассету. Думаю, Чекмарев сказал все. Надо ехать к родителям Локтева. Если отец действительно забрал тело сына и где-то тайком похоронил его, смерть одного из трех женихов Насти Шороховой получит разумное объяснение.

– Один – ноль в пользу версии нашей клиентки, – вздохнул Пучков. – Если Локтев умер от передозировки наркотиков, это означает отсутствие чьего-то злого умысла. Получается, проклятие работает.

– Локтева могли проследить до той квартиры и вколоть ему смертельную дозу. Ведь народ вокруг лежал, как трава.

Стас не стал говорить, что, прежде чем ехать к родителям Локтева, он собирается наведаться к Регине Никоновой. Дальняя дорога его не пугала. Даже напротив – вдохновляла. Ему хотелось все как следует обмозговать.

– Как заявиться к незнакомой женщине и немедленно расположить ее к себе? – спросил он у Вероники Матвеевны, бегая по приемной с булкой во рту.

– Смотря какая женщина, – осторожно заметила та. – Если брюнетка, то нужен предлог. А если блондинка, можно обойтись комплиментами.

– Я серьезно, – предупредил Стас. – Собираюсь познакомиться с Региной Никоновой. У меня нет времени ее... разрабатывать. Я собираюсь приехать и просто позвонить в дверь. И что я ей скажу?

– Ну, Стас, – проворчала Вероника Матвеевна, – у тебя непомерные требования к аккуратной и исполнительной секретарше. Я не мастер диалогов!

– Но женщина должна знать, на что может клюнуть другая особа ее пола!

– Скажи, что она может получить что-нибудь бесплатно. Пачку стирального порошка – «Тайд», например. По телевизору постоянно показывают рекламу. «А теперь мы идем к вам!», помнишь?

– Я же не Андрей Малахов! – не согласился Стас. – У меня лицо неподходящее. Если я припрусь с порошком, мне ни одна женщина не поверит. Нужно цвести, пахнуть и разговаривать со скоростью пятьсот слов в минуту, а я не умею.

– Тогда соври, что Регина выиграла приз.

– Какой? – развел руками Стас. – Где? Может, она не играет в лотерею!

– Ладно, фиг с тобой, – сказала Вероника Матвеевна. – Я потрачу на тебя полчаса. Но на многое не рассчитывай.

Через полчаса она вошла в кабинет и выложила перед Стасом реквизит: дешевый фотоаппарат в красивой коробке, бесплатную газету «Товары для вас» и распечатанный на компьютере список из двадцати фамилий, в котором фамилия Никоновой присутствовала в том числе.

– Скажешь, что газета «Товары для вас» проводила розыгрыш призов среди жителей района, и выпал номер ее дома и квартиры, – проинструктировала она. – Хотя на твоем месте я бы потратила день на то, чтобы выяснить, есть ли у нее муж и в каком он весе.

– Я не могу потратить на нее день. У меня вообще нет времени. Это чертово проклятие может в любой момент выкинуть какой-нибудь фортель.

Вероника Матвеевна подумала: уж не за себя ли Стас боится? Если он действительно втюрился в Шорохову по самые уши, то вполне может опасаться за свою жизнь. Как там говорила Анастасия? Искренне влюбленный мужчина немедленно погибнет?

– Будь осторожен на дороге! – крикнула она ему вслед.

Стас приехал в Дедовск после обеда, моля бога, чтобы Регина оказалась дома. В противном случае придется до вечера торчать в машине. Он ничего про нее не знал – ни где работает, ни с кем живет, ни как выглядит. У него на руках были только паспортные данные, выписанные из регистрационного журнала гостиницы.

У старухи, торговавшей возле продовольственного магазина всякой всячиной, он для полноты картины купил три подмороженных цветка и попытался проникнуть в подъезд, когда оттуда вываливался какой-то небритый тип, от которого пахло так, словно он пил тройной одеколон и занюхивал его кошкой. Запах был яростный и злой, как сам его обладатель.

– Куда? – закричал он, когда Стас попытался придержать дверь, снабженную кодовым замком. – Ты тут не живешь!

– Не живу, – согласился тот, стряхнув с себя тяжелую руку. Немедленно вспомнил, что в настоящий момент он – корреспондент издания «Товары для вас», и охотно пояснил:

– Я из газеты. Разношу подарки по квартирам! Раз в месяц у нас происходят региональные розыгрыши призов. Не хотите поучаствовать?

– Не, – смилостивился мужик и даже ухмыльнулся. – А к кому идешь?

Стас заглянул в распечатку, будто сверяясь со списком, и охотно ответил:

– К некой... некой... Регине Никоновой.

– Ишь ты! – посторонился тип.

Стас немедленно ворвался в подъезд и легко преодолел несколько ступенек до квартиры на первом этаже.

Не успел он нажать на звонок, как дверь широко распахнулась и на пороге появилась растрепанная мадам с опухшей физиономией и сочным синяком под глазом.

– Регина Никонова? – рекламным голосом вопросил Стас на весь подъезд. – Вы – Регина Никонова?

– Ну я! – развязно ответила бабенка и подбоченилась. – А чего надо?

– Вы знаете, как вам повезло? – широко улыбнулся он. – Вы выиграли приз!

– Пошел ты, – неуверенно сказала Регина.

– Я должен все сделать, как положено, – твердо сказал Стас. – Передать вам приз – фотоаппарат известной японской фирмы. Вы распишитесь возле галочки – и фотоаппарат ваш.

– Ну да! – не поверила Регина, пропуская гостя в квартиру.

Он вручил ей цветочки, сопроводив подарок нехитрым комплиментом:

– Прекрасные цветы для прекрасной дамы.

– Фу-ты, ну-ты! – фыркнула хозяйка и растянула губы, продемонстрировав Стасу свою коронную улыбку. Впереди не хватало двух зубов, отчего Регина была похожа на Шуру в период становления его таланта.

– Сначала я должен посмотреть ваш паспорт, – ласково пояснил Стас. – Мне необходимо удостовериться, что Регина Никонова – это действительно вы.

Регина прогулялась до старенького комода, достала из верхнего ящика краснокожую паспортину, открыла и показала Стасу:

– Вот, глядите. Это я. Моя фотка, все как положено. Прописку проверьте, если надо. Мне скрывать нечего.

– У вас все так аккуратненько, – польстил ей Стас, оглядываясь в почти пустой, но довольно чистой комнате. – Другие победители конкурса свои паспорта по часу ищут. Засунут куда-нибудь, потом не могут вспомнить куда.

– У меня все документы на своем месте! – хвастливо заявила Регина. – Мать моя все бумаженции в комоде держала, и я держу. А паспорт что? Я как его туда положила, так он и лежит. На что он мне? На что он вообще нужен?

– Может потребоваться! – улыбнулся Стас. – Вдруг вам замуж захочется?

– Ну да! – Регина погрозила ему пальцем. – У меня уже был один муж, Петька. Я его выгнала. – Она важно кивнула и пояснила: – Пил сильно. Всю жизнь мне мог поломать.

– Понимаю, – пробормотал Стас. – А кем вы работаете?

– Учетчицей на автокомбинате, а что?

– В Москву часто выбираетесь?

– Да что мне в твоей Москве делать? – дернула плечом Регина. – У нас тут есть все, что нужно для жизни. Магазины всякие, карусели, нотариус вон поселился, дверь рядом, пончики в булочной пекут. Живем!

– Многие приезжают в Москву, чтобы вечером в театр сходить, – не сдавался тот. – Потом в гостинице ночуют.

– В гостинице? – недоверчиво переспросила Регина.

– Потому что ехать далеко, – объяснил Стас. – А утром уже – домой. Вы так не делаете?

– Что я, шваль какая? – обиделась Регина. – В гостинице ночевать! У меня своя жилплощадь есть! Законная.

Стас, в сущности, уже выяснил, что хотел. Вряд ли Регина Никонова жила в гостинице «Северная» в то самое время, когда у Воробьева пропал пистолет. Скорее всего, жила там совсем другая женщина с ее паспортом. Судя по всему, та особа дважды побывала в этой квартире. Сначала она взяла из комода паспорт Регины Никоновой, а потом положила его обратно.

– Когда вы расскажете подругам, что выиграли фотоаппарат, они обзавидуются, – пообещал Стас, прикидывая, как выяснить поточнее, кто сюда захаживает. – У вас наверняка много подруг.

– Ни одной нету, – махнула рукой та. – Девки мне все завидуют, потому что у меня ухажеров много. Отбою от них нет!

Стас представил себе, сколько ухажеров могло перебывать в этой квартире, и покачал головой. Как это ни прискорбно, вряд ли он сможет доподлинно узнать, кто брал злополучный паспорт и пользовался им. Может быть, даже тот тип, который не хотел пускать его в подъезд, оказал кому-нибудь услугу за бутылку водки.

– А нет ли у вас, Регина, фотографии для газеты?

– Напечатать хотите? – встрепенулась она и немедленно полезла все в тот же комод. – Есть у меня карточка! На заводе Восьмого марта фотографировали. Начальник колонны самолично щелкал!

Когда Стас вышел на улицу, две тетки, судачившие у подъезда, немедленно замолчали и уставились на него.

– Здрасьте! – сказал Стас, который ненавидел, когда на него вот так смотрят.

Тетки на приветствие не ответили, а дождались, пока он дойдет до своей машины, и только тогда позволили себе комментарии.

– Новый Регинкин хахаль, – громким шепотом сообщила одна другой. – Журналист. Видала, какой хлыщ?

Возвратившись в Москву, Стас позвонил шефу отчитаться.

– Я скину твою информацию о Регине Никоновой своим парням, – решил Пучков. – Не нравится мне это дело. – Оно разонравилось ему, когда ранили Фадеева. – Кстати, – вспомнил шеф. – Следователь рассекретил любовницу Игоря Михайловича Воробьева.

– И кто же она? – тут же заинтересовался Стас.

– Пока не знаю. Выясню – сразу сообщу. Куда ты сейчас?

– Регина Никонова подарила мне на память свой снимок, хочу подъехать в гостиницу, показать служащим. И к родителям Паши Локтева еще надо успеть.

– Дерзай, – коротко напутствовал его Пучков.

Вероника Матвеевна сидела на диванчике и вязала крошечный розовый носок. Стас с сомнением поглядел на творение ее рук и осторожно спросил:

– А это для кого?

– Ты не поверишь. У меня скоро родится внучка.

– Внучка? – глупо переспросил Стас. – Не может быть! Внучки бывают у бабушек.

Вероника Матвеевна удовлетворенно хмыкнула:

– Надеюсь, жена покормит тебя как следует?

– Я не домой, – вздохнул Стас. – Мне еще предстоит один трудный визит.

Через полчаса он уже стоял возле квартиры Локтевых и жал на звонок. Дверь открыла невысокая женщина с невыразительной внешностью и тусклыми глазами. Стас представился. Женщина покорно отступила, пропуская его в квартиру.

– Выпейте со мной кофе, – предложила она. – Меня зовут Людмила Ивановна.

– А ваш муж? Он дома? – спросил Стас, озираясь по сторонам.

– Олег? – Женщина обернулась к нему и даже приостановилась от неожиданности. – Олег умер несколько лет назад. Вы разве не знали?

Стас не знал. Выходит, отец Павла Локтева уже ничего не расскажет. Зря он проездил. Только потревожил старые раны.

На комоде в просторной гостиной стояли две фотографии в картонных рамках – муж и сын. Лицо Павла Стасу было знакомо, поэтому он остановил свой взгляд на снимке Локтева-старшего. Тот выглядел молодо и задорно смотрел в объектив из-под светлой волнистой челки.

– Муж никогда ничего не рассказывал вам о собственных поисках сына? – спросил Стас, когда они уселись за стол и вооружились чайными ложечками.

– Да нет. Он вбил себе в голову, что когда-нибудь Паша вернется. Что он просто... ну, как это? Захотел вольной жизни.

– У Паши не было никаких проблем? – осторожно спросил Стас.

– Он был слишком... идеальным, – наконец сказала она. – Я всегда полагала, что это и есть самая большая его проблема. По моему разумению, молодой человек его возраста имеет кучу недостатков. А у Паши и недостатков-то не было!

Она рассказала несколько историй из школьной жизни сына, потом поднялась и вздохнула:

– Вам, наверное, пора ехать.

На прощание Стас подал ей руку и пожал вялые пальцы. Итак, он вытащил пустой билет. На очереди – гостиница. На всякий случай стоит проверить, не засветилась ли там Регина собственной персоной.

– Не могу точно сказать, как выглядела та женщина, – пожал плечами один из дежурных, которому Стас показал ее фотографию. – Она была в длинном черном пальто и в сапогах. На голове – платок. Очки с затемненными стеклами. Разве скажешь, какое там под ними лицо?

– То есть вы запомнили исключительно одежду, а не внешность, – констатировал Стас. – Какого она была роста?

– Чуть пониже меня, метр семьдесят примерно. Стройная.

– А возраст?

– Шут их разберет, этих баб. Иной раз идешь, смотришь на ее задницу, думаешь – студентка. Заходишь спереди – кошелка старая. Думаю, этой не больше сорока.

Описание в любом случае никак не подходило к Регине Никоновой, которая была дамой миниатюрной. Со стройностью там тоже были проблемы. Кроме того, в коридоре ее квартиры Стас не заметил длинного черного пальто, только куцее драповое. Нет-нет, в гостинице проживала совсем другая дама.

Если Стас все понимает верно, незнакомка, которая зарегистрировалась здесь под именем Регины Никоновой, и увела у Воробьева пистолет.