Текст книги "Ричард Длинные Руки – гауграф"

– Сэр Тамплиер, – прокричал я, – не раздувать, а погасить!.. Погасить!

Рот мой наполнился соленым, я выплюнул целую струю крови, а Боудирка насмешливо расхохоталась.

Тамплиер куда-то исчез, я считал себя погибшим, как вдруг Боудирка передо мной вздрогнула, начала замедленно оглядываться. Пламя в камине исчезло, там валил удушливый дым.

Воспрянув духом, я оттолкнулся от стены и с силой пихнул предводительницу Женщин Огня в грудь. Она пошатнулась, в глазах ярость и непонимание, как могло такое случиться, начала падать навзничь.

Вторая ухватила меня за горло, но я хоть и с трудом, но разжал металлические пальцы, ухватил ее за ногу и начал поворачиваться вокруг оси, с огромным трудом удерживая рвущееся из пальцев тяжелое тело. Она пришла в себя и попробовала дотянуться и ухватить меня, но я крутился уже, как волчок, набежали еще две, я вцепился изо всех сил, удар, второй удар, ногу едва не выдернуло из моих рук, из обломков камней поднялась третья, я уловил момент и саданул по ней своим оружием.

Голова Боудирки ударила по голове набежавшей, раздался звон и треск. Во все стороны брызнули чугунные осколки. Ногу вырвало из моих рук, тело унеслось к дальней стене и там с силой ударилось о камни. Я повалился на пол, перекувыркнулся помимо моей воли, затравленно огляделся.

В двух шагах зашевелились глыбы, показалась широкая спина в поцарапанном панцире.

– Сэр Тамплиер! – сказал я громко. – А где сэр Герцлер и сэр Ульрих?

Он прохрипел:

– Подо мной…

– Вы их задавили? – вскрикнул я с некоторым упреком.

– Наоборот, – возразил он с усилием. – Я их прикрыл… Но насчет камина вы оказались странно правы…

Пол вздрогнул от тяжелого удара, раздался треск. Я с трудом оглянулся, в то же время с опаской поглядывая на безголовую предводительницу Женщин Огня. Тамплиер успел перехватить последнюю из железных женщин, она сопротивлялась слабо, движения ее стали замедленными.

Он крякнул, поднял ее над головой и с размаху обрушил спиной на пол. Я думал, еще и подставит колено, чтобы уж наверняка переломать хребет, но женщина при ударе о пол и так разломилась на три части.

– Я всегда прав, – прохрипел я. – Даже… когда… неправ… А где вы нашли воду?

Боудирка застыла, я всем весом навалился на ее вытянутую руку, хрустнуло, она отломилась и с чугунным грохотом упала на пол.

– Какую воду, – ответил он с достоинством. – Я завалил огонь трупами!

Тела двух железных дев посреди зала застыли, словно примороженные к полу. Обе в глубоких трещинах от макушек до ног, так бывает у чересчур хрупкого чугуна. Третья чуть поодаль, цела, за исключением головы, от нее осталась только нижняя челюсть.

Сладко тошнотворный запах горелого мяса полз по залу, я перевел дыхание и прохрипел:

– Колдун должен быть вон там…

– Колдун? – переспросил сэр Тамплиер. Он тоже дышал тяжело, но говорил отчетливо. – Я слышал, здесь колдунья…

Я искривился от боли в плече, но пусть думают, что от дурости своих вассалов.

– Сэр Тамплиер, что с вами? Разве не понятно, кто делал этих железных баб?

Сэр Ульрих, весь в помятых доспехах и с кровавой полосой на лице, подошел, хромая, покачал головой.

– Даже мне ясно, хотя у меня и нет церковного просветления, как у сэра Тамплиера или моего благородного друга сэра Герцлера. Или, может быть, как раз потому. Мало того что колдунья женщин делать не будет, если не совсем тронулась, так эти бабы еще и сделаны как!.. Будь во плоти, я бы пошел за такой, роняя слюни и теряя голову…

– Сделаны тщательно, – согласился я. – Любовно. Чувствуется рука мужчины. Можно определить его вкусы и пристрастия.

Сэр Ульрих вздохнул.

– Здоровые у него вкусы. Ни одной уродливой, кривоногой или плоскогрудой.

– Пойдемте отыщем этого эстета, – предложил я. – Пока он что-то еще не выкинул.

– Выкинул? – переспросил сэр Тамплиер.

Я отмахнулся.

– Оборот речи.

Глава 13

Сэр Ульрих помог подняться сэру Герцлеру, оба с тяжелым вздохом остановились над телом царицы женщин Огня. Она так и осталась лежать на спине. В самом деле идеальна: высокая и крупная торчащая грудь, осиная талия, длинные красивые ноги, а главное – полное отсутствие головы, наш мужской идеал женщины.

– Гад он, – произнес сэр Герцлер с чувством и пошел первым.

Тамплиер переспрашивать, о ком он так, не стал, я слышал за спиной тяжелое громыхание, словно за мной топает каменный голем.

Этажом выше стражи уже не осталось, однако в коридоре дорогу загородил колдун, всмотрелся в меня пристально, плавно повел дланью…

Я споткнулся на бегу. Между нами возникла… Лоралея! Я охнул, резко кольнуло в сердце, заныла старая боль.

– Ты… – прохрипел я, – как ты… посмел…

Лоралея умоляюще протянула ко мне руки, но от нее не идет знакомое тепло, нет родного запаха, а в тепловом зрении между мной и колдуном… пусто.

– Сволочь, – произнес я отчетливо и пошел на него, поднимая меч, – а я хотел тебя пощадить… как работника науки и даже местами культуры…

Он взмахнул руками, прямо из пола вырвался столб ревущего огня и моментально превратился в стену, разгородившую нас. Громко захохотав, он ухватил Лоралею и утащил дальше по коридору. Ярость ударила в голову, я сделал то, что никогда бы не сделал: заорал, завопил и гигантским прыжком ринулся в огонь.

Опалило, затрещали волосы, я споткнулся и упал. Вжикнули над головой арбалетные болты. Я перекатился через голову, очень неумело, правда, бросился на появившихся из укрытия арбалетчиков. Пока пытались перезарядить свое оружие, я с наслаждением рубил, сбивал с ног, разбивал головы гадов, посмевших стрелять в меня, бросаться с оружием в руках, сволочи, я же ценность, а вы все говно и теперь дохните в визге и корчах, а я…

Подхватившись, я ринулся вслед за колдуном, он мелькнул в дальнем конце, но там рухнули тяжелые шторы, отгородив часть для спальни и интимных утех, донесся топот ног.

Снизу с шумом взбегали рыцари, что перебили всё и всех, даже челядь не пощадили: служить колдунам грешно. Кто-то в самом конце обнаружил спрятавшуюся в чулане под тряпками служанку, благородная ярость уже схлынула, служанку не убили, а, торопливо изнасиловав, привели ко мне.

Я оглядел ее хмуро, дрожащую, ошалелую, измятую, словно побывавшая в руках ребенка бабочка.

– Ответствуй, тварь дрожащая. Почему здесь оказался и барон Руаяль?

Она рухнула на колени.

– Так это ж он и привез пленного лорда!..

– Почему?

Она взмолилась:

– Не знаю, как Бог свят, не знаю!.. Только слышала, что никто другой бы не взялся, дело нехорошее, а он на что-то рассчитывал…

Я стиснул челюсти, быстро выстраивая суматошные и разбегающиеся мысли. Значит, герцога захватил барон Руаяль, чьи владения граничат с Армландией и который почти установил было контроль над владениями барона Гяуссера. Когда они отошли к Тамплиеру, барон Руаяль принялся разорять уже земли Тамплиера, а его замок, не считаясь с потерями, сжег трижды.

Потому именно барон Руаяль и подошел королю Гиллеберду лучше всего для этого его недоброго и довольно бесчестного с точки зрения местного рыцарства замысла. Король закрывает глаза на бесчинства своего вассала по отношению к армландскому лорду, даже тайно помогает, а за это барон выкрадывает герцога Валленштейна, привозит в замок Стальной Клык и охраняет там до тех пор, пока не удастся получить выкуп.

Голос сэра Ульриха прервал мои тягостные мысли:

– Что дальше, сэр Ричард?

– Обыскать весь замок, – велел я. – Он окружен, так что мышь не ускользнет! Все проверить!

Я сам забегал во все комнаты, быстро переворачивал мебель в поисках сбежавшего барона и мчался дальше. Распахнув дверь в последнюю, пыльную и забитую всяким хламом, я заорал и бросился к окну, где полуголый барон Руаяль прицепил веревку и уже просовывал наружу ноги.

Посреди комнаты три гранитные глыбы, стальные клинья и молот, словно каменотес берет работу на дом. Я зацепился из-за спешки за камень, больно ушиб ногу, упал, а барон начал поспешно вылезать в окно.

– Стой, сволочь! – заорал я.

Почти из положения лежа я прыгнул, ухватил за шиворот в момент, когда он уже выскользнул по ту сторону стены. Откуда и сила взялась, мощным рывком вдернул его обратно, барон грохнулся на пол. Я тяжело дышал, а он перевернулся, хватаясь за пояс, но меч, как и доспехи, разбросаны по полу – слишком узким оказалось это окно для бароньей туши.

Я остановил острие меча у него под кадыком, там натянулась кожа, и барон едва дышал, страшась даже сглотнуть слюну.

– Ух ты и сволочь, – сказал я пораженно. – А где рыцарство? Нет, такого гуся придется вешать на простой веревке, не шелковой.

Он ответил с бледной улыбкой:

– Сэр Ричард, вы же рыцарь? И не сволочь, верно? Вы не можете поступить, как поступил я.

– Уверены? – спросил я.

Он проговорил одними губами:

– Ну да. Вы, как я слышал, с Севера?

– Да, – ответил я. – Но я с дальнего Севера.

Он покосился на острие перед своим лицом.

– Тогда вы обязаны дать мне меч и позволить защитить себя в честном бою?

Я жестко смотрел в его умное злое лицо. Он ответил торжествующим взглядом, почти не скрывая, что у него есть какой-то трюк, какая-то хитрость.

В комнату забежали Тамплиер, сэр Герцель, Ульрих, Палант и другие рыцари. Все смотрели на меня в ожидании. Я вгляделся в их лица и с потрясением понял, что да, они ждут именно этой глупости, что я велю дать меч и щит этому гаду, даже напялить на него доспехи, позволю драться со мной в «честном бою», мать вашу, и я, как дурак, буду драться, прыгать и потеть, получать удары по голове, и все потому, что я – армландец или брабантец, сейчас это неважно, это что за дурь, вот еще одна из причин, почему рыцарство сгинуло, честными нужно быть только с честными…

Я сказал барону почти дружески:

– Зачем нам эти предрассудки?.. Мы же умные люди! Не так ли?

Он замедленно и с неуверенностью кивнул.

– Ну… да, конечно…

– Вот и не будем играть комедии для зрителей, – сказал я. – Вы, сэр барон, прекрасно понимаете, как должен поступить умный человек на моем месте.

Он слегка побледнел, но сказал громко:

– Вы должны дать мне свой меч и позволить защищаться!

– Даже свой меч? – спросил я. – Ну, вы круты, барон… Эй, вы там! Веревка при вас? Связать это существо. Без церемоний.

Я обращался не к Тамплиеру, сэру Герцелю или Паланту, а к воинам, которых сэр Колдуин отобрал как лучших из лучших. Я не ошибся: они моментально связали барона и остановились, преданно глядя на меня в ожидании новых приказов.

– А теперь такая же, – сказал я, – но подлиннее отыщется?

Один из воинов похлопал по сумке у пояса, повернулся ко мне с виноватой улыбкой.

– Есть, но… слишком короткая.

Барон Руаяль продолжал улыбаться, все еще уверенный в какой-то игре, которой его намерены запугать. Я сделал к нему шаг и сорвал с шеи медальон.

– Такому человеку надлежит другое украшение на шею!..

Мои лучшие из лучших мгновенно все поняли по моему взгляду на валун под ногами, мигом прицепили барону на грудь. Он напрягся, выдерживая тяжесть, что стремится согнуть в поясе, и вызывающе смотрел мне в глаза.

Тамплиер воскликнул возмущенно:

– Сэр Ричард, это недостойно!

– Почему?

– Это же барон!

Сэр Палант сказал твердо:

– Благородных людей не вешают. Им можно только рубить головы.

Я посмотрел на лица рыцарей, у всех строгие глаза, вздохнул и кивнул одному воину.

– Отменяется. Сруби ему голову.

Барон продолжал улыбаться, веря в рыцарское братство, но воин быстро взмахнул мечом, послышался чавкающе-хрустящий удар, голова барона запрокинулась на плечо, из рассеченной бычьей шеи хлынула струя крови.

Воин смущенно отступил и затерялся среди собратьев. Барона быстро вытащили в коридор, а там выбросили через широкое окно во двор. Я слышал сильный удар, повернулся к рыцарям.

– С этим покончено, – сказал я резко, заранее пресекая возмущение. – В этой башне пленника нет. Осталась еще одна, поменьше. Пойдемте, посмотрим.

Сэр Палант сказал быстро:

– Ее защищали семь человек, но их порубили! В башне, как мне кажется, никого…

Я сказал с тяжелым сердцем:

– Если никого, то мы ехали сюда зря.

Во дворе я прошел, замедляя шаги, мимо обезображенного трупа барона. Под ним по камням расплылась огромная красная лужа, можно пускать кораблики, полуобрубленная голова вывернута под неестественным углом, правая рука сломана так, что торчат прорвавшие мышцы кости.

Сэр Ульрих обошел по широкой дуге, стараясь не пачкать в крови подошвы сапог, я миновал совсем рядом, прислушиваясь к любому изменению за спиной. Пальцы мои устали стискивать рукоять меча, сэр Герцлер заметил мое окаменевшее лицо и остановившийся взгляд, беспокойно посмотрел по сторонам и тоже опустил ладонь на эфес.

– Чего-то ждете, сэр Ричард?

– Да, – ответил я.

– Чего?

– Как обычно, – ответил я. – Это ж была финальная схватка!

Он еще не понимал, спросил настороженно:

– И… что?

– Барон должен постараться, – объяснил я, – ударить в спину.

Он дернулся и оглянулся на труп.

– Так он же убит!

– Это неважно, – заверил я. – Герой не умирает, не сказав последних слов мудрости, а босс не погибает, как… как простой. Вы понимаете? Нет… В общем, идите и не оборачивайтесь.

Он послушно пошел, я двинулся следом. Не успел сделать и трех шагов, как уловил за спиной движение. Не оглядываясь, я выхватил меч и молниеносно полоснул в быстром повороте. Острое лезвие взрезало живот Руаяля, он так и застыл с поднятым над головой огромным топором. Глаза выпучились, он медленно опустил взгляд, я уже вытер лезвие меча о его плечо и убрал в ножны, а он все стоял и тупо смотрел на свой красивый живот, откуда из глубокого разреза торопливо вылезали под внутренним давлением сизые кишки.

Сэр Герцлер оглянулся, охнул и ухватился за рукоять меча. Я шел к нему с доброжелательной улыбкой на лице, успокаивающе помахал рукой.

– Вот теперь все!

– Сэр Ричард…

– Он должен был это сделать, – пояснил я. – Понимаете, так принято… В нашем мире героев свои правила.

Он все еще смотрел на Руаяля, у ног того собралась уже гора кишок, я ведь вспорол брюхо до самой спины, выпала, по-моему, даже печень, наконец барон покачнулся и рухнул лицом вниз, все еще не выпуская топора, что гарантирует ему место в Вальгалле.

У подножия малой башни пусто, но на самом верху двое стражников топчутся у единственной двери, то дергая ее за ручку, то бросаясь на нее плечами.

Я заорал дико:

– Бросай оружие!.. На колени!

К моему удивлению, в самом деле бросили мечи и поспешно брякнулись на колени. Я снова прокричал страшным голосом:

– Кто в той комнате?

– Пленник, – ответили они оба в один голос, потом один добавил поспешно: – Ваша милость!

– Герцог Готфрид?

– Пленника не велено называть по имени, – сказал один торопливо.

Я несколько раз ударил в дверь кулаком. Вот будет фокус, мелькнула мысль, если здесь заключен не герцог, а кто-то другой, а герцог на другом конце королевства.

– Открывайте! – прокричал я.

С той стороны густой голос спросил:

– Кому?

– Свободе! – крикнул я. – Свобода вас примет радостно у входа, и братья меч вам отдадут!.. Герцог, это я, Ричард Длинные Руки!

На той стороне раздался грохот, скрип, словно отъезжал тяжелый шкаф, затем дверь наполовину приоткрылась. Судя по мебели с той стороны, герцог сразу же принял меры на случай того, что в безысходном положении защитники замка могут его просто прикончить.

Сильные руки ухватились с той стороны, мы с сэром Тамплиером нажали с этой, и в щель протиснулся боком побагровевший от усилий герцог Валленштейн.

Наши взгляды встретились, как в тот первый раз в харчевне, когда он прибыл в Фоссано, но тогда сразу вспыхнула лютая вражда, сейчас я ощутил нежность к человеку, давшему мне свое родовое имя. От него все та же аура силы и власти, а мои рыцари в первую очередь заметили, что мы почти вровень как по росту, так и по размаху плеч, и почтительно поклонились.

– Виконт Ульрих, – представил я, – доблестнейшие сэр Тамплиер, Палант, Герцлер… Славные рыцари без страха и упрека. С ними я готов штурмовать сам ад!

Герцог по рыцарским обычаям крепко обнялся с ними, поцеловал каждого в щеку.

– Я ваш должник, – ответил он просто. – Но где мой меч?

Сэр Герцель снял свой в ножнах вместе с перевязью и церемонно протянул на обеих ладонях герцогу.

– Ваш враги запрятали далеко, – сказал он с великим почтением, – но я буду счастлив, если воспользуетесь моим. Это особый клинок. Он разгоняет тьму. И при взгляде на него становится легко на сердце.

Герцог с сомнением посмотрел на великолепно украшенный меч в дорогих ножнах, богато инкрустированных золотыми накладками и драгоценными камешками.

– Сэр, – произнес он в сомнении, – у вас необычный и слишком ценный меч… Слишком ценный для подарка.

– А вы, – ответил сэр Герцлер живо, – необычный человек, если король Гиллеберд заточил вас в такую башню и под такую охрану! Окажите мне честь, герцог.

Герцог бережно взял меч, вытащил до половины из ножен, любуясь переливающейся синими искорками сталью. Длинное острое лезвие начало светиться даже при дневном свете.

– Благодарю вас, сэр…

– Сэр Герцлер. Барон Верхних Холмов, замка Монткерларга, земель Ясперса и Змеиного урочища.

– Благодарю вас, барон Герцлер. Обязуюсь беречь, а как только смогу вернуть свой, с великим почтением и благодарностью верну его вам. Но все-таки я буду бесконечно признателен, если поможете отыскать мой фамильный меч и мои доспехи. Это дело чести. Я не могу оставить их противнику, словно я сдался и покинул поле битвы…

– А еще нельзя уходить без люльки, – проворчал я. – Ладно, где могли их сложить?

– В оружейной? – предположил Палант.

Я покачал головой.

– Вряд ли.

– А где?

– Пленник у них знатный, – сказал я, – значит, и доспехи либо в покоях главного, либо в пиршественном зале.

– На видном месте, – добавил Ульрих. – Все, бегу!

– Не забудьте, – крикнул я вдогонку. – Проверить подвалы… Там тоже встречаются интересные и нужные… вещи.

Рыцари быстро и профессионально умело обыскивали замок, сперва осмотрели убитых и, сняв с них талисманы, набросали в кучу собранное, где мало золотых кубков и подносов из золота, большинство вещей с виду очень даже простые, но если их взяли среди золотых, то чем-то да ценны, рыцари это понимают лучше меня.

Подошел озабоченный сэр Клавдий.

– Сэр Ричард, – сказал он негромко и посмотрел по сторонам, – служанка сказала, что у Юленды, жены барона Руаяля, по слухам, есть особое зеркало прямо в стене. Откуда ровно в полночь выходил дьявол или кто-то из его вассалов, и баронесса предавалась с ним разнузданным оргиям. По утрам был слышен запах серы и горящей смолы, а сама Юленда в такие дни счастливо улыбалась, одеваясь в платья с высокими воротниками, чтобы скрыть кровоподтеки.

Я припомнил разгром, что учинил наш победоносный отряд лучших из лучших.

– Мне кажется, все зеркала разбиты вместе с рамами.

– И не только их, – согласился он, – но этой самой ведьмы так и не нашли.

– Надеюсь, – сухо сказал я, – она сама ушла в зеркало к своему дьяволу. Что-то все труднее убивать женщин. Хотя должно бы все наоборот.

– Во всяком случае, – сказал он, – надо уходить. И довольно быстро.

Я тоже посмотрел по сторонам.

– Думаете, вернется?

– А вы уже размечтались, – укорил он. – Смотрите на сэра Тамплиера! Ему что разнузданные оргии, что не разнузданные – все равно.

– Да мне тоже, – запротестовал я. – В такой глуши любой рад. Это вам с сэром Тамплиером можно перебирать, всего навидались. Хорошо, трубите сбор, надо уходить.

Сдержанно позвякивая чужими доспехами, в мою сторону шел герцог. Я снова ощутил знакомую неловкость, между нами много такого, чего не скажешь другим, да и сами предпочитаем помалкивать, но сейчас герцог обнял меня тепло, как родного сына, если не теплее, отстранил на вытянутые руки и смотрел с любовью и нежностью, что я никак не ожидал увидеть у него так явно.

– Едва спустился через Хребет, – сказал он почти нежно, – мне уже все сказали… И про Тоннель, и про гроссграфство, и даже про вторжение в наше Арндское королевство.

– Как сумели захватить и вывезти? – спросил я.

– Я уже отправился обратно, – сказал он хмуро, в глазах начала разгораться ярость, – когда ночью сзади удар по голове… Очнулся: руки и ноги связаны, во рту кляп. Везли в телеге под кучей тряпок, едва не задохнулся. Еще и поили чем-то одурманивающим…

– За все заплатят, – пообещал я.

– С Гиллебердом не ссорься, – предупредил он с великим сожалением в голосе. – Я слышал, у него очень сильное и богатое королевство!

– Нет-нет, – сказал я, – какие ссоры? И без Гиллеберда дел хватает. Возвращайтесь, сир, в Брабант. У вас теперь очень много дел! Я говорил с герцогом Ульрихом о всяком-разном, и хотя тот ничего конкретно не сказал, но ваши планы и желания мне стали понятнее. Начинайте возрождать в Сен-Мари арндскость!.. Думаю, можно воспользоваться всеми ресурсами ордена Марешаля…

Его глаза расширились в изумлении.

– Марешаля?

Я сказал нетерпеливо:

– Герцог ничего не сказал, но такие орлы, как мы, умеем клевать и по зернышку. Сен-Мари захвачено, если не брать в расчет Ундерленды, но император Герман Третий изволил пожаловать мне с барского плеча титул маркграфа и дать в управление марку Гандерсгейм, тем самым все сильно осложнив. Положение у меня запутанное, но от своих планов приходится не то чтобы отказываться, но… корректировать меня вынудили. Кто не корректирует, того самого корректируют. Словом, на месте вас введут во все тонкости. Главное, король Кейдан больше не угрожает ни Брабанту, ни Ундерлендам, ни ордену Марешаля. Да и Филиппа Красивого из него не выйдет…

Нам подвели оседланных коней, подбежал запыхавшийся сэр Клавдий и прокричал со всей почтительностью:

– Дорогие лорды, разведчики настоятельно требуют, чтобы мы оставили это место поскорее!

– Кто-то улизнул?

– Из людей, – заверил сэр Клавдий, – никто. Но это же замок колдунов! Мало ли что.

Герцог сказал:

– Без всякого колдовства могли послать почтового голубя.

– Да и кто этих колдунов знает, – сказал сэр Клавдий тревожно. – Пока мы рубили на первом этаже, кто-то с верхнего мог послать не только голубя.

– Уходим, – велел я. – Что не дограбили – сжечь!

– Что с замком?

Я сказал зло:

– К сожалению, удержать или забрать не сможем. Потому причинить, как говорят умные, непоправимый и неоправданный ущерб!.. В порыве благородной и безудержной ярости.

Сэр Клавдий сказал, тяжело отдуваясь:

– Так ярость уже уходит…

– Верните, – велел я строго. – Она еще нужна!.. Для разрушений. Это не от нашей поганой натуры, а деловой расчет. Пусть знают, с нами связываться – себе дороже.

Он кивнул, лицо посуровело.

– Все понял, сэр Ричард.

– Так и сделаем, – заверили рыцари за его спиной.

– Что можно унести, – добавил я, – нужно унести. Из полезного, понятно, а то и камни возьмете, я вас знаю.

Мы седлали коней, вьючили на свободных награбленное, потом с ним разберемся, когда прибежал запыхавшийся Палант.

– Сэр Ричард! – вскричал он патетически. – Я должен вам показать что-то еще!

Я заколебался, Зайчик уже оседлан, возле него скачет возмущенный Бобик и требует, чтобы поскорее покинули это скучное место.

– Хорошо, – сказал я, – только недолго.

– Один взгляд, – заверил Палант. – Будет достаточно.

Передние всадники уже направились к воротам. Палант смотрел с нетерпением и умоляюще, я вздохнул и быстро пошел, почти побежал за ним.

Дверь в подвал близко, открылось темное и полупустое помещение, под стенами заставленное рухлядью и тюками со старыми тряпками. Мы спустились по трем выщербленным ступенькам в это запущенное пространство, Палант остался на лестнице, я неосторожно сошел вниз и там только увидел, что в рухляди что-то шевелится.

Большие жуки, размером с кулак, с металлическими надкрыльями вылезли и деловито поводили усиками-щеточками, похожими на швабры. Я пнул одного ногой, впечатление было такое, что толкнул булыжник. Жук откатился, упал на спину и долго махал в воздухе лапами, надеясь за что-то уцепиться.

Мебели вблизи не оказалось, жук наконец-то сообразил, натужился и резко щелкнул надкрыльями. Я успел увидеть даже нежнейшие прозрачные крылышки, что начали разворачиваться тут же, однако жук уже перевернулся, втянул крылья под щиты и развернулся ко мне.

Я не успел опомниться, как он с разбегу уцепился в носок моего сапога. Я ощутил боль в пальце, поспешно поднял другую ногу и с силой опустил на жука. Под каблуком чуть треснуло, скрежетнуло, но жук остервенело рвал сапог, словно вцепившийся бульдог.

– Позвольте мне, ваша светлость, – вскрикнул Палант.

Он с размаху ударил боевым молотом. Спина жука треснула и просела, брызнули струйки зеленоватой жидкости. Палант присел и с трудом, заметно напрягая мышцы, разжал челюсти насекомого.

– Что за твари, – пробормотал я. – Таких на свете не бывает!

– Бывает, – ответил он. – В лесу Ясной Луны таких полно.

– А здесь откуда?

– Через подземный ход набежали, – предположил он и добавил невинно: – Вы через него тоже сюда попали и нам все открыли!

– А-а-а, – сказал я, – тогда да, понятно. Остальных не трогайте, нам еще с жуками драться не хватало.

– Засмеют, – согласился он. – С другой стороны, вы сами, сэр Ричард, всем жукам жук!

Он прошел к двери в противоположной стене и отворил ее сильным пинком. Открылся вид сверху на громадный подвал, туда ведут с десяток крупных ступенек.

Он пошел первым, покачивая в руке молотом, но в подвале пусто и тихо. Да и не подвал это, а огромная отвратительная пещера, стены в космах паутины, странная мебель, покрытая толстым слоем плесени, гадкий запах гнили и разложения…

Я огляделся, пробормотал:

– Хорошо, Тамплиера нет. Он бы сразу заговорил о нечистой силе.

Палант с великим отвращением оглядел исполинскую пещеру.

– И был бы прав.

– Надо уходить, – сказал я нервно. – Не люблю неожиданностей.

Он замешкался, произнес с сомнением в голосе:

– Но и оставлять такое… Если вы, ваша светлость, не будете очень уж против, я бы вернул это гадкое место в прежний вид…

Я оторопело молчал, потом сказал очень осторожно:

– Ну, если вам не очень трудно…

Я не успел рот открыть, как он вскинул руки и быстро-быстро сказал длиннющее слово. В темноте появились слабые огоньки, похожие на святящихся червей, бледных и немощных, но свет быстро усиливался, я с изумлением увидел, как появляются резные стены, сплошь из колонн, выступающих портиков, встроенные прямо в стены старинные шкафы из темного дерева. Потолок уже не потолок, а высокий свод, расписанный странными знаками…

Святящиеся червячки превратились в массивные черные люстры. Но тем ярче казался их свет, свечи еще и распространяют приторный и в то же время бодрящий аромат. Все изысканно, вычурно, каждая деталь проработана с великой тщательностью, словно у мастеров в запасе была вечность, и потому работали, не замечая времени.

Заметил я и странные кувшины в человеческий рост, и окованные серебром сундуки вдоль одной из стен.

– Жаль все это оставлять, – сказал я, – но и начинать грабить по новой уже некогда.

Он сказал с грустью:

– Да, жаль. Но я просто хотел показать находку.

– И похвастать умением мага, – сказал я едко. – Хитрый вы, сэр Палант!

– Это не умение, – ответил он грустно, – всего лишь на один амулет у меня теперь меньше…

Ночь темная, рассвет только-только заявил о себе узкой полоской над краем земли, потому огромный пылающий факел за нашими спинами казался ужаснее, чем был на самом деле. Стены уцелеют, но языки пламени от горящей мебели и ковров вырываются изо всех окон, и кажется, что вся устремленная в небу башня превратилась в горящий смоляной факел.

Когда впереди начал приближаться лес, я сказал голосом, не терпящим возражений:

– Вы сейчас все, за исключением герцога Готфрида, едете к замку барона Руаяля. Все так же скрытно!.. Если прибудете раньше меня, затаитесь в ближайших лесах и подождите.

– А вы? – спросил с беспокойством сэр Ульрих.

– Должен по дороге встретиться со своими осведомителями, – сказал я значительно. – Как вот вы встречаетесь с имперскими шпионами тайком, передавая накопанный на меня компромат, так и я встречаюсь… с разными. С кем, вам знать не положено!..

Зайчик остановился, повинуясь команде, рыцари проехали мимо. Сэр Ульрих все еще смотрел в великом сомнении.

– Но как же, – спросил он, – насчет безопасности? Одному в чужой стране труднее.

– Зато одному проще спрятаться, – ответил я. – Да и кто обратит внимание на одинокого всадника?

– Берегите себя, сэр Ричард!

– Вы тоже, – сказал я. – После такого удачного рейда недоставало вляпаться во что-нибудь! Сэр Ульрих, не дайте остальным потерять головы от побед. Передвигайтесь неспешно и скрытно. Чтоб никто-никто не видел.

– Я прослежу, – заверил сэр Ульрих, хотя вид у него был такой, что сам готов возвращаться по главной дороге, распевая победные песни. – Мы победили! Теперь уже все пустяки. Правда, сэр Тамплиер?

– Победили, – проворчал Тамплиер. – Только, мне кажется, нашему сюзерену не это надо.

Сэр Клавдий изумился:

– Как не это? Подвиг! Мы ж такое сделали… да еще в чужой стране!

Я промолчал. Тамплиер, может, и туп, но интуиция ему заменяет долгие умозаключения. Все эти драки, прыжки с балконов, эффектные удары кулаком или ногой в челюсть, кувырки, броски дротиков, кинжалов, топоров и прочего точно в цель – вчера нравились, сейчас раздражают. Вчера не было королевства, а только жажда попасть на Юг, а сейчас власть, потому на Юг хочу уже не жалким странником…

И – приду.

Как только отряд скрылся из виду, я углубился в лес, велел Зайчику и Бобику ждать, сам перетек в ящера, пару минут придирчиво осматривал себя, максимально усиливая крепость защитной чешуи. Заодно укрепил связки и сухожилия, здесь важен баланс, а то создам такого накачанного и суперзащищенного броней монстра, что даже двигаться не сможет, не то чтобы летать.

Толчок задними лапами, мощный прыжок вверх почти на высоту невысоких деревьев, если так пойдет и дальше, то смогу взлетать даже из зарослей, крылья мощно ударили по тугому, как поверхность озера, воздуху. Я продолжал уходить вверх, странное ощущение, когда не видишь своего тела, наконец взял направление в сторону столицы.

Савуази выступила на горизонте, как огромный и безалаберный мегаполис, разросшийся без всякого общего плана, но все-таки каждый дворец, каждое крупное здание, все замки и крепостные сооружения сделаны умело и тщательно. Примерно втрое крупнее Вексена, где правит гордый Барбаросса, как и само королевство богаче, крупнее и сильнее.

Город приближался, я с новым чувством смотрел на многочисленные башни, где это не собственность короля или его приближенных, а вообще торчат по городу. Людям нравится строить повыше, вот и строят.

Еще на высоте я ощутил неясное покалывание по всему телу. Странное ощущение чужого и недоброго взгляда охватило с головой. Я напрягся и всеми фибрами возжелал, чтобы никто-никто не видел, ни маг, ни колдун, ни птицы, ни даже насекомые. Лечу себе и лечу, никого не трогаю, а это значит, меня нет, нет, нет…