Текст книги "Осужденные и глупые женщины (сборник)"

Г. В. Юленин
Осужденные и глупые женщины (сборник)

Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения правообладателя.

© Г. Юленин 2014

© ООО «Написано пером», 2014

Предисловие к сборнику историй

Как всегда!

В различные лишь времена – поборники защиты пенитенциарной службы и других… всё тормозили весь процесс, с задержкой выхода историй – в три, четыре года в свет.

Всем «парят» – от издательств до различных лиц:

– реакционный автор, идиот.

– «нон-стоп» для государства.

– религиозный критик, «в зародыше убить», умалчивая про свои «процессы»…

Плевать на все их рассуждения, истории должны быть живы – Булгаков прав – не место творчеству в костре…

Субъект – как можно было бы «подумать», не герой историй, не псевдоним, а попросту провал для каждого, кто взялся за истории читать – своё лишь имя там поставь и может, самого себя увидишь, ведь каждый может быть таким – «героем».

Безразличие

Кабинет заместителя начальника БиОР, отдела безопасности Учреждения № 4 посёлка Форносово Ленинградской области, содрогался от ругани.

Бор – так ответственного за безопасность в учреждении называли осуждённые, ходя из угла в угол, в ярости поносил жалобщиков. По вине которых в учреждение с огромной частотой наведывались надзорные комиссии, контролирующие деятельность учреждений мест лишения свободы.

Вошедшая секретарша, тупо дожидаясь, когда владелец кабинета выговорится, не выдержав, заявила:

– К вам посетители.

– Кто там ещё? – остановил свои тирады Бор.

– Представители Управления Федеральной службы исполнения наказания (УФСИН) г. Санкт-Петербурга.

– Пусть войдут, – успокаивающе выразился Бор.

Худощавый, высокого роста, один из четверых вошедших протянул бумагу.

– Вот распоряжение руководства, ознакомьтесь.

– Присаживайтесь, – предложил Бор, беря бумагу.

– Насколько я понял из написанного, вы будете реализовывать новую программу и вам необходимо предоставить возможности учреждения.

– Понятно, и что же это за программа? – поинтересовался Бор.

– Этот метод прост, основан по принципу нейролингвистического программирования сознания, сокращённо – НЛП, – включился в разговор худощавый. – Такую основу на данный момент используют религиозные деятели, финансируют перевод фильмов, используют вставки в сценариях, либо приобщают фанатично настроенных личностей, которые ради своих религиозных убеждений используют непроизвольный лексикон однообразно повторяющихся фраз, тем самым воздействуя на подсознание.

– Воздействие на сознание, – озадаченно, задумчиво произнёс Бор, – и на меня можно воздействовать.

– Да! Но у вас есть выбор, например, в армии такой метод неприменим, хотя условия соответствуют местам лишения свободы. Необходимо замкнутое пространство, чтобы человек был лишён широкого контакта, исключения новой информации, так как человек обрабатывает её, искажая, накопления в памяти и его результат видоизменяется. Поэтому вам данное не грозит, вы можете защищаться своими увлечениями, разнообразием жизненных форм.

– Ничего себе, а как это воздействуют переводчики, через телевидение, что ли? – всё больше удивлялся Бор.

– Да! Мало кто обращает внимание, но поглощает это сознанием. В каждом фильме, передаче – используется подтекст фраз, при эмоциональной реакции героя, тупиковой ситуации, он восклицает – «Боже, Боже мой, Господи помоги» и в таком роде.

Вы могли заметить, в особенности это просматривается при переводе иностранных фильмов, где подобные фразы используются при любой возможности, а данное и является установкой. Высокая частота их употребления сродни использованию двадцать пятого кадра.

Хотя зрительное воздействие не сродни слуховому анализатору. Словосочетания более эффективны и способны давать любые установки. Тем самым религиозные деятели приобщают в свои ряды огромное количество сторонников.

– То есть вы хотите сказать, что таким образом можно управлять людьми, – уточнял Бор.

– Да! Будет точнее – манипулировать. Но это только фрагмент общего воздействия на принципах нейролингвистического программирования. В основе своей такое воздействие на закрепление в сознание религиозных тематик рассчитано на малообразованных, среднестатистических людей – форма – низкий интеллект, с преобладанием чувственного восприятия – индивид без задающегося вопроса – а нужно ли ему вбирать то, что ему навязывают.

– Поэтому, для начала, нам нужен человек, способный не тупо вбирать в себя все «подачи». А с интеллектом выше среднего, с богатой фантазией, который будет закручиваться с изобретательностью различных интерпретаций, обращая на себя внимание общей массы осуждённых.

– А у вас есть такая личность? – вопрошающе посмотрел на Бора худощавый.

– Трудно сказать, – озадачился Бор, – основная масса осуждённых низкий слой общества, малообразованны, а если и знали что, то забыли.

– Хорошо, давайте посмотрим образцы жалоб, всё же не каждый способен обосновать те или иные действия.

Бор вытащил из шкафа пачку жалоб.

– Вот, любуйтесь, они мне уже поперёк горла.

Представители программы долго изучали образцы жалоб.

– Вот, наконец-то, – один из них обратил внимание, – посмотрите, у этого человека явно высокий интеллект. Довольно неглупо, в своих жалобах он не обращает внимание на эмоции, недовольства, а жёстко ставит требования на несостоятельность действий администрации учреждения, по самодеятельным организациям (СО). Подводя смысл так, что руководство учреждений отделено от функций управления – предоставив осуждённым решение своих проблем внутри деятельности самодеятельных организаций (СО) – через посреднические услуги лидеров самодеятельных организаций, старшин, дневальных, бригадиров.

При этом прекрасно понимает, что «деятели» (СО) не несут юридической ответственности за свои действия, в любом случае ответственность за происходящее в учреждении возложено на руководство учреждения.

– Смотри-ка, это точно, – подключился второй.

– Этот гад явно понимает, что никаких реформ в пенитенциарной системе государства не происходит, а Министерство юстиции РФ использует примитивную социалистическую платформу самодеятельных организаций, сформированную ещё во времена ленинско-сталинского режима для управления учреждениями по отбыванию наказания.

Пишет, что в такой системе используется только силовой метод по подавлению личности для достижения полного подчинения. С переводом внимания от сотрудников учреждения на посредников (СО) – что осуждённые сами виноваты в том, что ими производится.

– Это точно, – удивился третий.

Понимает, что лагерная система России – это утопия коммунистических времен, удерживаемая от глобальных реформ ввиду чьих-то личных обогащений, а оптимальное содержание, где каждый осуждённый без различий в статусе может отбывать наказание, достижимо только в тюремно-территориальном учреждении, с малым количеством содержания людей в камере. Приводя пример Макаренко при работе с трудными подростками, который ещё в ленинско-сталинские времена отметил характерную черту – коллектив свыше пятнадцати человек исключает воздействие на индивида в виде новообразований – а значит, человек перестаёт осознавать с ним происходящее и довольствуется необходимостью.

Подчеркнув, что в лагерной системе России законом предусмотрено содержание отряда до двухсот человек – в корне исключая воспитательный характер на личность, создавая только подчинительную форму лицемерия и лживости. Так как устанавливается норма – «кто не с нами, тот против нас», а значит, нужно унижать, подавлять, что и производится силовым методом лидеров (СО) – где рукоприкладство поощряется администрацией учреждений.

– Мда! – заключил четвёртый участник. Это была девушка, довольно молодая и с увлечением занимающаяся НЛП, подающая надежды в дальнейшем стать психоаналитиком. – Интересный типчик, – подчеркнула девушка, – посмотрим, такой ли он умный, как кажется по жалобам.

– Итак, – приподнялся из-за стола худощавый, создающий вид руководителя группы. – Выбираем данного участника, вы согласны?

– Да, – не замедлился ответ остальных.

– Что от меня требуется? – засуетился Бор, пытаясь разговорить участников программы, размышляя, что надо побольше узнать, а то всё как-то запутанно.

– От вас требуется немного, – начал объяснять худощавый, – доверенное лицо в отряде подопечного, которое будет вести наблюдение за объектом. Мы снабдим его телефоном, конечно, это запрещено, но мы надеемся, что он будет находить возможность выхода на связь, это по вашей части способствовать.

– Не проблема, – вставил Бор, – все лидеры, бригадиры, старшины, кроме общей массы осуждённых, снабжены телефонами.

– Это хорошо, – продолжил худощавый, – он будет выдавать нам характеристику объекта, его поведение, мысли, действия, а мы ему обратную связь, как воздействовать на объект в соответствии с обработанной информацией. Участники для контроля за ситуацией разместятся в дежурном пункте, с него хорошо просматривается учреждение, тем более что напротив плац, где проводится общее построение всей колонии на проверку. С правой стороны, вдоль дороги, столовая, где ходят строем осуждённые обедать – все на виду. Тем самым объект будет под визуальным наблюдением участников программы.

У вас ведь всё вышло из-под контроля, – разошёлся худощавый, – вымогательства денег через лидеров (СО), которые, встав на свои должности старшин, дневальных, забывают, что утверждены на данные действия руководством учреждения и должны не вымогать, избивая осуждённых, купаясь в роскоши халявных денег с демонстрацией бравады суперличностей перед администрацией учреждения, а, технически используя подтекст мошенничества – «разводить» осуждённых на отмывание денег, реконструируя учреждение, производя ремонт жилых и производственных помещений – за свой счёт. Дабы руководство УФСИН обогащалось за счёт поступления государственных средств на амортизацию учреждения ремонтно-восстановительных работ. А вам же предоставлялась возможность иметь средства за счёт сборов от продаж должностей через вид самодеятельных организаций (СО), использовать доход зарплат тех, кто работает на производстве.

А у вас что? Надзорные комиссии по жалобам, лидеры избивают битами, вымогая денег у осуждённых, да так, что их пенсионерки мамаши бегают по инстанциям и жалуются, требуя перевести их детей, внуков в другие учреждения.

Все ведь и так понимают, – продолжал худощавый, – что осуждённый за свои деяния несёт наказание в виде лишения свободы, и никакие другие лишения на него и его родственников не налагаются. Руководство УФСИНа устало отбиваться от реакций надзорных комиссий по жалобам. Чего стоило только уладить конфликт весны 2004 года, когда три колонии Ленинградской области объявили голодовку, чтобы пресечь произвол и издевательство в данном учреждении. Нам даже пришлось средства массовой информации (СМИ) подкупить, чтобы перепутали номер учреждения – назвали не четвёртое, а третье в трансляции, а съёмки фильмов с демонстрацией, что в этом учреждении всё благополучно, – одни расходы. Этот весь шум не устраивает никого.

Поэтому руководство УФСИНа приняло решение использовать новую методику трансовой индукции осуждённых с беспрекословным выполнением команд.

Вот двое молодых людей и наш будущий психолог, юное создание, с хорошими задатками аналитика, справятся. А я вас покину, – заключил худощавый, – бумажных дел хватает. Ну а дальше, если всё пойдёт хорошо, развернём глобально и поглотим учреждение.

– Могу поинтересоваться, – заметил Бор, – вы сказали, поглотите всё учреждение, это как?

– Очень просто. Мы закручиваем субъекта в своё восприятие, создавая вокруг него ажиотаж преследования, акцентируя на нём основную массу осуждённых, тем самым приобщая их к деятельности, отвлекая их доминантное полушарие мозга от вопросов происходящего вокруг.

Переводя в дальнейшем всю деятельность на них самих, создав биологическую массу роботоподобных людей, пребывающих в своих восприятиях и выполняющих команды, не осознавая их значение.

Ведь не зря используется момент удовольствий, смеха. При этой ситуации человек становится поверхностным, много не замечает, не углубляется в суть вещей. И объект явится точкой преткновения в развлечении общей массы, которая, надев «розовые очки», не заметит, как сама обратится в нечто подобное, развлекая нас манипуляцией ими. Последовательно перейдём на каждый отряд с формированием подобного и поглотим учреждение, устраняя недовольных жалобщиков и получая выгоду в денежном эквиваленте.

«Отлично, – подумал Бор, – пускай этих жалобщиков сводят с ума. По крайней мере избавимся от надзорных комиссий, которые уже просто живут тут, развлекаясь в банных заведениях».

– Так. Ну, всё! Предоставьте всё необходимое моим подопечным, а я ухожу, всё, до свидания, – бросил, уходя, худощавый.

– Насколько я понял, от меня требуется предоставить вам агента для связи и разместить в дежурном пункте учреждения, – ответил Бор.

– Да, оборудование у нас с собой, необходимо реализовать несколько вопросов, – приобщился к разговору круглолицый молодой человек. – За что отбывает наказание данный объект?

Бор взял личное дело.

– Невским районным судом г. Санкт-Петербурга осуждён к девяти годам за умышленное лишение жизни. Он обжалует приговор, – заметил Бор, – ввиду необъективности суда, считает, что совершил преступление в состоянии аффекта, что суд не установил.

Мы не даём ему обжаловать. Спецчасть учреждения выполняет распоряжение не заверять его бумаги, и он их получает обратно каждые три месяца со ссылкой на процессуальный кодекс – что юридические бумаги должны быть заверены гербовой печатью, – засмеялся Бор. – Он судился без свидетеля, говорящего в его пользу, что соответствует отмене приговора. Вдруг отменят на новое рассмотрение, да начнёт потом в тюрьме жаловаться на наше содержание осуждённых.

– Понятно, – вмешался в разговор до сих пор молчащий бородатый, среднего возраста человек. – А передачи от родственников он получает? Я являюсь техническим исполнителем программы, – представился бородатый, – и меня интересует ещё вопрос – учреждение полностью снабжено телевизорами, приёмниками?

– Да, – удивился Бор, – в каждом отряде по несколько телевизоров. Отряды поделены на секции, они их называют кубриками, в каждом имеется телевизор, а то и несколько, а приёмники на их усмотрение, многие приобретают, слушают музыку. А передачи мать ему регулярно привозит, судя по анкете, он состоит на облегчённых условиях режима содержания, без нарушений, и получает их каждые три месяца, плюс ложит деньги на лицевой счёт учреждения для приобретения продуктов питания через магазин.

– Отлично, – заключил бородатый, – после всего обсуждения пригласите ко мне связиста для содействия в налаживании оборудования.

– А кого из агентов вы нам представите? – подключилась к разговору молодая девушка.

– Новгородова, сам он не местный, в отряде уже полгода, ведёт наблюдение за деятельностью лидеров (СО). Снабжает меня информацией напрямую, а то они на вызовах говорят одно, а на деле порой всё по-другому. Надёжный человек, – заметил Бор, – мне его рекомендовал старый знакомый из Управления.

– Хорошо, – заключила девушка, – также необходимо через агентурную сеть осуждённых распустить слух, что лидеры (СО), создают дискомфорт в бытовом плане, используя насмешки над объектом. Мол, слишком недоволен и много жалуется на администрацию. И пока их доминантное сознание отвлечено развлечением борьбы с жалобщиком, мы установим в отряде видеонаблюдение и переоборудуем техническую аппаратуру, телевизоры, приёмники, по которым будем транслировать свои передачи. Пусть думают, что наблюдение установлено над жалобщиком.

– Вот, – круглолицый достал пакет. – Здесь содержатся порнографические компакт диски, передавайте начальнику отряда, пусть осуждённые сутками смотрят данную публицистику.

Объект необходимо расположить между двух телевизоров, с правой стороны пусть смотрят порнографию, а с левой различные фильмы, музыку. И необходимо объединить объект с Новгородовым, который должен играть роль ребяческой натуры, надеюсь, с данным он справится.

– А какой смысл в порнографии? – озадаченно спросил Бор.

– Всё просто, – пустилась в размышления девушка. – Для деятельности нам необходимо сформировать фобию – определить её задатки и посредством косвенного следования вести объект в любом из выбранных им направлений. А лучшая фобия – это страх, закрепив её, мы посредством данного сможем воздействовать. Ведь объект относится к категории обычных осуждённых, а просмотр данных передач с правой стороны воздействует на левое полушарие мозга, отвечающего за логику. Тем самым воздействие порно и внешней среды будет исключать логику, создавая абстракцию, что, если субъект не успокоится в своих недовольствах, лидеры (СО) изобьют, изнасилуют при подкреплении внешней демонстрацией физических насилий в среде осуждённых, боксирование по груше, занятия штангою.

Правое же полушарие мозга, отвечающее за воображение, будет получать информацию с левого телевизора, по которому будут транслировать программы, стимулирующие воображение. Тем самым мы активизируем мозг на формирование фобии страха, блокируя логику с переводом на усиление фантазии.

Такие зарождения страха присущи впечатлительным людям, они смотрят на вещи, мысленно перенося их на себя, думая, что это непосредственно относится к ним.

Так правительство формировало страх, демонстрируя и постоянно говоря о терроризме, используя древние принципы, – лучшее управление при войне. При наличии двойного эффекта формирование страха у населения – мотив терроризм и обогащение за счёт нефти на территории, которая изначально ей не принадлежит. Оставляя в людях внутреннее убеждение, укреплённое с младенчества, что они под гнётом более крупного государства – формируя новые всплески терроризма.

Отсутствие нефти произвело бы безразличие к данной территории. Пока всё наоборот.

А по большому счёту терроризм – это форма возмущения за невозможность решить личностные конфликты на официальном уровне – демонстрирует несостоятельность органов власти. Но это людей мало беспокоит, большее беспокойство вызывают собственные страхи за имущество, жизнь, свобод изъявление и так далее.

Вот так и образовываются фобии страха – воды, высоты, насекомых, пауков, змей и так далее, человек мысленно рисует различные картинки, жутко воспринимая это в себе.

Немного сложновато, – обращаясь к заместителю начальника БиОР, оборвала речь девушка, продолжив: – Но в этом закономерность образования фобий, а использование нейролингвистического программирования (НЛП) выявляет эти причины, давая разъяснение их происхождения, в содействии человеку – побороть внутренние страхи.

Так мы и действуем. Формируем страх и используем данный аспект для манипулирования объектом, углубляя его в свои личные восприятия, искажая понимание окружающей действительности – оставляем в полёте воображение. Подкрепляя данные установки через следование клиенту, извиняюсь, профессиональная терминология, – бросила, смутившись, девушка, – и держим объект в таком состоянии искажённого восприятия необходимое время, хоть весь срок. А дальше от человека, либо он пребывает в фантазиях, либо, исчерпав ресурс своих фантазий, зомбируется внутренним страхом, довольствуясь только чётко поставленной программой монотонии автоматических действий, схожих с конвейерной работой на производстве. Он ведь не гений, исчерпает фантазии и будет наш.

Тем самым мы не содействуем человеку победить внутренний страх, а развиваем его для манипулирования.

– Это и есть ответ, – подключился к разговору круглолицый, – такой же принцип используется и на государственном уровне. Формирование у населения страха, а дальше программа развлечений на уровне эстрады с яркими красками оформлений – что «в жизни не так всё плохо» – отвлекая доминантное полушарие мозга от возможности задаваться вопросами, произведя перевод внимания на религиозные тематики через определённые установки, сводя всё на чувственное восприятие. Под позитивным намерением чем больше обратятся в религию, тем меньше будет агрессии и преступлений.

На деле же – преступник, насильник, через эту же религию и оправдывает свои действия. Значит, вывод данной деятельности – коммерческий успех в добротном образе жизни деятелей религии.

Ведь религиозная тематика, развёрнутая государством, есть цепная реакция пропаганды телевидения, радиостанций. Изначально запуганные люди с лёгкостью бросаются в мистику, желая в ней найти успокоение. Другие же, видя, что политика государства строится на религиозной пропаганде, боясь государственной дискриминации, начинают поддерживать данную позицию. А реклама фильмов, сериалов с безупречной работой милиции, с перестановкой слов полиции, нашей сферы УФСИНа, государственных служащих, подспорье. Люди чувствами живут, а не разумом, а когда сами сталкиваются с чиновничьим безразличием, возмущаются эмоционально без обоснований, только недовольство.

А это хорошо, – рассмеялся круглолицый, – способствует нашему обогащению, так как всем плевать на возмущения, нужны факты, доказательства, обоснования, а как люди могут их приводить, если эмоционально переполнены религиозным восприятием.

При таком околпачивании людей можно спокойно устанавливать любые нормы поведения в обществе – что «за всё надо платить».

Так что наша программа в соответствии с государственной политикой, – подчеркнул круглолицый, продолжив: – На деле же пройдёт не так уж и много времени, когда все эти новоиспечённые религиозные постройки со своей пропагандой, уйдут в принадлежность средневековой старины – как музейные раритеты, демонстрирующие людям прошлое манипулирование сознанием человеческих масс. Как ушло в прошлое поклонение солнцу, птицечеловеку в индейских племенах, как ушло в прошлое поклонение Перуну на Руси.

А пока. И это замечательно, под такой политикой государства мы будем использовать свои методики манипулирования осуждёнными, исключая жалобы, недовольства, и обогащаться за их счёт. Если даже сравнить с Францией, то там, наоборот, полицию высмеивают, демонстрируя недостатки, тем самым приземляя их деятельность, чтобы задумывались над своей репутацией. Нам подобное не грозит. Демонстрация детективов, с высокой раскрываемостью преступлений, высоких показателей государственных структур, способствует развитию прикрывания друг друга, что и происходит под названием – бюрократия. Все хотят иметь высокие показатели, скрывающие недостатки.

Вот так, – заключил круглолицый. – Как руководитель всей деятельности в учреждении, определим сроки работы. Сейчас август, в ближайшее время надзорных комиссий не будет, а к новому году нам необходимо сформировать новую среду осуждённых, которые будут беспрекословно выполнять команды, финансируя учреждение через своих родственников.

– Отлично, – обрадовался Бор в предвкушении будущих доходов. – Немедленно вызываю Новгородова, снабжаю инструкциями и отдам распоряжение, чтобы в дежурном пункте никто не вмешивался в вашу деятельность.

– Это точно, – заключил круглолицый, собираясь со своей группой в расположение дежурного пункта учреждения.

Осматривая учреждение, субъект вышел на улицу, дневная духота августа хоть и утомляла, но позволяла расположиться в локальном секторе отряда без назойливости обывателей учреждения.

Субъект уже несколько лет находился в данном учреждении, приспособленном из бывшей военной части под место лишения свободы. С атрибутами военизированных принципов внутреннего содержания, выраженными хождением осуждённых строем, самоуправление через вид самодеятельных организаций, где назначались на должности старшин, дневальных, бригадиров, различных председателей секций как то досуг, спорт и так далее, осуждённые из среды осуждённых. Заправкой «по-белому» – простыня стелется поверх кровати, лишая осуждённых бытовой жизни – расположиться возле тумбочки, отдохнуть, поесть получаемые продукты питания в передачах и странностью гигиены – так как на этих простынях в дальнейшем приходилось спать. Доставляя удовольствие только надзорным комиссиям, приезжающим в учреждение оценивать содержание осуждённых по внешним показателям чистоты помещений «армейской жизни», не понимая разницы:

– В армии люди целый день тренируются, не занимая жилых помещений, имея отменное здоровье молодого человека.

– В местах лишения свободы люди разных возрастов, взглядов, привычек, здоровья отбывают наказание, проживая часть жизни годами. Нуждаются в повседневной бытовой жизни вольного образца обывателя – приготовить пищу, посмотреть телевизор, почитать книгу, отдохнуть и так далее.

В целом, перейдя в двадцать первый век, учреждение Ленинградской области претерпевало последствия придуманного содержания осуждённых ещё во времена коммунистов и застрявших где-то на середине девяностых годов, в рэкетирско-потребительской деятельности. Используя принцип бандформирований, руководство учреждения с лёгкостью управляло через вид самодеятельных организаций, утверждая физически развитых осуждённых на различные должности по карьерной лестнице самодеятельных организаций с предоставлением вседозволенности, которая находила своё место в вымогательствах, избиениях, порой пытках над людьми, присущих корыстным целям.

Вот и субъект прибыл с довольно большим сроком отбывать наказание, столкнулся со всем содержанием данного учреждения.

В карантине, закрыто-изолированном помещении (ныне называемом отряд по подготовке осуждённых к отбыванию наказания), субъекта, как и всех прибывших, встретили с битами старшие лидеры самодеятельных организаций (СО).

Произведенный ими обыск с вытряхиванием сумок личных вещей показал материальную состоятельность осуждённых. Всё лучшее отбиралось.

Вытряхнув сумку субъекта, лидеры (СО) обнаружили одни только книги.

Один из дневальных решил забрать. Субъект воспротивился, обескуражив лидеров (СО), заявлением: возьмёшь книги, подам заявление на начальника учреждения – бери что хочешь, книги не трогай.

Такой психологический ход не сработал, субъекта жестоко избили, но всё же основную массу книг не тронули, забрав несколько.

В дальнейшем субъект со всеми остальными с подъёма до отбоя вне погодных условий находился на улице. В определённое время по желанию лидеров заходил в помещение опорожниться и за ложкой для «шествования» в столовую.

Чтобы избежать такой участи отбывания наказания, от старшего лидера поступило предложение приобрести какую-нибудь должность. Понимая безвыходность положения, так как платили все, даже бедные изыскивали средства через друзей, знакомых, названивая по телефону. Субъект на небольшую сумму резервных средств, оставшихся на свободе, через родственников заплатил за рабочую должность плотника в клубе, с желанием выйти в жилую зону учреждения, осмотреться, а там видно будет…

В клубе он познакомился со многими людьми. Разговаривая с ними, он во всё вникал и понял всю «пирамиду» данного учреждения.

Платили все – от бездельника до старшего лидера (СО):

– Рядовые осуждённые платили за меньшее пребывание на улице, за ненормированные хозяйственные работы грузчиков, уборщиков и т. д.

– Рабочие платили за свои рабочие места, чтобы меньше бывать на отряде, испытывая придирки лидеров (СО).

– Младшие лидеры (СО), различные председатели секций – досуга, быта, дисциплины и порядка, дневальные, платили за безделье и возможность командовать основной массой осуждённых.

Сборы средств во всех вышеперечисленных производили:

– На производстве – бригадиры.

– В жилой зоне отрядов – старшие лидеры самодеятельных организаций (СО).

Бригадиры и старшие лидеры часть денег оставляли себе, условно ремонт каждые полгода на отряде, остальную часть отдавали руководству учреждения, деля их на доли, – от начальника отряда до начальника учреждения.

Так происходило в каждом отряде – по всей колонии.

От поступившего предложения старшего лидера клуба внести плату на ремонт субъект отказался, понимая бесконечность данного процесса. Решив списаться в нерабочий отряд и платить там мизер за ненормированность хозяйственных работ.

Прибыв в нерабочий отряд второго этажа длинного здания, разделённого на четыре отряда, субъект для себя отметил.

На первом этаже был рабочий отряд швейного производства, дальше ещё два нерабочих отряда в таком же расположении. У всех отрядов были свои огороженные участки, называемые локальным сектором.

Из локального сектора отряда, в который прибыл субъект, просматривалась практически вся колония.

Напротив было здание в виде буквы «Г» закрытого типа, в нём на первом этаже размещался карантин, отряд строгих условий содержания (СУС), инвалидный отряд, на втором этаже новое изобретение УФСИН – помещение, функционирующее в режиме следственного изолятора (ПФРСИ), которое субъект никак не мог понять, глядя, как оттуда лидеры (СО) выводили строем в столовую людей в рабочей одежде с нагрудными знаками, так называемой биркой, официально свободных, так как являлись следственными с приговорами без вступления в законную силу. На второй половине здания отряд хозяйственной обслуги, рабочие столовой, банно-прачечного комбината, клуба и так далее, за ним медицинская часть.

Перед этим зданием находился раскинутый плац, на котором строилась вся колония для общей проверки.

На другом конце плаца здание дежурного пункта, совмещаемое с проходной на рабочую территорию и административных зданий, с выходом на длительные, короткие свидания с родственниками.

Вдоль аллеи, примыкавшей к дежурному пункту и отделяющей плац от остальной колонии, находилась столовая, церковь, футбольное поле, за ним банно-прачечный комбинат, клуб, и ещё одно здание, аналогичное тому, в которое прибыл субъект, располагалось рядом. Тем самым здания образовывали полукольцо вокруг плаца, примыкавшего к огороженной территории колонии.

Отряд имел длинный коридор, разделённый на три жилых секции, в конце коридора умывальник, туалет, напротив вход в большую секцию, где содержалась основная масса осуждённых, семьдесят человек при общем количестве сто двадцать.

В обратном направлении с одной стороны коридора две маленькие секции, на другой стороне кабинет начальника отряда и помещение в расположении старшего лидера.

Стандартно решив все вопросы со старшим лидером, субъект платил немного, за ненормированность хозяйственных работ, и расположился в общей секции основной массы осуждённых. Решив обжаловать приговор, подавая бумаги через спецчасть учреждения, стал обнаруживать постоянные возвраты вышестоящих инстанций. То не хватает нескольких листов, то бумаги не заверены гербовой печатью, понял, обжаловать приговор в данном учреждении не дадут. И он стал косвенно подавать жалобы в надзорные инстанции, используя знакомых в учреждении, родственников, на деятельность в данном учреждении, с желанием выехать для отбывания наказания и возможности заниматься своими делами в другом учреждении.