Книга: Мисс Гарриет - Ги де Мопассан

Все-таки интересная проза у Мопассана. Он умеет очень удачно ориентироваться на факты, полностью избегая внутренние переживания и рассуждения относительно психологии людей. В итоге получаются действительно очень реалистические рассказы, где каждый читатель додумывает мораль произведения самостоятельно. Описание же фактов подается нам с высоким артистизмом, полнотой, и, что удивительно, минимальными усилиями. На такое способны немногие.

Лучшие, на мой взгляд, рассказы "Наследство", "Сожаление", "Крестины", "Мисс Гарриет".

Читая эту книгу, я представлял себя этаким мулом, которые в течении 12 часов тащит на себе вязанку дров, причем первые два часа длились целую вечность, зато последующие пронеслись мгновенно! Два часа я тащился меееедленно в гору, прилагая большие усилия (Прим. потому что два первых рассказа были большими), а затем, добравшись до вершины, почти кубарем (но не рассыпая дров) скатывался вниз, и потом со вздохом сожаления оглянулся назад и сказал "Уффф!..." (Прим. вот такой был говорящий мул, однако).

Так что же со мной (мулом) случилось? Кому интересно, можете почитать дальше! Итак, стартую я, однажды, в полдень с повозкой!...

Дальше...

В первый час я увидел художника, рассказывавшего невеселую историю своим собеседникам в дилижансе. А приключилась она с ним в те далекие времена, когда юный художник приехал в пансион в живописные места и там познакомился со своей соседкой, старой протестантской девой, англичанкой мисс Гарриет. В конце концов они познакомились и мисс Гарриет часто ходила на прогулки вместе с художником и смотрела, как тот работает, наслаждаясь прелестями природы. Теперь самое время продолжить первую фразу из моей цитаты...

Она подошла словно нехотя. Я протянул ей набросок. Она не сказала ни слова, только смотрела долго, не шевелясь, и вдруг заплакала. Она плакала, судорожно вздрагивая, как плачут те, кто долго боролся со слезами и, обессилев, все еще пытается сдержаться. Я вскочил, сам расчувствовавшись от этой непонятной мне скорби, и схватил ее руки движением порывистого участия, движением истого француза, который сначала действует, а думает потом. Несколько мгновений она не отнимала рук, и я чувствовал, что они дрожат в моих руках так, словно все ее нервы сведены судорогой. Потом она резко отняла, скорее вырвала их. Я узнал его, этот трепет, я не раз ощущал его; ошибки быть не могло. О! Любовный трепет женщины, будь ей пятнадцать или пятьдесят лет, будь она из простонародья или из общества, все равно проникает мне прямо в сердце, и я без колебаний узнаю его. Все ее жалкое существо содрогнулось, затрепетало, изнемогло. Я понял это. Она ушла, и я не вымолвил ни слова, я был поражен, словно увидел чудо, и удручен, словно совершил преступление.

Не буду дальше рассказывать о том, как же закончился этот занимательный отпуск месье художника...

Второй час продолжался непомерно долго, так как я следил за ... работой чиновников одного французского министерства. Порой задумываешься, как же им везет, работай, работай, старайся, из кожи вон лезь (Прим. а лезть из кожи, как известно, можно разными способами), и в конце концов получаешь годовой бонус, ну, а если повезет (Прим. а каждому везет по-любому, только с разной степенью периодичности), получаешь повышение по службе. Все всех знают, ежедневно встречаются, "тусятся" - в итоге мы наблюдаем этакий производственный мини-роман! Среди министерских клерков есть и некий господин Кашлен, у которого (все об этом знают) непомерно богатая старшая сестра. И нетрудно догадаться, кто получит наследство дамы после ее смерти. У Кашлена растет единственная дочь, и понятно, что партию для нее надобно найти достойную!.. В соседнем кабинете и нашелся для этого кандидат - молодой и перспективный месье Лезабль. Кашлен начинает свою игру!... Момент получения огромного наследства приближался, но получить его, оказывается, не так просто и чревато превратностями судьбы и громкими поступками...

Битых два часа (конечно же, я тут утрирую) наслаждался я этими двумя рассказами, и, дойдя до вершины холмика, "осмотрел окрестности"! Полпути пройдено! Теперь - быстрый спуск!

В Три я познакомился с необычным слугой Дени и более необычным его хозяином. Ох как опасны, порой, бывают эти слуги! Ни за что не хотел бы такого иметь! В четвертом часу на меня повеяло этакой стилизованной под Гофмана сказкой, где двое прохвостов, мило называвших друг друга "сестрица", авантюрно путешествовали по реке и браконьерствовали, и вот, случайно встретили даму, тащившую одно непослушное животное на продажу. Этот осел был, однако, непрост. Какую каверзу придумали эти хитрецы, чтобы извлечь себе выгоду из этого осла? По Пяти я уже ехал в тесном купе с двумя итальянцами: грудастой полной дамой и худым, "облезлым" молодым человеком. Оба ехали из Италии в Марсель устраиваться на работу. Молчали, молчали, и все же познакомились в поезде (Прим. аж до неприличия, случилась в конце такая идиллия!...) В шесть часов я "доехал" до городка Годервиль и встретил на улице скупенького мужичонка, которого очень легко было повергнуть в шоковое состояние, и это даже произошло позже, а все виной ... маааленькая веревочка!... Надеюсь, мои дорогие читатели, вы скажете мне в ответ "Io no" - "Я - не таков" и будете большие молодцы! К Семи я уже ужинал в кабачке и наблюдал за одним почти стариком, который, ну просто, доставал официанта каждые пять минут одной и той же фразой: "Гарсон, кружку пива!.." Почему он ее говорит, станет понятным, дослушав трагикомичный рассказ этого странного клиента. К вечерним восьми часам побывал на одном мероприятии, в этот раз это были настоящие крестины, где мы встречаем снова одного очень странного человека - родственника крестника, аббата. В девять я смог пронаблюдать за одним уже старым человеком, сидящим дома в халате и вспоминающим всю свою жизнь о том, что однажды не совершил одного недвусмысленного поступка. Это сожаление должно же когда-то закончиться! После десяти я побывал в гостях у одной семьи, к которой относился также очень странный Дядя Жюль, который когда-то давно поверг всю семью в отчаяние. В пути я снова оказался в одиннадцать, причем, на этот раз была совсем другая встреча в купе: и снова - неизвестный мужчина и женщина - русская графиня Мария Баранова. Но здесь в отличие от первого путешествия, было романтическое продолжение этой истории после приезда во Францию... К двенадцати часам я добрался в имение (Прим. находившееся под горой) Вирелони, где услышал рассказ о коварной женщине, жившей в лесной глуши, которую все звали старуха Соваж (Прим. что значит "дикая"). Какое же известие заставило ее стать такой коварной и жестокой я узнал совсем скоро...

P.S. к слову, просто замечательное издание! Читаешь и полностью окунаешься в реалистичный мир де Мопассана! А всему виной - прекрасные иллюстрации от "реальных" французов Мореля, Фрепона, Юарда и Густава Курбе!