Текст книги "Флетч и Мокси"

Грегори Макдональд
ФЛЕТЧ И МОКСИ

Глава 1

– Что случилось со Стивом? – женщина, сидевшая в парусиновом кресле, наклонилась вперед. Она не отрывала взгляда от телевизионного экрана с пор, как Флетч вошел в павильон. Кроме него, в павильоне никого не было. Женщина говорила то ли сама с собой, то ли с воздухом. – Господи, что же это? – тихий, сдавленный голос.

Даже в этот облачный день свет с океанского берега «слепил» экран телевизора.

Флетч видел лишь мелькающие на экране бледные тени. А буквально в десятке метров, между камерами, «юпитерами», рефлекторами находилась съемочная площадка передачи «Шоу Дэна Бакли» с ведущим и гостями.

На стуле посередине сидел сам Дэн, в белых брюках, мокасинах и синей рубашке. Даже на расстоянии Флетч видел прилипшую к его лицу добродушную улыбку. Слева, в длинном, широченном, словно с плеча боксера-тяжеловеса, белом халате, сидела Мокси Муни, ослепительно красивая, пышущая здоровьем, юная кинозвезда, которую вызвали из гримерной, дабы оттенять очередной выпуск «Шоу». Правый стул занимал агент Мокси, ее менеджер и продюсер, Стив Питерман, в сером костюме-тройке, черных туфлях и галстуке.

Он уже не сидел, а, скособочившись, привалился на подлокотник. Голова его упала на правое плечо.

Флетч посмотрел на часы.

Тяжелый, ярко раскрашенный задник, ограничивающий съемочную площадку, колыхался от ветра, дующего с Мексиканского залива. Серо-синие волны лениво накатывали на пляж. Со всех сторон съемочную площадку «Шоу» окружала другая площадка, несоизмеримая по занимаемой площади, на которой велись съемки нового фильма с интригующим названием «Безумие летней ночи». В главных ролях снимались Мокси Муни и Джерри Литтлфорд. Необычной формы трейлеры в хаотическом беспорядке, словно брошенные, стояли на берегу. Тут и там торчали бутафорские хижины. Толстые черные кабели змеились по песку. Из песка же поднимались низкие деревянные платформы, похожие на переносные танцплощадки. Рефлекторы, камеры, стойки для микрофонов… Берег напоминал песочницу с игрушками, от которой только что отошел ребенок-гигант из богатой семьи. Между всех этих «игрушек» сновали члены съемочной группы «Безумия летней ночи», словно не замечая, что рядом с ними идет запись «Шоу».

– Что случилось? – осипшим от волнения голосом повторила женщина.

Флетч поставил стакан с апельсиновым соком на столик. Подошел, остановился за спиной женщины, сидящей в парусиновом кресле. Она еще ни разу не взглянула на него.

Вблизи изображение стало четче. Камера давала Мокси крупным планом. Кинозвезда смеялась. Затем посмотрела направо, словно желая справиться у Стива, все ли она делает правильно, или намереваясь включить его в разговор. Глаза Мокси округлились, смех замер на губах.

Камера отодвинулась, дабы включить в поле видимости и Бакли. Он тоже взглянул направо, – естественная реакция, – ему хотелось узнать, что так удивило Мокси. Брови его взметнулись вверх.

Камера отъехала еще дальше. Уже ничего не видящие глаза Стива Питермана уставились вдаль. Голова его лежала на правом плече под немыслимым углом, словно ему сломали шею. Из правого уголка рта ручейком текла кровь. По щеке, мимо уха, на галстук.

В павильоне женщина, что сидела в парусиновом кресле, закричала. Вскочила. Вскрикнула вновь. Люди как на берегу, так и на съемочной площадке «Шоу» смотрели на нее. Она поднесла руки ко рту.

Флетч мягко, но решительно, развернул ее к себе. Ее глаза не желали отрываться от экрана.

– Пойдемте. У них перерыв.

– Что случилось? Что случилось со Стивом?

Он уводил ее и от съемочной площадки, и от телевизора.

– Стив!

Она наткнулась на парусиновое кресло. Флетч босой ногой отбросил его в сторону.

– Пошли, пошли. Посмотрим, чем порадует нас столовая.

– Но, Стив…

Женщина закрыла лицо руками. Флетч обнял ее за плечо, увлекая за собой.

Вывел ее из павильона, повел к автостоянке. Там тоже стояли трейлеры.

– Едва ли сейчас сможете хоть чем-то помочь, – пробормотал он.

Глава 2

– Стив Питерман – ваш муж? – спросил Флетч, избегая глагола «был», хотя и понимал, что прошедшее время куда уместнее настоящего.

Женщина, сидевшая на складном стуле, кивнула.

– Я – Мардж Питерман.

Флетч нашел два складных стула и поставил оба в тени трейлера на автостоянке. Усадив в один Мардж, он слетал в столовую и принес две чашки кофе, одну – черного, вторую – с сахаром и сливками. Предложил ей обе. Она выбрала черный. Вторую чашку Флетч осторожно поставил на песок у ее ног, а сам сел на другой стул.

На площадку в Бонита-Бич, где снимали «Безумие летней ночи», Флетч прибыл лишь полчаса тому назад. Пропуском послужило удостоверение, выданное информационным агентством «Глоубел кейбл ньюс». Охранник сказал ему, что Мокси на записи передачи «Шоу Дэна Бакли», и призвал Флетча к тишине. Он же указал Флетчу на павильон, поставленный телевизионщиками, где после съемок Дэн Бакли и его гости намеревались дать небольшую пресс-конференцию.

В павильоне он нашел одинокую женщину, лицезревшую изображение своего мужа на телеэкране.

Теперь они сидели за трейлером в дальнем углу автостоянки.

Она выпила кофе и начала разламывать пластиковую чашку на кусочки. Последние падали ей на колени и на песок, словно крошки от печенья.

– Когда они собираются сказать мне, что же случилось? – спросила женщина.

Флетч не держал ее силком. Она могла бы все выяснить сама, но не двигалась с места. По существу она все видела своими глазами, но, сидя за трейлером, еще могла надеяться на лучшее.

– Дышите глубже, – посоветовал ей Флетч. Она вздохнула, из груди вырвалось рыдание. Первой прибыла машина «скорой помощи». Поблескивая синими «маячками», подъехала к съемочной площадке. За ними последовала патрульная машина с включенной сиреной, но без особой спешки. Кто-то из местных полицейских находился на съемках постоянно. Еще две патрульные машины остановились на автостоянке в визге тормозов. Вероятно, водители полагали, что их мастерство фиксируется камерами. С переднего сидения одной из них, вышла одетая в форму женщина средних лет.

– Если они повезут Стива в больницу, я хочу поехать с ним, – разлепила губы Мардж.

Флетч кивнул. Машина «скорой помощи» все еще стояла на берегу и не спешила забирать пациента.

– Я хочу поехать с ним в машине «скорой помощи».

Флетч вновь кивнул.

Съемочная группа, телевизионщики, журналисты, все сгрудились у съемочной площадки «Шоу». Потом некоторые начали расходиться. Опустив голову, бледные, молчаливые.

Флетч слышал лишь рокот прибоя, да щебетание птиц в пальмовой роще. Мгновение спустя все заглушил рев самолета, только что взлетевшего из аэропорта Форт-Майерса.

Молодая женщина в шортах, легкой блузке и сандалиях появилась из-за трейлера и замерла. Оглянулась, не зная, что делать дальше, ожидая подмогу. К ней присоединился мужчина с толстым животом, обтянутым темно-синей футболкой, с темными курчавыми волосами, с фотометром на груди. И он уставился в спину Мардж. К ним подошел молодой полисмен, сдвинул шляпу с потного лба, посмотрел на дорогу в надежде найти там транспортную пробку. Еще двое мужчин встали рядом.

Из-за трейлера вышел Дэн Бакли. Окинул взглядом собравшуюся толпу, замялся, но потом медленно двинулся к Мардж Питерман, положил руку ей на плечо.

Она подняла голову.

– Дэн…

Флетч встал, освобождая Бакли свой стул.

– Миссис Питерман… Мардж, не так ли?

– Да.

– Мардж, – Бакли наклонился вперед, уперевшись локтями в колени. – Похоже, что ваш муж… Похоже, что Стив мертв. Я очень сожалею, но…

Лицо Бакли осталось таким же дружелюбным, как и на съемочной площадке. Разве что чуть погрустнело. Флетч не сомневался, что ему никогда бы не удалось сохранить столь профессиональное выражение лица, сообщая кому-либо такие грустные новости. Лицо Бакли говорило всем и вся, что при любых обстоятельствах, что бы там ни произошло, жизнь будет продолжаться, его программа вновь выйдет в эфир, а люди не разучатся смеяться.

Мардж Питерман всматривалась в глаза Бакли.

– Что значит, «похоже»? – ее подбородок задрожал. – Как это понимать, «похоже, он умер»?

Бакли сжал ее руки в своих ладонях.

– Он умер. Стив умер, Мардж.

По ее щекам потекли слезы. Она вырвала руки, закрыла ими лицо.

– Что произошло? – прошептала она. – Что произошло со Стивом?

Бакли глянул на Флетча. Откинулся на спинку стула. Взгляд его переместился на толстый кабель, чуть присыпанный песком. На вопрос он не ответил.

Молодая женщина в шортах подошла к Мардж, положида руки ей на плечи.

– Пойдемте.

Мардж поднялась. Шагнула вперед. Мужчина в синей футболке взял ее под руку. Вместе с молодой женщиной повел за трейлер.

– Что случилось? – спросил Флетч.

Бакли взглянул на него, словно увидел в первый раз.

– А кто вы такой? – Флетч был в холщевых шортах, белой тенниске, босиком. – Посол Бермудских островов?

– Иногда я приношу людям кофе, – ответил Флетч.

Бакли оглядел рассыпанные по песку остатки пластиковой чашки.

– Его зарезали, – он покачал головой. – Всадили нож в спину. Прямо на съемочной площадке. Перед камерой.

– Он даже не дернулся, – отметил Флетч.

Теперь Бакли разглядывал пальцы своей руки.

– Такое просто невозможно. Абсолютно невозможно.

– Но его убили, так?

Бакли вскинул голову.

– Принесите мне кофе. Черный, без сахара.

– Черный, без сахара, – повторил Флетч. Направился к столовой, обогнул ее, вышел из ворот, сел за руль взятой напрокат машины и уехал.

Глава 3

Сначала Флетч позвонил в Вашингтон, округ Колумбия, в редакцию «Глоубел кейбл ньюс». Его достаточно быстро соединили с дежурным редактором. Всякий раз, начиная от коммутатора и кончая секретаршей редактора, он слышал стандартное: «Да, сэр, мистер Флетчер».

Некоторое время тому назад Флетч вложил приличную сумму в акции «Глоубел кейбл ньюс». Десятью днями раньше прошелся по их редакции и студии в Вашингтоне.

Рассказал всем, что он журналист и, возможно, время от времени будет предлагать им свои материалы.

– Да, сэр, мистер Флетчер, – взял трубку дежурный редактор.

Флетч стоял босиком на припорошенных песком каменных плитах широкой веранды мини-маркета. Когда он работал журналистом, никому из вышестоящих сотрудников редакции и в голову не приходило обращаться к нему «сэр». Они называли его иначе. Он, конечно, знал, что могущество свободной прессы зиждется на власти доллара. Но никогда не ощущал, а что же это такое – власть доллара. Ощущение ему понравилось, а потому, говорил себе Флетч, он должен работать и работать, чтобы не искушать им ни себя, ни кого бы то ни было. Босоногого мальчишку с румянцем на щеках должны слушать, потому что он добыл интересный материал, а не потому, что ему принадлежит несколько акций компании.

– Сэр? Простите, с кем я говорю?

– Джим Феннелли, мистер Флетчер. Мы встречались на прошлой неделе, когда вы заезжали к нам. Помните лысого мужчину с большими бакенбардами?

– О, да. Ярый поклонник жевательной резинки.

– Он самый. Чего только не сделаешь, чтобы ублажить дантиста.

– Вы смотрите «Шоу Дэна Бакли»?

– Случается и такое. А вот моя теща от него без ума. Мечтает выйти за него замуж.

– Сегодня они записывали очередную передачу в Бонита-Бич. На съемочной площадке фильма «Безумие летней ночи».

– Отличное выбрали местечко. Штат Флорида, Просперо'c Айленд.

Флетч не переставал удивляться, сколько никому не нужной информации гнездится в головах журналистов.

– Правильно я вас понял? – добавил Феннелли, обеспокоенный затянувшейся паузой.

– Конечно, конечно. Перед камерой сидели Бакли, Мокси Муни и ее менеджер, Стив Питерман.

– И что? Мистер Флетчер, вас интересует чья-то реклама. Вы вложили деньги в этот фильм? Любой сюжет с Мокси Муни пойдет на ура, она великолепно смотрится. А где этот Бонита-Бич? К северу от Неаполя?

– Да. И чуть южнее Форт-Майерса. Зовите меня Флетч. Мне так привычнее.

– Путь неблизкий. Нам придется посылать людей из Майами. У держателей акций подобные экспедиции обычно не вызывают восторга. Они хотели бы свести наши расходы к минимуму.

– Пошлите людей из Майами. Стива Питермана убили.

– Кого?

– Питермана. Стива Питермана.

– Да кто он такой?

– Менеджер, приятель Мокси Муни. Продюсер «Безумия летней ночи».

– И что? Его же никто не знает.

– Вы, похоже, никак не поймете, в чем суть.

– Мой папаша живет в Неаполе. Ему там нравится.

– Его убили ударом ножа во время записи передачи «Шоу Дэна Бакли». Прямо на съемочной площадке. При включенной камере.

На другом конце провода помолчали.

– Да, это интересно. Вы хотите сказать, что полиция еще не назвала убийцу? Придется подождать, пока они проявят пленки. Час-другой, и тайное станет явным. Материал, впрочем, неплохой.

– Человека убили перед камерой.

– Но во время записи, а не в прямом эфире. Разумеется, мы об этом сообщим.

– В убийстве подозреваются Мокси Муни и Дэн Бакли. Только они могли пырнуть Питермана ножом.

Вновь Феннелли надолго замолчал. Вероятно, размышляя, как подать эту сенсационную новость.

Мини-маркет располагался в нескольких десятках метров от единственной дороги, ведущей к съемочной площадке. Пока Флетч разговаривал по телефону, несколько автомобилей и фургонов, которые он видел на автостоянке, проследовали мимо. Когда он уезжал сам, полиция через громкоговорители приказывала всем, кто находится на съемочной площадке, отметиться в местном полицейском участке. Так как посторонних там не было, не представляло труда установить личности всех присутствующих. А уж среди них предстояло вычислить убийцу.

– Когда это случилось? – спросил Феннелли.

– Двадцать три минуты четвертого.

– Можем мы с этим немедленно выйти в эфир?

– Я думаю, по радио уже передали сообщение Эй-пи.[1]1
  АР – Associated Press, одно из ведущих информационных агентств мира.


[Закрыть]

– Что у нас есть такого, чего они не знают?

– Простите?

– Как нам подать этот материал под новым углом? Удивить нашего зрителя.

Мимо проехал белый «линкольн континенталь» с Мокси на переднем сидении. Кто сидел на заднем, Флетч не разглядел.

– Понятно. Один из главных подозреваемых намерен скрыться с места преступления.

– Правда? Кто именно?

– Мокси Муни.

Затем Флетч позвонил на коневодческую ферму «Пять тузов», что находилась около Окалы, в штате Флорида.

– Мне Теда Стилла, – попросил он снявшего трубку. – Скажите ему, что звонит Флетчер.

Ждать пришлось долго. Перед его мысленным взором возникла территория ранчо. Хозяйский дом, бассейн, два коттеджа для гостей, конюшни, круг для лошадей, кладовая, где хранилась упряжь. В такое время дня, решил Флетч, Тед, скорее всего, в кладовой, пьет пиво с Фриззлевитом, старшим тренером, обсуждая новые медицинские препараты или стратегию предстоящих скачек.

Ни дуновения ветерка не чувствовалось на крыльце мини-маркета. Солнце никак не могло пробиться сквозь серые облака.

– Да, сэр, Флетч, – загремел в трубке голос Теда. – Желаете заглянуть к нам?

– Хотел спросить, пользуетесь ли вы сейчас вашим домом в Ки-Уэст?[2]2
  Город на островах Флорида-Кис, порт и курорт.


[Закрыть]

– С какой стати? Я же живу на ранчо.

– Так я могу провести там день-другой?

– Нет.

– О! Премного благодарен.

– О чем, собственно, речь?

– Хочу отдохнуть от мирской суеты.

– Какой суеты? Вы и так постоянно отдыхаете. Где вы сейчас?

– На юго-западе Флориды.

– Хотите заехать в Ки-Уэст?

– Да.

– Вы без труда найдете там хороший отель.

– Не нужен мне отель. Терпеть не могу, когда меня будят охочие до работы горничные.

– Зато вам не придется самому застилать кровать. В отеле приготовят и завтрак.

– Мне необходимы эм и пи.

– То есть мир и покой?

– Совершенно верно.

– А мне нужны девять тысяч долларов, которые вы задолжали за корм для лошадей.

– Так много?

– Лошади, которых мы готовим для вас в «Пяти тузах», должны есть, знаете ли. Нельзя готовить к скачкам голодную лошадь. Она, как и все мы, должна регулярно получать витамины. Вам это известно?

– Деньги вы получите утром. Так я могу снять ваш дом?

– Месячная аренда дома обойдется вам в двенадцать тысяч.

– Двенадцать тысяч чего?

– Двенадцать тысяч долларов.

– Двенадцать – та самая цифра, что идет за одиннадцатью, но предваряет тринадцать?

– Да, да, именно о ней и речь. Вы хорошо разбираетесь в цифрах, Флетч, если только не возникает необходимость написать их на чеке для оплаты кормов.

– Вы разрешали мне остановиться в Голубом доме бесплатно, когда старались продать мне скаковых лошадей, которым не под силу обогнать пешехода.

– Что значит, «не под силу обогнать пешехода»? На прошлой неделе ваша лошадь пришла первой.

– Правда?

– Быстрый Демон выиграл четвертый забег в Хайли. Жаль, что вы не присутствовали при этом.

– И каков приз?

– Сейчас скажу. Г-м-м… Ваша доля двести семьдесят долларов.

– Чувствуется, забег вызвал немалый интерес.

– Действительно, в нем участвовали молодые лошади. И фаворита сняли с соревнования.

– А Быстрый Демон не подкачал.

– Во всяком случае, оказался быстрее пяти других лошадей.

– И финишировал под бурные овации многочисленных зрителей?

– Флетч, чьи-то лошади должны проигрывать.

– Но почему именно мои?

– Полагаю, они чувствуют, как вам не хочется оплачивать счета за их кормежку. Лошади далеко не глупы, знаете ли. Скаковая лошадь, что женщина. Вы портите их улыбкой.

– Ладно. Кормите лошадей. Но, черт побери, Тед, убедитесь, что они подкованы, прежде чем выставлять их на скачки.

– Подковы мы проверяем, будьте уверены.

– Понятно. Теперь о Голубом доме…

– Нет.

– Мне он нужен на несколько дней.

– Двенадцать тысяч долларов. Я не собираюсь сдавать его на несколько дней. Не окупится даже стирка постельного белья.

– Вы часто сдаете его за такую цену?

– Нет. Первый раз.

– Послушайте, Тед…

– Я никогда не сдавал его раньше. И не хочу сдавать. Я назначил цену лишь потому, что вы обратились ко мне с такой просьбой. Не могу отказать другу.

– Ладно. Как друг, я соглашаюсь на вашу цену.

– Соглашаетесь?

– Да.

– Вот уж этого я от вас не ожидал.

– Проследите, чтобы кровати застелили чистыми простынями.

– Получается, что вы задолжали мне двадцать одну тысячу долларов.

– И что? Недели выпадают разные. То тратишь много, то мало.

– Когда я получу деньги?

– Утром. Четвертаками и десятицентовиками.

– К деньгам у вас почтения нет. Такое я замечал за вами и раньше, Флетч.

– Деньги незаменимы, когда возникает потребность высморкаться.

– Может, я загляну к вам, пока вы будете в Ки-Уэст. Я тут присмотрел пару скаковых лошадей. Есть о чем поговорить.

– Только не рассчитывайте на комнату в вашем доме, Тед. Боюсь, такой цены вам не потянуть.

– Пустяки, сниму номер в отеле. Я позвоню Лопесам. Они откроют вам дом. Вы приедете туда к вечеру?

– Да.

– Я скажу Лопесам, что вы не скупитесь на чаевые.

– Скажите. А Быстрому Демону пожелайте от меня хорошего аппетита.

Чтобы позвонить в третий раз, Флетчу не понадобилась кредитная карточка. Ибо он набрал номер аэропорта Форт-Майерса.

Мужчина, с которым разговаривал Флетч, трижды повторил, что Флетч заказывает рейс только в одну сторону, из Форт-Майерса в Ки-Уэст, без промежуточных посадок. Последнее, «без промежуточных посадок», прозвучало из уст мужчины угрожающе.

– Наркотиков на борту не будет, – заверил мужчину Флетч. – Можете не беспокоиться.

Открыв дверь, Флетч вошел в мини-маркет. За кассовым аппаратом сидела кубинка. На улыбку Флетча она не ответила, но произнесла назидательным тоном, без тени акцента: «Добрый день. В магазин надо входить в обуви».

– Подскажите мне, как добраться до полицейского участка, – попросил ее Флетч.

– Что-нибудь случилось? – кубинка озабоченно огляделась. – У вас неприятности?

Улыбка Флетча стала шире.

– Ну, разумеется.

Глава 4

Вестибюль полицейского участка напоминал автобусную остановку, где собрались отъезжающие в летний лагерь. Повсюду киношники и телевизионщики, в шортах, джинсах, теннисках, футболках, блузках, сандалиях, башмаках, теннисных туфлях, солнцезащитных очках, широкополых шляпах. Кожаные или пластиковые сумки, набитые необходимой для работы аппаратурой, свешивались с плеч или лежали у ног. Флетч надел мокасины прежде, чем войти в полицейский участок.

Местные журналисты – двое при галстуках – кучкой стояли посередине вестибюля, с микрофонами и переносными видеокамерами.

Флетч привалился к косяку входной двери.

Киношники и телевизионщики сторонились друг друга, хотя и не выказывали взаимной вражды. Они занимались разными видами деятельности, пусть и в одной сфере, а потому полагали себя членами двух конфессий на каком-то религиозном конгрессе. Братья по вере, молились они у своих алтарей.

Некоторые с любопытством посмотрели на Флетча, но ни одна из групп не признала его своим. Никто, однако, не собирался обращать Флетча в свою веру.

Увидел он в вестибюле и знакомые лица. Эдит Хоуэлл, она нынче играла пожилых женщин, матерей. Джона Хойта, тому давали сейчас роли отцов, бизнесменов, адвокатов, шерифов. Джона Мида, тот всегда изображал какого-нибудь мужлана, если тому находилось место в сценарии. Джерри Литтлфорд, исполнитель главной мужской роли, сидел на скамье у стены, в белых брюках и черной, обтягивающей торс, тенниске. Как хорошо спроектированный гоночный автомобиль, он и в неподвижности производил впечатление, что несется со скоростью триста километров в час. Казалось, ветер обдувает его мускулистую фигуру. Черная кожа буквально пульсировала от переполняющей его энергии. Темные глаза вбирали в себя весь вестибюль, замечая все, не упуская ни единой мелочи. Девушка в блузке, что увела от трейлера Мардж Питерман, сидела рядом с ним и грызла ноготь, уперевшись спиной в стену. Обратил внимание Флетч и на низкорослого, тощего мужчину с обветренным лицом, в шортах, чуть длиннее, чем у остальных. Ранее Флетч его не видел. А теперь заметил лишь потому, что и он, похоже, не принадлежал ни к одной из групп.

Конторка дежурного располагалась слева. У противоположной стены, между двух коричневых дверей, стоял столик секретаря. На одной двери висела табличка «НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ», на второй – «СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ».

Едва дверь с табличкой «СЛЕДСТВЕННЫЙ ОТДЕЛ» начала открываться, видеокамеры взлетели на плечи, вспыхнули «юпитеры». Два журналиста в галстуках выступили вперед, держа перед собой микрофоны, словно священники, собравшиеся благословлять верующих. Остальные репортеры потянулись за ними.

Мокси Муни вышла не с гордо поднятой головой, но и не уставившись в пол. Смотрела она прямо перед собой, на всех вместе и ни на кого в отдельности. Переступила через порог и направилась к выходу. Грустная, озабоченная, никого не замечающая, несмотря на яркий свет и шум.

Где протискиваясь бочком, а где поработав локтями, Флетч пробился в первые ряды репортеров. Те вежливо мурлыкали: «Как вы себя чувствуете? Будут ли продолжены съемки „Безумия летней ночи?“

Вопрос Флетча прозвучал резко и громко, как пистолетный выстрел.

– Мисс Муни… вы убили Стивена Питермана?

Репортеры разом повернулись к нему, кто-то даже ахнул.

Мокси Муни вскинула на него сразу сузившиеся карие глаза.

– Вы убили Стивена Питермана? – повторил Флетч.

– Как тебя зовут, умник? – спросила она, сверля его взглядом.

– Флетчер, – ответил Флетч. И тут же добавил. – Вы можете звать меня Флетч. Если возникнет нужда обратиться ко мне.

Другие репортеры цокали языком и качали головой, выражая негодование наглостью коллеги.

А Мокси повернулась к камерам и ответила четко и ясно, глядя в объектив: «Я не убивала Стива Питермана».

Репортеры вновь забросали ее сочувственными вопросами: «Давно вы знакомы со Стивом Питерманом? У вас сложились близкие отношения?»

Вновь голос Флетча перекрыл всех.

– Мисс Муни… Стив Питерман был вашим любовником?

На этот раз, когда она посмотрела на Флетча, лицо ее перекосило от отвращения.

– Нет, он не был моим любовником.

– Что же вас с ним связывало? – не унимался Флетч.

– Сугубо деловые отношения. Он был моим менеджером. Вел все мои дела. Участвовал в работе над этим фильмом, – глаза ее закрылись, она глубоко вздохнула. – И он был моим другом.

Флетч подумал, что ему придется нелегко, выбираясь из толпы, когда на его плечо легла чья-то рука.

Он обернулся.

Низкорослый мужчина недобро смотрел на него.

– Не видел вас раньше. Кто вы?

– Ай-эм Флетчер.[3]3
  Читателям предыдущих романов сериала известно, что так произносятся инициалы Флетча. Одновременно по-английски эта фраза звучит, как «Я – Флетчер».


[Закрыть] «Глоубел кейбл ньюс».

– Из столицы, значит? Национальное информационное агентство, так?

– Вы уловили самую суть.

Из-за спины донесся вопрос: «Как вы думаете, связано ли убийство Питермана со случившейся ранее автомобильной аварией?»

Ответа Мокси Флетч не расслышал.

– Послушайте меня, мистер, – продолжал низкорослый репортер, – у нас так с людьми себя не ведут.

– Как, так?

– Эта молодая дама, – рука репортера с зажатой в ней диктофоном метнулась в сторону Мокси, – только что потеряла близкого друга. Вы это понимаете? И задавать ей те вопросы, что задали вы, просто неприлично.

– Откуда вы? – спросил уже Флетч. – Из ежемесячного журнала девочек-скаутов?

– Из Сент-Питерсберга.[4]4
  Сент-Питерсберг – крупный город в штате Флорида.


[Закрыть]

– Послушайте, господин хороший…

– Незачем мне вас слушать, – указательный палец репортера уперся в грудь Флетча. – Отстаньте от мисс Муни и забудьте об этой истории, а не то вам крепко достанется.

«Мисс Муни, вы верите, что есть люди, которые хотели бы помешать съемке этого фильма?», – донесся до него очередной вопрос.

Ответа Мокси он вновь не расслышал.

– С вашей стороны высказывать такое предложение просто неприлично, – ответил он низкорослому репортеру.

– Не стоит вам насмехаться над нами, мистер. Вы работаете на Юге, так что следите за своими манерами… слышите меня?

– В нашем деле, – назидательно ответил он низкорослому репортеру, – нет такого понятия, как не тот вопрос. Есть лишь не те ответы.

Выходя из вестибюля, Флетч услышал вопрос низкорослого: «Мисс Муни, вы когда-нибудь получали письма с угрозами?»

– Привет, – Мокси села на переднее сидение «линкольн-континенталя» и захлопнула за собой дверцу.

– Привет, – ответил с заднего сидения Флетч. Она не провела с прессой больше времени, чем он ожидал от нее. Кондиционер не работал, а потому в салоне было жарко, несмотря на обложные облака.

– Почему вы садитесь на переднее сидение? – спросил Флетч.

– Я – звезда-демократка.

У машины уже толпились зеваки, заглядывая в окна.

– Вы верите в Равенство?

– И Равенство верит в меня. Я исполняю свой долг. Она сидела в пол-оборота, положив загорелую руку на подголовник.

– Я могу звать вас Флетч?

– Когда возникает нужда обратиться ко мне.

– Какое забавное имя. С чем оно только не рифмуется.

– Да, – проворковал Флетч. – К примеру, с Канеллони. Челюсть, каска, шахматы, трафарет, Пешков, модуль, Гог и Магог.

– Вы знаете и другие слова?

– Ну, разумеется.

– Благодарю за то, что вы сегодня сделали, – Мокси улыбнулась. – Вырвали зубы у репортеров. Тех, кто был, и тех, кто только едет сюда.

– Я подумал, что вы должны четко и ясно определить свою позицию.

– Я определила?

– Несомненно.

– Стив Питерман был моим другом, – повторила Мокси, чуть дрожащим, словно от сдерживаемых рыданий голосом. – Мерзавец. Я могла бы убить его.

– Будь уверена, вскорости кое-кто придет к такому же выводу. – У машины, рядом с окном Флетча, стояла толстуха в цветастом платье. – Мокси, они должны найти убийцу буквально в несколько часов.

– Почему так? – удивилась она.

– Стива не застрелили. Из винтовки с оптическим прицелом. Его зарезали. У всех на глазах.

– Как он мечтал попасть в «Шоу Дэна Бакли», – вздохнула Мокси.

– Везде были камеры, операторы телепередачи, местные журналисты, снимающие все и вся, движущееся и недвижущееся.

– Тот, кто решился на такое, – смельчак.

– И съемочную площадку охраняли столь бдительно, что полиции известны имена и фамилии всех, кто находился на ее территории, и причины, приведшие их туда.

– Хорошо, – кивнула Мокси. – Будем считать, что убийца уже найден.

– Слушай, а может не удался один из грандиозных рекламных проектов, что вынашивал Питерман? Может, он хотел, чтобы нож попал не в него, а упал на сцену, или что-то в этом роде?

– Ты, должно быть шутишь. Риск – это не для Стива. Он бы не подошел к горящему детскому дому из боязни испачкать брюки.

– Эй!

– Что?

– Хватит прикидываться, что тебе все нипочем.

Мокси всмотрелась в его лицо.

– Что я, по-твоему, делаю? Защищаю себя?

– Похоже на то. Не каждый день рядом с тобой ударом ножа убивают человека. Причем хорошо знакомого, играющего важную роль в твоей жизни.

– Не каждый, – согласилась Мокси. – Со Стивом у меня возникли серьезные проблемы, Флетч. Потому-то я и попросила тебя приехать. Я хотела с кем-нибудь посоветоваться. Мне стало трудно поддерживать с ним приятельские отношения.

– Трения между друзьями не обязательно разрешать убийством.

– Что?

– Так. ерунда. Ты же из породы борцов, Мокси. Женщина-вамп.

– Да.

– Ты это знаешь?

– Естественно.

– Одно время вы со Стивом были очень близки.

– Стив просто использовал меня в своих целях, – ответила она. – Где Мардж? С ней все в порядке?

Флетч пожал плечами.

– Полагаю, о ней позаботятся.

– Ее допросили первой. В патрульной машине. На пляже.

– Понятно, Стив и Мардж любили друг друга?

– Если Стив кого и любил, так своего банкира.

– Я просто подумал о Мардж.

– Это хорошо, – кивнула Мокси. – Стив о ней никогда не думал.

Говорила она тихо, опустив голову. Кожа под сильным загаром побледнела. Похоже, она наконец осознала, что произошло несколько часов тому назад.

– Ф-фу. Наверное, я сама не своя. Я привыкла, что люди умирают на сцене или перед камерой. Ты меня понимаешь? Отсюда и такая неадекватная реакция.

– Я понимаю.

– Стив и впрямь умер? – Мокси отвернулась.

– Стив мертв. – Флетч лизнул ее в шею.

– До встречи, Мокси, – он открыл дверцу. – Пообедаем вместе. В восемь часов тебя устроит?

– В «Ла Плайя».

Он уже вылез из машины, когда Мокси повернулась к нему.

– Флетч?

– Что? – он всунулся в салон.

Щеки Мокси блестели от слез.

– Найди Фредди, пожалуйста.

– Фредди? Он здесь?

– Да.

– О, Боже.

– В эти дни он изображает заботливого отца, а может решил жить за мой счет. Не знаю.

– А я тем более.

– Его нельзя оставлять без присмотра. Особенно теперь. После этого убийства.

– Он пьет?

– Как будто ты не знаешь?

На коврике у заднего сидения «линкольна» белел песок.

– Я подозреваю, что все эти извилины в его мозгу залило алкоголем. Это и не удивительно. Столько лет не отрываться от бутылки.

Перед мысленным взором Флетча пронеслась череда образов: Фредерик Муни на сцене, в фильмах… Ричард III, король Лир, Фальстаф, капитан Блай, комик в пузырящихся на коленях брюках, ковбой, ставший политиком…

– Он был одним из лучших. Даже, когда пил.

– Это уже достояние истории, – вынесла вердикт Мокси.

– И где мне его искать?

– В каком-нибудь из баров Бонита-Бич. Утром он приехал туда с нами. Фредди не любит далеко ходить.

Флетч хохотнул.

– Да и зачем. Один бар не слишком отличается от другого.

– Жду тебя в восемь. Спасибо, Флетч. Возвращаясь в полицейский участок, Флетч заметил огромные черные тучи, наползающие с северо-запада.