Текст книги "Одноклассники"

– А как у тебя на личном фронте, живешь с кем-нибудь? – даже не сомневалась, что услышу положительный ответ.

Алексей помолчал, вздохнул, а потом сказал:

– Нет, Олюшка, никого у меня нет, живу один. Ты же знаешь, аскетизма в моей жизни хватало и хватает, но дело не в этом. Просто не встретил такую, как ты, а других мне не надо, не хочу, сердце не лежит!

– А как же секс? – хитро улыбнулась я.

– Никак, – коротко ответил он, при этом храбро добавил: – Надеюсь на твою благосклонность. А вообще, что произошло между вами? Я ведь чувствую, что-то случилось.

Я вздохнула: расскажу ему, он же мой друг, да и в любом случае узнает.

– Фима мне изменяет.

Лешка замер. Он смотрел на меня так, как будто не мог понять смысл моих слов.

– Не верю! – произнес он, покачав головой.

– Я тоже долго не верила, пока не увидела своими глазами. Помнишь, ты написал мне в письме, что он начнет изменять через год? Немного ошибся. Это началось через восемь лет.

– И что теперь? – растерянно спросил он.

– Честно говоря, не знаю.

– Ты планируешь уйти от него? – с плохо скрытой надеждой спросил Алешка.

– Нет, Леш, совсем не планирую. Скорее всего, он уйдет от меня. Развитие событий предсказать сложно.

Мы помолчали.

– Очень жаль! Никогда не думал, что Фима способен на такое, – нарушил он первым затянувшееся молчание, – особенно зная его отношение к тебе. Но только не обижайся, пожалуйста, у меня появилась надежда, что когда-нибудь ты вернешься ко мне и станешь моей женой.

Это вряд ли, Леша, хотела сказать я, но решила не выражать свои мысли вслух, потому что, если у человека есть надежда, это здорово и уже большой стимул и желание жить. Где-то за полночь мы разошлись по своим комнатам, а я еще долго лежала без сна, думая о Фиме, который в мое отсутствие жил, вероятно, со своей любовницей, возможно, и не вспоминая обо мне и об Алешке, который был бы счастлив находиться рядом со мной. И если бы я вдруг сообщила ему, что свободна, прямо сегодня же сделал бы предложение о замужестве.

Первые дни отдыха прошли замечательно.

«Незабываемое» впечатление произвел балет Сергея Прокофьева «Золушка». Полное отсутствие декораций и костюмов (на принце «красовались» только хлопчатобумажные трусы, наподобие семейных, и майка), а также идиотская современная хореография-модерн изуродовали балет и превратили замечательное волшебное произведение в какой-то чудовищный комикс. Я всю жизнь отдавала предпочтение старой доброй классике. Великие и нестареющие шедевры Петипа и Фокина уже больше века восхищают и радуют не только ценителей балетного искусства, но и обычного зрителя. Это вечные произведения на все времена, а вот ни одного современного балетного спектакля, который бы столько лет не сходил с афиш, я не припоминаю.

Программа варьете нам понравилась. Немцам это было ближе.

Прошло четыре дня Алешкиного пребывания. Он мучился, но мы не могли сделать шаг навстречу друг другу. Я – потому что любила Фиму, почти его простила и хотела примириться с ним, а Алешка – оттого, что все еще я была женой друга. Никто из нас и не пытался перешагнуть невидимую границу.

Пятый день нашего общения принес неожиданные события.

Глава 35

Утром, как обычно, мы с Лешкой на кухне завтракали и беседовали о жизни. Увлеченные разговорами, даже не услышали, как на пороге с огромным букетом собственной персоной материализовался Ефим. Его появление было столь неожиданным и стремительным, что мы втроем замерли, растерянно глядя друг на друга. Фимка пребывал в превосходном настроении, но едва узрел в моем обществе старого друга и соперника, буквально «с цепи сорвался». Таким я не видела его еще ни разу за восемь лет совместной жизни. Не здороваясь, сразу же кинулся в атаку.

– Что этот делает здесь? – зарычал он. – А… только и ждала момента, чтобы опять быть с ним! – набросился следом на меня.

– Я Лешу пригласила и прошу тебя здесь не орать, это пока мой дом! – жестко ответила я.

Лешка стал подниматься с места, и я заметила, как сжались его кулаки.

– Вот значит как, праведница! Я один раз оступился, так сделала из мухи слона, а сама что, лучше? Лишь бы повод был под очередного мужика лечь! – и он двинулся на Алексея.

Я бросилась между ними, потому что по виду одного и другого понимала: драка неминуема.

Алешка в такой ситуации промолчать, естественно, не мог.

– Только посмей еще говорить с ней в таком тоне! Мало того, что ты отнял у меня самого дорогого мне человека, так еще, оказывается, и изменяешь ей?! Такой женщины, как Олечка, больше в мире нет, но ведь ты этого не понимаешь, все на блядей тянет, жить без них не в состоянии!

– Леша, прошу тебя, не надо! – пыталась я успокоить его.

Но теперь выступил Ефим, и скандал начал набирать обороты.

– Да заткнись ты, бабник чертов! Ты ей тоже изменял со всеми подряд, но сегодня она еще пока моя жена и я не хочу видеть тебя рядом с ней. Давай, выметайся отсюда!

Тут влезла я, прервав его гневную речь:

– Да замолчите вы оба, наконец! Леша никуда не уйдет, ясно? А ты сейчас покинешь этот дом.

Указательный палец Фимы почти уперся в грудь Алексея.

– Мы еще с тобой встретимся, сволочь! – мстительно прошипел он.

Лешка дернулся, но я не позволила ему сделать ни единого движения, буквально повиснув у него на плечах. Фима продолжал с нами разбираться.

– Ну ты и сука! – орал он в ярости. – Змея! Знал бы, что такая продажная, в жизни бы не женился!

– Высказался? – спросила я, наливаясь злобой. – А теперь убирайся вон из моего дома, из моей жизни! С тобой только развод! Я слишком хороша для тебя, а ты иди и трахай всё, что шевелится, у тебя это неплохо получается! Флаг тебе в руки!

Он швырнул букет к моим ногам и, пробормотав про себя: «Какая же ты дрянь!» и «Паразиты!», развернулся и вышел из кухни. Через несколько минут хлопнула входная дверь.

Еще полчаса мы приходили с Лешкой в себя. Ну и ну, вот идиот! Да-а-а… Лучшее средство защиты – только нападение! Уличил меня, видишь ли, увидев на кухне с Алешкой. И вдруг я подумала, что всё случившееся мне на руку. Отлично! Ведь Валя сказала, чтобы он обязательно узнал про мой роман и заревновал. Неожиданно все получилось как надо, хотя я этого совершенно и не планировала, а вот Леха очень расстроился.

– Это всё из-за меня, – начал он посыпать голову пеплом, – из-за меня так взбесился! Поверишь ли, тысячу лет его знаю, ни разу не слышал, чтобы он говорил женщине такие слова!

– Я от них не умру, а взбесился, потому что ревнует. Думает, что мы в близких отношениях, потому как сам гуляет. Ничего, перебьется! Со своей любовницей он вообще занимался сексом на нашем супружеском ложе у меня на глазах, и весь город был в курсе, что он мне изменяет. От позора убежала сюда вместе с детьми!

Лешка, услышав мою горькую историю, застыл в шоке, только непонятно почему, когда сам, будучи моим любовником, точно так же гонялся за бабами и занимался с ними любовью, где попало. Да все они сволочи и подонки!!! Я задумалась. Кажется, сегодняшнее выступление Фимы – последняя точка в наших отношениях. Скорее всего, он подаст на развод и женится на своей возлюбленной. Теперь остается только ждать звонка или письменного уведомления от его адвокатов. Ну что же, чему быть, того не миновать.

Боже, какая же я умная женщина, как здорово, что сохранила свой бизнес, а не продала его, как просил муж. Свобода, независимость и деньги – вот залог уверенности любой женщины в завтрашнем дне. А муж… а что муж? Объелся груш! Моя мудрая бабушка 1887 года рождения видела роль мужа в семье следующим образом: «Чтобы не умирал и не приходил, но деньги шли бы регулярно!» Да, главное – финансы, и они у меня есть!

Вечером позвонила Элька. Она была встревожена.

– Мам, Ефим приехал, что-то он не в себе. Хочет, чтобы я отвезла его завтра к ребятам. Что мне делать?

– Отвези, конечно! Они его с нетерпением ждут. Не волнуйся, просто мы с ним сегодня утром здорово поссорились, даже поругались. Но это наши дела и к вам отношения не имеют. Не бойся, детей он не заберет, ему это не нужно, а повидаться… пусть увидится, может, на пользу пойдет.

– Что между вами случилось, у него что – женщина?

Судя по всему, Элькин «третий глаз» был в полной боевой готовности. Я помолчала пару минут и коротко ответила:

– Да!

Теперь на другом конце замерла Элька, некоторое время переваривая услышанное.

– Не может быть!

«И эта туда же! Сговорились они все, что ли?» – с раздражением подумала я.

– Он же тебя любит!

– Любил, а сейчас в полном разгаре роман с девушкой намного моложе тебя!

– Не верю! Кто-то сплетни назло распускает!

Моя доченька не видела того, что видела я, поэтому, не вдаваясь в подробности, коротко объяснила:

– Я сама стала свидетельницей пикантной сцены, это правда. Да бог с ним, не бери в голову, если случится развод, то все останутся со мной. Не пропадем! Денег на всех хватит!

Но Элька очень расстроилась. Ее всегда волновала моя судьба. Она не хотела, чтобы я на старости лет осталась в гордом одиночестве. Что ни говори, а дети у меня замечательные, все, без исключения.

Ночью не спалось. Накинув пеньюар, я стояла у окна и смотрела на огромную лужайку, раскинувшуюся передо мной. На ней копошились зайцы, иногда забредали ежи, которые разгуливали по моей территории, как у себя дома. В цивилизованной Германии зверушек никто не трогает, ни у кого не поднимается рука, а в России ни одного зайца поблизости уже точно не осталось бы. Какое все-таки отвратительное и мерзкое занятие – охота. Убивать животных ради удовольствия – просто дикость какая-то, и как ни крути, это все же убийство! Но в нашей жизни практически каждый из нас – убийца: женщины, идущие на аборт; врачи, этот аборт делающие; заядлые охотники; работники мясокомбинатов; обыкновенные люди, в силу жизненных обстоятельств без оглядки переступающие эту непозволительную черту, и просто извращенцы и маньяки, получающие от этого страшного занятия истинное удовольствие.

В дверь тихо постучали.

– Входи, Леша, – откликнулась я, по-прежнему оставаясь у окна.

Он вошел, тихо приблизился ко мне и замер у меня за спиной. Даже на некотором расстоянии я почувствовала его сильное, готовое к близости тело. Осторожно, опасаясь, что я его оттолкну, он обнял меня сзади и прижался ко мне. Не проронив ни слова, мы стояли и смотрели в ночную темноту. Я уже довольно давно не имела секса. В последнее время Фима не часто баловал меня и не потому, что ему хватало встреч с любовницей, к этому занятию он был готов всегда и везде, а просто, потому, наверное, что я ему надоела. Потом я присматривала в больнице за его матерью, ночуя в гостинице, а не в кровати с супругом, затем в собственном доме мне не осталось места в моей постели, потому что ее заняла эта девка, затем состоялся мой «триумфальный» отъезд и просто дружеские отношения с Лешкой, который страстно желал быть со мной, но не решался сделать первый шаг. И чего же я добилась своей порядочностью и верностью? Абсолютно ничего, кроме душевной травмы и глубокого болезненного разочарования, а потому не видела для себя ничего страшного в том, что между мной и Алексеем может произойти близость.

Лешка с нежностью обнял меня еще крепче и прижал к себе. Боже, как давно мы не были вместе, как давно… Медленно развернулась и посмотрела ему в глаза. Неужели и ты, как и прежде, будешь обманывать меня и дальше? Наверное, да. Ведь я чужая жена, а обеты давать он категорически не хотел. Через несколько дней мы расстанемся с ним надолго, поэтому для меня его возможные измены не имеют теперь никакого значения… Внезапно халат на нем распахнулся, обнажая такое же невероятно прекрасное тело, в которое я влюбилась больше десяти лет назад. Моя рука прошлась по груди, на которой висел все тот же крестик и мой подарок – талисман, так и не принесший ему счастья. Опускаясь все ниже и ниже, ощутила в своей жаждущей ладони его великолепное достоинство, которое с годами, казалось, стало еще мощнее и крепче. Легкий стон вырвался из его уст. Я развязала поясок пеньюара, чтобы не сковывать свои движения, и медленно опустилась. Еще ни разу в момент нашей близости я не стояла перед ним на коленях, признавая его как мужчину и преклоняясь перед ним. Его руки прижали мою голову к паху, нежно перебирая волосы, а я, ничего не замечая, трудилась от души, чтобы доставить ему максимум удовольствия.

– Ты божественная! Девочка моя родная, я так люблю тебя, – шептал он, и я поняла, что в моих опытных руках он получает колоссальное удовольствие.

Почувствовала дрожь, пробегающую по его напряженному телу, еще чуть-чуть… и он достигнет вершины блаженства… Видимо, у него действительно давно не было женщины. Как бы услышав мои мысли, он поспешно произнес:

– Достаточно, любимая, а то все сейчас закончится.

Затем осторожно поднял меня с пола, развернул к себе спиной, наклонил и стремительно ворвался, но при этом очень нежно, по-настоящему любя. Его руки ласкали мои груди, затем переместились на бедра и в предпоследние секунды до наступления оргазма крепко прижали мое тело к себе. По его бурной реакции поняла, что он испытал огромное наслаждение. Я тоже получила удовольствие, но это было не то безумное состояние, в котором постоянно пребывали мы с Фимой, несмотря на ежедневные занятия сексом. Ефим в этом деле был виртуозом и даже из абсолютно фригидной женщины мог сделать, говоря пошлым порнографическим языком, «горячую штучку».

Потом мы молча лежали с Лешкой рядом. Моя голова, как и много лет назад, покоилась у него на груди. Он обнял меня.

– Олюшка, я мечтаю лишь об одном: чтобы вот так, вместе, мы засыпали и просыпались еще много лет… Хочу, чтобы ты была рядом каждый день, каждый час, каждую минуту. Я так виноват перед тобой! Фимка ведь был прав, когда сказал в мой адрес много нелицеприятного. Как я раньше не мог понять, кто находится рядом со мной и как этот человек мне дорог, вот теперь наказан на всю жизнь! Знаю, сам виноват. Но как ты думаешь, у меня есть шанс быть с тобой вместе? – спросил он с тайной надеждой.

– Скажу честно, Леша, то, что произошло между нами сегодня, ничего не значит и ничего не изменит. Я его люблю, понимаешь, его, что бы он ни делал! Скучаю по нему и, поверишь ли, почти простила, но теперь он сам, наверное, подаст на развод. Вот если мы расстанемся с ним окончательно, даже не знаю, как буду жить дальше.

Алексей тяжело вздохнул и спросил с горечью:

– Значит, шансов нет?

– Надежда всегда умирает последней, а в нашей жизни надо верить, надеяться и ждать, дорогой. Всё так непредсказуемо. Разве ты думал, что визит к твоему приятелю перевернет нашу жизнь? Мы с ним полюбим друг друга и у нас родится сын? Если бы ты не отказался тогда от меня и нашего ребенка, для нас бы жизнь сложилась совсем по-другому. Чему быть, того не миновать…

В наших близких отношениях в эту ночь и во все последующие до его отъезда было много грусти. У него – что я не принадлежу ему душой и сердцем, а у меня – от того, что мой любимый мужчина принадлежит и душой, и телом другой…

Быть застигнутыми врасплох я не боялась, так как после скандального визита поменяла на дверях замки и надеялась, что Лешка наши отношения последних дней перед Фимой афишировать не будет. О том, что произошло между нами, не жалела и угрызений совести не испытывала. Если бы Ефим сказал мне честно, что влюбился в другую женщину, и после восьми лет семейной жизни обошелся бы со мной по-человечески, то я и в мыслях не переступила бы эту черту, но его обман, длившийся больше года, когда я, как и положено жене, узнала о его похождениях последней в этом городе, поставил жирный крест на всех моих обещаниях себе о чистой нравственной жизни без преступной любви на стороне.

Расставание было печальным. Алешка уезжал со слезами на глазах и долго не мог от меня оторваться, как тогда на питерском вокзале. Я обнадежила его, что буду отвечать на письма, чему он очень обрадовался. Так закончился мой небольшой отпуск, а в голове по-прежнему теснились разные мысли, главной из которых была: «А что теперь?»

Глава 36

Время тянулось как жвачка, прилипшая к подошве туфель. С Фимой мы не общались. Он не звонил, не писал и не приезжал. Дети, Оленька и Гриша, вернувшись из лагеря, влились в школьную жизнь, сразу же обретя многочисленных друзей и большой авторитет в их среде, а Лиза поступила в университет. В моем огромном доме хватало места для всех. Учились они прекрасно. У всех, даже у Олечки, были светлые, как у Ефима, головы, да и еврейская кровь напоминала о себе глубокими и обширными знаниями, прекрасными оценками и блестящим интеллектом. На беспрестанные их вопросы о том, когда приедет папочка и почему им не звонит, приходилось выворачиваться и врать, что он занят, звонит, когда они в школе, и очень скоро приедет. Если младшие еще верили, то Лизу уже невозможно было провести.

Однажды вечером она пришла ко мне.

– Ма, можно? У тебя есть пара минут?

– Да, доченька, конечно, – ответила я, будучи абсолютно уверенной в том, что Лиза хочет посекретничать о своих чувствах к Флориану, с которым общалась в лагере, но разговор пошел совсем о другом.

– Мам, а почему папа не приезжает и не звонит? Вы разошлись? – озабоченно спросила дочь.

– Нет, родная, просто папа занят. Ты же знаешь, у него очень много дел, он управляет серьезным бизнесом.

– Мам, мне кажется, что он просто тебя обманывает, – без обиняков заявила Лиза.

Сердце екнуло. Что она может знать, когда уже несколько месяцев находится за границей?

– Почему ты так решила? – поинтересовалась я как можно спокойнее.

– Не решила, а получила информацию.

– От кого, если не секрет?

– Не секрет. От Светки Кузнецовой, помнишь, моей одноклассницы, мы же с ней общаемся.

– И что же такое она тебе сообщила? – страх заполнил душу. Господи, не дай бог, что-нибудь об отце, то, что знаю я, но еще не знают они.

– А сообщила Светка вот что, – моя дочь сделала паузу, глубоко вздохнула и выдала: – Она видела папу с молодой беременной женщиной на приличном сроке. Он шел с ней под руку, а потом обнимал ее, – и она уставилась прямо на меня.

Я была застигнута врасплох. Лизина новость меня ошеломила. То, чего я больше всего опасалась, произошло! Теперь о примирении речи не могло быть в принципе. Но с величайшим трудом взяв себя в руки, сказала первое, что пришло в голову:

– Ну и что же здесь такого? Возможно, это просто знакомая, и, видя ее положение, он помог и поддержал ее…

Лиза с сочувствием посмотрела на меня. Так обычно смотрят на психически больных в лечебнице или одиноких маразматических старух в доме престарелых.

– Ма, а ты сама-то веришь в то, что говоришь мне? Не нужно обращаться со мной, как с маленькой. Я же все вижу! У него новая тетка и будет ребенок, так я понимаю ситуацию?!

Я молчала, сказать мне было нечего. Дочь уложила меня на обе лопатки. Вот и всё, Оля, осталась ты без мужа! К горлу подкатил ком. Боже, какой мерзавец, а я уже хотела с ним помириться и даже готова была сделать первый шаг! Надо побыть одной! Видимо, Лиза поняла мое состояние:

– Мамочка, может, это еще и неправда, – она пыталась внушить мне хоть каплю оптимизма, – не переживай ты так, мы же с тобой рядом и никогда тебя не бросим! Ольке и Гришке ничего не скажу, для них папа просто занят. Прошу тебя, главное – не волнуйся, береги себя, ты так нам нужна, мы все тебя очень любим.

Я обняла ее.

– И я вас всех очень люблю, Лизочка, и никому не отдам! Доченька, сделай так, чтобы ребята ничего не узнали.

Оставшись одна, не знала, куда себя деть и что делать. Впервые в жизни я, женщина, моментально принимающая решения и в большинстве своем правильные, окончательно растерялась. После слов его подружки, когда я стала невольной свидетельницей их любовной сцены: «А если я забеременею, ты женишься на мне? Разведешься с ней?», думала об этом постоянно. Это был самый крепкий крючок, чтобы прочно подцепить любимого, а главное, богатого мужчину, нормального, а не подонка, который, едва услышав признание: «Я жду от тебя ребенка», моментально умчится на край света, чтобы никогда больше в своей жизни не видеть недавний объект своей страстной любви и ее плода. К моему несчастью, в данном случае Фима был порядочным мужиком, ведь и ей в ту ночь ответил: «Вот когда забеременеешь, тогда подумаю…» Он умел кататься, но умел и саночки возить, говоря словами русской поговорки. А мне-то что делать? Как быть?

В первый раз в жизни я находилась в состоянии, близком к панике! Я, которая более двадцати лет крутилась в бизнесе и пережила такие моменты, от воспоминаний о которых волосы на голове и сейчас становятся дыбом! Я, успешно справлявшаяся с мужьями и любовниками, принимавшая решения с холодным сердцем и трезвой головой, теперь не могла представить, как смогу пережить его отстутствие в моей жизни!!! Если бы он никого не имел, это было бы не так страшно. Тогда оставался бы шанс соединиться с ним вновь, а теперь, когда его сожительница должна была не сегодня-завтра родить, развод начинал принимать уже абсолютно реальные очертания.

«Черт побери», – ругала я себя последними словами, – зачем я послушалась Валентину и затеяла эту игру под названием «Ревность»?! Зачем?! Ведь она человек и тоже может ошибаться! Так, глядишь, и помирились бы уже, а теперь придется разводиться». Но ведь главное заключалось в том, как жить без него теперь?! И я заплакала от обиды и унижения. Точно так же плакала и тогда в далекой северной гостинице после нежданной жуткой встречи с Алешкиной беременной почти женой. Нет! Мне, идиотке, мужики, наверное, вообще противопоказаны, потому как удержать ни одного из них я не в состоянии!

Надо как-то успокоиться и, плеснув в стакан виски, но не чувствуя вкуса, я одним махом влила в себя этот обжигающий напиток. Отличный прием, чтобы на какое-то время вышибить из башки все напрочь, но только вот горе, к сожалению, залить алкоголем, увы, невозможно. Может, кто-то мне и не поверит, но я была буквально раздавлена «перспективой» потерять человека, которого любила и боготворила, а не богача, жизнь с которым была настоящим праздником. Мне нужен мой Фима, дорогой и любимый муж, а не серьезный и очень богатый бизнесмен Ефим Григорьевич.

Шок от Лизиного известия начал постепенно проходить. Следует разведать обстановку, но через кого? Надо подумать. Я сотню раз в день проверяла свои мобильные телефоны, электронку и скайп в надежде получить от него хоть какое-то известие, но тщетно, хотя с момента нашей ссоры прошло уже достаточно времени. Такое впечатление, что для него я перестала существовать, как, впрочем, и его дети.

Первый звонок раздался от нашего давнего хорошего друга – крестного Гриши Марка Борисовича, прекрасного человека и первоклассного специалиста в области акушерства и гинекологии, владельца клиники планирования семьи. Именно Марк принимал у меня роды и был первым человеком, в чьих надежных руках оказался новый житель нашей планеты – мой любимый Гришенька. Будучи весьма интеллигентным, порядочным и даже застенчивым, несмотря на свою специфическую, совершенно не мужскую профессию, никогда не распространялся о том, что знал. А владел он достаточно серьезной информацией, которая, если бы хоть раз ушла по назначению, разрушила бы не одну крепкую семью.

Он был в курсе всего, что видел и слышал за закрытой дверью своего кабинета: кто втайне от мужа сделал аборт от любовника; кто зачал и родил ребенка по тем или иным причинам не от супруга; кто чем болел и кто прихватил что-то неприятное от очередного случайного партнера. Наши дамы молились на него. Кроме того, что был врачом от бога, для многих и многих душевно расстроенных женщин неизменно становился психотерапевтом. Он любил нас всех, именно поэтому, наверное, и не был женат, несмотря на свой уже солидный возраст, ну и специальность, думаю, вносила свои коррективы в его жизненные планы. Быть врачом-гинекологом, несмотря на благородную миссию, для мужчины, по-моему, противоестественно. Если они и женятся, то у них получаются странные семьи и не менее странные дети.

В Германии у меня была знакомая – дочь известного врача-гинеколога – особа распущенная и развращенная до такой степени, что ложилась под любого, кто оказывал ей хоть малейшее внимание. Так вот, без зазрения совести она рассказывала, что почти всю жизнь наблюдалась и осматривалась… у собственного отца, даже тогда, когда он уже ушел на пенсию! Признаться, ее рассказ поверг меня и нескольких моих приятельниц в шок. Для нас пойти к мужчине-врачу естественно, потому как это совершенно чужой человек, которого видишь раз в полгода, но раскладываться перед собственным отцом – это уже слишком!

Радостно поприветствовав Марка, поинтересовалась:

– Чем обязана вашему звонку, дорогой?

– Я даже не знаю, как начать, Олечка, – начал он осторожно, – но у меня для вас есть информация. А как, кстати, мой крестник? – неожиданно спросил он о Грише.

– Да вот влюбился уже, представляете, как время бежит! На свадьбе будете почетным гостем. Ну а теперь слушаю вас, Марк.

– Боюсь, то, что хочу вам сказать, вас совершенно не обрадует, но я должен это сделать. Вы же знаете, как хорошо я отношусь к вам и вашей семье! – он помолчал и продолжил: – У меня наблюдается, как я понял, возлюбленная Ефима Григорьевича. Срок около 20 недель, примерно 5 месяцев. Плод развивается нормально, без патологий, – перешел он на свой понятный медицинский язык, – роды сложными не будут, проведем их естественным путем, ожидается мальчик. Я подумал, что вам об этом надо знать. Девушку зовут Валерия Золотовская, если вы не в курсе. Почему позвонил именно вам, потому что не слышал, чтобы вы разводились. Ефим Григорьевич очень озабочен предстоящими родами, будет на них присутствовать и уже оплатил персональную палату. К ней относится прекрасно, похоже, любит ее. Простите… наверное, сделал вам больно, – добавил он растерянно.

Я постаралась взять себя в руки и без истерик выслушать его до конца.

– Спасибо за новость, Марк, я в курсе. Мы в состоянии развода. Вы первый, кому я сообщаю эту информацию. Мое заявление уже лежит у адвоката.

– Честно говоря, Олечка, мне трудно в это поверить! У вас такая прекрасная семья, чудесные дети. Что случилось?

Он был четвертым, кто за последнее время задал мне этот «замечательный» вопрос.

– Просто не сошлись характерами. Ребята остаются со мной и будут теперь жить и учиться за границей.

– Вот оно как… – он совсем растерялся, – если хотите, я сообщу вам, как пройдут роды и состояние новорожденного…

– Нет, благодарю, – подавила я на корню его инициативу, – меня это совсем не интересует! Думаю, эти сведения будут нелишними для господина Ефимова.

– Олечка, не обижайтесь на меня, пожалуйста, – окончательно расстроился Марк, – если что, звоните.

– Ну что вы! Спасибо, дорогой, обязательно позвоню. Удачи вам!

Информация подтвердилась. На смену горьким слезам и соплям пришла решительность и злоба. Надо его опередить и срочно переговорить с адвокатом. Да, надо опередить, чтобы все знали, что не он меня бросил, а я его! Я не могу, не имею права остаться на глазах у всех в столь жалком и унизительном статусе «брошенной жены»! Не буду посмешищем в этом городе! Вот когда я тысячу раз вспомнила Леву, своего второго мужа, который не изменил мне ни разу! Господи, бедные женщины, всем вам, пережившим в жизни такие семейные драмы, надо поставить памятник на вечные времена. Я набрала номер.

– Слушаю вас, – пропела секретарша Розенфельда.

– Добрый день, моя фамилия Ефимова. Могу я переговорить с Леонидом Андреевичем?

– Здравствуйте, Ольга Рафаиловна, – голос сменил тональность. Еще бы! Она сразу узнала меня, жену одного из самых богатых людей города, – как поживаете?

– Спасибо, хорошо. У вас, надеюсь, тоже все в порядке.

– Да, конечно. Сейчас попробую вас соединить.

В трубке раздались бодрые звуки «Болеро» Равеля, и через пару минут послышался голос Розенфельда:

– Ольга Рафаиловна, добрый день, дорогая! Чем могу быть вам полезен? – с ходу без лишних разговоров спросил он.

– Кое-чем можете. В двух словах: мы с Ефимом Григорьевичем разводимся, поэтому я хочу, чтобы мои интересы представляли вы.

На том конце была тишина.

– Леонид Андреевич, вы меня слышите?

– Да-да, – поспешно ответил он, – это так неожиданно для меня!

Для меня тоже, подумала я, но «ехать» надо!

– Сама я приехать не смогу, поэтому прошу вас подъехать ко мне в Германию. Все ваши расходы оплачу, – поставила я условие.

– Конечно… только мне необходимо посмотреть свой график. Я могу перезвонить вам через пару часов?

– Разумеется, по этому телефону.

– И еще у меня к вам есть пару вопросов. Первый: причина, на основе чего будем строить наш бракоразводный процесс? И второй: между вами заключен брачный контракт?

– На эти вопросы я отвечу вам через пару часов.

– Договорились, ждите звонка.

На второй его вопрос ответ простой: контракта не было, но я и не претендовала на имущество и деньги мужа, выгодно отличаясь этим от многих других жен богатых мужчин, которые пытались откусить от состояния супруга максимально огромный кусок, хотя у совсем не бедных мужичков получить что-либо добровольно удавалось крайне редко. С деньгами и имуществом они всегда расставались, как с жизнью! Моим подругам, как правило, приходилось правдами и неправдами с помощью нехилых финансовых средств, ушлых адвокатов, беспросветной лжи (в арсенале есть много приемов) отбирать и отвоевывать то, что они считали своим кровным.

Это раньше мужчине, кроме своих «цепей», терять было нечего, и он, оставив все нехитрое состояние, уходил от жены с одним чемоданом. Старые добрые времена прошли безвозвратно, и теперь за имущество, недвижимость, нажитые «непосильным» трудом, и детей, за которыми тянутся нехилые алименты, между супругами идут тяжелые затяжные, а порой и кровопролитные, бои. Никто никому не собирается уступать!

Мне достаточно того, что имею, а детей Фима без поддержки не оставит, в этом я совершенно уверена, но даже если так и не произойдет, моих денег вполне хватит на всех. Как же ему повезло со мной! Вот теперь пусть локти кусает, потому как все другие его жены при разводе разберут по кирпичику всё его состояние, однозначно!

Завтра у мамы и Фимы дни рождения. Ей я позвоню. Родители собирались приехать ко мне через две недели. Я хотела, чтобы они сменили обстановку и немного отдохнули. А вот как быть с Ефимом? После длительного молчания в сложившейся ситуации я не хотела ни звонить, ни писать и уж тем более приезжать к нему. Надо же, так запарился со своей новоиспеченной беременной подружкой, теперь уже без пяти минут супругой, что даже собственные дети перестали интересовать! Если он так себя ведет, значит, ему компостируют мозги с другой стороны (уверенность в этом меня не покидала). Это удивляло, потому что, будучи человеком деловым, никому и никогда Фима не позволял манипулировать собой, тем более женщине. Мои советы, например, он выслушивал и далее, четко проанализировав, принимал собственное решение: последовать им или нет. Я никогда на него не давила, и он был благодарен мне за это.