Текст книги "Челюсти-2"

8

Броуди сидел напротив Гарри Мидоуза в ресторанчике Си и наблюдал за тем, как толстый журналист топит свою сигару после завтрака в недопитой чашке кофе.

– Значит, так, Гарри, – говорил Броуди, – некоторые семейства все же наложили лапу на это дело, и теперь нам с тобой предстоит их отсюда высадить.

Броуди специально выехал из дома пораньше, чтобы застать Мидоуза в ресторанчике. В противном случае пришлось бы терпеть жуткие запахи в редакции "Эмити лидер". В ресторанчике Си атмосфера тоже была далека от идеальной, воняло прогорклым маслом и остатками кофе, но все равно дышалось легче, чем в офисе Гарри. Кроме того, редакция всегда напоминала ему те часы, которые он там провел во времена Беды, а он не нуждался в тех воспоминаниях.

– Я уже слышал о Москотти, – рыгнув, ответил Гарри. – Так что для меня нет ничего нового. – Он повернулся, качнул стол и разлил кофе. – Послушай, а ты пробовал здесь фирменное блюдо?

– Нет, и тебе не советую. – Броуди брезгливо взглянул на тарелку Гарри, где красовались остатки яичницы, кусок жареного картофеля, огрызок ветчины, корка хлеба и кусочки сыра. – Гарри, ты на редкость неопрятен.

– Ну, это я тоже слышал. Где же мне об этом говорили в последний раз?

– Твоя жена, твой врач, все, кому ты мил и дорог.

– Тебя это волнует?

– Ты же себя убиваешь.

Мидоуз подцепил вилкой кусок картошки.

Бывает хуже. К примеру, можно задохнуться в багажнике собственной машины или выпасть из окна здания. Еще можно взлететь на воздух с утренней газетой.

– Москотти с тобой беседовал?

– Ему это не потребуется. Он это знает. – Мидоуз подозвал официантку и заказал фирменное блюдо.

Не скрывая сарказма, Броуди сказал Мидоузу, что "Эмити лидер" – газета храбрая, и всегда прекрасно освещала работу законодательного собрания. Но он не преминул напомнить, что Мидоуз неизменно заботился об общем благе и с началом Беды не давал сообщений о первых нападениях акулы. Но если и сейчас "Эмити лидер" не поможет, а мэр промолчит, то кто же придет на помощь?

– Никто. Эй, Миц, принеси двойную порцию. – Он улыбнулся Броуди. – Тебе тоже надо бы это попробовать, но только побольше масла. Главное – больше масла.

– Нет, спасибо, Гарри.

– Что?

– Напиши об этом.

– О чем писать? Нет никакой новости. Питерсону нужны были деньги и он обратился за помощью. Ничего нового.

Подошла официантка Миц с длинными волосами и веселыми португальскими глазами. Она была единственной профессиональной проституткой в городе и приехала с той стороны залива Лонг-Айленд из Провиденса. В Эмити ею даже несколько гордились. По мнению Броуди, она работала чисто и никто не жаловался. Она неплохо справлялась со своими обязанностями и готова была принять любых клиентов: от мэра Ларри Вогэна из числа богатых до Як-Як Хаймэна из числа бедняков.

К тому же Миц была лучшей официанткой в городе. Она поставила тарелку с едой перед Мидоузом и такую же – перед Броуди.

– Доброе утро, Броуди, – Миц приветствовала его на диалекте Роуд-Айленда. – Послушай, если ты с ним вместе завтракаешь, как же это получается, что ты не числишься среди моих клиентов?

– Еще не конец вечера.

Она ухмыльнулась и пошла по своим делам. Мидоуз посмотрел ей вслед, не переставая работать челюстями.

– Ее ты из города не собираешься вышибать. А почему придрался к Москотти?

– Глупый вопрос, Гарри.

– Нет, вопрос не глупый. Это ты дурак. В Эмити должны быть представлены все профессии. У нас всегда торговали порнографией, всегда можно было достать выпивку. Вот ты же не пытаешься закрыть "Рэнди бэр" только потому, что там приторговывают спиртным в поздние часы.

– Нет, не пытаюсь, – признался Броуди. – И хотел бы, чтобы у них был такой же порядок в баре, какой они поддерживают с заднего крыльца.

Мидоуз продолжал:

– И если у нас появятся азартные игры, то с ними и грязные деньги, и ты это знаешь не хуже меня. И никто ничего с этим не может поделать. Все прекрасно это знали, когда собирались строить казино.

– Ну, положим, я не знал.

– А я знал. И можешь быть уверен, что и Вогэн знал, и Питерсон знал. Где бы то ни было – в Лас-Вегасе, Атлантик-Сити, Нассау или Эмити – азартные игры не обходятся без мафии. И точка.

– Тогда давай заблокируем закон об азартных играх.

– Не исключено, что у тебя это получится, если ты не оставишь в покое Джеппса. Кстати, с кем у него связи?

Броуди пожал плечами.

– С членом полицейской комиссии или с кем-то еще.

– И ты готов довести дело до того, что на Уотер-стрит и Мейн-стрит начнут пасти коз, лишь бы упечь его в тюрьму?

– Не знаю.

Мидоуз заметил, что Броуди ничего не ест, и забрал его тарелку.

– Кстати, эта история с Джеппсом...

– Я читал.

– Ты ее фактически написал, не забывай об этом. Между прочим, как идет расследование? Какие у тебя улики?

Броуди все ему рассказал. Каждый раз, когда он делился своими подозрениями, они казались все более слабыми. Мидоуз слушал, подняв вилку в руке, качая головой.

– И это все?

Броуди кивнул.

– Достаточно.

– Нет, не достаточно. Может быть, хватит, чтобы обратиться в лабораторию округа, но не достаточно, чтобы было о чем писать в газете. Ты когда-нибудь слышал об ответственности за клевету?

Броуди устало кивнул.

– Поскольку ты спрашиваешь, о благородный писарь, да, слышал.

– Тогда помолчи до тех пор, пока не получишь данные баллистической экспертизы. И молись.

Броуди еще поглядел на него, а потом вышел на улицу. Ему никогда еще не случалось видеть Мидоуза таким серьезным.

* * *

Подполковник Чип Чэффи, ответственный за безопасность полетов в Квонсет-Пойнт, вцепился руками в поручни крохотного мостика спасательного катера, бросившего якорь у затонувшей «Орки». Его подташнивало от качки. Годы, проведенные на суше, не прошли даром. В последний раз он выходил в море на борту авианосца в Тонкинском заливе, и тогда с ним был погибший пилот вертолета. Да и корабль занимал чуть ли не целый городской квартал, не то, что эта посудина, заваленная оборудованием для подводного плавания. Она раскачивалась так яростно, что в любую минуту он мог опозориться.

Чэффи взял еще одну чашку кофе из рук командира команды подводников, мичмана крепкого телосложения, который вполне мог бы стать главным нападающим футбольной команды. Казалось, он мог оставаться под водой десять минут без кислородного баллона.

Мичману проводимая операция не понравилась с самого начала.

– Вы должны понимать, подполковник, что это бесполезное занятие.

Чэффи передернуло. Словечко-то какое подобрал: "бесполезное". Небось, закончил Гарвардский или Йельский университет. Новое поколение...

– Вы откуда?

– Училище подрывников-подводников в Сан-Диего.

– А до того?

– Джорджтаунский университет.

Сколько мускульной энергии зря пропадает, а Чэффи не был уверен, что у них есть футбольная команда. Он отставил чашку.

– Ну, хорошо. Вы считаете, что это бессмысленно. А вашим коллегам там, под водой, вы тоже внушали, что искать бесполезно?

– Моим коллегам, честно говоря, все равно, потому что им платят за время, проведенное под водой, а деньги всегда пригодятся. Но если хотите знать, они того же мнения, что и я. Они прекрасно понимают, что с приливами, отливами, подводными течениями... Ведь прошли целые сутки.

– А как насчет дельфина?

– Вы же сами видели, что он большого энтузиазма не испытывал.

В десять утра команда запустила в воду свою гордость – дельфина по имени "Пи-19". Его научили находить потерянные торпеды, затонувшие подлодки и бомбы, случайно свалившиеся с самолетов.

С того момента, как подводники бросили якорь, Пи-19 крайне неохотно выполнял свои задачи. Он оказал сопротивление, когда его стали вынимать из бассейна, что-то жалобно заверещав, а когда наконец его опустили в воду, минут пять он отказывался отойти от борта.

Все были очень удивлены. Тренер дельфина объяснил Чэффи, что Пи-19 всегда отлично себя вел, прекрасно слушался, не отказывал в помощи и все выполнял безукоризненно. Он в свое время обнаружил на тренировке макет ядерной боеголовки на глубине в сорок морских саженей у Норфолка и истребитель, затонувший в Ки-Уэст. На прошлой неделе он следовал за подлодкой "Гроулер" всю ночь на глубине в двадцать морских саженей при скорости в восемнадцать узлов и всплывал на поверхность каждые четверть часа секунда в секунду, чтобы сообщить о своем местонахождении группе преследования.

Чэффи смотрел вниз на дельфина, прижавшегося к борту катера, как к своей матери.

– Может быть, он недоволен пенсией, которую вы ему обещали?

Все улыбнулись, но невесело. Повода для радости не было. Речь шла уже о чести команды. Что бы ни заставляло дельфина так себя вести, следовало быстро найти причину.

Наконец тренеру, удалось оттолкнуть своего питомца веслом от борта катера. Пи-19 медленно отошел в сторону и нырнул.

С тех пор его не видели, хотя он должен был всплывать каждые пятнадцать минут. Теперь тренер носился на лодке между катером и берегом, не переставая свистеть. Потом вернулся к катеру и прокричал мичману:

– Сэр, он опаздывает уже на двадцать минут!

– Неужели ушел? – расстроился мичман. – Дай ему еще минут пять.

Потом он бросил в воду осветительную бомбу, чтоб вернуть подводников.

– Проклятье! – выругался мичман, когда подводники стали подниматься на борт. – Не поверите, сколько теперь мне придется исписать бумаги.

– А они часто исчезают? – спросил Чэффи.

Мичман пожал плечами.

– Иногда случается. В основном из-за сексуальных эмоций. Но здесь что-то не то. Нашего кастрировали.

– Он вам, должно быть, за это благодарен, – заметил Чэффи.

Мичман взорвался:

– Этот кастрированный дельфин стоил значительно больше всего того, за чем мы его заставили гоняться.

Чэффи хотел было сказать, что зонд звукового локатора, который они пытались найти, помог бы разгадать тайну гибели пилота, который провел под огнем противника больше времени, чем мичман на флоте. Мог бы добавить, что черный шар, разъяснив причину крушения, спас бы в будущем новые жизни. Но промолчал.

Все, на сегодня хватит. С поисками покончено навсегда, команда подводников уже ничем не могла помочь. Чэффи выплеснул кофе в воду и уставился на волны. Потом он перевел взгляд на пляж Эмити.

Нет, что бы ни было, от поисков он не откажется. Надо будет уговорить командование объявить денежную награду тому, кто найдет зонд. Это привлечет частников или любителей. Ему тут же стало дурно от мысли, сколько придется извести бумаги, но это был его долг перед погибшим другом.

А так что-то ничего не получается.

* * *

Дельфин ушел в океан на десять миль, а теперь, когда понял, что акулу удалось потерять, повернул снова к берегу. По пути он прощупывал дорогу впереди и чувствовал береговую линию и остов «Орки». За полмили до цели он понял, что судно, на котором находился его тренер, собирается уходить.

Он родился в бассейне и его другом был человек. Ему нравилось плавать с людьми и находить на дне их игрушки. Нравилось гоняться за громадными посудинами под водой, которые они просили его преследовать.

Дельфин остро реагировал на отрицательные эмоции, а сейчас был несколько обескуражен. Он почувствовал акулу еще на борту катера и нервно ворочался в руках тренера, принимая сигнал опасности, поступивший из окружающей атмосферы.

Акул он не боялся, но тренировки привили ему стремление предупреждать людей о находившейся поблизости опасности. Ему хотелось сообщить им о беде еще на катере, когда он понимал, что его друзья собираются опуститься под воду. Но его не поняли.

Как обычно, вода показалась прохладной для его опаленной солнцем кожи, и он сразу почувствовал близость акулы. Дельфин понял, что имеет дело не с песчаной или тигровой акулой, а с какой-то громадиной, справиться с которой было нельзя. И тогда он решил не уходить далеко от катера.

Акулы обычно обходили его стороной. Если он чувствовал акулу вблизи стаи дельфинов с детенышами, то сразу же инстинктивно шел на нее в атаку вместе с другими дельфинами. Когда взрослый дельфин с весом в двести фунтов со скоростью в двадцать пять узлов ударяет в печень акулы, и таких дельфинов обычно несколько, они способны отпугнуть или даже убить акулу.

Конечно, ему не приходилось ходить в стае дельфинов, и его друзья не учили его нападать на акул. Он всего лишь играл с гигантскими стальными игрушками под водой. Теперь вся надежда была на природные инстинкты.

Неожиданно, по мере приближения к катеру, он уловил сигнал от акулы – ясный и четкий. В его мозгу вырисовалась картина столь ужасная, что на секунду он замер от ужаса. Акула быстро приближалась. Инстинктивно он узнал о ней многое. Он познал ее не с помощью слуха или обоняния, а ощутил всем телом. Он узнал ее пол и понял, что она голодна и готова напасть на любой движущийся предмет, будь то его друзья или даже катер. Какое-то мгновение он подавал сигналы об опасности, не отходя от борта. Его тренер отталкивал его от катера, и пришлось уходить. Но он дождался той минуты, когда услышал, что под воду ушли его друзья, и тогда пришла пора действовать.

Дельфин в последний раз посмотрел на тренера, вдохнул поглубже, нырнул и вышел в открытый океан. Он проложил курс прямо на подходящую акулу. Она почувствовала его приближение, ион понял, что она ни на что больше не обращает внимания.

К тому моменту, когда он увидел ее в ста ярдах от него, дельфин понял, что она не отвернет в сторону, как другие акулы. Она была слишком большой или слишком голодной, чтобы бояться.

Она набросилась на него, раскрыв громадную пасть, утыканную рядами зубов, а он увернулся, но ощутил удар ее хвостового плавника. Теперь он звал на помощь люден или дельфинов и уже не думал о нападении. Пи-19 боялся выйти на поверхность для того, чтобы вздохнуть. Теперь он уходил со всей скоростью, на которую был способен. Единственное, что он точно знал, – она была занята им и только им...

Минут десять он уходил в открытый океан. Ему не хватало воздуха, но он боялся всплыть. Она была позади и отставала всего на минуту. Он увеличил скорость и стал постепенно поворачивать к берегу, опасаясь, что его друзья уйдут без него, но еще больше опасался того, что она набросится на них. Потом ему удалось оторваться от нее еще дальше. Тогда он стал прощупывать сонаром береговую линию.

Пролетел над остовом затонувшей шхуны... Его катер уже ушел, а с ним и тренер. Обескураженный, он стал описывать круг... Он прекрасно ориентировался и легко мог догнать катер, но его локатор дал ему понять, что на дне что-то лежит... В сотне ярдов к берегу от затонувшей шхуны лежала игрушка. Его мозг переключился с акулы на металлический шар... Ведь в этом был смысл игры. И он нырнул за игрушкой...

Да, это был именно тот предмет, который они искали. Он толкнул его носом, но не мог сдвинуть с места. Ну, а теперь, когда катер ушел, как же дать понять тренеру, что предмет найден? Он стал раздумывать.

Вначале надо бы догнать катер...

В последнюю секунду своей жизни он понял...

Он все понял и попытался всплыть...

Ему очень хотелось, чтоб они знали, что он вернулся...

9

Казино вырастало на глазах, на что не требовалось, казалось, особых усилий. Плотник вбивал гвозди у подъезда, да человек шесть толкались возле раздачи обеда. Больше никого не было видно.

Броуди перепрыгнул через балку в песке и две кучи досок, забрался в яму, где поставил свои сарайчик Тони Кацулис, владелец фирмы "Эмити билдинг контракторс инкорпорейтед" и член муниципального совета. Сарайчик стоял укрытым от ветра с океана.

Внутри Броуди нашел Тони с телефонной трубкой у уха. Строительную защитную каску он сдвинул на макушку, а тело, похожее на колокол, было втиснуто в стул, который можно было использовать для приручения львов.

Тони приветственно помахал рукой, давая понять, что Броуди может где-то сесть и подождать. Сесть было не на что, и он остался стоять.

– Послушай, Верн, – втолковывал Тони, – я знаю, что говорил тебе в пятницу, но чек уже ушел по почте. Я его отправил в понедельник. Ты почту сегодня смотрел? Ага... Понимаю, – он снова зевнул. – Ну, ладно, посмотри завтра. Я тебе слово даю. Клянусь могилой матери! – Он повесил трубку. – Жаднюга. Он мне поставляет электрооборудование. Как-нибудь я его подключу к напряжению в двести двадцать вольт и проверю его проводку. Ну, и чем могу помочь законности и порядку?

– Многим можешь помочь, – сказал Броуди.

Тони Кацулис был его последним шансом. До него Броуди разыскал всех членов муниципального совета. Старого Неда Тэтчер раскопал в "Аберлард армс", но тот его едва слышал и очевидно ничего не знал о мафии вообще и Москотти в частности. Ему было на все наплевать, лишь бы дела пошли в гору.

Рейфа Лопеса, лидера малюсенькой общины черного населения Эмити и борца за демократию в совете, явно не интересовало, чьи деньги были использованы для строительства казино, тем более что Питерсон дал обещание нанять официантами чернокожих, а самого Рейфа взять работать метрдотелем.

Альберт Моррис поморщился, когда Броуди упомянул ими Москотти, и напомнил, что он запросто может устроить небольшой пожар в его магазине скобяных товаров. А Фред Поттер просто сказал, что ничего не хочет слышать.

Надежды Броуди на то, что ему удастся приостановить или закрыть строительство, рассеивались с каждым часом.

– Ты знаешь, кто тебе платит? – спросил Броуди у Тони.

– Никто мне не платит, – ответил Кацулис. – Питерсон мне не платит, и я не плачу своим субподрядчикам, – он помахал рукой в сторону телефона. – Но все в конечном итоге платят адвокатам. Обычный строительный подряд. В следующий раз история повторится. – Он вздохнул. – Ты себе представить не можешь, как тебе повезло. Никакой головной боли, деньги выдает городская казна...

– Ты хотел бы, чтобы я остался на работе?

Тони встрепенулся.

– Кому-то нужна твоя должность?

– Эллен хочет, чтобы я подал в отставку. – Это было правдой, но ему стало стыдно, что он все свалил на нее. Броуди сам себе не мог признаться: то ли он боялся за свою семью, то ли боялся Москотти, то ли того и другого одновременно.

– Уходи в отставку, – сразу же согласился Тони, – на твое место посадят Хендрикса, а я найму тебя на работу.

– На какую должность? Ночного сторожа?

– Мастера, администратора, управляющего, кого хочешь. Можешь стать моим партнером, как только получишь лицензию на строительство.

Броуди посмотрел прямо на Тони. Казалось, он не врал.

– Ну, спасибо, – растрогавшись, сказал он, – но у меня нет опыта. Не получится.

– Ты сейчас получаешь семь двести, а у меня начнешь с пятнадцати.

– С пятнадцати чего?

– С пятнадцати тысяч. Или с восемнадцати. Мне наплевать.

Сердце у Броуди забилось учащенно. Перед глазами встала посудомоечная машина фирмы "Кенмор", новый телевизор, который можно было смотреть в свое удовольствие. Майка отправит в Йельский университет... Ну, ладно, в университет Нью-Йорка. Он откашлялся.

– Почему?

– Так ты же не воруешь.

– Значит, за это платят вдвое больше, чем я сейчас получаю?

– Все знают о твоей честности. За это я готов платить.

Броуди потряс головой, чтобы рассеять картину неожиданно свалившегося богатства. Кацулис, казалось, говорил серьезно, но, возможно, у него было преувеличенное представление о способности начальника полиции быстро изучить строительное дело. А может, он был слишком большим оптимистом относительно будущего Эмити.

– А предположим, с казино ничего не получится? – спросил Броуди. – Тогда ты вес равно меня наймешь на работу?

– За Питерсона не волнуйся, – ответил Тони, – у него все нормально.

Броуди поинтересовался, уверен ли Тони в этом на сто процентов, и сказал о Москотти. Кацулис пронесся по сарайчику, как бульдозер на ногах, и схватил кофейник с печки. Он наполнил две чашки и долил сверху виски.

– Неужели подружился с великими семействами? – заулыбался Кацулис. – Нет, вы только послушайте. – Он поднял чашку. – За Питерсона.

Тони сделал глоток.

– Ты у меня спрашивал, знаю ли я, кто мне платит. Зачем тебе знать?

Броуди выпил кофе. Вкус виски не понравился. Во рту пересохло. Весь день он разговаривал то с Мидоузом, то с Лопесом, то с Моррисом... Слов у него больше не было...

– Не знаю, Тони, – сказал он, – наверное, просто убиваю время.

* * *

Броуди пригласил лейтенанта Свид Йохансон сесть напротив себя за столиком в тихом небольшом ресторане в Беи-Шор. Когда он увидел, какой толщины пачку бумаг она заготовила после экспертизы винтовки Джеппса, патронов и канистры, он решил, что нельзя ограничиться обедом в полицейской столовой.

Пока они пили Мартини, бумаги лежали перед ними на столе. Он про себя подсчитывал, во что обойдется ему обед, и размышлял, не удастся ли выколотить немного денег из муниципального совета. За такую работу стоило заплатить, одной бумаги было изведено колоссальное количество.

Броуди заказал для очаровательной дамы фирменное блюдо, и себе малокалорийный гамбургер. Прошло немало лет с того дня, когда он приглашал женщину в ресторан. Если не считать Эллен, конечно.

– Еще пару мартини, – добавил Броуди.

Она улыбнулась, и в полумраке сверкнули зубы. Ему захотелось, чтобы в зале было светлее, потому что она была прехорошенькой.

– Ну, и что у нас здесь? – спросил он, поднимая бумаги.

В полутьме се глаза легко засветились.

– Пей, пока мы еще друзья.

Он похолодел.

– Неужели так плохо?

Играя бокалом, она кивнула в сторону бумаг.

– Я сделала полную экспертизу.

Она провела пробные выстрелы из винтовки в разные среды и под разным углом. Пробы показали, что дыра в канистре от пули была бы на треть меньше, чем имеющееся отверстие.

Он потер висок.

– Ну, а если предположить, что это выходное отверстие? Оно не будет больше?

– Нет, это не выход, а вход, – ответила она просто. – Прошу прощения, приятель, но с этим ничего нельзя поделать.

– Может быть, пулю высверлили? – предположил он, вспомнив о пулях, которые он видел на се столе в понедельник. – Либо это был дум-дум?

Она покачала головой.

– Я провела и такое испытание. Отпилила концы у двух пуль и сделала выстрелы. Почти никакой разницы.

Броуди попытался наколоть маслину.

– Так что же это было? Что-то же взорвало канистру!

Лейтенант пожала плечами.

– Я провела испытание с 45-м калибром, – продолжала она, – и с "магнумом". Я даже попробовала винтовку на слонов, которую мы конфисковали у какого-то сумасшедшего в Ист-Хэмптоне. Нет, ничто не дает такой большой дыры.

– Так что же это было?

Она поинтересовалась, что он знает о погибших любителях катания на водных лыжах.

– Парень был инженером из фирмы "Граммэн", а жена его работала там секретаршей. Хорошенькая девушка. Они мне не раз попадались на глаза в городе. Приятная пара, вот и все.

Она попросила уточнить, что он знает об их репутации.

Он пожал плечами.

– На фирме сказали, что он был компетентным работником, служил в отделе технического контроля. В береговой охране сообщили, что они всегда связывались с постом в Шиннекок-Бей, когда выходили в океан. Просто проверяли, работает ли рация.

Он остановился. Что-то зашевелилось в памяти. Он попытался поймать мысль и пожалел, что выпил мартини. Что-то насчет флажков... Он прищелкнул пальцами.

– Вспомнил. Я их видел за день до несчастья. Они покупали флажок в магазине для подводного плавания.

– Зачем?

– Необходимая мера предосторожности. По правилам нужно выставить флажок, когда тащишь за собой лыжника, чтобы никто к тебе не подходил слишком близко. Но в нашем районе мало кто это делает.

– Но этот парень все-таки купил флажок.

– Очевидно.

Официантка принесла обед. Лейтенант крепко задумалась. Она ковыряла зубочисткой в тарелке, нахмурив брови.

– Заряды для ракетницы нашли?

– Заряды? Нет.

– У такого запасливого парня наверняка были заряды для ракетницы. Ты как думаешь?

– К сожалению, – ответил он, – мы ничего не нашли.

Она откинулась на спинку стула. Есть так и не стала.

– Броуди, вначале я это увидела на спектрографе. Удар по канистре нанесло нечто содержащее магнезию. Краска вокруг дыры выжжена. Либо от взрыва, либо оружие было слишком близко. Но так или иначе дыра выжжена и вся покрыта магнезией.

Броуди уставился на свой надкушенный гамбургер. Есть ему расхотелось.

– Ну, ладно, а трассирующие пули? Может быть, трассирующие пули из винтовки?

– Я проверила ствол от начала до конца, провела анализы и все, все проверила. Никаких признаков магнезии.

– Черт возьми, – вырвалось у Броуди.

– Броуди, дыра от ракетницы. – Она положила свою руку на его ладонь. – Стандартная ракетница ВМС выпуска 1942 года.

Он на нее внимательно посмотрел. Она была твердо уверена в своих словах.

– Он что, сошел с ума! – воскликнул он. – Какого черта человек станет палить из ракетницы в свою же канистру?

Она принялась есть и ничего не ответила.

– Зачем он вообще держал заряженную ракетницу возле канистры с бензином?

– Ну, может быть, в обычных условиях он бы и не стал этого делать, – заметила она. – Но ракетница – это оружие. А осторожные люди умеют обращаться с оружием. Без проблем. Кроме?..

Он достаточно давно служил в полиции, чтобы знать ответ.

– Кроме чрезвычайных обстоятельств, когда требуется оружие. Но что у него могли быть за обстоятельства? Он же не связался с Шиннекоком.

Она пожала плечами.

– К баллистической экспертизе это не имеет отношения. Это вам надо решать на месте. Вот ты на месте и решай.

– Да-а.

– Тебе придется все начинать с самого начала.

Он заплатил по счету, проводил ее в лабораторию и забрал свои бесполезные улики.

– Мы забыли попробовать пирог, – напомнила она.

– В следующий раз, – пообещал он. – И насчет того, чтобы забыть...

– Да? – улыбнулась она.

– Джеппс все равно никуда не денется. Ну, а обвинения в непредумышленном убийстве я, естественно, сниму. Хотя так или иначе буду выглядеть глупо. Как ты думаешь, не сможешь ли ты...

– Оригинал у тебя, – улыбнулась она, – а копии я потеряю. Не можем же мы запятнать честь мундира начальника полиции Эмити.

Молодой сержант у выхода вычеркнул из журнала винтовку, патроны и канистру, спросив еще раз, не появилась ли вакансия в Эмити.

– Может появиться, если это разойдется по свету.

– Что она обнаружила?

– Мои обвинения в непредумышленном убийстве оказались шиты белыми нитками.

По пути домой Броуди пришел к выводу, что, скорее всего, на катере начался небольшой пожар из-за сигареты, а потом паника. Затем тот парень решил выстрелить из ракетницы, чтобы позвать на помощь, и угодил в канистру.

Но где их трупы?

Разорваны на куски? Сожжены?

А что случилось с двумя аквалангистами?

Но это, в конце концов, было не его дело. Его сфера деятельности ограничивалась линией прибоя.

А что касается Джеппса, слава Богу, у него был в запасе раненый тюлень.

* * *

Подполковник Чип Чэффи, ответственный за безопасность полетов вертолетов в Квонсет-Пойнт, зашел в офицерский бар, забросил ноги на любимый стул и заказал себе коктейль «Московский мул».

В нагрудном кармане его потертого мундира, за который Чэффи могли попросить из клуба, если рядом возникнет дежурный офицер, лежал только что написанный доклад о крушении вертолета.

В докладе практически ничего не было. Он мало что выяснил о причине гибели своего друга. Сейчас Чэффи знал столько же, сколько и прежде. Чей свисток слышали моряки возле Эмити? Его друга или его напарника? Теперь, правда, это имело чисто академический интерес. Кто бы ни подавал сигнал, он давно уже мертв, а его тело, скорее всего, вынесет на берег где-нибудь у Хэмптона.

Чэффи отпивал мелкими глотками смесь водки с имбирным пивом. Он жил один, с женой развелся. Как и его друг, он принадлежал к числу уходящего поколения людей крепко пьющих, не желающих больше делать карьеру на флоте. Будущее казалось беспросветным. Впереди были бесконечные часы полетов, поиски подлодок, долгое сидение в баре клуба, короткие романы с одинокими женами моряков, которые с каждым годом становились все моложе.

Все будет так, как сейчас, пока не откажет двигатель или в голову не ударит отлетевший болт. А может случиться нечто подобное тому, что произошло с его другом. И все завершится головокружительным падением в море.

Молодой мичман из команды подводников вошел в бар в гражданском, под руку с длинноногой блондинкой, выглядевшей как выпускница Вассара, Беннингтона или другого колледжа для дочерей богатых родителей. Возможно, это была его жена. Они сели за стол и стали перебирать карточки для игры в бинго, которая должна была вскоре начаться.

Мичман встретился с Чэффи глазами, но сразу же отвел их в сторону. Ему не хотелось с ним встречаться, то ли потому, что он потерял из-за него дельфина, то ли не хотел, чтобы на него обратила внимание его подружка.

Ну и черт с ним! Чэффи осмотрел помещение бара. Невдалеке сидели две женщины, уткнувшись в карточки для бинго. Их мужья, скорее всего, были в море на "Групере" или какой-то иной жестянке. Ну и черт с ними тоже! С каждым годом жены моряков старались хранить все больше верности. Чэффи перевел взгляд на мичмана. Недотепа он, и его крашеная блондинка тоже дерьмо. И все эти подводники недоноски. Слишком рано закончили работу. Даже их дельфин от них смылся...

Чэффи решил на следующий день слетать в Эмити. У начальника полиции была хорошенькая жена, и надо бы с ней снова повидаться. Он подумал, а не уезжает ли полицейский из города в командировки? В любом случае попробует уговорить его сына или его инструктора еще раз попробовать полазить по дну.

Хотелось бы посмотреть, как будет выглядеть этот мичман, если любители с первого раза найдут зонд. Всякое бывает.

По внутренней радиосети стали передавать номера для игры в бинго, и он быстро допил коктейль. Вместе с бесполезным докладом в кармане лежало письмо из финансового управления. Он просил, чтобы назначили денежную награду в две тысячи долларов, но ему дали разрешение только на одну. В любом случае, достаточно, чтобы пробудить интерес среди молодежи Эмити.

Он отправился спать в общежитие для холостяков. Завтра новый день и новые надежды.