Текст книги "Поступь Палача"

Сергей хохотнул и добавил:

– Вот так-то, Андрюха. Хорошо хоть у нас начали поднимать армию, что-то вкладывать внутри страны, даже науку развивать. А знаешь, почему? Да потому, что на западе нашим «хозяевам жизни» показали: сколько бы у них денег ни было, их место возле параши. Им это четко дали понять. И наша драгоценная «элита» обиделась. Я же сам из этих кругов, я всю эту кухню изнутри вижу, прости уж. Знаю, о чем говорю.

– А президент?

– Ну, президент из спецслужб, это накладывает свой отпечаток. Он, думаю, получше прочих, но погляди на его окружение. Те же самые скоты финансами вертят, что и раньше, так что… выводы делай сам. Не дурак, как будто.

– Ты прав… – Андрей раздраженно потер виски. – Как хочется надеяться, что наша страна снова станет сильной, снова станет Империей, но понимаю, что этого не случится, пока наверху либералы…

– Хочется… – мечтательно протянула Маришка. – Империя… Но это невозможно, эти твари не допустят, да и признаки уж больно нехорошие. Ювенальная юстиция, предназначенная для выращивания из детей подлецов-эгоистов, способных родную мать продать органам или даже на органы. Реформа образования, сводящая это самое образование на нет. Провинции в разрухе, производство уничтожено – да у нас даже молотки китайские! А советское время вспомни? Все свое было. Все, от гвоздей до самолетов! Да, президент как будто начал восстанавливать кое-что, начинает работать импортозамещение, снова свои самолеты строят. Но пока в загоне станкостроение, нам не подняться. Но позволят ли нам его снова поднять? Ведь возрождение России слишком многим невыгодно…

Она потянулась всем своим великолепным телом и стрельнула глазами по сторонам, улыбнувшись и кивнув какому-то знакомому. Кажется, Максу, бывшему мужу хозяйки кафе.

– Мы можем только надеяться, – вздохнул Андрей.

– Надежды юношей питают, отраду старцам придают… – с насмешливым прищуром посмотрела на него Вика. – А что делать с тем, что все вокруг насквозь прогнило?.. Сами люди прогнили. Никто никому не поможет просто так! Все ищут какую-то свою выгоду. И смотрят на это, словно так и надо. У всех одна отговорка: «Моя хата с краю или меня не трогают, и ладно». А если кто попробует сопротивляться людоедской системе, то его быстро сжирают. И никто не вступается! Так что… – девушка обреченно махнула рукой. – Не верю я уже ни во что и никому. Каждый только за себя. Как ни жаль, но это так.

– Не во всем, но согласен, – вынужден был признать Андрей. – Нам навязали эту скотскую модель. Не нашу. Чужую. Русский народ еще сопротивляется, но уже вяло… Одного не пойму, ведь должны же те, кто такое навязывает, осознавать, что это гибель для всего человечества? Почему не осознают? Почему продолжают насаждать волчьи законы?..

– Да откуда нам знать, чего они добиваются? – пожал плечами Сергей и выпил стопку. – Они по каким-то своим законам и понятиям живут. Скоты, одним словом.

– Не все так просто. Есть люди с масштабным мышлением, умеющие мыслить категориями народов и цивилизаций, а не своих мелких потребностей. И только такие должны быть у власти. Если же это не так, то эгоисты, способные думать только о своей сиюминутной выгоде, погубят все, до чего дотянутся. Просто потому, что не могут видеть дальние последствия своих действий.

– Это как раз ты упрощаешь! И хватит о политике уже, достала.

– Погоди минуту, – поднял ладонь Андрей. – Что все-таки думаешь по поводу нынешней Украины?

– А что тут думать? Все как всегда. Стремлением к справедливости дурачков, считающих, что ее в нашем мире возможно добиться, воспользовались скоты, чтобы достичь каких-то своих целей. Все стало понятно после того, как западные политики вереницей потянулись на майдан. А война с Донбассом? Нет же, эти идиоты верят, что запад хочет им помочь! Нет, ну надо же? Как можно верить в такое?! А головой подумать, не задницей? Нет, они прыгают и орут, что не москали. Призывают нас убивать. Мы у них виноваты в любой их беде и проблеме, не их дурость, а мы! Ну так флаг им руки и барабан на шею! У них, думаю, скоро такое начнется, что никому мало не покажется. Экономика настолько рухнула, что голода долго ждать не придется. И по заслугам! Нечего было на поводу у нацистов идти.

– Полностью с тобой согласен. И действительно, хватит о политике.

– Вот именно, – широко улыбнулась Маришка. – Я вот недавно такую книгу прочла…

И разговор пошел о музыке, литературе, ролевом движении и байкерах, прыгая по разным темам. Ребята понемногу выпивали, девчонки не отставали, хоть и пили вино. Чем дальше, тем больше веселье набирало обороты. Встретились знакомые, подсели к их столу. В это время начался концерт раньше не слышанной Андреем, в основном предпочитавшим старый русский рок и русский же пауэр-металл, группы «Драконь», певшей большей частью пиратские песни – на удивление душевно певшей. В общем, вечер можно было назвать удавшимся, все тревоги забылись.

Когда «Африка» закрылась, народ решил продолжить и, прикупив в баре несколько бутылок водки и вина, двинулся на двух пойманных на улице такси к Андрею домой. Он отметил, что их уже не четверо, а восьмеро – к компании присоединились Сашка Голиков по прозвищу Пьяный Тролль с тремя девушками, которых Андрей шапочно знал, несколько раз пересекался в той же «Африке» и других арт-кафе.

Только оказавшись дома, он задумался, где будет укладывать столько народу – квартира-то однокомнатная. Впрочем, вопрос решился просто – Сергей перепил, и его уложили на кухне в спальном мешке. Там же расположились на матрасе Тролль с двумя подружками.

Пока хозяин квартиры занимался устройством гостей, в комнате три девушки с некоторой неловкостью поглядывали друг на друга. Они все буквально сходили с ума от желания, словно им подлили возбуждающего. Маришка вообще пребывала в полном недоумении – Андрей ей всегда нравился, и сильно, но чтобы такое?.. В затянутых поволокой глазах Вики и оставшейся с ними девчонки из компании Тролля, кажется, Вали, коротко стриженой худощавой блондинки с тонкой талией и грубоватым лицом, она видела то же самое, всех трех чуть ли не трясло. Казалось, от Андрея исходят некие флюиды силы, заставляющие девушек сходить с ума.

– Странный он… – заметила Вика.

– Андрюха-то? – усмехнулась Маришка. – А то! На девчат вообще внимания не обращает, пока не припечет, после этого легко кадрит какую-нибудь, а потом аккуратно посылает. Скользкий, зараза! Ни с одной больше пары-тройки раз не встречался. И ни одна в обиде не осталась!

– Та ну, девки! – Валя положила руки себе на пах. – Я сейчас лопну, так трахаться охота! Так что давайте вместе его оприходуем.

– Да стыдно это как-то… – покраснела нервно ерзающая Вика.

– А чего стыдиться-то? Хочется? Хочется!

– Мариш, ты не против?.. – голос Вики подрагивал. – Ты ж на него вроде глаз положила…

– Не против, – усмехнулась она. – Ты же меня знаешь, я такие вещи люблю…

Сам Андрей, вернувшись в комнату с тарелкой очищенных мандаринов, обнаружил, что остался наедине с тремя девушками, и его это несколько смутило. Особенно их голодные взгляды.

– Чего тушуешься? – затянувшись сигаретой, хрипловато спросила Валя, пристально глядя на парня. – Много баб – не мало.

Она со смешком встала с пола, где удобно расположилась на диванных подушках, затушила сигарету и стащила с себя джинсы вместе с трусами, приглашающе махнув Маришке с Викой. Те на мгновение замешкались, но, пьяно захихикав, последовали примеру. Андрей отметил, что девчата явно перебрали, на Вику, если исходить из ее прежнего поведения, такое совсем непохоже. Маришка?.. Тоже как будто раньше ничего подобного не устраивала. Валю же он толком не знал.

Андрей понятия не имел, что девушки, все три, в глубине души находятся в полной растерянности, не понимая, почему их вдруг так потянуло к этому, несомненно симпатичному, но сумрачному парню. Казалось, от него исходит нечто невидимое, заставляющее забыть обо всем и ринуться в его объятия. Они задыхались и с каждым мгновением все больше теряли над собой контроль. Все затмевало накатывающееся безумное желание.

Про случившееся этой ночью Андрей не раз потом вспоминал с некоторым стыдом, но одновременно с сожалением, что такое бывает очень редко. Возможно, вообще раз в жизни.

2

– Ну что, Петро, какие новости? – поздоровавшись, поинтересовался Пенкин.

– Никаких, – хмуро ответил тот. – Допросили выживших охранников, все то же самое говорят – сволочей беловолосый давил, а нормальных людей не трогал, только убирал с дороги. Одно ценное – наш мститель в кровь вляпался и случайно ладонью об стену оперся. Есть его отпечатки.

– Ты не шутишь?! – чуть не подпрыгнул Сергей. – Отпечатки беловолосого?! Точно?!

– Ага, – довольно кивнул Петр. – Видеозапись подтверждает, что именно его. Их сняли и сейчас по всем архивам шерстят.

– Не думаю, что найдут.

– Все может быть.

– Если он хоть где-то засветился раньше, то найдем, – подал голос капитан ФСБ Николай Головатов, вчера вечером приписанный к их группе. Невысокий, неприметный, лысоватый, с очень неприятным голосом и колючим взглядом серых глаз. Но оперативник неплохой, что оба следователя уже успели оценить – мыслил эфесбешник нестандартно.

В этот момент у него зазвонил телефон. Головатов достал шикарный «Айфон» последней модели и ответил. Выслушав сказанное, он мгновенно сделался похожим на вставшего на след борзого пса.

– Что там? – насторожился Пенкин.

– Есть! – выдохнул эфесбешник. – Нашли! Отпечатки принадлежат некому Белозерцеву Андрею Михайловичу, 1996 года рождения, отслужившему два года назад в армии. Отсюда и отпечатки. Студент питерского государственного университета, механико-математический факультет. Вскоре наши всю доступную информацию по нему сюда на компы скинут. И начнут рыть, всю его подноготную выроют, они ребята цепкие.

– Вот это станем мы ждать без толку, – фыркнул Саенко. – Да я изведусь тут весь! Поехали лучше в университет, допросим, пока суть да дело, его сокурсников и преподавателей.

– Хорошо, я только контору предупрежу, чтобы не ставить друг другу палки в колеса, одно дело делаем, – кивнул Головатов и снова достал телефон.

После недолгих переговоров следователи покинули кабинет, отдав секретарю распоряжение пришедшие данные без промедления перебрасывать на их рабочие планшеты, к которым еще толком не привыкли, получив их только полгода назад. Они ссыпались по лестнице вниз, глаза всех троих горели энтузиазмом – впервые с начала этого странного дела появился реальный след. Хотя, конечно, непонятно, какое отношение к беловолосому мог иметь обычный студент, но выяснить это было необходимо.

Привычный микроавтобус домчался до университета довольно быстро, благо пробок почти не было. Следователи поспешили подняться в здание, нашли кафедру информационно-аналитических систем и… никого там не обнаружили. Пришлось идти в деканат, где им сообщили, что студент Белозерцев Андрей уже две недели не появлялся на занятиях. Хочешь не хочешь, а пришлось дожидаться окончания лекции.

– Квачницкий, Мирослав Сергеевич? – Саенко узнал по описанию куратора группы, где учился искомый студент.

– Да, – остановился среднего роста пожилой человек в круглых очках и небрежно выглаженном костюме. – Что вам угодно?

– Следственный Комитет РФ, ФСБ, – предъявили ему свои удостоверения следователи. – Нам необходимо поговорить. Не беспокойтесь, вас ни в чем не обвиняют, требуются только ответы на несколько вопросов по поводу одного из ваших студентов.

– Хорошо… – с недоумением посмотрел на них Мирослав Сергеевич, лихорадочно пытаясь понять, кто из его ребят мог заинтересовать такие инстанции. – Пройдемте в свободную аудиторию, у меня как раз нет следующей пары.

Покосившись на удивленных коллег, он повел следователей за собой. Действительно, аудитория рядом с кафедрой оказалась пустой. Мирослав Сергеевич по привычке сел за преподавательский стол, а Саенко, Пенкин и Головатов напротив.

– Так кто из мальчиков вас интересует? – не выдержал напряженного молчания куратор.

– Белозерцев Андрей, – тяжело уронил эфесбешник.

– Андрюша хороший мальчик, – растерянно замигал Мирослав Сергеевич. – Никогда ничего плохого за ним не замечал. Немного замкнутый, но это бывает…

– Погодите минуту, – поднял ладонь Сергей. – Давайте по порядку. Мы и его пока ни в чем не обвиняем.

Переглянувшись с коллегами, он достал фото беловолосого, снятое с одной из записей камер слежения, и протянул куратору.

– Это он?

– Э-э-э… – протянул тот, вертя в руках фотографию. – Похож, но я не уверен, у Андрюши короткие волосы, да и бледностью такой он никогда не отличался. Очки тоже не носит. Но… похож… Лицо… Его ли?.. Не знаю. А этот… Он что, лицо гримом намазал?

– Неважно, – раздраженно отмахнулся Головатов. – Так это Белозерцев или нет?

– Точно сказать не могу, – голос Мирослава Сергеевича стал жестким. – Похож на Андрюшу, но однозначно, он это или нет, я не скажу.

– Хорошо, – вздохнул Пенкин. – Что вы вообще можете рассказать о данном студенте? Каков он по характеру? С кем общается?

– Андрей довольно замкнутый и малообщительный человек, – неохотно произнес куратор. – Причин не знаю. Возможно, он стал таким после смерти матери – она умерла перед самым его поступлением в университет, насколько мне известно. Поступал парнишка после армии, где служил – понятия не имею. С сокурсниками отношения ровные, в помощи не отказывает. Учится хорошо, математику любит и понимает.

По возмущенному виду куратора было ясно, что каждое слово из него придется выдавливать, он станет защищать своего студента до последнего.

– Мирослав Сергеевич, поймите, мы ни в чем пока не обвиняем Белозерцева, – вздохнул Саенко. – Произошло убийство, и не одно. Ваш студент, скорее всего, был свидетелем этого. Никто ничего плохого ему не хочет.

– Вот и поговорите с ним самим! – отрезал куратор. – Я-то тут причем?

– Мы просим вас всего лишь дать характеристику Белозерцева, высказать свое мнение о нем, как о человеке. Скажите, с кем из студентов он общается?

– Близких друзей на курсе, насколько мне известно, у Андрюши нет, – немного успокоился Мирослав Сергеевич. – Приятельствует с многими, но больше с Сергеем Муховым и его компанией. Мариной Стрельниковой, Анастасией Соевой, Михаилом Долмаровым и Александрой Ващенко. Еще кое с кем, как будто, но я не уверен.

– А кто-то из них сегодня на занятиях? – поинтересовался Саенко, аккуратно занеся имена студентов в отдельный файл на планшете.

– Нет, – отрицательно покачал головой куратор.

– Ясно, спасибо, – вздохнул Пенкин. – Где можно получить адреса и телефоны Белозерцева и его друзей?

– В деканате. Всего доброго!

Следователи переглянулись – обычная реакция для интеллигента, затем еще раз поблагодарили, попрощались и покинули аудиторию. Мирослав Сергеевич проводил их недобрым взглядом и достал из кармана записную книжку, в которой хранил номера телефонов всех своих студентов. Надо позвонить Андрею и предупредить, что им интересовались органы – органам куратор никогда не доверял, но причины этого назвать бы не смог. Не доверял – и все. Однако трубку никто не поднял…

– Ну что дальше? – спросил Саенко, когда следователи вернулись в микроавтобус, получив все требуемое в деканате.

Разговор прервал писк планшетов, сигнализировавших о поступлении нового сообщения. Следователи тут же достали их и обнаружили, что поступила информация от ФСБ по поводу Андрея Белозерцева.

– О, это уже что-то! – возбужденно заявил Пенкин, начав читать.

– Сомневаюсь, что наши за такое время смогли накопать что-нибудь большее, чем официальное армейское досье, – досадливо сказал Головатов. – Но вы правы – и то хлеб.

– Очень интересно! – постучал по экрану планшета Саенко. – Отец парня неизвестен, мать его имя и фамилию не сообщила, дав ребенку свою фамилию и произвольное отчество. В графе отец – прочерк.

– При этом на мать Белозерцев абсолютно не похож, – добавил Пенкин. – В молодости, судя по фотографии, она была довольно симпатична, но простовата. А вот сын – аристократ голубых кровей по виду. Видимо, в неизвестного отца пошел.

– Учился в школе № 96 на Черкасова, 15, – продолжил озвучивать информацию Головатов. – Знаю я эту школу, это на Гражданке. Совсем рядом с метро. Надо будет поговорить с учителями. Отправьте стажера, пусть делом займется, вместо того чтобы болтаться по кабинетам. Куда интереснее служба Белозерцева в армии. Надо же, в/ч 116/2. Она расположена под Саратовом, наш спецназ, потому мне и знакома.

Он немного помолчал, стуча пальцами по колену, затем буркнул:

– Если официальный запрос подать, то Васька, хитрован чертов, кучу пустых словес в ответ пришлет, но ничего конкретного не скажет…

– Васька?.. – недоуменно посмотрели на него остальные двое.

– Командир в/ч 116/2, подполковник Василий Хмелин, мой старый приятель, – пояснил эфесбешник. – Позвоню-ка я ему…

Достав мобильник, он быстро нашел какой-то номер в списке контактов и нажал на кнопку связи. Некоторое время ничего не происходило, а затем Головатов оживился и бросил:

– Привет, Васян! Что, не узнал? Ну, богатым буду! Да-да, Николай! Как жизнь молодая?

Он отнял телефон от уха и включил громкую связь.

– Да какая молодая! – донеслось из динамика. – Мы тут не в кабинетах сидим, а солдатиков на полигонах гоняем. Чего хотел-то?

– Да я летом, наверное, буду в ваших краях.

– Заезжай, шашлычку сожрем под беленькую, в баньке попаримся.

– Заеду-заеду, – пообещал Головатов. – Слушай, можешь выручить по старой дружбе?

– А чего надо-то? – осторожно поинтересовался Хмелин.

– Да мы тут на одного твоего бывшего солдатика инфу роем, хотелось бы знать, что он за человек и чего от него ждать. Гарантирую, что официально твое имя нигде даже не промелькнет!

– Жучара ты… – посетовал подполковник. – Вот знал, что не просто так звонишь. Кто тебя интересует? Я могу и не помнить, солдатиков в части много.

– Белозерцев Андрей, – сообщил Головатов.

– А, этот… – протянул Хмелин. – Вляпался все-таки, правдолюб недоделанный. Ну, этого стоило ожидать.

– А подробнее?..

– Что тут рассказывать? Не желал он ни под кого гнуться, хоть ты тресни. Ни под дедов, хоть избивали сильно, ни под офицеров, если что-то не по уставу хотели. Нет бы по-человечески помочь, когда просят, все жаловаться норовил. Четыре комиссии из-за его писулек приезжали! Причем флегматичный вроде парень, но все, что считал несправедливостью, в штыки принимал, не понимая, что против системы переть не надо. Когда его призыв дедушками стал, он начал своим же мешать духов строить. В общем, пер против всех, за что и получал. Я, если честно, когда он дембельнулся, перекрестился – слишком много проблем от одного двадцатилетнего пацана было. А что он натворил-то?

– Пока неясно, – неохотно ответил Головатов. – Может, и не связан он со всем этим, но…

– Погоди, уж не о грохнутых ли олигархах ты говоришь? – В голосе Хмелина появилось уважительное опасение. – Неужто правдолюб в этом отметился?..

Лицо эфесбешника перекосилось от досады: забыл, насколько догадлив и умен его старый приятель. И всегда нос по ветру держит.

– Да нет, – поспешил сказать он. – Свидетель он по одному делу.

– Ну да, свидетель, – хохотнул подполковник. – Не держи меня за лоха. Не стала бы контора инфу по нему искать, если б он свидетелем был. Нужен парень вам, похоже, сильно. Могу только посоветовать искать через кого-то из его близких – он всегда велся на их защиту, чтобы защитить приятеля своего один на толпу лез.

– Приятеля? – насторожились следователи.

– Ага, Владилена Шнайдера, – подтвердил Хмелин. – Из Казани он, немец, кстати, а не еврей. Как такой хлюпик к нам попал, ума не приложу. К концу службы, правда, накачался, вполне нормальным бойцом стал, но в первое время смотреть противно было, как он сосиской на турнике болтается. Его все задевали, а Белозерцев защищать кидался, что тот лев. Потом все время вместе ходили, а через пару месяцев к их компании и третий прибился, тот вообще с Дальнего Востока, из поселка Восточный недалеко от Тынды. Афанасий Непыйвода. Такой медведь! И что он в этих двоих нашел? Никто не понимал, а Афоня только ворчал в ответ на вопросы – говорить очень не любил. Вот он когда ушел – я пожалел, лучшего сержанта не найти, к любому придурку подход находил. Еще и снайпер от бога. Уговаривал остаться на контрактную – не захотел. Дед, мол, у него старый, надо помогать.

– Значит, Шнайдера и Непыйводу можно назвать друзьями Белозерцева? – подался вперед Головатов.

– Вполне, – немного подумав, ответил подполковник. – Они, кажется, перед дембелем даже побратались. Но точно не знаю. Колоритные были пацаны, вот и запомнил их, других давно уж не помню.

Немного помолчав, он спросил:

– Еще что-нибудь?

– Нет, – ответил Головатов. – Летом жди, наведаюсь. Угря финского привезу, вкусный, зараза. Спасибо!

– Да не за что. А угря тащи, люблю его под пивко!

С этими словами подполковник Хмелин отключился.

– Ну, это уже кое-что… – потер руки Пенкин. – Теперь понятно, почему у парня нет близких друзей в университете – армейские остались, они обычно ближе прочих.

– А в детстве почему не было? – возразил Саенко. – Не спеши с выводами, Серега, информации пока мало. Да и неизвестно, замешан ли в нашем деле этот самый Белозерцев.

– Откуда тогда его отпечатки на том месте, где беловолосый задел окровавленной рукой стену? – ехидно поинтересовался Головатов. – Нет, как-то он по со всем этим связан. И нам надо понять – как. Начальство с ума сходит, причем больше всего напугало наличие папочек с компроматом.

– Но брать его пока нельзя, – задумчиво констатировал Пенкин. – Сначала нужно выяснить все, что только возможно.

– Это если сверху не пожелают заполучить все сразу, – вздохнул эфсбешник. – Вы, наверное, не в курсе, какая среди них сейчас паника. Каждый, у кого рыльце в пушку, трясется, как припадочный, боясь, что беловолосый до него доберется. Узнав, что мы хоть на кого-то вышли, они могут любой приказ отдать, вплоть до расстрела парня на месте.

– Если это беловолосый, то ему пули, как помните, что слону дробина, – пожал плечами Саенко. – Но да, все может быть. Что дальше?

– Нужно допросить университетских приятелей Белозерцева, – немного подумав, ответил Головатов. – С кем-то он все-таки водится, не может человек быть полностью один. Да и с девками должен встречаться, молодой же парень, и совсем не гей.

В этот момент его телефон требовательно заверещал. Эфэсбэшник приложил его к уху, что-то коротко буркнул, выслушал какое-то сообщение. С каждым мгновением его лицо становилось все более кислым.

– Ну я же говорил… – уныло произнес он, когда разговор закончился.

– Что? – подались вперед следователи.

– Приказано немедленно брать. Нам придан отряд СОБРа, ждет у дома Белозерцева. Постановление у них.

– Твою же мать! – не выдержал Пенкин. – Ну что за идиоты?! Какого хрена они мешаются в то, в чем понимают не больше, чем свинья в апельсинах?!

– Все расследование похе…ли!.. – поддержал коллегу Саенко.

– Что делать! Поехали.

Сообщив адрес Белозерцева водителю, следователи принялись обсуждать предстоящий допрос. Но к общему мнению прийти так и не смогли. Один считал, что необходимо давить, второй, что следует аккуратно вытягивать информацию, а третий мрачно молчал, о чем-то напряженно размышляя. Доехали довольно быстро, пробок, слава Богу, не было.

Белозерцев жил на самом Гражданском проспекте, в двух кварталах от метро по направлению к Суздальскому. Невдалеке от подъезда скрытно рассредоточились собровцы, ухитрившись не привлечь внимания зевак. Завидев микроавтобус с мигалкой, к нему направился командующий ими офицер.

– Лейтенант Рогов, – представился он. – Здравия желаю. Вот постановление об аресте.

Саенко взял постановление, прочитал и пожевал губами, с трудом сдержавшись от ругательств. Переглянувшись с Пенкиным, он махнул рукой, вошел в уже открытый подъезд и поднялся на третий этаж. Там посмотрел на довольно хлипкую, хоть и железную дверь – такие устанавливали небогатые люди в начале девяностых.

– Что думаете, лейтенант? – повернулся он к собровцу. – Будем звонить или вынесем дверь?

– Я бы вынес, – ответил тот. – Если там та белая тварь, то неожиданность может сыграть нам на руку. Да и вообще…

– Тогда действуйте! – скомандовал Головатов.

Следователи поднялись на следующий пролет лестницы и уже оттуда наблюдали, как два собровца приложили что-то к замку. Короткая вспышка, клуб дыма, грохот – и дверь открыта. В квартиру тут же просочились два бойца с короткими автоматами на изготовку. За ними еще двое и лейтенант.

– Идем, – махнул рукой Саенко.

Следователи поспешили спуститься и войти, не обратив внимания на блестящие от любопытства глаза бабки из соседней квартиры, подглядывающей в приоткрытую дверь.

Взгляду Пенкина открылась обычная, ничем не примечательная однокомнатная квартира, в которой, судя по некоторому беспорядку, жил холостяк. Только кухня, которую миновали по дороге, была огромной, чуть ли не в половину комнаты – добрых двенадцать, а то и четырнадцать квадратов. Там на полу спали четверо. Все вокруг носило следы вечеринки – везде пустые бутылки, тарелки с объедками, забитые окурками пепельницы. Но когда следователи вошли в комнату, то буквально онемели – на диване в окружении трех девушек лежал приподнявшийся на локтях, ошарашенно мигающий длинноволосый парень. Он растерянно смотрел на направивших на него автоматы бойцов и явно не верил своим глазам.

– Ну-у-у, силе-е-ен, парняга-а-а… – восторженно протянул кто-то из собровцев. – Надо же, трех опри…

– Белозерцев Андрей Михайлович? – прервал его доставший и раскрывший удостоверение Головатов.

– Да… – растерянно подтвердил парень.

– ФСБ. Вы арестованы. Вот постановление.

Белозерцев побелел. И в этот момент следователям стало страшно – настолько он походил на беловолосого, что дыхание перехватывало, хотя был платиновым блондином. Но лицо один в один.

– Но за что?! – не выдержал он. – Что я сделал?!

– Это вам объяснят в управлении, – отозвался Головатов. – Собирайтесь. Всех остальных попрошу предъявить документы.

Отчаянно покрасневшие девушки, прикрывшись одеялом, быстро собрали свои тряпки с пола и под конвоем одного собровца поспешили в ванную одеваться. Второй привел с кухни остальных гостей – двух парней, явно с похмелья, судя по их виду, и двух девушек, испуганно лупающих глазами. Эти были уже одеты, так, видимо, и спали.

Документы у всех нашлись, поэтому, быстро допросив, их отпустили, попросив задержаться только сокурсников Белозерцева, Сергея Мухина и Марину Стрельникову. Остальные оказались шапочными знакомыми, встреченными компанией вчера в кафе «Африка».

– Простите, а в чем Андрея обвиняют? – не выдержала Марина, черноволосая красавица слегка шалавистого вида. – Может, ему адвокат нужен?.. Мы скинемся, наймем…

– Не мешайте следствию, девушка! – вызверился на нее Головатов. – По всем вопросам обращайтесь в Следственный Комитет Российской Федерации.

– Позвольте записать ваши фамилии, – вмешался Сергей. – Вы нарушаете закон. Адвокат сегодня же обратится в СК. И я вам обещаю, что это будет не простой адвокат! Андрюха, не боись, я через батю имею выход на серьезных людей. Будет тебе лучший адвокат.

– Да откуда мне деньги на него взять?.. – растерялся тот. – Но за помощь спасибо. Я ни в чем не виноват!

– Послушайте, молодые люди, не надо так, – постарался погасить нарождающийся конфликт Саенко. – Если вы ни в чем не виноваты, то вас отпустят.

– Адвокат не помешает! – сверкнул глазами Сергей. – И не думайте, что вам удастся все замять, господа хорошие.

– Ваша фамилия – Мухин? – внезапно нахмурился Головатов.

– Да!

– Сын Анатолия Максимовича?

– Да!

– Черт! – зло выругался эфесбешник. – Послушайте, Сергей Анатольевич, не лезьте в это дело, прошу вас.

– Андрей – мой друг! – отрезал тот. – И я его в беде не оставлю. Вам ясно?

– Ясно, – вздохнул Головатов. – Делайте, что считаете нужным. Но прошу помнить, что если ваш друг замешан в том, в чем его подозревают, то никакие связи вашего отца не помогут.

– Посмотрим, – растянул губы в жесткой улыбке Сергей. – Я могу быть свободным?

– Конечно.

– Хорошо. Мариша, пойдем. Андрюха, обещаю, что адвокат уже через два-три часа прибудет в Следственный Комитет. О деньгах не думай, это мои проблемы.

– Спасибо, Серж… – слабо улыбнулся тот.

– Держись. – Девушка подбежала к Белозерцеву и поцеловала его в щеку. – Мы тебя не бросим!

Затем они с Мухиным покинули квартиру. Понятых пришлось искать среди соседей – Головатов предупредил, что с сыном начальника областного управления ФСБ лучше не связываться, себе дороже. Но обыск ничего не дал – обычная квартира небогатого, если не сказать бедного человека. Из дорогих вещей только хороший профессиональный компьютер и музыкальный центр. Даже телевизора не было.

– Ну что ж, идемте, – скомандовал наконец Саенко.

– А квартира? – хмуро спросил Белозерцев. – Вы же дверь высадили…

– Ее опечатают.

– И что, это сдержит воров? Блин, мне же второго такого компа не купить, а я на нем работаю!

– Лейтенант, – обратился к собровцу следователь. – Прошу позаботиться о том, чтобы квартира была заперта.

– Хорошо, товарищ подполковник, – кивнул тот. – Что-нибудь придумаем. Сопровождение требуется?

– Думаю, нет, – покосился на понурого Белозерцева Саенко. – Ты же не будешь делать глупостей, парень?

– Не дурак, – вздохнул тот. – Я ни в чем не виноват и сопротивляться не собираюсь.

– Вот и хорошо, – кивнул следователь. – Идем.

Они покинули квартиру. Андрей не знал, что в следующий раз увидит ее еще очень и очень нескоро.

* * *

– Зачем вы настояли на этой встрече, Альвен? – поинтересовался высокий смуглый брюнет, напоминающий то ли перса, то ли араба, на самом деле являющийся главой темной иерархии Земли. – Мы, кажется, все вопросы обсудили еще месяц назад.

Он опустился в кресло, посмотрел на столик, после чего стоявшая на нем бутылка выдержанного виски сама собой открылась, поднялась в воздух и наполнила бокал, тут же прилетевший в руку мага. Напротив сидел крупный, слегка рыхлый на вид мужчина со светлыми короткими волосами ежиком. Впрочем, рыхлым его мог посчитать только тот, кто не сталкивался с ним в бою – один из лучших на Земле мастеров боевых искусств, Альвен Тарх, а именно это имя он носил в последние пятьдесят лет, побеждал почти всегда, если только не сталкивался с кем-то наподобие воинов Пути, но последние тихо сидели по своим монастырям и почти не высовывались.

– Возникло кое-что новое, Торис. – Редкой красоты бас белокурого гиганта мягко рокотал. – Знаете, не могу назвать себя трусом, но, увидев то, что хочу показать вам, я испугался.