Текст книги "Дети смерча"

Времени Гадалу не хватало катастрофически – столько всего нужно было изучить, осмыслить и научиться применять. И юноша отдавал учебе все силы, твердо решив получить посох за год. Тогда Учитель призовет его, чтобы вместе изменить этот страшный мир.

Глава 5
Право выбора

– Мама… – донесся до засыпающей Дарин тихий шепот приемной дочери.

– Да, маленькая? – повернулась к ней женщина и нежно поцеловала в нос.

– Мама, мне нужно с тобой поговорить, – в голосе Ларны слышался надрыв. – Это очень серьезно!

– Я слушаю тебя, девочка моя.

– Ты ведь знаешь, что я должна ехать учиться в Серую Башню… – глаза девушки загорелись огоньком безумия. – Прости меня, но пойми – я должна!

Женщина медленно села на кровати и с болью уставилась на дочь.

– Ты хочешь меня покинуть?.. – растерянно спросила она.

– Не хочу, мама, не хочу… – едва сдержала слезы Ларна. – Должна!

– Кому и что ты должна?!

– Даре, умершей так страшно… Магу, спасшему меня с риском казни… Ведьме, исцелившей меня ценой года жизни… Всем тем, кто кричит от боли и ужаса, тем, кто страдает от этих скотских, нечеловеческих законов!

– Ты задумала?!. – задохнулась от ужаса Дарин.

– Да, мама! – в черных глазах девушки горела мрачная решимость. – Да! Я должна разрушить Серую Башню изнутри, и неважно какова будет цена этого. Моя жизнь? Плевать!

– Ларна, любимая моя девочка… – простонала Дарин. – Ты отдашь свою жизнь просто так, бессмысленно! Ты ничего не сможешь с ними сделать!

– У меня есть живой пример! – сжала зубы ее приемная дочь. – Маг Эльнор, ты должна была слышать о нем. И если я хотя бы не попытаюсь, я просто сойду с ума!

Она смотрела в глаза Дарин хорошо знакомым боевому офицеру взглядом. Так смотрят те, кто идет в свой последний, смертельный, часто – бессмысленный бой, из которого не возвращаются. Те, кто уже все и навсегда решил для себя, и согласился заплатить за победу собственной жизнью. Были в этом взгляде и любовь, и решимость, и тоска, и боль. Дарин, увидев его, поняла, что останавливать дочь бессмысленно, поняла, что Ларна все равно уйдет. Она обняла девушку за плечи, и та тихо захлюпала носом у нее в объятиях.

– Я буду писать, мама… – прошептала сквозь слезы Ларна. – Клянусь, буду! А когда-нибудь я вернусь…

– Я понимаю тебя, девочка моя, – тихо ответила ей женщина. – Я тебя понимаю… Но я не отпущу тебя просто так! Мы с тобой разработаем подробный маршрут, найдем деньги, и ты поедешь, как человек. Чтобы не вздумала опять шлюхой наниматься! Помнишь, что с тобой сотворили?

– Помню, мама… – негромко рассмеялась Ларна. – Больше не буду наниматься. Но прошу тебя понять – ради своей цели я пойду до конца.

Дарин снова внимательно посмотрела ей в глаза – девочка открывалась перед ней совершенно новыми гранями, гранями воина и бунтаря.

«Как же я, дура старая, – укоряла она себя, – не разглядела в ней этой проклятой решимости, этой ожесточенности, этого стремления к мести любой ценой? Ведь она и в самом деле сотворит все что угодно, и даже не задумается о последствиях… С этим нужно что-то делать, но она ведь сейчас не станет слушать ничего и только сильнее упрется. Схожу-ка я с утра к ведьме, которая ее лечила, может присоветует что…»

– Девочка моя, – с грустью сказала она Ларне, – пойми, месть не даст облегчения, она только искорежит твою душу.

– Это не просто месть, мама! – загорелись упрямые огоньки в глазах девушки. – Для меня это не просто месть, для меня это цель – борьба с несправедливостью, с подлостью, с жестокостью. Борьба с их омерзительными законами, обрекающими миллионы людей на страшную жизнь рабов для удовольствий! Может, я и проиграю. Вероятнее всего, проиграю. Но и сидеть на месте, наслаждаясь спокойной жизнью, после всего, что испытала, я уже не могу! Я люблю тебя, мама, но остаться не могу, перестану уважать себя. Пойми меня и не осуждай…

Дарин медленно покачала головой, продолжая всматриваться в решительное лицо приемной дочери. Да, она видела в глазах девушки ту окончательную готовность, которой так боялась в людях. Женщина незаметно вздохнула, поняв, что ей не остановить этого самоубийственного порыва. Она обняла Ларну и поцеловала по очереди в оба глаза.

– Я понимаю, маленькая моя… Спасибо тебе за год счастья, что ты мне дала. Я понимаю твое стремление и помогу добраться до Колхрии. Хоть в дороге ты не должна попасть в беду.

Девушка прижалась к ней всем телом и, уже не стесняясь, зарыдала в голос, оплакивая тихую и счастливую жизнь под крылом приемной матери. Но она больше не могла жить этой жизнью – знала, что каждый день с тысячами несчастных проделывают то, что сотворили с ней и Дарой. В ней нарастал гнев, вызревало что-то такое, чему уже тесно было в душе.

Утром Дарин куда-то ушла, когда Ларна еще спала без задних ног. Проснувшись, девушка на скорую руку ополоснулась, съела, что нашла готового, и галопом понеслась на поиски Нарин. Ей хотелось попрощаться с той, рассказать, что ей скоро ехать на Колхрию. Ларне повезло – веснушчатая хитрюга еще не вылезала из постели и только сладко потягивалась. Девушка захихикала, прыгнула на кровать и принялась щекотать подругу, чего та всегда боялась. Нарин возмущенно завизжала, схватила подушку и, вскочив, начала гоняться за Ларной по всему дому. Набегавшись, девушки запыхались и снова залезли в кровать, привычно начав хихикать и подкалывать друг дружку. Затем Ларна вдруг внимательно посмотрела в глаза Нарин, порывисто обняла ее и поцеловала в губы.

– Ты чего? – удивилась та.

– Жаль расставаться. Я ведь попрощаться пришла…

– И куда же тебя Серый Убийца несет?

– В Серую Башню. Учиться.

– Да кто тебя туда возьмет?! – презрительно фыркнула Нарин.

– У меня направления от двух магов есть.

– Не брешешь?! – подпрыгнула от такого известия подруга.

– Нет, – усмехнулась Ларна.

– Во, повезло… – завистливо протянула Нарин. – Столько нового увидишь…

– Ага. Жаль, что ты не ведьма. Вместе веселее было бы.

– Так я ж не проверялась ни разу! – затанцевала на месте рыжая егоза. – Идем к ведьме, я знаю тут одну неподалеку. У меня как раз и пара золотых есть, на проверку должно хватить.

Ларна удивленно посмотрела на нее и обрадовано согласилась, надеясь, что подруга сможет отправиться с ней. Как бы это было здорово, если бы ей не пришлось ехать на Колхрию в одиночку! А потом, может быть, рыжая сможет стать и соратницей… С Нарин было так хорошо, она вмиг умела поднять самое отвратительное настроение. Пока Ларна размышляла, рыжая успела одеться. Девушки вылетели из домика Рады и понеслись по улице, примыкающей к городской стене, куда-то на юг. Ларна еще ни разу не бывала в этих местах – многие виллы были очень причудливы.

Подруги бежали около получаса, прежде чем Нарин остановилась у калитки, ведущей в большой тенистый сад, в глубине которого виднелась зеленая башенка, вся как будто сделанная из переплетающихся лиан. Окна ее были круглыми, а не привычно-ромбическими, а на вершине сиял всеми цветами радуги хрустальный шар. Девушки нерешительно постучались.

– Входите, – раздался негромкий голос.

Нарин толкнула дверь и вошла первой, Ларна за ней. Их взглядам открылась небольшая круглая комната, увешанная пучками сушеных трав, сбоку стоял каменный стол. Девушек поразило огромное количество книг в жилище ведьмы – они были повсюду, создавая странный, но приятный беспорядок. Сама ведьма сидела в глубоком кресле напротив двери. Она оказалась полноватой пожилой женщиной, только пронзительные и умные серые глаза давали понять, что перед вошедшим – не торговка с рынка или посудомойка. Девушки поклонились хозяйке дома и замерли у порога.

– Проходите, девочки, – улыбнулась ведьма. – Вы чего-то хотели?

– Да! – сделала шаг вперед рыжая. – Я бы хотела провериться. А вдруг у меня дар есть?..

– Только ты? – спросила пожилая женщина. – А твоя подружка?

Ларна вздохнула, достала из-за ворота блузы шнурок с двумя половинками медальонов и подала его ведьме:

– У меня уже два направления, госпожа. В Серую Башню. Хотелось бы вместе с подругой.

– Так-так-так… – заинтересованно протянула та, внимательно изучая медальоны, затем бросила взгляд на девушку и брови ее приподнялись. – Но с чего бы это? Я не вижу в твоей ауре ничего необычного.

Ларна вздохнула еще раз и стащила с пальца маскирующее кольцо. Глаза ведьмы тут же полезли на лоб, она задохнулась, вскочила и несколько раз обошла вокруг Ларны.

– Жаль, что не я тебя нашла, девочка… Очень жаль.

Ведьма еще несколько минут молча изучала ее, затем тихо вздохнула и вернула половинки медальонов.

– Ну да ладно, – сказала она. – Займемся твоей подругой. Проверка стоит два золотых.

– Вот, возьмите… – пискнула растерянная Нарин, подходя ближе и протягивая деньги.

Ведьма положила монеты в шкатулку, подошла к девушке и положила ей ладони на виски. Рыжая дернулась от ее прикосновения, но не осмелилась ничего сказать. Через несколько минут брови ведьмы снова приподнялись, и она посмотрела на Нарин с некоторым удивлением.

– Не сказала бы, что что-нибудь особое, но талант, безусловно, имеется. Да-да, имеется. Для поступления в Академию, по крайней мере, местную, вполне хватит. А вот по поводу Серой Башни я сомневаюсь. Но можешь попытаться. Вполне возможно, что за компанию с подружкой и возьмут, за нее-то ухватятся обеими руками в любом случае. А если она скажет, что без тебя поступать не желает, то они готовы будут и сотню принять.

– Могут принять?! – подпрыгнула Нарин, одновременно толкая локтем Ларну: «Молчи, мол!».

– Могут, – усмехнулась ее щенячьему энтузиазму ведьма. – Выписывать направление?

– Конечно!

– Куда? В местную Академию Магии или в Серую Башню?

– В Башню, естественно!

– Ну, как хочешь, как хочешь…

Ведьма присела за стол, взяла лист пергамента и принялась что-то очень быстро в него вписывать, предварительно забрав у Нарин удостоверяющий личность медальон. Закончив, она скрутила пергамент в трубку и запечатала сургучом, приложив свою печать. Рыжая с поклоном приняла направление, поблагодарила и поспешила откланяться. Ларна тоже не заставила себя ждать и, что-то пробормотав, выскочила за дверь. Ведьма задумчиво посмотрела вслед подругам – ей еще никогда не попадались люди с такой врожденной силой. Скорее всего, она еще услышит об этой черноволосой девушке.

Подруги понеслись по улицам, а запыхавшись, остановились у маленького трактирчика, где часто сиживали, попивая холодный, очень вкусный шербет, подаваемый только здесь – хозяйка тщательно хранила тайны семейных блюд. Денег ни у той, ни у другой не было, но трактирщица хорошо знала их и всегда давала еду и напитки в долг, справедливо полагая, что с дочерьми стражниц лучше иметь хорошие отношения. Взяв кувшин шербета, девушки уселись в тени под большим сваршевым деревом и принялись маленькими глотками потягивать ледяной напиток, обсуждая планы на будущее и фантазируя, как можно будет повеселиться в Колхрии. У Ларны были, конечно, и иные далеко идущие планы, но посвящать в них наивную подругу она не собиралась. Они довольно долго сидели в трактире, пока Ларна не бросила взгляд на солнце, после чего ойкнула и спешно засобиралась домой, вспомнив, что еще не все обсудила с матерью.

И в самом деле – Дарин давно вернулась и в нетерпении бегала по дому, ожидая дочь и не находя себе места от беспокойства.

– Ну, и где тебя Серый Убийца носит?! – с ходу накинулась она на вошедшую Ларну.

– К Нарин ходила.

– Там я уже была! – буркнула женщина, постепенно успокаиваясь. – Опять, небось, по домам удовольствий шлялись?

– Ну… Э-э-э… Как сказать… – почесала затылок девушка.

– Лучше ничего не говори! – посоветовала приемная мать, с ехидством глядя на нее.

Ларна, не выдержав, рассмеялась. Дарин накрыла на стол и усадила дочь обедать. Пока Ларна ела, мать вслух прикидывала, что той взять с собой в дорогу. Они бы, наверное, говорили еще долго, если бы их разговор не прервал донесшийся из-за двери разъяренный голос Рады:

– Я тебе поеду! Я тебе поеду! Ты у меня месяц сидеть не сможешь, поняла?!

– Ну, мама! – вторил ей перепуганный голосок Нарин. – Ну, отпусти же, люди смотрят!

– Пускай смотрят на такую разгильдяйку!

Дарин удивленно приподнялась, но успела только переглянуться с Ларной, как дверь распахнулась, и на пороге появилась похожая на разъяренную фурию Рада. Она за косу тащила за собой возмущенно пищавшую дочь. Картина была столь вопиюще-нелепой, что вскочившая Ларна уселась на пол, промахнувшись мимо стула. Дарин силилась что-то сказать, но отвисшая челюсть не дала этого сделать.

Стражница остановилась перед командиром и уткнула ей палец в грудь.

– Скажи мне, дорогая моя! – рявкнула она, сверля Дарин яростным взглядом. – Кому из этих двух идиоток первой пришло в голову в Серую Башню переться?!

Та все еще пыталась подобрать челюсть, поэтому говорить не могла и только потыкала пальцем в сторону Ларны, сидевшей на полу и пораженно глазевшей на происходящее.

– А-а-а… – медленно повернулась к ней стражница. – Так это ты, радость наша, эту чушь выдумала? Что, забыла, какой мы тебя между ящиками нашли? Еще хочешь?! Мало было?! Я-то думала, это моя сорвиголова придумала, а ты тихонькая. Да теперь вижу, что в тихом омуте много чего водится! И чего вам, Серого Убийцу вам в задницы, на той Колхрии понадобилось?!

– Мама! – пискнула у нее за спиной Нарин.

– А ты вообще молчи! – обернулась Рада и с оттяжкой вытянула дочь ремнем. Та подпрыгнула от неожиданности, ее губы задрожали от обиды. – На Колхрию ей захотелось?! А в рабыни для удовольствий – желания не имеешь?! Смотри, там это быстро!

Дарин не выдержала откровенного идиотизма ситуации и начала истерически хохотать. Рада некоторое время растерянно смотрела на нее, затем окинула взглядом комнату, посмотрела на Ларну, сидящую на полу с раскинутыми ногами и взирающую на нее, глянула на надутую Нарин, старающуюся держаться от матери подальше, настолько позволяла длина ее роскошной косы. До стражницы, наконец, дошла вся комичность ситуации, и она тоже расхохоталась. Отсмеявшись, женщины посмотрели друг на друга и снова прыснули. Они смеялись, пока уже не осталось никаких сил. Наконец, Рада махнула рукой и отпустила Нарин, тут же отпрыгнувшую за пределы досягаемости рук матери.

– Но все же скажи мне, Дарин, – вздохнула стражница, – что нам делать с этими двумя бессовестными девками? Задницы, что ли, надрать так, чтобы и мысли о какой-то там Колхрии, чтоб ей провалиться, не возникало?

– Если бы это могло помочь… – тяжело вздохнула офицер. – Но не поможет. Я с утра у ведьмы была, той, что Ларну лечила.

– И?

– Она сказала, что если девочку с даром не обучить, то этот дар сожжет ее максимум за пять лет… Если не меньше. Хочешь не хочешь, а придется отпускать.

– Сожжет?.. – с недоумением переспросила Рада. – Вот так новость… Кто бы мог подумать… Что же за скотство такое?!

– Именно, что скотство… – скривилась Дарин. – Кстати, а разве у твоей тоже дар?

– Увы, – нахмурилась стражница. – Сегодня ее за каким-то демоном к ведьме понесло проверяться. Оказалось, что тоже. Вот направление в Серую Башню.

– Знаешь, а может, даже лучше, что они вдвоем будут? А то я как подумаю, что мне мою одну отпускать придется, так меня колотить начинает.

– Могу себе представить, – поежилась Рада. – Откуда хоть только у моей-то этот проклятый Творцом дар взялся, хотела бы я знать?!

Ларна открыла было рот, собираясь сказать, что у Нарин дар совсем слабенький и ей вовсе необязательно ехать, но рыжая, незаметно подкравшись, пребольно ущипнула ее. Девушка возмущенно повернулась к ней и увидела палец, приложенный к губам. Прошипев про себя: «Ну, я тебе это еще припомню!», она снова повернулась к приемной матери и состроила невинную физиономию, сосредоточенно разглядывая что-то на противоположной стене.

– Нет, Дарин, ты только посмотри на этих двух ангелочков! – донесся до ушей девушек насмешливый голос Рады. – Ох и всыпала бы я вам обеим!

Нарин с невиннейшим видом высматривала что-то на потолке, изредка бросая косые взгляды на мать и водя босой ногой по полу, что-то тихо мурлыкала себе под нос. Ларна стояла, сложив руки на животе и скромно потупив взор, изображая эдакую послушную девочку. Обе взрослые женщины скептически смотрели на них, слишком хорошо зная своих дочерей, чтобы поверить в их раскаяние.

– Увы, – хмыкнула Рада. – Я-то думала, твоя – тихая, на мою оторву повлияет в лучшую сторону, но теперь вижу – обе хороши!

– А ты разве еще не знаешь? – приподняла брови Дарин. – Куда твою рыжую Серый Убийца понесет, туда и моя «скромница» за ней хвостиком.

Девушки возмущенно зафыркали, но не решились возражать, с опаской поглядывая на ремень в руках стражницы.

– Хочешь не хочешь, Рада, а придется отправлять этих бессовестных девок в Колгарен, выбора нет, – тяжело вздохнула офицер. – Ни мне, ни тебе не хочется, чтобы дочь умерла из-за нашей неуступчивости.

– Да-а уж… – с кислым выражением на лице согласилась та. – Но тогда мы должны разработать самый безопасный маршрут и вдолбить в их дурные головы!

– Я уже думала об этом.

– И что?

– Лучше всего, по-моему, будет переправить их на материк, оттуда пусть идут через перевалы вместе с каким-нибудь караваном, а перевалы открыты еще несколько месяцев, должны успеть. Командором порта в Ситхаре моя старая подруга, вместе службу в Маре начинали. Она посадит девчонок на наш, харнгиратский, корабль до Аллиорноина, лучше всего – до столицы, Нунду-анг-Орма. А вот там им уже придется шевелиться самим, но оттуда всегда отходит много кораблей на Колхрию. Очень неплохо было бы им добраться до устья реки Карлин и по ней спуститься в Колгарен. Место на корабле стоит, правда, дорого, но никак не больше ста золотых. А мне из денег девочки удалось отложить не больше двадцати, да сама за год с трудом собрала еще тридцать. Хорошо, что командор вошла в положение и дала ссуду в сотню. На одну кое-как хватит, но на двоих…

– Не хватит, понятное дело, – проворчала Рада. – У меня есть двести пятьдесят даралов, двести я своей дам, а пятьдесят возьми – отдашь, когда сможешь.

– Я сама отдам! – пискнула Ларна.

– Ой, да заткнись хоть ты, – махнула на нее рукой стражница. – Без тебя как-нибудь разберемся. По двести на каждую им должно хватить, если только по злачным местам шляться не будут.

И она обратилась к дочери:

– Нарин! Стань хоть ненадолго взрослой, ведь в других странах не так, как дома – там власть мужчин, как ни дико это для тебя звучит. Ты и оглянуться не успеешь, как в рабство продадут, если осторожной не будешь. Пойми это, девочка!

– Я буду очень осторожной, мама! – пообещала, сощурив хитрые глаза, рыжая оторва. – Ты не беспокойся, главное! Все будет в порядке.

Но по ней было видно, что ничего она не поняла и, как обычно, пропустила слова матери мимо ушей. Рада, заметив это, повернулась к Ларне:

– Девочка, ну, хоть ты-то понимаешь, что будет опасно? – спросила она. – Ты-то уже отхватила в жизни столько, что врагу не пожелаешь. Прошу тебя, сдерживай ее хоть немного, а то ведь пропадет ни к Серому Убийце…

– Я обещаю вам, Рада, – спокойно сказала девушка. – Я не допущу, чтобы с Нарин случилась что-нибудь плохое. Я уже кое-что понимаю.

Женщины удивленно переглянулись – в этот момент Ларна выглядела значительно старше своих лет, в глазах ее плескались боль и понимание, казалось, она мгновенно отбросила сущность беззаботной девчонки прочь, как дешевую маску, и на смену этой девчонке на белый свет выбралось что-то мрачное и жестокое. Дарин отшатнулась – такой жутью повеяло из глаз Ларны. А та достала из ножен кинжал, порезала себе ладонь и протянула окровавленное лезвие в сторону взрослых женщин.

– Клянусь на крови! – тихо сказала девушка, глядя в никуда все тем же жутковатым, нечеловеческим взглядом. – Честь на крови, боль на крови, смерть на крови!

Она спокойно произнесла страшные слова кровной клятвы, которую мало кто на Архре решался давать. И уж никто и никогда не решался нарушить – магия Серого Убийцы страшно карала отступника. Ставшие жесткими глаза Ларны обратились к подруге.

– Во время путешествия ты будешь выполнять все, что я говорю, или пожалеешь, что родилась на свет. Поняла?

– Ты чего, Ларна? – растерялась Нарин, такой она подругу еще не видела. – Увидим, что будет…

– Я сказала, ты слышала, – коротко ответила та, вытерла кровь с лезвия и спрятала кинжал в ножны, снова поворачиваясь к остолбеневшим стражницам.

– Ого… – только и смогла сказать Рада. – Вот тебе и маленькая, тихонькая Ларна… Из девочки будет толк.

– Я это всегда знала, – польщенно улыбнулась Дарин, с гордостью глядя на приемную дочь.

Ларна смутилась, подошла к матери и уткнулась ей в плечо, едва слышно всхлипывая. Та с нежностью погладила ее по голове и изо всех сил прижала к себе, ощущая, что дочь куда-то ускользает: она еще рядом, но ее уже нет. И от этого ощущения сердце женщины зашлось болью, а слезы непроизвольно закапали из глаз, чего не случалось уже много лет.

– Я вернусь, мама… – прошептала Ларна. – Придет время, и я вернусь. Клянусь тебе.

Дарин поцеловала ее и сделала вид, что поверила, понимая, что девушка в этот момент и сама верит своим обещаниям, не думая, что выполнить их будет, скорее всего, невозможно. Она не хотела отпускать дочь от себя и еще утром намеревалась отговаривать Ларну от задуманного ею самоубийственного дела. Но после визита к ведьме поняла, что, оставаясь необученной, девочка через несколько лет просто выгорит и умрет в страшных муках. Этого Дарин допустить не могла, жизнь Ларны давно стала для нее стократ дороже собственной. И она решила помочь приемной дочери. Пусть хоть доберется до Колгарена без особых трудностей. Женщина гладила прижавшуюся к ней девушку по голове и с тоской думала о вновь надвигающемся одиночестве. Скоро ее дом снова станет пустым и заброшенным… Не надо будет спешить домой, ведь там никто не будет ее ждать… Дарин горько вздохнула и поцеловала Ларну в макушку.

Девушки стояли у борта гигантского парома, перевозящего людей и грузы с острова Дуарам на материк, и махали матерям. Дарин и Рада отпросились на несколько дней со службы, чтобы проводить дочерей на другой конец острова и усадить на паром. Здесь находился только большой поселок, обслуживающий паромный порт. Жизнь в нем бурлила – Дуарамба была одним из основных торговых портов страны, и товары, полученные через него, широким потоком растекались по Харнгирату.

Рыжая была абсолютно счастлива в предвкушении самостоятельной жизни и не давала подруге покоя своими безумными планами. Ларна в ответ на ее выходки и прыжки только посмеивалась. Девушкам дали с собой четыреста тридцать золотых – по расчетам, этих денег вполне хватит на дорогу. А в Колгарене студиозусов Академии бесплатно обеспечивают всем необходимым. Обе подруги были вооружены мечами и кинжалами храргианской работы. Также их заставили взять с собой несколько смен походной одежды, включая и зимнюю, парадную форму своих кланов и множество других мелочей. Еще один большой мешок под завязку набили твердой, как камень, сухой колбасой и сухарями на самый крайний случай. А уж сколько советов, поучений и наставлений им было дано!..

Ларне не хотелось расставаться с Дарин, на самом деле ставшей ей второй матерью, но остаться она тоже не могла. Девушка не понимала, что ее вело, казалось, ее подхватила какая-то могучая сила и тащит за собой, не спрашивая согласия. Она только знала, что должна стать ведьмой. Хорошо, конечно, что не пришлось ехать одной – с Нарин куда веселее. Но ее присутствие вызывало и дополнительные трудности – рыжая не понимала, что такое дисциплина. Ларна снова помахала плачущей Дарин и смахнула слезу. Паром медленно отчалил. И пока на причале еще были видны их матери, девушки не отходили от борта и махали им, прощаясь, возможно, навсегда.

Через три месяца дочерна загоревшие подруги сошли на одну из пристаней столичного аллиорноинского порта Нунду-анг-Орм.

Путешествие прошло на удивление гладко. Через два скучных дня в маленьком торговом городке на побережье материка, куда прибыл паром, девушкам удалось попасть в небольшой военный караван. Тут им очень помогло рекомендательное писмо, выпрошенное Дарин у командора гарнизона Дуарамбы. Без этого письма их вряд ли взяли бы, пришлось бы еще недели две дожидаться торгового каравана. Нарин все порывалась отправиться самостоятельно, но Ларна, помня о своей клятве, быстро угомонила рыжую оторву, показав ей тела любителей приключений, найденных горными спасателями и выставленных на площади для всеобщего обозрения.

Даже с караваном переход через высочайшие горы Архра занял больше полутора месяцев. Девушки не потратили на дорогу ни одного золотого – командир каравана распорядилась поставить дочерей стражниц на довольствие.

Дорога доставила подругам ни с чем не сравнимое удовольствие – ни та, ни другая еще не бывали в горах, и даже представить себе не могли, как там красиво. Ущелья и пики под светом двух солнц принимали фантастические очертания, переливались сотнями оттенков. А разве можно было забыть двухмильные висячие мосты через гигантское озеро Нирвиан у города Сантана? Высокооплачиваемые ведьмы держали десять мостов своей магией, не отвлекаясь ни на минуту. Ларна попыталась представить себе, сколько сил и средств вложено в эти величественные сооружения, и содрогнулась. Идя по мосту, она зачарованно смотрела вниз. От одной мысли, что можно рухнуть туда, пробирал мороз по коже.

Оставив позади озеро, караван миновал перевал, спустился на ситхарское плоскогорье и вскоре вышел к знаменитым Тарванским водопадам, прославленным в десятках песен и легенд. Возле них командир распорядилась сделать привал на сутки, чтобы люди могли отдохнуть и полюбоваться на редкую красоту этих мест, самим своим существованием восхваляющих величие Творца. Этим водопадам дала имя давно не существующая страна Тарван, захваченная Харнгиратом в незапамятные времена. Девушки, побросав вещи, долго плескались в горячих минеральных источниках, которым приписывали целебные свойства. А накупавшись, подруги долго болтали с подошедшей командиром каравана обо всем на свете. После этого разговора та стала девушкам едва ли не подругой и по прибытии в Ситхару устроила их на постой к своей знакомой, интенданту городской стражи.

Как ни странно, но кораблей на Аллиорноин не было, и подруги, взяв с собой письмо Дарин, отправились к командору порта. Та приветливо приняла дочь старой подруги, но только развела руками в ответ на их просьбу – попутных судов в ближайшую неделю не предвиделось. Зато командор твердо пообещала подругам места на когге «Победительница», поднимающем якорь через восемь дней, и Ларна, скрепя сердце, была вынуждена согласиться, цыкнув на Нарин, собиравшуюся ляпнуть что-то.

В эти восемь дней Ларне пришлось нелегко – пришлось гасить безумные порывы рыжей оторвы, впервые в жизни оказавшейся вдали от матери и стремящейся вкусить плоды вольной жизни. Нарин жаждала испытать все на свете и начала швырять деньги налево и направо. Ларне, в конце концов, пришлось выпустить из себя ту свою часть, которой она и сама побаивалась, чтобы напугать подругу до полусмерти. Она отобрала у Нарин деньги, которых осталось лишь немногим больше половины. Девушка и сама не знала, что с ней происходит, кем и чем она постепенно становится, но ее решимость и мрачность возрастали с каждым днем. Рыжая обиделась на Ларну и полдня сидела надутая, но долго обижаться она не умела, и уже к вечеру помирилась с подругой.

Когда девушки, наконец, поднялись на борт когга, Ларна вздохнула с немалым облегчением. Снова в дороге – Колхрия и ее судьба становились ближе с каждым днем. Но впереди ждал Аллиорноин, и девушка начала вспоминать все, что читала или слышала об этой стране. Итак: островное королевство, восемь крупных островов и бесчисленное количество малых, отличается церемониальной, застывшей культурой – каждое слово или действие облачается в столь странные одежды, окутывается таким туманом, что чужеземцу почти невозможно что-нибудь понять. Из-за этого очень легко попасть впросак, и Ларна начала выспрашивать моряков, бывавших на островах, как следует себя вести, чтобы не навлечь неприятностей на свои головы.

Существовал свод правил: как следует одеваться, как здороваться, как спрашивать о чем-либо. Девушка сама изучала все это и заставляла делать это недовольно бурчащую Нарин, которая никак не могла усвоить, что харнгиратские обычаи не распространяются на весь мир. А затем Ларна начала выяснять, чем живут острова. Аллиорноин имел богатейшие рыбные промыслы, добывал руду, в том числе – и со дна моря, вел активную торговлю со всем миром, везде можно было встретить корабли под их флагом. Но самым прибыльным товаром островов являлись девушки. Специально обученные, лишенные и не лишенные пола рабыни для удовольствий.

Ларна пришла в ярость, узнав об этом, но заставила себя успокоиться и, выпросив у капитана когга две толстые книги о Аллиорноине, погрузилась в чтение. Аллиорноинские рабыни любви почему-то сильно заинтересовали ее, и девушка хотела знать о них побольше. На островах законом разрешалось иметь только двух детей женского пола, остальных в пятилетнем возрасте отбирали у родителей и отдавали в Воспитательные дома, принадлежащие богатейшим работорговцам королевства. Для многих бедных семей рождение второй и последующих девочек было реальным источником дохода, за одного красивого ребенка платили столько, что семья могла прожить несколько лет.

Условия и методы обучения в этих самых Воспитательных домах вызывали ужас. Девочек, попавших туда, сразу же заставляли носить очень тесную обувь и перетягивали талии. У них не было ни единой свободной минуты, их дрессировали, как животных, обучая пению, танцам, декламации, умению вести себя в обществе. Но главными науками были тайное искусство любви и столь же тайное искусство убивать. Именно убивать – аллиорноинки хорошо разбирались в самых хитрых ядах и точках на теле, на которые надо нажать, чтобы человек умер в сладкой истоме. Они выходили из Воспитательных домов тонкими, как тростинки, и грациозными, как лани.

Рабыни пользовались большим спросом, хотя стоили очень дорого – как минимум, пятьсот-шестьсот золотых каждая. Не слишком красивые девушки всю свою жизнь рожали новых рабов и рабынь от тщательно отобранных производителей. Мальчиков отправляли в специальные воинские школы, а девочек, понятно, – в Воспитательные дома. Часть из них, не соответствующую высочайшему стандарту, лишали пола и продавали как рабынь для запретных удовольствий, тоже стоивших в десятки раз больше обычных. Их обучали необычным методам ласк, и они могли легко свести с ума и мужчину, и женщину. Только в Серую Башню знаменитые аллиорноинские рабыни поставлялись бесплатно, а все остальные, даже императорский двор Фофара, должны были платить. И далеко не всякий аристократ или богатый купец решался на такое разорение. Но тот, кто хоть однажды узнавал этих искусниц, не хотел больше никого.