Книга: Без судьбы - Имре Кертес

Книга будет интересна тем, кто только открывает для себя мир концлагерей и, наверное, для подростков, а для "бывалых", тех, для кого это будет ...дцатой книгой на эту тематику, окажется не сильно ценной и интересной, ибо что-то нового они для себя здесь вряд ли что почерпнут. И то, впервые читающий о концагерях, получит о них ну очень поверхностное представление.

P.S. Я не понимаю, как Кертес стал Нобелевским лауреатом благодаря этой книге. Есть много сильных, интересных, разноплановых, написанных прекрасным языком произведений, которые никакими премиями не отмечены, но которые будет читаться и через 200-300 лет.

Вот и герой этой книги. По сути не увидел самых ужасов, хотя, конечно, и он натерпелся по самую глотку. Но удача улыбалась ему с самого начала. Однажды его сняли с автобуса и привезли в Освенцим. Но там он пробыл всего три дня и отправился в Бухенвальд. Автор рассказывает нам о том, как отличаются эти два концлагеря, о распределении новеньких, о еде. И вот если бы его не отправили дальше, он точно не продержался бы этот год. Бухенвальд и ещё один небольшой лагерь позволяют прожить главному герою долгое время будучи неходячим, с ужасными ранами на ногах.

Для меня было очень удивительно, что его вообще взялись лечить. Не говоря уже о том, как долго это делали. Несколько раз он переезжал из одного лазарета в другой и несколько раз ему на пути встречались хорошие люди - врачи и санитары. Но я не могу понять, почему эта книга не пропитана благодарностью к этим людям? Тебе спасли жизнь. Самое дорогое, что у тебя есть. Да, до того, как попасть на лечение, были и побои, и жестокости, и нелюдское отношение. Но тебя лечат. Тебя таскают на руках. Тебя спасают. Я постоянно провожу паралелли с другими произведениями. Например, мне сразу вспомнился Андрей из "Судьбы человека", которому дали хлеб, сало и который всё это не съел сам, а поделился с такими же голодными, как он сам. В то время как главный герой "Без судьбы" в какой-то момент стал получать доп.еду от одного сжалившегося санитара, но и не думал разделить её с кем-то, даже с тем, с кем он подружился. Может, я не права и это исключительно закон самосохранения, только вот раньше этот закон у главного героя не срабатывал, он был готов лечь и умереть.

Так что это книга - это не книга о сильном человеке. Это книга о случае. О том, что от национальности не зависят качества человека. А здесь встречалось очень много различных народностей! Мне кажется, нигде ещё раньше я не читала и о венграх, и о чехах, и о поляках, и о французах, и о русских, и о цыганах.

У этого произведения есть какой-то необычный феномен. Ты читаешь-читаешь, читаешь-читаешь, а всё кажется, что ничего ещё не начиналось. Через 40, 80, 100, 150 страниц ничего не меняется. То, что могло стать хорошим зачином тянулось, тянулось, тянулось... до самого момента, пока герой не заболел. И, наверное, даже чуточку больше. То есть, примерно первые семьдесят процентов книги было описано так, как будто ничего особенного и не происходит. И суть в том, что сам герой так и считал. Бьют - а разве может быть иначе? Не доедаешь - а разве может быть иначе? Полное смирение. Хотя пара моментов есть так описаны, что видно - автор знает о чем говорит, автор умеет создавать "живые" описания. Но почему не вся книга такая?

Помимо всего прочего, очень разочаровала концовка. В самом начале нам показывали романтические настроения. Спустя год главный герой, которому всего 16 лет, даже не вспомнил о девушке, о которой так тепло отзывался. То есть о ней нет даже мысли. Я могу понять, что за год лишений мысли могут совершенно изменится, но мне непонятно, почему не было вообще упоминания об этом персонаже. И, конечно, восприятие героя всего произошедшего с ним меня тоже очень удивило. Да, я понимаю, что иногда просто не выжить, если переживать всё снова и снова и сухость повествования может спасти. Но я лично не единожды разговаривала с бывшими узниками концлагерей, читала множество статей и заметок, и даже за сухим рассказом чувствовалась вся боль, которую довелось испытать людям. Волнение прикрывалось шутками. Что-то очень тяжелое подавалось как что-то невероятное. Имре Кёртис вроде бы говорит о себе, но всё такое обезличнное, словно его там и не было.

Поэтому книга внезапно, резко набирает силу именно в последних главах. На мой взгляд, во всяком случае. Когда он уже вернулся в Будапешт и все окружающие пытаются сформулировать, для себя даже, через что он прошел. "Ты прошел через ад!" А он пытается им объяснить теорию постепенных шагов. И то, как реальность лагеря постепенно подменяет собой всё остальное. А они не понимают. А он пытается объяснить. Возможно, уже самому себе. И вот эта обыденность... на фоне всего уже написанного, она сильнее всего цепляет. Меня, во всяком случае.

Сразу отметила, что вот был бабий яр, варшавское гетто, и была венгрия, где евреи, конечно, носили желтые звезды и были поражены в гражданских правах. Но тем не менее целыми скопищами жили-себе и жили, и никто не торопился отправлять их в горящую печь или газовую камеру. То есть налицо наличие некоего блата даже в такой ужасной ситуации. И отправляли их по большей части в трудовые лагеря по разнарядкам. Оказывается, была разница между лагерем смерти и трудовым, в котором оставался хоть какой-то шанс на выживание.

Правда к концу войны все стало более грустно, то есть понадобилось больше рабочей массы. Поэтому местная еврейская элита пошакалила на германию и помогла массово послать своих неблатных соотечественников в места не столь отдаленные. Так еврейский мальчик и попал в мясорубку. Где по прибытию во время осмотра один из капо настоятельно посоветовал сказать, что ему и его товарищам по несчастью уже исполнилось шестнадцать годков. Ибо немцы отправляли на уничтожение, тех, кто младше. Мол, какие работники из детей.

И во время всего повествования вырисовывалась очень неоднозначная картина. Агрессоры и предатели могли проявить доброту и человечность. Свои же вовсю предавали ради куска хлеба и выживания. И не было никакого великого героизма в общей массе. Такое происходило, скорее, как исключение. Потому что умирающие от голода люди думали только о еде. И это нормально. Подобная ситуация - полный слом человека во всех смыслах.

Кстати, ежели заключенный заболевал, то его далеко не сразу отправляли в расход. Наш герой попал в больничку, где медперсонал сознательно придерживал его, несмотря на нелюбовь к венграм - союзникам фашистов. И неважно, что он - еврей. Из венгрии, значит, бойкот. Я, конечно, сначала изумилась тому, что заключенных хоть паршиво, но лечили. А потом поняла, что это еще одно доказательство тотальной бесчеловечности фашизма. Наверное, такое могло случиться только в германии с их невероятной рациональностью. Прежде, чем отправить в окончательный расход - выжмем из из биоматериала всю пользу до последней капли.

Кертес ушел в рационализацию, эмоциональную отстраненность, чтобы хоть как-то преодолеть свою боль и травму. Очень показателен его финальный монолог перед старичками-соседями, так и прожившими в своей квартирке в будапеште до конца войны, в котором он чуть ли не находит оправдание своим мучителям. И умом я понимаю его. Но душевно не принимаю. Не оказались мы на одной волне, сердцу ведь не прикажешь. Впрочем, впечатляет честность без каких-либо прикрас в описании этого страшного года из жизни обычного еврейского мальчика.

Даже там, у подножия труб крематориев, было, в перерывах между муками, что-то похожее на счастье. Все спрашивают меня о трудностях, об «ужасах», а мне больше всего запомнятся счастливые переживания