Текст книги "Королевская кровь. Огненный путь"

Глава 7

19 января, четверг, Инляндия

Люк Дармоншир

Лорд Дармоншир, чувствуя, как немеют ноги в хлюпающей снежной грязи, и стараясь не трястись от холода, под покровом сумерек и тумана пробрался к родовому замку. Подергал боковую дверь, досадливо поморщился – она была наглухо закрыта после прошлого приключения с Дьерштелохтом, – полюбовался развороченным окном своей спальни со свисающим куском рамы и направился к главному входу.

На стук молоточка через пару минут выглянул дворецкий, да так и застыл, глядя на хозяина во всей красе.

– Ирвинс, – высокомерно проговорил Люк, – не одолжите мне свой пиджак?

– Конечно, ваша светлость, – на автомате проговорил слуга. Глаза у него были круглыми.

– Благодарю, – невозмутимо кивнул лорд Дармоншир, обвязал пиджак по талии, соединив рукава сбоку, и прошел в холл. – Прошу вас сегодня подать завтрак пораньше. И вызовите мастера – ночью был сильный ветер, у меня в спальне выбито окно.

Замершие пунцовые горничные, смахивающие пыль с великолепных статуй, украшающих холл замка, могли вдоволь полюбоваться очень прямой спиной его светлости, неспешно поднимающегося по лестнице. И кое-чем пониже, прекрасно очерченным, чего не смог полностью скрыть узкий предмет одежды.

После горячего душа, пяти выкуренных сигарет и обильного завтрака, который его светлость потребовал повторить, Люк наконец примирился с реальностью и перестал ежеминутно поглядывать в зеркало, чтобы проверить, не покрывается ли он чешуей. Еще две чашки кофе и пару сигарет спустя он пришел в себя настолько, что спустился в кабинет, приказав подать ему второй завтрак туда, открыл ежедневник и аккуратно, по пунктам записал все, что запомнил. И решил, что ему очень надо поговорить с Байдеком. Марина обмолвилась, что тот начал оборачиваться после того, как выпил кровь ее сестры.

В свете этого предположение, что кровь Марины усилила гены первопредка, передававшиеся через Дармонширов, не казалось фантастическим. И, значит, его смутные подозрения беспочвенны, а все странности – следствие удачного набора генов и катализатора по имени Марина.

Люк подумал и все же вписал в планы пункт «Сделать тест на отцовство». И с удовлетворением снова закурил.

Мозг в человеческой ипостаси работал как нужно, приглушая требования плоти, и на удивление не было ни шока, ни паники, нормальных после таких открытий. Люк чувствовал себя очень живым. Настоящим. Он с удовольствием открыл окно, вдыхая туманный запах влажного ветра и ощущая желание опять прыгнуть в молочную дымку, и снова и снова перебирал случившееся, вспоминая детали, отмечая, что еще нужно сделать.

Весь день дворецкий поглядывал на него с беспокойством, явно прикидывая, не стоит ли позвать санитаров, а старина Жак Леймин, которому охрана сообщила о выломанном окне, осмотрел спальню и хмыкнул недоверчиво, пробурчав: «Что ж это за ветер, что вынес раму, но оставил все вещи на местах».

Майки Доулсон исправно доносил хозяину слухи, множащиеся и обрастающие подробностями среди слуг. Люди сами придумают объяснение, не надо только им мешать. И Люк с чистым сердцем воспользовался одной из версий и пояснил Леймину, что ничего не помнит: мол, проснулся и обнаружил себя в парке.

– На камерах наблюдения вас нет, – мрачно сказал старый безопасник. – Как вы прошли к выходу?

– Может, я по стене спустился? – беззаботно откликнулся Люк.

Леймин открыл окно кабинета, посмотрел на шершавую крупную кладку стены.

– С высоты пятого этажа, ваша светлость? Во сне?

– Жак, – проникновенно проговорил лорд Лукас, – я честно говорю, что понятия не имею, как там очутился. Поэтому можно предположить любую чушь. Может, и по стене – возможности человеческого организма неизвестны…

Леймин повращал глазами, покашлял.

– Чую я, что лукавите вы, милорд. С таким же лицом вы уверяли меня лет двенадцать назад, что только-только выпили пива, когда я застал вас с красными глазами от дурман-травы. Признавайтесь: опять балуетесь наркотиками?

– Да что вы! – укоризненно возмутился Люк. Выдержал недоверчивый взгляд старика и вздохнул с облегчением, когда тот, пробормотав, что поставит на окна решетки – во избежание будущих испытаний возможностей герцогского организма, – вышел из кабинета.

Ожидаемый звонок раздался в одиннадцать утра. Звонил начальник полиции округа, Джошуа Хиггинс, с которым лорд Лукас познакомился после покушения в парке.

– Ваша светлость, – волнуясь, проговорил толстяк в трубку, – простите, что беспокою, но я обязан докладывать вам о чрезвычайных происшествиях в герцогстве.

– Я все понимаю, – отозвался Люк, – что случилось?

– На юге Дармоншира разрушена ферма, – продолжил рыжеволосый усач, – хозяева утверждают, что ночью на коровник напало чудовище. Огромный змей, милорд.

Люк хмыкнул.

– Алкоголь?

– Я сам про это первым делом подумал, ваша светлость, – голос Хиггинса был уныл, – но следователи заверили меня, что тесты показали нулевое содержание спирта в крови. Бедняги фермеры напуганы и отказываются выходить из дома. И самое главное, – он вздохнул, – я сейчас на месте, милорд. Коровник действительно разрушен.

– Может, смерч? – с нужной долей неуверенности предположил лорд Дармоншир.

– Нет, – печально вздохнул начальник полиции. – Ни один смерч не оставляет огромных трехпалых следов и не питается коровами, ваша светлость. Боюсь, они говорят правду.

– Это очень неприятная новость, Хиггинс.

– Да, милорд.

– Нужно позаботиться о людях. Скажите им, что при желании они могут перебраться в любой район Дармоншира. Я выделю им помощь на переселение и обустройство. А если захотят остаться – на ремонт и закупку стада.

– О, это было бы прекрасно, лорд Лукас, – воодушевился полицейский. – Бедные старики. С ними сейчас работают психологи и медики.

– И нужно поймать это существо, полковник. Ни одна тварь на моей земле не должна пугать людей.

– Я уже поднял по тревоге полицию герцогства, милорд. Будет организовано патрулирование, и, если что-то заметят, на место сразу же вызовут боевых магов.

«Спасибо за предупреждение, Хиггинс».

– Вы все делаете правильно, господин Хиггинс.

– Спасибо, милорд.

– И еще. Если об этом прознают журналисты, герцогству будет нанесен огромный репутационный урон. Можно ли договориться, чтобы они молчали?

Начальник полиции взволнованно задышал.

– Ваша правда, лорд Дармоншир. Своих ребят я предупредил. Все будут держать рты на замке. С фермерами тоже переговорю.

– Спасибо, полковник. Держите меня в курсе. Неприятная новость, да…

– Я должен сообщить в управление госбезопасности, милорд.

– Обязательно, Хиггинс. Обязательно сообщите.

И пусть брюзгливый лорд Розенфорд, очевидно, осведомленный о возможностях его величества, решит, что это Луциус решил развлечься на старости лет. Дальше него не пойдет, а Хиггинс получит еще один приказ обеспечить молчание всех информированных лиц.

Люк взглянул на часы: до обеда еще ждать и ждать. Позвал дворецкого и насладился его откровенным изумлением, приказав подать третий завтрак.

После спустился в библиотеку, попросил сухонького деликатного библиотекаря найти справочник по анатомии. Почтенный старик, похоже, настолько привык проводить дни в одиночестве под высокими сводами хранилища знаний, среди бесконечных полок из красного дерева, что обрадовался лорду, воспылавшему жаждой к чтению, до слез и притащил несколько медицинских талмудов, едва не переломавшись под их тяжестью.

Его светлость полистал справочник, хмыкнул. Ему ли, отбивавшему и ломавшему все, что только можно было, не знать анатомию? Он прихватил одну из книг, высказал библиотекарю, взиравшему на него с умилением, как на сына родного, многословную благодарность и отметил про себя, что нужно будет поощрить старика. И пошел искать жертву.

На роль жертвы был определен Майки Доулсон, к несчастью для себя встретившийся на обитой красным сукном лестнице и сунувшийся к лорду со списком дел.

– Сейчас я буду вас сканировать, Майки, – сообщил Люк немного побледневшему секретарю. – Есть подозрение, что во мне скрыты великие целительские способности. Да не бойтесь вы так, это мне надо бояться, для меня это в первый раз.

– Вы мне, конечно, очень много платите, ваша светлость, – отважно заявил Майки, хватаясь за перила и отступая по ступенькам вверх, – но, может, не стоит торопиться? Вдруг вы мне сердце нечаянно остановите или кровоток перекроете? Я могу пригласить виталиста, под его руководством и потренируетесь…

– Майки, – со смешком протянул Люк, – где ваш дух авантюризма?

Сверху по лестнице застучали каблучки, раздались детские голоса, и на площадку между пролетами вышла рыжеволосая Софи. Секретарь из белого стал красным. Люк понимающе ухмыльнулся, оглядел бывшую работницу мужского клуба: неизменное красное платье, фигура, вызывающая слюноотделение, пухлые губы, наброшенная на плечи шубка. За руки гостьи цеплялись ее дочери – в теплых цветных комбинезончиках, в шапках.

– Ваша светлость, – проговорила Софи своим хрипловатым низким голосом, – добрый день. Вот, идем гулять с детьми. Я как раз хотела с вами поговорить, если у вас есть время. Девочки, что нужно сказать лорду Дармонширу?

Дети надулись – не забыли, видимо, гонок на «Колибри».

– Привет, принцессы, – как можно доброжелательнее улыбнулся Люк. «Принцессы» как по команде спрятались за материнскую спину. – Прекрасно выглядите, Софи. – Он посмотрел на кожаные сапожки, облегающие идеальные ноги, поднял глаза. – Но пока времени нет, обговорите с Майки, пусть он включит ваше посещение в расписание. Этот тиран заведует моими делами.

– Обго-о-оворю-ю-ю, – с намеком пропела Софи и потрепала бедного секретаря по затылку. – А если вам, ваша светлость, нужна какая-то помощь, – голос ее все понижался, и губы герцога помимо воли раздвигались: ох, хороша же! – Например, – тут она уже почти шептала, – если захотите… просканировать меня, то я всегда-а-а готова-а-а…

– Его светлость попросил меня, – неожиданно резко встрял Доулсон-младший. – И я согласен.

Софи небрежно пожала великолепными плечами – шубка раздвинулась, показывая пышную грудь, обтянутую красным платьем, – взяла дочерей за руки и медленно двинулась вниз. И, проходя мимо Люка, подмигнула ему и быстро, чувственно облизнула полные губы. Ни следа не осталось от испуганной женщины, умолявшей его о помощи. Софи опять была в своем репертуаре.

Люк очень любил красивых женщин. И ложью было бы сказать, что конкретно эта не добилась нужного ей отклика. Инстинкты, дремавшие с ночи, встрепенулись, потянулись, зашептали привычное: «А почему бы и нет?»

Его светлость вытянул из пачки, лежащей в кармане, сигарету, покрутил ее в пальцах.

Нет. Нет. Инстинкты инстинктами, милая, но я хочу другую. Ты насыщаешь, но только она еще и утоляет мою безумную жажду, только она для меня и пища, и вода, и самое терпкое вино.

Майки Доулсон смотрел вслед гостье замка Вейн с хмурой злостью, и зрачок единственного глаза его был слегка расширен.

– Ну что, Майки, – жизнерадостно предложил Люк, – раз вы решились, пойдемте. В моей гостиной чудный, очень удобный диван. Если рисковать, то в комфорте, не так ли?

Но то ли мысли о Марине Рудлог помешали рождению новой звезды витализма, потому что думать Люк больше ни о чем не мог, то ли никаких способностей к лечению у него и не предполагалось, но Майки зря терпеливо лежал на диване и настороженно следил, как хозяин пытается уловить некие вибрации в районе секретарской печени.

– Безнадежно, – с чувством выполненного долга вздохнул Люк после получаса попыток. – Вставайте, Доулсон. И спасибо вам. Возможно, я обращусь за помощью повторно. Что там у нас с делами? Займусь ими после обеда.

На лице секретаря читалось такое же облегчение, какое звучало у его светлости в голосе.

Люк к вечеру не выдержал – приказал Майки забронировать на выходные дом на берегу океана в эмирате Оннара. Если Марине понравится, то можно и выкупить его. А пока нужно сообщить ей о планах… и продумать, как вытащить принцессу из дворца на этот раз, если ее по-прежнему держат под замком.

Лорд Дармоншир целый день что-то ел и не чувствовал сытости, избегал зеркал – и чем больше избегал, тем сильнее его тянуло прикоснуться, – общался по телефону с матерью и сестрой, которая была в полном восторге от практики и в деталях рассказала ему все подробности родового процесса. Он был так задумчив и так напряжен от предвкушения, что даже не морщился от натуралистических описаний.

А вечером его светлость сел в «Колибри», уехал подальше от обитаемых мест, остановился на дороге, уходящей к морю, и там, под то ли сыплющимся, то ли льющимся сверху мокрым снегом, подошел к набегающей на черный песок ледяной воде и закрыл глаза. И взмыл в небо серебристым змеем воздуха.

Поющий снежные песни ветер обрадовался ему, поднял над облаками мощным потоком, огладил маленькими вихрями, завывающим таинственным шепотом рассказал, где побывал и откуда прилетел. Ветер пах морем и солью и звал с собой полетать, поиграть, отбросить материальную форму и растечься чистой силой, сплести ураган, посеять бурю – знаешь, малыш, как весело, когда столетние деревья ломаются как прутики, как легко срывать крыши с человеческих домов и создавать тяжелые волны, что выше самых больших кораблей? А еще ведь можно скользить по снежным склонам вверх, поднимая вокруг горных вершин белые воздушные короны, или долететь до эмиратов, туда, где лежат желтые пески, и устроить песчаную бурю на полнеба… А хочешь, покажу тебе пляжи Маль-Серены и сады царицы морской? Там пахнет сочной травой, яблоками и ягодами и ходят прекрасные женщины в легких одеждах, раздуваемых бризом…

* * *

Царица Иппоталия, только что вернувшаяся в свою опочивальню, бросила взгляд в окно и насторожилась, увидев сияние чужой белой ауры. Накинула на плечи тонкую накидку и тихо, чтобы никого не потревожить, прошла по своим садам к берегу моря.

Там, взбивая воду длинным хвостом, катался по песку, урча и подгибая лапы, свиваясь кольцами, молодой огромный серебристый змей. Царица подняла брови – ей показалось, что это Гюнтер решил порезвиться, – но любовник был крупнее и очевидно сдержаннее. Да и аура не принадлежала ни ему, ни Луциусу.

Иппоталия подошла ближе, поцокала языком, тихонько и переливчато свистнула. Змей замер, перекатился на лапы и начал отползать в море.

– Ты кто такой? – спросила она со смехом. – Чей ты, змееныш?

Он встопорщил перьевой воротник, чуть приподнялся, изогнув длинное тело дугой и опираясь на передние лапы. Из-под груди его показались изломанные шезлонги.

– Да ты не змееныш, а свиненыш, – с укоризной заметила царица. – Ты только не смей жрать тут никого, в море полно рыбы. А то накажу.

Змей пристыженно и одновременно агрессивно зашипел.

– Ну-ну, не пугай, – сказала Талия успокаивающе. – Или ты меня боишься? Смотри, какая я маленькая по сравнению с тобой. Я ведь совсем не опасная.

Серебристое чудище чуть склонило голову и вдруг насмешливо фыркнуло.

– Видишь ауру? – догадалась морская царица. Похоже, для ночного гостя это стало открытием – он заклекотал, пораженно заморгал третьими веками. Она снова рассмеялась. Мальчик совсем ведь. – Обернись, малыш, а то одуреешь от запаха. Кто тебя одного-то отпустил?

Змей слушал ее зачарованно, поворачивал большую башку то одной стороной, то другой, и голубые глаза его мерцали.

– Красивый, – проворковала царица, – такой большой и красивый… ну же, покажись, милый. Кто ты?

Змеиная шея приобрела явно горделиво-кокетливый изгиб, да и сам обладатель чешуи успокаивался. Она только открыла рот, намереваясь еще что-то сказать, как с небес метнулся второй змей, куда крупнее, рухнул на пляж, поднимая песочную пыль, боднул сородича лбом в бок, что-то раздраженно прошипел – и первый явно нехотя поднялся в воздух.

«Извини, Талия».

– Да ничего, Лици! – крикнула она вслед весело, постояла на берегу еще минутку и медленно пошла обратно.

Интересные дела творятся. Надо будет попытать Гюнтера на предмет его новообретенного сородича.

* * *

«Никакой самодисциплины, – бурчал его змейшество, подгоняя ученичка порывами ветра, – никакой сдержанности. Сказал же: лети в Блакорию. По прямой линии! В следующий раз ветер тебя на Туну зазовет, к вулканам, – и туда полетишь?»

«На острове воздух вкус-с-снее», – огрызнулся Люк, с тоской оглядываясь на удаляющуюся, сияющую огнями больших городов Маль-Серену. Чем дальше они улетали от владений царицы, тем светлее становилось в голове.

«Лукас, – твердо прошипел наставник, – искушений стихия дает много. Но она и не прощает ошибок. Думай. Всегда думай, что делаешь. Ветер любит поиграть, но не он твой хозяин, а ты – его».

Он помолчал, повернул голову к летящему рядом чешуйчатому герцогу, который был очевидно подавлен.

«Я сам виноват, – примирительно и несколько суховато признал наставник, – не предупредил тебя. Очень много мне нужно дать тебе, Лукас».

«Нет. Ты прав. Мне же не пять лет. Спасибо, что учишь. И еще… у меня ничего не получается с целительством».

«Получится. Значит, нужно время. У тебя есть вопросы?»

«Да. Я сильно наследил на ферме. Тебе сообщили?»

«Сообщили».

«Слухи все равно пойдут. Людей не заставишь молчать. Начнут шептаться, вспомнят пересуды про королевскую ипостась».

«Во-первых, есть много способов заставить молчать, Лукас. Даже о важнейших вещах».

Люк недоуменно повернул голову к собеседнику, тут же вильнул – потерял концентрацию и поспешил выровняться в полете. В голосе его величества звучала глухая печаль.

«Во-вторых, Розенфорд умеет не спрашивать о том, что его не касается, а наш дом надежно хранит свои секреты. Лорд Дэвид получил указание запустить информацию, что это стихийные духи так шалили и что их изловили и рассеяли. А люди поговорят и забудут. Учись управлять мнениями, Лукас. Еще вопросы?»

Они уже пересекли границу с Блакорией; далеко впереди вставали горы.

«Почему нельзя касаться зеркал?»

Наставник поколебался и неохотно ответил: «Воздух – это не только смесь газов и ветер. Это не только жизнь. В метафизическом, изначальном смысле стихия Белого Целителя является измерением пространства. И мы способны путешествовать сквозь пространство с помощью отражений. Для этого можно использовать тихие водоемы или отполированный камень… так и делали раньше, когда Белые были куда ближе к Инлию и сильнее. Сейчас это можно делать через обычное зеркало. Я научу тебя. Когда придет время, когда ты освоишься, вызову тебя во дворец и покажу. А пока не трогай. Заблудишься, и даже я вряд ли сумею тебя вывести».

«Опасное умение».

«Не опаснее, чем твои гонки, Лукас».

Этой ночью Люк сотворил свой первый смерч и растопил снег на склоне теплым ветром, понаблюдал, как наставник медленно распыляется серебристым сиянием, потоком возносящимся в небо и разгоняющим облака, и как обращается обратно в большого змея. И в конце, когда они опять поохотились, послушно обернулся человеком, уселся на нагретый ветром камень и, глядя на его величество Луциуса, старательно учился ставить ментальные блоки и пытался прочитать королевскую память. Не получалось.

– Принцип ты понял, – сухо проговорил его величество, встав к нему спиной и глядя на бесконечные горы и бледнеющее небо. – Тренируйся обязательно. Завтра жду тебя здесь.

– Завтра меня не будет, – хрипло сказал Люк. – Я обещал выходные другому человеку, ваше величество. Простите.

Луциус оглянулся, насмешливо оглядел измотанного ученика.

– Этот человек, что, не будет ночью спать?

– Не будет, – честно признался Люк, стараясь сохранять каменное выражение лица.

– Сделай ее женой, Дармоншир. И как можно скорее.

– Я работаю над этим, ваше величество.

Луциус едва заметно поморщился, кивнул на прощание, отвернулся и прыгнул со скалы, оборачиваясь на лету.

Люк встал, подошел к краю, посмотрел вниз. Километра два, не меньше. Пропасть манила, пропасть жадно смотрела темными провалами и мерцала белым снегом.

«Тренируйся обязательно».

Вздохнув, сделал несколько шагов назад, разбежался и прыгнул вниз, навстречу с готовностью раскрывшей объятия бездне. Задохнулся от бьющего в лицо ветра, запаниковал на мгновение, в висках взорвалась боль – и вдруг снова увидел разноцветные потоки, с лаской принявшие его. Некоторое время Люк расслабленно парил над склоном, успокаиваясь, а после обернулся змеем.

Он не видел, как отлетевший совсем недалеко Луциус Инландер в момент его прыжка рванулся к нему, готовясь подхватить, и как с облегчением выругался после удачного оборота и поднялся за облака.

Лорд Дармоншир приземлился рядом со своей «Колибри», когда небо уже наливалось голубым и на далекой трассе мелькали огни автомобилей. Оделся, взял из машины термос, покурил, запивая табак терпким горячим кофе и расслабленно любуясь рассветом.

Ветерок игриво щекотал тело, трепал длинную челку, бросая в лицо соленую морскую пыль, гнал дым в небо, снова звал поиграть, полетать с ним.

– Извини, – проговорил его светлость, пропуская крошечные завихрения между пальцами. – Не сегодня.

Люк направился к машине и через пару минут уже ехал по трассе к замку Вейн. «Колибри», как и раньше, была послушна и быстра, и легко подчинялась его воле, и мчалась, обгоняя косые полосы дождя из тонких редких облаков.

Но ветер был лучше.

Дворецкий открывал дверь с выражением лица «я готов ко всему». Но хозяин не оправдал его надежд и страхов; смутить мог разве что покрасневший от ожидания выдающийся нос, выглядывающий из-под отделанного мехом капюшона зимней куртки.

– Доброе утро, ваша светлость. Двойной завтрак? – в голосе слуги слышалось облегчение.

– И горячий кофе, – мечтательно простонал Люк, стягивая перчатки и расстегивая куртку. – Много кофе, Ирвинс.

Поднявшись в свои покои, лорд Лукас принял ванну, поигравшись в мини-шторм и едва не устроив потоп, когда созданный на поверхности воды небольшой вихрь внезапно начал набирать силу. Не иначе как со страху удалось развеять – поднятая вода с плеском обрушилась обратно, – и Люк, счастливый и довольный собой, выбрался из ванны.

В таком же расслабленном состоянии он свалился на кровать после завтрака, закинул руку за голову и закурил, глядя в открытое отремонтированное окно, куда уходил дымок. Скоро нужно подниматься, спускаться в кабинет и браться за дела: скопилось несколько сотен просьб о встречах от жителей герцогства, от директоров школ до волонтеров благотворительных организаций. Да еще и местный историко-географический институт просил возможности студентам и аспирантам в один из дней посещать библиотеку замка Вейн, а так как Люк не жаждал, чтобы по его владениям сновала любопытная молодежь, надо подумать о строительстве корпуса библиотеки вне замка… Да и библиотекарь вчера деликатно намекнул, что фонд давно не пополнялся и что надо бы закупиться…

Текучка, унылая текучка. И не переложишь пока ни на кого; а вот в перспективе нужно озаботиться штатом финансистов и управляющих.

Вытянул лорда Дармоншира из расслабленного состояния неугомонный Майки Доулсон: даже по его нервному стуку было слышно, что случилось нечто непредвиденное.

– Ваша светлость!

– Да, Доулсон, – лениво отозвался Люк, и не подумав приподняться. – Обрадуйте меня, скажите, что у вас прошел ревматизм или язва желудка.

– Увы, нет, милорд, – грустно сказал Доулсон-младший, – но, с другой стороны, есть и позитивная сторона: мое сердце все еще бьется.

Люк от смешка подавился дымом, закашлялся.

– Что я слышу, Майки? Вы шутите?

– Извините, ваша светлость, – тут же побледнел секретарь. – Я больше не посмею…

– Только посмейте не посметь! – угрожающе прокашлял лорд Дармоншир, сел и раздраженно сунул сигарету в пепельницу. – Что там у вас?

– Милорд, – торжественно заявил Майки, – только что звонила ассистент ее величества Василины-Иоанны Рудлог. Вас приглашают сегодня к трем дня на встречу с королевой. Что мне ответить?

– А какие варианты? – язвительно поинтересовался Люк. – Поблагодари и скажи, что я счастлив принять приглашение и обязательно буду.

«Даже если тебя там примут под белы рученьки и сопроводят к милому другу Тандаджи как покусившегося на свободу и честь принцессы крови и безопасность страны».

– Но у вас уже назначена встреча с главой гильдии рыбаков, – затараторил помощник. – Тогда предлагаю перенести ее на понедельник. Сейчас же сообщу магу-телепортисту, что он понадобится. И пришлю к вам камердинера, он выберет и подготовит костюм.

– Вы прям как моя вторая мама, Майки, – насмешливо проговорил Люк. – Спасибо. Под вашим чутким руководством я сначала разучусь выбирать, во что одеться, а лет так через пять забуду, как есть.

Секретарь обиженно закрыл ежедневник и удалился.

Королева выглядела печальной и немного сердитой. Кивнула в ответ на учтивый поклон Люка, о чем-то на мгновение задумалась, поправила строгий светлый воротничок темного платья, распрямила плечи.

Справа на столе стопкой лежали бумаги, а рядом, под ее изящной ладонью, – странный, будто самодельный конверт, скрепленный сургучом.

– Садитесь, лорд Дармоншир. Рада, что вы смогли освободить время для срочной встречи.

Тон ее тоже был сердитым. Василина-Иоанна сцепила пальцы рук, плечи стали еще ровнее, и тут его осенило: да она же страшно нервничает!

– Моя госпожа, – сказал Люк как можно деликатнее, – благодарю за оказанную честь. Для вас у меня всегда есть время.

Королева едва заметно двинула ладонью, будто хотела сделать знак, чтобы он замолчал, но сдержалась. Любопытство, тлеющее с момента получения известия от Майки, заполыхало с новой силой. Ее величество неслышно вздохнула, словно решившись, и продолжила уже чуть мягче:

– Вы очень много сделали для моей страны. Не думайте, что я не помню этого, лорд Лукас. Помню и то, что вы встали рядом с моим мужем на коронации, знаю, что в том числе благодаря вам раскрыт заговор против короны. Рудлоги умеют ценить тех, кто верно служит нам. Но, – голос ее стал строгим, – я не могу закрывать глаза на другие поступки, ваши возмутительные поступки, лорд Дармоншир. Вы очень меня расстроили.

– Простите, ваше величество, – покаянно опустил глаза Люк. Королева слабо улыбнулась.

– Вы действительно очень похожи с Мариной. Извиняетесь, но продолжаете поступать вопреки обязательствам, договоренностям, элементарным приличиям. Ваши извинения ничего не стоят, лорд Лукас. Вы легко разбрасываетесь ими, но чувствуете ли вы вину?

– Мне жаль, – ответил он честно, – что я послужил причиной ваших тревог. Эту вину я признаю.

Василина грустно покачала головой. Из аккуратной прически выскользнул локон, и она заправила его за ухо совсем домашним и невеличественным жестом.

– Так я и думала. Перейдем к делу, лорд Дармоншир. Сейчас дом Рудлог вынужден просить вас о содействии. Информация строго секретная, и не дай боги вы передадите кому-то содержание этого разговора.

– Я умею не болтать лишнего, ваше величество, – отозвался Люк, стараясь не улыбаться. О, как же он любит секреты! Что на этот раз? Просьба о шпионаже в пользу Рудлога? Помощь Тандаджи? Мозг его лихорадочно выстраивал десятки теорий, и ему так хорошо было от привычной работы ума, что он едва не полез за пачкой в карман.

– Это письмо от Ангелины, – решилась королева и подвинула конверт к Люку. – Прочитайте, герцог.

Люк, почти слыша, как со звоном рушатся и разлетаются на осколки все его предположения, протянул руку, развернул конверт.

Ангелина Рудлог была верна себе даже в эпистолярном формате, и почерк у нее оказался уверенный, идеальный, безо всяких украшательств. Буквы наклонно бежали к краю листа, как солдаты, поднятые волей генерала.

«Лукас,

срок нашей помолвки еще не закончился, однако не думаю, что вы сильно расстроитесь, узнав, что я разрываю ее досрочно. Поздравляю вас, я вышла замуж…»

Ему стоило больших усилий не выругаться от удивления. Даже непонятно, что поразило больше – известие или нескрываемая ирония последних слов.

«…за Владыку драконов, Нории Валлерудиана. Понимаю, для вас это неожиданно, и мне жаль, что я не смогла обговорить с вами все заранее. Очень рассчитываю на ваши артистизм и ум. Надеюсь, они не подведут тогда, когда это действительно нужно».

– Все, что захотите, ваше высочество, – хрипло пробормотал Люк, осознавая, что это не шутка и он действительно свободен.

«Запоминайте. Пресс-служба Рудлога соберет журналистов, и моя сестра Василина сделает заявление о том, что после долгих тайных консультаций и переговоров Рудлог и Пески пришли к устроившему обе страны соглашению. В истории государств был очень тяжелый конфликт, дом Рудлог признал свою ответственность и, руководствуясь понятиями долга и чести, согласился на династический брак. Так как вопрос очень деликатный и важный, консультации и переговоры велись тайно, чтобы им не навредило излишнее внимание прессы. Тайным был и сам обряд бракосочетания. Вас, Лукас, поблагодарят за то, что вы без сомнений согласились помочь сохранить тайну и взяли на себя нелегкую ношу называться моим женихом до конца переговоров. Вы, конечно, были в курсе текущей ситуации и безумно за меня рады, так как считаете своим другом…»

Его светлость еще раз перечитал этот фрагмент, ощущая что-то очень похожее на благоговение. Эта женщина ухитрялась заставлять всех делать так, как нужно ей, даже на расстоянии.

«…Я прошу вас подтвердить журналистам эту версию и придерживаться ее. Конечно, они попытаются вас растерзать, но уверена, вы справитесь и даже получите удовольствие. Только не увлекайтесь…»

Люк усмехнулся.

«…Затем неизбежно начнется охлаждение отношений между Рудлогом и Инляндией. Король Луциус очень рассчитывал на этот брак и, думаю, будет крайне недоволен, что он не случится. Но есть возможность смягчить его. Поступите правильно в отношении Марины, Лукас, и я не останусь в долгу…»

Люк дочитал письмо, немного ошарашенно сложил его и поднял глаза на королеву.

– Я приношу извинения от дома Рудлог за разрыв договоренностей и присоединяюсь к просьбе Ангелины, – церемонно проговорила ее величество и открыла ящик стола. – Она попросила меня отдать вам помолвочное кольцо, лорд Лукас.

Фамильная ценность легла перед ним на стол, и он улыбнулся, глядя на тонкий ободок и золотистый крупный бриллиант.

– Вы поможете нам, лорд Дармоншир?

– Конечно, ваше величество, – почти весело сказал Люк.

– Пресс-конференция начнется через час. Я сделаю заявление, вам выдадут текст вашего комментария. На встрече будет присутствовать представитель Владыки, свою роль он знает. Дальнейшее общение с журналистами – задача пресс-секретаря. Что вы попросите за ваше содействие?

Ей, очевидно, стоило немалых сил это озвучить.

О, он многое мог бы попросить. Но это было бы действительно недостойно.

– Ничего, ваше величество.

– Действительно ничего? – с легким удивлением поинтересовалась Василина.