Электронная библиотека » Ирина Оловянная » » онлайн чтение - страница 21

Текст книги "Самурай"


  • Текст добавлен: 3 октября 2013, 21:11


Автор книги: Ирина Оловянная


Жанр: Научная фантастика, Фантастика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Глава 44

Мы больше спали, чем ходили дозором. Лично я отсыпался впрок: пригодится, вернёмся домой, опять придется в пожарном порядке изучать всё, что было в университете без меня.

А ещё мы «ходили в цирк», как выразился Алекс. Цирк устроил маленький сын Анны, той самой спасённой нами из подвала молодой женщины. Выпущенный поползать по плащ-палатке ребенок все время норовил пересечь её границы. Его разворачивали, и, страшно удивленный, что зелёная травка опять оказалась где-то далеко, потомок первопроходцев отправлялся в новое путешествие.

– Его зовут Поль, – сказала Анна, как будто что-то решив.

Я понял, что это так и есть: ещё несколько минут назад мальчика звали иначе. Теперь его будут звать в честь отца, который отдал за него жизнь. Я посмотрел на Анну: если понадобится, она тоже так сделает. А мои родители просто выбросили меня, как ненужную вещь. И я был ещё меньше и беззащитнее. Чёрт! Плевать я на них хотел! Тогда почему это так больно? Я забрался в палатку, лег лицом вниз и сделал вид, что сплю.

Летучие коты! На свете полно маленьких детей, и у большинства из них вполне нормальные родители. Так что ж мне теперь всю жизнь рыдать из-за того, с какой яблоньки упал я сам?! Надо ввести четвертое правило: «Никогда себя не жалей!» Вот так.

В порядке борьбы со своими слабостями я вызвался помочь искупать ребенка. И правильно сделал: чертовски забавное занятие.

В три часа ночи я сидел в традиционном, но совершенно бесполезном дозоре и вдруг услышал, как кто-то ломится в мою сторону с края болота. Я зашел этому лопуху в тыл и собирался уже тихо треснуть его по голове, как понял, что это Виктор.

– О Мадонна! Я тебя чуть не убил. Какого дьявола ты здесь бродишь?

– Я искал тебя, – признался Виктор.

Часовому не следует ни с кем разговаривать и отвлекаться; с другой стороны, не будут нас кремонцы искать, не до того им; и проф тогда, на Джильо, тоже не прогнал меня сразу же, как по идее должен был сделать.

– Ладно, – проворчал я, – садись рядышком, горе луковое. Зачем ты меня искал?

– Я хотел спросить…

– Ну спрашивай.

– Откуда ты всегда заранее знаешь, как все сделать правильно? Ну… Да…

– Я не знаю, – ответил я, – я притворяюсь. Пока нам просто везёт. Да и то… Гвидо…

– А если нам не повезёт?

– Тогда ты уже ни о чем не успеешь спросить.

– Чего?

– Нас просто убьют.

– А почему ты не боишься?

– Я боюсь. Ты же тоже не дрожишь мелкой дрожью, а у тебя было гораздо меньше времени, чтобы привыкнуть ко всему этому.

– Ну не знаю… Тут девочки… И дети…

– Девчонки здесь родились. Беспокоиться за свою жизнь они начнут после нашей смерти. А пока они беспокоятся за нас.

– А дети…

– Они просто не понимают.

– Пьетро понимает.

– Угу, ему уже десять. Не советую тебе с ним бороться или соревноваться в стрельбе. Его учил профессионал.

– Уже десять, – усмехнулся Виктор.

– Ага, разделение полов происходит при зачатии. Так что формально ты сначала стал мужчиной, а потом родился… Да, разговаривай потише, а то мне не слышно, что вокруг делается.

Виктор покивал.

– Все равно, – упрямо заявил он, – ты какой-то слишком спокойный. Ты веришь в Бога?

– Не-е. Ты чего это? Разве похоже?

– Не знаю…

– На Этне почти никто не верит. Верить можно в свою голову, свои руки и ноги. В то, что товарищи тебя не предадут и не оставят. И всё.

Виктор усмехнулся:

– У нас на Новой Сицилии вас за это клеймят аморальными типами.

– Э-ээ, а как одно связано с другим?

– Ну я читал одного древнего автора: «Если Бога нет, то всё дозволено».

Я немного покрутил эту мысль.

– Это он от себя или у него герой так думает?

– Сложно сказать; похоже, что от себя.

– Тогда он-то и есть аморальный тип!

– Почему это?

– Получается, что своей совести у него нет. Только страх. Морально быть рабом, аморально быть свободным. Так, что ли? Выходит, что детей нельзя убивать, потому что за это Бог покарает. А на самом деле их просто нельзя убивать! И все. А милый лозунг «Убивайте всех подряд, Господь узнает своих»[31]31
  Крик, часто повторявшийся во время Варфоломеевской ночи.


[Закрыть]
выдвинули самые что ни на есть верующие! Они даже воевали за веру.

– Эй, успокойся. Ты как будто убеждаешь толпу католиков сжечь Ватикан.

Я хмыкнул.

– Нет уж, Ватикан пусть стоит, строили-то его люди. А вера – это протез совести.

– А что такое «протез»?

– Ну когда-то давно, когда не умели клонировать утраченные конечности, делали такие электронные заменители рук и ног, на батарейках. Я читал где-то.

– А-а, понятно. Когда чего-то не хватает. М-мм, похоже, что так и есть.

– А ты веришь в Бога. Ну почему ты спросил?

– Ну как сказать, у нас вроде как принято. В детстве верил, а сейчас… А спросил я, потому что ты не боишься умереть.

Я помотал головой:

– Я не боюсь, потому что все равно это когда-нибудь произойдёт. И дрожать из-за этого всю жизнь я не собираюсь. Это глупо.

– При чем тут глупо или не глупо, если страшно?

– Ну… Человек может во многом себя убедить. Обычно это вредно, кремонцы вот убедили себя, что иначе, чем они, жить нельзя. Вот и мучаются, и других мучают. Если ты начнешь убеждать себя, что ты, например, заболел, то завтра у тебя будет температура. Так почему нельзя убедить себя в том, что бояться нечего?

– А на самом деле? На самом деле есть чего?


Какие сны в том смертном сне приснятся,

Когда покров земного чувства снят?[32]32
  Шекспир «Гамлет», акт III, картина I (пер. Б. Пастернака).


[Закрыть]


Этого никто не знает. Доказательств нет и быть не может.

Мой комм ожил в четверг утром.

– Энрик! Это Фернан, откликнись! – Голос доносился сквозь треск и свист.

– Да! Я слушаю! – радостно закричал я.

– С вами всё в порядке?

– Все живы, Гвидо ранен. А у вас как?..

– Успокой там всех, здесь никто не пострадал. Синьор Галларате воюет на Южном континенте. Я с ним свяжусь сейчас.

– Да, – произнес я упавшим голосом.

– Рассказывай про Гвидо, – деловым тоном велел Фернан.

– Спину обожгло из бластера. Мы вроде всё сделали правильно. Воспаления нет.

Вокруг меня уже собрались все. До Лео первого дошло, что у него тоже есть комм. Через минуту ребята уже успокаивали родителей.

– Я тебя запеленговал, – сказал Фернан, – через полчаса за вами прилетят.

– Эй, Фернан, нам нужен большой катер, нас тут семнадцать, включая пленного.

– Понятно. – Фернан был озадачен, но шум и треск в эфире не располагали к долгой болтовне.

– До встречи, – прокричал я. – Расскажу все подробно.

– До встречи.

После разговоров все оживились, кроме бедного Виктора. Ему, верно, пришлось поиграть в шахматы самому с собой.

Лариса, смеясь, повисла у меня на шее:

– Знаешь, что сказала мама?

– Ну что?

– Что с самого начала знала, что ты вернёшь меня домой живую, здоровую и даже умытую.

– Главное – умытую! – рассмеялся я, целуя её в нос.

Я попытался связаться с профом: треск в эфире. Будем надеяться, что эти чертовы кремонцы надоели ему так же, как и мне, и сейчас на Южном он их добивает.

– Через полчаса за нами прилетят, – предупредил я Джулию и Анну.

Женщины бросились собирать вещи. Да, сейчас им придется несладко. Фермы, конечно, застрахованы, к тому же осенью синьор Мигель, не вернув пленных Кремоне, мудро решил использовать их для восстановления того, что они сами разрушили (говорят, синьор Кальтаниссетта был недоволен, что им слишком мало платили за работу, а главный бухгалтер ворчал, что можно было бы и вовсе не платить). На этот раз мы, наверное, сделаем так же. И все же пока всё наладится…

– Надо, наверное, снять палатки, – предложил я.

– А зачем? Будет туристская стоянка, – удивился Алекс. – Пусть остаётся.

Я представил себе, как наши аккуратные палатки мокнут под дождем и гнутся под ветром, без присмотра они скоро завалятся. Я вообразил, как отвратительно всё это будет выглядеть, и помотал головой:

– Колодец, кострище и места для палаток пусть остаются, а сами палатки через пару месяцев превратятся в кучу мусора.

Алекс кивнул; наверно, представил себе то же, что и я.

Только мы успели свернуться, как услышали гул двигателя летящего катера. «Сеттер-77»! Залетали наши птички.

Катер приземлился, и из него выскочил лейтенант Доргали.

– Вот это да! – воскликнул он вместо приветствия, увидев толпу встречающих.

– Я же предупредил, что нас много. Мы не поместимся.

– Да тут лететь пятнадцать минут до Мачераты. Просто немного неудобно – и всё, – возразил летчик. – Полетели скорее. Меня вытащили прямо из боя.

Мы быстро погрузились в катер и покинули гостеприимное болото. Может быть, навсегда.

В Мачерате на посадочной площадке нас поджидал синьор Мигель собственной персоной. Первый раз я видел его в форме с погонами и нашивками, правда, он в ней явно ползал под огнём… дней десять.

У Анджело отвисла челюсть, и он по старой привычке встал по стойке смирно.

Синьор Мигель быстро подошел и начал трясти ему руку:

– Спасибо, что вы позаботились об этих чертенятах!

– Э-ээ, – потянул немного удивленный Анджело, – вообще-то это они о нас позаботились.

Мы втроем тихонько отползли в сторонку и Виктора оттащили. От таких недоразумений лучше держаться подальше.

– Ой, что будет! – схватился за голову Алекс.

– Он не кусается, – заметил я. – Интересно, что здесь делает Корпус Быстрого Реагирования?

– Быстро реагирует, – ответил Алекс, – с опозданием на две недели.

Синьор Мигель обернулся к нам и вопросительно поднял брови.

– Расскажем, – пообещал я. – Только пусть сначала кто-нибудь заберёт пленного. Тогда я вздохну спокойно.

И я передал своему непосредственному начальнику документы капитана Коллеферро.

– Ты бесподобен! – с чувством заявил синьор Мигель, прочитав удостоверение.

Я только махнул рукой и побрёл куда-нибудь в сторонку от предстоящей суеты. Меня оставили в покое. Ненадолго.

Может быть, я и буду когда-нибудь командовать армиями, но я никогда не буду начальником никакого штаба, ни за что: это ж надо – решать столько проблем сразу. Как этот бедолага, у которого с нашим приездом прибавилось ещё три задачи (к тем пятистам, что уже были): он будет сейчас разбираться с пленным, отправлять Гвидо в медчасть, расселять куда-то Анну с ребёнком и Анджело с семьей. Лейтенант Доргали объяснил мне, что в таких ситуациях армия лучше любого Санта Клауса: «А как же, это же мы виноваты, что вы остались без крыши над головой». Для меня одной проблемой меньше.

Лариса тихо подошла и встала в шаге от меня, я увидел её тень, поднял глаза, улыбнулся и похлопал ладонью по траве. Лариса села рядом. Я притянул её к себе.

– Я почти не обращал на тебя внимания в эти дни.

– Да, – прошептала Лариса.

– Я все время боялся что-нибудь сделать неправильно, понимаешь?

– Понимаю. У тебя просто не было сил, чтобы ещё ухаживать за девушкой, – улыбнулась она. – Но девушка всё равно в восхищении.

– М-мм, – мечтательно промычал я. – В сказках герои спят, положив голову на колени принцессе, которую они ещё только собираются спасать.

– Ты тоже можешь так сделать, – заметила Лариса с лёгкой иронией.

– Замечательно, – прошептал я, растягиваясь на траве.

Я поднял голову, потому что на меня опять упала чья-то тень.

– Лейтенант Джарре, из городской комендатуры, – представился чёрный силуэт на фоне ярко-синего неба.

– М-мм?

– Энрик Галларате, это вы?

– Я, – со вздохом признался я.

– Война кончилась, начинается бумажная волокита, – слегка улыбнулся лейтенант. – Вам придется написать подробный рапорт. Генерал-полковник сказал, что вы знаете как.

– Понятно. А компьютеры ещё не работают?

– Ну, волокита, конечно, но не буквально бумажная, – утешил меня лейтенант, – работают.

Я поднялся и отправился писать рапорт. Кошмар, синьор Мигель, что, официально внёс меня в свою платежную ведомость? Или посадил аналитика считать корреляцию между моими приключениями и войнами на Этне? А что? Наверняка есть. И ещё неизвестно, что следствие, а что причина!

Глава 45

Вечером того же дня наш катер приземлился во дворе палермского военного госпиталя, родители Гвидо уже ждали его там. Потом развезли всех остальных. На прощание я поцеловал Ларису и мазнул её по щеке гримом:

– Чтобы синьора Арциньяно не говорила, что ты умытая.

Лариса засмеялась.

Когда мы с Виктором остались в салоне только вдвоём, он тяжело вздохнул:

– Вот всё и кончилось.

– Так радуйся, – не понял я причины такого траура на его физиономии.

– Это тебе хорошо: пройдет ещё пара недель, ну – месяц, и у тебя будет новое приключение. А я…

– М-мм, ну ты ещё не уезжаешь…

– Это ты так думаешь, наверняка мама уже и билеты поменяла!

– Не думаю, – хитро улыбаясь, ответил я, – и через год вы опять приедете.

– Э-ээ, откуда ты знаешь?!

– Пусть тебе профессор сам скажет.

– Ну ладно… – ответил заинтригованный и обнадежённый кузен.

Лабораторный парк и все, кто в нем живет и работает, были оставлены на попечение синьора Соргоно. Он и ждал нас на посадочной площадке, разогнав всех остальных, кроме Фернана и синьоры Будрио.

Рядом с посадочной площадкой, на месте нашего ухоженного розария красовалась огромная воронка, побольше той, что я устроил когда-то. Бедный Джорджо, он так гордился своими розами; теперь, чтобы привести всё это в исходное состояние, понадобится лет десять, не меньше. Хм, может, убедить профа и в самом деле сделать пруд – надо же Самураю где-то плавать, бассейн ему почему-то не слишком нравится. А розы можно посадить где-нибудь в другом месте.

Тетя Бланка с причитаниями бросилась обнимать сыночка: бродить где-то далеко от дома – это же холодно, мокро, темно и страшно.

– Да ну-у, – потянул Виктор. – Энрик меня никуда не пускал.

Услышав жалобу, синьора Будрио обернулась ко мне с самым зверским выражением лица, потом до нее дошло содержание. Взгляд её потеплел. И тут она опять рассердилась – на этот раз на Виктора. Лопух! Зачем он это сказал? Опять ему придётся играть в шахматы самому с собой.

Синьор Соргоно церемонно пожал мне руку. Потом Фернан схватил в охапку и потащил в караулку: обещал за меня, что я все расскажу.

Проф уехал в сопровождении Антонио, Рафаэля, Марио и Филиппо. Все остальные были здесь и жаждали услышать рассказ о наших приключениях. Диоскуры забрались мне на плечи, я посадил Геракла и Самурая к себе на колени, вздохнул и начал признаваться в собственной непроходимой глупости. Хорошо, что синьора Будрио этого не слышит, а то бы она меня просто загрызла.

Потом мне, конечно, рассказали об авианалете, о сбитом прямо над парком катере (в лесу осталась воронка побольше той, что я видел у посадочной площадки).

– Здорово! – заявил я. – Наконец-то можно будет сделать пруд с золотыми рыбками!

– Так ты тот взрывчик ради этого устраивал?! – спросил кто-то.

– Конечно! По-моему, отличная идея. Все расхохотались.

– Ничего не получится, Джорджо уже снял траур по своим розам и с упорством бульдозера восстанавливает статус-кво.

– Жаль. А уговорить его кое-что переделать нереально?

– Попробуй, это же ты такой убедительный. Убедительный! Летучие коты! Я его игнорирую уже почти год. Он меня тоже – парк я не порчу, на все остальное ему наплевать. Ладно, придёт в голову что-нибудь гениальное – будет у меня пруд, а не придёт – не будет. Плакать не стану.

После обеда я завалился наконец поспать в тепле и на мягкой постели. Без десяти шесть меня посетил Виктор.

– А на тренировку ты не пойдешь? – разочарованно спросил он.

Ну он даёт! Хотя… он же пробежал и прошёл гораздо меньше. Хотя… он не так хорошо тренирован, так что неизвестно, кому из нас пришлось тяжелее. Я помотал головой, чтобы прогнать сон:

– Пойду, конечно.

Очень сложно быть чьим-то героем – я опять влип. Только-только Гвидо решил, что я нормальный человек, так сразу же нашлась ему замена. И что я буду делать? Я встал, надел кимоно и пошел тренироваться. Ох-ох-ох, беготня, ходьба и война не заменяют хорошей разминки и хорошего спарринга, форму я потерял, а уж бедный Виктор… Для него всё начинается сначала.

Вечером по видеофону позвонил очень злой отец Гвидо. Он жаждал поговорить с профессором. Мы с синьором Соргоно как раз сидели в гостиной, и он в своей обычной спокойной манере хвалил меня за разумные действия. Не одобрил он только одного, что я отпустил Алекса в разведку, раз уж я сам считал, что это неправильно.

– Ты командир, ты за всё и за всех отвечаешь. Значит, и решаешь тоже ты. И никаких обид. Забудь это слово, к войне оно не имеет никакого отношения.

– К войне да, а вот к отношениям… В этот момент раздался звонок.

– Да, – повернулся к монитору синьор Соргоно.

– Я хотел бы поговорить с профессором Галларате, – довольно агрессивным тоном заявил появившийся на экране мужчина.

– Это невозможно. Генерал в районе боевых действий, – спокойно ответил синьор Соргоно. – Если вы по поводу Энрика, то сейчас он оставлен на моё попечение, – немного насмешливо добавил он.

– Луис Монкалиери, я отец Гвидо Монкалиери. Синьор Соргоно кивнул и представился.

– Ваш подопечный, – издевательским тоном поинтересовался синьор Монкалиери, – не хочет объяснить мне, какого черта они не сидели тихо, как мышки? В результате пострадал мой сын!

Синьор Соргоно нахмурился.

– Правильно ли я догадался? – спросил он. – Вы приехали на Этну с Новой Сицилии?

– Да, какое это имеет значение?! Синьор Соргоно слегка улыбнулся:

– И чем вам понравилась Этна?

Синьор Монкалиери открыл рот, потом закрыл его и покраснел.

– Всем, кто приехал жить сюда с Новой Сицилии, нравится одно и то же, – продолжил синьор Соргоно. – И на Новой Сицилии всем надоело одно и то же. Но за свободу и интересную жизнь приходится платить. В том числе своей кровью. Наши мальчики не могли сидеть тихо, иначе они не были бы этнийцами. Если вы хотели, чтобы ваш сын никогда не подвергался опасности, вам следовало остаться на Новой Сицилии.

– Не вам решать, что мне делать, а чего не делать!

– Сейчас вы говорите как настоящий этниец. Боже меня упаси вам указывать. Я просто напоминаю, что всё имеет свою цену.

Синьор Монкалиери извинился и попрощался.

– Романтик, – прокомментировал синьор Соргоно. – Объяснив человеку, какой он идиот, – наставительно продолжил начальник охраны, – сделай ему комплимент, иначе до него не дойдёт.

Когда это он успел так поумнеть? Раньше это не было так заметно.

– Угу, – согласился я. – Но Гвидо-то всё равно ранили…

– А в прошлый раз в госпитале лежал ты, – заметил синьор Соргоно, – с поломанными ребрами. Могу только повторить то, что я минуту назад сказал синьору Монкалиери.

– А мне можно позвонить профессору? Синьор Соргоно покачал головой.

– Он знает, что ты уже здесь, и сам с тобой свяжется, как только сможет.

Я вздохнул и побрёл к себе читать новостные ленты: что там «в районе боевых действий»?

Терпение. Читаем всё подряд, с начала войны. Сегодня у нас второе этапреля, вчера, между прочим, был официальный Новый год, правда празднуют его одиннадцатого. Исторически сложилось. Война началась двадцатого этмарта.

Итак двадцатое. Хм, точнее девятнадцатое, нужен же был Джела и Кремоне повод. Повод дал ББ, подписавший сепаратное торговое соглашение с Новой Британией. Э-ээ, ну и что? Мы были не готовы к нападению? Ах вот оно что! Соглашение было подписано ещё полтора месяца назад, и проф с синьором Мигелем уже небось устали ждать реакции, тут-то всё и началось. И довольно нестандартным образом. У Джела или у Кремоны появился кто-то с фантазией. Его надо будет вычислить и прикончить чем скорее, тем лучше.

Торговое соглашение, кстати, предусматривало продажу на Новую Британию большой партии «Сеттеров». Понятно, потеря Мачераты наверняка сорвала бы сделку. А ещё Кальтаниссетта теперь единственный посредник при продаже Новому Гордому Альбиону тетрасиликона и микросхем, его содержащих. Я начал тихо стонать от хохота: мы, конечно, будем продавать в основном микросхемы. И три наших больших завода, их производящие, теперь загружены заказами по самые уши и навсегда! Ещё и четвёртый завод придётся строить. А к нашим микросхемам и компьютерам ещё и наш софт! О-о! Это действительно сделка века.

А взамен мы будем получать их новейшие биотехнологии. Понятно, синьор Кальтаниссетта не смог устоять, очень ему хочется утереть нос Вальгуарнеро. А ещё новобританцы продадут нам несколько новых звездолётов и некоторые технологии, полезные для их строительства.

Тоже интересно. До сих пор этнийские корпорации не слишком заботились о развитии своего космофлота: тетрасиликон и селениты были достаточной приманкой для торговцев с других планет. Синьор Наш Большой Босс велик и мудр, наверняка нас надували. К тому же, как показывает история Земли, торговля сырьевыми ресурсами – это путь в никуда.

Вечером в воскресенье, двадцатого этмарта, началась «героическая оборона Мачераты». Крутят наши что-то, героизм героизмом, там, конечно, сражались все, кто может держать оружие, никто не жаждал повторения Эльбы, но всему есть предел. Два полка – это два полка, их так просто не восстановишь. М-мм, и проф точно не знал, что они нападут именно на Мачерату, иначе нас бы не отпустили в поход в ближайшие её окрестности. С этим надо будет разобраться.

Дальше. Как всегда воздушные бои над Палермо. «Джелы» против «Сеттеров». Они тайком подтянули подкрепления, мы тоже. Мы – в больших масштабах («невозможно быть слишком сильным в решающем пункте» – это, кажется, Наполеон сказал). Джела собирались вернуть себе палермскую зону, потерянную полтора года назад. Ишь чего захотели! Лео мы вам не отдадим. Проиграв в небе столицы, Джела решили, что с них хватит, и, не заключая официально сепаратного мира, больше в военных действиях участия не принимали. Наши поняли их правильно. Кремона была отдана на растерзание. Вечно нейтральная корпорация Вальгуарнеро приветствовала это мероприятие от души. С чего бы это?

Наши союзники, маленькая, но очень зубастая корпорация Солендзара, оттяпали часть кремонской зоны в Палермо. М-мм, почему только часть? Хотя нет там ничего интересного. Это скорее сигнал: мы вас сейчас съедим. И кремонцы перебросили в Палермо подкрепление с Южного континента. Тут-то им и стало по-настоящему плохо, потому что вторая эскадра, немного не попавшая под стенку, вовсе не рвала волосы на голове и не стремилась любой ценой в Мачерату, а прямым ходом направилась на Южный. И проф сейчас захватывает основную территорию клана Кремона. Основную, тут уж не до зоны в Палермо.

А что синьор Мигель делал в Мачерате? Ясно, что он её оборонял с самого начала. А войска туда возили… Э-э… О! На подводных лодках! Дорого, конечно, а что делать? Всё тяжёлое вооружение кремонцы сами отсекли, а против стрелковых частей наши элитные десантники вполне могут обороняться при соотношении сил один к десяти. Понятно.

Проф позвонил мне поздно вечером, а на Южном уже и вовсе ночь.

– Энрик!

– Профессор!

– Всё в порядке?

– Я-то уже дома, а вы как?

– Ну так и я звоню не с того света. Я тут ещё немного повоюю…

– Понятно, – перебил я его. – Будь умницей, слушайся синьора Соргоно и не лезь на рожон!

– Ну вот, ты сам всё прекрасно понимаешь, – насмешливо заметил проф.

– Ладно, – вздохнул я. – Тем более надо две недели пропусков догонять.

– Вот-вот, что бы я делал, если бы ты не учился?

– Воевали бы поменьше!

– Ладно, не переживай. Скоро все наладится. Счастливо!

– До свидания.

Ну вот. Раньше такого не случалось: я куда-нибудь уезжал, а проф ждал меня дома. Вообще дом – это место, где он меня ждёт. И там, на Южном, идёт война. Его могут ранить или даже убить. Опять я распсиховался, он бы приказал немедленно прекратить. Тем более дел у меня невпроворот. Страдать некогда.

* * *

В пятницу в деканате физфака мне вежливо объяснили, что я первый кандидат на вылет из университета. Я ехидно попросил дождаться сессии, мотивировав это тем, что я ещё не умер.

Вернувшись домой, я отменил все радости жизни, проще говоря, позвонил Ларисе и друзьям и предупредил, что им не стоит рассчитывать на мое общество по крайней мере неделю. Бедный Виктор, чтобы не скучать, взялся за изучение истории. Правильно, давно пора. А я долбил гранит науки: услышать те же речи ещё и на математическом факультете – это уж слишком.

Речи я все равно услышал: в понедельник синьор Брессаноне мягко, но прозрачно намекнул, что функциональный анализ – наука сложная и требующая регулярных занятий. Плохо он меня знает, сказал он это перед лекцией, а после ему пришлось признать, что окрестности Мачераты не повредили моим умственным способностям. Одно дело сделано.

Наступление наших войск на Южном континенте застопорилось, и я решил, что скоро будет заключён мир, но примерно треть территории Кремоны мы оккупировали. И отхватили пол-острова Мареттимо, того самого, который я упоминал в разговоре с Коллеферро. Граница у них там на замке, мы выясняли, и лейтенант Веррес оттуда. Между прочим, отлично! Родители Верреса смогут увидеть своего воскресшего из мёртвых сына.

Каждый вечер я звонил Гвидо и интересовался его делами. Его выпустят из госпиталя в конце недели, чтобы он мог отпраздновать Новый год, а потом опять положат на регенерацию.

Приглашения в резиденцию Кальтаниссетта на всю компанию мне даже не пришлось просить. Синьор Мигель, уже отхвативший зону Кремоны на Северном и поэтому благополучно вернувшийся домой, сам написал мне вежливое письмо, приглашающее меня, во-первых, на ежегодную церемонию памяти павших, во-вторых, на церемонию награждения орденами и медалями и, в-третьих, на ежегодный приём по случаю Нового года, специально отметив, что такие же приглашения посланы и всем моим приятелям, по списку.

Свое физико-математическое отставание я разгрёб к четвергу.

А вечером с Южного континента наконец прилетел проф. Живой и здоровый, только очень уставший. Почему я не могу броситься ему на шею? Я подавил первое движение души и подошёл к нему вплотную, чтобы он мог меня обнять. Раньше надо было на шею кидаться, теперь я стал слишком длинным.

Проф сухо поцеловал сестру в щечку, пожал руки всем встречающим и, обняв меня за плечи, пошёл к дому.

– И сколько раз вы слазали на рожон? – поинтересовался я.

– Э-э, нет, я все делаю правильно. А вот ты… – Проф слегка улыбнулся.

– Ага, ну конечно, по определению, – ехидно парировал я.

Проф покачал головой:

– У тебя потери. Я опустил голову.

– Это случается, – добавил он уже серьёзно, – но это твой промах. А завтра ты услышишь имена всех моих промахов за прошлый год.

– Угу, я понял, – вздохнул я.

– Нет, ты ещё не понял, ты поймешь завтра, – возразил проф. – Когда я посмотрю в глаза каждой женщине, сын, муж или брат которой погиб, потому что я недостаточно хорош.

– Нам неделю назад звонил отец Гвидо, хотел вам на меня пожаловаться, ну потому что Гвидо ранили, так синьор Соргоно сказал ему нечто прямо противоположное. И тогда я решил, что это очень мудро.

– И что же он сказал?

Я пересказал ему диалог между синьорами Монка-лиери и Соргоно.

– И что же тут противоположного? – удивился проф.

– Э-ээ… – Я не нашёлся, что ответить.

– Подумай, – предложил проф. Я кивнул.

Что тут думать, все понятно. Мои солдаты – добровольцы, это так (как хорошо, что я не кремонский офицер), то есть они сознательно выбрали риск. Именно это имел в виду синьор Соргоно. Но меня это не касается: если человек хочет на тот свет, он просто берёт маленький бластер и стреляет себе в голову. Поэтому отвечаю я за них, как если бы они не были добровольцами. А отвечать за мобилизованных вообще невозможно – проще умереть.

Наутро в пятницу шел дождь. Получив мои заверения, что я отлично доберусь сам, проф, как-то разом постаревший, уехал в резиденцию. На воинское кладбище я решил ехать на элемобиле: сегодня будет слишком много народу, «Феррари» будет не припарковать. По дороге я прихватил Алекса и Лео.

На кладбище было очень много людей, но стояла мёртвая тишина. У меня от нее даже зазвенело в ушах, и я почти не воспринимал то, что говорили сначала синьор Кальтаниссетта, а потом проф.

Всех погибших обязательно награждают «Золотыми Ястребами». Обязательно сам главком. Поэтому проф действительно посмотрел в глаза каждой женщине, которой он отдавал награду её погибшего сына, мужа или брата.

Я почувствовал, как ему сейчас тяжело и больно. Но это обязательно, это будет одним из условий, при которых моя сторона остается моей. Даже если там, на трибуне, буду стоять я сам и если это мое сердце будет останавливаться от боли. Склонённые знамена из золотистого шелка с летящими ястребами впервые не казались мне просто красивыми тряпками.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации