Текст книги "Примерные ответы для подготовки к экзамену по литературе. 11 класс"

22. Изображение русского национального характера в произведениях Н. С. Лескова (на примере одного произведения)

В прозе Н. С. Лескова мы видим Россию на огромной протяженности, знакомимся я с представителями разных сословий. Перед нами так называемая подлинная лесковская энциклопедия русской жизни. И все-таки в этой пестроте типов, характеров, сюжетов можно обнаружить то главное, чему посвятил свой удивительный талант Лесков. Сам писатель говорил о том, что его больше всего интересовала проблема повседневной жизни. Лучшие произведения писателя объединяются темой русских праведников. Но праведники не единственные герои лесковской прозы. В одной из самых известных повестей Лескова «Леди Макбет Мценского уезда» описывается жизнь героини, идущей в своей жизни по пути порока и преступления. Катерина Измайлова последовательно совершила несколько злодейских убийств. Лесков рассматривает ее как натуру цельную, страстную, на ее «не русскость» обращает внимание название повести. Писатель показывает, какие внешние и внутренние обстоятельства способствуют превращению купеческой жены Катерины Измайловой в чудовище. Безысходная скука купеческого дома, отсутствие доброго, нравственного влияния, одиночество подталкивают ее к греху, к связи с приказчиком Сергеем. Соединившись с ним, героиня Лескова забывает обо всем на свете, кроме своей страстной привязанности к любовнику. Понятно, что эта привязанность не имеет ничего общего с союзом духовным, высшим. Если любимые герои Лескова преодолевают плотское тяготение к предметам своей любви, их чувства преобразуются в любовь божескую («Очарованный странник», «Несмертельная голова»), то Измайлова так и не выходит из-под власти страстного влечения к Сергею. Под воздействием этого влечения она совершает целый ряд жестоких убийств: от яда умирает ее свекор, Измайлова подбивает Сергея на убийство мужа, расправляется с наследником, маленьким мальчиком.

Уже на каторге Измайлова убивает свою соперницу Снетку, а вместе с ней гибнет и сама.

Еще одна причина торжества зла в Измайловой, о которой прямо говорит Н. С. Лесков, – отступление ее от Бога, от веры. Истинная вера питает душу любимых лесковских героев и спасает их в самых трудных обстоятельствах. Измайлова, таким образом, гибнет нравственно и физически. И самое страшное в том, что и в последние минуты в ней нет раскаяния.

23. А. П. Чехов – обличитель пошлости и мещанства (на примере одного произведения)

Тема опошления человеческой личности приобретает углубленный характер в творчестве А. П. Чехова. Рассматривая «обыкновенные истории» своих героев, автор показывает глубокий драматизм и трагизм происходящего. Многие из расказанных А. П. Чеховым историй можно с полным правом назвать бескровными трагедиями. Их герои не только не умирают, они благоденствуют, приобретают известность в городе, становятся состоятельными людьми, мещанами. Но за всем этим обнаруживается духовная смерть человека – явление гораздо более страшное, нежели смерть физическая.

Чеховскому перу принадлежит так называемая футлярная трилогия («Человек в футляре», «Крыжовник», «О любви»). Общее название ей дано по первому рассказу «Человек в футляре». Здесь рассказывается история учителя греческого языка Беликова, который в течение многих лет держал в страхе целый народ. Ничтожный человек заставлял бояться людей мыслящих, читавших книги. Под воздействием Беликова они боялись учиться, помогать бедным, участвовать в спектаклях. Жизненная философия героя «как бы ничего не вышло», его стремление отгородиться от живой жизни футляром – все это заставляло обитателей города и самим отказаться от многого из того, что делает человеческое существование осмысленным, нужным. Власть Беликова над городом объяснялась тем, что в душе каждого из его обитателей жили свои многочисленные футляры, имеющие название «лень, трусость, неверие». Во время похорон Беликова город почувствовал минутное облегчение, но очень скоро жизнь пошла по-прежнему.

А. П. Чехова при жизни иногда упрекали в том, что он далек от общественной борьбы, от политики, что он певец «сумерек жизни». Однако в своей прозе и драматургии Чехов поднял такие проблемы частного и общественного бытия человека, которые оказались первостепенно важными не только для его современников, но и для людей, живущих в другие эпохи.

Многие герои А. П. Чехова в один прекрасный день понимают, что жизнь, которую они ведут, пронизана нестерпимой пошлостью, что ее следует изменить. Однако, по мнению автора, жизнь невозможно изменить без колоссального духовного и физического труда, без веры, без любви.

24. Прошлое, настоящее, будущее в пьесе А. П. Чехова «Вишневый сад»

Вишневый сад» – последняя из чеховских пьес, написанная в канун первой русской революции 1905 г. Эта пьеса полна предчувствия неизбежных перемен. Ее наполняет пафос расставания с прошлым и пафос встречи с будущим, черты которого еще не определены для автора. В центре пьесы образ «вишневого сада», олицетворяющего собой Россию, ее прошлое, настоящее и будущее. «Вся Россия – наш сад», – говорит Петя Трофимов.

Вишневый сад в течение многих лет принадлежал дворянскому роду Гаевых. Постепенно Гаевы утратили богатство, силу, влияние. Мы видим закат этого дворянского рода. Леонид Гаев не женат и не имеет детей. Любовь Раневская вышла замуж за человека другого круга. У Гаевых и Раневских остались лишь воспоминания.

Жизнь героев пьесы идет нелепо и нескладно, она не приносит ни радости, ни ощущения счастья. И потому у всех у них есть ощущение временности своего пребывания в мире. Они словно чувствуют, как постепенно истощаются и отмирают те формы жизни, которые когда– то казались незыблемыми и вечными. В пьесе все живут в ожидании надвигающегося рокового конца.

Старые основы жизни распадаются, а новые еще не народились, они лишь смутно предчувствуются. Лопахин, купивший вишневый сад, говорит: «Иной раз, когда не спится, я думаю: господи, ты дал нам громадные леса, ты дал нам громадные леса, необъятные поля, глубочайшие горизонты, и, живя тут, мы сами должны бы по– настоящему быть великанами…» Грядущее задает этим людям вопрос, на который они по своей человеческой слабости не в состоянии дать ответа. Все они, вздрагивая и озираясь, чего-то ждут. Все чувствуют: конец приближается, несмотря на вечера с фокусами Шарлоты Ивановны, танцами под оркестр и декламацией.

Перед лицом надвигающихся перемен победа Лопахина – условная победа, так же как поражение Раневской. Уходит время тех и других. Мотив ускользающего времени тянется через всю пьесу. «Когда-то мы с тобой, сестра, спали вот в этой самой комнате, а теперь мне уже пятьдесят один год, как это ни странно…», – говорит Гаев. «Да, время идет», – вторит ему Лопахин.

Жизнь не дает ответа на вопрос, кому суждено стать творцом новой жизни. Готовность как будто есть у Пети и Ани. Но Трофимова Петю жизнь изрядно потрепала, он бессилен перед ней. А Аня совсем еще ребенок, автор подчеркивает ее молодость, неопытность.

Таким образом, мы понимаем, что без искупления грехов прошлого, без огромного труда будущее России неосуществимо. Россия, по мнению Чехова, на рубеже двух веков еще не выработала свой идеал будущей жизни. В ней только предчувствия грядущего переворота.

25. Тема любви в прозе А. И. Куприна (на примере одного произведения)

А. И. Куприн постоянно в своих рассказах обращается к теме любви, жизни и смерти. Рассказ «Гранатовый браслет», посвященный платонической, возвышенной любви, вызвал в свое время вопросы к автору. А. И. Куприна спрашивали, как он может писать о возвышенных, святых чувствах, в то время как разрушается нравственность и торжествуют пороки. Писатель отвечал, что именно эти тревожные, страшные явления и заставляют писать о прекрасной платонической любви.

В рассказе «Гранатовый браслет» мелкий служащий со смешной фамилией Желтков влюбляется в великолепную княгиню Веру. Он любит ее без всякой надежды на взаимность. Желтков счастлив возможностью хотя бы изредка видеть объект своей любви и те предметы, к которым прикасались руки княгини Веры: афишу, билет, перчатку. Они составляют главное сокровище влюбленного. Мирская жизнь плохо сочетается с подобными чувствами. В семействе княгини Веры все, кроме самой возлюбленной Желткова, либо смеются над этой историей, либо относятся к ней с возмущением. В конце концов Желтков вынужден объясниться с мужем и братом княгини. Но не только эти внешние неприятности, к которым присоединяется растрата казенных денег, заставляют Желткова уйти из жизни.

Желтков отдает этой любви все силы души и осознает свою миссию в мире завершенной, выполненной окончательно.

Гранатовый браслет становится, таким образом, знаком, олицетворением любви, которая не только поглощает всего человека, но и является чем– то большим, нежели он сам. Концепция любви показана здесь трагично: если в начале рассказа мы видим, как мгновения любви становятся вершиной жизни человека, то в финале показано, к чему привело это самоотверженное чувство. Брат и муж Веры находят Желткова и требуют прекратить вмешиваться в их личную жизнь. Но Желтков бессилен перед чувством, которому была подчинена вся его жизнь. Он видит лишь один выход из сложившейся ситуации: умереть. Вера глубоко потрясена. Она посещает квартиру Желткова, где видит его уже мертвого. В этот момент она ощущает, что «та любовь, о которой мечтает каждая женщина, прошла мимо нее». Вернувшись домой, она выполняет последнюю волю умершего: слушает сонату Бетховена, которую они оба любили.

26. Тема любви в прозе И. А. Бунина (на примере одного произведения)

И. А. Бунин – признанный мастер любовной темы. Он певец всех оттенков того удивительного состояния человеческого существа, которое называется любовью.

Бунинские шедевры о любви представляют нам это чувство одновременно прекрасным и трагическим. Любовь открывает человеку двери рая на земле, но она же становится для него и адом.

Герои рассказа «Чистый понедельник», кажется, созданы для счастья. Они молоды, красивы, богаты, свободны, и как будто бы ничто не мешает им соединиться для вечной любви. Каждый вечер героиня и ее поклонник проводили в лучших ресторанах Москвы, посещали шумные театральные «капустники» во МХАТе. Но Бунин показывает, что безмятежное счастье не во власти человеческой, что очень часто его судьбой распоряжаются могущественные и не до конца понятные ему силы. Здесь Бунин создает загадочный, противоречивый женский характер. Вскоре мы узнаем, что возлюбленная героя ходит на Рогожское кладбище, в Кремлевские соборы, обожает Храм Христа Спасителя и в конце концов внезапно уходит навсегда в монастырь. Качалов долго не может оправиться от нанесенной ему раны.

Характерно название произведения «Чистый понедельник». Он наступает вслед за беззаботными днями Масленицы и означает время поста, покаяния, размышления о смерти. Все это неразрывно связано с повествованием рассказа.

Любовь, преображая человека и мир вокруг него, дает ему возможность раскрыться: люди, обладающие богатством духовного содержания, прекрасны во всех нравственных испытаниях. Те, чей внутренний мир убог, равно отвратительны и в любви и в ненависти, а зачастую и вовсе не способны любить…

27. Темы и образы ранней лирики В. В. Маяковского

Раннее творчество В. В. Маяковского связано с футуризмом – литературным направлением, название которого восходит к слову «будущее». Футуристы стремились произвести переворот в искусстве, в поэзии и в литературе вообще. Они призывали к уничтожению существующих форм, к утверждению принципиально новых форм. Сбрасывая с «парохода современности» всех своих предшественников, футуристы утверждали, что главную роль в поэзии будет играть «самовитое» слово. Определение «самовитое» говорит о многом, слово ценно само по себе. Привычный смысл слова футуристы рассматривают как пережиток, ими производятся дерзкие эксперименты в отношении языка. К таким опытам принадлежит стихотворение В. В. Маяковского «Крученых», открывающееся следующей строчкой:

 
Дыр, бул, щил, убещур…
 

Футуристами было сделано немало «реформ» в отношении поэзии того времени.

Лирический цикл Маяковского «Я» обозначил основные идеи раннего творчества поэта. Образ лирического героя здесь – образ себя, любимого. Герою становится тесно в рамках земного существования. Главные враги поэта – обыденность, злободневность, мещанское счастье, которое он презирал больше всего.

В. В. Маяковский говорил, что четыре части его лучшей дореволюционной поэмы «Облако в штанах», в которой очень сильно сатирическое начало, звучат как четыре клича:

 
Долой вашу любовь!
Долой ваше искусство!
Долой ваш строй!
Долой вашу религию!
 

Характерная особенность ранних произведений поэта заключается в том, что высмеивающиеся и разоблачающиеся образы сочетаются с высокой лирикой. Именно на этом сочетании строится стихотворение «Нате». Два образа резко противопоставлены в пространстве одного стихотворения – это толпа, которая «вытекает обрюзгшим жиром», и лирический герой поэт, «бесценных слов мот и транжир». Здесь можно усмотреть романтические традиции. Разоблачая толпу, высмеивая ее, лирический герой (сам автор) в то же время говорит и о мире собственной души, пронизанном болью, страданием, ищущим любви и не находящим ее. На этом же противостоянии строится стихотворение «Вам!». Правда, здесь образ лирического героя как бы уходит в подтекст. Лишь в последней строфе Маяковский говорит от первого лица, отказываясь «жизнь отдавать в угоду» благополучному, равнодушному, обывательскому миру. Среди сатирических произведений той поры выделяются и «гимны»: «Гимн ученому», «Гимн судье», «Гимн обеду». Разоблачающий смех торжествует в каждом из этих гимнов, высвечивая уродливое, пошлое, мертвое в старом мире:

 
Вгрызлись в букву едящие глаза,
Ах, как букву жалко!
Так, должно быть, жевал вымирающий ихтиозавр
Случайно попавшую в челюсти фиалку.
(«Гимн ученому»).
А знаете, все-таки жалко Перуанса.
Зря ему дали галеру.
Судьи мешают и птице, и танцу,
И мне, и вам, и Перу.
 

(«Гимн ученому»).

28. Тема Родины и природы в лирике С. А. Есенина. Чтение наизусть одного стихотворения

Россия была самой сильной, может быть, единственной сильной любовью Есенина. Россия была тем цементирующим раствором, которая была основой его естетики. Вне России не было ничего: ни стихов, ни жизни, ни любви, ни славы. В ней все, без нее – ничего. Женщины, дети, дом, друзья – все это можно было «отдать другому». Всеми обычными человеческими привязанностями поступиться, от всего отказаться. Только не от нее, тогда начнется хаос.

За эту великую любовь к родине его нередко обвиняли и в национализме и в узости, в глухоте ко всему, что не свое, русское, обвиняли несправедливо. Между тем уверенность, что Есенин хорошо писал лишь о своем, о «российском», не является аксиомой. Взять, к примеру, золотую и бревенчатую избу и кирпичное ее «сердце» – русскую печь. У С. А. Есенина ей ничего не стоит обернуться «верблюдом кирпичным», которому долгими зимними рязанскими ночами снятся совсем не рязанские и совсем не зимние сны:

 
Видно видел он дальние страны,
Сон другой и цветущей поры,
Золотые песни Афганистана
И стеклянную хмарь Бухары.
 

Словом, вне России С. А. Есенин не мыслил себя никогда, но сначала чувство родины было почти неосознанным, детским и безмятежным, счастливым врожденной причастностью к ее корням и истокам – к ее природе. Оно было почти животным в своей «неизреченности»:

 
Там где капустные грядки
Красной водой поливает восход,
Кленочек маленький матке
Зеленое вымя сосет.
 

Кленовый шатер кажется его лирическому герою самой надежной защитой, под его раскидистой кроной он чувствует себя в безопасности, ничего вкусней кленового молока не знает. Но вот он раздвинул стены «зеленой избы» и шагнул. Не шагнул – побежал, подставляя лицо черемуховому снегу, яблоневой вьюге:

 
Сыпь ты, черемуха, снегом,
Пойте вы, птахи, в лесу.
По полю зыбистым бегом
Пеной я цвет разнесу.
 

И пошел, и повел нас по изумительной в своей простоте земле, и открылась ширь у земли, а в есенинской поэзии появился пейзаж.

Типичный пейзаж у раннего Есенина словно подернут дымкой. Его трудно представить без «охлопьев синих ресниц». Краски приглушены, смягчены. На полыхающие зори мы смотрим сквозь курящиеся туманы. Сквозь синий туман видим и «красные крылья заката». С. А. Есенин вообще любит восходы и закаты, наверное, за их перламутровую нежность, выходя на натуру, будто на рыбалку: либо на рассвете, либо ранним вечером – в «сутемень», когда и «синь, и полымя воздушней, и легкодымней пелена».

Но писал Есенин, конечно, не одни лишь пейзажи, отражающие, как зеркальце, цветы и переливы неба и земли. Были у него и жанровые, сельские картинки:

 
Балаганы, пни и колья,
Карусельный пересвист.
От вихместого приволья
Гнутся травы, мнется лист…
 

За неполные два года «творческого неугомона» (1917–1919 гг.) Сергей Есенин, почти перестав писать лирику, создал цикл революционных поэм: «Певущий зов», «Отгарь», «Октоих», «Пришествие», «Преображение», Сельский часослов», «Иорданская голубка», «Пантократор». Это книга из отдельных поэм создание небывалое, дерзкое: и Новый завет новой мужицкой эры, и театрализованные игрища в честь Руси, и «орнаментическая эпопея», где тщательнейшим образом отреставрированы собранные по крохам народные представления и о назначении человека, и об исходе мира:

 
Не губить пришли мы в мире
А любить и верить.
 

И в то же время эти поэмы – произведения злободневные, отражающие отношение Есенина к революционным событиям – отливы и приливы его очарований и разочарований с незапрограммированной точностью дневника. Во всем цикле чувствуется какой-то определенный конфликт, который является отражением конфликта личного, той внутренней борьбы, которая происходит в душе самого Есенина, жаждущего принять и «обожить» новорожденный мир и не умеющего совместить идеальные представления о революционном его преображении с реальной действительностью.

 
Учусь постигнуть в каждом миге
Коммуной вздыбленную Русь.
 

Непонимание новой России для Есенина, с его здравым крестьянским смыслом было мучительным, столь мучительным, что он, как за спасательный круг ухватился за те кровные узы, какими был связан – и с русской деревней, и с русским «равнинным мужиком».

А вот то единственное стихотворение-манифест, какое он все-таки написал, несмотря на душевную смуту, в переломном 1920 г.:

 
Я последний поэт деревни,
Скромен в песнях дощатый мост.
За прощальной стою обедней
Кадящих листвою берез.
 

Но это не пейзаж, а созданный средствами пейзажной живописи образ прощания и с вымирающей деревянной деревней, и с ее древней земледельческой кустарной культурой, и с ее последним поэтом – еще живым, но уже почувствовавшим, что его время миновало:

 
Не живые – чужие ладони,
Этим песням при вас не жить!
Только будут колосья-кони
О хозяине старом тужить.
Будет ветер сосать их ржанье,
Панихидный справляя пляс.
Скоро-скоро, часы деревянные,
Прохрипит мой двенадцатый час!
 

29. Лирический цикл А. А. Блока «Стихи о Прекрасной даме». Чтение наизусть одного стихотворения

В ранней лирике А. А. Блока «Стихи о Прекрасной даме» является гимном учению В. Соловьева. Центральный образ лирики поэта – символ вечной женственности, сплетающийся с образом Богоматери. Прототипом Прекрасной дамы Блока стала Л. Д. Менделеева. Все чувства в цикле мифологизируются и постепенно нарастают трагические мотивы. Сборник «Стихи о Прекрасной даме» поражают своей биографичностью, исповедальностью и психологией чувств. В этом цикле А. А. Блок прибегает к приему «всеобщего» символизма. Душа мира здесь выражена в каждом предмете. Само название «Прекрасная дама» – характеристика величия, устойчивости, силы, полноты. Даже падши, героиня Блока остается величественной и совершенной.

В этом цикле образы предстают перед нами нечеткими, туманными, имеют переносные значения. Сам образ Прекрасной дамы – это образ-символ, который многозначен: это и реальная женщина, это и вечная красота, это и природа, и Бог.

В последних стихах цикла – невозможность обретения гармонии, так как Прекрасная дама представляет мир, в котором таится опасность подмен, срывов, измен. Так, в стихотворении «Незнакомка» миру пошлой обыденности противостоит мир прекрасного и таинственного, поэтического:

 
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
 

 
…Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
 

В первой части поэт дает описание реальных, повседневных событий. Образ же самой незнакомки появляется во второй части стихотворения. Поэт задается вопросом: «Иль это только снится мне?». Да, это действительно сон поэта, его мечта, мир его воображения:

 
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна,
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
 

В конце концов, поэт не может вырваться из пошлого мира реальности и возвращается вновь к обыденности:

 
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.