Книга: Фауст - Иван Тургенев

Происхождение: знатное - рождена в голове дворянского сына Ивана Сергеевича Тургенева.

Ареал обитания: водятся тургеневские девушки исключительно в головах иванов сергеевичей тургеневых ("романтических юношей" - разговорное), в природных условиях не встречаются.

Продолжительность жизни: кратковременна. Тургеневская девушка должна непременно умереть в молодости, иначе это не тургеневская девушка.

В общем-то, орнитолог из меня никакой, что за птица такая эта тургеневская девушка - посмотрите сами, текст очень небольшой. Хотя книжечка так себе. Особенно на фоне реальных событий - так и вовсе скверная.

Но по порядку (спойлерно): Однажды приехал Иван Сергеевич Тургенев в свое поместье, зашел на огонек к соседям. А там... да-да, тургеневская девушка. Звезда очей - прекрасная Мария Николаевна Толстая (в девичестве Толстая. Сестра многоуважаемого Льва Николаевича Толстого). Увлекся наш герой (Иван Сергеевич) Марией Николаевной. Да ведь как и не увлечься? Хороша была девица - пардон, не девица. Мужняя жена, мать (не помню, сколько было детей у нее на тот момент. В повести Иван Сергеевич ей оставил одного ребенка из троих). Так вот. Со скуки ли, по каким другим причинам, но вот как-то так получилось, что стал навещать Иван Сергеевич своих соседей довольно часто. Соседка прелесть как хороша! Одна беда - не любит Мария Николаевна стихов. Не понимает, не читает и читать не хочет! Возникли споры на стихотворной почве. Иван Сергеевич не стал мудрствовать лукаво, а убежал из дома Марии Николаевны, пропал на несколько дней, а потом принес написанный рассказик. Вот этот маленький рассказ с таким громким названием.

В рассказе немолодой человек встречает свою старую (в смысле, давно знакомую) пассию. Он был когда-то в нее влюблен, но обстоятельства и маменька девушки не позволили им быть вместе. Теперь же, увидев прелестную девушку, почти не изменившуюся, кстати, немолодой человек воспылал к ней прежней любовью. Мало того, желая приобщить девушку к прекрасному миру стихов, знакомит ее с поэмой Гете. Девушка, как и следовало ожидать, такая девушка! Просто неземное создание. И, естественно, полюбила всей душой воздыхателя. Иван Сергеевич балансирует на грани пошлости. Сколько раз автор мог явить читателю сцену с вернувшимся случайно мужем, но нет. Вместо мужа появился призрак матери (Уж и не знаю, что смешнее в этом случае). Убоялась наша героиня маменькиного гнева, да и померла. На то она тургеневская девушка. Вид умирающий. Ах, да. Она таки полюбила поэзию.

Кстати, герой рассказа, чтобы поразить знакомую красотой стиха, выбирает между "Евгением Онегиным" и "Фаустом" Гете. Останавливается на Фаусте. Вполне возможно, что автор видит себя в роли Фауста. Аналогия грубовата, но в принципе... почему нет. Кроме того, что это красиво и более загадочно, чем "Евгений Онегин", отсылка к сюжету "Фауста" Гете как бы предупреждает о возможном развитии событий. Помните судьбу Гретхен, да? Отсылка к "Евгению Онегину" говорит о главенстве долга перед чувством, а "Фауст" - об искушении без нужды, что, судя по всему, ближе автору на момент написания рассказа. Это уж потом вступает в силу обращение автора к поэме "Евгений Онегин".

Полюбила ли поэзию Мария Николаевна - об этом история умалчивает. Сам Иван Сергеевич ретировался в Германию от такой прозы жизни или от избытка поэзии. Марию Николаевну закружил новый роман, на этот раз с итальянцем. Страсть такой силы, что М.Н. завидовала бросившейся под поезд Анне Карениной. В итоге М.Н. нашла утешение своим страстям в монастыре. А Иван Сергеевич написал очередной роман, где обитает очередная неземная тургеневская девушка.

P.S. Почему три звездочки? - да вот не нравится мне Иван Сергеевич. И слог хорош, и сюжет такой нескучный, обхохочешься. Но вот все вместе - такая теплая водица, ни то, ни се. Как выращенный Вагнером гомункул. Без души и без особых эмоций тургеневская романтическая проза. Единственное живое в этом рассказе в письмах - это первое письмо главного героя своему другу. В котором строчки сверкают радостью от встречи со старым домом, в котором радость искренняя, неподдельная. Еще одно маленькое наблюдение: все хотелось спросить: Иван Сергеевич, а не сам ли ты та самая Тургеневская девушка? Уж больно похож.

Так что не читайте, дети, книг, если хотите остаться в здравом уме и с нетронутым страстями сердцем... Хотя что это я, конечно читайте! Только осторожно.

Не знаю, как и вследствие чего -- помнится, мы читали "Онегина" -- я у ней поцеловал руку. Она слегка отодвинулась, устремила на меня взгляд (я, кроме ее, ни у кого не видал такого взгляда: в нем и задумчивость, и внимание, и какая-то строгость)... вдруг покраснела, встала и ушла. В тот день мне уж не удалось быть с ней наедине. Она избегала меня и битых четыре часа играла с мужем, няней и гувернанткой в свои козыря! На другое утро она предложила мне идти в сад. Мы прошли его весь до самого озера. Она вдруг, не оборачиваясь ко мне, тихо прошептала: "Пожалуйста, вперед не делайте этого!

Когда я прочитала этот отрывок,то мне стала понятна и связь Веры с Татьяной Лариной. Они принадлежат к одному и тому же типу героинь с дихотомией любви и долга. Причем они всегда выбирают последнее. Хотя,конечно,их связывает не только это. Также мне показалось,что в повести присутствуют античные мотивы. В частности, я имею в виду миф о Пигмалионе и Галатее. Герой создает свою Веру, пробуждает ее к жизни с помощью книг и любви, лепит из нее новую женщину. Возможно, что моя трактовка ближе даже не к самому мифу,а к пьесе Бернарда Шоу. В любом случае Пигмалионы связаны в моем сознании с данным отрывком.

Помню, когда я был еще ребенок, у нас в доме была красивая ваза из прозрачного алебастра. Ни одно пятнышко не позорило ее девственной белизны. Однажды, оставшись наедине, я начал качать цоколь, на котором она стояла... ваза вдруг упала и разбилась вдребезги. Я обмер от испуга и стоял неподвижно перед осколками. Отец мой вошел, увидал меня и сказал: "Вот посмотри, что ты сделал: уж не будет у нас нашей прекрасной вазы; теперь уж ничем ее поправить нельзя". Я зарыдал. Мне показалось, что я совершил преступление.

Теперь я обращусь к произведениям, написанным позднее жизни Тургенева. С большим удовольствием я вспоминала рассказа Чехова "Человек в футляре". Мне все время хотелось крикнуть: "ну вспомните Беликова!" Ничего нельзя добиться,спрятавшись от жизни,заперев душу на замок и выбросив ключ в близлежащий пруд. Уж Чехов-то отлично это понимал. Далее я перейду совсем уж к невероятной связи,но вполне возможной в моей литературной вселенной. Мне показалось,что Хичкок смог бы идеально экранизировать эту повесть. Столько в ней саспиенса, напряжения,тревожного ожидания. Особенно мне нравится момент с грозой в самом начале,первый звоночек,что все закончится трагично. Ну и конечно,момент с призраком вполне в духе Хичкока. Перед глазами так и встает картинка из фильма "Головокружение"(финальный момент был бы еще идеальнее,но не все можно найти в Интернете) Повесть очень интересна для исследования литературных связей. Поскольку я лишь пробежалась по поверхности. Например,я не провела ни одной параллели с многочисленными немецкими романсами,поскольку я в них несильна.

Дальше...

Финальную "мораль" я решительно отказываюсь обсуждать. Это явно не мое амплуа. Я в нем буду крайне не убедительна. Вот постарею,пройду свой жизненный путь,наберусь мудрости и тогда, может быть, всплакну,трясну седой головой, : "Ах,Иван Сергеевич,как ты был прав"

Одно убеждение вынес я из опыта последних годов: жизнь не шутка и не забава, жизнь даже не наслаждение... жизнь -- тяжелый труд. Отречение, отречение постоянное -- вот ее тайный смысл, ее разгадка: не исполнение любимых мыслей и мечтаний, как бы они возвышенны ни были, -- исполнение долга, вот о чем следует заботиться человеку; не наложив на себя цепей, железных цепей долга, не может он дойти, не падая, до конца своего поприща; а в молодости мы думаем: чем свободнее, тем лучше, тем дальше уйдешь. Молодости позволительно так думать; но стыдно тешиться обманом, когда суровое лицо истины глянуло наконец тебе в глаза. Прощай! Прежде я прибавил бы: будь счастлив; теперь скажу тебе: старайся жить, оно не так легко, как кажется. Вспоминай обо мне, не в часы печали -- в часы раздумья, и сохраняй в душе твоей образ Веры во всей его чистой непорочности... Еще раз прощай!