Текст книги "Десять маленьких вдохов"

К.-А. Такер
Десять маленьких вдохов

K. A. Tucker

TEN TINY BREATHS

Copyright © 2012 by К. А. Tucker

© Овсянникова А., перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2015

Пролог

– Просто дыши, – сказала бы мама. – Десять маленьких вдохов… Ухватись за них. Почувствуй их. Полюби их.

Каждый раз, когда я кричала, топала ногами от злости, орала от отчаяния или сходила с ума от беспокойства, она спокойно повторяла эти слова. Каждый раз. Те же самые слова. Ей надо было вытатуировать эту чертову мантру у себя на лбу.

– Какой в этом смысл! – кричала я.

Я никогда не понимала. Какого черта могут эти маленькие вдохи? Почему не глубокие? Почему десять? Почему не три, пять, двадцать? Я кричала, а она просто улыбалась. Тогда я этого не понимала.

Теперь понимаю.

Стадия первая
Комфортное оцепенение

Глава 1

Тихое шипение… сердце стучит в ушах. Больше я ничего не слышу. Я уверена, что мои губы шевелятся, выкрикивая их имена… Мама?.. Папа?.. Но я не слышу своего голоса. Хуже, я не слышу их голосов. Я поворачиваюсь вправо, вижу силуэт Дженни, ее руки и ноги вывернуты неловко и неестественно, она прижата ко мне. Автомобильная дверь с ее стороны находится ближе, чем должна бы. Дженни? Я уверена, что произнесла ее имя. Она не отвечает. Я поворачиваюсь влево и вижу только темноту. Слишком темно, чтобы увидеть Билли, но я уверена, что он здесь, потому что чувствую его руку, большую и сильную, сжимающую мои пальцы. Она не двигается… Я пытаюсь сжать ее в ответ, но не могу заставить свои мышцы работать. Я могу только поворачивать голову и слушать, как бьется, словно молот по наковальне, мое сердце. Кажется, это продолжается целую вечность.

Слабый свет… голоса…

Я вижу их. Слышу их. Они рядом, они приближаются. Я открываю рот, чтобы закричать, но у меня нет сил. Голоса становятся громче, свет – ярче. От пронзительного выдоха у меня волосы встают дыбом, как будто это чей-то последний выдох.

Я слышу громкое щелк, щелк, щелк, будто кто-то настраивает сценические прожекторы. Внезапно со всех сторон ударяет свет, заливая машину слепящей силой.

Разбитые ветровые стекла.

Искореженный металл.

Темные пятна.

Лужи.

Кровь. Повсюду.

Внезапно все исчезает, и я падаю назад, врезаясь в холодную воду, погружаясь все глубже в темноту, набирая скорость, когда вес океана поглощает меня целиком. Я открываю рот, чтобы вдохнуть. Холодная вода моментально наполняет мои легкие. Давление в груди непереносимо, кажется, она сейчас взорвется. Мне нечем дышать… Нечем дышать.

«Маленькие вдохи», – я слышу голос мамы, но не могу вдохнуть. Я не могу сделать хотя бы еще один вдох. Мое тело дрожит… дрожит… дрожит…

– Проснитесь, дорогая.

Я распахнула глаза и увидела перед собой выцветший подголовник кресла. Мне потребовалась минута, чтобы прийти в себя и успокоить бешено стучащее сердце.

– Вы задыхались, – сказал голос.

Повернувшись, я обнаружила в проходе пожилую леди, склонившуюся надо мной. Ее доброе морщинистое лицо было полно участия, а старческие узловатые пальцы лежали на моем плече. Мое тело скрутило раньше, чем я смогла подавить рефлекторный ответ на ее прикосновение.

Она убрала руку, мягко улыбаясь.

– Извини, дорогая. Просто подумала, что тебя надо разбудить.

– Спасибо, – сглотнув, умудрилась прохрипеть я.

– Должно быть, приснился какой-то кошмар, – кивнула она, возвращаясь на свое сиденье.

– Да, – ответила я, мой обычный спокойный и безучастный голос вернулся. – Никак не могла проснуться.

* * *

– Мы приехали.

Я легонько потрясла Ливи за руку. Она заворчала и уткнулась головой в стекло. Не знаю как, но она умудрилась уснуть в этом положении, и провести так, тихонько похрапывая, последние шесть часов. Полоска слоистой, высохшей слюны змеилась по ее подбородку. Суперпривлекательно.

– Ливи, – я позвала снова с нетерпеливой ноткой в голосе.

Мне нужно выйти из этой «консервной банки». Срочно.

В ответ она неуклюже отмахнулась и надула губы в духе «отстань от меня, я сплю».

– Оливия Клири! – набросилась на нее я, пока остальные пассажиры толкались у верхних полок, снимая свой багаж, – Ну, давай же. Мне нужно свалить отсюда, пока я не вышла из себя!

Я не хотела рявкать на нее, но не сдержалась. Мне очень некомфортно в замкнутых пространствах. После двадцати двух часов, проведенных в этом дурацком автобусе, идея с выдергиванием аварийного шнура и выпрыгиванием из окна уже казалась заманчивой.

Смысл моих слов наконец-то дошел до нее. Веки Ливи затрепетали, и несколько расфокусированные голубые глаза уставились на автобусный терминал Майами.

– Мы добрались? – спросила она, зевая, и выпрямилась, потягиваясь и изучая пейзаж. – О, смотри! Пальма!

Я уже стояла в проходе, держа наготове наши рюкзаки.

– Ну да, пальмы! Давай, пошевеливайся. Если, конечно, ты не хочешь провести еще один день на пути обратно в Мичиган.

Эта перспектива заставила ее двигаться.

К тому времени, как мы вышли из автобуса, водитель уже выгрузил все из багажного отделения. Я быстро подхватила наши одинаковые ярко-розовые чемоданы. Наши жизни, все, что нам принадлежит, уместилось в них – по одному на каждую. Это все, что мы смогли собрать, сбегая из дома дяди Рэймонда и тети Дарлы. Неважно, говорила я себе, приобнимая сестру за плечи. Мы есть друг у друга. Это все, что имеет значение.

– Здесь жарко, как в аду, – воскликнула Ливи в тот же самый момент, когда я почувствовала, как струйка пота побежала по спине. День только занимался, а солнце уже нещадно палило, словно огненный шар. Эта погода так отличалась от осеннего холода, который мы оставили позади, в Гранд-Рапидс.[1]1
  Город в штате Мичиган.


[Закрыть]

Она стянула свою красную худи под одобрительный свист компании скейтеров, считавших, что знак «Проезда нет» в этой части крытой парковки к ним отношения не имел.

– Уже кадришь парней, Ливи? – поддразнила ее я.

Ее щеки моментально зарделись, и она спряталась за бетонный столб, скрываясь от обзора.

– Или ты считаешь, что тебя никто не видит?.. О! Тот, в красной футболке, прямо сейчас направляется сюда. – Я выжидающе повернула голову по направлению к компании.

Глаза Ливи на секунду расширились от ужаса, пока она не поняла, что я шучу.

– Заткнись, Кейси! – прошипела она и шлепнула меня по плечу.

Ливи терпеть не могла становиться объектом интереса парней. И тот факт, что за последний год она превратилась в ходячий нокаут с волосами цвета воронова крыла, мало ее утешал.

Я усмехнулась, глядя, как она нервно мнет в руках толстовку. Сестра понятия не имела, какой эффект производила на лиц противоположного пола, и меня это вполне устраивало, раз я собралась быть ее опекуном.

– Продолжай в том же духе, Ливи. Моя жизнь будет намного проще, если ты будешь такой же бестолковой в течение следующих, скажем, лет пяти.

– О’кей, мисс «Спортс Иллюстрэйтед»,[2]2
  Sports Illustrated – еженедельный спортивный журнал в США.


[Закрыть] – она закатила глаза.

– Ха!

По правде говоря, какая-то часть восторженных воплей тех ослов, возможно, предназначалась и мне. Итогом моих двухлетних интенсивных занятий кикбоксингом стало натренированное тело, которое, в сочетании с темной рыжиной волос и акварельно-голубыми глазами, гарантировало массу нежелательного внимания.

Ливи – пятнадцатилетняя версия меня. Те же ярко-голубые глаза, тонкий нос, бледная – как у ирландских предков – кожа. И только одно характерное отличие – цвет волос. Если их замотать полотенцем, нас можно будет принять за близнецов. Свой блестящий черный цвет сестра унаследовала от нашей матери. Помимо этого, Ливи сантиметров на пять выше меня, хотя я и старше на пять лет.

Да, взглянув на нас, любой, у кого есть хоть какие-то мозги, скажет, что мы – сестры. Но на этом наше сходство и заканчивается. Ливи – ангел. Она не находит себе места, когда плачут дети, извиняется, даже если кто-то толкает ее, волонтерствует в бесплатных столовых и библиотеках. Она оправдывает людей, когда те глупо себя ведут. Если бы она была достаточно взрослой, чтобы получить права, тормозила бы перед каждым сверчком. Я же… Я не Ливи. Возможно, раньше я и была больше похожа на нее. Но не сейчас. Я – клубящаяся грозовая туча, а Ливи – солнечный луч, прорывающийся сквозь облака.

– Кейси!

Я обернулась и обнаружила сестру, широко распахнувшую дверь такси и вопросительно вздернувшую бровь.

– Я слышала, что копаться в помойных баках в поисках еды – это не так весело, как говорят.

Ливи нахмурилась и захлопнула дверь автомобиля.

– Снова автобус. – И она раздраженно дернула свой чемодан через бордюр.

– Неужели? Пять минут в Майами, и ты уже начинаешь показывать норов? В моем кошельке тогда ни хрена не останется, а мы должны протянуть до воскресенья. Хочешь питаться отбросами, Ливи?

И я продемонстрировала ей бумажник.

– Прости, Кейс. Ты права. Просто я не в своей тарелке, – покраснела она.

Я вздохнула и немедленно пожалела, что снова сорвалась на нее. В организме Ливи нет отдела, отвечающего за проблемы с поведением. Да, бывает, что мы часто бранимся, но винить в этом надо меня, и я это знаю.

Ливи – хороший ребенок, всегда им была. Серьезная, уравновешенная, у родителей никогда не возникало необходимости повторять ей что-то дважды. Когда их не стало и нас взяла мамина сестра, Ливи делала все возможное, чтобы стать ребенком образцовым. Я же выбрала противоположное направление. Кардинально противоположное.

– Пойдем, нам сюда – я взяла ее за руку и, сжав ее ладонь, развернула бумажку с адресом.

После продолжительной и напряженной беседы с пожилым мужчиной за стеклянной перегородкой, заставленной играми в шарады (а еще на ней висела карта города с обозначенной карандашом схемой транспорта и тремя обведенными кружочком местами пересадок), – мы все же оказались в городском автобусе в надежде, что все же направляемся не на Аляску.

Я была рада, потому что измучилась. Не считая тех двадцати минут короткого забытья в автобусе, я не спала уже тридцать шесть часов. Я устала, волновалась и предпочла бы проехать остаток пути в тишине, но беспокойные руки Ливи, которые она никак не могла сложить на коленях, быстро свели на нет эту идею.

– Что такое, Ливи?

Она заколебалась и нахмурилась.

– Ливи…

– Думаешь, тетя Дарла позвонила в полицию?

Я протянула руку и легонько сжала ее колено.

– Не беспокойся об этом, с нами все будет в порядке. Они не найдут нас, а если и найдут, то копы для начала узнают все, что произошло.

– Но он ничего не сделал, Кейс. Возможно, он был слишком пьян, чтобы сообразить, что не в своей комнате.

– Ничего не сделал? – Я пристально посмотрела на нее. – Ты забыла этот отвратительный стариковский стояк, который упирался тебе в бедро?

Рот Ливи скривился, будто ее вот-вот вырвет.

– Он ничего не сделал, потому что ты вырвалась и прибежала ко мне в комнату. Не защищай этого старого козла.

Я замечала взгляды, которыми на протяжении последнего года дядя Рэймонд награждал мою повзрослевшую сестру. Милую, невинную Ливи. Если бы он только вошел в мою комнату, я бы оторвала ему причиндалы, и он об этом знал. А вот Ливи…

– Что ж, я просто надеюсь, что они не приедут, чтобы вернуть нас обратно.

Я покачала головой.

– Этого не случится. Теперь я твой опекун, и мне плевать на тупые официальные бумажки. Я тебя не отдам. Кроме того, тетя Дарла ненавидит Майами, помнишь?

Ненавидит – это мягко сказано. Тетя Дарла – «возрожденная» христианка[3]3
  Возрожденные (евангельские) христиане – группа родственных протестантских церквей, проповедующая «рождение свыше» – возрождение духа через раскаяние в прежнем греховном образе жизни и отказ от совершения грехов в дальнейшем.


[Закрыть] проводила все свободное время в молитве или проверяла, чтобы остальные молились, зная, что только молитва убережет их от адской бездны, сифилиса и незапланированной беременности. С точки зрения тети Дарлы, большие города – это благодатная почва для размножения вселенского зла. Назвать ее фанатиком будет большим преуменьшением. Она поедет в Майами, только если Иисус самолично соберет съезд.

Ливи кивнула и понизила голос до шепота:

– Как ты думаешь, дядя Рэймонд сообразил, что произошло? За это мы можем попасть в реальные неприятности.

Я пожала плечами.

– Тебе не наплевать, если он и сообразил?

Было большим искушением не прислушаться к мольбам сестры и позвонить в полицию с сообщением о «визите» дяди Рэймонда в ее комнату. Но Ливи не хотела связываться с полицейскими рапортами, адвокатами, обществом «Помощь детям», а мы, конечно же, получили бы полный набор всего. Возможно, даже попали бы в местные новости. Ни одна из нас не хотела ничего подобного, мы наелись этого «внимания» к нам после аварии. Кто знает, что бы сделали с Ливи, учитывая, что она несовершеннолетняя? Скорее всего, отправили бы в приемную семью. Мне бы ее не отдали, потому что слишком много профессиональных отчетов определили мое психологическое состояние как «нестабильное» и не доверили бы в мои руки чью-то жизнь.

Так что мы с Ливи заключили сделку. Я не стану на него заявлять, если она уедет со мной. Позапрошлый вечер был идеальным для побега. Тетя Дарла дежурила в ночном религиозном приюте, так что я растолкла три таблетки снотворного и после ужина добавила их в пиво дяди Рэймонда. Не могу поверить, что этот идиот взял стакан, который я налила ему и так мило подала. Я и десяти слов ему не сказала за последние два года, с тех пор как узнала, что он проиграл все наше наследство в блек-джек.[4]4
  Карточная игра в казино.


[Закрыть] Хотя он и не ждал подвоха. К семи часам он уже храпел, развалившись на диване. Мы же успели собрать чемоданы, опустошить его бумажник и коробку с деньгами тети Дарлы, которую она прятала под раковиной, и в тот же вечер сесть на автобус. Может быть, мы немного погорячились, напоив его и украв деньги, но опять же, дядя Рэймонд не должен был вести себя как мерзкий педофил.

* * *

– Сто двадцать четыре, – прочитала я вслух номер дома. – Это здесь.

Все происходило на самом деле. Мы стояли плечом к плечу на тротуаре около нашего нового дома – трехэтажного многоквартирного здания с белыми оштукатуренными стенами и маленькими окнами, расположенного на Джексон-Драйв. Это аккуратное местечко чем-то напоминало пляжный домик, хотя пляж находился в получасе ходьбы отсюда. Если вдохнуть поглубже, можно почти уловить слабый запах солнцезащитного крема и морских водорослей.

– Так где ты нашла это место? – Ливи пригладила рукой свою темную растрепанную гриву.

– www.отчаянно-нужно-жилье. com? – пошутила я.

После того, как Ливи той ночью в слезах ворвалась в мою комнату, я поняла, что нам срочно нужно валить из Гранд-Рапидс. Я упорно рылась в Интернете, вводя один запрос за другим, и, наконец, написала на электронную почту этому домовладельцу, предложив заплатить наличкой за шесть месяцев аренды. На что ушли деньги за два года работы в «Старбаксе».

Но это стоило каждой капли их весьма переоцененного кофе.

Мы поднялись по ступеням и подошли к арочным воротам.

– Рекламные фотографии выглядели отлично, – сказала я, хватаясь за ручку и обнаруживая, что они заперты, – Хорошая защита.

– Вот.

Ливи нажала на круглую треснутую кнопку дверного звонка справа. Звонок не издал ни звука, и я была уверена, что он сломан. В ожидании, пока кто-нибудь выйдет, я просто давилась зевотой.

Три минуты спустя, когда мои руки уже были сложены рупором около рта и я собиралась звать домовладельца, мы услышали шарканье подошв по бетону. Появился мужчина средних лет, неряшливый и обросший. У него были разной величины глаза, практически лысая макушка, и могу поклясться, что одно его ухо было больше другого. Он напомнил мне Слота из старого фильма «Балбесы»,[5]5
  The Goonies – приключенческая комедия (США, 1985). Сценаристы Крис Коламбус и Стивен Спилберг.


[Закрыть] который мы смотрели с отцом. «Классика», как говорил папа.

«Слот» почесал свой торчащий вперед живот, но ничего не сказал. «Готова поспорить, он такой же сообразительный, как его двойник из фильма».

– Привет, я – Кейси Клири, – представилась я. – Нам нужен мистер Таннер. Мы – новые квартиросъемщики из Мичигана.

Его цепкий взгляд на некоторое время задержался на мне, оценивая. Я молча похвалила себя, что надела джинсы и скрыла порядочного размера татуировку на бедре, на тот случай, если бы он вздумал судить обо мне по внешнему виду. Его взгляд переместился на Ливи, и, по-моему, задержался на ней чересчур надолго.

– Девчонки, вы – сестренки?

– Нас выдали одинаковые чемоданы? – выпалила я раньше, чем смогла сдержаться.

«Сначала войди в ворота, а потом дашь ему понять, какая ты острячка, Кейс».

К счастью, уголки губ «Слота» дернулись вверх в улыбке.

– Зовите меня Таннер. Заходите.

Ливи и я обменялись удивленными взглядами. «Слот» – наш новый домовладелец? Ворота пропустили нас с громким лязгом и скрипом, после чего хозяина озарила запоздалая мысль и он повернулся ко мне, протягивая руку.

Я замерла, уставившись на мясистые пальцы, но не сдвинулась с места, чтобы пожать их. Как я могла не подготовиться к этому?

Ливи проворно подскочила к нам и с улыбкой приняла рукопожатие, а я непринужденно отступила на несколько шагов назад, дав понять, что не собираюсь ничего делать с его рукой. Или чьей-либо еще. Ливи – мой спаситель.

Если Таннер и заметил этот маневр, то никак не прокомментировал, пока вел нас через внутренний двор с запущенными кустарниками и засохшими растениями, окружавшими ржавый гриль.

– Это общая территория, – он небрежно махнул рукой. – Захотите барбекю, позагорать, расслабиться, можете приходить сюда.

Я оценила чертополох полметра высотой и увядшие цветы вдоль бордюра и задалась вопросом, кто вообще может назвать это место расслабляющим. Оно могло бы быть милым, но если бы кто-нибудь им занялся.

– Наверно, сейчас полнолуние или типа того, – пробормотал Таннер, когда мы шли за ним к ряду темно-красных дверей. Рядом с каждой было маленькое окно, и так на всех трех этажах.

– Да? А что такое?

– Ваша квартира – вторая за прошедшую неделю, которую у меня арендуют по электронной почте. Та же ситуация – отчаянно нужно жилье, не хотим ждать, заплатим наличкой. Странно. Полагаю, всем есть от чего бежать.

Так… вот как? Может быть, Таннер умнее своего кинодвойника.

– Этот въехал только сегодня утром.

Он указал похожим на обрубок большим пальцем на квартиру 1D перед тем, как подвести нас к квартире рядом, с золотистым значком 1С на двери.

Его огромная связка с ключами звенела, пока он искал нужный.

– Теперь скажу вам то, что говорю всем своим арендаторам. У меня только одно правило, но оно решающее. Никакого шума! Никаких диких вечеринок с наркотиками и оргиями…

– Извините, не могли бы вы уточнить… что понимается под оргией в штате Флорида? Втроем – это нормально? Что насчет перебранок, потому что, понимаете… – вставила замечание я, результатом чего стала пауза и хмурый взгляд от Таннера и острый тычок в лопатку от Ливи.

Он откашлялся и продолжил, будто бы я ничего не говорила.

– Никаких скандалов, семейных или как-либо других. У меня нет желания это терпеть, и я выгоню вас быстрее, чем сможете мне солгать. Понятно?

Я кивнула и прикусила язык, борясь с желанием промурлыкать тему из «Семейных скандалов»,[6]6
  «Семейный скандал» – американское телевизионное шоу, аналог «Сто к одному».


[Закрыть] когда Таннер открыл дверь.

– Сам покрасил и убрал. Квартира не новая, но должна подойти вашим запросам.

Квартира была маленькой и скудно обставленной, фартук крохотной зеленой кухоньки был выложен белой плиткой. Белые стены только усиливали жуткое впечатление от красно-коричневого с оранжевыми цветами, дивана. Дешевое темно-зеленое ковровое покрытие и слабый запах нафталина прекрасно довершали образ квартиры «белого отребья» семидесятых.[7]7
  White trash – грубое выражение, которым в США называли белых американцев с низким образованием, безработных, живущих на пособие.


[Закрыть] Главное, это никоим образом не походило на фотографии из объявления. Сюрприз, сюрприз.

Таннер почесал седой затылок.

– Не так много, понимаю. Здесь две спальни и ванная между ними, в прошлом году там заменили унитаз, так что… – его косой взгляд скользнул по мне. – Если это все…

«Хочет свои денежки».

Натянуто улыбнувшись, я залезла в передний карман своего рюкзака и вытащила толстый конверт. Пока я расплачивалась, Ливи отважилась углубиться в квартиру. Таннер следил, как она бродит по комнатам, прикусив губу, будто что-то вертелось у него на языке.

– Мне кажется, она еще маловата, чтобы жить отдельно. Ваши родители знают, что вы здесь?

– Наши родители мертвы. – Фраза вышла грубой, как я и хотела, и произвела нужный эффект. «Не лезь не в свое дело, Таннер». Его лицо посерело.

– О… эм… сожалею, – побледнел Таннер.

Мы неловко постояли секунды три. Я сложила руки на груди, давая понять, что не собираюсь пожимать ничьих рук. Когда он развернулся и вышел за дверь, я слабо выдохнула. Он также не мог дождаться, когда окажется подальше от меня.

– Прачечная в подвале. Я убираюсь там раз в неделю и ожидаю от всех жильцов поддержания там порядка. Я в квартире 3F, если понадоблюсь, – буркнул напоследок Таннер и исчез, оставив наш ключ в замке.

Я обнаружила Ливи за исследованием шкафчика для лекарств в хоббитских размеров ванной. Я попыталась войти, но места для нас обеих было недостаточно.

– Новый унитаз. Старый, омерзительный душ, – пробормотала я, ступая по шероховатой, растрескавшейся плитке.

– Эта комната будет моей, – предложила Ливи, проталкиваясь мимо меня, чтобы пройти в спальню справа.

Комната была пустой, за исключением шкафа и односпальной кровати, застеленной вязаным покрывалом персикового цвета. Единственное окно, обращенное к внешней стороне здания, было забрано черной решеткой.

– Ты уверена? Она маленькая.

Даже не заглядывая в другую комнату, я знала, что эта – самая маленькая из двух спален. Такой и была Ливи. Самоотверженной.

– Ага, все нормально. Мне нравятся маленькие пространства, – усмехнулась она.

Она пыталась увидеть лучшее в этой ситуации, я уверена.

– Ты же понимаешь, что, когда мы будем устраивать дикие вечеринки, больше чем три парня за раз с тобой тут не поместятся?

– Очень смешно. – Ливи запустила в меня подушкой.

Моя спальня выглядела точно так же, за исключением того, что была чуть побольше и в ней стояла двуспальная кровать, застеленная уродливым вязаным зеленым одеялом. Я вздохнула, наморщив нос от разочарования.

– Прости, Ливи. Это место выглядит совершенно не так, как в объявлении. Чертов Таннер и его лживая реклама. – Я наклонила голову. – Мне интересно, сможем ли мы засудить его.

– Все не так плохо, Кейс, – фыркнула Ливи.

– Это ты сейчас так говоришь, а вот когда мы будем биться с тараканами за хлеб…

– Ты? Драться? Я так удивлена.

Я рассмеялась. Теперь всего лишь несколько вещей могли заставить меня смеяться, и Ливи, пытающаяся язвить, – одна из них. Она изображала из себя саму невозмутимость и легкомыслие, а в итоге получалось, что она выражается, как те радиодикторы, которые с драматическими интонациями читают анонс дешевой детективной истории.

– Это место – полный отстой, Ливи. Приходится это признать. Но мы здесь, и это все, что мы сейчас можем себе позволить. Майами – чертовски дорогой город.

Ее ладонь скользнула в мою, и я ее сжала. Я могу вынести только ее прикосновение. Только от него не веет смертью. Иногда мне бывает тяжело ее отпустить.

– Это место идеально, Кейс. Немного маловато, зеленовато и нафталином попахивает, конечно, но мы не так уж далеко от пляжа! Это как раз то, чего мы хотели, правильно? – Ливи потянулась и простонала. – Чем займемся теперь?

– Ну, для начала нам надо определить тебя в школу, чтобы твой огромный мозг не усох, – сказала я, открывая чемодан, чтобы извлечь его содержимое. – В конце концов, когда ты заработаешь свой офиглион долларов и найдешь лекарство от рака, может, и мне что перепадет. – Я перебрала свой скудный гардероб. – Еще мне надо записаться в спортзал. А потом посмотрим, сколько банок кукурузного пюре и консервированной ветчины я смогу купить после часа торговли своим горячим потным телом на углу.

Ливи покачала головой. Иногда она не одобряла моего чувства юмора. Иногда мне казалось, что она не понимает, говорю я серьезно или шучу. Я наклонилась, чтобы сдернуть покрывало со своей кровати.

– И мне определенно нужно пройтись с хлоркой по всей квартире.

* * *

Прачечная, расположенная под нашей квартирой, тоже стала разочарованием. Флуоресцентные лампы отбрасывали резкий свет на бледно-голубой бетонный пол. Цветочный аромат едва скрывал запах несвежего тела, застоявшийся в воздухе. Стиральным машинам было как минимум лет по пятнадцать, и скорее всего они приносили одежде больше вреда, чем пользы. Но ни паутины, ни пыли нигде не было.

Я забросила все наши простыни и покрывала в две машины, проклиная необходимость спать на подержанном постельном белье.

«Куплю новое с первой же зарплаты», – пообещала я себе.

Добавив отбеливателя и моющего средства, я выставила самую высокую температуру, желая, чтобы у машинки был режим «Вскипятить к чертовой матери все живые организмы». Так я бы почувствовала себя хотя бы немного лучше.

В машину нужно было опустить шесть четвертаков за загрузку. Ненавижу платные стиралки. Парой часов раньше Ливи и я приставали в торговом центре к незнакомым людям, чтобы обменять мелочь на двадцатипятицентовые монеты. Я поняла, что набрали мы как раз достаточно, когда начала закидывать их в прорези.

– Есть свободные машины? – спросил глубокий мужской голос прямо за моей спиной, шокировав меня настолько, что я взвизгнула и подбросила три последние монеты в воздух.

К счастью, у меня отличная реакция, и я поймала две еще в воздухе. Мой взгляд приклеился к последней, когда та ударилась о пол и закатилась под стиральную машину. Упав на четвереньки, я нырнула за ней.

Но недостаточно быстро.

– Черт!

Я прижалась щекой к холодной поверхности, выглядывая под машиной серебряный блеск. Мои пальцы как раз поместятся там…

– На твоем месте я бы этого не делал.

– О, правда? – Теперь я разозлилась.

Кто незаметно подкрадывается к девушке в подвальной прачечной? Или псих, или насильник. Возможно, незнакомец – один из таких. Возможно, прямо сейчас мне полагается дрожать мелкой дрожью. А я не дрожу. Меня нелегко напугать, и, откровенно говоря, я сейчас слишком раздражена, чтобы испытывать еще эмоции. Пусть попробует напасть на меня, будет травмирован на всю оставшуюся жизнь.

– И почему же? – выдавила я сквозь стиснутые зубы, пытаясь при этом сохранять спокойствие.

«Никакого шума», – предупредил Таннер. Видимо, сразу что-то во мне почувствовал.

– Потому что мы находимся в холодной, сырой прачечной в подвале в Майами. В таких местах обычно скрываются гадкие восьминогие существа и скользкие ползучие твари.

Я отпрянула, борясь с дрожью, сразу пробежавшей по моему телу, когда я представила, как извлекаю из-под машины руку с четвертаком и бонусом в виде змеи. Всего лишь несколько вещей могут напугать меня насмерть. Глаза-бусинки в комплекте с извивающимся телом – одна из них.

– Забавно… Я слышала, гадкие двуногие существа в таких местах тоже скрываются. Их называют Гадами. Вот они – сущее наказание.

Я наклонилась ниже. Мои короткие черные шорты, должно быть, открывали ему сейчас шикарный обзор на мою задницу.

«Ну, вперед, извращенец. Наслаждайся видом, потому что это все, что ты получишь. И если только я почувствую хотя бы легкое прикосновение к моей коже, ты быстро окажешься на коленях».

– Один ноль в твою пользу. Как насчет того, чтобы подняться с колен? – ответил он с гортанным смехом.

Волоски на моей шее поднялись от его слов. Было что-то несомненно сексуальное в его голосе. Я услышала звук удара металла о металл, когда он добавил:

– Тем более у этого Гада есть лишний четвертак.

– Что ж, тогда ты мой любимый вид… – начала я и уцепилась за верх машины, чтобы подняться и встретиться лицом к лицу с этим придурком. И конечно же именно здесь стояла открытая бутылка с моющим средством. И конечно же я задела ее рукой и опрокинула. И конечно же средство разлилось по всей машине и по полу.

– Черт! – выругалась я, снова падая на колени и глядя, как вокруг растекается липкое зеленое мыло. – Таннер меня выселит.

– А что мне будет за молчание? – Голос Гада стал ниже, и он подошел ближе ко мне.

Инстинктивно я сменила позицию, чтобы при необходимости суметь нанести ему удар в пах и заставить биться в агонии, именно так, как меня учили на спаррингах. Меня бросило в дрожь, когда белая простыня приземлилась на пол прямо передо мной. Затаив дыхание, я терпеливо ожидала, когда Гад обойдет меня слева и сядет рядом на корточки.

Воздух со свистом покинул легкие, когда я увидела глубокие ямочки на щеках и самые синие глаза, которые мне только доводилось видеть… кобальтовые радужки, голубые около зрачка. Я недоверчиво всмотрелась.

«В них что, бирюзовые крапинки? Да! Господи!»

Голубой пол, ржавые стиральные машины, стены, все вокруг меня исчезло под его взглядом, за секунды сдернувшим мое защитное стервозное покрытие, оставив меня обнаженной и беззащитной.

– Мы можем промокнуть этим, мне все равно нужно мыло, – пробормотал он с довольной мальчишеской усмешкой, разворачивая простыню, чтобы пропитать ее разлитой жидкостью.

– Постой, тебе не обязательно…

Мой голос упал, и мне стало тошно от слабости, прозвучавшей в нем. Неожиданно я почувствовала, что была не права со всех сторон, назвав его Гадом. Он просто не может быть Гадом. Слишком красивый и слишком милый. А я – идиотка, разбросавшая повсюду четвертаки, и теперь он вытирает зеленую жижу с грязного пола своими простынями, чтобы мне помочь!

Я не знала, что сказать. Не в тот момент, пока я таращилась на накачанные предплечья Не-Гада, чувствуя, как тепло разливается внизу живота. В рубашке с закатанными рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами, он являл на обозрение убийственно прекрасный торс.

– Видишь что-то интересное? – спросил он, и его насмешка быстро вернула мой взгляд к его улыбающемуся лицу, заставив меня покраснеть.

Черт бы его побрал! Кажется, что с каждой произнесенной фразой он превращается из Доброго Самаритянина в Змия-Искусителя и обратно. Хуже, он поймал меня, глазеющую на его тело. Меня! С вожделением глазеющую! Меня каждый день окружают первоклассные тела в спортзале, и это меня никак не трогает. Но каким-то образом рядом с ним пропал иммунитет.

– Я только въехал. Квартира 1D. Меня зовут Трент.

Он посмотрел на меня из-под невозможно длинных ресниц, взлохмаченные русые волосы красиво обрамляли его лицо.

– Кейси, – выдавила я.

«Так этот парень – новый жилец, наш сосед, и он живет через стенку от меня! Ох!»

– Кейси, – повторил он.

Мне понравилось, как изогнулись его губы, когда он произнес мое имя. Мое внимание задержалось на них, и я уставилась на его рот, идеально ровные белые зубы, пока не почувствовала, что снова краснею.

«Черт! Кейси Клири ни из-за кого не краснеет!»

– Я бы пожал тебе руку, Кейси, но… – сказал Трент с дразнящей улыбкой, поднимая покрытые детергентом ладони.

Вот оно. Мысль о прикосновении к его рукам отрезвила меня, словно пощечина, прогоняя временный морок, который напустил на меня этот Трент, и вернула меня к реальности.

Я снова могла мыслить в правильном направлении. Глубоко вдохнув, я постаралась поднять все свои щиты, сформировать барьер, отделяющий меня от этого божественного создания, положить конец всем реакциями на него, для того, чтобы я могла просто жить своей жизнью и не вмешиваться в его. Ведь так намного легче.