Текст книги "Змеиное логово"

Кайл Иторр
Змеиное логово

Романы из подцикла «Зеленый луч»:

– Зеленый луч

– Змеиное логово

– Золотая лихорадка

– Зыбучие леса

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

* * *

Автомат Калашникова – лучшее средство для передачи негативных мыслей на расстояние до одного километра!

(Борис Громов, «Терской фронт»)

Вместо пролога. Территория Ордена, База по приему грузов и переселенцев «Южная и Латинская Америка». Вторник, 03/06/21 07:42

Извещение с пометкой «срочно» падает в ящик, как водится, почти сразу после того, как я, просмотрев план действий на сегодня, заключаю, что ничего внеурочного на горизонте нету. «Срочной» оказывается просьба Греты Стролинг из архивов – подойти установить им пакет обновлений. А то напоминание, видите ли, пришло, а права, согласно нынешней корпоративной политике информационной безопасности, остались только у админов системы, то бишь у отдела материально-технического обеспечения, как здесь именуют все гнездо штатных программеров. Ну а маттехотдел – это я. Не я один, ясное дело, нас тут таких пятеро, да еще двое, которые выполняют ту же работу для святая святых всей организации – финчасти, она же Банк Ордена (с большой буквы и никак иначе, будьте уверены). Так вот, два ангела-хранителя финансовой структуры, Мина Ляо и Чезаре Мальдини, существуют совсем отдельно от нас, пересекаемся только после смены в баре или на пляже, их в рабочее время даже покурить наружу не выпускают. А из пяти хранителей прочих структур – старший, Грант Вермандуа, как старшему и полагается, отвечает за планирование, распределение задач и правильно представленные руководству отчеты; второй номер, Максимилиан («просто Макс») ван Доремаат, гуру связи и прочей радиотелефонии, обслуживает соответствующее оборудование и в софт полезет, только если больше совсем уже некому; третьим номером в маттехотделе числится Исабель Солано Мендес, на которой все штатные капризы междумордия[1]1
  Междумордие – так в посконной программерской терминологии именуется понятие-объект «interface».


[Закрыть] и вообще взаимодействие железа с математикой вплоть до «склепать новый драйвер за десять минут», задача тонкая, а потому ее грузить рутинными поручениями не будут, если не случится особой надобности. Номер четвертый – я, Влад Щербань, спец широкого профиля (когда не требуется узкий, который базы знаний, а здесь он требуется нечасто) и главный куда пошлют. Есть еще номер пятый, младший куда пошлют, два дня как зачисленный в штат прямо из аламедского колледжа Кевин Зорро – сам он себе такую фамилию выдумал или родители осчастливили, покуда не знаю. В общем, новичок у нас хоть и принят в штат, но только акклиматизируется и вообще осваивается, по большей части на ночных сменах, чтобы под ногами не путался; а потому выполнять просьбу архивного отдела придется мне.

Итак, вот он я, Владимир Щербань, а чаще просто Влад, прошу любить и жаловать. Ладно, любить не обязательно, на то у меня имеется супруга Сара. Уже девятый день как официально. Штамп в паспорте отсутствует ввиду отсутствия в здешней природе паспортов, в Ай-Ди – как именуется местный единый документ на все и вся, сокращенная форма термина «идентификационная карта», каковой, естественно, никем не употребляется, даже в официальных отчетах в девяноста пяти процентах случаев обходятся простым ID, – так вот, в идекарте графы «семейное положение» также не предусмотрено, зато в личном досье, занесенном в большой и толстый архив у вышеупомянутой Греты Стролинг и ее высокого начальства, сей факт безусловно зафиксирован. Во время оно жена в обязательном порядке записывалась на фамилию мужа, сейчас это делается по желанию сторон (номер и штрихкод айдишки остается прежним, меняется лишь фамилия); Сара предпочла ничего не менять, я не возражал, так что она, как и раньше, Зильберман.

Не то чтобы мы от кого-то скрывались – тут и захочешь, не спрячешься, при списочном составе нашего дружного коллектива в целых сто тридцать семь персон «постоянного проживания». Хутор на полтора десятка дворов или ну очень маленькая деревня. Но в антураже не деревни, а скорее военной базы. Если, конечно, у кого-то достанет фантазии вообразить себе военную базу, совмещенную с грузопассажирским терминалом условной таможни с общим односторонним еженедельным трафиком примерно на тысячу рыл, пешком и на авто, да еще пяток грузовых составов всякой всячины сверх того.

Односторонним – потому что именно так функционируют «ворота» в Новую Землю. Оттуда, строго по расписанию, прием материальных объектов, включая живых хомо сапиенсов и прочую домашнюю скотину; кроме шуток, когда перемещается клан переселенцев «от сохи», иначе выражаясь, пейзанского сословия, столь почитаемого разными философами-народниками, – «в комплекте» с будущими тружениками сельскохозяйственного фронта, как правило, следуют и коровы-козы-гуси. Обратно – разве только помахать ручкой по радиоканалу, и то такие вот радиопереговоры идут за особую плату, по предварительному заказу и не для всех. «Оттуда», или, как тут чаще говорят, «из-за ленточки» – это со Старой Земли, для подавляющего большинства населения последней – просто «Земли» без дополнительных эпитетов. Ибо за ленточкой о существовании другого, слабозаселенного и малоисследованного мира Земли Новой – как и о существовании управляемого Орденом прохода в этот мир, – очень мало кто в курсе. А эти самые «очень мало кто» либо сами являются орденцами того или иного ранга и уровня доступа, либо загодя прикормлены Орденом и работают волосатыми лапами для обеспечения вышеупомянутого трафика с сохранением должной секретности всего процесса.

Хитро замешано, верно? А это – лишь видимая мне надводная часть айсберга, клейменного черно-белым масонским символом «пирамида с глазом», каковой символ Орден избрал своей эмблемой. Бывают и более вывихнутые символы, верно. И наверняка бывают более вывихнутые организации, тоже допускаю. Не со всеми довелось познакомиться.

С Орденом вот довелось. Я и сам как бы орденский сотрудник, без этого кто б меня поставил на должность, априорно предполагающую доступ к информации, в штат вышеописанной военной базы. Базы по приему грузов и переселенцев «Южная и Латинская Америка», так она официально именуется, или, для краткости, просто «Латинская Америка». Именно из этого сегмента Старой Земли, как нетрудно догадаться, следует через нашу базу весь соответствующий трафик. Где я, а где Латинская Америка? Сам до сих пор удивляюсь. В больших международных корпорациях любые вопросы решаются исключительно большими международными бабками, поэтому этническая замкнутость и кадровый национализм у них не в чести, сколько бы иные конспирологи ни тщились доказать обратное; Орден – корпорация не из маленьких и глубоко международная, факт, однако меня-то на «Латинскую Америку» занесло не случайно. Вернее, занесло как раз случайно, никакого переселения в Новую Землю я не планировал, ибо понятия о ней не имел до того, как прошел «ворота», как такой казус случился – отдельная история… Ну а «ворота» эти располагались в Мехико-Сити, так что и знакомство с Новой Землей у меня началось с базы «Латинская Америка».

Зачисление на должность, правда, состоялось post hoc, но не propter hoc[2]2
  Post hoc, ergo propter hoc – лат. «после этого, следовательно, по причине этого». Одна из традиционных логических ошибок.


[Закрыть]. Мало что-то уметь – надо, чтобы сие умение имели возможность оценить те, от кого зависит решение о приеме тебя на работу. Со мной нечто в этом ключе и приключилось: донна Кризи, занимающая скромную должность замдиректора «Латинской Америки», по просьбе старой приятельницы открыла мне временный доступ к кое-каким данным «для служебного пользования», а проведенное при моем участии «компьютерное» расследование выявило в этих данных такое, что в верхах поднялась жуткая буча, и донна Кризи, прикрывая скорее себя, нежели меня, задним числом ввела Влада Щербаня в штат Базы, чтобы это самое расследование и мой доступ к служебной информации втиснуть в «испытательный срок». Каковой момент ни в одной нашей беседе не поминался, я его вычислил только после того, как заглянул в собственное досье и обнаружил, что работать на Орден начал неделей раньше, чем донна Кризи сделала мне соответствующее предложение. Возражать я не стал, с чего бы – ведь в платежной ведомости сия неделя оказалась отражена в полном соответствии с досье, причем включая бонус-премию. А что к громкому расследованию меня привлекли вовсе не в Стеклянном доме, как именуется по американскому обычаю корпус директората Базы – так кто, скажите на милость, откажется от возможности честно получить за одну и ту же работу два гонорара от двух разных заказчиков, ведь обоим им нужен был результат, а не «эксклюзив»…

Собственно, сотрудником Ордена я до сих пор числюсь и по той, другой линии. В досье на Базе этого уже нет. Может, есть где повыше, не видел. Не мой уровень. Однако для Европейского регионального отделения Патрульных сил, то бишь для полиции вольного мегаполиса Порто-Франко (двадцать восемь тысяч постоянного населения и примерно четверть задействована в игорных клубах, барах, танцзалах и прочих борделях, под которые муниципалитетом щедро выделен весь северо-западный сектор города), вышеупомянутый Владимир Щербань – не компьютерщик с базы «Латинская Америка», а внештатный эксперт-аналитик «в составе». Вольнонаемный спец, но – в доску свой, а не смежник, который работает за двести верст от зоны ответственности портофранковской полиции. Бывает полезно. А что обязывает иногда поработать мозгами еще и по тамошним задачам, так по секрету скажу: мозги правильно сравнивают с оружием, однако, если, скажем, ту же трехлинейку[3]3
  Все ссылки технического характера (оружие, снаряжение и пр.), см. в Глоссарии.


[Закрыть] можно обмотать промасленной ветошью, закопать в огороде лет на семьдесят, потом выкопать, почистить, и она снова будет как новенькая, – с мозгами подобное не проходит категорически. Без должной работы-нагрузки, без регулярного упражнения думательных мускулов, «серых клеточек», как называл их знаменитый персонаж Агаты Кристи, мускулы сии попросту перестают работать. По крайней мере в высшем своем аспекте, к каковому относится и аналитическая деятельность. Поэтому на необходимость включать мозги «еще и там» я совершенно не жалуюсь. Даже если платят меньше, чем на Базе, а то и вовсе без гонорара обходится; деньги важны либо когда их категорически не хватает, либо когда они из платежного средства становятся производственным ресурсом. Первую стадию я давно миновал, а в финансисты не рвусь, характер не тот.

Это что касается нынешней позиции.

А в ближайшей перспективе – давно запланированный у нас с супругой «медовый месяц», то есть отпуск недели этак на три и, в рамках отпуска, туристический вояж через весь континент до русской территории. Надо же своими глазами посмотреть, как живут соотечественники. Ну да, за ленточкой у меня был паспорт с трызубом князя Рюрика, а у Сары и вовсе с храмовым семисвечником, только здешний народ, в полном соответствии с законами фронтира, на документы особо не смотрит и «своих» выделяет не по месту прописки, тем более – прописки старосветской. Вот и поглядим, насколько мы для обитателей Русской Конфедерации, а они соответственно для нас – «свои». Мало ли как карта в будущем ляжет; пристроиться мы, с нашим опытом и владением языками, много где сумеем, но для начала посмотрим, стоит ли в принципе планировать один из запасных аэродромов в тех краях.

Территория Ордена, база «Латинская Америка». Вторник, 03/06/21 15:16

Установив обновления всем жаждущим в «кубиках» и кабинетах «Архива и записей», задумчиво возвращаюсь на рабочее место и, исполненный праведного желания в дальнейшем подобную рутину переложить на кого-нибудь еще, в идеале – на самих пользователей, которым оно необходимо, сочиняю проектик документа, каковой перекидываю Гранту и Исабель на предмет оценить возможность воплощения этого дела на практике. Исабель, как я и ожидал, через пятнадцать минут отписывается «технически без проблем, один драйвер и два скрипта»; Грант, отпустив в личке пару замечаний насчет склонности некоторых самим искать себе лишние трудности, плотно редактирует черновик так, чтобы он хотя бы в первом приближении напоминал корпоративный шаблон «рационализаторского предложения», и вставляет красоты для небольшую таблицу с отфонарными данными, а к ней пару солидных графиков, изображая «по предварительной оценке» прямую экономическую выгоду от внедрения означенного предложения. Затем документ, согласно регламенту, отправляется начальству повыше.

Ну а еще часа два спустя, ближе к концу смены, в почтовый ящик падает следующее внеочередное письмо с пометкой «срочно». Текст короткий – «вас ожидают в 17:30 в третьем конференц-зале», а подпись мне незнакома. Терри Крес. Которая из орденских структур за ним стоит – без понятия. В лицо скорее всего знаю, как и всех обитателей Базы, благо численность таковых – смотри выше; но по делу прежде не пересекались. Впрочем, если вдруг даже он не местный, ничего страшного тут нет. Да, с шишками статусом выше донны Кризи мне общаться особо не приходилось, однако заранее таких бояться – как-то не в моих правилах.

К назначенному часу являюсь в Стеклянный дом на второй этаж, благо маршрут хорошо знакомый.

А вот и неожиданность номер раз: перед дверью дежурят две личности бледноватого для новоземельных тропиков вида. Не задохлики, отнюдь, метра по два каждый и шкафообразного сложения, однако кирпичной выразительности физиономии не могут похвастать кирпичным же загаром, который в Новой Земле служит отличительным признаком «старожилов». Спиков[4]4
  От искаж. «speak», в Америке – прозвище мексиканцев, в широком смысле – всех испано– и португалоговорящих, сиречь латиноамериканцев.


[Закрыть], индусов и прочих негров с китайцами, разумеется, сие не касается, а вот мигрантов-гринго[5]5
  Gringo – изначально в испанском просто «иностранец», а в Латинской Америке века этак с XIX в. – обозначение «белых людей». Сперва скорее в киплинговском смысле данного термина.


[Закрыть] из толпы уже с хорошей вероятностью могу выделить и я… Одеты в легкие просторные костюмы курортно-белых тонов, и десять против одного, что под пиджаком у каждого прячется не только ствол, но и броник. Класса этак первого-второго по отечественным нормам, обычный предмет парадно-выходного прикида для шкафчиков из «вип-секьюрити». Ствол-то оно ладно, на Базе каждый орденский сотрудник «на службе» обязан носить армейскую униформу и как часть таковой табельный пистолет – вот иные его и «носят», хотя не спорю, есть и умеющие вполне профессионально с таким обращаться; сам я, увы, до профи не дотягиваю ни со служебным, ни с личным стволом. А вот в бронежилетах я пока что наблюдал только патрульных на выездах, и то не всякий раз.

– Вам назначено? – интересуется правый шкафчик, когда я изъявляю желание войти в охраняемую дверь.

– На два тридцать, – отвечаю.

Что в здешних сутках тридцать часов с небольшим хвостиком, это я умом вроде как понимаю; а вот привыкнуть ко всем следствиям данного факта, в частности, что семнадцать тридцать – это не полшестого вечера, как в Старом Свете, а полтретьего, самый разгар дня… такое удалось далеко не сразу. До сих пор случаются конфузы.

– Тогда ваш Ай-Ди, пожалуйста.

Пожимаю плечами, передаю пластиковую карточку. Взгляд на нее, на меня – сканера для считывания штрихкода у охранников нет, а без него только фото с мордой и сверишь, ну еще пропечатанное имя со списком «дозволенных персон», – затем документ возвращают, и голос подает уже левый шкафчик.

– Сдайте оружие, будьте любезны.

– Это почему еще? – интересуюсь я. – Согласно правилам внутреннего распорядка Базы, табельные пистолеты мы обязаны все время иметь при себе.

В ответ получаю вежливо-резиновую улыбку.

– А мы, согласно правилам НАШЕГО внутреннего распорядка, обязаны не допускать вооруженных персон на встречу с охраняемым субъектом. – Левый шкафчик отодвигается и кивает на стул, на котором уже лежат две кобуры. – Не от личного неуважения, мистер.

Что ж, видимо, охраняемая шишка званием действительно повыше донны Кризи, а в столкновении двух уставов прав тот, у кого на погонах звездочек больше, и это всяко не я. Снимаю с ремня кобуру – пытался во время оно уломать начальство выдать мне классическую «правительственную модель» имени Джона Мозеса Браунинга, но служебный регламент победил и пришлось смириться с обычной «эм-девять». Так-то ничего против «беретты» не имею, нормальный пистолет, просто «кольт» в руке ощущается лучше и приятнее… Ладно, в личной коллекции у меня один такой имеется, как бы хватит.

Положив кобуру рядом с остальными, шкафчик подчеркнуто нейтральным тоном замечает:

– Из кармана тоже, пожалуйста.

О, теперь верю, телохранители настоящие; а то бравые хлопцы из Охранной службы и их коллеги-патрульные, набранные Орденом главным образом из армейских частей и с армейским же распорядком деятельности, в восьми случаях из десяти в упор не замечали в кармане револьвер «последнего шанса». Аккуратно извлекаю «леди таурус», каковая тоже остается на стуле, после чего шкафчики наконец допускают меня в охраняемое помещение.

Справа за столом сидят двое в такой же, как у меня, песчаной повседневке: эсбэшник Шеп Рейли – профессионально незаметный, из особых примет разве что дурная привычка грызть карандаш, – и полноватый товарищ в поляроидных шестиугольных очках, морда лица смутно знакомая, виделись то ли в здешнем ресторанчике, то ли на пляже, то ли просто в коридоре. Слева – двое в светлых в тонкую полоску костюмах от какого-нибудь Армани: лощеный хлыщ лет тридцати с хвостиком, поперек лба размашистой клинописью начертано «личный секретарь», и явно тот самый особо охраняемый субъект из больших боссов – блекло-седой, костистый, во взгляде гуляет непривычная в местных тропиках вьюга. Несмотря на усилия лучших врачей, личных тренеров-диетологов и опытных визажистов видно, что дедушке хорошо за семьдесят.

И еще видно, что большой босс и секретарь, как и те два шкафчика у двери, не слишком часто загорают на новоземельном солнышке. Занятно.

– Присаживайтесь, Влад, – кивает Рейли на свободный стул между собой и лысеющим очкариком. – Вы с Терри знакомы?

– Смутно, – вместо меня отвечает тот и протягивает руку. – Не удивляйтесь, приглашение о встрече подписано мной, поскольку ваш вопрос обсуждался в моем кабинете. Теренций Крес, экономический отдел.

– Владимир Щербань, отдел материально-технического обеспечения, – аккуратно сжимаю вялую ладонь. Ну да, ясно, почему мы, обитая на одной небольшой Базе, слабо пересекались; с экономистами и прочими бухгалтерами меня объединяет разве только подпись в зарплатной ведомости.

– А это наши гости из…

Рейли запинается – похоже, не уверен, нужно ли меня посвящать в ненужные подробности, – и секретарь биг-босса заполняет паузу.

– Из отдела общей стратегии, – с дежурной вежливостью сообщает он. – Я Руперт Веллингтон Аттенборо-младший, лучше просто Руперт.

– Магнус Гендерсон, – холодно и кратко представляется босс, наклонив голову на целых три миллиметра.

Отвечаю легким кивком – благо в Ордене приняты американские демократические порядки, которые такое вполне позволяют, пусть даже собеседники из явной аристократии, а у Гендерсона вон слева на лацкане поблескивает киноварная полоска с золотым окаймлением, наградная планка «кавалера ордена Британской империи», то бишь здесь сидит цельный сэр, – и жду, что будет дальше. Вопросы пока задавать рано.

– Вам, Владимир, будет любопытно ознакомиться с этим документом. – Хлыщ Аттенборо передает мне распечатку.

В отличие от многих англоязычных и вообще иностранцев, вип-секретарь правильно выговаривает мое имя. Оно, конечно, для них будет попроще фамилии, опять же я только что сам представился, а уши у него по должности должны работать более чем прилично; но все же – отметить стоит.

Распечатка процентов на восемьдесят совпадает с рацпредложением, которое писал я, а редактировал Грант. Графики с таблицами другие, есть пара отличий и в тонкостях процесса, где меньше внимания уделено защите от стороннего взлома и больше – защите от дурака; но суть – суть, безусловно, та же самая.

А вот дата на документе – недельной давности и подпись незнакома.

– Великие умы сходятся, – цитирую кого-то из мудрецов Старого Света.

Сэр Магнус улыбается, одними губами и едва заметно. Взгляд остается столь же холодным.

– В таком случае вам, как великому уму, и предстоит проверить сие рационализаторское предложение на практике. Готовы отправиться в небольшую командировку?

Э… вот так сразу? Нет, ясно, что меня сюда пригласили не для консультации и советов, но с места и в карьер? Опять же начальство у меня несколько другое.

Ну да, вот только с колокольни дедушки Гендерсона, может статься, не видно особой разницы между мной и донной Кризи. В смысле положения в Ордене, так-то он близорукостью не страдает.

Массаракш. Когда подобные шишки задают подобные вопросы, ответ очевиден заранее. Не могу тут возразить и я.

Но вот поинтересоваться некоторыми явными несообразностями – могу и делаю это.

– Скажите, а что в данном предложении потребовало такого вот совещания нынешним составом?

Краткое молчание. Смешок эсбэшника Рейли.

– А я предупреждал.

– Вам с места виднее, Шепард, – безразлично ответствует Аттенборо и достает из кармана пиджака кожаный бумажник, из бумажника извлекает два фиолетовых прямоугольника гибкого пластика, каковые протягивает Шепу. Хм. В первый раз вживую вижу «игральные карты» пятисотенного достоинства. Пари на меня уже заключали, наблюдал, но – на существенно меньшую сумму.

А большой босс тем временем отвечает на мой вопрос:

– Совещания, как вы верно догадались, потребовали обстоятельства. Был вариант сыграть вас втемную, просто отправив в командировку, не ставя в известность о подробностях ни вас лично, ни ваше здешнее начальство. Однако, во-первых, время поджимает, а во-вторых, pane Volodymyre, – ого! «вип» из небожителей даже озаботился выучить пару слов по-украински? Неожиданно, массаракш; и это при том, что в идекарте, персональном досье и «си-ви»[6]6
  Curriculum Vitae (CV) – досл. лат. «течение жизни», «жизнеописание»; принятые во многих американских и европейских конторах анкеты-резюме сотрудников, равно как и соискателей должности любого ранга.


[Закрыть] у меня стоит отфонарная транслитерация «Vladymir Scherbane», спасибо Саре, пошутила, называется, при регистрации, интеллигентка питерская… – вы иногда склонны… искать нестандартные решения. Что полезно для одиночки, но может помешать группе. Еще вопросы?

– Подробности работы группы мне, разумеется, знать не следует.

– Разумеется. Вам следует только знать, что она работает по своим задачам, а ваше дело – строго следовать командировочному предписанию и не слишком интересоваться прочим.

Ага. То бишь первую скрипку в этом оркестре играть не мне. Переживу ли я подобное унижение? Да раз плюнуть, нарциссизмом не страдаю. Но это что касается меня, а вот относительно операции в целом – похоже, мое участие в ней является моментом столь существенным, что большой босс озаботился лично провести идеологическую накачку.

Вывод раз. На операции требуется не любой компьютерщик, владеющий тайным искусством установки программных обновлений с внешнего носителя, запуска драйверов и создания скриптов с настройками вручную под конкретное рабочее место – таких знатоков софта и приложений среди нашего брата ну не каждый первый, но девять из десяти точно справятся, были бы права. Там, на операции, нужен конкретно я. Великих программерских умений для дела не требуется, да и не связан предложенный рационализаторский процесс с теми сторонами компьютерных наук, где я могу действительно считаться экспертом. Значит, нужен я не как программер. И при этом мне прямым текстом заявлено, что мое дело – только и исключительно компьютерное хозяйство, всем прочим займется группа прикрытия, у которой я должен лишь не путаться под ногами. «Ловушка для дураков» из киноклассики? Такой сюжет предполагает, что меня примут за условного агента ноль-ноль-семь, тогда как в действительности я совершенно левая персона, никаким боком к искомому делу не относящаяся. Не сходится: по замыслу операции нужен, как следует из вышеизложенного, именно я, Влад Щербань из маттехотдела. Значит – что? Правильно: «ловля на живца», потенциальная цель должна будет опознать во мне именно меня и этим фактом озаботиться настолько сильно, чтобы предпринять какие-то действия и тем самым навести на себя мое прикрытие.

Интересно, у прикрытия будет дополнительная задача сохранить меня целым и невредимым? Если спрошу, мне ведь на голубом глазу солгут, что конечно же с меня ни один волос упасть не должен. И солгут такие мастера по развешиванию лапши на уши, что поверю вопреки всей своей паранойе…

Ладно, массаракш, оставим пока этот вопрос на прокачку той самой паранойе, которая порой заставляла меня делать лишние телодвижения, но ни разу не повредила, и подумаем лучше вот о чем. Почему при виде меня некий клиент должен зашевелиться? А потому, что у него есть информация о моем участии в кое-каких… интересных делах из недавнего прошлого. И о моей настоящей роли в их раскрытии. А информация эта категории даже не «для служебного пользования», куда как повыше. Отметим, что подобное обо мне знают немногие. За пределами Ордена вроде как и вообще никто.

Вывод два. Раз командировочное предписание мне выправляет большой босс Гендерсон самолично, а не мой непосредственный начальник Грант и не те подчиненные донны Кризи, кому это формально полагается, то операция, по мнению больших боссов, должна зацепить одного из имеющих доступ к моему секретному досье. Иными словами, клиент, которого мы для определенности обзовем переменной Зет – персона из разряда крупных и высокопоставленных.

Если работать предстоит в Порто-Франко, а Бригитты Ширмер в группе прикрытия нет, то фрау сверхштатный следователь тамошнего отделения Патрульной службы сильно обидится. Потому как охота на высоко сидящих крыс, каким рисуется Зет, – ее конек и, можно сказать, призвание. Готов посочувствовать. Но предупреждать – права не имею. Хотя бы потому, что как раз у Ширмер информация обо мне есть. Ибо она-то меня на ряд задач из тех, особо интересных, в свое время и ориентировала. Глубоко неофициально, по горизонтальным связям и без согласования с начальством, да и нет над ней настоящего начальства… одно слово – штази, орденским эсбэшникам до нее кашлять и кашлять.

– Последний вопрос будет уже скорее к вашему ведомству, Терри, – поворачиваюсь к озадаченно моргнувшему экономисту Кресу. – У служащих Патрульных сил коэффициент оплаты «боевых выездов» от двух до четырех, в зависимости от оперативной обстановки, а какая тарифная сетка в данном вопросе у маттехотдела?

– Каких еще боевых?! – опережая Креса, встревает Рейли. – Ты по плану мирный компьютерщик, Влад, и забавляться с личным пулеметом будешь только во внерабочее время.

– И не на казенные средства, – добавляет Крес, – а то взяли моду включать в командировочные расходы аренду тира и оплату патронов…

– А отбиваться от противника по плану я тоже должен за личный кошт?

– От какого противника? Твое дело – компы, а все прочее сделают без тебя.

Криво усмехаюсь.

– Шеп, я-то тебе верю. Но противник в ваш план не посвящен, о моей более чем скромной роли ему предварительно никто не сообщит, отсюда сделай выводы сам. Посему ствол я с собой обязательно прихвачу, а надбавку за риск извольте провести официально. И еще: если обо всем этом кто хоть намеком проболтается Саре – пусть пеняет на себя, я-то буду уже далеко, а она от расстройства скормит неудачника акулам. При полной поддержке всего женского и половины мужского состава Базы.

Смешок Гендерсона – и явное удивление этим смешком на лице секретаря.

– Будет вам надбавка, Влад. И премия будет, если операция даст нужный результат. А теперь позвольте пожелать вам всего наилучшего – кажется, рабочий день у вас уже закончился и дома ожидает супруга со столь интересным характером.

– Ваша правда. – Поднимаюсь, наклоняю голову… и при виде орденского босса, жмурящегося, словно сытый удав, не могу удержаться от еще одной классической цитаты: – «Доброй охоты всем нам».