Текст книги "Я – нечисть, или Как выжить среди своих"

Кира Стрельникова
Я – нечисть, или Как выжить среди своих

Большое спасибо моей бессменной бете, только благодаря ей эта книга увидела свет, и именно в таком виде. Дорогая моя, ты лучшая, спасибо тебе за мое вдохновение.

Пролог

– Ну что, Танечка, добегалась? – ласково произнес наглый похититель невинных дев тихим рокочущим голосом и довольно ухмыльнулся.

Я мрачно созерцала Жаркова, жалея, что взглядом нельзя убить. Мы сидели в кабинете его хаты на Миллионной, в центре Питера. Учитывая, что пришла в себя я тоже здесь, на кожаном диванчике у стены, и первое, что увидела, – это физиономия склонившегося надо мной Димки, возможности проверить, заперта ли дверь, не было. Но, думаю, да. Заперта. А ключ мне вряд ли любезно вручат. Обидно, черт… Страх от того, что я в полной его власти, перекрывала злость. Похитил, зараза такая! Прямо около дома!! И вычислил ведь, куда я переехала из общаги. Сволочь! Гад! А папа в командировке, далеко…

– Итак, Танюша, – тем же ласковым голосом продолжил Жарков, переплетя пальцы и не сводя с меня своих проклятущих глаз цвета старого янтаря, в которых затаился красноватый огонек. – Я просил по-хорошему, ты заупрямилась.

Я невольно вздрогнула – с таким предвкушением это прозвучало, а от следующих слов пробрал мороз до самых костей.

– Теперь условия диктую я. Будешь моей девушкой, и мы это пропишем в договоре. И никуда ты не сбежишь от меня больше.

– Разбежался! – тут же взвилась я, скрыв под возмущением отчаяние и новую волну страха. – Жарков, ты охренел, что ли?!

Нет, нет, не хочу, не буду, инстинкты, заткнитесь, эмоции, пошли на фиг, я не хочу встречаться с ним!.. Ведь только успокоилась, только пришла в себя!

– Тань, твое упрямство мне надоело. – Жарков пропустил мимо ушей мои слова. – Я сказал, будет так, как я решил, раз упорно шарахаешься и не хочешь слушать, что говорю, – негромко продолжил он, не сводя с меня пристального взгляда, пока я хватала ртом воздух, онемев от беспредельной наглости и уверенности этого… демона волосатого! – Родителей твоих все равно нет, я проверял, они уехали. И не делай такого возмущенного личика, – он снова улыбнулся, а я подавилась очередным воплем, испуганно уставившись на него. Улыбка вышла мечтательной и нежной. – Я помню, как ты реагировала на мои поцелуи, Танюша. И не только, – выразительно так намекнул он, а у меня спину как ледяной крупой обсыпало. – Ну а если ты до сих пор дуешься за тот маленький срыв в клубе. – Димка на мгновение замолчал и продолжил: – Сама понимаешь, я не люблю, когда кто-то чужой трогает мою девушку. И уж тем более так нагло ее лапает. – В золотистых глазах блеснули багровые сполохи. – У тебя час на сбор вещей, Танюша. Я подвезу и помогу, – продолжил он, ухмылка стала шире.

– Я никуда не перееду и ничего собирать не буду! – выкрикнула, стиснув подлокотники. – И да, знаешь ли, в том клубе вы со своим приятелем показали свою истинную натуру! Кстати, где его потерял, а? – язвительно добавила, черпая в злости хоть какое-то спасение от страха.

Он… он так уверенно себя вел, и отчаяние во мне поднялось с новой силой. Закралось подозрение, что у Жаркова припрятан козырь, который не позволит мне противиться его наглым действиям. Что там демон про договор упоминал?..

– Ты дружишь с Катей, да? – Тот же ласковый тон, от которого тело против воли наполнялось сладкой истомой, а мысли сворачивали совсем не в ту сторону.

Танька, очнись!! Но в глазах Димки горел мрачный огонек решимости. Рубинового цвета. На слова о друге он не обратил никакого внимания.

– А она простой человек. Думаю, тебе не слишком понравится, если с ней что-то случится, да? Или этот, как его, водяной? Мне, знаешь ли, не нравится, если моя девушка предпочитает общество какого-то пацана моему. – Жарков чуть сузил глаза. – Но ты же хочешь дальше с ним… дружить, Танюша?

Вот эта пауза перед последним словом взбесила несказанно. На что он намекает?! Мы с Пашкой действительно дружим, он вообще ни разу ничего такого по отношению ко мне не позволил! Маньяк, придурок озабоченный! Я скрипнула зубами, злость бушевала внутри, успешно подавляя тихую радость от того, что этот вот конкретно зарвавшийся индивид все-таки здесь, рядом, протяни руку – дотронешься. И пусть сейчас он вел себя как последняя сволочь, я… черт, я скучала. Сильно. И, как с ужасом поняла, не только по нему. Хотя… Димка умел быть разным. Стоп, не буду вспоминать о наших свиданиях! Сейчас он зашел слишком далеко! Шантаж – это уже перебор, как и похищение, как и выставление мне условий. Но с другой стороны, я слишком ясно понимала: Димка не отступится. Да еще и приятеля своего подключит наверняка, а с ним я тем более не хотела встречаться! Вот про Катьку это Жарков зря, подставлять бывшую соседку не хотелось, она же ни сном ни духом, кто я такая на самом деле. А она – просто человек, хоть и живет теперь с лешим.

– Это подло, Жарков, – глухо отозвалась я, стиснув подлокотники кресла, в котором сидела. – Слышишь, подло! Не трогай их!..

Раздражение мешалось с отчаянием и… радостью… Ненавижу, ненавижу!!!

– Умница моя, значит, согласна? – мурлыкнул Жарков.

– Да, – сухо бросила я. – Где договор?

Не сомневаюсь, демон уже подготовил его. Кошмар какой, встречаться с ним по договору! Заключить… сделку, будто куплю-продажу обсуждаем! Моей невинности, ага.

– Пожалуйста, моя девочка, – весело ответил Димка и подвинул ноут. – Там просто и понятно.

Вопреки всему, от того, как он назвал меня, тело затопила жаркая истома, загубив на корню намерение ругаться дальше. Демон, тьфу! Вот когда я пожалела о своей сущности и неспособности сопротивляться обаянию Жаркова! Я вцепилась в мышку, но… обнаружила, что файл защищен от исправлений и открыт только для чтения. Точно, подготовился. Начала читать… Действительно, все предельно просто:

«1. Спальня общая, спим вместе.

2. Обязательно отвечать на звонки и сообщения.

3. Ставить в известность, если куда-то отлучаюсь без сопровождения.

4. Не находиться в обществе незнакомых мужчин дольше пяти минут.

5. Быть послушной девочкой».

Ну и все. Кратко, лаконично, внизу моя фамилия и фамилия демона. Блин. Блин, блин, блинский. Попадос!!! Я не буду с ним спать, на фиг, ни просто так, ни… никак вообще! Мне нельзя, черт возьми! Я не хочу, не хочу, не хочу-у-у!.. И плевать, что при мысли о том, что мы с ним окажемся в одной постели, внутри все радостно обмирает и становится невыносимо жарко! Вспомнились те выходные на даче, когда я все-таки оказалась в этой постели… Подняла на Жаркова взгляд и решила уточнить некоторые моменты. Уже все равно, что он там подумает.

– Секса не будет. – Я смело встретилась с его глазами, в которых мелькали рубиновые сполохи.

– Без твоего желания, – тут же подхватил он с похабной ухмылочкой.

Только открыла рот, чтобы согласиться, но тут же его захлопнула, с подозрением прищурившись. В чем подвох? Я и так не соглашусь, ни за что и никогда! Даже несмотря на то, как реагировала на Жаркова и его поцелуи!

– Его и не будет, – осторожно ответила, напряженно глядя на собеседника.

– Танюша… – вкрадчиво произнес хозяин кабинета, и меня как в теплый сироп окунули. Стало жарко и сладко, и снова страшно. – Я буду к тебе прикасаться, вредная моя, и целовать тоже буду. И я знаю, тебе это понравится.

Мало ли что знаешь! Я сглотнула сухим горлом, ладошки вспотели от нервного волнения. Памятуя, как плавлюсь от поцелуев и… и остального, да уж, секс будет, и в ближайшее время. И… есть большая вероятность, что после моей первой ночи с демоном Жарков получит персональную игрушку, а я… я навсегда потеряю себя как личность. Не хочу-у-у-у! Я прикусила губу, едва сдерживаясь, чтобы не всхлипнуть от отчаяния.

– Жарков… – прохрипела, но он перебил.

– Танечка… – И голос мягкий такой, нежный. И… глаза… тоже так нежно смотрят, ругаться как-то совсем расхотелось. – Я не отпущу тебя. Никуда. Поняла? Даже не надейся.

Я откинулась на спинку кресла, растерянно моргнула, облизала губы. Он не шутил. Он на полном серьезе говорил! Слова резко позабылись, что сказать в ответ, я понятия не имела. Демон же вернул себе ноут, подключил его к принтеру, пару раз щелкнул мышкой, и через несколько минут передо мной лежал экземпляр договора. Ну… подпишу его и что? Что мешает нарушить?..

– Кровью, Танюша.

У меня похолодели пальцы. Кровью – это серьезно, это значит, придется соблюдать! Каждый пункт. Глаза защипало, лист расплылся перед глазами, и пришлось пару раз моргнуть, чтобы прогнать ненужную сейчас влагу. Без истерик, Танюха, только не хватало тут раскисать перед подлым шантажистом!

– Ты… я тебя ненавижу, демон, – пробормотала, слизнув соленую влагу с губ, – пара слезинок все же скатились по щекам. – Тебя и твоего приятеля.

Ответом стали преувеличенно печальный вздох и невозмутимые слова:

– Да кто ж виноват, Танечка, ты сама отказывалась разговаривать со мной. Пришлось идти на крайние меры. А с договором я придумал, – усмехнулся он.

– Не сомневалась, – зло огрызнулась я. – Шантаж тоже, уверена!

Меня одарили прищуренным взглядом, потом хозяин кабинета откинулся на спинку кресла, потянулся, демонстрируя подчеркнутые рукавами футболки рельефные бицепсы. Невольно отвела взгляд, чтобы не дразнить себя привлекательным зрелищем и не провоцировать лишний раз слюноотделение. Красив, зараза такая. И самое поганое, я знаю, он может быть другим! Нежным, внимательным, заботливым… Нет, нет, не хочу с ним встречаться! Ни на каких условиях!! Потому что и другую сторону его увидела, в том же клубе, например. Не прерви нас тогда… Оборвала мысль – и так не по себе, нечего нагнетать обстановку.

– Девочка моя, я буду долго и тщательно вымаливать твое прощение, – проникновенно сказал Димка, и такой неприличный подтекст мне послышался в его словах, что щеки как огнем опалило от вспыхнувшего румянца. – Но только после того, как подпишешь.

В кабинете воцарилась тишина. Я хмуро уставилась на листок, не видя написанного – строчки прыгали перед глазами, от волнения опять сжало горло. Не знаю, как далеко он готов зайти в стремлении заполучить меня, правда ли что-то сделает Пашке и Катьке, и не хочу проверять. Черт. Припер к стенке, зараза такая! И самое печальное, где-то ну очень в глубине души я этому даже рада…

– Тут… тут срок действия договора не указан, – тихо произнесла я, голос позорно дрогнул.

– А он без срока, Танечка, – последовал ответ.

Я недоверчиво прищурилась, уставившись на него. Эм, мне послышалось?

– Это как? – вырвалось у меня.

– Не отпущу, – тихо, внушительно так повторил Жарков. – Сказал же, Таня.

– А… а как же приятель твой? – рискнула спросить, памятуя его заявление в выходные, на его даче.

– Мы договорились, – спокойно произнес Димка. – Еще вопросы, Танюша? Или подписываем?

Вот как. Ну что ж, уже легче, одного демона я… как-нибудь переживу. И подумаю, как справиться с ситуацией. Может, папа, когда вернется, что подскажет – сразу во всем ему повинюсь, честное слово! Жарков подождал возражений, которых не последовало – дар речи опять мне временно отказал, – молча достал из ящика стола упаковку с иголками и надорвал. Я кусала губы, отчаянно не желая становиться девушкой этого демона, у которого бездна эгоизма, непомерное самомнение, непробиваемая уверенность, что есть его мнение и неправильное, и еще куча недостатков, бесивших несказанно. И… и который может быть нежным, заботливым, безумно обаятельным, и только для меня одной… Нет, нет! Не-э-эт, не буду вспоминать! Мой рыжий кошмар так же без слов поманил, пришлось встать, подойти и протянуть руку. Жарков сграбастал мою ладошку своей лапищей, и от этого прикосновения по телу легкой волной пробежала колкая дрожь. Теплые, мягкие пальцы аккуратно сжали мою кисть, быстрый укол иглой, я прикусила язык, чтобы не ойкнуть. Красная капля шлепнулась на лист с договором, потом Димка отпустил мою ладонь и точно так же уколол свой палец – вторая капля упала на бумагу.

Его кровь смешалась с моей, мягко засветилась бледно-розовым и погасла, мгновенно высохнув. Меня на мгновение пронзило странное ощущение, как будто сотни иголочек закололи тело, и я невольно передернулась – магия сработала. Осталось последнее – чистая формальность, потому что кровь скрепила договор крепче подписей. Жарков протянул ручку, по-прежнему не говоря ни слова, но вот во взгляде плескалась радость, и… слишком довольно он улыбался.

– Давай, Тань, – поторопил он, и я заподозрила подвох.

Опустила взгляд на лист бумаги, где следовало поставить подпись. Моргнула, не поверив глазам. Содержимое договора слегка изменилось. Черт, когда, как?! Нет, все пункты остались на месте, только вот…

– Жарков!!! Это как понимать?! – прошипела, толкнув ему листок. – Откуда здесь это?! – Мой палец обвиняюще ткнулся в самый низ.

– Я же сказал, мы договорились, – широко ухмыльнулся Димка, ничуть не смущенный, и кивнул. – Подписывай, Танюш, у тебя выбора нет. Кровь уже на договоре.

Пока я хватала ртом воздух, подбирая цензурные слова, зазвонил Димкин телефон. Не сводя с меня веселого взгляда, он ответил:

– Да? Да, все нормально, заходи, – и отключился.

Я застыла, уже догадываясь, с кем Жарков разговаривал и кого сейчас увижу, если повернусь. Дверь за спиной тихо скрипнула, мое сердце скатилось в пятки и там затаилось, а воздух в легких резко закончился.

– Та-а-а-ань, – позвал Димка и подтолкнул договор обратно. – Не тяни время, бесполезно.

На плечи легли ладони, ноздрей коснулся знакомый аромат, а около уха раздались тихие слова:

– Все, Танюша.

Действительно все. Меня охватило оцепенение, я отстраненно наблюдала, как Димка поставил размашистую подпись, видя, что я не тороплюсь, и в третий раз вернул договор мне. Пальцы сжали ручку, которая ощутимо дрожала, кое-как накорябали мои инициалы… Боже, что будет со мной дальше?!

Глава 1

– Танюш, ну зачем тебе куда-то ехать, а? – Папа вздохнул, подперев ладонью подбородок. – У тебя лучшие учителя, ты сдала зимнюю сессию на одни пятерки, Танечка, зачем тебе переводиться на очное отделение?

– Па-а-а-а-ап, ну пожалуйста. – Я умоляюще посмотрела на родителя, сложив руки на груди. – Мне хочется, чтобы как у всех, чтобы студенты, общага, лекции, семинары, зачеты, – мечтательно протянула, и про себя добавила: «И еще свобода действий, новые знакомые, прогулки по Питеру…»

– Тань, ты же понимаешь, как только появишься среди наших без маскировки, на тебя начнется негласная охота, – негромко и серьезно сказал папа. – Ты слишком лакомый кусочек. Думаешь, почему я тебя в закрытую школу отдал учиться и поступила ты на заочное?

– Я буду очень-очень осторожной, – проникновенно посмотрела ему в глаза. – Согласна на маскировку, как скажешь, пап, ну не могу же я всю жизнь здесь просидеть! – искренне возмутилась.

Здесь – это в нашем доме, в коттеджном поселке в Коломягах. Нет, не спорю, тут здорово, тихо и спокойно, а еще я недавно получила права, машину водила аккуратно, папа был доволен. Но… Мне почти девятнадцать, а я кисну тут, как в болоте! Даже на своей машине в город выезжала с одним из охранников.

– Тебе два года до совершеннолетия, – напомнил папуля то, что и так знала. – Тань, ну потерпи всего два года!

– Па-а-а-а-ап, – снова протянула, аж в горле запершило, так себя жалко стало. – Я буду очень осторожной, честно! Ну, па-а-а-а-а-ап… – даже всхлипнула искренне.

– Ладно, – сдался родитель и встал из-за стола. – Как же ты на мать похожа, та тоже веревки из меня вила, – вздохнул он.

Я тихонько взвизгнула и рванула к нему, повиснув на шее.

– Обожаю тебя!!! – пропищала ему на ухо, счастливая, как удав, обожравшийся мышей до икоты. – Папуль, ты лучший!

Он басовито рассмеялся, обнял меня, на мгновение прижав к себе, потом отстранил и снова стал серьезным.

– Тань, студенчество – это не только учеба, ты же понимаешь. – Папа внимательно посмотрел на меня. – Тем более, если хочешь жить в общежитии.

– На меня алкоголь почти не действует, ты знаешь. – Я безмятежно улыбнулась. – И я не любитель, разве что бокал для настроения.

– Почти, – поднял родитель палец и стал строгим. – Кроме того, в алкоголь много чего добавить можно…

– Фи, – скривилась я. – Меня дурь не интересует, своей хватает, – снова разулыбалась. – Пап, я любую дрянь учую, мы же проверяли недавно на спор, помнишь? – изогнула бровь.

Папочка вздохнул. Я умилилась: беспокоится, переживает. Прия-а-а-а-а-а-тно… Нет, я знала, папа меня любит, безусловно, но каждый раз, получая подтверждение этому, все равно от удовольствия растекалась сиропной лужицей.

– Ладно, ладно. – Он помолчал, прошелся по кабинету, заложив руки за спину. – Тань, с тобой будут пытаться познакомиться. – Папа косо глянул на меня. – Я лишь немного подправлю твою ауру, внешность трогать не стану. На качественную иллюзию прорву сил надо угрохать: для амулета постоянного действия и чтобы под личину никто не смог заглянуть. Все равно почувствуют, что что-то с тобой не так, лучше не будем лишнее внимание привлекать.

На этот раз моя улыбка вышла снисходительной.

– Па-а-а-ап, меня мальчики не интересуют, – успокоила его. – С той точки зрения, которую ты подразумеваешь. Даже целоваться с ними не хочется.

– Есть те, которые могут пробудить тебя и без ритуала, – тихо возразил папа, и я заметила в его глазах мелькнувшую тревогу.

Я перестала улыбаться.

– Кто? – так же тихо спросила. – От кого мне держаться подальше, пап?

– Ну, оборотни только на своих западают, по запаху, – родитель начал издалека. Я приготовилась терпеливо слушать. Особенности нечисти и выбора ими партнеров знала и так, но, раз папа хочет еще раз повторить, возражать не буду. Одно дело теория, а другое – практика… – Вампиры, те людьми интересуются, у них кровь вкуснее и под контроль легче взять. Инкубы. – Папа покосился на меня. – Ну, иногда бывают, конечно, исключения, но на тебя их магия не подействует. – На его губах мелькнула улыбка. – Как и личное обаяние. Это если брать высшую нечисть. Об остальных даже упоминать не буду. Ну и остаются только одни, кого тебе надо избегать всеми силами.

– Мм? – вопросительно посмотрела на папулю.

– Демоны, Таня.

– Оу, – озадаченно подняла я брови. – Они же предпочитают между собой общаться, заносчивы больно. А какие именно демоны? – уточнила, потому что на самом деле их много разновидностей.

– Любые, Тань. Любой из них может разбудить тебя и без ритуала. – Голос папы оставался таким же тихим, а взгляд – напряженным. – И… ты знаешь, чем тебе это может грозить.

Невольно поежилась, прекрасно осознавая масштабы гипотетических неприятностей, если наши дорожки пересекутся с каким-нибудь демоном. До сих пор не встречалась, но знала: они для меня опасны. Я же девственница, а это для демона как красная тряпка. А еще, если позволю соблазнить себя, поддамся обаянию… Привязка на всю жизнь, прощение любых поступков, потеря личной свободы. Я перестану быть собой, стану просто придатком, игрушкой, с которой можно делать что хочешь. А я буду лишь улыбаться и покорно выполнять… Брр, не надо мне такого счастья!! Потерплю до совершеннолетия и инициации, а все прелести взрослой жизни, без губительных последствий для психики, – потом.

– Хорошо, от демонов буду держаться как можно дальше, если вдруг кто-то из них появится в пределах видимости, – послушно кивнула я.

– Ох, Танька. – Батя вздохнул и покачал головой. – Ладно, иди, вкушай студенческую вольницу. Только помни, если что…

– Да-да, сразу звоню тебе! – торопливо закивала я. – Пап, а в кого меня превращать будем?

Он почесал затылок, пожевал губами.

– В кого-то, кто обратит на себя меньше всего внимания, – выдал наконец папа и широко улыбнулся, щелкнув пальцами. – Феей будешь!

Ну да, самый оптимальный вариант. С моей роскошной золотисто-рыжей гривой и зелеными глазами даже внешность особо подправлять не придется. Мамина порода. Отогнав грустные мысли, я вернулась в настоящее. Жизнь продолжается, а что было, то было, и давно.

– Здорово! – Я улыбнулась в ответ.

– Куда устраиваться будем? – папа вернулся за стол, подвинул к себе тонкий серебристый ультрабук и открыл его.

– Универ, конечно, – уверенно ответила я. – Филфак, туда все феи идут.

Из-за любви к путешествиям и смене впечатлений большинство фей выбирали профессию переводчика и изучали в основном языки. Я же свободно знала английский и как раз начинала немецким заниматься, так что легко попала бы сразу на второй курс, на английскую филологию и перевод. Ага, изучала, куда бы хотела, конечно, – я подготовилась к разговору. Папа кивнул, сосредоточенно шурша клавишами.

– Общежитие?.. – бросил на меня вопросительный взгляд.

– Да, – твердо ответила я.

Вздох, но возражать родитель не стал.

– Так, документы я тебе сделаю новые, легенда такая: твои родители много путешествуют, видишь ты их крайне редко, – начал говорить папуля, не отрываясь от компа. – Кто они и где живут, скажу, как все сделаю. Открою счет на твое новое имя, каждый месяц буду перечислять деньги, так что ни в чем себе не отказывай. – Он быстро улыбнулся, бросив на меня ласковый взгляд, и снова вернулся к ноуту. – Но если что, сразу звони, – тут же добавил строгим голосом.

– Да-да. – Я закивала, чуть не подпрыгивая в нетерпении – уже хотелось нестись к себе и начать собирать вещи.

– Сейчас семестр заканчивается, сессия через две недели, потом летние каникулы, – продолжил объяснять папа. – Как сдашь экзамены и официально переведешься на дневное, за тобой приедут родители, и вы отправитесь отдыхать, до осени, – подмигнул он с довольной улыбкой. – Все, беги собирайся, я пока подготовкой займусь. Завтра поедешь заселяться. – Любимый родитель неслышно вздохнул.

– Пап, все нормально будет, – заверила я его, довольная, как слон после ведра бананов. – Спасибо, ты лучший!! – поколебалась и задала еще один вопрос: – Пап, а… следить не будешь? – с опаской посмотрела на него.

Он поднял голову, одарил внимательным взглядом. Я замерла в ожидании ответа.

– Нет, – ответил наконец папа. – Верю в твое благоразумие, Танюш.

Я с облегчением улыбнулась.

– Спасибо, – снова поблагодарила и со спокойной душой вышла из кабинета.

Пока отец решал вопросы с документами, вселением в общежитие и устройством меня в универ, я металась по комнате, пытаясь сообразить, что же взять необходимого, а что можно и потом купить. Ведь во избежание провала моей легенды мы с ним увидимся только через месяц, когда сессия закончится… Эх, скучать буду. И он тоже. С тех пор как мама оставила нас, мы держались друг за дружку, как за спасательный круг, став кем-то большим, чем отец и дочь. Ради папы я готова горы свернуть, как и он ради меня, и я получала практически все, что хотела. Но при этом не разбаловалась: папа плотно занялся моим образованием и обучением, так что времени скучать и капризничать почти не оставалось. Однако сейчас хотелось свободы, школа закончилась год назад, и домашняя учеба… утомляла. Как и выходы в город в сопровождении охранника папы или его самого. Ну на самом деле были причины такого трепетного надзора за мной, и я их прекрасно понимала, но… Мне восемнадцать с половиной, и хочется праздника жизни. Поэтому я очень рада, что папа пошел мне навстречу. Постараюсь оправдать его доверие.

Итак, вещи. Шмоток много не надо, только самое основное: джинсы, пара футболок, юбка, любимый короткий сарафанчик, белье, свитер – по вечерам и ночам еще прохладно, все же май в Питере капризный в плане погоды. Всякие мелочи, косметика, украшения, конечно, половина моей роскошной библиотеки любовные романы. Мм, вкусняшечка, вечерком завалиться на диван или кровать, с чаем или горячим шоколадом, включить музычку поромантичнее и погрузиться в сладостный мир мужественных мужчин и нежных женщин… И помечтать, что когда-нибудь и мне встретится такой же понимающий, романтичный, заботливый, любящий… Мдам-с, отвлеклась, однако. Учитывая мой замкнутый образ жизни, опыт общения с противоположным полом у меня удручающе мал, только в школе с мальчишками дружила. Были, конечно, осторожные попытки пригласить на свидания, но дальше трогательного держания за руку никто не заходил. Моего папу знали и знали, что он никого и близко ко мне не подпустит до совершеннолетия. А меня действительно не привлекали особи мужского пола, ни обычные люди, ни наши, из нечисти. Как объяснил папа, это нормально для таких, как я, – до инициации либидо дремлет, а уж после… В общем, там много нюансов, но до них еще два года. Так что можно расслабиться и всласть повеселиться, когда стану обычной студенткой.

Через несколько часов я закончила сборы, заглянул папа, сказал, что все устроил и завтра утром документы будут, с общагой тоже договорился. Дал адрес – Васька, здорово, центр мне нравился, – Восьмая линия. Вообще здорово! Остаток вечера прошел в нервном волнении, ночью снились всякие сны про студенческие будни, и утром я подскочила в девять, горя нетерпением поскорее начать новую жизнь. Наконец все утряслось, я получила новенький паспорт на имя Татьяны Теренской, лесной феи, студенческий, где значилось, что я учусь на филфаке СПбГУ, пропуск в общежитие на Восьмой линии Васильевского, пластиковую карточку, и… Папа лично проводил до остановки маршрутки, крепко обнял, одарил долгим взглядом напоследок, поцеловал в кончик носа, подождал, пока я сяду, и потом еще стоял, пока маршрутка не свернула.

Меня потряхивало от волнения и предвкушения, я то и дело кусала губы и ловила сердце, норовившее скатиться в пятки от избытка эмоций. Я – студентка! Наконец-то!! Свобода! Ура, ура! Замечтавшись, чуть не проехала свою остановку, выскочила на «Пионерской» и нырнула в метро. Поначалу такое количество людей нервировало, но потом я снова отвлеклась на мысли о предстоящей жизни и вскоре перестала вздрагивать, если меня случайно кто-то касался. До общаги шла пешком, с удовольствием вдыхая влажный питерский воздух, глазея на дома, вывески, витрины – как же редко я выбиралась в город, просто погулять! В основном видела улицы из окна машины. Зато сейчас… Нет, все-таки как же хорошо, что я решилась на эту авантюру и папа не стал запрещать. И что отказалась от предложения взять машину. Лучше пешком, как все, да и в центре неудобно ездить, слишком плотное движение. И вообще, я студентка, пусть и нечисть, какая у меня машина в восемнадцать, почти в девятнадцать лет? Слухи поползут всякие, оно мне надо?

Я свернула на нужную улицу и уже подошла к входу, собираясь войти, как вдруг дверь распахнулась, и мимо проплыла в воздухе приторных духов роскошная платиновая блондинка с ногами от ушей, четвертым размером бюста, высокомерно вздернутым подбородком и пухлыми, чувственными губами. Я чуть прищурилась, изменила зрение, глянув на ауру, – опа, вампирочка. Понятно теперь, зачем она вылила на себя содержимое парфюмерной лавки, от вампиров всегда еле уловимо пахло кровью. Обычный человек не чувствовал, а нечисть – да, как и животные: кошки, собаки. Но хороша, ничего не скажешь. Осиная талия, аристократически бледная кожа, тонкие длинные пальцы с ярко-алыми ногтями. Я невольно проводила фифу взглядом, озадаченно уставившись на восьмисантиметровые шпильки. И как она в них ходит?! Никак, поняла спустя буквально минуту – у тротуара притормозила роскошная тачка густо-синего цвета, какой-то спорткар с открытым верхом. Я в моделях не разбираюсь, к железу отношусь ровно, и какой там значок на капоте машины, мне перпендикулярно. Блондиночку возят, она сама ножками только от двери до двери передвигается.

Между тем мой взгляд наткнулся на владельца авто, благо он развернулся к блондинке, но выходить и проявлять замашки джентльмена явно не торопился. Мм… Небрежно растрепанная ветром шевелюра цвета осенних листьев, удивительно яркая, в которой смешались солнечно-желтый, янтарно-оранжевый, медный – я зависла как зачарованная, наблюдая переливы оттенков и золотистые искорки, мелькавшие в прядях, и задалась нелепым вопросом: натуральное или результат двухчасовых усилий стилиста в салоне красоты?.. Потом взгляд с некоторым трудом оторвался от этой шевелюры, спустился ниже, на лицо. До неприличия красивое, но не смазливое, а – в голове вертелось слово «порочное» – безумно притягательное. Взгляд владельца синего авто, ленивый, равнодушный, медленно прогулялся по вампирше, от макушки до пяток, особо задержавшись на бюсте и смелом вырезе, и я вздрогнула, уловив на самом дне зрачков теплившийся красноватый огонек. Не человек, нечисть, отметила машинально, и продолжила изучение незнакомца. Прямой нос, легкая небритость, полные губы, скривленные сейчас в подобии усмешки. От него исходила такая волна властности, уверенности в себе и непонятного притяжения, что я словно приросла к асфальту. А время растянулось, секунды и минуты длились и длились, словно позволяя мне получше разглядеть индивида и запечатлеть его образ.

Плечи и внушительные бицепсы обтягивала светлая футболка с известным логотипом-крокодилом, а расстегнутая пуговичка открывала ямочку. Что-то внутри встрепенулось, дернулось, запустило по нервам бессознательный импульс – хочу потрогать! По позвоночнику как будто провели горячим угольком, и я бы натворила глупостей, несомненно, если бы не вампирша – спасительница!

– Димка! – воскликнула она переливчато, на лице расцвела улыбка, и весь вид блондинки говорил о том, что она готова отдаться поименованному Дмитрием прямо здесь, на капоте его тачки, буде он возымеет такое желание. – Привет!

Волшебство момента разбилось на сотни осколков, я моргнула и осторожно отвела глаза, чувствуя, как щеки залил горячий румянец. Повезло, что рыжий брутал не сводил взгляда со своей пассии и не заметил, как я тут беззастенчиво пялилась на него. Ведь не заметил, да? Кстати, а кто он? Перестроила зрение… И чуть позорно не шлепнулась на пятую точку. Аура владельца авто переливалась багровыми сполохами, четко указывая на его принадлежность к демонам. Мама!!! Что я тут до сих пор делаю?! Папа же сказал, держаться подальше! Теперь понятно, чего внутри все так встрепенулось! Я резко развернулась и вытащила пропуск из кармана, собираясь зайти наконец в общежитие.

– Привет, зая, – раздался за спиной ленивый, равнодушный голос. – Падай, нас уже ждут.

От негромких бархатистых ноток волосы на затылке встали дыбом, и я поспешно дернула дверь, юркнув в прохладный холл. Фух. Опасный тип, не зря папа говорил, что только демоны могут пробудить меня раньше срока. Оно мне надо?! Радовало одно, после такой вот «заи» он вряд ли посмотрит на скромную меня, всего-то со вторым с половиной размером, росточком чуть выше метра пятьдесят, в неизменных джинсах, рубашке и мягких кожаных мокасинах. Поспешила на ресепшен и протянула администратору студенческий и пропуск.