Текст книги "Ночная школа"

Элли показалось, что сердце выскочит сейчас у нее из груди.

– Что такое? Ты хочешь сказать, что она к этому причастна?

– Нет. Я хочу сказать, что ни ты, ни я по-настоящему ее не знаем, – произнес он. Я, например, считаю, что она любит посплетничать. И стоило только тебе рассказать ей о том, как ты нашла тело Рут, как на следующий день об этом знали все. Полагаешь, это совпадение?

– Она бы никогда… – начала было Элли и замолчала. В самом деле, кому она может доверять, а кому нет? Почему в этом смысле Рут должна отличаться от Джу или Сильвиана? Она тоже доверяла им, а они оба ее предали.

– Признайся, ты ничего толком о ней не знаешь, – продолжал Картер гнуть свою линию, но на этот раз его голос звучал мягче. – И я тоже. Так что вопрос, можем ли мы доверять ей, остается открытым. Лично я считаю, что она себе на уме.

– Как и ты, – заметила Элли.

– Как и я, – подумав, согласился Картер. – Но ее отец – большая шишка в вечерней школе. Он вообще большая шишка. Занимается безопасностью крупных корпораций, выступает как советник правительства… Короче говоря, он инсайдер, свой человек и в Киммерии, и в вечерней школе.

– Я знаю. Рейчел рассказывала мне, что ее папаша занимает важное место в здешнем правлении, – сказала она. – Но что интересно, сама Рейчел вечернюю школу не посещает.

– Да, и это странно.

– Так что в отличие от своего отца она, возможно, не инсайдер, – сказала Элли. – Оттого и держится особняком.

– Ты слишком, на мой взгляд, полагаешься на это самое «возможно».

Она понимала, что в его словах есть рациональное зерно.

– Ты прав. Извини. Теперь я буду куда более осторожна.

Картер, немного успокоившись, продолжал обдумывать сложившуюся ситуацию.

– Что она сказала тебе после того, как ты все ей выложила?

– Не знает, что и думать. Но помнит, что ее отец в частном разговоре упоминал некоего Натаниэля и жаловался по поводу того, что последний ведет себя неподобающим образом. – Элли осторожно посмотрела на Картера. – Между прочим, она предлагает рассказать обо всем своему отцу.

– Что?! – вскричал Картер так громко, что Элли чуть не свалилась с лавки.

– Да ничего она ему пока не рассказала, – поторопилась успокоить его девушка. – Просто предлагает нам обсудить такую возможность. Она считает, что ее папаша вполне достоин доверия.

– Вот черт! – Картер схватился за голову.

– Что такое? – невинным голосом осведомилась девушка.

– Так-то ты хранишь наши тайны Элли! Не ожидал от тебя…

– Но я рассказала об этом всего одному человеку, Картер. По-моему, ты придаешь этому слишком большое значение, – заявила Элли.

– Эл, достаточно сказать всего пару слов не тому человеку – и мы с тобой можем оказаться в большой беде.

– Уж это я хорошо понимаю, – обиженно произнесла Элли.

– Может, в таком случае попробуем не делиться со случайными людьми нашими секретами?

Элли сощурила глаза.

– Иными словами, ты предлагаешь мне сказать Рейчел, что не хочешь, чтобы она передавала информацию своему отцу?

– Да, Элли. Именно это я и предлагаю.

– Ну и хорошо, – сказала она ледяным голосом.

– Ну и отлично.

Некоторое время они сидели на лавочке в полном молчании.

– У нас что – состоялась сейчас первая ссора? – спросил он с полуулыбкой, от которой ее сердце всегда таяло.

– Нет, – сказала Элли. – Мы с тобой предостаточно ссорились, пока не стали парой.

– Тоже верно, – сказал Картер.

– Как бы там ни было, – произнесла она. – Нравится тебе это или нет, но теперь у нас есть человек, который сможет отказать нам действенную помощь, если она нам понадобится. Что бы ты не думал о Рейчел, это очень умная девочка.

– Да, помощь нам может понадобиться… – со значением протянул Картер.

– Это точно, – заметила Элли. – И я думала именно об этом, когда говорила с Рейчел.

Картер легонько толкнул ее в плечо. Она ответила ему тем же. Не прошло и минуты, как они оба уже весело смеялись. Потом Картер обнял ее и поцеловал ее в висок.

– Извини, – сказал он. – Не стоило мне так беситься. Все будет хорошо.

– Обязательно, – согласилась Элли. – Если мы правильно разыграем эту партию. А для этого надо очень постараться.

– Кстати, – сказал Картер, – я до сих пор не рассказал тебе одну вещь. Я это только сегодня узнал.

Хотя он произнес эти слова серьезным тоном, Элли никак не могла на них сосредоточиться, поскольку, глядя в его большие темные глаза, думала о другом.

«Что бы теперь ни случилось, это мой парень!»

– Элли, это важно!

– Извини, отвлеклась. – Она отлепилась от него и села на скамейке прямо. – Ну, выкладывай.

– В вечерней школе снова начинаются ночные учения.

Элли нахмурилась.

– И что это значит?

– Мы получили новые инструкции, и они довольно странные. Начиная с сегодняшнего дня, мы возобновляем посменные ночные патрулирования территории. Причем происходить это будет не от случая к случаю, а регулярно. – Картер оглядел окружавшие летний домик деревья. – Мы и раньше патрулировали ночью территорию в учебных целях, но так интенсивно – никогда. Нам сказали, что будет отрабатываться новый тренировочный проект, который называется «охраняй и защищай». Помимо всего прочего, в процессе тренировок будут иметь место учебные нападения, которые нам придется отражать. Нам также сказали, что после ночного тренинга участники будут освобождаться от утренних занятий. Такого тоже раньше никогда не было. Тренировки начинаются сегодня и будут продолжаться весь уикэнд.

Следя за его лицом, Элли обнаружила в его глазах тревогу.

– Слушателей вечерней школы готовят к реальным опасностям, возможно, к отражению нападения со стороны людей Натаниэля, – твердо сказала она.

Картер кивнул.

– Похоже на то.

– Но наше руководство, как я понимаю, звонить в полицию и просить о помощи не собирается?

– Не смеши меня…

– Так что теперь вылазки в часовню в неурочное время придется прекратить? – высказала предположение Элли.

– Придется, – ответил Картер. – Похоже, руководство собирается полностью контролировать прилегающую к школе территорию и берется за это всерьез.

– Значит, – тихо сказала Элли. – Он все-таки на нас нападет.

– Да, – сказал Картер, глядя вдаль. – Нападет.

Глава двадцать шестая

Элли этот уикэнд казался бесконечным. Он тянулся, как резина, а страх и одиночество, которые она испытывала, еще больше замедляли ход времени. Картер и Лукас не вылезали из вечерней школы, а между тем маховик направленной против нее кампании, душой которой была Кэти со своими приспешницами, продолжал раскручиваться.

Впервые за последний месяц она поняла, как много значил для нее Картер. Но теперь она видела его редко, да и времени при встрече хватало только для короткого объятия и обмена парой фраз. Когда она спросила его, как проходят учения, он ответил только: «очень интенсивно». Но его глаза сказали ей все, что она хотела знать: парень устал и очень обеспокоен всем происходящим.

Элли преодолевала трудности, стараясь полностью игнорировать их, и проводила большую часть дня в библиотеке. На следующей неделе заканчивался летний семестр, и ей было необходимо подготовиться к экзаменам и написать несколько эссе. Из-за событий предыдущей недели она уделяла недостаточно внимания учебе и несколько отстала от класса. Между тем ей вовсе не улыбалось заканчивать семестр с плохими отметками.

Рейчел тоже сидела весь день в библиотеке, так что Элли было к кому обратиться с вопросом или за объяснениями.

«Боевые подруги», – называла их Рейчел, улыбаясь своей неповторимой улыбкой, в которой сквозила легкая ирония.

Но семена недоверия по отношению к Рейчел, которые посеял у нее в душе Картер, лишали девушку спокойствия. И она не могла не задаваться вопросами:

«Неужели Рейчел распространяла обо мне порочащие слухи?»

«Могу ли я доверять ей?»

Но Рейчел всегда была готова ей помочь и казалась такой дружелюбной и сочувствующей, что Элли не хотелось верить в ее злонамеренность. С другой стороны, она уже знала, что в этом мире возможно все.

За столом библиотекаря выдавали книги ученики-добровольцы из старших классов. И этот факт вызвал немалое удивление у Рейчел.

– Похоже, Элоиза тоже играет в войну, – сказала девушка, скептически подняв бровь, когда доброволец в третий раз принес не ту книгу, которая ей требовалась. – Я бы предпочла, чтобы она предавалась этому занятию после окончания летнего семестра.

– Значит, Элоиза тоже?… – Элли, не закончив фразы, махнула рукой в сторону леса.

Рейчел кивнула.

– Да. Она старый друг моего отца. Когда училась здесь, отец был одним из тех, кто руководил тренировками учеников вечерней школы. Так что у нее нет от меня секретов. – Закрыв книгу, она добавила: – По крайней мере, я так думаю. Разве сейчас можно быть в ком-нибудь уверенным?

– Я тоже так думаю, – сказала Элли, стараясь не встречаться с ней глазами.

Рейчел посмотрела на часы.

– Полдень… Не хочешь сделать небольшой перерыв и перекусить?

Оставив свои тетради и книги на столе, чтобы занять место, девочки отправились в столовую. Там стояла непривычная тишина. Большинство учеников взяли бутерброды с собой и вышли на лужайку, чтобы поесть на воздухе а заодно понежиться под лучами летнего солнца. Рейчел и Элли выбрали столик в углу, чтобы спокойно разговаривать, не опасаясь подслушивания.

– Новости от Картера есть? – спросила Рейчел.

Элли пожала плечами.

– Ничего особенно интересного. Говорит лишь, что тренировки очень интенсивные, а времени, чтобы как следует отдохнуть, не дают. А что говорит Лукас?

– То же самое.

Рейчел впилась белыми зубами в бутерброд. По ее сосредоточенному лицу Элли поняла, что у нее что-то на уме, но решила на нее не давить, и дождаться, когда та заговорит сама.

– Что собираешься делать на каникулы? – спросила Рейчел, прожевав кусок бутерброда. – Насколько я знаю, у тебя с родителями кое-какие непонятки. Но домой ты все-таки поедешь, не так ли?

Вопрос подруги оказался неожиданным и озадачил Элли. В свете последних событий она совершенно забыла об этом. Но если разобраться, ехать домой, чтобы оказаться в окружении гнетущей тишины и ловить на себе подозрительные взгляды родителей, ей совершенно не улыбалось. Но что еще ей оставалось делать?

– Да, полагаю, придется возвращаться домой, – сказала она со вздохом. – Хотя с тех пор, как я оказалась здесь, мне ни разу не пришлось разговаривать с предками. Сначала я злилась на них за то, что они привезли меня сюда. Потом за то, что лгали мне. Кроме того, я хотела, чтобы они вспомнили обо мне и сами мне позвонили – хотя бы для того, чтобы убедиться, что у меня все в порядке. – Она оторвала от бутерброда корочку. – Но они так и не прорезались.

Рейчел наклонилась к ней.

– Тут вот какое дело. Если тебе неохота возвращаться домой и встречаться с ними, то ты можешь остановиться у меня. Я разговаривала вчера об этом с мамой, рассказала ей о тебе. Она охотно согласилась тебя принять, сказала, что ты можешь приехать к нам и оставаться в нашем доме столько, сколько захочешь, тем более, места у нас предостаточно.

«Вот оно, доказательство, – подумала Элли. – Несомненно, Рейчел моя истинная подруга. В противном случае, она вряд ли бы пригласила меня к себе на каникулы».

Но ее паранойяльное подсознание мигом выдвинуло контраргумент.

«С другой стороны, так ей будет легче за мной шпионить».

Тем не менее, идея понравилась. Перспектива провести пару недель в обширном загородном поместье в компании умницы Рейчел казалась ей куда привлекательней унылого пребывания в семейном доме в душном Лондоне. Не говоря уже о том, что ее ждало не слишком вдохновляющее общение с родителями, которые в последнее время, казалось, напрочь забыли о ее существовании.

Но тем не менее.

– Рейчел, огромное спасибо за приглашение. Надеюсь, я могу чуть-чуть подумать? – сказала она. – Все-таки я должна уделять родителям хоть какое-то внимание, хотя, честно говоря, пока они этого не заслуживают.

– Я знаю, что тебе живется непросто, – заметила Рейчел с сочувствием в голосе.

– Зато твоя семья представляется мне просто чудесной, – сказала Элли. – Если существует лотерея семей, то ты отхватила самый большой выигрыш.

Но Рейчел, казалось, не была в этом убеждена.

– Ты просто не знакома с моим отцом. Кстати, он хочет, чтобы я пошла по его стопам. А кроме того, требует, чтобы я поступила в вечернюю школу, причем чуть ли не с первого дня, когда я тут оказалась. Я отказываюсь, и он из-за этого ужасно злится. Ну и помимо всего прочего его сводит с ума одна только мысль о том, что я собираюсь стать врачом. Он терпеть не может медиков, называет их «квакерами». Мы все время ругаемся по этому поводу. – Рейчел доела бутерброд, и добавила: – Видишь? Идеальных семей не бывает.

Но Элли не купилась на эти слова.

– Положим, твоя семья не идеальна. Но что тогда говорить о моей? Она настолько не идеальна, насколько может быть не идеальна атомная бомба, когда таймер уже начал отсчет.

Рейчел рассмеялась.

– Что ж, в твоих словах есть правда. По-видимому, клан Шериданов переживает сейчас не лучшие времена.

– Элли Шеридан? – ученик младшего класса, имени которого Элли не помнила, стоял перед их столиком и смотрел на Рейчел.

– Вот она. – Рейчел указала на Элли.

– Это я, – сказала Элли, с любопытством глядя на ученика.

– Изабелла просила тебя зайти к ней в кабинет.

Элли не смогла скрыть овладевшего ей удивления.

– Что? Зачем?

Ученик молчал и смотрел прямо перед собой.

– Элли… – протянула Рейчел, стараясь не рассмеяться. – Что ты еще натворила?

Элли пожала плечами.

– Возможно, она просто хочет мне сказать, какая я прекрасная и удивительная.

– Ну-ну, – сказала Рейчел. – Во второй половине дня буду в библиотеке. Когда освободишься, найдешь меня там. Если, конечно, директриса не велит бросить тебя в темницу или скормить аллигаторам.

– Спасибо за доброе напутствие, – сказала Элли. – Впрочем, если вдруг выяснится, что в Киммерии существует темница, то это не вызовет у меня большого удивления.

Когда Элли пришла к директрисе, оказалось, что в кабинете никого нет. Тем нее менее дверь была открыта и Элли, чтобы не торчать в коридоре, вошла внутрь и села на стул около двери. В ожидании Изабеллы девушка нервно оглядывала комнату, даже сейчас пытаясь определить, всё ли они с Картером разложили по своим местам. Ей в голову неожиданно пришла мысль, что они во время ночного визита могли забыть здесь что-то из своих вещей и это их выдало.

Через несколько минут в офис с расстроенным видом вошла Изабелла с поднятыми на лоб очками.

– Чаю хочешь? – спросила она, включая небольшой электрочайник, стоявший на холодильнике в углу. – Лично я выпью с удовольствием.

– Я бы тоже выпила чашечку, – вежливо сказала Элли, хотя чаю ей не хотелось.

Чайник кипел, Изабелла искала вторую чашку, потом споласкивала ее. Когда чай заварился, она подала Элли полную чашку, предварительно повернув ручку так, чтобы гостья, беря чашку, не обожглась. Затем, взяв свою порцию чая, опустилась в кресло напротив Элли.

– Так-то лучше, – пробормотала она, сделав пару глотков. – Все плохое в мире уже не кажется столь безнадежным после чашки хорошего чая. Спасибо, что приняла мое приглашение, Элли. Я не собираюсь надолго отвлекать тебя от занятий. Тем не менее, в пятницу заканчивается летний семестр и мне хочется выяснить, как обстоят твои дела. Ты провела с нами уже шесть недель, так что настало время что-то решать и как-то определяться. Это был непростой для тебя семестр, и в этой связи я также не прочь узнать, есть ли у тебя какие-либо проблемы, которые тебе бы хотелось обсудить со мной.

Элли на мгновение лишилась дара речи.

«Она что – шутит?»

Но Изабелла смотрела на нее с ожиданием во взгляде, и Элли поняла, что сказать хоть что-нибудь придется.

«И что же я ей скажу? Что убийство слегка меня опечалило, а пожар в школе немного обеспокоил? И что меня чуть не изнасиловали во время свидания, а моя бывшая лучшая подруга сошла с ума – и это тоже меня чуточку тревожит? Но зато я получила высший балл по истории, так что все супер?»

– О’кей… – осторожно начала она.

И замолчала.

Поскольку пауза стала затягиваться, Изабелла попробовала прийти к ней на помощь.

– Насколько я знаю, панических приступов у тебя не было довольно давно.

До этого момента Элли не вспоминала, сколько времени прошло со дня последнего приступа, но сейчас вдруг подумала, что приступов у нее не было уже более двух недель, да и считать про себя она стала куда реже, чем прежде.

– Это правда, – сказала она. – Похоже, моя нервная система постепенно начинает приходить в порядок.

Изабелла улыбнулась.

– Действительно. Кроме того, я очень рада тому, что ты стала легче реагировать на стрессовые ситуации, которые – не по нашей вине – стали у нас в последнее время довольно частым явлением. – Изабелла поставила чашку на стол. – Теперь поговорим о вас с Джу…

Элли сглотнула. Вступать в разговор на эту тему ей совершенно не улыбалось.

– Я заметила, что вы не столь близки, как прежде. С чего бы это?

Элли без большого желания и поведала ей суть того, что произошло между ней и Джу.

Изабелла, потрясенная рассказом, слушала, не сводя с нее глаз.

– Я поговорю с Джу, – сказала она, когда Элли закончила. – Ей сейчас тоже непросто и я бы посоветовала тебе проявлять по отношению к ней больше терпения. Но как бы то ни было, я точно знаю, что ваша дружба представляет для нее большую ценность.

– Представляла ценность, – пробормотала Элли, делая ударение на первом слове.

– И снова будет представлять, – сказала Изабелла с уверенностью. – Если ты проявишь по отношению к ней максимум терпения.

Она снова сделала глоток из своей чашки, потом поставила ее.

– Со временем я также разберусь с маленькой кампанией, которую ведет против тебя Кэти. Джулия уже разговаривала и с ней и с тобой на эту тему, и мне очень жаль, что я – в силу большой занятости – не имела возможности разрешить эту проблему раньше. Но я хочу, чтобы ты знала, что Джулия регулярно информирует меня о положении вещей, а также держит твою сторону в конфронтации с Кэти. Пока же в общении с ней я тоже очень прошу тебя быть как можно терпеливее. Впрочем, Кэти зашла уже так далеко, что я начинаю подумывать о ее исключении из школы, если она не прекратит свои происки. Она прекрасно знает правила школы, как, впрочем, и ее родители. Я уже писала им о ее поведении, но они не ответили. Поэтому мне остается лишь вынести Кэти последнее предупреждение, и я очень надеюсь на твою сдержанность в случае ее неадекватной реакции.

– Будьте осторожны с ней, – выпалила Элли, не успев вовремя прикусить язычок.

Директриса с любопытством на нее посмотрела.

У Элли едва заметно задрожал голос.

– Я имела в виду… Разве у нее родители не члены правления и контрольной палаты? Насколько я знаю, они очень влиятельные люди. По крайней мере, Кэти постоянно хвастает этим. Ну так вот: они, если что… будут опасными врагами. По крайней мере, я так думаю. Особенно если они такие же, как их дочь.

Изабелла наклонилась вперед.

– Очень мило с твоей стороны, что ты обо мне заботишься, Элли. Не беспокойся – я буду очень осторожна.

Сменив тему разговора на более нейтральную, они несколько минут проговорили о предмете, который вела Изабелла. Изабелла хвалила ее успехи и отметила, что даже Желязны высоко оценил ее эссе на тему Гражданской войны.

– Таким образом, меня более всего волнует то, что происходит сейчас в твоей душе, – сказала она под конец встречи.

– Что вы имеете в виду? – спросила Элли.

– За то время, что ты провела здесь, я неоднократно разговаривала с твоей матерью. Она беспокоятся о тебе. И отец тоже. Они оба по тебе скучают. Ты же подобных чувств не демонстрируешь, и желания поговорить с ними ни разу не выразила.

У Элли на глаза навернулись слезы. И хотя она попыталась сдержать их, ее поразило, насколько болезненным для нее оказалось упоминание о родителях. Она избегала контактов с ними, потому что злилась на них. Но при этом не могла понять, почему они не предпринимали никаких попыток связаться с ней.

Кроме того, она чувствовала себя преданной и обманутой из-за той информации, которую ей втайне удалось выудить из своего личного дела. Оказывается, Изабелла хорошо знала ее мать, но умолчала об этом. Но если родители предали ее, не сказав ей всей правды, могла ли лгать и Изабелла? Кто знает…

И Элли решила задать кое-какие вопросы.

– Вы хорошо знаете моих родителей? – спросила она.

Выражение лица Изабеллы мгновенно стало жестче.

– Почему ты об этом спрашиваешь? – осторожно осведомилась она.

– Мне не дает покоя один случай, – солгала Элли. – Когда родители везли меня сюда, мама случайно назвала вас «Иззи». Мне показалось, что она вас знает. Кроме того, и Кэти, и Джу дали мне понять, не напрямую, конечно, что людей со стороны сюда не принимают, и места в школе как бы переходят по наследству от родителей к детям. Разумеется, после этого я задалась вопросом, что делаю здесь я, если мои родители до самого последнего времени никогда об этом месте не знали.

Она посмотрела на директрису в упор:

– Кто-то из моих родителей учился в Киммерии, Изабелла? Я здесь не посторонняя, не так ли?

На лице Изабеллы отразился спектр противоречивых эмоций. Тем не менее, ответ, который она, немного поколебавшись, дала Элли, был предельно ясен.

– Да, Элли. Твои родственники учились здесь. Так что ты для нас не чужая.