Текст книги "Влюбленный самурай"

Кристи Риджуэй
Влюбленный самурай

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Единственное, чего не хватало в столь шикарном доме, так это женщины на огромной кровати в главной спальне. Пусть это будет сексуальная девушка... Блондинка... С соблазнительными формами...

Пусть она будет такая, что дух захватывает!..

Тощие топ-модели, напоминающие вешалки, с длинными ногами, растущими, что называется, от ушей, не интересовали Люка Бартона. Он предпочитал женщин, созданных для удовольствия. Его удовольствия.

– Вы что-то сказали, мистер Бартон?

Люк с неохотой отвел взгляд от роскошной кровати и уставился на девушку-агента, которая показывала ему дом. Это место станет для него жилищем на следующий месяц. Неужели он говорил вслух? Люк засунул руки в карманы и, наградив девушку белозубой улыбкой, прошел за ней в смежную ванную.

А она достаточно привлекательна, заметил мужчина. Лет двадцати, может быть, чуть больше и, кстати, блондинка. Но вовсе не эта девушка пробудила его эротическую фантазию. Фантазию пробудила широкая кровать, решил Люк, оглянувшись через плечо. Кровать с красивым покрывалом, такая широкая, что могла бы запросто вместить в себя часть озера Тахо, которое виднелось в окне...

Был в спальне и камин. Дрова лежали рядом ровной стопкой, и Люк мог ярко себе представить, как они потрескивают, а языки пламени словно лижут обнаженное тело женщины из его фантазий. Он бы непременно попробовал это тело на вкус...

– Мистер Бартон?..

Его внимание снова вернулось к агентше. Люк понял, что молча стоит посреди комнаты, уставившись на кровать.

– Называйте меня Люк.

– Что? Но в этом месяце мы ожидали Маттиаса Бартона.

С минуту Люк в недоумении смотрел на блондинку. Маттиас?

Ах, да, Маттиас! Мэтт. Эта чудесная удобная постель заставила его позабыть обо всем на свете. Не часто Люк Бартон забывал о своем братце-негодяе Мэтте. И никогда раньше не оказывал этому ничтожеству никаких услуг, пусть даже они и близнецы.

За исключением этого случая.

Будь проклят Мэтт!

Когда его секретарша позвонила ассистентке Люка, тот сразу почуял неладное.

– У вашего брата возникли неотложные дела.

Он желает знать, не хотите ли вы обменяться с ним месяцами? – объявила Элейн так, словно то, что братья-близнецы отказываются говорить друг с другом напрямую, вовсе не странно, а так и должно быть.

И вот на этот раз Люк не отказал брату в его просьбе.

– Простите. Мне следовало разъяснить вам все с самого начала, – обратился Люк к агенту. – У нас кое-что случилось, и мы с братом решили поменяться.

– О, думаю, ничего страшного, – отозвалась девушка, жестом указывая, куда следовать дальше. – Как я говорила, Люк, согласно последней воле Хантера, вы должны провести в этом доме следующий месяц. В прошлом месяце здесь жил ваш друг Натан, а ваш брат Маттиас приедет сюда позже.

Люку было все это известно. Недавно каждый из «семи самураев», как мальчишки называли себя в школе, получил письмо. Шестеро из оставшихся потеряли связь между собой после смерти Хантера Палмера. Они все окончили университет и разошлись каждый по своим дорогам. Но письма напомнили всем об обещании, которое они однажды дали друг другу, как только получили свои дипломы. Хотя все происходили из обеспеченных семей, семеро мальчишек хотели оставить в истории свой след. Через десять лет, поклялись они.

Сидя за столом, уставленным пустыми пивными бутылками, молодые люди обещали построить дом на озере Тахо, и через десять лет каждый из них должен был прожить в нем в течение месяца. В конце седьмого месяца все должны были вновь собраться вместе и отпраздновать торжество их дружбы и успеха, которого они добились.

Но после внезапной болезни и смерти Хантера эта мечта умерла вместе с ним.

Однако не для самого Хантера. Даже зная о том, что не сможет быть там, он все-таки построил тот самый дом на озере. В письмах, которые Хантер написал друзьям, он просил, чтобы они исполнили клятву, данную много лет назад.

Агент отступила в сторону.

– А это главная ванная.

Люк вошел, и снова пред глазами возник образ соблазнительной блондинки. И снова на ее коже плясали отблески пламени, когда она опускалась в пенную ванну возле еще одного камина. Концы ее волос стали темнее от воды и спадали на плечи. Пузырьки пенились вокруг ее роскошной груди...

– Вам будет здесь удобно?

И снова голос агента разрушил фантазии Люка.

Проклятье! – мысленно выругался мужчина. Да что со мной такое?

Люк старался прогнать образ соблазнительной красавицы, но тот упорно стоял перед глазами.

– О, мне будет очень удобно, спасибо. – Хотя Люк не должен был приезжать сюда сейчас. Его время наступало через три месяца.

Он сделал это только ради брата.

Должно быть, Люк поморщился при этой мысли, потому что девушка-агент удивленно смотрела на него.

– Что-то не так?

– Нет. Не совсем. – Не было смысла рассказывать о семейных разладах незнакомке. – Я просто вдруг подумал о... о Хантере.

– О, простите. – Девушка смущенно опустила глаза. Наверное, ей нравился мысок ее туфли. – Кажется... мне кажется, он задумал все это из лучших побуждений.

– Хантер Палмер был хорошим человеком.

Лучшим из всех семерых. Самым лучшим. Люк вспомнил знаменитую усмешку Хантера, его заразительный смех, то, как он заставил всю их команду вычистить университетскую кладовую, чтобы им разрешили организовать благотворительный баскетбольный турнир на первом курсе.

Хантер играл в команде Люка. Они выиграли тот турнир. Что за классная команда у них была тогда! Хантер, Люк... и Мэтт.

В те дни, как никогда раньше и никогда после, они с братом играли на одной стороне.

Именно о Хантере думал Люк, когда согласился на просьбу брата занять его место. Последняя просьба Хантера – чтобы «самураи» провели полгода в доме, который он построил. Если его просьба будет выполнена, двадцать миллионов долларов пойдут на строительство медицинского центра для больных раком здесь, на озере Тахо. Отдадут центру и этот дом.

Люк не хотел стать причиной того, чтобы последняя воля Хантера не была выполнена. И не важно, что он испытывал по отношению к брату.

Итак, он ходил за агентом, пытаясь заменить мысли о блондинке на мысли о Мэтте, мерзавце номер один. Люк немного задержался у фотографий «самураев» в холле на втором этаже. Если ему придется играть роль Мэтта, значит, он должен быть холодным и расчетливым. Действовать только в собственных интересах, не считаясь ни с кем и ни с чем.

Так живет его брат, таких принципов он придерживается.

Наконец агент оставила Люку связку ключей от дома и уехала. Люк Бартон остался один в большом доме, где только его мысли могли составить ему компанию.

Здесь было очень тихо. Следов Натана Барристера, который пробыл в этом доме весь предыдущий месяц, не осталось. Если не считать быстро нацарапанной записки, которую тот оставил для следующего визитера. Натан и тут отличился: он приударил за руководителем проекта Хантера, Кайрой Сандерс. Сейчас они уже летели из дома на Тахо на солнечный Барбадос, где старый друг Люка собирался, видимо, совместить полезное с приятным.

Люк снял пиджак и галстук, достал из переполненного припасами холодильника пиво и подошел к окну в главной гостиной. Сквозь деревья виднелось озеро Тахо. На этот раз оно не отличалось своим знаменитым лазурным цветом. Не только потому, что спускались сумерки, но и оттого, что над городом сгустились тучи.

Серые тучи, отражающие настроение Люка.

Что он будет делать здесь целый месяц?

Хотя Натан нашел, чем заняться. В его записке говорилось, что это вовсе не «такая уж дыра, как я думал». Но ведь Натан с головой окунулся в новый роман. Люк не собирался повторять подвигов друга, но, если бы рядом оказалась блондинка из его фантазий, месяц, несомненно, пролетел бы быстрее. Плохо только, что эта девушка не может покинуть его фантазии и реализоваться в этой самой комнате. Да, это скрасило бы все тридцать дней...

Если только Мэтт не пригласил кого-нибудь составить себе компанию. Но даже если так, светловолосые милашки были не во вкусе Мэтта. Быть близнецами – не значит иметь одинаковые вкусы. Особенно когда дело касается женщин.

Люк открыл окно как раз в тот момент, когда начался дождь. Тяжелые капли стекали вниз по стеклу, как слезы. Люк тоже расплакался бы, если бы героиня его фантазий возникла на пороге этого дома в поисках... нет, не его, а Мэтта.

Брат старался разрушить жизнь Люка при любой возможности.

Люк всегда признавал, в отличие от Мэтта, что в этом есть вина отца, Сэмюэля Салливана Бартона, который, уподобляясь Дональду Трампу, постоянно устраивал соревнования между своими сыновьями.

Их соперничество окончилось в колледже. Но лишь на время. Потом умер Хантер. И их отец. Оставив после себя повод еще для одного поединка между сыновьями. Он написал завещание, по которому все имущество и финансовые средства Бартонов получит тот из близнецов, кто первым заработает свой миллион долларов. Оба начали свой бизнес в области беспроводных технологий. Люк занимался всем сам, тогда как Мэтт собирал свою команду – в этом ему не было равных.

Шло время. Мэтт переманил в свою компанию главного разработчика Люка, который рассказал о стратегических планах фирмы-конкурента. Мэтт украл технологию брата и тем самым заработал свой первый миллион, оставив Люка позади.

С тех самых пор Люк не разговаривал с братом, хотя его компания добилась со временем гораздо больших успехов, приобретя весомость среди мировых компаний в данной области.

Пока Люк размышлял, дождь превратился в настоящий ливень. Мужчина зажег камин, и тут же образ блондинки снова возник перед глазами.

По возвращении в Сан-Франциско Люку предстояло сделать несколько телефонных звонков, но мысли о девушке отвлекали его. Обычно работа была его главной страстью. Работа и поиски способа отомстить брату. Его сексуальная жизнь была далеко не такой насыщенной, как все считали. Видимо, настало время задуматься и о нуждах собственного тела. Иначе почему образ блондинки так мучит его?

Может, все дело в этом доме? Или в каминах? Или в той кровати?

Его фантазия стала еще более реальной. Люк почти ощущал запах той блондинки. От нее пахло дождем. Чистым, прохладным дождем. Он как будто слизывал капли с ее рта, шеи, груди...

Люк откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Он слышал стук собственного сердца. Хотя нет. Это не его сердце.

Люк открыл глаза. Подошел к окну и выглянул на улицу, стараясь понять, могли ли капли дождя и ветер вызвать подобный звук. Наконец он поставил пиво и пошел на шум, раздававшийся от входной двери. Кого это принесло сюда, да еще в такую погоду?

Мужчина распахнул дверь. На него налетел сильный порыв ветра с дождем. На веранде стояла едва различимая фигура. Молния осветила ее. И фигура стала женщиной.

Белая блузка прилипла к телу, промокшие джинсы облегали бедра. Сквозь тонкую материю просвечивали набухшие соски на шикарной груди. Люк мог поклясться, что и попка у девушки такая же спелая и круглая. Такая, как он любил...

Эта девушка была определенно в его вкусе.

Неужели его фантазия превратилась в реальность? Если так, кого ему благодарить за такой чудесный подарок?

Ее пухлые губы приоткрылись, и девушка заговорила:

– Ты собираешься впустить свою невесту в дом или нет, Маттиас?

Люк еще некоторое время в изумлении пялился на блондинку, стоящую на пороге дома. Когда на него налетел очередной порыв ветра, он наконец отстранился, пропуская невесту брата в дом.

Она вошла. Тысяча вопросов возникла в голове Люка. Это что, чья-то шутка? Сам ли брат пригласил сюда эту девушку? И возможно ли, что Маттиас на самом деле был помолвлен? Если так, то с каких это пор Мэтт заинтересовался блондинками? Кроме того, Люк, считая своего брата таким же трудоголиком и закоренелым холостяком, как и он сам, никак не предполагал, что тот задумал жениться.

Тем временем блондинка закрыла за собой дверь и, заметно нервничая, закусила нижнюю губу.

– Я... ммм... ты не ждал меня, знаю. Это был... своего рода... порыв.

– Неужели?

– Ага. Я просто села в машину и поехала сюда. А потом начался этот дождь, и теперь... – она опустила глаза. – Теперь с меня ручьями стекает вода на этот чудесный ковер.

Девушка права. Она промокла до нитки и, наверное, замерзла. Люк махнул в сторону главной гостиной.

– Тебе нужно согреться и просохнуть.

Люк изо всех сил старался быть джентльменом и не разглядывать девушку, но он ничего не мог с собой поделать и потому откровенно рассматривал ее. Она была определенно в его вкусе.

Вот только эта девушка – невеста его брата. Или?.. Может быть, это все же чей-нибудь розыгрыш?..

Остановившись у камина, она снова посмотрела на Люка. Снова кусает губы, заметил он. Почему она нервничает?

– Мама убьет меня, если узнает, что я поехала за тобой. «Лорен, – скажет она неодобряюще, – ты снова поддалась своим чудовищным импульсам?» Так и скажет. – Девушка нервно хохотнула.

Лорен. Значит, ее зовут Лорен... Это имя ничего ему не говорило, но Люк ничего не знал о личной жизни Мэтта. Вероятно, ему следовало бы этим поинтересоваться. Может, Мэтту теперь нравится тот же тип женщин, что и Люку? Черт, нельзя позволить братцу иметь все то же, что хочет он сам!

Лорен дрожала, и Люк накинул на ее плечи шерстяной плед, лежащий на кресле. Девушка подняла на него потрясающие голубые глаза и снова закусила губу.

– Ты, наверное, думаешь, зачем я приехала, Маттиас?

«Я не... Маттиас», – чуть было не сорвалось с губ Люка, но что-то заставило его промолчать.

– Видишь ли, я просто немного удивился, увидев тебя здесь.

Лорен снова хохотнула и повернулась к огню.

– Вся эта помолвка тоже удивительная, согласен?

– Да. – В этом Люк был честен. – Я считаю так же.

– Я имею в виду, что мы недостаточно знаем друг друга, верно? Хотя ты ведь уже много лет работаешь с моим отцом в «Коновер индастриз»...

Черт, подумал Люк, она дочь Коновера! Ральфа Коновера, который помог Мэтту встать на ноги после того, как тот обманул его, Люка.

– Но мы ведь почти не разговаривали и... никогда не оставались... ммм... наедине.

Что? Его брат помолвлен с женщиной, с которой никогда не спал? Оглядев соблазнительную девушку еще раз, Люк понял, что дело тут вовсе не в том, что Мэтт вдруг заинтересовался соблазнительными блондинками с формами.

Мэтт решил укрепить свою связь с «Коновер индастриз»! Люк лихорадочно размышлял. Слияние «Бартон лимитед» с компанией Коновера повредит его фирме «Игл». Если просто не уничтожит ее...

Ни за что! – поклялся он в ту же секунду.

Лорен снова повернулась к нему, прижимая плед к груди.

– Ты так и не сказал, что об этом думаешь, Маттиас?

Потому что Люк еще не смог осмыслить все это. Он прочистил горло.

– Полагаю, некоторым людям кажется странным то, что мы не... – не зная, что там Мэтт и Лорен делали или нет, он не договорил.

– Прикасались друг к другу? – продолжила за него девушка. – Даже не целовались? И уж точно не занимались любовью.

Глядя в ее большие голубые глаза, Люк вдруг отчетливо представил ее обнаженное тело в ванной. Округлые влажные бедра Лорен обхватывают его торс... Или в постели, когда ее светлые волнистые волосы рассыпаны по подушкам...

Люк расслышал, как Лорен охнула. Ее глаза затуманились, а дыхание перехватило. Она что, прочла его мысли? Или ощутила столь же сильное влечение, как и он?

Поддавшись неведомому порыву, Люк провел рукой по ее щеке, размышляя, такая же ли она сладкая на вкус, как на вид. Он провел большим пальцем по ее нижней губе.

О да, ее глаза говорили, что Лорен испытывает то же влечение к нему. Но смущение, застывшее в них, отчего-то заставило Люка усомниться, что она чувствовала нечто подобное к Мэтту.

Она стояла, застыв, пойманная врасплох его неожиданным прикосновением. Тишина становилась почти невыносимой.

Господи, какая же она красивая!

Не занимались любовью, так она сказала. Если бы Лорен была его невестой, Люк не стал бы терять времени даром. Если быть честным, он не стал бы даже дожидаться помолвки. Он не смог бы устоять перед такой женщиной.

Жилка на шее девушки забилась, словно умоляя, чтобы, к ней прикоснулись. Ее волосы, теперь уже сухие, пахли цветами. Люку вдруг захотелось окунуться в них, вдохнуть их аромат.

Он хотел невесту своего брата.

– М-Маттиас? – прошептала Лорен.

Люк и бровью не повел, услышав не свое имя. Он поправил выбившуюся прядь ее волос, заметив, как ее кожа покрылась мурашками.

Мужчина чувствовал себя волком, готовым наброситься на Златовласку и съесть ее. А потом проделать это снова и снова, наслаждаясь каждым кусочком.

Люк, кажется, перепутал все сказки. Волк ведь был в «Красной Шапочке». Нуда неважно! Лорен больше похожа на Златовласку.

Глядя ей в глаза, Люк снова коснулся ее щеки.

Лорен выпустила плед из рук, чтобы отстраниться, и он упал на пол.

– Что ты делаешь?

Златовласка, кажется, не готова оказаться с ним в одной постели, подумал Люк. Но с этим все нормально. Ему и самому нужно время, – чтобы все осмыслить.

– Ничего, что бы тебе не понравилось, – заверил он ее, отстранившись.

Лорен не спускала с него настороженных глаз. Может, почувствовала, что здесь что-то не так?

Люк снова оглядел девушку с ног до головы и спрятал дрожащие руки в карманы, чтобы она не заметила, как влияют на него ее формы.

– Почему бы тебе не принять горячую ванну? Согреешься.

А он пока охладится. Обдумает дальнейшие действия. Решит, как поступить с их влечением. Учитывая тот факт, что девушка из его фантазий оказалась невестой его брата-близнеца.

– Принять ванну здесь? – Девушка активно закачала головой. – Нет, нет, нет. Я приехала просто поговорить и...

– Что? – перебил Люк. – Вернуться домой? В такую погоду? – Он махнул рукой в сторону окна, за которым разразилась настоящая буря. – Это уж точно чудовищный импульс, Лорен.

– О, спасибо, что напомнил, – скривилась девушка.

– Предупреждаю, малышка, – усмехнулся Люк, – никогда не показывай мне свои слабые места. Я использую это против тебя.

– Малышка! – Лорен снова состроила гримасу. – Мне двадцать шесть лет, забыл?

– Тогда веди себя как взрослая. Иди и прими горячую ванну. Потом мы высушим твою одежду, я накормлю тебя обедом, а после этого решим все остальное.

– Решим что?

– Все, что захотим, – пожал плечами Люк.

Например, говорить ли тебе, кто я на самом деле. Или отпускать ли тебя домой сегодня.

– Хорошо. – Лорен подняла плед с пола и протянула ему.

Люк успел лучше рассмотреть ее лицо. Белая кожа, большие глаза, пухлые губы...

– Что? – спросила она, улыбнувшись.

– Мы не поздоровались, – промурлыкал Люк.

Он медленно склонился к ней, размышляя, на что это будет похоже, и поцеловал девушку в губы. Его сердце екнуло в широкой груди. Жар охватил тело.

У Лорен были самые нежные и самые сладкие губы, которые он только целовал за тридцать один год своей жизни. Восемнадцать лет поцелуев – и ни один не был столь сладок.

Его язык проник в ее рот.

Бум!

Они оба словно взорвались от наслаждения. Девушка первой обрела дар речи, когда их губы разомкнулись.

– Я... я все же приму ванну.

– Конечно, хорошо, иди наверх, – выдохнул Люк, хотя должен был бы сказать: «Беги, Златовласка. Беги отсюда как можно дальше и как можно быстрее».

Как будто он не бросился бы за ней следом...

ГЛАВА ВТОРАЯ

Лорен Коновер смотрела на свое отражение в зеркале, ища хотя бы какой-нибудь след былой решимости, с которой она ехала на озеро Тахо. Но теперь она видела перед собой лишь промокшую до нитки девушку с раскрасневшимися губами и застывшим в глазах смущением.

– Ты должна была войти и немедленно порвать с ним, – прошептала она со злостью сконфуженному созданию в зеркале. – В твои планы вовсе не входило находить его привлекательным.

И все же это случилось. Безумный, невероятный поворот! Когда массивная дверь открылась, перед Лорен возник Маттиас Бартон. И выглядел он так же, как в те несколько раз, что они были вместе. Темные волосы, темные глаза, черты лица, которые большинство женщин, бесспорно, сочли бы красивыми. И все же до сих пор Маттиас не привлекал ее.

Когда Маттиас пригласил ее внутрь, когда они смотрели друг на друга в гостиной, Лорен ощутила, как внутри разгорается пожар. Пламя, от которого по спине бежали мурашки, а сердце билось быстрее. Огонь, ради которого можно было связать свои судьбы...

А Лорен как раз проделала весь этот путь, чтобы сообщить Маттиасу, что их свадьба не состоится.

Когда в то утро ее мать положила перед девушкой стопку журналов, посвященных организации свадеб, Лорен посмотрела на них, а затем на лицо своей тринадцатилетней сестры. Всегда жизнерадостная сестренка погрустнела еще две недели назад, когда была объявлена помолвка.

– Тебе лучше начать что-нибудь делать. И побыстрее, – провозгласила Кейтлин, поморщившись при виде глянцевых обложек журналов, как будто перед ней был клубок змей. – Или скоро мама начнет примерять на меня какое-нибудь чудовищное платье подружки невесты. И я никогда тебе этого не прощу.

Лорен знала, что сестра права. Их мать всегда отличалась стремительностью. Именно поэтому Лорен неожиданно для себя вдруг обнаружила, что помолвлена с мужчиной, которого едва знала. Стремительность и дотошность мамы и намеки отца, что этот брак пойдет на пользу семейному бизнесу, и заставили Лорен принять решение разорвать помолвку. Как и прежние три. Впрочем, в тех случаях Лорен сама выбирала себе жениха. Как оказалось, выбор родителей тоже оказался не лучшим.

Вид всех этих свадебных нарядов и принадлежностей вывел Лорен из ступора, в котором она пребывала с того времени, когда полгода назад вернулась из Парижа.

Убрав в шкаф третье свадебное платье, Лорен окунулась в бесцветный мир, в котором слишком много спала, слишком много смотрела телевизор и, как робот, выполняла указания родителей.

И вдруг – бац! Новая помолвка!

О чем я думаю? – заключила девушка. Я не могу выйти замуж за Маттиаса Бартона. Не могу заключить брак по расчету, с каким отец выбирает деловых партнеров.

Решившись, Лорен взяла ключи от машины и отправилась туда, где, как она знала, Мэтт должен был провести месяц. Именно сейчас она должна сообщить ему, что они расстаются, что никакой свадьбы не будет.

А теперь он не выходит у нее из головы.

Лорен набрала воды в ванну и погрузилась в пенную воду. Горячая влага окутала тело, принося облегчение и покой. Сейчас она согреется и скажет Маттиасу, что она не выйдет за него замуж. Возможно, он почувствует то же самое облегчение, что и она. А потом она отправится домой, поговорит с родителями и продолжит жить своей жизнью.

Жизнью, в которой больше не будет помолвок с корыстными мужчинами.

Несколько минут спустя, завернувшись в пушистый халат и собрав свою промокшую одежду, Лорен вышла из ванной и направилась в гостиную. На стенах висели какие-то фотографии, но девушка удостоила их лишь беглого взгляда. Она хотела побыстрее выбраться из этого дома. За окном все еще лил дождь. Даже с лестницы второго этажа огонь в камине гостиной казался таким уютным и манящим...

Лорен распрямила плечи и собралась с духом.

Покончи с этим, сказала она себе, спускаясь с лестницы, покончи раз и навсегда! А потом садись в машину и езжай домой.

Лорен заметила, что Маттиас стоит у камина. Он взглянул в ее сторону... и девушка почувствовала себя обнаженной под его взглядом.

Ее тело вспыхнуло. Соски напряглись, упершись в плотную ткань. Заметил ли он это? Стараясь сделать вид, что ничего не происходит, она поторопилась вниз.

Боже, какой же он сексуальный!

Ее глаза задержались на его губах, которые напомнили Лорен о недавнем поцелуе. Обычный мужской рот, заключила девушка, но ей нравилось, какой он широкий, нравилась и ямочка над верхней губой. Ей понравился и их вкус, а когда его язык коснулся...

– Не смотри на меня так, – неожиданно произнес он.

– Прости, – пролепетала Лорен, схватившись за перила, чтобы не упасть. – Что?

– Когда ты так смотришь, я забываю обо всех своих намерениях.

– Каких намерениях? – Ее губы пересохли.

– Накормить тебя, прежде чем заняться еще чем-нибудь. Разве я не обещал обед?

Только сейчас Лорен заметила стол, сервированный на двоих, перед диваном. Что-то дымилось на тарелках, в бокалах играло красное вино. Горели свечи.

Упоминала ли я когда-нибудь, что обожаю свечи? – мучительно стала вспоминать Лорен.

– Ты вкусно готовишь? – поинтересовалась она, снова вдохнув чудесный аромат.

– Может быть. – Люк улыбнулся белозубой улыбкой, от которой по спине девушки пробежали мурашки. – Я не пробовал.

– Ты всегда такой самоуверенный? – рассмеялась Лорен. – Даже не попробовав, ты уже считаешь, что отлично справишься.

– Да. Только успех и никаких поражений. Отец всегда учил нас жить по этому правилу.

– Трудно, наверное, тебе было.

– Думаешь? – Маттиас подошел к ней и, забрав мокрую одежду, взял ее за руку.

Их пальцы сплелись, и Лорен совершенно забыла, о чем хотела сказать.

– Мне кажется... кажется... не важно.

Он снова улыбнулся ей и подвел ее к дивану.

– Я положу твои вещи в сушилку, а потом поедим.

Лорен смотрела ему в спину. Она собиралась забрать мокрую одежду домой! После того, как разорвет помолвку. Перед тем, как выйдет из этого дома со спокойной душой, что все сделала правильно.

Скажи ему, что все кончено! – кричал разум.

Ты можешь сделать это позже, уговаривало сердце.

– Присаживайся, – улыбнулся Маттиас, вернувшись в комнату.

Лорен убедила себя в том, что обязательно сделает то, зачем приехала. Скоро.

Вот только после великолепного обеда у Лорен слегка кружилась голова от вина и обаяния мужчины, который вымыл посуду и теперь сидел рядом с ней на диване, играя с бокалом.

За обедом он развлекал ее историями о своих приключениях. И если Лорен нужно было доказательство, что он такой же трудоголик, как и ее отец, – а иначе почему папа Коновер так настаивает на ее браке с Маттиасом? – то она его получила. Этот мужчина даже не помнил, когда в последний раз ел домашнюю еду.

– Значит, это место называется Бухта Хантера? – поинтересовалась Лорен. – Но ведь это не в честь твоего друга по колледжу? Того, который построил этот дом?

– Нет. Полагаю, это просто шутка с его стороны. У него было своеобразное чувство юмора.

Ему не хватало умершего друга, это было очевидно. Подавив вздох, Лорен закрыла глаза. Маттиас не должен был быть таким. Она не хотела, чтобы жених, выбранный ее родителями, оказался или сексуальным, или обаятельным, или старомодно чувствительным. И уж тем более – сочетал в себе все эти качества. Да, расстаться с ним оказалось намного труднее, чем она себе представляла.

Но Лорен всегда была наивна в отношении мужчин. Поэтому она и была помолвлена уже три раза. И за этими помолвками всегда следовала катастрофа, которая оборачивалась разрывом.

– Ну что же, – заговорил Маттиас, – хватит обо мне. Расскажи мне все о Лорен.

Подтянув ноги к груди, девушка повернулась к нему лицом. Вот только он не сводил глаз с ее ног. Она поспешно накинула полы халата на обнаженную кожу и смущенно зарделась. Она не собиралась соблазнять его, а хотела лишь дать ему понять, что брак между ними невозможен. Девушка прокашлялась. Маттиас смотрел на нее без тени смущения.

– Великолепные ноги.

– Знаешь, ты мой четвертый жених, – пробормотала девушка, чтобы только сменить тему.

– Четвертый?

– Я уже была помолвлена. Три раза.

– Звучит оптимистично, – улыбнулся он.

Кажется, ее признание его больше забавляет, а не удивляет. Может, Мэтт не верит ей? Наверное, он считает это шуткой. Для верности Лорен посчитала женихов на пальцах.

– Тревор, Джо и Жан-Поль.

– Ну ладно. Жажду услышать подробности.

Кажется, ему до сих пор весело. Давай, Лорен, порази его!

– Я почти вышла замуж за Тревора, когда нам обоим было по девятнадцать. Мы должны были пожениться на пляже, а затем улететь справлять свой медовый месяц, который уже был оплачен. В Коста-Рику, на лучший курорт для серферов. В день свадьбы я собиралась надеть белый топ и зеленую юбку, которые нашла в секонд-хенде в Санта-Крузе, и венок из орхидей с Гавайских островов.

– Вот уж не представляю тебя на серфе.

– Наверное, поэтому Тревор и сбежал от меня. Он обналичил наши билеты первого класса, обменяв их на эконом-класс, и поехал туда с лучшим другом-серфингистом. С тех пор я ничего о нем не слышала.

Родителям никогда не нравился Тревор. Он был типичным представителем анти-Коноверов.

– Это первый. А почему ты не стала миссис Джо?..

– Рутковски. Его зовут Джо Рутковски.

– Ты шутишь?

– Нет. Джо Рутковски был – и есть! – механик моего отца. С хорошими механиками не расстаются, даже если он порвал с твоей дочерью, как говорит мой отец.

– Так почему вы расстались?

– Его другая девушка забеременела. – Лорен так и не взглянула в разочарованные лица родителей. Им ненавистна была сама мысль, что их зять всего лишь механик.

– О...

– Малышка Джолин родилась в мой день рождения, на который и была назначена дата свадьбы.

– Что ты подарила ребенку? Памперсы? Ползунки?

– Мое сердце было разбито. Мама отправила им сертификат на месячный запас подгузников и подписала от моего имени.

– Но твое сердце зажило. И ты оказалась в объятиях – как ты сказала? – Жака Кусто?

– Очень смешно. Жан-Поль Ганьона. Мы познакомились в Париже. И собирались пожениться на вершине Эйфелевой башни. Я купила для церемонии дорогое платье. Юбка была такая узкая, что я не смогла броситься в погоню за маленьким воришкой, который выхватил сумочку у меня из рук как раз по пути к алтарю.

– Только не говори, что Жан-Поль побежал за ним!

– Да. А когда он вернулся, то сообщил, что у него было время подумать. И он все-таки не хочет жениться на мне. – Лорен отвернулась, вспоминая свое разочарование, когда ей все же не удалось шокировать родителей тем, что она вышла замуж за мелкую сошку в Европе. – Мне правда нравился Жан-Поль.

– Я постараюсь, чтобы ты забыла обо всем к утру.

К утру? Лорен встрепенулась.

– Ты вообще слышишь, что я говорю?

– Конечно. – Он придвинулся ближе. – Я просто не понимаю, какое это имеет отношение к нам.

Лорен сглотнула. Вот и настал решающий момент, которого она так ждала. Сейчас нужно сказать: «Нет никакого «мы», Маттиас. Никогда не было».

Вот только слова так и остались невысказанными. Они словно застряли в горле. Да что там слова – когда Маттиас прикоснулся к ней, стало трудно даже дышать.

– Это сложнее, чем мне казалось, – прошептала девушка. – Мне нужно ехать, – она попыталась вырваться из его рук.

– Не сейчас, милая. – Мэтт притянул ее еще ближе.

– Но, Маттиас...

Что-то странное мелькнуло в его глазах при звуке его имени.

– Возможно, я жесткосердный, но все же не совсем бессердечный. Я не могу отпустить тебя. Уже слишком поздно, слишком темно и слишком плохая погода. Это может быть небезопасно.