Текст книги "Три черные колдуньи"

– Обыкновенно. Я ее снимал, когда мы отдыхали на природе.

– Вдвоем отдыхали?

– Толпой! – гаркнул Вениамин, растирая рукой ушибленные места. – Нинка без комплексов была, когда купалась, раздевалась полностью. А я ловил моменты и фотографировал. Как ты их нашла? Я сто лет не заглядывал в альбомы.

– А если покажу эти снимки Филиппу? – мстительно улыбнулась она. Нет, какой негодяй! Так здорово выкручиваются отъявленные ловкачи.

– У него их полно, – зло процедил он. – Во всяком случае, было. Ты что же, думаешь, он не знает, как я фотографировал Нинку? Ха! Не одну ее снимал. Ты ревнуешь?

– А мне подсказывает интуиция, что у тебя с Ниной был роман.

– Дура – твоя интуиция, – огрызнулся он, но не агрессивно. – И ты вместе с ней. Какого черта держишь меня на мушке? Ты что подумала?

– Не заговаривай зубы, ты приехал за тетрадью.

– За тетрадью? – повторил он, въезжая в смысл так часто звучавших сегодня слов. – Тетрадь детектива, где тот назвал имя убийцы… Конечно, мне интересно, кто убил Нинку, но я приехал к тебе… Стоп. Раз я приехал за тетрадью, то там написано мое имя?!! – Глаза Вени выехали из орбит. – Поэтому ты и встретила меня так «ласково»? Или ты полоумная, или автор тетради – полный идиот. Нет, я не верю, что детектив написал мое имя. Чушь. Бред! А, понял: ты блефуешь. Только мне непонятно, с какой целью.

Жанна замолчала, ведь тетради нет, сказать: это ты, – она не могла, он должен сам признаться, а не признается. Досада. Ее план полетел к черту, бездарный план. Нет-нет, убийцы изворотливые. Венька понял, что попался, посему выпутывается всеми возможными способами. Стоит ей расслабиться, на долю секунды поверить ему, он убьет ее.

И вдруг звонок у входной двери!

Оба, не сговариваясь, посмотрели на часы – без пяти два. Очень подходящее время для гостей, просто «идеальное».

– Кто пришел? – заговорил шепотом Вениамин.

– Не знаю, – растерянно протянула Жанна, гостей, по ее убеждению, больше не предвиделось.

– Кроме меня, ты кого-нибудь ждала?

– Нет, только убийцу Нины.

– А, так убийц было двое? – желчно спросил Вениамин и вытер лицо ладонью, а ладонь-то в масле. Он выругался, начал вытираться рукавом куртки. – Значит, я первый убийца, а там, за дверью, второй, да? Интересно посмотреть на него. Кстати, Жанна, в Нину стреляли два раза, все верно: убийц было двое.

Звонок повторился.

– Прекрати паясничать, – шикнула Жанна, она не на шутку встревожилась да и растерялась. Не знала, что делать с Вениамином, кто он на самом деле и кто там, снаружи, позвонил. – Боже мой, я что-то не то сделала…

– Что ты сделала, скажи, в конце концов?!

– Позвонила всем и рассказала про тетрадь детектива, которую мне передала Аля… По моим расчетам, ко мне должен прийти убийца Нины, что тут непонятного?

– Не психуй. Сиди в кресле, раз уж на большее у тебя не хватило мозгов. Посмотрим, кто пришел, а я спрячусь.

Он заскользил к окну и спрятался за штору.

Третий звонок, длинный и непрерывный.

Кто же еще пришел и звонит так настойчиво? Жанна ощупала диктофон, интересно – хватит кассеты на запись? С Вениамином говорили довольно долго, а если не Венька убил? Если сейчас звонит настоящий убийца?

– Только не высовывайся, пока не разрешу! – громким шепотом сказала Жанна, потом крикнула: – Открыто! Входите!

Второй раз переживать пришествие неизвестно кого оказалось значительно труднее. У Жанны не было времени окончательно решить, что за казус произошел с Вениамином: действительно ли он приехал, потому что не терпелось увидеться с ней, или ловко разыграл удивление с возмущением. На этот раз и сердце толкалось тревожно, и горло сдавливало удушье, и руки слегка дрожали, а шаги за дверью резали уши.

Все, идет по прихожей. Кто же идет?..

Глава 32

Снова все свое внимание Жанна переключила на дверную ручку, которая, казалось, поворачивалась чересчур медленно. А еще чудилось, сейчас распахнется дверь и оттуда выпрыгнет чудовище. Распахнулась.

Вот и он… Живо скользнул глазами по гостиной, наверное, искал Ганнибала, после чего замер, глядя на Жанну несколько озадаченно. Неизвестный стал известным. Итак, один убийца за шторой, другой в дверном проеме. Кто же из них? Теперь надо построить диалог так, чтоб успеть записать на кассету главное из его слов, но едва она открыла рот, он перехватил инициативу:

– У тебя открыто? Ты не спишь?

Второй вопрос просто идиотский, как будто Жанна лежала в кровати с закрытыми глазами. Она двусмысленно, с намеком, сказала:

– Ждала тебя.

Его не удивило ни то, что ждала его, ни пространный намек, мол, знаю, зачем ты пришел в два часа ночи. Как ни в чем не бывало, ровной интонацией, он задал следующие вопросы:

– Почему же не отвечала? Звонков не слышала?

– Слышала. Зачем пожаловал в такой час? Хочешь забрать тетрадь детектива? Не дам. – Лучше все сразу выдать, так Филя быстрее расколется.

Он наконец переступил порог, до этого стоял в прихожей, держась за ручку двери, вошел, остановился на пятачке, чистом от масла. Руки сунул в карманы куртки… А вдруг Филипп пришел с пистолетом? – вот что она не учла. Продумала, как встретить убийцу, и забыла о почерке. Непростительная ошибка, как бы не стала роковой. Жанна крепче сжала свой пистолет, пряча руку под подушкой, но палец держала не на курке, а на скобе, нечаянно выстрелит, куда пуля попадет – неизвестно. У, как Филипп посмотрел на нее! Уничтожающе. Облокотился спиной о дверной косяк, голову наклонил и уставился исподлобья. Но его фраза прозвучала мирно:

– А ты хитрющая. Скажи, тебя кто-то направил?

– Конечно, меня направили, – пошла ва-банк Жанна. – Я специально преследовала тебя, чтоб быть к тебе поближе.

– Ты из органов?

Гениальная подсказка! Лучше не бывает. Жанна заговорила скороговоркой с целью убедить его, заодно припугнуть:

– Да. Я лейтенант милиции. Мы не случайно встречались, не случайно я врезалась в твой автомобиль, не случайно наши места в филармонии оказались рядом и так далее.

Ага, Филипп приподнял брови, мол, неужели? Кажется, он попал в затруднительное положение: и верит, и не верит. Теперь его глаза забегали, видимо, он высчитывал, чем грозит ему убийство милиционерши, следовательно, ложь подействовала. Но этого недостаточно, необходимо добиться его признания, пора в лоб лепить.

– А теперь скажи, за что ты убил Нину? Только не заливай мне про ревность. Ты позволял фотографировать ее в обнаженном виде на пикниках, позволял купаться голой, значит, не так уж ревновал.

– Откуда ты все знаешь?

– Я работаю где? – вопросом на вопрос ответила Жанна, заодно лишний раз напомнила Филиппу, какая она важная птица. – Мы там все знаем. Повторяю: за что ты убил Нину?

Жанна отметила: Филипп не торопится признаваться, а время летит, то есть кассета крутится. Жаль, не придумали изобретатели автоматическое записывание голоса: есть голос – кассета крутится, нет голоса – останавливается. Черт возьми, почему он так уверенно держится? Мало того, с каждой минутой впадает в дивное спокойствие, а Жанна позволить себе этого не может. В чем дело? Филипп будто угадал, какие ответы она ищет:

– Ты не из милиции.

Неприятно удивил Жанну. Логика у него не хромает.

– Откуда такие выводы? – спросила.

– Будь ты милиционером, записки детектива отнесла бы в прокуратуру, и мы сейчас с тобой не разговаривали бы.

Ух ты! Он верит в существование тетради. По-другому быть не может, Жанна предоставила кучу доказательств, например, та же Аля и технология убийства детектива. Нет, он не сомневается, что есть записи детектива, бесспорно, он убил Нину, а подтверждения до сих пор нет. Остается держать марку крутой девицы из органов.

– Ошибаешься.

– Покажи удостоверение.

– Потом. Сначала ты скажи, за что убил Нину.

Филипп пошел в открытую:

– Ну, да, да! Убил. Отдай записки, Жанна.

Вот и признался! Слава богу, не Вениамин убийца. Но Филиппа не было в городе, как он это сделал? Надо записать от слова до слова, причем срочно, а то пленки не хватит. Жанна пошла на хитрость:

– Возможно, я тебе отдам… Но сначала скажи, неуловимый мой, как ты убил жену? Тебя же не было в городе.

– Не было, – осмелел Филипп, очевидно, понял, что к органам Жанна точно не имеет отношения. И вдруг… – А разве детектив не написал, как он узнал, что я убил Нинку?

Это называется – бездарный провал. «Держись, Жанночка, – мысленно сказала она себе. – Он тебя уже не боится, будет цинично-откровенным, потому что пришел убить тебя. Выкручивайся».

– Последние дни перед смертью он не вел дневника, – выдумывала она на ходу, посему говорила медленно. – А в день убийства Лева заехал в контору, написал твое имя, оставил тетрадь Але и уехал. Она испугалась, что ты убьешь и ее, поэтому забрала тетрадь и спряталась. Все ясно?

– Ясно, что дело надо доделывать до конца. Да, я искал Алю, не нашел.

– Так как же ты убил Нину?

– Приехал на своей машине, потом уехал.

– Я так и думала.

– Она обманывала меня, но это одна из причин.

– Обманывала? Ты видел?

– Разумеется, я ее… поймал с поличным. Мама не раз говорила, что Нинка нечистоплотна по отношению ко мне, я не верил. Однажды уехал, через пару дней мне позвонила мама, сказала, что поссорилась с Нинкой. Собственно, они часто ссорились. Но мама сообщила мне причину последней ссоры: в моем доме ночевал мужчина. Как тебе?

– Дальше?

– Нинка не стала оправдываться, а оскорбляла мою мать. Она угрожала ей!

– Неужели? Ну и?.. Ты приехал…

– До последнего не верил. Но не успел подъехать, а из моего дома в половине двенадцатого ночи вышла некая рожа. Я не рассмотрел его. Вообще факт, что Нинка наставляет мне рога… меня заел… взбесил.

– Ах, вот как зашел убийца Нины: открыл дверь собственным ключом, – продемонстрировала Жанна осведомленность.

– Совершенно верно. Я ворвался в дом. Нинка была полураздета, то есть в одежде для сна, это еще больше меня подогрело. Она очень удивилась, увидев меня. Естественно, я стал требовать признания, с кем она спит в мое отсутствие. Сначала она оправдывалась, несла ахинею. Дескать, это был друг семьи, ему негде ночевать, потому что мать и отец Нинки уехали в Москву. Но я же видел! Видел, как из моего дома выходил мужик, а ее лепет – ложь. В какой-то момент она неожиданно разъярилась, словно фурия, будто это я изменил ей, посоветовала мне поинтересоваться у мамы, которая лучше Нинки знает, с кем спит моя жена. Оскорбила меня, назвала грязным шпионом, маминой тряпкой… много чего наговорила, потом побежала в спальню наверх, выкрикивая угрозы.

– Представляю, как ты поинтересовался, небось орал как бешеный.

– Само собой, орал, – сознался он. – А как бы ты поступила на моем месте? Знаешь, Жанна, очень неприятно быть рогоносцем. Даже сейчас говорить противно. И кто – я?! Я – рогоносец?! Чтобы понять, надо очутиться на моем месте. Этому названья нет.

– А какие угрозы она выкрикивала?

– Собралась сию же минуту уйти к родителям. Говорила, видеть ни меня, ни мою мать уже не может, но это ерунда. А вот угрозы, что она нас в порошок сотрет, если не оставим ее в покое, мол, у нее есть кое-что против нас, это меня прямо разъярило. Я не поверил, хотел ее ударить… и вдруг Нинка упомянула кое-какие документы, которые я оставил в доме. Не успел перед отъездом спрятать, они лежали в моем кабинете. Нинка туда никогда не заходила, а тут заглянула. В довершение всего она сказала, по мне и маме тюрьма плачет, а тюрьму моя жена нам теперь обеспечит. Это уже был удар ниже пояса.

– И что ж в документах такое страшное, из-за чего убивают?

– Номера счетов. Схема отмывки денег и ухода от налогов. Этим все занимаются, но желательно не попадаться. Когда она стала козырять своими знаниями, называть партнеров из схемы и сказала, что никогда не отдаст мне документы… За это, Жанна, жестоко наказывают и всякие инспекции с прокуратурой, и те, кого подвели. С двух сторон наказывают.

– Понятно.

– Она помчалась в спальню, я побежал за ней, просил отдать… Нинка раскрыла шкаф, она хотела собрать вещи… – Филипп ненадолго замолчал, повесив голову, потом вздохнул и с прискорбием произнес: – Я выстрелил. Когда она повернулась ко мне лицом, выстрелил второй раз. Рука сама выстрелила. Я не соображал, что делал. Помутнение нашло. А пистолет тогда носил с собой постоянно, придурков по улицам полно бродит. После того случая я перестал брать оружие, боялся нового приступа бешенства.

Ну, теперь понятно, почему пистолет был без глушителя – так просто, а Жанна чуть голову не сломала. Но ей следует записать как можно больше.

– Потом ты снял с нее украшения, чтобы сымитировать ограбление, забрал документы и ушел, да?

– Не сразу. Я долго сидел в спальне, не веря в то, что случилось, да только исправить уже нельзя было ни-че-го. Мне горько вспоминать об этом и… Если хочешь знать, я раскаиваюсь. Но так получилось.

– Ирина Захаровна знает, что ты убил Нину?

– Нет… Может, догадывается… Мы на эту тему не говорили.

– А как ты узнал, что детектив выяснил о тебе правду?

– Он всегда был у меня на контроле, ведь его наняли родители Нины, сказали мне. Признаюсь, детектива можно сравнить с породистой ищейкой. Видишь ли, он прознал, что я приезжал в город. И не здесь узнал, а по пути моего следования.

– Как это может быть?

– У меня была слишком приметная машина, редкая, баснословно дорогая. Первое: ее запомнил один из заправщиков, хотя прошло много времени. Я заправлялся на выезде из города, где был в командировке, ведь мне предстоял длинный путь. Разумеется, не вернулся в город, а поехал дальше. Так этот негодяй запомнил и то, что я выехал из города, и номер! А запомнил потому, что раньше никогда не видел подобной машины. У детектива была фотография моего автомобиля с моим лицом, заправщик как увидел ее, так и вспомнил все мелочи. А как Лева догадался меня прощупать и проехать по всем точкам отсюда до того города – для меня до сих пор загадка. Думаю, он просто узнал, что ездил я в командировку на своей машине, ну и решил проверить, не приезжал ли я. Хм, не поленился. Впрочем, ему были обещаны огромные деньги. Второе: я люблю гонять с ветерком, иногда попадаюсь. А тогда гнал вовсю по свободной трассе, что и подвело меня. Оштрафовали возле заштатного населенного пункта, представляешь?

– Ну и что? Сунул на лапу и поехал дальше.

– То-то и оно, не сунул! – саркастически рассмеялся Филипп. – Ментокрылые мусоршмидты на дорогах меня так достали, что я потребовал квитанцию. А копия-то квитанции вместе с числом выдачи, с маркой автомобиля остается у мусоршмидтов. Не хотел лапу позолотить из принципа, сим и прокопал дорогу детективу. А случилось это почти на подъезде к городу за пару часов до… Такая малость – редкий автомобиль, а как подвел! В общем, езжу теперь на скромных машинах, продал дом, не мог в нем жить… Жанна, ты же понимаешь, что я попал в цейтнот? Я давал ему деньги, он не взял. Мне нельзя было оставлять его в живых.

– Понимаю.

– Жанна, зачем ты влезла в это? – с сожалением произнес он.

В наступившей тишине Жанну внезапно ударило: забыла вызвать Ростислава Матвеевича! Под прицельным взглядом Филиппа взять телефон невозможно, хоть он и лежит у бедра. Сейчас любое движение вызовет у Фили настороженность, кстати, он ни разу не вынул рук из карманов. Что у него там?

И все же Жанна кончиками пальцев взялась за трубку, стараясь не шевелить всей рукой, подтянула ее и накрыла левой ладонью. На ощупь попробовать сделать вызов? Кнопочки такие маленькие, как бы не ошибиться… Она сосредоточилась на кнопках, но голос Филиппа заставил вздрогнуть:

– Ты так и не ответила: зачем влезла во все это? Ты не лейтенант милиции, кто же ты?

Кому взбрело в голову придумать такие маленькие кнопки? Жанна чуть скосила глаза на мобилу, затем указательный палец положила на нужную кнопку. Теперь можно отвечать Филе, делая вызов:

– Ты забыл, Филипп? Тебе звонили, мне угрожали в письме. Из чистого любопытства я заинтересовалась, почему вокруг тебя несколько трупов…

– Я не убивал Владу.

– Знаю.

– Знаешь? Может, заодно знаешь, кто убил ее?

– Одна сумасшедшая, сейчас она в дурдоме, – врала Жанна, и неважно, верит он или нет, главное – потянуть время. – Сама туда сдалась, а мне сообщили врачи, потому что из ее бреда они выяснили только мое имя и телефон. Она влюблена в тебя, работала на заводе, зовут ее Ирма. Знаешь такую?

– Не помню, – пожал он плечами. – А я уж думал, кто-то устроил заговор против меня. Ладно, поверю, не в том суть. Жанна, отдай записки, и махнем с тобой куда-нибудь в Египет…

– Там взрывают отели.

– Тогда на Гавайи.

– А там ты меня скормишь акулам, как единственную свидетельницу?

– Не говори глупости. Жанна, я сам стал жертвой обстоятельств. Не хочешь отдать? Почему? Что собираешься с ними делать?

– Пока не знаю, – тянула она время, как могла. – Ты убил двух человек, тебе ничего не стоит убить и меня.

– Стоит. С этим трудно жить, поверь. Я предлагаю тебе отличный вариант, когда и овцы целы, и волки сыты.

– Я, значит, овца, а ты волк? Не дам тетради.

– Не дашь, – скорее не спросил, а констатировал он.

Филипп вытащил пистолет, но! Жанна успела наставить на него свой. Он наклонил голову в одну сторону, потом в другую, словно любовался ею, после удовлетворенно закивал:

– Ого! Ты неплохо подготовилась к встрече со мной.

– Как видишь.

– Пальчик, Жанна, надо держать на курке, а не на спусковой скобе, – сказал он тоном учителя. – Чш, чш… не шевелись, Жанна, любое твое движение приведет к выстрелу. К моему выстрелу. Вот теперь так и сиди.

Она похолодела, видя перед собой дуло – маленькое, как точка. Это чертовски страшно. Дурацкий палец! Не успела переставить его, не сообразила! Филипп действовал слишком быстро.

– Успокойся, Жанна. А теперь тихонько, медленно опускай свой пистолет… – Она опустила руку. – Бросай на пол!

Ну и что ей остается делать? Бросила.

– Где тетрадь? – рявкнул Филипп.

– У меня ее нет. Это правда.

Однако правде часто не верят, не поверил и Филипп:

– Тетрадь! Или я уложу тебя. Подумай, ты так молода, жить-то хочется? Вижу: хочется. Ну что, Жанна, до трех считать?

Так ведь она сделала все, чтобы он поверил в существование тетради, никакие доводы теперь не убедят его в обратном. Хоть роди эту тетрадь!

И вдруг оба содрогнулись. С рычанием из-за шторы выпрыгнул Вениамин, бросившись на друга. Когда он столкнулся с Филиппом, оба проехали, как на коньках, и грохнулись на пол у боковой стены. Жанна подняла свой пистолет, подбежала к баррикаде…

На полу катались Филипп и Вениамин. Ни один не мог одолеть другого. Оба упорно пытались дотянуться до пистолета, отталкивая друг друга. А пистолет Филиппа у двери, Жанне его не достать. Перепрыгнуть баррикаду нельзя, сама поскользнется и упадет.

– Перестаньте! – закричала Жанна. – Я буду стрелять!

Куда там, они будто не слышали ее, пыхтели и отчаянно боролись. Зажмурившись, Жанна выстрелила вверх, и ей показалось, что барабанные перепонки лопнули, а сверху посыпалась штукатурка.

– Стоять! Всем стоять! – раздался вопль за спиной Жанны.

Она вздрогнула, как от пули, попавшей в спину. Оглянулась – Ганнибал. С пистолетом. Откуда он взялся? Почему сзади? По подсчетам, если Ростислав Матвеевич принял звонок, прошло очень мало времени, чтоб приехать.

Только Жанна открыла рот, чтоб попросить помощи, указывая обеими руками на пол за баррикадой, а Ганнибал и без нее понял, ринулся к дерущимся. Он лихо перепрыгнул препятствие… да и шмякнулся на пятую точку. Масло действовало на всех безотказно.

Образовалась куча-мала, не поймешь – кто где. Жанна металась от одного края баррикады к другому – куда перекатывались мужчины. Она заметила, что Ганнибал не выронил пистолета и старался прицелиться, когда получалось высвободиться из-под двух тел, но в кого? Она закричала:

– Ганнибал, не стреляй! Попадешь в Веньку! – Потом вспомнила, что и в ее руке пистолет. – Филипп! Руки вверх! Я стреляю… в тебя стреляю…

Так он и послушался. Филипп боролся с тем отчаянием, которое вызывает смертельная опасность. Он еще надеялся выйти победителем.

На счастье, распахнулась дверь, вбежали люди в камуфляжной робе, разняли дерущихся. Правда, при этом двое упали, поскользнувшись на масле. Скрутили и Вениамина, и Ганнибала, и Филиппа.

– Отпустите их! – разорялась Жанна, а милиционеры не понимали, кого надо отпускать, или вообще не хотели этого делать.

– Спокойно, девушка, спокойно! – зычно рявкал, очевидно, начальник группы захвата. – Разберемся. Сдайте оружие.

Появился Ростислав Матвеевич. Кое-как выяснилось, кого именно следует забрать – главный начал выяснять, откуда столько «стволов» в одном доме. Ганнибал показал удостоверение – он начальник безопасности холдинговой компании, имеет лицензию на ношение оружия. Жанна… Ростислав Матвеевич предоставил удостоверение, что и она работает в охранном отделе той же компании. А у Филиппа даже простого разрешения на ношение оружия не было. Составили протокол, Филиппу надели наручники.