Текст книги "Три черные колдуньи"

Глава 33

Полдня Жанна отмывала полы от масла, что оказалось нелегким делом. Она использовала всевозможные средства для мытья посуды, которые якобы расщепляют жир, потом протирала чистой водой, а маслянистая пленка не пропадала. Плюнув на бесплодные усилия, Жанна постелила ковер, ушла на кухню и пила кофе, пытаясь поднять мерзопакостное настроение. Да, история закончена, а в душе далеко не праздник. Вениамин обиделся:

– Как ты могла на меня подумать? Я убийца?! И кого? Нинки? Пришел тебя грохнуть?! А то, что между мной и тобой было, это как? Не в счет?

Оправдания не подействовали. Вениамин ушел, хлопнув дверью, аж штукатурка посыпалась, как после выстрела. Вот такой получился нерадостный финал. Временами Жанна сердилась на Вениамина, который не захотел вникнуть в обстоятельства, даже ругала его вслух. А временами щемило сердце, потому что Жанна успела привязаться к нему. Он добр, по-мужски заботлив, не бросил на произвол судьбы, зато сам – безоружный – бросился на вооруженного Филиппа. Про постель и говорить нечего – лучше не бывает. Он надежный. К сожалению, такие, как Вениамин, встречаются раз в жизни. Как тут не завоешь?

Во второй половине дня приехали Ростислав Матвеевич, Эмма и Ганнибал. Запись получилась неполная, все же кассеты не хватило, но признание Филиппа пленка зафиксировала, остальное Жанна передала на словах, а Ганнибал, слышавший ночные диалоги с Вениамином и Филиппом, дополнил, правда, как всегда, скупо.

Во время рассказа пасмурная Эмма курила сигарету за сигаретой, хотя должна была, по идее, торжествовать победу. Она вообще ни слова не проронила. Уточняющие вопросы задавал Ростислав Матвеевич. Он один был доволен и счастлив. Но закончился рассказ, как кончается все на свете. Жанна громко и с наслаждением выдохнула, будто освобождаясь от пережитых волнений, да и от задания тоже. Хотя сама хотела задать множество вопросов, услышать разъяснения, чтобы поставить жирную точку. Она повернулась к Ганнибалу:

– Только я не поняла, откуда ты взялся?

– Всегда там сидел, – коротко ответил тот.

– Всегда? Где? Как это?

– Второй ход, ты забыла? – постучал он пальцем по лбу. – А ключ у меня есть. Я открыл, там стулья. Я их тихо убрал, зашел, потом поставил стулья на место и сидел в кладовке. Ты спала, я спал в кладовке.

– Не поняла… – округлила глаза Жанна. – Ты все время был в доме?

– Ага. Ростислав Матвеевич приказал, я был. Тихо был.

– Жанна, – извиняющимся тоном сказал Ростислав Матвеевич, – я всего лишь подстраховался. После того как ты испробовала пистолет за городом… твое состояние меня встревожило, я понял, ты боишься, находишься на взводе. Но попросил Ганнибала вмешаться только в случае необходимости, если тебе будет грозить опасность. Владу мы не уберегли…

– Ну, вообще-то спасибо, – улыбнулась ему Жанна. – Еще вопрос. Эмма, неужели вы точно знали, что убийца Филипп?

– Не знала, – качнула головой та, потом погасила сигарету. – Если б точно знала… трудно представить, что я сделала б. Слава богу, что не знала. Но чувствовала. Не могу объяснить свое состояние… просто кожей чувствовала. Это не давало мне покоя. Только не верю, будто Нина принимала у себя мужчину, она не такая была… Кто это мог быть?

– Я, – с завидной простотой сказал Ганнибал.

– Ты?! – едва выговорила Эмма. – Ты с моей дочерью…

– Я приехал к вам, вы уехали, – начал разъяснять Ганнибал, кипятясь.

– Да, Эммочка, мы с тобой улетели в Москву как раз в то время… – напомнил Ростислав Матвеевич.

– Я помню, – отмахнулась Эмма. – Ну и?..

– Мама дала Нине передачу, я отвез, а спать мне негде. Нина дала мне комнату, сказала: спи здесь. Я три дня ждал вас, вы не приехали, я уехал. Я так расстроился, когда узнал, что Нину убили, думал: если б не уехал, ее б не убили. Я не дал бы.

– Потрясающе! – воскликнула Жанна. – Что же получается, Филипп…

– Не хочу слышать это имя, – поморщилась, как от оскомины, Эмма и поднялась. – Что случилось, то случилось, назад не вернешь. Жанна, ты выполнила наше задание, деньги мы перечислим, как было условлено, учитывая налоги, мы не обманщики… – Она подумала и добавила: – Я благодарна тебе. Спасибо. Идем, Ростик.

Жанна вышла проводить до ворот Ростислава Матвеевича с Эммой, которые шли впереди, а она и Ганнибал отстали.

– Слушай, мне не дает покоя: чего ты такой преданный им? – указала она подбородком на бывших шефов.

– Эмма – друг моей мамы. Я и мама – кумыки, слышала про такой народ в Дагестане?

– Не-а.

– Слушай, как ты живешь? Ничего не знаешь! – возмутился он. – Наш дом попал под бомбу, жить негде, мама болела. Эмма позвала маму и дала дом в теплом климате. Ты летом была там. Мне дали работу, вот и все.

– Угу, – проговорила Жанна, подумав при этом, что Эмма не такая уж плохая, как часто казалось. Даже сегодня, можно сказать, в день победы, сложно стало отделаться от неприязни к этой снежной леди.

Эмма уселась в джип, Ростислав Матвеевич задержался:

– Надеюсь, Жанна, ты приедешь, когда потребуется следствию и на суд?

– Конечно, Ростислав Матвеевич. Можете быть уверены, не подведу.

– Спасибо, Жанна, спасибо. Когда уезжаешь?

– Сегодня, – промямлила она грустно, вспомнив Вениамина.

– Ганнибал отвезет тебя на вокзал. Не грусти, девочка, если у него это серьезно, он простит и найдет тебя.

– Кто? – потупилась Жанна.

– Вениамин. Ну, до свидания.

Он обнял ее и чмокнул в лоб, а она распахнула дверцу машины:

– Эмма, вы мне обещали…

– Что? – свысока взглянула на нее та.

– Как вы разоряли комбинат?

– Смотри-ка, не забыла. Разорить своих врагов нетрудно, если постараться. Например… – И совсем неожиданно для Жанны Эмма улыбнулась, но не так, как редко улыбалась раньше, а широко, открыто. – Извини, Жанна, не могу открыть тайну, я еще не завершила дела. Вот когда закончу, обязательно поделюсь опытом. Ты теперь богатая и независимая, авось пригодится мой урок и тебе, да только не дай бог, чтоб пригодился.

– Хочу знать сейчас, я имею право.

– Мне говорили, что ты настырная, – усмехнулась Эмма. – Ну, хорошо. Они покупают материалы… догадайся, где?

– Откуда мне знать? – подняла плечи Жанна.

– У нас. И втридорога, но Ирка и Филипп этого не знают. Потом: на комбинате возник кризис, пришлось взять кредит… где?

– В банке вашей компании?

– Молодец. Плюс к этому счета-однодневки, когда не найдешь концов, где и за какую цену куплены материалы. Обычное воровство, когда, к примеру, делается ремонт в личной квартире или строится дача. В этом случае воруются материалы и деньги со счета комбината, то есть комбинат оплачивает личные нужды под видом нужд самого комбината. Ты ведь бухгалтер, знаешь, сколько счетов приходится подписывать предпринимателю за день. А если некто имеет право подписи хотя бы временно? Уследить невозможно. Вот и считай, как удается обеспечить врага дикими тратами и долгами. Все перечислить – много времени уйдет. Для выполнения данной задачи нужны преданные агенты, а кто это, уж извини, не скажу.

– А билет в филармонию? А откуда вы знали планы Филиппа?

– Ну, это как раз не составляет тайны. На комбинате работает секретаршей моя давняя подруга, она увольняется. Филипп часто поручал ей такие мелочи, как купить билет, ставил в известность, где и в какое время будет, ну и так далее.

– М-да… – только и вымолвила Жанна, подразумевая: Эмма – профессиональный жулик, затем захлопнула дверцу и отступила от джипа.

Ростислав Матвеевич сел не рядом с Ганнибалом, а с Эммой сзади, у него осталось чувство незавершенности, точка нужна и ему.

– Ты довольна?

– Как тебе сказать… С Ниной ушел смысл, с разоблачением Филиппа он не вернулся и не появится уже никогда.

– Что ж поделать, Эмма, будем коротать вдвоем.

– Вот именно: коротать! – недовольно фыркнула она. – У меня еще Иркин комбинат на очереди. Захвачу его, тогда подумаю…

– Как захватить завод? – догадался он. Ростислав Матвеевич приобнял жену, притянул ее. Она не отстранилась. – Эмма, а может, ну их? Ирку, комбинат, завод? Давай просто жить, работать? Это не так уж мало.

Она взглянула на него по-женски мягко, положила на его плечо голову и тихо, устало произнесла:

– Может, ты и прав. Я подумаю. Но скажи, Ростик, куда деть ненависть? Если б Ирка не влезла в отношения Нины и Филиппа, если б не выслеживала ее и не доносила сыну свои фальшивки, наша дочь была бы жива. Доверие и недоверие – такой пустяк, а нет трех человек. Что она сейчас чувствует? Соображает, что сама уничтожила единственного сына, или нет? Я ее ненавижу.

– Рассосется, поверь. – Он поцеловал жену в висок и вдруг отстранил ее, достал телефон: – Алло, Аля? Здравствуйте, Аленька, это Ростислав Матвеевич… Я же обещал позвонить… Возвращайтесь в город, не бойтесь. Убийца найден… Это Филипп. Его задержали. До свидания. – Положив телефон в карман, он снова обнял жену. – Вот теперь все.

Богатая и независимая Жанна нежилась на влажной гальке. Прозрачная вода ласково касалась ее ступней. Иногда ленивая волна доставала до колен, потом долго море держалось в покое. А иногда девчонки слишком громко визжали, визжали, как полоумные, нарушая дивный покой. Приходилось прикрикивать на них:

– Вика! Зойка! Прекратите беситься! И вообще, выходите. Вы уже синие, как мертвецы.

– Еще немножко! – прыгая в воде, повизгивали девчонки.

А мама отказалась поехать с ними к морю, гробам без цветочков никак не обойтись. Жанна уламывала-уламывала ее, но мать привыкла работать от зари до зари, боялась конкуренции. На доводы Жанны, что теперь можно спокойно не работать, у мамы один ответ:

– Кто ж его знает, как жизнь повернется? Вон сколько богачей разоряется, а что потом делать?

Но обещала подъехать на пару денечков. А Жанна с сестрами уже две недели отдыхают у тетки Лейлы. Жанне действительно нужен отдых. Прошло полтора месяца, а отойти от недавних потрясений не удавалось. Часто звонила бывшему шефу просто так. Правда, не забывала поинтересоваться, как идут дела, что с Ирмой, Филиппом и так далее. Иногда спрашивала, не видел ли он Вениамина. Ростислав Матвеевич предлагал поговорить с ним, но Жанна запрещала. Разговоры – это лишнее, каждый должен сам решать, что ему нужно.

– Тебя кто-то зовет, – выпрыгнула на берег Зойка.

Жанна обернулась… подскочила. На спуске стоял… нет, это мираж.

– Кто это? – спросила Зойка.

– Мой… один хороший человек.

– Жених, что ли? – фыркнула Зойка. – Не повезло ему. Ты же вредная, у тебя только одно слово есть – нельзя.

– Получишь у меня, – пригрозила Жанна и на всех парах побежала наверх, держась за грудь, потому что сердце выпрыгивало. Остановившись в метре от улыбающегося Вениамина, она, задыхаясь, спросила: – Как нашел меня?

– Ты же оставляла конверт, я запомнил адрес. Приехал к твоей маме, она рассказала, как тебя найти.

– Веня… – Жанна подошла к нему, обняла за шею.

Зойка, обходя целующуюся парочку, задержалась и поморщила нос, а Вика толкнула ее в бок, мол, иди дальше. До Жанны и Вениамина долетел их шепот:

– Как он тебе? – Это сказала Зойка. – По-моему, ничего.

– Ничего особенного. – У Вики завышенные требования.

– Я их когда-нибудь поколочу, – рассмеялась Жанна.

– Не стоит, – сказал он. – Главное, я понравился твоей маме.

– Как? Уже? – наигранно удивилась она. – Когда ты успел?

– С первой же минуты, – хвастливо заявил он. – Кстати, мама рассказала обо всех твоих недостатках и как с ними бороться.

– Мама предала меня? Не может быть. – Жанна потянула его к дому. – Идем, тетя Лейла готовит потрясающий обед.

– Жанна, постой, я хочу…

– Ничего не говори, не надо. Знаешь, я чувствовала… в общем, неважно. Веня, как я рада, что ты приехал.

Но у ворот целовались до бесконечности, пока появившаяся Зойка не пропищала:

– Долго это будет продолжаться? Все ждут их, а они…