Текст книги "Магический спецкурс. Первый семестр"

Глава 10

К концу недели я окончательно втянулась в учебу. На Боевой магии, вопреки моим ожиданиям, оказалось даже весело благодаря юмору и легкой манере общения преподавателя. Никакого особого «надирания задниц» я не заметила: все занятие нас учили ставить щиты. Оказалось, что они бывают двух видов: отражающие и поглощающие. Какие лучше – я так и не поняла. Профессор Нот отвечал уклончиво.

– У каждого есть свои плюсы и минусы, – говорил он. – По-настоящему хорош тот щит, который вы можете выставить быстро и держать долго.

Все занятие он кидал в каждого из нас по очереди маленькие огненные шарики, а мы выставляли то один щит, то другой. Мне казалось, что поглощающий у меня получается лучше.

Попытки флирта после занятия я обрубила на корню, надеясь, что все заинтересованные лица об этом узнают и новый сглаз на меня насылать не станут.

Выходные я вновь потратила на самостоятельные занятия. Шары Аргора так и не нашлись, соответственно, порталы оставались заблокированными. Поэтому ничего, кроме написания рефератов, отработки заклятий и изучения тем наперед, мне и не оставалось.

На этот раз профессор Норман помогать мне с заданиями не стал, хоть мы и пересеклись утром в воскресенье в библиотеке. Он даже не подошел ко мне, только приветственно кивнул, заметив меня в читальном зале. Это еще больше убедило меня в том, что он принял участие в моей судьбе без всякой задней мысли.

Еще через неделю я почти перестала переживать из-за неработающих порталов. Мне, конечно, хотелось увидеться с родителями и задать им несколько вопросов, но истерика во мне успела перегореть. Перспектива провести учебный год в Орте снова казалась вполне приемлемой.

Уж не знаю почему, но легионеры добрались до нас только в первых числах октября. Возможно, они не торопились, надеясь, что мы сами отыщем пропажу. Или шли пешком. Так или иначе, а история с порталами пошла на новый виток в первую неделю октября, в среду.

Профессор Норман едва успел собрать наши рефераты и объявить тему новой лекции, когда дверь в аудиторию распахнулась и на пороге показался молодой мужчина в светло-синей форме, похожей на военную.

– Профессор Норман, старший легионер столицы Геллерт Ротт желает с вами побеседовать в рамках расследования исчезновения Шаров Аргора, – бодро отрапортовал он, вытянувшись по струнке.

Профессор Норман посмотрел на него со смесью недоумения, раздражения и пренебрежения.

– Прямо сейчас? – он неопределенно махнул рукой в нашу сторону. – У меня вообще-то лекция.

– Сейчас, – легионер невозмутимо кивнул. – Я уверен, студенты вас простят. И это не займет много времени. Возможно, вы успеете вернуться, чтобы завершить занятие.

– Звучит обнадеживающе, – пробормотал Норман, а потом повернулся к нам. – Что ж, ждите меня здесь. Если я не вернусь до конца лекции, можете быть свободны. Ларина, в этом случае зайдете ко мне вечером в кабинет, я передам через вас задание на следующее занятие.

Сказав это, он пошел к выходу и уже на пороге поинтересовался у легионера:

– Куда идти?

– В преподавательскую.

После этого дверь за ними захлопнулась, и мы остались одни в тишине просторной аудитории.

– Странно, – заметила Хильда, – что едва легионеры добрались сюда, они тут же вызвали на допрос Нормана. Почему именно его?

– Может быть, они решили опросить всех преподавателей? – предположила я, почему-то чувствуя волнение. – С чего ты взяла, что они начали именно с него?

– А когда бы они успели поговорить с кем-то еще? Во время обеда о прибытии легионеров ничего слышно не было. Значит, они приехали только что. И сразу вызвали его.

– Тогда действительно странно, – согласилась я.

Хильда вдруг наклонилась к моему уху и прошептала:

– Пойдем послушаем, о чем они будут с ним говорить?

– Как?

– Я покажу. Идем.

Она поднялась с места и торопливо направилась к выходу. После секундного колебания я последовала за ней. Вообще-то подобные авантюры – подслушивание официальных разговоров – были не в моем стиле. Обычно я слишком боялась, что меня поймают на чем-то таком… противоправном. Но сейчас мне было, во-первых, очень любопытно, во-вторых, очень тревожно. И Хильда выглядела такой уверенной.

– Эй, куда это вы? – недовольно спросила Анна.

– Вернемся через пять минут, – пообещала я, поскольку подруга уже выскочила из аудитории.

Коридоры Орты, как обычно, были пусты и тихи, поэтому мы хоть и бежали, но старались не стучать каблуками по полу. Где находится преподавательская, я знала и сразу поняла, что Хильда тянет меня именно к ней. На мгновение я испугалась, что она решила подслушивать под дверью. Этого мои нервы точно не выдержали бы.

Однако Хильда неслышно проскользнула мимо двери преподавательской комнаты к следующей. Потратив пару секунд на незнакомое мне заклятие, она открыла ее и пропустила меня внутрь маленькой комнатки, выполнявшей функции то ли кладовой, то ли подсобного помещения.

Заперев за нами дверь другим заклятием, она подошла к смежной с преподавательской комнатой стене, провела по ней рукой и, как будто нащупав что-то, стукнула по определенному месту пальцем. Небольшая часть стены пошла рябью и превратилась в прозрачное окошко.

– Не бойся, с той стороны в этом месте зеркало, они ничего не заметят, – шепотом сообщила мне Хильда.

– Откуда ты все это знаешь?

– Папа рассказывал. Кто эту штуку замутил, он и сам не знает. Их старшекурсники научили.

– Твой отец учился в Орте? Я думала, он закончил Академию Легиона.

– Четыре года здесь и два там.

– А все эти приемчики с дверью? Тоже отец показал?

– Не одна же ты у нас все выходные над учебниками сидишь. Все, тихо.

И мы обе обратились к окошку, через которое можно было хорошо рассмотреть преподавательскую. В ней сейчас находились двое: Норман и тот самый старший легионер столицы Геллерт Ротт. Последний сидел за столом, стоявшим прямо напротив входа. Он тоже был одет в синюю форму, но всяких красивых побрякушек на ней висело больше, чем у легионера, который прервал наше занятие.

Геллерт Ротт выглядел внушительно и довольно привлекательно. Широкие плечи, мощный торс, слегка волнистые светлые волосы, породистое лицо с чувственным ртом. Он наверняка очень нравился женщинам. Мне бы он тоже понравился, если бы только он не смотрел на профессора Нормана с такой неприязнью. Я не говорю о том, что он оставил его стоять, как провинившегося школьника, а не пригласил сесть. Было в таком поведении что-то… недостойное на мой взгляд.

– И где вы были, когда стало понятно, что Шары Аргора пропали? – спрашивал Ротт, продолжая разговор, на начало которого мы опоздали.

– В своем личном кабинете, – Норман отвечал спокойно, даже немного лениво.

– Чем вы занимались?

– Бумажной работой.

– Какой именно?

– Это принципиально?

– Здесь вопросы задаю я.

– Заполнял формы для получение новых разрешений на демонстрацию темных заклятий во время занятий. Прежние были аннулированы после несчастного случая со студенткой.

– Вы можете предъявить эти документы?

В комнате на мгновение повисла пауза. Через наше окошко лицо Нормана мы не могли видеть, но я почти не сомневалась, что оно сейчас выражало удивление.

– Если необходимо, – в конце концов ответил он. – Вы подозреваете, что я похитил Шары Аргора? Для чего?

– Это ценный артефакт, его можно дорого продать на черном рынке, – Ротт неприятно улыбнулся.

– Только я теперь заперт в Орте, едва ли смогу добраться до черного рынка, – невозмутимо парировал Норман.

– Мы же добрались сюда, так и вы можете выбраться. Например, во время каникул, когда ваше отсутствие никому не бросится в глаза.

– Не логичнее ли мне было тогда похитить артефакт ближе к каникулам?

– Нет, если вы достаточно терпеливы и умеете выжидать. Так к каникулам история уже утихнет, Орта будет вынуждена приобрести новые Шары Аргора, а вы спокойно продадите старые.

– У вас есть хоть одно доказательство или это исключительно ваши больные фантазии?

– Пока нет, но я их найду. Мое расследование только началось.

– Надеюсь, у вас есть и другие версии, – холодно заметил Норман. – Потому что у меня имеются дела в столице, и я надеюсь на скорое восстановление работы порталов.

– А я думал, вы так боитесь принудительного снятия иллюзии, что не бываете в столице, – усмехнулся старший легионер, сверля Нормана взглядом.

Мы с Хильдой переглянулись. Что еще за принудительное снятие иллюзии? Какой иллюзии?

– Вы из-за этого вызвали меня на допрос? – голос Нормана все еще звучал спокойно и отстраненно. – Хочу напомнить, что ношение иллюзии не противозаконно.

– Не считая случаев, когда есть основание подозревать того, кто ее носит, в противоправных действиях.

– А у вас есть такие основания? Можете мне их предъявить?

Красивое лицо Ротта на мгновение исказилось злобой, но он моментально взял себя в руки.

– Пока нет, но я уверен, они появятся. Предоставьте мне немедленно документы, с которыми вы работали в момент обнаружения пропажи. И пока можете быть свободны.

Последняя фраза прозвучала так высокомерно, что лично мне захотелось плюнуть легионеру в лицо. Норман только кивнул, повернулся и шагнул за дверь.

– Так, срочно возвращаемся, – велела Хильда, выключая экран. – Не хватает только, чтобы он обнаружил наш побег.

***

Пока Норман ходил в кабинет за документами для Ротта, мы с Хильдой успели незаметно вернуться в аудиторию. Анна одарила нас недовольным взглядом, но ничего не сказала. Норману она нас тоже не выдала.

Он вернулся еще пару минут спустя и как ни в чем не бывало продолжил лекцию. Только было заметно, что мысли его далеки: он рассказывал монотонно, часто сбивался, мог замолчать посреди предложения, о чем-то задумавшись, и потом не мог вспомнить, о чем говорил. Меня подмывало задержаться после лекции, немного поговорить с ним. Может быть, ободрить. Однако едва время вышло, как Норман попрощался с нами и первым торопливо покинул аудиторию.

Мы вернулись к себе в общежитие, где Андрей уже занял для нас уютное местечко в гостиной. Он заварил ароматный чай и взял из шкафчика умопомрачительно вкусное имбирное печенье. Тонкое и хрустящее, оно неизменно приводило Хильду в состояние экстаза. Мне же после четвертой пары хотелось сладкого кофе и бутерброда с копченой колбасой. К сожалению, ни того, ни другого в Орте почему-то не было. Я по-прежнему не видела нигде других горячих напитков, кроме чая и какао, а колбасы не видела вообще. Никакой.

– Чего такие хмурые? – поинтересовался Андрей, когда мы плюхнулись в кресла вокруг столика, невнятно пробормотав приветствие. – Не нравится темная магия?

– Да нет, с магией все нормально, – протянула я, а Хильда добавила:

– Мы ею все равно не занимаемся.

– Просто до нас наконец добрались легионеры, – продолжила я. – И тут же вызвали Нормана на допрос.

– Ого, – удивился Андрей. – Да, я слышал, что они добрались, но не знал, что уже начали допросы. А почему именно с него?

– Вот и я думаю…

– Слушай, но вообще-то, если подумать, то с кого-то же они должны были начать? – внезапно отыграла назад Хильда, хотя именно она и заставила меня начать волноваться по этому поводу.

– Было бы логичнее начать с того, у кого нет четвертой пары, – возразил Андрей. – Даже если они хотят поговорить со всем преподавательским составом.

–Мне показалось, что он разговаривал с ним очень предвзято, – напомнила я Хильде.

– Постой, – Андрей так удивился, что забыл про чашку, которую нес к губам. – А ты-то откуда это знаешь?

– Мы подслушали их разговор, – пояснила Хильда. – Долгая история.

– Так мы вроде и не торопимся.

Стараясь говорить очень тихо, чтобы никто не мог подслушать, мы с Хильдой подробно рассказали ему и про чулан рядом с преподавательской, и про одностороннее зеркало. Потом в лицах расписали разговор старшего легионера с нашим преподавателем. Андрея мгновенно заинтересовало то же самое, что и меня:

– О какой иллюзии говорил этот Ротт?

– Если я правильно понимаю, – протянула Хильда, – мы видим не настоящее лицо профессора Нормана. Он ходит под иллюзией. По-моему, папа мне как-то рассказывал про такое. Маги иногда пользуются подобным. Обычно чтобы скрыть какое-то врожденное уродство или ужасные последствия травмы, которые нельзя убрать магией. Иногда к иллюзиям прибегают люди, начинающие жизнь с чистого листа, чтобы их не узнавали. Например, после громкого публичного скандала. Преступники, конечно, тоже так делают.

– Еще бы, раз так можно, – хмыкнул Андрей.

– Ну, на это надо получить разрешение. От докторов или легионеров. Судя по тому, как старший легионер жаждет снять с Нормана иллюзию, ему разрешение выдали доктора. Значит, это травма или врожденное уродство.

– Или взятка, – предположил Андрей, хрустя печеньем. – Докторов, наверное, легче подкупить, чем легионеров.

– Возможно, – кивнула Хильда. – Дело в том, что принудить снять иллюзию можно только в том случае, если человек попадает под подозрение в совершении преступления.

– Значит, Ротт может просто использовать ситуацию для того, чтобы заставить Нормана снять иллюзию, – я тоже задумчиво потянулась за печеньем, хотя обещала себе не есть сладкое во второй половине дня. – И что теперь делать?

Хильда и Андрей удивленно посмотрели на меня.

– А почему мы должны в связи с этим что-то делать? – Андрей нахмурился. – Это ведь проблемы Нормана, так?

Хильда согласно кивнула, а я смутилась. Действительно, с чего вдруг грубость легионера в адрес Нормана я восприняла как личное оскорбление? С чего вдруг меня потянуло восстанавливать справедливость? Я ведь даже не знаю, почему Норман носит на себе эту иллюзию. А вдруг он на самом деле преступник, подкупивший докторов? Вдруг он маньяк-убийца, скрывающийся от легионеров? Я ведь ни черта не понимаю в магическом мире. Да, он был добр ко мне, но мы с ним выяснили, что он действовал не столько в моих, сколько в своих интересах. Я ему ничем не обязана, он сам так сказал.

Однако в глубине души я оставалась ему очень благодарна и считала, что он проявил заботу и доброту. Наверное, мне просто было приятнее так думать. Именно поэтому я чувствовала себя обязанной и мне хотелось сделать для него что-то хорошее в ответ.

Правда, объяснять все это друзьям мне почему-то не захотелось.

– Преследование легионером – да, его проблема, – я безразлично пожала плечами. – Но если они будут больше озабочены тем, как поймать его, они едва ли найдут Шары Аргора. А мне все-таки хотелось бы попасть домой.

– Да? – Хильда с подозрением посмотрела на меня. – Что-то последнюю неделю эта проблема тебя мало волновала. Уверена, что тебя интересуют именно Шары Аргора и работа порталов?

Наверное, со временем она станет отличным легионером. По крайней мере, фальшь распознает на раз.

– Ладно, преследование Нормана мне тоже не нравится, – тут же «раскололась» я. – Вообще не люблю полицейское преследование, а Норман мне к тому же симпатичен как человек.

– И тем не менее, – строго и торжественно произнесла Хильда, – не стоит лезть поперек расследования легионеров. Во-первых, мы не владеем ситуацией. Во-вторых, это чревато дурными последствиями при любом раскладе.

– То есть даже если Нормана преследуют несправедливо, нам не стоит в это лезть, чтобы не испортить самим себе будущее? – поинтересовалась я, пытаясь своей интонацией дать им понять, что считаю это низким.

Хотя, конечно, в любой другой ситуации я решила бы так же. Наживать себе неприятности на пустом месте мне никогда не хотелось. Именно поэтому я никогда не лезла никого защищать, а сама всегда старалась выделяться чем-то положительным, а не скандальным или опасным.

Однако когда я думала о Нормане, такая позиция казалась мне неправильной. Почему? Наверное, где-то очень глубоко в душе я уже тогда знала ответ на этот вопрос, но пока еще не готова была вытащить его наружу.

– Мы не знаем, справедливо это или нет, – все так же строго отрезала Хильда.

– Я согласен, – кивнул Андрей. – Так что лучше тебе держаться от этой ситуации подальше, Тань. Правда. Он взрослый дядя, разберется. Попытаешься влезть, можешь и ему тоже хуже сделать.

Я вздохнула. Против этого я ничего не могла возразить. Значит, мне оставалось только молча переживать.

***

Мысленно я возвращалась к этим вопросам весь вечер. В конце концов разумной и осторожной части меня удалось убедить вторую в том, что вмешиваться в текущей ситуации как минимум глупо, а как максимум – вредно. С этой мыслью я и легла спать.

Мое подсознанием, видимо, было не удовлетворено таким решением. С первых секунд сна я погрузилась в хорошо знакомый кошмар. Он лишь сменил место действия: теперь от кровожадных монстров я убегала по коридорам Орты.

Поначалу я просто бродила по ним, как по лабиринту, не понимая, как мне попасть туда, куда нужно. Как это часто бывает в снах, особенно в снах неприятных, я точно не помнила, куда мне собственно нужно. Возможно, именно поэтому и не могла найти дорогу. Идти мне было тяжело, как будто на ногах и руках висели пудовые гири. Босые ступни ног ощущали холод грубого камня, глаза видели с трудом, потому что тяжелые веки постоянно опускались.