Текст книги "По моему хотению. Сборник детективов"

– Очень приятно, господа, – стараясь выглядеть спокойным, сказал я. – Насколько я понимаю, я у вас в гостях, а потому прошу прощения за свой… э… несколько интимный вид. Я, видите ли, не успел повязать галстук…

– Ничего страшного, Тим, – ухмыльнулся тот, который представился Сергеем. – Поскольку ваше прибытие носило для вас несколько неожиданный характер, мы простим вам отсутствие галстука и брюк. Кстати, как вы себя чувствунте? Знаете ли, это верх легкомыслия – лезть под душ после ранения, да еще со стерильной перевязкой… Нашим специалистам пришлось вас перебинтовать и сделать укольчик для профилактики. Не дай Бог, инфекция могла попасть…

– Благодарю, господа, я как-то об этом не подумал…

– И не только об этом, дорогой Тим. Вы о многом не подумали… В частности о том, что нехорошо присваивать себе чужие вещи…

– Уж, не вашу ли собственность я, как вы изволили выразиться, присвоил?

– В какой-то степени нашу… Во всех случаях, дорогой Тим, вы имеете права на вашу находку неизмеримо меньшие, чем, например, я…. Впрочем, не будем сейчас обсуждать правовой аспект ваших поступков. Поговорим о более насущном, о вашем будущем… Нам предстоит очень интересная и, я бы сказал, судьбоносная беседа…

– В таком случае, мне необходимо закурить, – произнес я, по привычке оглядываясь в поисках пепельницы и сигарет… Как видите, я прибыл к вам, несколько… гм… налегке и не смог захватить сигарет. Не угостите ли, а то, знаете, кофе без сигареты, это так дискомфортно…

– А мне нравится, как он держится, – неожиданно оживился Арье. – Пол, пошлите кого-нибудь за… Что вы курите, Тим? Мальборо или что-то другое?

– Если есть выбор, то лучше Парламент…

Пол молча вышел из комнаты и через пару минут, в течение5 которых все молча потягивали кофе, вернулся с пачкой сигарет.

– Итак, – произнес Арье, – если присутствующие не возражают, я бы хотел ввести нашего гостя в курс дела, для того, чтобы он мог трезво и здравомысленно отнестись к своим перспективам.

Присутствующие не возражали.

– Что ж, молодой человек, следует признать, что вы оказались намного амбициознее и, я бы даже сказал, менее мерканьтильны, чем любой другой на вашем месте. Вы не стали судорожно обогощаться, а пошли несколько иным путем, который, в определенной степени, кажется мне даже интересным. Но об этом позже… Мне и моим коллегам пришлось несколько поволноваться, когда вы переподчинили себе небольшую часть людей Сергея, но… как вы понимаете, ваш непрофессионализм и недооценка ситуации позволили нам встретиться сегодня, так сказать, не получив вашего предварительного согласия на эту встречу. Как видите, это не составило особого труда. Ваша «находка», которой вы так неразумно воспользовались, находится в надежном месте и, как вы понимаете, достаточно изолирована от всех видов контактов с вами. Поэтому вы вряд ли сможете нас «убедить» или еще как-то на нас повлиять. А мы, в свою очередь, попытаемся, действуя исключительно в рамках логики, кое в чем убедить вас. Начнем с того, что прибор, волей обстоятельств попавший в ваши неопытные руки, – результат коллективного труда. И не может, ла и не должен принадлежать одному человеку. В наше неспокойное время это недопустимо и чрезвычайно опасно. Поэтому мы, люди, облеченные определенной властью и полномочиями, вынуждены были оставить на время все дела, для того, чтобы не только «отобрать спички из рук заигравшегося ребенка», но и попытаться объяснить этому «ребенку», что взрослых следует слушаться.

– Сравнение с ребенком для меня лестно, уважаемый рэб Арье, – перебил я хасида, – но почему вы решили, что костер, образно говоря, который я мог бы разжечь этими спичками, обязательно сожжет, а не обогреет? Вы же не знаете, в чем заключались мои планы…

– Нет, господа, – рассмеялся Арье, – он мне положительно нравится! Жаль, что нам не довелось встретится раньше. У вас могла бы быть неплохая карьера. Что вы на это скажете, Пол? Ну, если бы Тим изначально предложил свои услуги вашей конторе?

Пол пожал плечами и задумчиво произнес: – Не думаю, что нас заинтересовало бы это предложение. С начала третьей волны иммиграции мы получаем таких предложений по сотне в неделю. Почему-то все соотечественники Тима, достигнувшие уровня инженера на заводе по изготовлению карманных фонариков, уверены, что являются носителями военных секретов, которые представляют ценность для США. Что же касается личных качеств, то… Это будет зависеть от результативности нашей сегодняшней встречи.

– А я бы таки взял вас к себе, – продолжил Арье. – Ладно, не будем отвлекаться… Итак, Тим, как говорил один из Людовиков в «Трех мушкетерах», можно считать первое отделение «мерлезонского балета» завершенным. Вам придется некоторое время пожить здесь на правах гостя, пока наши специалисты не наиграются с прибором. Надеюсь, вас не надо предупреждать о правилах поведения в гостях. Хозяева здесь обидчивые и попытка оставить их по-английски, не прощаясь, может быть ими неверно истолкована. Ваша супруга будет предупреждена, что, в связи с ростом вашей популярности, вы, под надзором врачей, срочно отправились… допустим, в Вашингтон, для уточнения заявленной вами позиции по оружию. Официальные лица из ведомства Пола сумеют ее и убедить, и успокоить. Сергей, – Арье обернулся к «рукастому» мужику, – надеюсь, что нашему гостю будет у вас достаточно комфортно, не так ли?

– Комфорт мы Тиму обеспечим, по крайней мере, его никто не побеспокоит. Ни встречами, ни телефонными звонками, ни какими-либо иными контактами. Но, Арье, в отличие от вас, я буду менее дипломатичен и намного более конкретен. Слушайте меня очень внимательно, Тим. По большому счету, вы нам не нужны. От вас только одна головная боль, как вы понимаете. Если еще откровеннее, то и сам прибор – не жизненная необходимость. Не спорю, с ним намного легче решить ряд проблем и возникающих вопросов, но… Обходились же мы без него раньше, – обойдемся и сейчас. Но, повторяю, – с ним удобнее. К тому же, на его разработку израсходованы довольно приличные средства. Вы уже имели возможность убедиться в том, что в любой момент, если мы этого захотим, нейтрализовать вас не представляется неразрешимой задпчей…

– Нейтрализовать? Правильнее было бы, наверное, сказать: ликвидировать, – мрачно вставил я…

– Зачем так грубо? – усмехнулся Сергей. – Есть масса других способов, – Несколько секунд воздействия на ваш мозг мощным магнитным полем и – вы превратитесь в слюнявого идиота. Можно подсадить вас на наркотик, – нет, не героин и ему подобное старье, – на нечто более совершенное, и вы – послушное и тупое оружие в наших руках. Можно быстро и почти безболезненно довести вас до инсульта и полного паралича. Без возможности говорить и даже двигать глазами. Многое можно, Тим… Но есть более радужная перспектива. Вы начинаете работать с нами и на нас. Это только в том случае, если у вас хватит ума понять, что лучше работать внутри СИСТЕМЫ, чем предпринимать детские попытки ПРОТИВОПОСТАВИТЬ СЕБЯ СИСТЕМЕ. За всю историю человечества это удалось только Христу. Если вы помните, его распяли. Вы – не Христос, учениками вы никогда не обзаведетесь, хотя бы потому, что у вас нет соответствующей великой идеи, а ваше «влияние» на людей носит сугубо электронно-машинный характер. Без прибора вы даже на собственную жену подействовать не в состоянии. Скажу прямо, при должной работе, которая займет черт-де сколько времени, мы, вне сомнения, найдем человека с такими же био-энергетическими характеристиками, как у вас. Но вы то уже – вот он, готовенький. Проще использовать вас. Вы должны будете четко и сознательно усвоить, что принимая решение ЧЕСТНО И ИСКРЕННЕ работать на нас, вы становитесь просто ПРИЛОЖЕНИЕМ К ЭТОМУ ПРИБОРУ. Не больше и не меньше! Впрочем, вы и сейчас, – всего лишь приложение к нему… Уверен, что и вы сами не слишком обольщаетесь на этот счет. Подумайте, Тим, все взвесьте и примите продуманное и единственно верное решение. Учтите, что мы люди серьезные и слов на ветер не бросаем. У вас есть пара-другая дней, я постоянно рядом и готов ответить на многие ваши вопросы, если таковые возникнут. Думаю, что мои коллеги солидарны со мной в этом предложении.

Арье и Пол синхронно закивали головами.

– Да, Тим, – добавил Пол, – во всех случаях это лучше, чем ждать, когда приставленный к вам НАШ хомаатендент соблаговолит сменить вам обделанные памперсы. Коллеги, – обратился Пол к присутствующим, – мне кажется, что Тим устал, ему нужен отдых и спокойная обстановка. Сергей, может, мои люди, с твоего разрешения, отведут Тима в отведенные ему аппартаменты?

Через несколько минут в комнату вощли три мордоворота и, на удивление бережно взяв меня под руки, вывели из комнаты. Мы шли по каким-то коридорам и остановились у двери, которая точь-в-точь напоминала двери клазета в моей собственной квартире. За дверью оказалась кабина лифта. Судя по ощущениям, мы спустились этажа на три. Если это камера-одиночка, то многие захотели бы сменить свое постоянное жилье на подобную камеру. Огромный холл, шикарное ложе, – язык не поворачивается назвать это произведение спального искусства кроватью, Телевизор во всю стену, из-за приоткрытой двери в ванну виднелось огромное джакузи…

– Что предпочитаете из еды, сэр? – спросил меня один из сопровождающих.

– Стейк, пиво – лучше всего «Саппоро», клубнику, пару бананов. Большой кофейник кофе и блок Парламента. Да, не забудьте зажигалку…

– Будет исполнено, сэр! В случае любой необходимости нажмите вот на эту кнопку – он показал на светящуюся кнопку у дверей, – и просто назовите то, что вам надо. Ваше помещение находится под видео-аудио контролем постоянно.

Дверь за моими тюремщиками мягко захлопнулась и я, наконец, остался в одиночестве…

* * *

Перед каждым из троих участников совещания лежала папка с документами. Документы были идентичны, хотя и подготовлены на трех языках. На иврите для Арье, русском – для Сергея Виноградова, английском – для Пола.

Из результатов психофизиологической спецэкспертизы пациента Тима Бенина, 19… года рождения, женатого, образование высшее гуманитарное:

Сознание устойчивое. Уровень IQ – выше нормы. Агрессия – в пределах нормы. Аналитические способности на 0,5 (по шкале SSQ) выше нормы.

Внушаемость – 0, 77 (при максимуме – 1,3). Спонтанность – максимум. Реакция на страх – 0,54 (при максимуме – 1). Адекватность – 1 (полная).

Выводы:

По первому вопросу – НЕ ПОДХОДИТ.

По второму вопросу – НЕ СООТВЕТСТВУЕТ.

По третьему вопросу – СООТВЕТСТВУЕТ.

* * *

Из отчета… (название засекречено)

Параметры посылаемых сигналов не установлены.

Параметры принимаемых сигналов не установлены.

Дальнейшее исследование представленного объекта диктует необходимость механического воздействия на объект, что с вероятностью в 89, 99 % приведет к его уничтожению.

* * *

Из отчета биоэнергетической лаборатории при НАСА:

Исследуемый субъект обладает аномально повышенным потенциалом (в 6 раз) левого полушария мозга при точечной активности зон…

Означенные аномалии могли возникнуть в утробном состоянии (91 % вероятности) либо не позднее достижения 6-месячного возраста (9 % вероятности) вследствие влияния на организм матери повышенного высокочастотного излучения.

Было установлено, что в период беременности (от 18 до 26 недель возраста плода) мать субъекта постоянно проживала в непосредственной близи от РЛС (радиолокационной станции), расположенной в…

Выводы:

1. Биоэнергетические параметры мозга субъекта являются исключительными и аналогов не имеют.

2. При контакте с высокочувствительным объектом возможны (вероятность 56 %) наступление резонансных явлений и перенастройка приемопередающих систем.

3. Использование приемопередающей системы, вне означенной в п.2 составляющей, не представляется возможным.

* * *

– Кто-нибудь в состоянии перевести на нормальный человеческий язык весь этот бред, – с раздражением, отталкивая от себя папку с документами, пробурчал Арье. – Прошло уже больше недели, я не могу торчать здесь вечно. Сергей, у вас же техническое образование, если не ошибаюсь, ваш первый диплом – Бауманское высшее техническое…

– Вы редко ошибаетесь, Арье… Могу объяснить попроще, думаю, Пол согласится с моими объяснениями. Если не вдаваться в детали, то произошло то, вероятность чего менее миллионной доли процента. Прибор подобрал именно тот человек, чьи параметры мозговой активности вступили в резонанс с собственными показателями самого прибора, усилив степень обоюдовосприимчивости на несколько порядков. Понятно?

– Не совсем…

– Арье, вы будете должны мне за популяризацию… На ваше еврейское и мое славянское «счастье», родители этого щелкопера жили рядышком с одной из наших РЛС. Мать его… немного облучилась. Сам Тим приобрел некоторые, абсолютно незначительные в обычной жизни качества…

– Мутант, что ли, – удивленно приподнял брови Арье.

– Можно сказать и так. В определенном роде мутант… Но никто, в том числе и он сам, никогда бы об этом не узнал и ничего не почувствовал, если бы не эта самая миллионная доля процента. Это же надо такому произойти, чтобы прибор попал в руки именно ему.

– Значит, – вмешался молчавший до этого момента Пол, – прибор может быть использован только в связке с Тимом. И никак иначе!

– Что мы можем предпринять, коллеги? – озадаченно спросил Арье.

– Все, что угодно, – ответил Пол. – По сути, мы пришли к той альтернативе, о которой говорили в самом начале. Либо ликвидировать журналиста, но в этом случае, как нам теперь уже точно стало ясно, мы уничтожаем для себя возможность пользоваться прибором. Либо создать некие условия, полностью исключающие возможность журналиста самостоятельно, вне нашего контроля, использовать их возможности…

– Чьи это – «их»?

– Их – это Тима и прибора. Они не могут функционировать в автономном режиме. Поэтому либо сумасшедший риск, либо… забыть и про журналиста, и про прибор. Третьего не дано… Что скажете, коллеги?

Коллеги молчали… Каждый думал о своем…

Арье о том, что из этого человека можно было бы создать нечто вроде ближневосточного Мессии и, чем черт не шутит, убедить мусульманский мир признать Израиль и оставить его в покое… Но что тогда будет объединять евреев в стране, в которой нет антисемитизма и враждебно настроенного окружения? Мы же просто перегрызем друг друга…

Пол размышлял о том, кому выгоднее и целесообразней использовать связку прибор-Тим. Демократам или республиканцам? В любом случае это может привести к усилению какой-то одной партии настолько, что нарушится вся система политического баланса США. Исчезнет как таковой институт лоббирования. При непредсказуемости американского избирателя это может привести к разбалансировке всей системы.

Виноградов понимал, что в этом трио у него всего лишь совещательный голос. И Тим, и прибор находятся в США. Вытащить этот «комплект» в Россию абсолютно нереально. Да и к чему? «Влиять на народ»? Народ в России испокон веков послушно шел за властью. Восстания и революции – только при слабой власти, или когда людям нечего терять. Сейчас тем, кто способен за собой вести, есть что терять. Сначала бабки, а потом и голову. Не впервой…

К тому же на каждую мало-мальски значимую фигуру столько компромата, что не только народ – собственные внуки и правнуки плеваться будут. Его стране эта «связка» не нужна. Более того, – опасна! Тем более опасна, если этой связкой будут вооружены потенциальные противники. Один Бог знает, что может произойти в ООН, если американцы или евреи протащат этого Тима на одно из серьезных совещаний…

Следовательно…

– Коллеги, – начал Виноградов. – Во всех случаях мы можем быть уверены только в самих себе. А потому, как говорили наши советские активисты, беру на себя повышенные обязательства. Все, подчеркиваю, ВСЕ, кто по нашей, – я имею в виду российскую сторону, – инициативе вступал в контакт с этим Тимом и мог в той или иной степени попасть под его влияние, БУДУТ УСТРАНЕНЫ. Надеюсь, – Виноградов обернулся к Полу, – американская сторона не будет проявлять излишнего рвения в расследовании «ряда несчастных случаев» с русскоязычными гражданами, и с пониманием отнесется к «внутренним разборкам криминалитета»?

– Разумеется, Сергей, – кивнул Пол. – Зная вашу аккуратность, не сомневаюсь в максимальной достоверности всех ваших последующих действий. Со своей стороны, я не могу действовать столь радикально. Но обещаю, что подобные лица с нашей стороны также будут нейтрализованы. Просто это потребует несколько большего времени… От месяца до полугода…

– Мне ничего не остается, как присоединиться к вам и поддержать предлагаемые меры, – обреченно произнес Арье. – Хотя у меня, в отличие от вас, задача намного сложнее. Хотя бы потому, что задействованы довольно значимые в финансовом и политическом истеблишменте люди, включая и… Впрочем, для вас, господа, это не существенно… Ладно, допускаю, что нам удастся все это осуществить без шума и пыли. А что все-таки мы решим с этим самым Тимом? Заключим между собой «джентльменское соглашение» и будем использовать исключительно в личных целях? Без всяких политических штучек?

– Я считаю, что пока его нужно держать здесь. Пока не зачистим все концы, – жестко произнес Пол. – Месяца нам, надеюсь, хватит?

– Принято, – резко, как отрубил, произнес Виноградов. – Каждый займется своим участком работы. Разъезжаемся по домам, при необходимости связь всем известна. Пол, оставляем журналиста под вашим контролем. Мой дом – полностью в вашем распоряжении. Договорились, господа?

* * *

Вот теперь, вернее, только теперь я испугался по-настоящему. Шуточки и политесы закончились. Час назад в новостях по CNN сообщили о том, что в Коннектикуте, в городке N, вследствие утечки бытового газа, погибло 8 человек. Вернее, 7 человек погибло на месте, а восьмой скончался по пути в больницу. Известно только, что хозяин дома – гражданин США русского происхождения. Скорее всего, присутствующие, видимо, собрались на пари, выпили, уснули и… Взрыв был такой силы, что припаркованные у дома автомобили отбросило на 20 метров. Последующий пожар практически уничтожил тела, так что никого идентифицировать пока не удалось.

Одновременно сотрудники CNN выражают соболезнования родственникам и друзьям тележурналистки Мишель Крамер и телеоператора Антонио (фамилию не расслышал), погибшим в автомобильной катастрофе. Машину занесло, и она, несколько раз перевернувшись, свалилась с обрыва и взорвалась.

Израильские новости сообщили о преждевременной кончине известного бизнесмена и филантропа Игоря Бухера, наступившей вследствие острой сердечной недостаточности. Перечислялись его многочисленные заслуги, а также то, что часть его достаточно серьезного наследства оказалась завещанной одной из иешив в Тель-Авиве.

Не надо было иметь семи пядей во лбу чтобы сообразить, что началась ликвидация тех, кто имел ко мне отношение.

Если это действительно так, то следующие на очереди – владелец рекламного агентства, моя бывшая квартирохозяйка Розочка и… несчастный, ни в чем не повинный Гарик. Кто еще? Ага, Хуан – супер моего дома, медсестра в больнице и… Нет, сейчас я просто не в состоянии соображать.

Я нажал кнопку переговорного устройства и попросил бутылку коньяка.

* * *

Сегодня у меня своеобразный юбилей. Ровно месяц, как я нахожусь в самой комфортабельной тюрьме на планете.

Ем деликатесы, пью изысканные вина и коньяки, и, чего скрывать, мне даже несколько раз привозили очаровательных девушек для снятия напряжения.

После того как в новостях объявили о скоропостижной смерти известного израильского бизнесмена и филантропа Бухера, я перестал смотреть новостные программы. Все ясно и без новостей. Они убирают всех, кто, так или иначе, вступал со мной в контакт. Не понимаю, почему я сам все еще жив. Видимо, для чего-то я им еще нужен.

Странно, но после того последнего разговора, в котором мне сделали предложение, от которого невозможно отказаться, со мной никто ни о чем не говорил. Я через охранников послал уже три записки своим тюремщикам, в которых писал, что принимаю все их условия и готов работать с ними и на них на любых условиях. А что мне еще остается?

Попытки связаться с «Наденькой» оказались полностью бессмысленными. Она не «слышала» меня. Видимо, расстояние, на котором мы с ней находились на связи, имеет свои пределы. Или они так изолировали и ее и меня, что… Впрочем, какое это все имеет сейчас значение? Контакт нарушен, а это главное.

За этот месяц меня чуть ли не дважды в день проверяли на каком-то хитром приборе. Обрили наголо, смазали голову какой-то липкой гадостью, приклеили кучу всяких датчиков и в течение двух часов задают идиотские вопросы, заставляя мысленно обращаться к жене, друзьям, показывают фотографии совсем незнакомых людей, и я должен мысленно с ними разговаривать…

Насколько я понимаю, они исследуют биоэнергетические характеристики моего мозга.

Судя по тому, что они обсуждают показания приборов в моем присутствии, я вряд ли отсюда когда-нибудь выйду. Впрочем, я стараюсь об этом не думать. Будь что будет. Просто стараюсь действовать по принципу: если насилие неизбежно, то лучше расслабиться и получить удовольствие. Вот и получаю…

Все бы ничего, если бы не эти дурацкие заочные беседы с фотографиями. Никак не могу понять, в чем их смысл. Например, показывают фото черного мужика, лет эдак под 40, вполне приличного вида, с улыбкой на все 32 зуба. Сразу видно, что у парня хороший дантист. Да и галстук у него долларов под 300. Я такой видел в Саксе. Понятно, что парень в куске хлеба не нуждается.

Так вот, все время хотят, чтобы он сообщил мне (?!) имя своей жены. А от меня настоятельно добиваются, чтобы я это имя угадал. Идиоту понятно, что они пытаются установить, существует ли между нами телепатическая связь.

Раз-два-три-четыре-пять, начинаем телепать!

Из меня такой же телепат, как настоятель женского монастыря. Если этот парень и женат, то явно на мужике. Потому что кроме имени Михаил или даже скорее с французским прононсом, Мишель, ничего в голову не приходит.

Назвал я этим отморозкам, тем, которые меня тестируют как кролика подопытного, это имя, так через пару часов примчался сам Пол, притащил бутылку Луи Филиппа, черт-де какого года, радостный, как будто лимон в лотерею выиграл.

Посидели, поболтали о том, о сем, но все больше о политике, о предстоящих выборах, об Израиле… Очень понравилась Полу моя идея поручить МОССАДу выкрасть десяток-другой хамасовских бонз, привезти их всех в Израиль, раздеть догола и повесить вниз головой. А в руки каждому дать по мобильнику. И сказать, что дается им 6 часов, чтобы Шалит оказался дома живым и невредимым. И что через 6 часов через каждый час их по одному повесят. Но уже за шею. А перед этим оприходуют со съемкой, которую позже запустят по всем телеканалам. Думаю, Шалит был бы дома уже через пару часов…

Пол пообещал проинформировать Арье о моей идее…

– Пол, как долго мне еще здесь торчать, я ведь согласился на все ваши условия… В смысле работать на вас…

– Трудно сказать, Тим, – ответил Пол, – если честно, я и сам не знаю…

– А кто знает? Виноградов, Арье, может, сам президент?

– Президент уж точно не знает… Думаю, еще парочку недель. Потом мы определимся по нашим планам. У тебя же все есть, Тим! Любая выпивка, любые фильмы, любая девочка по твоему выбору. Я бы охотно поменялся с тобой местами на пару неделек…

– Так в чем же проблема, Пол, присоединяйся!

– Увы, Тим, увы… Работа… Ладно, я побегу, до встречи. Не унывай, у тебя неплохие шансы прожить остаток жизни так, как другим и не снилось.

Пол ушел, а я заказал у охраны видеодиск с записью чемпионата борьбы без правил и целиком погрузился в захватывающее действие.

* * *

– Впечатление такое, коллеги, что мы и не расходились, – усаживаясь в широкое кресло, произнес Виноградов.

– Пол, – произнес Арье, который на этот раз напоминал отставного сапожника. Старенькая кипа, потертый жилетик, стоптанные ботинки – так и хотелось подать ему пару шекелей на прокорм… – Если сейчас выяснится, что вы напрасно заставили старого больного человека мотаться столько часов в самолете, то вас до конца жизни будет мучить совесть.

– Арье, дорогой мой, вы же знаете, что я никогда не позволил бы себе побеспокоить вас без самых веских к тому оснований. Дело в том, коллеги, что нам ВСЕ УДАЛОСЬ! ВСЕ!!!

– Конкретней, если можно, – сдержанно попросил Виноградов, – ВСЕ не удавалось еще никому. Даже Христу.

– Видимо, он не имел таких специалистов, – начал Пол…

– И уж точно не имел такого бюджета, – добавил Арье. – Ладно, перейдем к конкретике. Слушаем тебя, Пол, мальчик мой.

– Мы нашли еще трех человек с такими же нейропараметрами, или как они там называются, что и у Тима. Вернее, почти с такими. У одного немного сильнее, у двух других – чуть слабее. Один мужчина и две женщины. Одной из них, – она живет в Кении, – недавно исполнилось 78 лет, и ее можно не принимать в расчет.

Вторая – крайне перспективна. Ей всего 14 лет, живет в Австрии. Из прекрасной семьи. Отец – преуспевающий юрист, мать – художница, наследница одного из крупнейших состояний в Австрии. Девочка прекрасно учится, владеет тремя языками, неплохо рисует, увлекается музыкой. Вот набор фотографий: сама Элиза – так ее зовут, ее мать, отец, их ротвейлер, короче, все благородное семейство.

Троица с интересом несколько минут рассматривала фотографии.

– А что, – улыбаясь, произнес Арье, – очень красивая девочка. И, судя по ее матери, с возрастом будет еще лучше. Не сомневаюсь, Пол, что вы уже предприняли кое-какие шаги…

– Вне сомнения, – кивнул Пол. – Через наши каналы несколько американских университетов уже сделали предложение ее отцу о предварительном трехлетнем контракте на курс лекций по гражданскому праву. Насколько я знаю, папаша готов принять предложение Принстонского университета. Таким образом, вся семья в течение как минимум трех лет будет находиться под нашим неусыпным контролем. А там будет видно…

– Не кажется ли вам, Пол, что вы, как бы это помягче выразиться, пытаетесь приватизировать не только сам прибор, но и потенциальных контактеров? Может, будет не менее перспективным и уж более справедливым пригласить всю семью в Москву? Поверьте, мы сумеем не только создать все условия для их процветания, но и не менее серьезное наблюдение…

– Сергей, – вмешался Арье, – что с вами?! Какая Москва?! Какой нормальный человек, заметьте, состоятельный человек, гражданин Австрии, перевезет всю свою семью в вашу непредсказуемую страну? Кто знает, что у вас там произойдет за эти три года… Да что там три года, за три месяца… Я, как вы знаете, бесконечно доверяю лично вам, вашему профессионализму и, я бы даже сказал, порядочности… Но вашей стране… Я бы ей не доверил даже своей болонки… Не в обиду вам будет сказано… Заметьте, я даже не заикнулся о том, что они могли бы пожить эти три года и у нас в Израиле. Хотя бы потому, что они не евреи. А быть НЕ евреем в Израиле, хе-хе, еще хуже, чем быть евреем в подмосковных Люберцах… Уж я-то знаю…

– Коллеги, я еще не назвал вам третьего потенциального контактера, – начал Пол. – Так вот, третий человек – мужчина, гражданин США, правда, несколько туманного происхождения, но – гражданин. Его характеристики почти на 20 % выше, чем у Тима. Он довольно успешный политический деятель, кстати, тоже юрист, как и отец Элизы. Выпускник Гарварда. Помимо Гарварда, еще и Колумбийский университет. Прекрасный оратор. Из дополнительных плюсов – афроамериканец, что, сами понимаете, в Америке, при нашем расово-корректном идиотизме, более чем перспективно. Как к нему подобраться – еще не знаю… И стоит ли подбираться… Уж слишком велики амбиции… Что самое интересное, коллеги, так это то, что наш Тим смог установить с ним телепатический контакт.

В комнате повисла гнетущая пауза…

– Да… Голова идет кругом… Увы, нам в Израиле не удалось найти никого и ничего аналогичного. У нас все нормальные, без отклонений… Не думаю, что у Сергея в России нашлось нечто подобное…

– А сам Тим?! – возмутился Виноградов. – Он, что, не из России?

– Вы хотели сказать, из СССР, – усмехнулся Пол, – он же из одной вашей союзной республики… Там меньше пьют и чаще живут рядом с РЛС, где нормальным людям жить просто опасно…

– Ладно, прекратим эту неуместную перепалку, мальчики, – оборвал Арье чуть не разгоревшийся спор. – Не знаю, как вам, а мне необходимо все это переварить в более спокойной обстановке. Предлагаю сейчас разойтись и встретиться, может, даже завтра. Часикам к 11 утра. После перелета и смены часового пояса мне нужно выспаться и собраться с мыслями. Не возражаете?

– ОК!

– Договорились!

– Тогда до завтра, коллеги…

* * *

С 11 утра до трех часов дня, с непродолжительными перерывами на ланч и просмотр новостей по телевизору, Арье, Пол и Сергей Виноградов обсуждали и корректировали детали грандиозной авантюры, которая могла бы изменить судьбы десятков государств мира.

Строго говоря, это была не совсем авантюра, скорее, некий план, который еще следовало согласовать и утвердить с несколькими людьми, которым реально принадлежала власть и право решающего голоса в этом мире. В этой небольшой группе людей не было ни одного из тех, кто официально возглавляет правительства, парламенты и прочие властные структуры государств. Эта анонимная для населения планеты группа обладала реальной властью. Именно они приватно и негласно «рекомендовали» главам государств принять то или иное решение, начать или прекратить войны, раскрутить или остановить кризисы. Именно этим людям должны были доложить Арье, Сергей и Пол о новом факторе влияния на сознание населения и о том, какие опасности и перспективы могут возникнуть при использовании этого фактора в дальнейшем.

В пять часов дня все трое на небольшом частном самолете вылетели с незаметного аэродрома в окрестностях Нью-Йорка. Направление – на некий островок-атолл в Эгейском море. По всему маршруту этого заурядного полета все наземные службы почему-то получили строгое указание обеспечить свободный коридор и исключить любую возможность нахождения в воздухе других летательных аппаратов в пределах тысячи миль. Десятки мощнейших локаторов передавали самолетик друг другу, держа под контролем каждый километр полета.

Все население малюсенького, в пару сотен квадратных миль островка, на котором приземлился самолетик, составляло 88 тщательно отобранных и многократно проверенных на лояльность человек. Каждые полгода их меняли на такую же группу из других, не менее тщательно отобранных специалистов своего дела. Их зарплаты и привилегии позволяли им провести полгода полагающегося им отпуска не хуже, чем арабским шейхам. Но каждый из них знал, что любое подозрение, любое сомнение в их преданности и умении держать язык за зубами чревато мгновенной гибелью от несчастного случая. За последние 25 лет существования базы на островке такое произошло только однажды. Это послужило наглядным уроком для всех остальных и больше никогда не повторялось.