Текст книги "По моему хотению. Сборник детективов"

Лежу и вспоминаю, анализирую вчерашний день. Статьи в номер сдал. Гарику помог, дал денег. Ну что еще? Ага, отбился от тикета. Правда, полицейский странный попался… Потом – пляж, потом – домой. Интересно, чего это вдруг вчера на пляже народ попер из воды, как будто акулу увидел. Испугались чего-то? Да нет, испуга не было, все поеживались так, как будто всем сразу холодно стало. Как мне.

Как мне! Вот оно! Вот что не давало мне покоя, засев в мозгах какой-то занозой несоответствия.

Я убеждал полицейского в том, что еду к врачу, и хотел, чтобы он мне поверил. И он мне поверил! То же самое и в редакции, и с Гариком. Я захотел, и мне поверили.

Значит, мои ощущения как-то передались окружающим. Кстати, когда я опять вошел в воду, попривык к ее температуре и мне стало хорошо и комфортно, все опять полезли в море.

Может, на старости лет у меня прорезались экстрасенсорные способности? Вот это был бы номер! Надо будет поэкспериментировать сегодня.

Душ, бритье – и на работу.

По дороге к машине встречаю нашего супера – Хуана. Неплохой мужик, но допроситься его что-то сделать практически невозможно. Он отказывает с такой обезоруживающей улыбкой, что с ним даже поругаться невозможно. Никого и ничего удачнее для запланированного эксперимента не придумать.

– Привет, Хуан, как жизнь?

– Спасибо, сэр, все О’К!

– Хуан, у меня проблема, нужна твоя помощь…

У Хуана на лице моментально появилась знакомая мне улыбка и губы уже сложились для привычной фразы – «…сожалею, сэр, но это сейчас невозможно… Может быть, на следующей неделе…»

– Хуан, я хочу, чтобы вы сменили мне смеситель на кухне! Заодно и в ванной…

Знакомая улыбка сползла с Хуана, уступив место выражению глубочайшего внимания.

– Разумеется, сэр! Я немедленно пошлю к вам сантехника!

– И учтите, Хуан, мне нужны хорошие смесители! Не китайский эрзац.

– Понимаю, сэр, все будет сделано на самом высшем уровне!

Сработало! Еще раз сработало!

Поздравляю! Оказывается, я – экстрасенс! Судя по реакции тех, с кем я контактировал, мне верят, что бы я ни наплел, и не могут отказать, когда что-то я прошу или хочу.

Ну и что мне теперь с этим даром делать?..

* * *

Из русскоязычной американской газеты

«… Во вторник на брайтонском пляже наблюдалось что-то вроде массового помешательства. Ни с того ни с сего около 500 человек купающихся спешно вышли из воды, жалуясь на охвативший всех озноб. Однако уже через 15 минут все «замерзшие» спокойно продолжили наслаждаться волнами Атлантики. Представители администрации и спасатели, дежурившие на пляже, утверждают, что на всех остальных участках пляжа ничего подобного не наблюдалось…»

* * *

Из досье Владимира Шаевича:

Шаевич Владимир Рувимович, полковник ВДВ, награжден (перечень…), иммигрировал в США в 1985 г, в рамках программы «иммиграция». Внедрение и адаптация прошли успешно. В качестве «агента влияния» выполнял отдельные поручения и добился высоких результатов (перечень успешных операций).

Детей нет. Жена скончалась в 1998 г. Одинок. Владеет бизнесами (перечень). Финансово самостоятелен.

* * *

Из отчета Владимира Шаевича.

«Согласно вашему поручению о мониторинге нештатных ситуаций на подконтрольном мне участке, сообщаю, что в период с… по… ничего, вписывающегося в рамки интересующей вас темы, не происходило.

Однако не могу не упомянуть о неадекватном спонтанном поведении группы людей (от 450 до 550 человек), проявившемся в практически одновременном выходе из воды на пляже Брайтона.

Проведенный мной впоследствии опрос очевидцев и участников этого явления выявил только одну закономерность – ощущение озноба. На соседних участках (отдаление не более одного км) ничего подобного не наблюдалось. Если данный эпизод представляет интерес в рамках темы, готов провести более тщательный анализ ощущений и эмоционального состояния участников и очевидцев события».

* * *

Из ответа Центра В. Шаевичу:

«…Интерес представляет. Установите социальный, возрастной и интеллектуальный состав участников описанного события. Особый интерес представляют аналогичные случаи любой направленности, участниками которых становились группы людей разных возрастных категорий и расовых принадлежностей…»

* * *

Из нигде не опубликованных записок «хлебника» Грутова А.В.

Грутова мало кто знал в Управлении в лицо. Даже в Первом Управлении Главка, к которому по принадлежности относился отдел «Д». Этот отдел, в котором все эти годы служил Грутов, подчинялся непосредственно и только начальнику ГРУ. Даже Первый Зам не имел права отдавать никаких приказов и распоряжений начальнику отдела «Д». Уйдя в запас с должности заместителя начальника этого отдела в звании полковника, Грутов особенно не переживал, что не получил генеральских погон (хотя сама должность была генеральской). Продолжать служить режиму, пришедшим к власти нуворишам и их доверенным ставленникам не было ни сил, ни, главное, желания. Да и в самом Управлении произошло много кадровых перестановок. Уходили опытнейшие, проверенные сотрудники. На их место приходили пронырливые говоруны, имеющие представление о специфике ГРУ разве что из детективных романов.

Страна, как всегда, ни в чем не знала удержу. Полная закрытость в «застойные времена», когда засекречивалась даже технология мыла, сменилась разнузданной гласностью и распродажей государственных и военных тайн. Годами, десятилетиями законспирированные за рубежом люди, внедренные в святая святых западных военно-государственных структур и позволяющие заранее знать о планах потенциальных противников, сдавались и засвечивались походя, за ланчами политиков и политиканов. Рушилась система безопасности страны, ломались и калечились десятки и сотни жизней и биографий.

Эпоха жизни сменилась временем выживания. Надо было либо сразу рвать, оскаливая клыки, шагать по головам и трупам, либо… Противостоять этому у Грутова реальной возможности не было, а участвовать в шакально-гиенном раздирании благ он не хотел. Он ушел и не ошибся. Ушли многие. Вслед за ним в отставку были отправлены начальник Главного управления Лагутин да еще пара десятков «стариков». Нет, стариков не по возрасту. Возраст еще позволял 10–15 лет полноценно служить и приносить реальную пользу. Но именно это – реальная польза, опыт и глубокое понимание сути происходящих процессов были не нужны. Мешали тем, кто пришел, прогрызся к власти.

«Как они потом пожалеют», – посетовал Грутов, когда, узнав об отставке Лагутина, позвонил ему «поздравить» с началом пенсионной жизни. Они давно знали и уважали друг друга. Встречались и по службе, и вне ее. Приятелями, в полном смысле этого слова, они не были. В этой системе не бывает ни друзей, ни приятелей. Но отношения Грутова с Лазутиным нельзя было назвать просто уважительными. Что-то связывало их подсознательно. Скорее всего, это было безусловное, проверенное десятки раз на протяжении многих лет доверие друг к другу. Был Грутов и на банкете, который устроил Лагутин в «честь» отставки. Приглашенных было немного: одни «старики», прослужившие вместе не менее десятка лет. Никого из новых. Даже преемника своего Федор Иванович не пригласил. Оказывается, (Грутов узнал об этом позже, года через два), преемник позвонил Лагутину и по телефону (!) выразил свое сожаление о «безвременной» отставке, поздравил с наградой (дежурный «пряник» при уходе на пенсию), предложил-разрешил обращаться, если что. Грутов узнал об этом звонке от самого Лагутина, когда спустя два года после памятного банкета заехал к нему посоветоваться по одному вопросу. Тогда же и передал ему предложение генерала Рохлина, который в то время возглавлял ДПА (Движение в поддержку армии) примкнуть к этой организации.

Грутов уже был тогда активным членом ДПА и занимался определенным кругом вопросов, о конкретике которых никто, кроме самого Рохлина, не знал. ДПА носило резко оппозиционный характер по отношению к существующей власти. Резкие, бескомпромиссные высказывания и выступления Рохлина в Думе, на ТВ и в различных СМИ заставляли очень многих из власть имущих внимательно и настороженно относиться к ДПА и ее лидерам.

О своей работе, о выполнении более чем деликатных и строго секретных поручений Грутов докладывал только Рохлину лично и, как правило, один на один. Многие в руководстве ДПА знали об этой роли Грутова, но чем конкретно он занимается, не знал никто. Кроме Рохлина.

В тот раз Лагутин мягко отклонил предложение Рохлина о вхождении в ДПА. Сказал, что негласно, со стороны, может быть намного полезней. Так оно и было. И эту негласную, никем не афишируемую помощь трудно было переоценить. Встречался Грутов с Рохлиным обычно в Думе…

* * *

Помните, как я придумывал различные варианты, чтобы засветить хоть какие-то деньги из тех, которые на меня так неожиданно свалились? Ну, чтобы легализировать каким-то образом свои траты? Так вот, я совсем забыл, что просил своего дружка в Москве прислать мне какой-нибудь липовый договор на мои «аналитические услуги», по которому он сможет переводить мне деньги в Нью-Йорк, а я буду кэшем отдавать их здесь его партнеру по бизнесу.

Когда сегодня на компьютере выскочило его письмо с текстом договора, я даже не сразу врубился.

Перезвонил ему в Москву. Он хочет, чтобы я срочно передал его партнеру пятнадцать штук. И как только этот партнер перезвонит ему в Москву, я получу электронный перевод на эту сумму.

Великолепно!

Соблюдаю все формальности, распечатываю и подписываю договор, отправляю в Москву. Копию – себе, чтобы «похвастаться» перед женой, какой я по сегодняшний день популярный и незаменимый политтехнолог-аналитик.

Созваниваюсь с этим партнером. Зовут Зяма. Живет где-то в Нью-Джерси. С моим топографическим идиотизмом не доберусь в жизни. Полчаса не мог правильно «проспелать» мне свой адрес. Черт с ним.

Заезжаю в магазин электроники, чтобы купить навигатор. Менеджер говорит по-русски.

– Мне нужна самая крутая модель навигатора по цене самой дешевой. Я хочу, чтобы вы использовали все возможные скидки и дискаунты…

– Все понял… Сделаю все, как вы хотите… Мне нужно несколько минут, чтобы связаться с головным офисом…

Краем уха прислушиваюсь к тому, что он им плетет… Оказывается, он говорит, что хочет взять для себя (как сотрудник компании он может покупать почти по себестоимости). Что берет с витрины, без упаковки и гарантии и что-то еще о своих заслугах… Короче, за навигатор, на котором стоял ценник $999.99, я заплатил кэшем 400 баксов!

Еду и размышляю… Хорошо, допустим, я действительно непонятным образом стал каким-то невероятным экстрасенсом. Что любое мое желание «по щучьему велению и по моему хотению» действует на людей как неоспоримый и не обсуждаемый приказ к исполнению.

Но ведь это фантастическая власть! Больше, чем у фараонов и президентов!

А если я чего-то хочу от человека, непонимающего ни по-русски, ни по-английски? Если он просто не понимает, чего я от него хочу? Надо поэкспериментировать.

Доехал до места. Очень приличный домик, да и сам Зяма нормальный мужик. Ни о чем не спрашивает. Не лезет не в свои дела.

Может, попробовать?

Мысленно сообщаю ему, чтобы он немедленно перезвонил в Москву и сообщил, что получил от меня $15 тысяч.

Звонит! Сообщает, что получил!

Значит, не обязательно произносить вслух, достаточно просто подумать.

Нет, я все-таки поглупел. Понятно же было, что на пляже я никого не просил выходить из воды. Мне просто показалось, что вода прохладная…

Но все восприняли мои ощущения как свои собственные.

Вне зависимости от меня самого, от моего желания, чтобы люди восприняли мои ощущения.

Что же теперь делать?

Прежде всего, – не быть свиньей! Разворачиваюсь и возвращаюсь к Зяме.

– Зяма, вы ничего не забыли?

– Да. Представляете, точно помню, что получил от вас деньги, но не могу вспомнить, куда я их положил. Перерыл все и не могу найти…

Открыто кладу деньги на стол.

– Вот они, Зяма! Это я машинально опять засунул их в карман. А когда обнаружил, сразу же вернулся… Извините, ради Бога!

– Что значит порядочный человек! Я это сразу понял. Это вам спасибо за честность и благородство. Я сразу понял, что вам можно доверять! Мы обязательно должны с вами выпить!

– Спасибо, Зяма, но я же за рулем.

– От рюмочки хорошего коньяка ничего не будет. От такого коньяка не пьянеют, а получают наслаждение. За наслаждение полиция не штрафует.

Естественно, одной рюмочкой мы не ограничились. Просидели до самого вечера. Пришла с работы его жена, Фрида, очаровательная стройная женщина, рюмочки плавно перетекли в ужин и весьма интересную беседу о желаниях и возможностях…

– Зяма, а представьте, что у вас есть некая «волшебная палочка» и вы можете получить все, что хотите. Что бы вы сделали?

– Прежде всего, посоветовался бы с Фридой, где ее хранить. Я всегда все теряю… А если серьезно, то купил бы хороший дом детям, положил бы приличную сумму на счет внуков, чтобы смогли учиться в самом лучшем колледже, путешествовал бы. Мы с Фридой хотели бы съездить в Японию, но нам это пока не по карману.

– Это все мелочи, Зяма! Я говорю о любом желании!

– Мы можем стать моложе и здоровее? Мы можем вернуть наших родителей? Видите, вы машете головой. Вы же понимаете, что это невозможно… Если совсем честно, то я бы купил самое дорогое, самое ароматное мыло и самую шелковую веревку. Намылил бы ее и повесился.

– Почему, Зяма?! Ведь перед вами было бы все открыто. Любые желания.

– Нет! Было бы невероятно скучно жить. Получить все, ничего не добиваясь? Все сразу обесценится. Не о чем будет мечтать, если любое желание из мечты превращается в реальность. Скучно и неинтересно.

Признаться, я выбросил из головы все эти философские рассуждения, как только вернулся домой. Потому что на парковке у дома чуть не распрощался с жизнью.

* * *

Из нигде не опубликованных записок «хлебника» Грутова А.В

Рохлин проводил в Думе почти все время. Беседы с Грутовым проходили, как правило, во время прогулок по бесконечным думским коридорам. Кабинеты все, в том числе и Рохлина, естественно, прослушивались. Встречаться вне Думы, на улицах, на природе было еще непредусмотрительней.

Рохлин – фигура заметная, государственного масштаба, постоянно на виду. И регулярные встречи с Грутовым, вне всякого сомнения, были бы сразу замечены, отмечены и сделаны соответствующие выводы. А Дума… Кто только не шляется по ее коридорам, буфетам, холлам и прочим людным местам.

Последняя их встреча произошла недели за две до убийства Рохлина. Власть решила поставить точку. Кровавую точку. Грутову о смерти лидера ДПА сообщили рано утром. Он сразу же помчался на дачу, где произошло убийство. Он прекрасно понимал, что там уже все оккупировано спецслужбами, и его не подпустят даже близко. Так оно и произошло. Но, обладая огромным опытом подобных акций (очень похожие задания он сам неоднократно выполнял), Грутов также понимал, что именно в ближайшие часы он сумеет осмотреться и обнаружить те детали, которые если и обнаруживаются, то именно в ближайшие часы после ликвидации. А в том, что Рохлина ликвидировали, он ни секунды не сомневался.

Грутов походил вокруг, послушал, понаблюдал и уехал, сделав определенные выводы, которые окончательно убедили его в правильности первоначального предположения. Работали, безусловно, профессионалы, но уровня значительно ниже его собственного, грубо работали. И такой «профи», как Грутов, мог заметить неизбежные накладки и «ляпы», сопутствующие подобной акции.

Время, дальнейшие события, показания жены Рохлина во время следствия и суда подтвердили верность выводов Грутова. Впрочем, он и тогда не сомневался в том, что определенные силы перешли к активным действиям. Что он сам как особо доверенное и посвященное лицо будет под постоянным колпаком.

Как вообще Грутов пришел в ДПА? Пенсионер – человек свободный. Особенно если пенсия обеспечивает финансовую независимость. Прогулки с собакой, бытовые мелочи, купить и принести домой пару кульков картошки, сходить куда-то, когда жена попросит. Ну и, конечно, следить за баром, пополнять его по мере надобности. Изысканные напитки и экзотичный «закусон» к ним был, скорее, коллекционированием, чем потреблением. Но гости всегда могли рассчитывать на такое разнообразие, которым мог бы похвастать далеко не каждый престижный ресторан. Еще иногда дача. Так и жили.

Иногда, когда это равномерное течение становилось Грутову невмоготу, он уходил в дальнюю рощицу, чтобы развеяться и проверить «порох в пороховницах». Много бы дали режиссеры и постановщики смертельных трюков, чтобы подсмотреть и отснять то, чем занимался он во время подобного расслабления. Но никто ничего не видел и тем более не слышал. Оружия и глушителей к нему у Грутова был приличный арсенал. Да и без оружия он был опасней и действенней любого взвода спецназа.

Сосновая шишка, ветка дерева, обычная иголка, зажигалка и даже окурок сигареты – все в его руках становилось оружием со стопроцентным поражающим действием. Но и это быстро наскучивало.

Деятельная натура требовала более реального выхода и отдачи. И судьба как будто подслушала его тайные мысли и желания.

Года через полтора подобного «растительного существования» раздался телефонный звонок. Знакомый по НИИ полковник пригласил его на съезд ДПА. Поехал. Было интересно послушать, посмотреть. Прямо в вестибюле нос к носу столкнулся с Рохлиным. Генерал-лейтенант уже был при полном параде, окружен целой свитой и не сразу узнал Грутова.

Впервые они столкнулись в Афгане. Грутов тогда был в форме. Правда, не советской. Оба исполняли интернациональный долг: Рохлин – легально, Грутов – как обычно. Затем они встретились при весьма сложных, экстремальных обстоятельствах. Грутов возвращался с группой своих офицеров со спецзадания на «вертушке». Недалеко уже от Кабула, километрах в пяти, заметил в зарослях догорающий вертолет, вспышки выстрелов.

– Курс на «зеленку», спускаемся, – приказал Грутов. И вовремя. Вертолет, на котором Рохлин, тогда командир полка, возвращался с рекогносцировки, нарвался на «духов» и был подбит. На аэротации кое-как приземлились и тут же их атаковали. Силы были явно не равны, и положение становилось критическим. Группа Грутова подоспела в самый раз. «Духов» – положили, своих – уцелевших и раненых – на борт.

– Подполковник Рохлин, – представился уже на борту высокий, с резкими, даже грубоватыми чертами лица офицер. Так познакомились. Позднее, когда с Рохлиным случилась беда – почти полный паралич ног, – навещал его в госпитале. Много говорили «за жизнь», за порядок в армии и государстве, короче – сошлись!

Встретившись на съезде ДПА после длительного перерыва в общении, обнялись, расцеловались и уже почти не отходили друг от друга.

На съезде Рохлина вновь избрали Председателем ДПА. Договорились об отдельной встрече наедине. Для более подробной и детальной беседы. Грутову необходимо было глубже понять не только цели и задачи ДПА, но и свою роль в этом деле.

Через неделю он вступил в ДПА и занялся привычной для себя работой.

* * *

Из русскоязычной американской газеты

(Раздел: «Криминальная хроника».

Заголовок: «На полицию надейся, но и сам не плошай!»)

«Хороший пример всем сторонникам свободной продажи, хранения и ношения оружия подал наш соотечественник. Будучи безоружным, он сумел обезопасить вооруженного пистолетом «Беретта» бандита.

На вопрос нашего корреспондента о том, как удалось ему, немолодому уже человеку, справиться с вооруженным громилой, г-н ******** ответил:

– Силой духа! Главное – не показать, что ты боишься, не дать страху овладеть тобой. Пусть бандиты боятся честных людей, а не наоборот!

В этой истории много странного. По словам полиции, они получили звонок от потерпевшего, который сообщил, что на него совершено вооруженное нападение, но ему удалось обезоружить и связать преступника. Приехавшие полицейские обнаружили ранее неоднократно судимого Дэна Роула, связанного его собственным брючным ремнем и лежащего головой вниз на газоне рядом с подъездом потерпевшего.

Не дожидаясь вопросов полиции, Дэн Роул признал факт нападения с целью грабежа и попросил немедленно его арестовать. Услышав о предложении потерпевшему проехать вместе с нападавшим в полицейский участок для составления протокола, нападавший забился в истерике и потерял сознание. В бессознательном состоянии Дэн Роул был доставлен в полицейский участок.

У полиции, как и у нашего корреспондента, вызывает недоумение, каким образом потерпевший без посторонней помощи смог не только обезоружить преступника, но и внушить ему такой ужас…»

* * *

«…Да, это серьезный прокол», – подумал я и зашвырнул «конкурирующую прессу» в мусорную корзину. Мой коллега, специализирующийся в криминальных делах, как всегда, подхватил происшествие «с пылу с жару» и, надо отдать ему должное, довольно точно уловил все нюансы. Какого черта мне понадобилось вызывать полицию?! Этот чудак на букву «М» и без полиции обходил бы мой район за десяток миль.

Когда он уперся пистолетом мне между лопаток и потребовал мой «вайлет», меня охватил, нет, не страх, а холодный ужас. Я чувствовал нарастающее давление дула у себя между лопаток, представил, как он нажимает курок, как пуля прошивает мне позвоночник.

Видимо, мои ощущения передались ему. Он резко повернулся и наставил свою пушку в никуда. Именно в этот момент я ткнул ему пальцем в спину и заорал, что это «Узи» – первое, что пришло мне в голову. Что сейчас сделаю из него решето. Велел поднять руки. Легко забрал его пушку и заставил расстегнуть штаны и вытащить ремень.

– Слушай, ты, ублюдок, – прошипел я ему в спину, – со мной здесь еще три человека, которые держат тебя на мушке. Только дернись, и они отстрелят тебе яйца! Руки назад!

Он был послушен, как хорошо воспитанная десятилетняя девочка. Скрестил руки за спиной. Связать его было делом пары секунд. Потом я повернул его на спину, нагнулся к нему и, глядя в глаза, прошептал со всей убедительностью, на которую был способен:

– Ты боишься меня! Ты боишься меня больше всего на свете! Если я еще раз увижу твою рожу, я спущу с тебя твою поганую шкуру живьем! Ты веришь мне?

ТЫ ВЕРИШЬ МНЕ!

Он был практически без сознания от страха, и все норовил спрятать лицо… Ну да, я же сказал, что «если еще раз увижу твою рожу»… Вот он ее и прятал. Все понял буквально…

Куда мне было его девать? Оставить валяться на улице? Вот я и вызвал полицию… Остальное описал Грантов в своей заметке.

Казалось бы, что мне еще надо? Из своего более чем скромного существования я непонятным, чудесным образом перенесся в принципиально новое состояние всесильности и вседоступности. Фу, какая пошлятина и банальность. За одну подобную фразу, если бы я переложил ее на бумагу, меня следовало бы гнать поганой метлой из любой газеты. Но что мне делать сейчас, когда вся эта фантастика стала для меня реальностью? Как всем этим воспользоваться, «чтобы не было больно за бесцельно потраченные…» Кстати, о потраченных… На мой счет аккуратно пришли деньги из Москвы. Ровно 15 тысяч.

Дома все прошло именно так, как я предполагал, – показал контракт на «аналитический обзор политической ситуации» и перевод аванса в 15 штук. Жена была в полном отпаде, и мы сразу же заказали себе на лето что-то вроде круиза на одном из суперлайнеров. Мы даже раскупорили бутылочку «Хванчквары» и с удовольствием обмыли мои будущие гонорары.

Последующие несколько дней прошли без всяких событий, кроме одного, о котором мне не хочется говорить…

Но если быть честным, то уж до конца…

* * *

Из нигде не опубликованных записок «хлебника» Грутова А.В.

Замечания на полях рукописи. Написано мелким разборчивым почерком. Автор замечаний неизвестен.

(Здесь не совсем понятно, какой именно работой он занялся, так как его «привычная работа», по всей видимости, была совсем не «мирной». Получается, что ДПА привлекло его к работе диверсионной. Это-то мирное движение в мирное, невоенное время! Уточнить…)

Видимо, «уточнение» имело выраженный силовой характер, так как из рукописи вырвано достаточно большое количество листов. Скорее всего, «хлебник», со слов Грутова, описывал методы допроса, которым его подвергали.

Вновь на допрос Грутова вызвали уже под вечер…

«Ну, пошло-поехало», – подумал он про себя, шагая по коридору в сопровождении вертухая.

Заставил себя забыть про боль в ребрах. Сконцентрировался. Приготовился к новым побоям, а главное – к унижению. Но ошибся! В кабинете сидели двое. Одного, того, которого приложил при аресте, узнал сразу, другого, выглядевшего постарше и посолиднее, – видел впервые.

Пригласив Грутова сесть, незнакомец вежливо представился:

– Старший следователь по особо важным делам прокуратуры Московской области, полковник юстиции Перцев. Ну, как, побеседуем?

– О чем? – вопросом на вопрос ответил Грутов.

Доверительным тоном Перцев продолжил:

– Вы расскажете мне все откровенно о совершенном преступлении, а я, со своей стороны, обещаю вам быстрое и объективное разбирательство. И минимум срока…

– А минимум – это сколько?

– Минимум – десять, максимум – пятнадцать. Но и это не предел… При активной помощи следствию, раскаянии и т. п. можно будет ходатайствовать о сроке ниже низшего предела… Можно пятью-шестью годами отделаться… Это при должном поведении и взаимопонимании, – добавил Перцев, – а в лучшем случае…

– А может быть еще и худший? – заинтересованно спросил Грутов.

– Разумеется. Всякие отягчающие вину обстоятельства, дополнительные статьи, например, наркотики, незарегистрированное оружие. Да мало ли что еще можно накрутить! Все, – усмехнулся он, – в наших руках. Поэтому предлагаю как полковник полковнику. Честно, откровенно и, главное, быстро покончить со всем этим делом.

– Мы разные полковники! Вы – юстиция, это – чисто формальное звание, а я – Армия, это – вес!

– Ничего, сочтемся славою, – обиделся на такое разграничение Перцев. И еще раз спросил: «Так что, будем протоколировать?»

– Если знаете что писать – пишите. Я лично ничего подписывать не собираясь! – Грутов с вызовом посмотрел на следователя.

– Ну, смотри, Грутов! – с угрозой произнес Перцев уже на «ты». Видимо, лимит показной вежливости он уже исчерпал. – Если мне передадут твое дело, я тебя очень быстро и очень надолго упакую!

– Упаковки не хватит! – в том же тоне огрызнулся Грутов.

На том и расстались.

Заканчивались первые сутки…

* * *

В камере Грутов оказался пятым. С трудом, – боль в груди от сломанных ребер давала о себе знать, – он улегся на грязный, в подозрительных бурых пятнах тюфяк. Извинился перед сокамерниками за молчание и за отказ «чифирнуть». Покрутился с боку на бок, с трудом нашел менее болезненное положение и погрузился в мысли. Лежал, почти не вставая. Сокамерники пару раз пригласили его поесть, разделить, что осталось еще, в наполовину разворованных «вертухаями» передачах из дому.

Грутов отказывался, пил только воду, иногда – чай, который в обжигающей губы металлической кружке заваривали ему сокамерники. Его не расспрашивали, понимая, что ему плохо, и из уважения к возрасту. Грутова это удивляло и радовало, давало возможность не отвлекаться от собственных мыслей.

* * *

Честное слово, все произошло непроизвольно. Ну… почти непроизвольно…

Я и не мыслил оказывать на нее никакого давления. Это я потом осознал, что не могу не оказывать давления. Что это происходит как бы автоматически. Мои желания и эмоции «транслируются» либо адресно – тому, на кого эти эмоции направлены, либо просто «уходят в эфир», действуя на всех, кто подвернулся на пути. Может, и не совсем понятно, но точнее объяснить не могу. Сам еще не полностью разобрался с механизмом воздействия своих способностей на окружающих.

Когда я отбивался от того ублюдка, который напал на меня, я осмысленно хотел его напугать. И я его напугал.

Когда на пляже мне показалось, что вода холодная и меня охватил озноб, я НИКОМУ НИЧЕГО ОСМЫСЛЕННО не приказывал. Просто мои ощущения передались довольно большому количеству людей. Следовательно, впредь надо быть осторожнее и осмотрительней. Контролировать себя. Не поддаваться эмоциям.

Легко сказать: «контролировать и не поддаваться». Это на словах, умозрительно – легко, а на деле…

…Я выезжал, а она, заметив освобождающееся место для парковки, пристроилась чуть сзади, чтобы сразу же занять мое место. Я успел рассмотреть сосредоточенное лицо, смоляную челку почти до самых глаз и ободряюще улыбнулся ей. Сразу заметно, что умение парковаться не входит в число ее главных достоинств.

Я немного отъехал и стал наблюдать, как она пытается засунуть свой длиннющий Бьюик в дырку, в которую утром я с трудом втиснул свою Хонду. Естественно, у нее ничего не получилось… Потыкалась бампером туда-сюда, заглушила движок, вышла из машины и стала осматривать передок – сильно ли поцарапалась.

«А ножки у нее ничего – подумал я. -

Да и все остальное на месте. Я бы от такой не отказался… «.

Естественно, что подобные мысли вызвали и соответствующую реакцию… Я никогда не увлекался ни порнухой, ни соответствующей литературой. Поэтому ничего подробно описывать не стану. А если не подробно, а самое основное, то она просто поехала за мной. Прямо к той квартире на Avenue U, которую я снял. По дороге запарковалась на первом же свободном миттере и пересела ко мне.

Это был потрясающий вечер!

Но она – замужем и должна была обязательно вернуться домой. Это у меня жена уехала, и я на пару недель стал холостяком, а у нее муж приходит с работы в восьмом часу вечера…

Прощаясь, она сказала, что никогда не забудет ни меня, ни этого вечера, и оставила свой телефон.

Вот тут во мне запоздало проснулась совесть. Или нечто напоминающее совесть.

– Ты забудешь меня! Забудешь, как зовут, как я выгляжу, забудешь обо всем, что произошло… Останется только ощущение чего-то очень хорошего, поняла?

Я довез ее до того места, где она припарковала свою машину, и вернулся обратно.

* * *

Из отчета Владимира Шаевича.

(Шаевич Владимир Рувимович, резидент СВР в США. Полковник ВДВ В качестве «агента влияния» выполнял отдельные поручения и добился высоких результатов…)

«…По интересующей вас теме посылаю вырезку из нью-йоркской русскоязычной газеты «С миру по нитке». Прочтите заметку «На полицию надейся, но и сам не плошай!».

Я побеседовал с автором этого материала А. Грантовым. По его словам, вся информация исключительно из прикормленных полицейских источников. С самим «героем» встретиться ему не удалось, т. к. полиция отказалась сообщить о нем какую-либо информацию. Мне удалось (не спрашивайте, как, все равно не расколюсь) побеседовать с тем отморозком, который сейчас находится в тюрьме штата. По его словам, ему никогда в жизни не было так страшно. Причины страха не понимает. Внешности человека, которого пытался ограбить и который его напугал, не помнит. Убежден, что в момент, когда «потерпевший» ткнул ему в спину Узи, он «был под прицелом» еще нескольких человек.