Электронная библиотека » Лев Толстой » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 6 мая 2014, 04:18


Автор книги: Лев Толстой


Жанр: Русская классика, Классика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Лев Николаевич
Толстой
Проезжий и крестьянин
(1909 г.)

Государственное издательство

«Художественная литература»

Москва – 1956

Электронное издание осуществлено

в рамках краудсорсингового проекта

«Весь Толстой в один клик»

Организаторы:

Государственный музей Л.Н. Толстого

Музей-усадьба «Ясная Поляна»

Компания ABBYY


Подготовлено на основе электронной копии 37-го тома

Полного собрания сочинений Л.Н. Толстого, предоставленной

Российской государственной библиотекой

Электронное издание

90-томного собрания сочинений Л.Н. Толстого

доступно на портале www.tolstoy.ru


Предисловие и редакционные пояснения к 37-му тому Полного собрания сочинений Л.Н. Толстого включены в настоящее издание


Если Вы нашли ошибку, пожалуйста, напишите нам

[email protected]


Перепечатка разрешается безвозмездно

Reproduction libre pour tous les pays.

Предисловие к электронному изданию

Настоящее издание представляет собой электронную версию 90-томного собрания сочинений Льва Николаевича Толстого, вышедшего в свет в 1928—1958 гг. Это уникальное академическое издание, самое полное собрание наследия Л.Н.Толстого, давно стало библиографической редкостью. В 2006 году музей-усадьба «Ясная Поляна» в сотрудничестве с Российской государственной библиотекой и при поддержке фонда Э. Меллона и координации Британского совета осуществили сканирование всех 90 томов издания. Однако для того чтобы пользоваться всеми преимуществами электронной версии (чтение на современных устройствах, возможность работы с текстом), предстояло еще распознать более 46 000 страниц. Для этого Государственный музей Л.Н. Толстого, музей-усадьба «Ясная Поляна» вместе с партнером – компанией ABBYY, открыли проект «Весь Толстой в один клик». На сайте readingtolstoy.ru к проекту присоединились более трех тысяч волонтеров, которые с помощью программы ABBYY FineReader распознавали текст и исправляли ошибки. Буквально за десять дней прошел первый этап сверки, еще за два месяца – второй. После третьего этапа корректуры тома и отдельные произведения публикуются в электронном виде на сайте tolstoy.ru.

В издании сохраняется орфография и пунктуация печатной версии 90-томного собрания сочинений Л.Н. Толстого.


Руководитель проекта «Весь Толстой в один клик»

Фекла Толстая




Л. Н. ТОЛСТОЙ. 1908


** ПРОЕЗЖИЙ И КРЕСТЬЯНИН

В крестьянской избе. Старик проезжий сидит на коннике и читает книгу. Хозяин, вернувшись с работы, садится за ужин и предлагает проезжему. Проезжий отказывается. Хозяин ужинает. Отужинав, встает, молится и подсаживается к старику.

Крестьянин. По какому, значит, случаю?..

Проезжий (снимает очки, кладет книгу). Поезда нет, только завтра пойдет. На станции тесно. Попросился у бабы у твоей переночевать. Она и пустила.

Крестьянин. Что ж, ничего, ночуй.

Проезжий. Спасибо. Ну, что ж, как по теперешнему времени живете?

Крестьянин. Какая наша жизнь? Самая плохая!

Проезжий. Что ж так?

Крестьянин. А оттого так, что жить не при чем. Такая наша жизнь, что надо бы хуже, да некуда! Вот у меня девять душ, все есть хотят, а убрал шесть мер, вот и живи тут. Поневоле в люди пойдешь. А пойдешь наниматься, цены сбиты. Что хотят богатые, то с нами и делают. Народа размножилось, земли не прибавилось, а подати, знай, прибавляют. Тут и аренда, и земские, и поземельные, и мосты, и страховка, и десятскому, и продовольственные – всех не перечтешь, и попы, и бары. Все на нас ездят, только ленивый на нас не ездит.

Проезжий. А я думал, что мужички нынче хорошо жить стали.

Крестьянин. Так-то хорошо жить стали, что по дням не емши сидят.

Проезжий. Я потому думал, что очень уж деньгами швырять стали.

Крестьянин. Какими деньгами швырять стали? Чудно ты говорить. Люди с голоду помирают, а он говорит: деньгами швыряются.

Проезжий. А как же, по газетам видать, что в прошлом году на 700 миллионов, – а миллион ведь это тысяча тысяч рублей, – так на 700 миллионов вина мужички выпили.

Крестьянин. Да разве мы одни пьем? Погляди-ка, как ее попы окалызывают, за первый сорт. А бары-то тоже спуску не дают.

Проезжий. Всё это малая часть, большая часть на мужиков приходится.

Крестьянин. Так что же, и пить уже ее не надо?

Проезжий. Нет, я к тому, что если на вино в год дуром 700 миллионов швыряют, так, значит, еще не так плохо живут. Шутка ли – 700 миллионов – и не выговорить.

Крестьянин. Да как же без ней-то? Ведь не нами заведено, не нами и кончится; и престол, и свадьбы, и поминки, и магарычи: хочешь не хочешь – нельзя без ней. Заведено.

Проезжий. Есть же люди, что не пьют. А живут же. Хорошего ведь в ней мало.

Крестьянин. Чего хорошего, акромя плохого!

Проезжий. Так и не надо бы пить ее.

Крестьянин. Да пей, не пей, всё равно жить не при чем. Земли нет. Была бы земля, всё бы жить можно, а то нет ее.

Проезжий. Как нет ее? Мало ли ее? Куда ни погляди, везде земля.

Крестьянин. Земля-то земля, да не наша! Близок локоть, да не укусишь!

Проезжий. Не ваша? Чья же она?

Крестьянин. Чья? Известно чья. Вот он, толстопузый черт, захватил 1700 десятин, сам один, и всё ему мало, а мы уже и кур перестаем держать – выпустить некуда. Впору и скотину переводить. Кормов нету. А зайдет на его поле теленок али лошадь – штрах, продавай последнее, ему отдавай.

Проезжий. Да на что же ему земли-то столько?

Крестьянин. На что ему земля? Известно на что: сеет, убирает, продает, денежки в банку кладет.

Проезжий. Да где же ему такую Палестину вспахать да убрать?

Крестьянин. Точно ты махонький. На то у него деньги, наймет рабочих, они и пашут и убирают.

Проезжий. Рабочие-то, я чай, тоже из ваших?

Крестьянин. Которые наши, которые чужие.

Проезжий. Да ведь всё же из крестьян?

Крестьянин. Известно, из нашего же брата. Кто же, акромя мужика, работает? Известно, мужики же.

Проезжий. А кабы не шли к нему мужики на работу…

Крестьянин. Ходи не ходи, всё равно не даст. Будет пустовать земля, а дать – не даст. Собака на сене, сама не ест, другим не дает.

Проезжий. Да как же он свою землю убережет? Ведь, я чай, верст на пять? Где же ему поспеть укараулить?

Крестьянин. Чудно ты говоришь. Он на боку лежит, брюхо отращивает, на то у него сторожа.

Проезжий. А сторожа-то, гляди, опять из ваших?

Крестьянин. А то из каких же, известно из наших же.

Проезжий. Значит, мужики сами для господ землю обрабатывают, да еще сами ее от себя караулят?

Крестьянин. Как же быть-то?

Проезжий. А так и быть, что не ходить к нему на работу, да и в сторожа не наниматься, тогда бы земля вольная была. Земля божья и люди божьи, паши, сей, убирай, кому нужно.

Крестьянин. Забастовку, значит? На это, брат, у них солдаты есть. Пришлют солдат – раз, два, пали – кого расстреляют, а кого заберут. С солдатами разговор короткий.

Проезжий. Да ведь солдаты тоже из ваших? Зачем же они своих стрелять будут?

Крестьянин. А то как же, на то присяга.

Проезжий. Присяга? Это что же присяга?

Крестьянин. Аль ты не русский? Присяга – одно слово присяга.

Проезжий. Клянутся, значит?

Крестьянин. А то как же? На кресте, евангелии присягают за престол-отечество живот положить должен.

Проезжий. А на мой разум, не надо бы этого делать.

Крестьянин. Чего не надо бы?

Проезжий. Присягать не надо.

Крестьянин. Как же не надо, когда в законе положено?

Проезжий. Нет, в законе нет этого. В законе Христовом прямо запрещено: не клянись, говорит, вовсе.

Крестьянин. Ну? Как же попы-то?

Проезжий (берет книгу, раскрывает, ищет и читает:) «Вам сказано: держи клятвы, а я говорюне клянись вовсе. Но да будет слово ваше «да, да», «нет, нет», а что сверх этого, то от лукавого» (Мф. гл. V, ст. 33, 38). Значит, по Христову закону нельзя клясться.

Крестьянин. А не будут присягать, и солдат не будет.

Проезжий. А на что же их, солдат-то?

Крестьянин. Как на что? А как если на нашего царя да чужие цари пойдут, как же тогда?

Проезжий. Сами цари ссорятся, сами пускай и разбираются.

Крестьянин. Ну! Да как же так?

Проезжий. А так, что кто в бога верит, тот, что ему ни говори, убивать людей не станет.

Крестьянин. Почему же поп в церкви указ читал, что война объявилась, чтоб запасные собирались?

Проезжий. Про это не знаю, а знаю, что в заповедях – в 6-й прямо сказано: не убий. Запрещено, значит, человеку человека убивать.

Крестьянин. Это, значит, дома. А на войне-то как же без этого? Враги, значит.

Проезжий. По Христову евангелию врагов нету, всех любить велено. (Раскрывает евангелие и ищет.)

Крестьянин. Ну-ка, почитай!

Проезжий (читает). «Вы слышали, что сказано древним: не убивай; кто же убьет, подлежит суду. А я говорю вам, что всякий гневающийся на брата подлежит суду». Еще сказано: «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас» (Мф. гл. V, ст. 43, 44).

(Продолжительное молчание. )

Крестьянин. Ну, а подати как же? Тоже не отдавать?

Проезжий. Уж это как сам знаешь. Если у тебя самого дети голодные, так известное дело, прежде своих накормить.

Крестьянин. Так, значит, вовсе и солдат не надо?

Проезжий. А на кой их ляд? Миллионы да миллионы с вас же собирают, шутка ли прокормить да одеть ораву такую. Близу миллионов дармоедов этих, а польза от них только та, что вам же земли не дают да вас же стрелять будут.

Крестьянин (вздыхает и качает головой). Так-то так. Да кабы все сразу. А то упрись один или два, застрелят или в Сибирь сошлют, только и толков будет.

Проезжий. А есть люди и теперь, и молодые ребята, поодиночке, а стоят за божий закон, в солдаты не идут: не могу, мол, по Христову закону быть убийцей. Делайте, что хотите, а ружья в руки не возьму.

Крестьянин. Ну и что же?

Проезжий. Сажают в арестантские – сидят там, сердешные, по три, по четыре года. А сказывают, там хорошо им, потому начальство тоже люди, уважают их. А других и вовсе отпускают – говорят: не годится, слаб здоровьем. А он косая сажень в плечах, а не годится, потому – боятся принять такого, он другим расскажет, что солдатство против закона божеского. И отпускают.

Крестьянин. Ну?

Проезжий. Бывает, что отпускают, а бывает, что и помирают там. Да и в солдатах помирают, да еще калечат – кто без ноги, без руки…

Крестьянин. Ну и прокурат же ты малый. Хорошо бы так, да не выйдет так дело.

Проезжий. Отчего не выйдет?

Крестьянин. А оттого…

Проезжий. От чего от того?

Крестьянин. Оттого, что начальству власть дадена.

Проезжий. Да ведь власть-то у начальства только оттого, что вы его слухаете. А не слушайте начальства, и не будет и власти.

Крестьянин (качает головой). И чудно ты говоришь. Как же без начальства? Без начальства никак невозможно.

Проезжий. Известно дело, невозможно. Да только кого ты начальством считать будешь: исправника али бога? Кого хочешь слушать: исправника или бога?

Крестьянин. Да это что и говорить. Больше бога не будешь. Первое дело – по-божьи жить.

Проезжий. А коли по-божьи жить, так бога и слушать надо, а не людей. А будешь по-божьи жить, не станешь с чужой земли людей сгонять, не станешь в десятских, старостах ходить, подати отбирать, не пойдешь в стражники, в урядники, а пуще всего в солдаты не пойдешь, не будешь обещаться людей убивать.

Крестьянин. Так как же попы долгогривые-то? Им видать, что не по закону, а что ж они не учат, как должно?

Проезжий. Об этом не знаю. Они свою линию ведут, а ты свою веди.

Крестьянин. То-то долгогривые черти.

Проезжий. Это напрасно: что других осуждать. Надо каждому самому об себе помнить.

Крестьянин. Это как есть.

(Долгое молчание. Крестьянин покачивает головой и усмехается.)

Крестьянин. Это, значит, ты к тому, что если дружно взяться всем сразу, – напором, значит, – так и земля наша будет и податей не будет?

Проезжий. Нет, брат, не к тому я говорю. Не к тому я говорю, что по-божьи жить, так и земля наша будет и податей платить не станем, а к тому говорю, что жизнь наша плохая только оттого, что сами плохо живем. Жили бы по-божьи, и плохой жизни бы не было. О том, какая была бы наша жизнь, если бы по-божьи жили, – один бог знает, а только то верно, что плохой жизни не было бы. Сами пьем, ругаемся, деремся, судимся, завиствуем, ненавидим людей, закона божьего не принимаем, людей осуждаем: то толстопузые, то долгогривые, а помани нас денежками, мы готовы на всякую службу идти: и в сторожа, и в десятские, и в солдаты, и своего же брата разорять, душить и убивать готовы. Сами живем по-дьявольски, а на людей жалуемся.

Крестьянин. Это верно. Да только трудно, уж как трудно! Другой раз и не стерпишь.

Проезжий. А для души терпеть надо.

Крестьянин. Это как есть! Оттого и плохо живем, что про бога забываем.

Проезжий. То-то и дело. Оттого и жизнь плохая. А то глядишь, забастовщики говорят: дай вот этих да вот этих господ да богачей толстопузых перебьем, – всё от них, – и жизнь наша хорошая будет. И били и бьют, а пользы всё нет никакой. Тоже и начальство: дай только, говорит, сроку, перевешаем да переморим по тюрьмам тысячу, другую народа, устроится жизнь хорошая. А глядишь, жизнь только всё хужеет.

Крестьянин. Да это как есть. Разве можно не судом, надо по закону.

Проезжий. Вот то-то и дело. Одно из двух: либо богу служи, либо дьяволу. Хочешь дьяволу – пьянствуй, ругайся, дерись, ненавиствуй, корыстовайся, не божьего закона слушайся, а людского, – и жизнь будет плохая; а хочешь служить богу, – его одного слухай: не то, что грабить или убивать, а никого не осуждай, не ненавиствуй, не влипай в худые дела, и не будет плохой жизни.

Крестьянин (вздыхает). Хорошо ты, старичок, сказываешь, дюже хорошо, только мы мало слухаем. Ох, кабы побольше так наставляли нас, другое бы было. А то придут из города, тоже свое болтают, как дела исправить, болтают хлестко, а слушать нечего. Спасибо, старичок. Речи твои хорошие.

Где же ложиться будешь? На печке, что ль? Баба подстелет.


Л. Толстой.

12-го октября 1909 г.

Комментарии В. С. Мишина

ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ

11 сентября 1909 г., в бытность у В. Г. Черткова в Крекшине,[1]1
  См. историю писания очерка «Разговор с прохожим», стр. 404


[Закрыть]
Толстой отметил в Дневнике: «Записал разговор с крестьянами», и дальше под тем же числом: «Ничего, кроме разговора с крестьянами, не записал» (т. 57, стр. 137).

В Записной книжке под этим числом Толстой набросал в художественной форме свой разговор с крестьянами о причинах их бедственного положения и о средствах избавления от него (см. т. 57, стр. 239—241) и в тот же день записал эту сценку на отдельных листах (см. описание рук. № 1).

Как в Записной книжке, так и в первой черновой рукописи Толстой не называет действующих лиц и не дает заглавия этой сценке.

По содержанию и характеру записи диалога в Записной книжке можно заключить, что Толстой стремился придать этому диалогу чисто художественную форму, исключив из него все автобиографическое. Судя по народным оборотам речи, разговор с крестьянами ведет также человек из народа.

Запись диалога, сделанная на отдельных листах, по форме резко отличается от первой записи. Здесь разговор ведет сам автор. Крестьяне пришли к нему, и, здороваясь с ними, автор благодарит их за это: «Здравствуйте, братцы. Спасибо, что пришли».[2]2
  8 сентября 1909 г. Толстой записал в Дневнике: «Пришло много народа: трое молодых крестьян.... Я беседовал с ними приятно» (т. 57, стр. 134).


[Закрыть]
Далее, в ответ на жалобы крестьян на «недостатки», автор отвечает: «Есть у меня сын, тоже всё матери на недостатки жалуется. А приехал я к нему: полная конюшня лошадей, собаки охотницкие по сто рублей плачены». Речь автора в этой записи не похожа на речь крестьян, и вся сценка написана более пространно, в особенности последний монолог автора, в котором он пытается указать пути выхода из «бедственного положения» крестьян.

Однако уже в первой копии, сделанной со второй записи диалога, Толстой вычеркивает всё, что указывало на автобиографичность этой беседы. Вычеркиваются слова из первой реплики автора: «Спасибо, что пришли»; а реплика о сыне, цитированная выше, заменяется следующей: «Вот тоже я сейчас от помещика, так тоже всё на недостатки жалуется. А у самого 12 лошадей на конюшне, оранжереи, теплицы, собаки охотницкие по 100 рублей плачены. А всё говорит недостатки» (см. рук. № 2).

Сценка перестраивается с разговора автора с крестьянами на разговор «приезжего» с крестьянином. Соответственно этому вписывается заглавие: «Приезжий и крестьянин», и реплики каждого из них помечаются буквами «П.» и «К.».

Следующая копия (рук. № 3) вновь перерабатывается Толстым от начала до конца. Исключается место о помещике (см. выше), почти целиком вычеркивается последний монолог «приезжего». Самый разговор заканчивается уже словами крестьянина, которыми заканчивается (почти дословно) сценка и в окончательной редакции. Заглавие изменяется на «Проезжий старик и крестьянин».

Можно предположить, что исправление этой, второй, копии Толстой производил 14 сентября. В Дневнике под этим числом он отметил: «Поправил разговор проезжего с крестьянином» (т. 57, стр. 139). Подтверждением этому может служить то обстоятельство, что как во второй копии, так и в Дневнике 14 сентября Толстой употребил впервые слово «проезжего» вместо «приезжего».

18 сентября Толстой записал в Дневнике: «Сейчас дома прибавил к 1-му разговору и хочу переделать 2-й» (т. 57, стр. 142). «Первым разговором» Толстой называл «Разговор с прохожим», а вторым – «Проезжий и крестьянин».[3]3
  См. историю писания очерка «Разговор с прохожим», стр. 404.


[Закрыть]

Однако до 22 сентября Толстой, повидимому, не принимался за исправление «второго разговора»: третья копия помечена именно этим числом (см. описание рук. № 4). Дальнейшая работа над ним, судя по отметкам переписчиков на обложках рукописей и записям Толстого в Дневнике, производилась 22, 25, 30 сентября, 2, 4, 6, 8, 9, 11 и 12 октября (см. описание рукописей и записи в Дневнике, т. 57, стр. 145, 147, 149 и 150).

Соответственно развитию темы диалога Толстой в Записной книжке вносил как отдельные мысли к нему, реплики, так и целые сцепки (см. т. 57, стр. 242, 243, 245 и 246).

4 октября Толстой дал этому «Разговору» окончательное заглавие (см. описание рук. № 7), а 12 октября была в основном закончена работа над ним. Этим числом подписана переписчицей последняя, полная, рукопись (№ 13). Дубликат этой рукописи, имеющий лишь одну поправку Толстого, надо думать, просматривался Толстым 22 октября, о чем он отметил в этот день в Дневнике: «Чуть-чуть поправил разговор» (т. 57, стр. 158).

При жизни Толстого диалог «Проезжий и крестьянин» напечатан не был. Впервые опубликован в 1917 г. в газете «Утро России», № 116 от 10 мая.

В настоящем издании диалог печатается по рукописи № 13.

ОПИСАНИЕ РУКОПИСЕЙ

1. Автограф. 5 лл. почтового формата, исписанных с обеих сторон. Пагинация рукой Толстого цифрами 1-10. Начало: «Здравствуйте, братцы». Конец: «не на кого будет жаловаться». Под текстом дата: «И сентября 1909». На обложке рукой переписчика помечено: «Черновые 2-го разговора крестьянина с приезжим».

2. Машинописная копия рук. № 1 с исправлениями Толстого. 7 лл. 4° Начало: «П. Здравствуйте, братцы». Конец: «не на что будет и жаловаться». Толстым вписано заглавие: «Приезжий и крестьянин».

3. Машинописная копия рук. № 2 с большими исправлениями Толстого. 8 лл. 4°. Начало: «П. <Здравствуйте, братцы>». Конец: «Речи твои хорошие (уходит)». Заглавие Толстым исправлено: «Проезжий старик и крестьянин».

4. Машинописная копия рук. № 3 с исправлениями Толстого. 2 лл. 4° и 3 отрезка (остальные переложены в следующие рукописи). Начало: «П. Ну, как живете, братцы?» Конец: «воевать нельзя> запрещаю». На обложке дата переписчицы: «22 сент. 09».

5. Машинописная копия рук. № 4. 1 л. 4° и 1 л. почтового формата автографа-вставки (остальные листы переложены в следующие рукописи). Начало: «В крестьянской избе». Конец: «П. А я ведь <точно думал>». На обложке дата переписчицы: «30 сент. 09».

6. Машинописная копия рук. № 5 с большими исправлениями и вставками Толстого. 10 лл. 4°, 1 л. почтового формата (автограф-вставка) и 4 отрезка (часть листов переложена из предыдущих рукописей). Начало: «(В крестьянской избе)». Конец: «Речи твои хорошие (уходит)». На обложке дата переписчицы: «2 окт. 09 г.».

7. Машинописная копия рук. № 6 с исправлениями Толстого. 4 лл. 4° и 7 отрезков (часть листов и отрезков переложена в следующие рукописи). Начало: «(В крестьянской избе)». Конец: «не такая бы наша жизнь была». Заглавие исправлено Толстым: «Проезжий и крестьянин». На обложке дата переписчицы: «4-го окт. 09 г.».

8. Машинописная копия рук. № 7 с исправлениями Толстого. 11 лл. 4°, 1 л. почтового формата (автограф-вставка) и 5 отрезков. Начало: «(В крестьянской избе)». Конец: «всё хорошо будет». На обложке дата переписчицы: «6-го окт. 09».

9. Машинописная копия рук. № 8 с исправлениями Толстого, 5 лл. 4° и 2 отрезка (часть листов и отрезков переложена в следующие рукописи). Начало: «разговор короткий». Конец: «А то придут из города».

10. Машинописная копия рук. № 9 с исправлениями Толстого. 3 лл. 4° и 8 отрезков (часть отрезков переложена в следующую рукопись). Начало: «разговор короткий». Конец: «Речи твои хорошие».

11. Машинописная копия части рук. № 10. 1 отрезок (остальные листы и отрезки переложены в следующую рукопись). Начало: «Долго молчат оба». Конец: «в стражники не пойдет». На обложке помета переписчицы: «Черновые 8 и 9 окт.».

12. Машинописная копия рук. 10 и 11. 10 лл. 4°, 1 л. почтового формата (автограф-вставка) и 2 отрезка. Начало: «(В крестьянской избе)». Конец: «Баба подстелет».

13. Машинописная копия рук. № 12. 9 лл. F° и 1 отрезок. Начало: «(В крестьянской избе)». Конец: «Баба подстелет». Под текстом дата переписчицы: «12-го окт. 1909 г.». Последняя полная рукопись, правленная Толстым. Одно исправление, сделанное Толстым в рук. № 14, перенесено сюда рукой H. М. Кузьмина.

14. Дубликат рукописи № 13 с одной поправкой Толстого. Исправления, сделанные Толстым в рукописи № 13, перенесены в данную рукопись H. М. Кузьминым.


Страницы книги >> 1 2 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации