Текст книги "Проблемы международной пролетарской революции. Основные вопросы пролетарской революции"

Лев Троцкий
Проблемы международной пролетарской революции. Основные вопросы пролетарской революции

ПРЕДИСЛОВИЕ

Объединение в настоящем томе двух в разное время вышедших книг («Терроризм и коммунизм»[1]1
  Книга Л. Д. Троцкого «Терроризм и коммунизм» – впервые вышла в свет в 1920 году в издании Ленинградского отделения Госиздата.


[Закрыть]) и «Между империализмом и революцией»[2]2
  Книга «Между империализмом и революцией» – впервые появилась в печати в 1921 году в издании Московского отделения Госиздата.


[Закрыть]), оправдывается тем, что обе книги посвящены одной и той же основной теме, причем вторая, написанная во имя самостоятельной цели (защита нашей политики в отношении меньшевистской Грузии[3]3
  Меньшевистская Грузия. – 26 мая 1918 года Грузия объявила себя самостоятельной. Инициаторами отделения Грузии от России были грузинские меньшевики, которые и составили, в лице Жордания, Чхенкели и др. грузинское правительство. Историю возникновения Грузинской Республики и ее ликвидации см. в тексте: стр. 228 – 232 – 290 – 328 – 330.


[Закрыть]), является в то же время лишь более конкретной иллюстрацией основных положений первой книги на частном историческом примере.

В обеих работах основные вопросы революции тесно переплетены со злобой политического дня, с конкретными военными, политическими и хозяйственными мероприятиями. Совершенно естественны, совершенно неизбежны при этом второстепенные неправильности в оценках или частные нарушения перспективы. Исправлять их задним числом было бы неправильно уже потому, что и в частных ошибках отразились известные этапы нашей советской работы и партийной мысли. Основные положения книги сохраняют, с моей точки зрения, и сегодня свою силу целиком. Поскольку в первой книге идет речь о методах нашего хозяйственного строительства в период военного коммунизма, я посоветовал издательству приобщить к изданию, в виде приложения, мой доклад на IV Конгрессе Коминтерна[4]4
  IV Конгресс Коминтерна заседал в Москве 5 ноября – 12 декабря 1922 г. На Конгрессе было представлено – 62 партии, из них: с решающим голосом – 49, с совещательным – 13. Делегатов присутствовало 401, из них с решающим голосом – 342, с совещательным – 59. На Конгрессе были заслушаны следующие доклады: 1) отчет И. К. К. И. – Зиновьев, 2) Пять лет русской революции и перспективы мировой революции – Ленин, 3) НЭП – Троцкий, 4) Наступление капитала – Радек, 5) Программный вопрос – Бухарин, Тальгеймер, Кабакчиев, 6) Задачи коммунистов в профсоюзах – Лозовский, 7) Восточный вопрос – Равенстейн, Рой, Катаяма, 8) Аграрный вопрос – Варга, Теодорович, 9) КИМ – Шюллер, 10) Негритянский вопрос – Биллингс, Маккей, 11) Кооперация – Мещеряков, 12) Работа среди женщин – Цеткин, 13) Воспитательная работа – Герилэ, 14) Версальский договор – Кашен, 15) Реорганизация И. К. К. И. – Эберлейн, 16) Французский вопрос – Троцкий, 17) Итальянский вопрос – Зиновьев, 18) Чехо-словацкий вопрос – Радек, 19) Норвежский вопрос – Бухарин, 20) Мандатная комиссия.
  IV Конгресс Коминтерна подвел некоторые итоги проведения тактики единого фронта в мировом масштабе и констатировал, что, несмотря на отдельные ошибки, допущенные в этой работе, в общем и целом эта тактика при данных условиях оказывается единственно правильной в деле завоевания пролетарских масс. Съезд основательно продискутировал те частичные разногласия, которые имелись внутри Коминтерна по вопросу о тактике единого фронта (французская и итальянская партии) и тем способствовал достижению большего единства в понимании этой тактики. Следует отметить, как одну из крупнейших работ Съезда, выработку проекта программы Коминтерна, принятого после длительной дискуссии. Хотя IV Конгресс лишь подтвердил основные положения тактики Коминтерна, установленные III Конгрессом, не вводя в эту тактику никаких существенных коррективов, тем не менее работа IV Конгресса в чисто практической области, в области выработки конкретного плана выполнения тактических резолюций Коминтерна, оказалась чрезвычайно плодотворной. Конгресс вскрыл идейные уклоны, факты автономизма (отклонения от общих решений Коминтерна), неправильный подход некоторых партий к разрешению отдельных тактических задач и вынес ряд решений в связи с этими явлениями, принятых абсолютным большинством голосов.


[Закрыть] о новой экономической политике Советской власти. Таким путем те главы книги «Терроризм и коммунизм», которые посвящены хозяйству под углом зрения нашего опыта 1919 – 1920 г.г., вводятся в необходимую перспективу.

Обе соединенные здесь книги, направленные в первую голову против русских меньшевиков и эсеров, не встретили, насколько я знаю, с их стороны никакого подобия теоретической оценки. И немудрено: выведенные революцией в тираж мелкобуржуазные партии утратили всякий интерес к теоретической постановке основных вопросов революции. То, что осталось от этих партий, живет инсинуацией, клеветой, мелким плутовством, мелким прислужничеством и мелкими подачками.

Немецкий меньшевизм, обладающий гораздо большей силой исторической инерции, – чугунный каток пролетарской революции еще не прошелся по его позвоночнику – ответил рядом критических и полемических работ, среди которых первое место по безнадежной пошлости занимают ученые словоистечения Каутского.[5]5
  Карл Каутский (р. 1854 г.) – виднейший теоретик II Интернационала. Редактор научного органа германской соц. – дем. партии «Neue Zeit», прекратившего свое существование в 1923 г. Перу Каутского принадлежит ряд ценных работ в области политической экономии, истории, социологии и политики. Наиболее известны следующие его книги, переведенные на главные европейские языки: «Предшественники новейшего социализма», «Аграрный вопрос», «Эрфуртская программа», «Анти-Бернштейн», «Этика и материалистическое понимание истории»; брошюры «Путь к власти», «Движущие силы русской революции» и др. Начав свою деятельность в качестве теоретика германской социал-демократии, как революционный марксист, активно боровшийся со всякими видами оппортунизма в международном рабочем движении («мильеранизм» и «бернштейнианство»), Каутский, однако, уже в довоенные годы сам мало-помалу склоняется к реформизму. Являясь в области теории крайним радикалом в течение десятков лет, выдающимся пропагандистом и популяризатором учения Маркса и Энгельса, – он политически солидаризировался с германской социал-демократией, которая в своей практической деятельности все более и более проникалась оппортунизмом и перерождалась в реформистскую партию. Империалистская война, вскрывшая всю оппортунистскую гниль II Интернационала, обнаружила также несостоятельность его главного теоретического вождя – К. Каутского.
  По вопросу о голосовании военных кредитов вильгельмовскому правительству Каутский занял промежуточную позицию. Вообще, позиция К. Каутского во время войны, как и после нее, сводилась и сводится к постоянным колебаниям между революционным и оппортунистическим течениями в рабочем движении, с перевесом в пользу последнего. Во время войны К. Каутский, хотя и отмежевывался от Шейдемана, и даже одно время откололся от него (создание независимой социал-демократической партии в 1916 г.), однако старался теоретически оправдать и связать интернационализм и оборону отечества, интернационализм и социал-соглашательство. Несмотря на свои платонические расхождения с открытыми социал-шовинистами, Каутский считал необходимым не раскол с оппортунистами, а сохранение единства с ними.
  Ту же оппортунистическую и половинчатую линию вел Каутский по отношению к Октябрьской Революции в России и ноябрьской в Германии. Теоретически и программно признавая диктатуру пролетариата, он практически вел все время непримиримую идейную борьбу против политики Советской власти, предсказывая ее скорое падение. Будучи одним из вдохновителей и организаторов 2 1/2 Интернационала, возникшего в 1921 г., он содействует через год его обратному переходу в ряды желтого II Интернационала. Являясь апологетом демократии, он объективно поддерживает самую разнузданную буржуазную диктатуру. В сущности, все центристские партии после войны в основном руководятся позицией К. Каутского, и в этом смысле можно говорить о международном каутскианстве, хотя сам Каутский в последние годы не играет активной политической роли.


[Закрыть] Те его аргументы, которые давали хотя бы какую-нибудь опору для революционной критики, были по достоинству оценены в свое время т. Радеком.[6]6
  Карл Радек – один из виднейших деятелей Коминтерна, член Ц. К. Р. К. П. с 1919 года по 1923. К. Радек начал свою политическую деятельность в Польше, где состоял членом с.-д. Польши и Литвы. Переехав в Германию, он примкнул к лево-радикальному течению в германской социал-демократии, возглавлявшемуся Розой Люксембург. В результате, за свою ярко революционную линию, был выслан из Германии. Война застала К. Радека в Швейцарии, где он жил после высылки из Германии. По вопросу о войне занял определенно интернационалистскую революционную позицию. Был участником Циммервальдской (1915 г.) и Кинтальской (1916 г.) конференций, где блокировался с русскими большевиками, выступая против соглашательских тенденций значительной части делегатов. После февральской революции пытался попасть в Россию, но не был пропущен туда Временным Правительством, как «опасный элемент». Поселившись в Стокгольме, К. Радек по поручению Ц. К. большевистской русской партии, в качестве ее представителя, поддерживал связь с заграничными интернационалистско-революционными кругами. В октябре 1917 года приехал в Россию и вошел в состав Р. К. П.
  Во время дискуссии о Брестском мире, вместе с т. Бухариным был одним из лидеров «левых» коммунистов. В декабре 1918 г. принял участие в работах съезда «спартаковцев» в Берлине и был арестован правительством Шейдемана. В 1922 г. был делегатом от Коминтерна на конференции трех Интернационалов.
  В Коминтерне К. Радек вел и ведет со дня его основания обширную и ответственную работу в международном масштабе, являясь частым докладчиком на конгрессах и пленумах Коминтерна. К. Радек особенно близкое участие принимал до V Конгресса Коминтерна в делах германского рабочего движения и германской компартии.


[Закрыть] Возвращаться здесь к этим вопросам нет решительно никакого основания. Немецкий меньшевизм, как и мировой, обречен, – он пройдет свой путь распада и гниения до конца.

Это вовсе не означает, однако, что в теоретической области мы можем в дальнейшем жить, как рантье, процентами со старого капитала. Наоборот. Теоретическая разработка вопросов революции – не только ее методов (чему посвящена, главным образом, настоящая книга), но ее материальных основ, – сейчас для нас настоятельнее и обязательнее, чем когда бы то ни было. По сложности своей переживаемая нами эпоха не имеет в прошлом себе равной. Непосредственные революционные перспективы, как они стояли перед нами в 1918 – 1920 г.г., как бы отдалились, борьба основных социальных сил приняла более затяжной характер, а в то же время подземные толчки не прекращаются ни на минуту, угрожая то военным, то классовым, то национальным взрывом. Напряженная теоретическая работа революционной мысли над уяснением и оценкой внутренних сил мирового процесса и их нередко противоречивых тенденций является залогом прежде всего принципиального и действенного самосохранения коммунистической партии, а затем и ее победы.

Перерождение революционных партий происходит незаметно, а вскрывается катастрофически. Немецкая социал-демократия, под руководством Вильгельма Либкнехта[7]7
  Вильгельм Либкнехт (1826 – 1900) – один из основателей германской социал-демократии, близкий друг Маркса и Энгельса, отец убитого шейдемановцами К. Либкнехта. В. Либкнехт начал свою деятельность в революцию 1848 г. в Бадене и Пфальце. После неудачного исхода этой революции эмигрирует в Швейцарию, затем в Лондон, где сближается с основателями научного социализма Марксом и Энгельсом. Возвратившись в 1862 году по амнистии в Берлин, Либкнехт вступает в члены Лассалевского рабочего союза{23}23
  См. К. Эйснер. В. Либкнехт. Его жизнь и деятельность.


[Закрыть], где старается вести пропаганду в марксистском духе. После смерти Лассаля Либкнехт вступает в открытый конфликт в Швейцером, заместителем Лассаля и ведет энергичную борьбу против тактики лассальянцев, доказывая ее ошибки: одностороннее ведение борьбы против буржуазии (не против монархии), перенесение центра тяжести борьбы в сторону завоевания всеобщего избирательного права, без такой же энергичной борьбы за другие демократические требования, наконец несостоятельность лозунга Лассаля о государственной помощи рабочим ассоциациям и т. д. Будучи вторично выслан Бисмарком, он живет в Лейпциге; впервые знакомится и тесно сближается с Бебелем, способствуя переходу этого последнего с точки зрения либерализма на точку зрения революционного марксизма. В Лейпциге Либкнехт ведет агитационно-просветительную работу в Лейпцигском образовательном союзе для рабочих и др. организациях. В дальнейшем В. Либкнехт, совместно с Августом Бебелем, становится организатором широкого рабочего движения в Германии и германской социал-демократической партии. По его инициативе был создан в 1868 году «Демократический Еженедельник» и целый ряд других литературных изданий. В своей многолетней парламентской работе он остался до конца верен своему лозунгу: «никаких компромиссов с реакционерами», – ведя выдержанную революционную линию. Его нелестная характеристика парламента, как «фигового листка абсолютизма», вызвала против него бурю буржуазного негодования. В. Либкнехт строго стоял на точке зрения ортодоксального марксизма, что неоднократно доказывал своей революционной работой. Когда разразилась в 1870 году франко-прусская война, В. Либкнехт воздержался от голосования военного займа, призывал к братству французских и немецких рабочих, и за протест против аннексии Эльзас-Лотарингии и солидаризирование в печати и парламенте с Парижской Коммуной был арестован, как государственный преступник, и заключен в крепость. В эпоху действия исключительного закона против социалистов в Германии (1878 – 1890), Либкнехт, совместно с Бебелем, был активнейшим организатором подполья, из которого он продолжал осаждать господствующий режим, предохраняя в то же время партию от распада и разложения. На съездах германской социал-демократической партии Либкнехт старался проводить выдержанную марксистскую линию и ополчался против всякой попытки свернуть с правильного пути. Так в 1894 году, на съезде партии, он резко осудил выступление Фольмара, который предлагал голосовать за правительственный бюджет.


[Закрыть] и Августа Бебеля,[8]8
  Август Бебель (1840 – 1912) – наиболее выдающийся вождь германской социал-демократии в довоенный период ее развития. Выходец из полупролетарской семьи и сам пролетарий (токарь по ремеслу), Август Бебель постепенно выдвинулся в первоклассного руководителя рабочего движения. До 1865 года, когда он познакомился с В. Либкнехтом, Бебель придерживался либеральных взглядов и совместно с либералами работал в просветительном союзе ремесленников, в качестве его председателя. Общение с В. Либкнехтом толкнуло его к разрыву с либеральными идеями и заставило перейти на почву пролетарского революционного движения и примкнуть к I Интернационалу. С этого времени Авг. Бебель становится любимым вождем германского рабочего класса. В 1868 г. на конгрессе в Нюрнберге Бебель был выбран президентом немецких рабочих ферейнов (союзов). В 1869 году на съезде в Эйзенахе, Бебель, совместно с В. Либкнехтом, положил начало германской социал-демократии, которой и руководил до самой своей смерти. С 1867 г., когда Бебель был впервые избран в германский рейхстаг, он неизменно переизбирался депутатом вплоть до самой кончины. Помимо блестящих организаторских способностей, Бебель в течение своей многолетней деятельности проявил себя, как исключительный тактик, оратор и парламентский деятель. Как и его друг В. Либкнехт, Бебель вел ортодоксально-марксистскую линию в германском рабочем движении. Во время франко-прусской войны Бебель, как и Либкнехт, воздержался от голосования военного займа, а после провозглашения во Франции республики, голосовал против займа и протестовал против аннексии Эльзас-Лотарингии, за что и был приговорен в 1872 году к двум годам тюрьмы по обвинению в государственной измене. Репрессиям всякого рода Бебель подвергался много раз, особенно в эпоху исключительного закона против социалистов (1878 – 1890 г.г.). Бебель резко выступал против попыток ревизионистов и оппортунистов – Эд. Бернштейна, Фольмара и др. – сдвинуть пролетарское движение с почвы революционного марксизма на почву реформизма. Ту же линию он проводил и в международном рабочем движении, и, будучи самым влиятельным вождем II Интернационала, неоднократно своим авторитетом способствовал поражению оппортунистов на международных съездах. Так было, например, на Амстердамском конгрессе 1904 года, когда, благодаря давлению Бебеля, Жорес потерпел поражение в попытке санкционировать принципиальное право социалистов входить в состав буржуазных министерств. Однако, в последний период своей жизни, Бебель потерял первоначальную чуткость и своей политикой способствовал практическому оппортунизму германской социал-демократии. Автор получившего большое распространение труда «Женщина и социализм» и ряда других литературных произведений.


[Закрыть] вступала в жизнь совсем не с теми чувствами и мыслями, с какими 50 лет спустя, под руководством Шейдемана[9]9
  Шейдеман – один из вождей германской социал-демократии военного и, отчасти, послевоенного периода. По профессии печатник. Ярый оппортунист и социал-соглашатель. Во время войны вел непримиримо шовинистическую линию. Голосовал за военные кредиты правительству Вильгельма. Одновременно вел беспощадную борьбу с проповедью К. Либкнехтом и Р. Люксембург революционного интернационализма, поощряя германское правительство в преследовании вдохновляемого ими спартаковского движения. После ноябрьской революции 1918 г. стал во главе германского правительства, ведя открыто буржуазную политику. Его правление ознаменовалось карательными экспедициями и массовыми убийствами революционно настроенных рабочих, шедших под знаменем Либкнехта. Наконец, во время выступления германского пролетариата в январе 1919 г., при пассивном содействии правительства Шейдемана пали от руки черносотенных офицеров Р. Люксембург и Карл Либкнехт. Значительный интерес для характеристики социал-шовинизма представляют мемуары Ш. о германской революции.


[Закрыть] и Эберта,[10]10
  Эберт – бывший шорник, ныне президент германской буржуазной республики. До войны был ближайшим сотрудником Бебеля. Во время империалистической войны Эберт, вместе с Шейдеманом, вдохновляет социал-патриотов. В последние дни вильгельмовской монархии Эберт вступает в правительство Макса Баденского с целью предотвратить революцию. Национальным Собранием в 1919 году он избирается президентом германской республики. В 1923 году берлинские рабочие требовали его исключения из партии и профсоюза как человека, ставшего врагом рабочего класса.


[Закрыть] вошла в мировую войну. Поколения за полвека постепенно обновлялись, и то, что для стариков было лишь временным и частным, в сознании молодых отлагалось, как основа. Низкопробный практицизм молодых влиял, в свою очередь, и на стариков, сдвигая партию с революционной позиции все ниже и ниже. Первая русская революция (1905 г.) отразилась в Германии прежде всего тем, что нарушила автоматический процесс принижения партии, вызвав у лучшей части молодого поколения подъем революционных настроений и – как всегда, одновременно! – теоретических интересов. Из этого источника питались элементы радикального крыла германской социал-демократии,[11]11
  Лево-радикальное крыло германской социал-демократии сложилось под непосредственным влиянием первой русской революции 1905 г. Но еще задолго до революции 1905 г. Роза Люксембург, совместно с левыми элементами германской социал-демократии, заняла непримиримую позицию по отношению к «бернштейнианству» и «мильеранизму». Лево-радикалы все время вели борьбу против оппортунистических тенденций в германской партии, проводниками которых были правое крыло и центр. На основе опыта революции 1905 г. левые пытались привить германской социал-демократии новые методы борьбы, поставив на обсуждение вопрос о всеобщей стачке. Во время войны лево-радикалы стояли в резкой оппозиции к правящему большинству партии и центру, подвергая решительной критике лозунги социал-патриотизма и поведение парламентской фракции. В 1915 г. Роза Люксембург, Франц Меринг и Клара Цеткин издавали журнал «Интернационал» (вышел только один номер), вокруг которого группировались наиболее революционные элементы германской партии. После закрытия «Интернационала» ту же линию вел другой радикальный орган «Лучи Света». В 1916 г. часть левых радикалов, возглавляемая Розой Люксембург и Карлом Либкнехтом, объединились вокруг союза «Спартак», другие же элементы левых радикалов группировались вокруг бременского журнала «Рабочая Политика», руководимого К. Радеком, гамбургской группы Лауфенберга и т. д. В 1918 г. эти группы положили начало коммунистическому движению в германском рабочем классе, создав кадры будущей коммунистической партии Германии.


[Закрыть] а позже – спартаковцы.[12]12
  Спартаковцы – члены союза «Спартак», организовавшегося в Германии в начале империалистической войны и действовавшего нелегально. Во главе союза стояли К. Либкнехт, Лев Иогихес и Р. Люксембург. Спартаковцы вели энергичную борьбу против позиции, занятой по вопросу о войне большинством германской социал-демократии, и призывали германский рабочий класс к гражданской войне и прекращению империалистической бойни. Когда в 1916 году от официальной социал-демократии откололись «независимые» (Гаазе, Ледебур), отказавшиеся голосовать за кредиты, «спартаковцы» примкнули к ним, сохранившись, однако, как особая группа. Но после ноябрьской революции, когда в состав временного правительства вошли с.-д. большинства и независимые, спартаковцы разорвали с независимой с.-д. партией в декабре 1918 года, положив начало организации коммунистической партии Германии.


[Закрыть] Но в целом партия В. Либкнехта и А. Бебеля встретила войну и революцию совершенно перерожденной и на щите своем подняла палача Носке.[13]13
  Носке – член шейдемановского правительства в 1919 и 1920 г.г. Помощник Шейдемана по подавлению революционного движения германского пролетариата; ознаменовал свое пребывание у власти массовым террором в отношении рабочего класса. Будучи старым членом германской социал-демократической партии и типичным представителем рабочей аристократии, Носке еще до войны открыто поддерживал колониальную политику империалистического правительства, а во время войны склонился к самому ярому социал-патриотизму. В настоящее время Носке сошел с политической арены, состоя бургомистром (гор. головой) Ганновера.


[Закрыть]

Проводимая ныне Коминтерном тактика единого фронта[14]14
  Единый фронт. – Исполком Коминтерна принял тезисы о тактике единого фронта в декабре 1921 года. Подтверждены на расширенном пленуме Исполкома 24 февраля – 24 марта 1922 года.
  Принимая тезисы о едином фронте, Коминтерн преследовал цель сплочения рядов мирового пролетариата против перешедшего в наступление мирового капитала. Еще на III Конгрессе, в резолюции о тактике, говорилось: «Там, где положение рабочей массы становится все более невыносимым, коммунистические партии должны испробовать все, чтобы повести рабочие массы в борьбу за свои интересы. Принимая во внимание, что в Западной Европе и Америке, где рабочие массы организованы в профсоюзы и политические партии, и где, поэтому, можно лишь в очень редких случаях рассчитывать на непосредственно, стихийно возникающие движения, – коммунистические партии обязаны стремиться путем утверждения своего влияния в профсоюзах, путем усиления давления на другие партии, опирающиеся на пролетариат, начинать совместную борьбу за ближайшие интересы пролетариата. Причем, в случае, если в эту борьбу будут втянуты некоммунистические партии, задача коммунистов будет состоять в том, чтобы заранее подготовить рабочие массы к возможности предательства со стороны некоммунистических партий в любой момент борьбы. Коммунисты должны, по возможности, обострять положение и толкать на борьбу, доводя дело до того, чтобы, в случае необходимости, быть готовыми самостоятельно продолжать ее».
  Наступление капитала, начавшееся в 1921 году, нанесло рабочему классу всех стран серьезные поражения. Заработная плата резко понизилась, рабочее время было увеличено, и общие условия жизни рабочего класса в целом ряде стран значительно ухудшились. Долго пассивность рабочих масс при таких условиях продолжаться не могла, и вскоре обнаружилась стихийная тяга мирового пролетариата к объединению своих сил, не взирая на партийные и организационные перегородки. Это обстоятельство толкнуло отдельные коммунистические партии активно ввязаться в борьбу широких рабочих масс, без различия их политических взглядов, за повседневные и переходные требования. Идея создания единого фронта возникла в Германии, где коммунистическая партия в 1921 г. выступила с открытым письмом, направленным к германским независимым социал-демократам и профсоюзам с предложением объединиться для борьбы с капиталом на почве определенной деловой программы. Такие же попытки делались затем и в других странах. Однако идея единого фронта не во всех партиях Коминтерна встретила сочувствие. На пленумах, предшествовавших IV Конгрессу и на самом IV Конгрессе, французская и итальянская партии высказывались против единого фронта. Французские коммунисты опасались, что массы совершенно не поймут сближения с обанкротившимися социалистами. Кроме того, французские коммунисты полагали, что, при недостаточной маневроспособности партии и остроте разрыва с реформистами, тактика единого фронта натолкнется на непреодолимые препятствия. Итальянские делегаты высказывались за единый фронт, но лишь в профсоюзах, и отвергали сношения с социалистическими вождями. Большинство партий, однако, признало такую аргументацию несостоятельной, и тезисы об едином фронте были утверждены расширенным пленумом Исполкома. Французские, итальянские и испанские товарищи после утверждения тезисов заявили, что они подчиняются принятым решениям. Несмотря на большие трудности, стоящие перед Коминтерном в проведении тактики единого фронта, и отдельные ошибки, совершенные компартиями, сама идея единого фронта вполне оправдала себя тем влиянием, которое Коминтерн приобретает в рабочих массах.


[Закрыть] и борьбы за переходные требования является необходимой политикой для коммунистических партий буржуазных государств в нынешний подготовительный период. Но нельзя закрывать глаза на то, что эта политика таит в себе в то же время несомненные опасности измельчания и даже полного перерождения коммунистических партий, если, с одной стороны, подготовительный период слишком растянется, и если, с другой стороны, повседневная работа западных партий не будет оплодотворяться активной теоретической мыслью, охватывающей динамику основных исторических сил в полном объеме.

Та же опасность стоит в известной степени и перед нашей партией, в стране пролетарской диктатуры. Работа наша по необходимости специализируется и уходит в детали. Вопросы государственной бережливости, научной организации труда, понижения себестоимости продуктов промышленности, прибыли и накопления должны занять сейчас центральное место в жизни партии. Без правильной, систематической работы и без реальных и прочных успехов в этой области все остальное будет запоздалым агитаторством, т.-е. жалкой и пошлой болтовней. Но, с другой стороны, даже и несомненные хозяйственные наши успехи грозили бы ослабить и расшатать партию, порождая в ней узкий практицизм, ведомственную и деловую ограниченность, крохоборчество, – если теоретическая мысль партии не будет по-прежнему с бою брать все новые и новые позиции, оплодотворяя всю нашу работу правильной мировой и внутренней ориентировкой. Близорукий практицизм на одном полюсе, скользящее по поверхности всех вопросов агитаторство – на другом, – таковы две несомненные опасности или два полярных выражения одной и той же опасности, подстерегающих нас на нашей нелегкой дороге.

Эта опасность стала бы фатальной, если бы мы допустили разрыв теоретической традиции партии. В области материальной культуры мы видели и видим, как трудно бывает восстановлять, когда нарушена непрерывность работы, – но здесь нарушение было неотвратимо, вытекая из самой природы классовой борьбы и ее революционной кульминации. В области идейной, мы, как партия, меньше всего нуждаемся в революции, наоборот, поддержание идейной преемственности есть сейчас наиболее повелительное требование революционной мысли. Линию нашего дальнейшего теоретического развития достаточно определяют две точки в царстве мысли: одна из них – Маркс, другая – Ленин.

Синтетический охват обстановки на основе материалистического, глубоко сверлящего анализа основных ее элементов представляет сущность марксизма (с перевесом в сторону исторического предвидения) и ленинизма (с перевесом в сторону действенных выводов). Особенности того и другого вытекают не из разницы методов, а из различия эпох. Ленинизм можно определить как марксизм, переведенный на язык эпохи империалистской агонии буржуазного общества.

Хотя Ленин-теоретик сам давал всегда обобщенное выражение тому, что делал Ленин-политик, тем не менее, – а еще лучше сказать именно потому, – теоретическое изучение и обобщение революционной работы Ленина на протяжении трети столетия представляет самостоятельную и огромную задачу, работа над которой уже сама по себе может и должна стать школой для теоретиков партии нового призыва. С этой точки зрения создание нашей Московской партийной организацией Института Ленина[15]15
  Институт Ленина был организован по инициативе Московской организации Р. К. П. в 1923 году. Институт был торжественно открыт XIII съездом партии в мае 1924 года.


[Закрыть] представляет собою начинание первоклассной важности. Вся партия должна здесь прийти на помощь Москве, ибо вся партия будет в будущем утолять духовную жажду из этого источника…

Капиталистическое общество агонизирует. Однако агония его получила длительный характер, в соответствии с мощной жизненной инерцией организма. Мы видим, как после отчаянных послевоенных судорог наступает относительное «успокоение», между жизненными функциями капиталистического организма устанавливается некоторое подобие равновесия, революционные перспективы как бы расплываются и меркнут, буржуазия преисполняется высокомерия, и на наиболее слабом своем, аппенинском, участке устанавливает диктатуру горохового шута.[16]16
  Диктатура горохового шута. – Здесь автор имеет в виду диктатуру главы фашизма в Италии – Муссолини.


[Закрыть] В масштабе большого исторического предвидения шут есть шут. Но для сегодняшней революционной борьбы шут, вооруженный аппаратом империалистского государства, – большой политический фактор. На этом промежутке – между кровавой диктатурой империализма и шутовской маской арлекина и шарлатана – историей укладывается все разнообразие средств и методов пережившего себя эксплуататорского класса. Время наше всегда чревато неожиданностями: кровавая угроза может разрешиться шутовством, но и шутовство империалистской буржуазии всегда чревато кровавыми преступлениями.

Затяжная нынешняя эпоха таит в себе возможность резких нарушений темпа, глубоких потрясений. Наша трезвая, осторожная, взвешивающая политика должна поэтому сохранять способность к крутым поворотам. В противном случае новая революционная волна, застигши коммунистическую партию врасплох, могла бы вывести ее из строя. А это почти наверное означало бы новое поражение революции. Напряженная теоретическая работа партии, связывающая вчерашний день с завтрашним, есть необходимое условие сохранения партией способности к крутым поворотам.

От вопросов «политики», в узком смысле слова, теоретическое внимание партии должно снова спуститься глубже, к вопросам экономики – не только нашего советского хозяйства, но и мирового капиталистического рынка. В этой основной исторической лаборатории происходит сейчас перегруппировка и подготовка сил для новой эпохи открытой гражданской войны. Уже III Конгресс Коминтерна,[17]17
  III Конгресс Коммунистического Интернационала происходил в Москве с 22 июня по 12 июля 1921 года. На Конгрессе участвовало 603 делегата от 58 стран. В порядке дня Конгресса стояли следующие вопросы: 1) доклад Исполкома Коминтерна, 2) мировой экономический кризис и новые задачи Коминтерна, 3) тактика Коминтерна во время революции, 4) переходный период (частичное выступление и окончательная революционная борьба), 5) борьба с Амстердамским желтым объединением профессиональных союзов, 6) Международный Совет красных профсоюзов и Коминтерн, 7) организационное строительство коммунистических партий, методы и содержание их работы, 8) организационное строительство Коммунистического Интернационала и его отношение к входящим в его состав партиям, 9) восточный вопрос, 10) итальянская социалистическая партия и Коминтерн (обжалование решения Исполкома Коминтерна), 11) германская коммунистическая партия и Коминтерн (обжалование решения Исполкома Коминтерна), 12) женское движение, 13) движение молодежи, 14) выборы Исполкома Коминтерна, местопребывание его, 15) разные вопросы.
  Конгресс выполнил огромную работу по освещению основных проблем мирового революционного движения. Особенное внимание было уделено обсуждению мирового экономического кризиса, тактике Коминтерна во время революции и внутрипартийным вопросам Италии и Германии. Основными докладчиками на Конгрессе выступали: Н. Ленин (тактика Р. К. П.), Л. Троцкий (мировой хозяйственный кризис и новые задачи Коминтерна), К. Радек (о тактике Коминтерна) и др.


[Закрыть] как только наметились изменения темпа развития, – напомнил штабам коммунистических партий о необходимости более глубоко опускать зонд анализа для определения дальнейшего пути. Если тогда некоторые товарищи готовы были видеть в этом чуть ли не «экономизм» (!),[18]18
  Экономизм – оппортунистическое течение в русской социал-демократии, возникшее во вторую половину 90-х годов и ликвидированное ко времени созыва II партийного съезда в 1903 году. Основная черта этого направления заключалась в недооценке значения политической борьбы для освобождения рабочего класса. «Экономисты» обращали исключительное внимание на экономическую борьбу рабочих с капиталистами за улучшение их повседневной жизни, не понимая неразрывной связи в классовом обществе экономики и политики. В лучшем случае они допускали лишь постепенное эволюционное развитие рабочих в сторону политической борьбы. По мере роста культурности и сознательности рабочего класса он со ступеньки на ступеньку поднимается на политическую арену (так называемая «теория стадий»). Тем самым объективно «экономисты» предоставляли руководящую роль в освободительном движении трудящихся масс России – либералам, т.-е. русской буржуазии. В тесной связи с недооценкой «экономистами» политической борьбы находится и недооценка ими значения инициативной роли партии и руководителей в рабочем движении. «Экономисты» преклонялись перед стихийным рабочим движением и сводили значение партии к роли регистратора рабочих чаяний. За это «экономизм» был Лениным, в свое время, окрещен, как «хвостизм», как «тред-юнионистское» течение, неспособное идти впереди масс рабочего класса. Органом «экономистов» была сначала «Рабочая Мысль», выходившая в Петербурге в 1895 – 1896 г.г., под руководством Акимова (Махновца) и Тахтарева; затем менее выдержанный в «экономическом» духе журнал – «Рабочее Дело», выходивший за границей в 1899 – 1901 г.г. под руководством Кричевского и Мартынова. Основной причиной, благоприятствовавшей возникновению «экономизма», был промышленный подъем последнего десятилетия XIX в. Этот подъем сделал возможным экономическое улучшение положения рабочих, как результат стихийного рабочего движения того времени. Поэтому у отсталых слоев рабочего класса возникли иллюзии о возможности и достаточности ограничиться борьбой против капиталистов за экономические уступки.


[Закрыть] то теперь вряд ли такая оценка встретит чью бы то ни было поддержку. В докладе своем о положении Коммунистического Интернационала на XII Съезде нашей партии т. Бухарин[19]19
  Н. И. Бухарин – один из вождей Р. К. П. Родился в 1888 году. В первый раз был арестован в 1909 г.; последующие аресты повлекли за собою ссылку в Архангельскую губернию, откуда Бухарин бежал. В дальнейшем Бухарин эмигрировал за границу, принял участие в работе заграничных большевистских органов и сотрудничал в газетах, издававшихся в России. С наступлением империалистической войны Бухарин арестовывается в различных странах (в Швеции, Англии, Австрии) за свою интернационалистическую деятельность.
  Во время войны Бухарин принадлежал к крайнему интернационалистическому направлению в соц. – демократии, возглавлявшемуся Лениным, и сотрудничал в большевистском органе «Коммунист», издававшемся в Женеве. Во время дискуссии о Брестском мире в 1918 г. тов. Бухарин, возглавляя фракцию «левых» коммунистов, стоял за отказ от подписания мира и объявление революционной войны и в этом духе издавал двухнедельник «Коммунист»; после ноябрьской революции в Германии в 1918 г. он признал свою ошибку. Во время дискуссии о профсоюзах он образовал «буферную» группу, но позже поддерживал платформу т. Троцкого. Помимо своей политической деятельности, Н. И. известен еще, как экономист и журналист. Из его трудов представляют значительный научный интерес следующие: «Политическая экономия рантье», направленная против главы австрийской школы в политической экономии – Бем-Баверка, и «Империализм и мировое хозяйство»; гораздо более спорными с марксистской точки зрения являются «Экономика переходного периода» и «Исторический материализм».
  С июля 1917 года Бухарин является бессменным членом Ц. К., членом Исполкома Коминтерна с начала организации последнего и редактором центрального органа Р. К. П. «Правда».


[Закрыть] значительное место, и не случайно, отвел анализу экономического состояния важнейших стран. Время суммарных революционных обобщений прошло. Оно наступит снова, когда теперешнее полуустойчивое равновесие будет взорвано неизменно накопляющимися внутри его противоречиями. Но пока что этот взрыв только подготовляется. Внимание к экономике! Вот чего требует нынешний период от партийной мысли, и требует строго. Ибо если в чистой политике многое можно схватывать нюхом и налету, то в экономике дело труднее: здесь нужна серьезная и добросовестная работа изучения фактов в их количественных и качественных соотношениях. Но зато только такая коллективная научная работа способна охранить свежесть и эластичность партийного сознания.

Автоматическое движение по одной и той же колее не есть, разумеется, следование традиции, ибо как раз величайшая и славнейшая традиция нашей партии состоит в ее несравненной маневроспособности, под углом зрения которой отступление, как и наступление, только звенья одного и того же замысла. Крутой поворот требует большого усилия и мысли, и воли: нужно понять необходимость поворота, нужно захотеть и – произвести его. Узкий практицизм так же неспособен на это, как и подбитое ветром агитаторство: и тот и другой типы одинаково склонны к растерянности, малодушию и панике в минуты, требующие особенно высокой концентрации сознания и воли. Сохранение партийной традиции, т.-е., по существу, сохранение самой партии, мыслимо только путем приобщения цвета молодого поколения к самостоятельной теоретической разработке вопросов революции в тесной связи со всей нашей внутренней и международной деятельностью.

Нет и не может быть оснований сомневаться в том, что мы справимся с этой задачей, как и со всеми другими!

Л. Троцкий. 4 мая 1923 г.

P. S. Настоящий том состоит из работ, более или менее обобщенно («теоретически») освещающих разные вопросы революции. Работы, вошедшие в этот том, писались, однако, не как теоретические исследования, а как боевые политические произведения, что и наложило на них определяющую печать. В том самом виде, в каком они создавались, под давлением определенной потребности дня, они и напечатаны на этих страницах.

Весь том подготовлен к печати и снабжен примечаниями тов. Е. Кагановичем, которому выражаю здесь свою искреннюю благодарность.

Л. Троцкий. 20 октября 1924 г.

Л. Троцкий. Терроризм и коммунизм

ПРЕДИСЛОВИЕ

Поводом к этой книге послужил ученый пасквиль Каутского того же наименования{1}1
  Terrorismus und Kommunismus. Ein Beitrag zur Naturgeschichte (!) der Revolution von Karl Kautsky, Berlin 1919.


[Закрыть]. Наша работа была начата в период ожесточенных боев с Деникиным[20]20
  Деникин – один из контрреволюционных генералов, известный своей вооруженной борьбой с Советской Республикой. В 1919 году ему удалось захватить Дон, очистить Украину от советских войск, захватить Курск и Орел и приближением к арсеналу Республики, Туле, создать угрозу Москве. Однако мобилизацией всех сил Советской России Деникин был отброшен от красной столицы и, теснимый к югу, разбит. Жалкие остатки деникинской армии успели перебраться в Крым. Сам Деникин эмигрировал в Англию, уступив свою роль главнокомандующему белогвардейскими войсками – барону Врангелю. Английский король даровал Деникину титул лорда.


[Закрыть] и Юденичем[21]21
  Юденич – генерал царской армии, был главнокомандующим Кавказским фронтом во время империалистической войны. После Октябрьской Революции активный враг Советской власти. Известен, главным образом, своими попытками захватить Ленинград. Став в 1919 году, при поддержке англичан, во главе армии «Северо-Западного Правительства», созданного на территории Эстонии, Юденич дважды пытался занять Ленинград. Первая попытка Юденича, предпринятая 16 мая, привела к захвату Красной Горки, форта на южном берегу Финского залива, но была парализована ответным ударом красных войск 5 августа 1919 г. – занятием города Ямбурга, пограничного с Эстонией. Вторая попытка Юденича взять Ленинград совпала с успешным наступлением Деникина на Москву 12 – 25 октября 1919 г. Юденичу удалось дойти почти до самого города, именно до Пулкова, но здесь он был разбит, и окончательно, красными войсками.


[Закрыть] и не раз прерывалась событиями на фронтах. В те тягчайшие дни, когда писались первые главы, все внимание Советской России было сосредоточено на чисто военных задачах. Прежде всего нужно было отстоять самую возможность социалистического хозяйственного творчества. Промышленностью мы могли заниматься немногим свыше того, что было необходимо для обслуживания фронтов. Экономическую клевету Каутского мы вынуждены были разоблачать, главным образом, по аналогии с его политической клеветой. Чудовищные утверждения Каутского, будто русские рабочие неспособны к трудовой дисциплине и хозяйственному самоограничению, мы могли в начале этой работы – почти год тому назад – опровергать преимущественно указаниями на высокую дисциплинированность и боевой героизм русских рабочих на фронтах гражданской войны. Этого опыта было с избытком достаточно для опровержения мещанских клевет. Но теперь, спустя несколько месяцев, мы можем обратиться к фактам и доводам, почерпнутым непосредственно из хозяйственной жизни Советской России.

Как только ослабело военное давление, – после разгрома Колчака[22]22
  Колчак – адмирал царского флота; бывший командующий Черноморским флотом. После падения Советской власти в Сибири, по настоянию Антанты, назначается организовавшейся там Директорией военным министром. Однако 18 ноября 1919 года Колчак устраивает переворот, в результате которого становится «верховным правителем Сибири». Организовав многочисленную белую армию, Колчак овладевает всей Сибирью и Уралом. С мая 1919 года начинается для Колчака ряд неудач. Красные захватывают один город за другим. Вся Сибирь покрывается партизанскими отрядами, в тылу происходят многочисленные восстания крестьян. В результате – армия Колчака разбивается и теснится в глубь страны, наконец в январе 1920 г. падает Иркутск, вслед за этим в Нижнеудинске захватывается Колчак и 7 февраля он расстреливается по постановлению Иркутского ревкома.


[Закрыть] и Юденича и нанесения нами решающих ударов Деникину, после заключения мира с Эстонией[23]23
  Заключение мира с Эстонией. – Полное поражение Юденича в конце 1919 года вынудило 2 февраля 1920 года Эстонию подписать мирный договор с Советской Республикой. Эстония получила этнографическую границу, право на лесные концессии и 15 миллионов рублей золотом, взамен чего она обязалась предоставить свои порты Советской России для беспрепятственного пользования в торговых целях и право свободного транзита русских товаров. Историческое значение мирного договора с Эстонией заключается в том, что это был первый, если не считать Брестский, договор Советской Республики с буржуазным правительством.


[Закрыть] и приступа к переговорам с Литвой и Польшей,[24]24
  Переговоры с Литвой и Польшей – начались непосредственно после разгрома Деникина и Юденича. В мае месяце 1920 года состоялась в Москве русско-литовская мирная конференция. С Польшей дело обстояло сложнее. Три раза пыталось Советское Правительство завязать мирные переговоры с Польшей (22 декабря 1919 г., 28 января 1920 г. и 2 февраля того же года). Однако Польша всячески оттягивала начало мирных переговоров, а затем внезапно, в мае 1920 года, начала наступление на Украину, захватив Киев. Дальнейшее течение мирных переговоров имело место уже после войны. 17 августа 1920 г. в Минске произошла первая встреча русской и польской делегаций. 21 сентября 1920 года переговоры были перенесены в Ригу, где и был подписан 12 октября договор о прелиминарном мире.


[Закрыть] – во всей стране произошел поворот в сторону хозяйства. И один этот факт быстрого и сосредоточенного перенесения внимания и энергии с одних задач на другие, глубоко-отличные, но требующие не меньших жертв, является непререкаемым свидетельством могущественной жизнеспособности советского строя. Несмотря на все политические испытания, физические бедствия и ужасы, трудящиеся массы бесконечно далеки от политического разложения, нравственного распада или апатии. Благодаря режиму, который хотя и наложил на них большие тяготы, но осмыслил их жизнь и дал ей высокую цель, они сохраняют исключительную нравственную упругость и беспримерную в истории способность сосредоточения внимания и воли на коллективных задачах. Сейчас во всех отраслях промышленности идет энергическая борьба за установление строгой трудовой дисциплины и повышение производительности труда. Организации партии, профессиональных союзов, правления заводов и фабрик соревнуют в этой области при безраздельной поддержке общественного мнения рабочего класса в целом. Завод за заводом добровольно, по постановлению своих общих собраний, удлиняют рабочий день. Петербург и Москва подают пример, провинция равняется по Петербургу. Субботники и воскресники, т.-е. добровольная и бесплатная работа в часы, предназначенные для отдыха, получают все большее распространение, вовлекая в свой круг многие и многие сотни тысяч рабочих и работниц. Напряженность и производительность труда на субботниках и воскресниках отличается, по отзывам специалистов и по свидетельству цифр, исключительной высотой.

Добровольные мобилизации для трудовых задач в партии и в союзе молодежи проводятся с таким же энтузиазмом, как раньше для боевых задач. Трудовое добровольчество дополняет и одухотворяет трудовую повинность. Недавно созданные комитеты по трудовой повинности охватывают сетью своей всю страну. Привлечение населения к массовым работам (очистка путей от снега, ремонт железнодорожного полотна, рубка леса, заготовка и подвоз дров, простейшие строительные работы, добыча сланца и торфа) получает все более широкий и планомерный характер. Все расширяющееся привлечение к труду воинских частей было бы совершенно неосуществимо при отсутствии высокого трудового подъема…

Правда, мы живем в обстановке тяжкого хозяйственного упадка, истощения, бедности, голода. Но это не довод против советского режима: все переходные эпохи характеризовались подобными же трагическими чертами. Каждое классовое общество (рабское, феодальное, капиталистическое), исчерпав себя, не просто сходит со сцены, а насильственно сметается путем напряженной внутренней борьбы, которая непосредственно причиняет участникам нередко больше лишений и страданий, чем те, против которых они восстали.

Переход от феодального хозяйства к буржуазному – подъем огромного прогрессивного значения – представляет собою чудовищный мартиролог. Как ни страдали крепостные массы при феодализме, как ни тяжко жилось и живется пролетариату при капитализме, никогда бедствия трудящихся не достигали такой остроты, как в эпохи, когда старый феодальный строй насильственно ломался, уступая место новому. Французская Революция XVIII столетия, которая достигла своего гигантского размаха под напором исстрадавшихся масс, сама на продолжительный период до чрезвычайности углубила и обострила их бедствия. Могло ли быть иначе?

Дворцовые перевороты, заканчивающиеся личными перетасовками на верхах, могут совершаться в короткий срок, почти не отражаясь на хозяйственной жизни страны. Другое дело – революции, втягивающие в свой водоворот миллионы трудящихся. Какова бы ни была форма общества, оно покоится на труде. Отрывая народные массы от труда, вовлекая их надолго в борьбу, нарушая этим их производственные связи, революция тем самым наносит удары хозяйству и неизбежно понижает тот экономический уровень, который она застигла у своего порога. Чем глубже социальный переворот, чем большие массы он вовлекает, чем он длительнее, тем большие разрушения он совершает в производственном аппарате, тем более опустошает общественные запасы. Отсюда вытекает лишь тот, не требующий доказательств, вывод, что гражданская война вредна для хозяйства. Но ставить это в счет советской системе хозяйства – то же самое, что ставить в вину новому человеческому существу родовые муки матери, произведшей его на свет. Задача в том, чтобы гражданскую войну сократить. А это достигается только решительностью действия. Но именно против революционной решительности направлена вся книга Каутского.

Со времени выхода разбираемой нами книги в свет не только в России, но во всем мире, и прежде всего в Европе, произошли крупнейшие события или продвинулись вперед многозначительные процессы, подрывающие последние устои каутскианства.

В Германии гражданская война принимала все более ожесточенный характер. Внешнее организационное могущество старой партийной и профессиональной демократии рабочего класса не только не создало условий более мирного и «гуманного» перехода к социализму, что вытекает из нынешней теории Каутского, но, наоборот, послужило одной из главных причин затяжного характера борьбы при все возрастающем ее ожесточении. Чем более консервативным грузом стала германская социал-демократия, тем больше сил, жизней и крови вынужден расходовать преданный ею германский пролетариат в ряде последовательных атак на устои буржуазного общества, чтобы в процессе самой борьбы создать для себя новую, действительно революционную организацию, способную привести его к окончательной победе. Заговор немецких генералов, мимолетный захват ими власти и последовавшие затем кровавые события показали снова, каким жалким и ничтожным маскарадом является так называемая демократия в условиях крушения империализма и гражданской войны. Пережившая себя демократия не разрешает ни одного вопроса, не смягчает ни одного противоречия, не залечивает ни одной раны, не предотвращает восстаний ни справа, ни слева, – она бессильна, ничтожна, лжива и служит только для того, чтобы сбивать с толку отсталые слои народа, особенно мелкую буржуазию.

Выраженная Каутским в заключительной части его книги надежда на то, что западные страны, «старые демократии» Франции и Англии, к тому же увенчанные победой, дадут нам картину здорового, нормального, мирного, истинно каутскианского развития к социализму, является одной из наиболее нелепых иллюзий. Так называемая республиканская демократия победоносной Франции представляет собою в настоящее время самое реакционное, кровавое и растленное правительство изо всех, какие когда-либо существовали на свете. Его внутренняя политика построена на страхе, жадности и насилии в такой же мере, как и его внешняя политика. С другой стороны, французский пролетариат, обманутый более, чем какой бы то ни было класс был когда бы то ни было обманут, все более переходит на путь прямого действия. Репрессии, какие правительство республики обрушило на Всеобщую Конфедерацию Труда,[25]25
  Всеобщая Конфедерация Труда во Франции – основана в Лиможе в 1895 г., как результат развития французских рабочих организаций от обществ взаимопомощи к современному типу профессиональных союзов. Однако первое время влияние В. К. Т. было ограничено, так как наряду с ней существовала Федерация Бирж Труда, опиравшаяся на местные межсоюзные объединения – Биржи Труда, хорошо связанные с рабочими массами и пользовавшиеся у них большим авторитетом. Фактическое единство профдвижения было установлено только в 1902 г. на конгрессе в Монпелье, когда обе организации слились в одну под общим названием В. К. Т.
  Вплоть до войны французское профессиональное движение представляло во всех отношениях классический образец анархо-синдикалистского движения. В организационном отношении В. К. Т. базировалась на принципах автономизма и федерализма. Эти принципы нашли себе выражение в том, напр., что в состав Национального Комитета Конфедерации входило по одному делегату от каждой профессиональной организации, независимо от ее численности, характера и роли. Национальный же Комитет не был властным руководителем борьбы рабочих масс, а выступал только в роли советчика, помощника и т. д. местных синдикатов и федераций. Анархо-синдикалисты представляли себе социальный переворот, как результат «прямого действия» («action directe»), выражающегося во всеобщей стачке для захвата орудий производства. Такими же методами они обещали бороться с войной в случае ее возникновения. Конфедерация Труда отказывалась от какого бы то ни было участия в политической борьбе, как и от связи с политическими партиями.
  Война 1914 г. обнаружила внутреннюю слабость синдикализма. Революционная фразеология и прежние угрозы милитаризму не помешали лидерам В. К. Т. стать самыми ярыми шовинистами, оказывавшими активную помощь своему правительству. В результате учета военного опыта французское профдвижение начинает постепенно освобождаться от синдикалистских идей. В конце 1921 г. В. К. Т. раскалывается на революционную и реформистскую части. Революционная часть стала именоваться Унитарной Конфедерацией Труда, объединив 350 тыс. чл., из 600 тыс. организованных в профсоюзах. На Сен-Этьенском конгрессе 1922 г. У. К. Т. приняла постановление о вхождении в Профинтерн. Соглашение о вхождении было подписано в ноябре 1922 г. на II конгрессе Профинтерна. С тех пор У. К. Т. все более выпрямляет свою революционную линию, борясь с остатками анархо-синдикализма. Вместе с тем растет и влияние У. К. Т. среди рабочих масс. К 1 сентября 1923 г. она уже насчитывает 448 тыс. чл., в то время как реформистская В. К. Т. количественно почти не изменяется (250 – 290 тыс. член.).


[Закрыть] показывают, что даже синдикалистскому каутскианству, то есть лицемерному соглашательству, нет легального места в рамках буржуазной демократии. Революционизирование масс, ожесточение собственников и крушение промежуточных группировок – три параллельных процесса, обусловливающих и предвещающих близость ожесточенной гражданской войны, – шли на наших глазах полным ходом за последние месяцы во Франции.

В Англии события, отличные по форме, идут по тому же основному пути. В этой стране, правящий класс которой сейчас, более чем когда-либо, угнетает и грабит весь мир, формулы демократии потеряли свое значение даже как орудие парламентского шарлатанства. Наиболее квалифицированный в этой области специалист, Ллойд-Джордж,[26]26
  Ллойд-Джордж – до ноября 1922 года в течение ряда лет руководитель английского правительства. Начав карьеру либеральным реформистом, Ллойд-Джордж сделался во время войны и после войны вождем империалистической буржуазии. В течение всей послевоенной эпохи Ллойд-Джордж стремился методами компромисса восстановить капиталистическое равновесие. Убедившись в безрезультатности поддержанной им военной интервенции по отношению к Советской России, Ллойд-Джордж пытался мирным экономическим давлением толкнуть ее на путь капиталистического развития. Последняя его затея – Генуэзская конференция – кончилась крахом. В октябре 1922 г., вследствие поражения либералов на выборах, Ллойд-Джордж вынужден был уйти в отставку, уступив место консерваторам. В настоящее время лидер правого течения среди либералов. См. подробнее прим. 31 т. III ч. 1.


[Закрыть] апеллирует ныне не к демократии, а к союзу консервативных и либеральных собственников против рабочего класса. В его аргументах не осталось и следа демократической расплывчатости «марксиста» Каутского. Ллойд-Джордж стоит на почве классовых реальностей и именно потому говорит языком гражданской войны. Английский рабочий класс с отличающим его тяжеловесным эмпиризмом приближается к той главе своей борьбы, перед которой самые героические страницы чартизма[27]27
  Чартизм (от англ. слова charter – хартия) – рабочее движение, возникшее в Англии в 1836 – 1848 г.г. в связи с экономическим кризисом и вызванной им безработицей.
  С целью улучшения социально-экономического положения рабочего класса законодательным путем, чартисты добивались политических прав и в первую голову демократизации палаты общин в Англии. В 1838 г. в палату была представлена первая петиция (хартия), покрытая миллионом подписей, в которой чартисты выдвигали следующие главные требования: избирательное право для всех мужчин, отмена имущественного ценза для депутатов, равные избирательные округа, вознаграждение депутатов и ежегодные выборы. Парламент отклонил требования чартистов, чем вызвал мощный протест рабочего класса в виде демонстраций, многочисленных митингов и забастовок. Та же судьба постигла и следующие две петиции, поданные чартистами в 1842 и 1848 г.г. Тем не менее чартистское движение, явившееся первым самостоятельным выступлением рабочего класса под собственным знаменем, не прошло бесследно для английского и международного рабочего движения. С этого момента английские феодалы и крупные капиталисты вынуждены были пойти на все большие и большие уступки рабочему классу, не забывшему выступления пионеров – чартистов. Главными вождями чартистов были О'Коннор и О'Бриен.


[Закрыть] померкнут, как Парижская Коммуна[28]28
  Парижская Коммуна 18 марта – 28 мая 1871 г.
  Основными моментами, благоприятствовавшими провозглашению Коммуны, были небывалое поражение Франции во франко-прусской войне, обнаружившееся предательство и бессилие реакционного правительства Тьера и тяжелое продовольственное положение трудящихся масс Парижа, тщетно ожидавших от правительства учета и реквизиции съестных припасов и других социальных мероприятий.
  Коммуна замечательна своим радикальным законодательством, нашедшим свое выражение в актах об уничтожении постоянной армии, отделении церкви от государства и т. д.
  Социалистический характер носят декреты о переписи оставленных фабрикантами фабрик и плане их эксплуатации, об уравнении окладов всех государственных служащих с заработной платой рабочих и др.
  Однако капитализм еще не изжил себя в период Коммуны, а таил в себе мощную силу развития. С другой стороны, и рабочий класс не был еще достаточно сознателен и организован. После восьмидневного геройского сопротивления Парижская Коммуна пала. Победившая буржуазия зверски расправилась с восставшими рабочими.
  Парижская Коммуна сыграла всемирно-историческую роль. В несовершенной форме она была воплощением диктатуры пролетариата. Парижская Коммуна рассеяла иллюзии о возможности мирного перехода власти к пролетариату. Коммунары недооценили бешеное сопротивление, которое окажут господствующие классы, не желающие добровольно уступить выгоды своего господства. Вместе с тем Коммуна подчеркнула необходимость централизованного руководства политической партии, без чего самое мощное стихийное движение может быть легко разбито. В этом и заключаются основные уроки Коммуны. См. подробную характеристику, данную К. Марксом в его брошюре «Гражданская война во Франции», а также в книге Н. Ленина «Государство и революция».


[Закрыть] побледнеет перед близким победоносным восстанием французского пролетариата.

Именно потому, что исторические события с суровой энергией развивали за эти месяцы свою революционную логику, автор настоящей книги спрашивает себя: есть ли еще надобность в ее опубликовании? Нужно ли еще теоретически опровергать Каутского? Есть ли теоретическая потребность в оправдании революционного терроризма?

К сожалению – да. Идеология играет в социалистическом движении, по самому существу его, огромную роль. Даже для эмпирической Англии наступил период, когда рабочий класс должен предъявлять все возрастающий спрос на теоретическое обобщение своего опыта и своих задач. Между тем психология, даже пролетарская, заключает в себе страшную инерцию консерватизма, – тем более, что в данном случае дело идет не о чем ином, как о традиционной идеологии партий II Интернационала, пробуждавших пролетариат и еще недавно столь могущественных. После крушения официального социал-патриотизма[29]29
  Социал-патриотизм – течение, захватившее все социал-демократические партии II Интернационала во время империалистической войны. Сущность его взглядов сводится к тому, что социалисты каждой страны во время войны обязаны стать на защиту своего отечества и, следовательно, на время войны заключить гражданский мир с господствующими классами. Это шовинистическое и оппортунистическое течение в международном социализме, так ярко проявившееся во время войны, было подготовлено эпохой сравнительно мирного развития капитализма в течение 1871 – 1914 г.г. (от Парижской Коммуны до империалистической войны). В течение этого периода «органического» развития в международной социал-демократии образовался целый слой привилегированных рабочих, партийных и профсоюзных бюрократов, порвавших с традициями революционного марксизма и ставших источником оппортунистических течений. Кризис, созданный империалистической войной, окончательно вскрыл внутренние противоречия, подтачивавшие II Интернационал за все время его существования, и отбросил его большинство к полному разрыву с принципами марксизма и к тесному сближению с буржуазией.
  Тов. Ленин следующим образом определяет социально-экономическую подоплеку социал-патриотизма, как проявления оппортунизма социал-демократических партий: «Оппортунизм порождался в течение десятилетий особенностями такой эпохи развития капитализма, когда сравнительно мирное и культурное существование слоя привилегированных рабочих „обуржуазивало“ их, давая им крохи от прибылей своего национального капитала, отрывало их от бедствий, страданий и революционных настроений разоряемой массы. Империалистская война есть прямое продолжение и завершение такого положения вещей, ибо это есть война за привилегии великодержавных наций, за передел колоний между ними, за господство их над другими нациями. Отстоять и упрочить свое привилегированное положение „высшего слоя“ мещан и аристократии (и бюрократии) рабочего класса – вот естественное продолжение мелкобуржуазно-оппортунистических надежд и соответственной тактики во время войны, вот экономическая основа социал-империализма наших дней» (Н. Ленин, Крах II Интернационала, т. XIII, стр. 166).


[Закрыть] (Шейдеман, В. Адлер,[30]30
  В. Адлер – основатель австрийской социал-демократической партии, редактор ее центрального органа «Рабочая Газета». Еще до войны эволюционировал в сторону ревизионизма, а во время войны становится одним из столпов социал-соглашательства и социал-патриотизма.


[Закрыть] Ренодель,[31]31
  П. Ренодель – главный руководитель французской социалистической партии во время войны. На эту роль он выдвинулся с начала войны, после смерти Жореса. Политикан, делец «партийной кухни», он был вполне пригоден для эпохи предательства и политических сделок с Пуанкаре, Вивиани и K°. Возглавляя социал-патриотическое большинство, Ренодель руководил партией до Турского конгресса 1920 г., когда социал-патриоты остались в меньшинстве и вынуждены были пойти на раскол с коммунистическим большинством. В настоящее время, даже в рядах отколовшейся соц. партии, Ренодель возглавляет правое крыло, открыто призывающее партию к правительственному блоку с Эррио и K°.


[Закрыть] Вандервельде,[32]32
  Вандервельде – бельгийский социалист, крупнейший лидер II Интернационала. Вместе с Жоресом и др. Вандервельде еще до войны возглавлял реформистское крыло II Интернационала. Война превратила его окончательно в социал-предателя. Став королевским министром, Вандервельде не постеснялся агитировать среди русских социалистов (с благословения царского посла) за поддержку войны Романовых. После Февраля Вандервельде приезжает в Петроград для нажима на социалистические круги в целях поддержки войны. В 1919 году Вандервельде, кричавший перед этим о демократии, свободе наций и т. д., подписывает Версальский договор, который означал открытый грабеж Германии со стороны Антанты. По отношению к Сов. России Вандервельде все время занимал враждебную позицию, что особенно ярко сказалось в его роли в качестве защитника эсеров на знаменитом процессе 1922 года.


[Закрыть] Гендерсон,[33]33
  Гендерсон – один из вождей английской рабочей партии. Гендерсон был и остался, по существу, либералом, к тому же питающим склонность к религиозным проблемам. В рабочей партии Гендерсон всегда отстаивал идею классового мира, а в годы войны входил в буржуазное правительство, проповедуя войну до победоносного конца. В послевоенном II Интернационале Гендерсон играл крупную роль, будучи выбран на объединительном конгрессе II и 2 1/2 Интернационалов в Гамбурге председателем Исполкома. Гендерсон, как и ряд других членов Исполкома, получил затем «отпуск» для вхождения в министерство Макдональда.


[Закрыть] Плеханов[34]34
  Г. В. Плеханов (1857 – 1918). Основатель первой социал-демократической ячейки в России – «Группы Освобождение Труда» в 1883 г. Один из крупнейших вождей социал-демократического движения в России и II Интернационала. Главнейшие заслуги Плеханова, помимо блестящего обоснования роли рабочего движения в России, относятся к области пропаганды и разработки основных проблем марксизма в целом ряде трудов и статей. Наиболее известны его следующие книги: «К развитию монистического взгляда на историю», «Наши разногласия», «Beitrage zur Geschichte des Materialismus», «Н. Г. Чернышевский» и сборники статей «За 20 лет», «Критика наших критиков» и др. Плеханов был долгое время главарем меньшевистской фракции соц. – демократической партии России. Во время войны, как и другие крупнейшие вожди II Интернационала, стал ярым оборонцем. Подробнее см. т. III, ч. 1, прим. 84.


[Закрыть] и пр.) международное каутскианство[35]35
  Международное каутскианство. – Во время войны и после нее в недрах социал-демократических партий II Интернационала главнейших стран, наряду с двумя крайними группировками: открытых оппортунистов и последовательных революционных марксистов-интернационалистов, создалась промежуточная, половинчатая группа центра, вождем которой в германской социал-демократии является К. Каутский. В сущности, все центристские партии других стран в основном руководятся позицией главного теоретика II Интернационала, К. Каутского, и в этом смысле можно говорить о международном каутскианстве. См. прим. 5.


[Закрыть] (штаб германских независимых,[36]36
  Автор имеет в виду вождей германской независимой партии – Каутского, Гаазе, Гильфердинга и Ледебура. Германская независимая партия образовалась во время войны, отколовшись от официальной немецкой социал-демократии по вопросу об отношении к войне и голосовании кредитов. После ноябрьской революции германские независимцы вновь сближаются с шейдемановцами, входя вместе с ними в состав Временного Правительства Германской Республики. В 1920 году на конгрессе в Галле германская независимая партия раскололась: часть ее (меньшинство) составила особую группу, позднее слившуюся с старой социал-демократической партией, другая часть (большинство) примкнула к III Коммунистическому Интернационалу и вошла в состав объединенной коммунистической партии Германии.


[Закрыть] Фридрих Адлер,[37]37
  Фридрих Адлер – сын вождя австрийской с.-д. Виктора Адлера, вышел из рядов так называемой австрийской школы марксистов. До войны Адлер, главным образом, занимался наукой, и только непосредственно перед войной он активно входит в австрийское рабочее движение. Капитуляция с.-д. перед войной произвела глубокое впечатление на Адлера, но не превратила его в революционного марксиста. Свою оппозицию он проявил не работой в массах, а индивидуальным террором – убийством премьер-министра Штюргка. Поражение Австрии и ноябрьская революция совсем почти сгладили разногласия внутри австрийской с.-д., и с тех пор Ф. Адлер употребляет свой моральный авторитет на оправдание предательской политики австрийской с.-д. В конце 1920 г. Адлер руководит созданием межеумочного 2 1/2 Интернационала, после же слияния последнего со II Интернационалом выбирается секретарем этого объединенного Интернационала.


[Закрыть] Лонгэ,[38]38
  Ж. Лонгэ – один из вождей французской социалистической партии. Сын видного французского социалиста Ш. Лонгэ и внук К. Маркса.
  Жан Лонгэ проводил во время войны половинчатую и соглашательскую политику, пожалуй, более ренегатскую, чем политика его духовного отца – К. Каутского. Лонгэ не только голосовал за военные кредиты, но все время старался представить войну со стороны Франции оборонительной, объявив целью войны защиту демократии. Оппозиция Лонгэ буржуазным партиям не шла дальше протестов против фальсификации целей войны. Когда Антанта, во главе с Францией, подвергла Советскую Республику интервенции и блокаде, Лонгэ, чтобы окончательно не скомпрометировать себя в глазах революционно-настроенных французских рабочих, вынужден был взять на себя роль защитника русских большевиков. Он даже словесно признал принцип диктатуры пролетариата и советскую систему, с тем, конечно, чтобы не делать никаких практических шагов к реализации этих принципов. Такую же непоследовательную и соглашательскую линию он проводил и в организационных вопросах: словесно воюя самым радикальным образом с открытыми реформистами и социал-патриотами, Лонгэ практически считал необходимым сохранить единство с ренегатом Тома и тому подобными политическими типами. С 1919 года, когда Ф. С. П. раскололась в связи с вопросом об отношении к III Коммунистическому Интернационалу, Лонгэ возглавляет правое меньшинство партии, ведя систематическую борьбу с французской коммунистической партией, возникшей из большинства Ф. С. П.


[Закрыть] значительная часть итальянцев, английские «независимцы»,[39]39
  Английская независимая рабочая партия – в общем является такой же центристской, как и германская независимая партия. Во время войны вела пацифистскую пропаганду и подвергалась репрессиям со стороны правительства Ллойд-Джорджа. В 1920 году вышла из II Интернационала; в 1921 году приняла участие в Венской Конференции 2 1/2 Интернационала; в 1922 году снова вошла в состав желтого II Интернационала. Левое крыло английской независимой партии позднее влилось в английскую коммунистическую партию. Центр партии возглавляется Уоллхэдом. Правое крыло – Макдональдом и Сноуденом.


[Закрыть] группа Мартова[40]40
  Группа Мартова. – Во время войны русская меньшевистская партия раскололась на не имевшую влияния группу интернационалистов с Мартовым во главе, которая участвовала в циммервальдском объединении, и большинство, принимавшее участие в комитетах военной промышленности. Когда вспыхнула февральская революция, большинство меньшевиков стало на платформу защиты буржуазной демократии и дало своих представителей в буржуазное правительство. Группа Мартова возмущалась предательской политикой своих партийных товарищей, но не решалась выйти из партии. После Октябрьской революции группа Мартова начинает скатываться к позиции правого крыла меньшевиков. Мартов называет пролетарский режим Советской России новым царизмом и ведет непрестанную идейную борьбу с большевиками, в то время как его более правые единомышленники в союзе с буржуазной контрреволюцией втягиваются в вооруженные восстания против Советской власти. В 1920 году, когда весь мир был охвачен революционным пожаром, Мартов левеет и принимает лозунг власти советов, настаивая на ее демократизации. В последующие годы группа Мартова перестает быть особой группой, целиком и полностью становясь на точку зрения большинства меньшевистской партии и ведя за границей систематическую антисоветскую кампанию. (Подробнее о Мартове см. т. III, ч. 1, прим. 86.)


[Закрыть] и пр.) является главным политическим фактором, на который опирается неустойчивое равновесие капиталистического общества. Можно сказать, что воля трудящихся масс всего цивилизованного мира, непосредственно подстегиваемая ходом событий, в настоящее время несравненно более революционна, чем их сознание, над которым еще тяготеют предрассудки парламентаризма и соглашательства. Борьба за диктатуру рабочего класса означает для текущего момента жестокую борьбу с каутскианством внутри рабочего класса. Ложь и предрассудки соглашательства, еще отравляющие атмосферу даже в партиях, тяготеющих к III Интернационалу, должны быть отброшены прочь. Делу непримиримой борьбы против трусливого, половинчатого и лицемерного каутскианства всех стран должна служить эта книга.

P. S. Сейчас (май 1920 г.) над Советской Россией снова сгустились тучи. Буржуазная Польша своим нападением на Украину[41]41
  Нападение Польши на Украину. – Автор имеет в виду внезапный налет поляков на Киев и захват его в мае 1920 года после долгих и безуспешных переговоров Советского Правительства с Польшей относительно заключения мира.


[Закрыть] открыла новое наступление мирового империализма на Советскую Россию. Величайшие опасности, вновь вырастающие перед революцией, и огромные жертвы, налагаемые войной на трудящиеся массы, снова толкают русских каутскианцев на путь открытого противодействия Советской власти, т.-е. фактически на путь содействия мировым душителям социалистической России. Судьба каутскианцев состоит в том, чтобы пытаться помогать пролетарской революции, когда дела ее стоят достаточно хорошо, и чинить ей всевозможные препятствия, когда она особенно нуждается в помощи. Каутский уже не раз предсказывал нашу гибель, которая должна явиться наилучшим доказательством его, Каутского, теоретической правоты. В своем падении этот «наследник Маркса» дошел до того, что единственной серьезной его политической программой является спекуляция на крушение пролетарской диктатуры.

Он ошибется и на этот раз. Разгром буржуазной Польши Красной Армией, руководимой коммунистическими рабочими, явится новой манифестацией могущества пролетарской диктатуры и именно этим нанесет сокрушительный удар мещанскому скептицизму (каутскианству) в рабочем движении. Несмотря на сумасшедшую путаницу внешних форм, лозунгов и красок, современная нам история до чрезвычайности упростила основное содержание своего процесса, сведя его к борьбе империализма с коммунизмом. Пилсудский[42]42
  Пилсудский – в прошлом вождь мелкобуржуазной П. П. С. С воссозданием Польского государства глава последнего. Проводник буржуазной политики, инспирированной Францией. Был вдохновителем русско-польской войны 1920 г. В настоящее время сошел с политической арены и состоит главнокомандующим (маршалом) польской армии.


[Закрыть] воюет не только за земли польских магнатов на Украине и Белоруссии, не только за капиталистическую собственность и католическую церковь, но и за парламентарную демократию, за эволюционный социализм, за II Интернационал, за право Каутского оставаться критическим приживальщиком буржуазии. Мы воюем за Коммунистический Интернационал и международную революцию пролетариата. Ставка велика с обеих сторон. Борьба будет упорной и тяжкой. Мы надеемся на победу, ибо имеем на нее все исторические права.

Москва, 29 мая 1920 г.