Книга: Личное счастье - Любовь Воронкова

Длинные рассуждения

На самом деле ничего такого уж неожиданного. Понятно, что за 60 с лишним лет, прошедших с момента первого издания первой повести, мир изменился так сильно, что оценивать поступки и устремления героев сегодняшними мерками нет никакого смысла. Многие моменты в книге буквально заставляют сердиться. Как, как, ну как можно было так безрассудно относиться к собственному здоровью?! Мать Зины, Антона и Изюмки - кстати, интересный момент, как её звали? Честно говоря, я была уверена, что её имя нигде не называется, потому что дети зовут её мамой, муж называет мать (впрочем, и она его - отец), а посторонние люди к ней не обращаются. Но на самом деле её имя всё-таки называется один раз, Нина Васильевна её звали. Так вот, Нина, мать Зины, Антона и Изюмки, давно чувствует себя плохо, но к врачу не обращается, даже когда ей становится совсем худо, долго пытается это скрывать - в результате её инфаркт (а судя по всему это был именно инфаркт) становится фатальным. Сложно сказать, помогло ли бы ей лечение - не так уж много тогда было возможностей - но, может, и помогло бы. Но она даже не попыталась - не принято это было. А в результате трое детей остались сиротами, и даже старшей было всего тринадцать.

При этом Нина трогательно заботится о муже, не разрешает детям волновать его лишний раз - и девочка Зина принимает на себя эту ношу. Она не просто пытается заменить младшим детям маму, она отчасти пытается заменить отцу жену. И хотя окружающие её - очень хорошие, кстати, люди! - стараются ей как-то помочь, никто не говорит Зине о том, что она взваливает на себя слишком много. Несколько раз заикается об этом отец, но лишь в контексте конкретных дел. Хотя, справедливости ради, отец показан очень заботливым, он действительно старается взять на себя часть домашних хлопот. Но получается у него плохо - и первая реакция Зины всегда о том, чтобы забрать у отца это дело. Она чувствует себя виноватой, если не успевает сделать сама и отцу приходится делать что-то за неё.

А вот что очень привлекло моё внимание - так это отношение Зины к учёбе и отношение окружающих к этой учёбе.

У Зины в основном очень хорошие и очень понимающие учителя и учительницы. Да, математик суховат и не слишком приветлив, но справедлив. Учительница русского языка любимая и очень дорогая, она мягко и тактично заботится о Зине. Учительница географии преподаёт очень интересно, подчёркивается, что Зина обожает этот предмет как раз благодаря учительнице. Все знают о сложной ситуации в семье и очень стараются поддержать Зину.

Однако, когда Зина не выдерживает и скатывается по учёбе, у неё появляются двойки. И никто не говорит о том, что надо девочку пожалеть и не ставить ей плохих оценок. Что самое интересное - ничего не говорит об этом и сама Зина! Она никого не винит в своей неудаче, только себя. Она не выучила, она не справилась - учителя ни при чём. Хотя позже, когда отец находит выход из положение, она очень рада и благодарна. Но пока она на хозяйстве одна, она не ждёт поблажек в школе. Ей очень горько, ей очень тяжело - но она не считает ни на минуту, что мир несправедлив.

Я подумала о том, что современным подросткам этого отчаянно не хватает!

Нет, я всё понимаю. Книга - это книга, она очевидно идеализирует действительность, да и личность Зины - не самый лучший образец для подражания. Она милая и очень хорошая девочка, но в образе её мыслей и действий по нынешним меркам очень много сомнительных моментов. То есть для окружающих она всегда будет хорошей - но сможет ли она при этом быть счастливой? Хотя всякое бывает на самом деле.

Но надо признать - поддерживая наших подростков, стараясь понимать их трудности и подстилать всюду соломку, мы - как бы это помягче сказать - сильно их избаловали, пожалуй. Конечно, не всех поголовно - дети во все времена разные. Но всё-таки вот эта идея о том, что в неудачах виноват кто угодно, только не сам подросток, она стала такой всепроникающей что ли. А вместе с ней ещё прочно укоренилась мысль, что если у тебя хоть что-то не так - случилось что-то, заболел или настроение плохое - то это чуть ли не индульгенция на ничегонеделание. Взрослые должны понять и простить. К тому же можно делать не по-настоящему хорошо, а как-нибудь, как получится - всё равно нужно хвалить, ведь ты старался!

При этом, опять же справедливости ради, требования к нынешним подросткам не сравняться с теми, которые школа предъявляла в 50-х годах. Тогда всё было намного проще. Были учебники по каждому предмету и, чтобы догнать пропущенный материал, достаточно было выучить параграфы (а они были существенно проще!) и выполнить упражнения. Большинство неглупых учеников при желании могли справиться с этим самостоятельно - учебники давали возможность освоить материал без помощи взрослого. Сейчас совсем не так. Но всё же этот момент важен. Я не говорю, что метод "Соберись, тряпка!" правильный. В случае реальных проблем любому человеку нужна помощь, тем более подростку. Но хорошо было бы, чтобы подростки понимали: существует определённая зона их личной ответственности. Они должны делать вот эти и эти дела, независимо от того, какое у них настроение, и даже от того, что происходит у них в жизни. Да, если тебе грустно, тяжело и тем более, если у тебя депрессия, с этим нужно что-то делать, можно просить помощи, но никто ещё не отменял банального: если нужно - значит, нужно.

Я написала уже какой-то очень длинный текст, а ведь хотела ещё кое-что сказать о второй части.

В "Личном счастье" в первую очередь противопоставляются две точки зрения на это самое личное счастье. Тамара рассчитывает на счастье со стороны, ей всё время кажется, что кто-то ей должен это счастье дать, устроить его. Счастье для неё - в богатых вещах, в ярких событиях. Зина волею судьбы вынуждена постоянно решать проблемы других, отказываясь от того, чего хочется лично ей. Она занимается домом и младшими детьми, она ведёт комсомольскую работу, она вся такая труженица и общественница. Тамаре её жизнь кажется скучной и пресной, а главное, она считает Зину лицемеркой. Не может, дескать, конфета быть слаще, если её съест кто-то другой, а не ты.

Но неожиданно эти размышления для меня перекликнулись с идеями книги "Гормоны счастья". Счастье можно искать где угодно, но находится оно по сути всё время рядом - внутри тебя. Вопрос только в том, что будет вызывать ощущение счастья. Можно гнаться за внешними стимулами, но ни один из них не гарантирует долгого и огромного счастья - потому что это так не работает. Какой бы огромной ни была награда, она всё равно даёт счастье лишь на краткий срок. А чтобы вызвать следующую волну, понадобится ещё более мощный стимул - если ты ждёшь счастья только от чего-то, что может прийти снаружи. Второй же вариант - научиться находить его в том, что есть вокруг, в том, что есть рядом постоянно.

Героини Воронковой вообще ничего про эти теории не знают - я даже не уверена, что в то время все эти гормоны были открыты! - но являются на самом деле очень яркими иллюстрациями к этой современной книге. Разумеется, объясняют они свои идеи совершенно другими словами. Но суть-то та же. Если не зацикливаться на обёртке - на идеологической окраске книги - то можно увидеть, что и сейчас, и тогда - всё было одинаково, просто рассуждалось разными словами.

Ещё один момент хочу отметить. С удивлением обнаружила в этой части главу, которой не было в бумажной книге (у меня было издание "Библиотека пионера"). В этой главе рассказывается о том, как Яшка Клеткин обживается в интернате. Действительно, глава ощущается лишней, не удивлена, что её убрали из бумажной книги. Но это уже не первый случай, когда в электронных версиях я нахожу фрагменты, убранные из бумажных книг.

В первых главах повести Зина, верная своему слову, всячески помогает «разгильдяйке» Тамаре, которая плохо учится, опаздывает в школу, не желает участвовать в пионерской работе – в общем, Тамара тут представлена в качестве антагониста всем этим «образцовым пионеркам», которые временами, конечно, раздражали этой своей правильностью и стремлением выполнять все распоряжения учителей и родителей, слабо верю, чтобы подростки могли быть такими… Но вот внезапно умирает мама Зины. И именно в это время на помощь девочке бросается в первую очередь Фатьма, другие одноклассницы также постоянно бывают у осиротевших детей Стрешневых (у Зины еще имеются младшие брат и сестра, Антон и Катя-Изюмка), а Тамара так ни разу и не заходит, все так и ограничивается ее громкими обещаниями. Совершенно ясно, что хочет сказать автор: дети, не верьте красивым словам, они далеко не означают того, что человек действительно станет вам настоящим другом, что и происходит в случае Зины и Тамары.

Позднее возникает и другая проблема – к Стрешневым приезжает из деревни бабушка, чтобы заботиться о ребятах, и она тут же принимается учить их молитвам и соблюдению религиозных обрядов, что глубоко возмущает пионерку Зину и ее отца-коммуниста, это все тоже в духе времени… В итоге бабушка все же вынуждает внучку пойти на Пасху в церковь освятить кулич, а Зину, как назло, именно в этот момент видит Тамара, которая в очередной раз поступает ну совершенно не по-дружески – сообщает всему отряду, и с бедной Зины едва не снимают галстук, что, конечно, девочка переживает очень тяжело и болезненно, ведь она не представляет себе жизни без этой пионерской организации… В общем, здесь все предельно ясно, автор четко объясняет, что Тамару испортила ее мать – бездельница, живущая на иждивении своего мужа, главного инженера, и относящаяся к окружающим людям высокомерно и презрительно, хотя писательница подчеркивает ее необразованность, малограмотность, недалекость, но понятно, почему Тамара выросла такой «неправильной» и выбивается из общего строя. Это, конечно, книга для пионеров, и сегодня она уже явно устарела, не думаю, что кто-то из нынешних шестиклассников стал бы читать, но определенные идеи в ней есть, хотя и выраженные слишком откровенно и даже немного примитивно.

Здесь, я бы сказала, начинаются уже более повседневные проблемы. Дети взрослеют, они привыкли жить без мамы, Зину все так же мучает чувство вины за любое, что случается с ее младшими, Тамара все так же морально разлагается. Начинаются первые влюбленности, разумеется, под стать самим девочкам. Кстати, я не поняла, куда делась столь острая проблема первой части - домашних дел. Бабушка-то в деревню уехала, дети опять сами себе предоставлены. Понятно, что Зина стала старше и шустрее, но и дел у нее явно не убавилось (отличная учеба, дела в комсомоле, работа вожатой...), а младшие дети как ничего не делали по дому, так и не делают... Странно.

Оценку ставлю высокую за полюбившихся героев. Но вообще, конечно, все стало чуть более картонным. Модель прошлой книги "и хороший человек может ошибиться, главное, вовремя это понять" тут не работает. Зина вяло пытается доверять Тамаре, наступая на те же грабли, но это уже выглядит как наивная глупость скорее. В мальчика она влюбляется явно в хорошего, с Яшкой не допускает промахов, брата достает из "долговой ямы"... Самое для нее больное в этой части - выбор между ответственностью за семью и своей юностью, своими развлечениями. Вообще говоря, я ждала какой-то равноценной награды за ее труды (таки это литература, можно было как-то тут выкрутить - например, путевками для всех их троих куда-нибудь в хороший лагерь. А что, жизненно и вполне приятно), но она меняет свое отношение к происходящему. Что ж, такой выбор тоже достоин уважения, главное, чтобы всех все устраивало.

Еще один логичный поворот для меня - это Тамара. Ясно дано понять, что на нее оказала слишком большое внимание мать и, как бы она ни сомневалась, другого пути для нее нет. На самом деле тоже достаточно удивительный для меня персонаж. Я как-то считала, что людей, которые не хотят ничего делать от слова "совсем" в пятнадцать лет, не существует. Может быть я, конечно, ошибаюсь, но даже те, кто хотят подцепить богатеньких мужей в будущем, все равно хоть чем-то интересуются. Часто они мастера в вопросах моды, красоты (а Тамаре это явно интересно)... Ну это первое, что пришло на ум. Я была удивлена, что она только всех обвиняет и единственное, что она хочет, - это лежать на диване. Но вообще по закону жанра она должна была исправиться. Ну нет так нет.

В целом дилогия замечательная. Жизненная, думательная, спокойная. Расставляющая приоритеты - свои, важные для каждого человека. А в конечном итоге, хоть я и придралась к паре сюжетных поворотов, это самое главное, заставляет о много задуматься.

PS. Хоть я и не поклонница Петра Лещенко, но сравнивать любимого миллионами советских и не советских граждан певца с воющим Бобиком зло и неумно. Все они, выходит, дураки - слушали бы лучше бесплатно собак, чем на пластинки тратиться. Это доходчиво объясняет своим читателям Любовь Воронкова, которой до популярности Лещенко как до Китая пешком.

– Ребята, идите-ка сюда, – сказал он. – Давайте советоваться. Антон тотчас взобрался на диван и притулился к отцу. Зина села рядом, пытливо поглядывая на отца, – что это такое он задумал? – Вот какое дело, – начал он, смущенно поглаживая Антона по голове, – советуют мне тебя, Антон, отдать в школу-интернат. Оба – и Антон и Зина – встрепенулись. У Антона забегали глаза – на отца, на Зину. Опять на отца, опять на Зину. Неужели отец отдаст его в интернат? Неужели Зина на это согласится? Зина тоже расстроилась: – Папа, а зачем же? – А я думал, вы обрадуетесь, – удивился отец. – Ведь уж очень там хорошо, в интернатах-то… – Конечно, там хорошо, – согласилась Зина. – И одевают хорошо, и учат. Но, папа, ты же знаешь, туда берут из бедных семей или где дети без присмотра. А что же ты считаешь, наш Антон такой уж заброшенный?.. – Да ведь тяжело тебе, дочка, – начал было отец. Но Зина прервала его: – Ничего мне не тяжело. Когда маленькая была, то конечно… А сейчас – да что ты, папка, выдумал! – А мне уже на заводе обещали. Значит, отказаться? – Откажись! – в один голос закричали Антон и Зина.

Мне одной кажется что это ненормально? Добрый папа на голубом глазу предлагает отдать собственного сына (единственного сына, между прочим) в интернат! Ребенок уже пережил трагедию после смерти матери, а тут папаша еще такое предлагает. Хорошо там, мол, в интернатах, кормят, одевают. Чего уж там мелочиться, почему только Антона отдавать, если бы завод больше мест предложил, то можно было бы и остальных детей по интернатам распихать. В финале книги глядя на детей он продолжает думать в "партийном" духе:

А глазастый простак Антон – он уже в третьем, его уже скоро будут принимать в пионеры. Батюшки мои, сплошь партийные люди в моей семье, – ведь вот-вот и эта малявка Изюмка нацепит себе на грудь октябрятскую звездочку!

Он не считает своей виной, что проглядел то, что Антон чуть не связался с плохой компанией (Зина покорно берет на себя эту вину, она виновата, она не углядела), зато лучше всех знает как нужно жить остальным, поучает как жить Тамаре, стиляге Яну и слесарю Клеткину.

– Но ты ведь знаешь, какой он! – с изумлением воскликнула Зина. – И все-таки сожалеешь? Да ведь это же подонок, Тамара, хорошо одетый подонок, его же судить надо за его жизнь, за его поведение в жизни. У нас же судят таких! Как же ты не видишь этого, не понимаешь? – Да, не понимаю, – надменно ответила Тамара. – Он же не вор? Нет. И вообще не понимаю, что это за суды такие. Кто имеет право вмешиваться в личную жизнь человека? Как хочу, так и живу – вам-то какое дело? Я ведь не ворую, не убиваю, документов не подделываю? При чем тут суд? Никто не имеет права! – Нет, барышня, мы имеем право, – вдруг негромко, но сурово сказал, выходя из спаленки, Андрей Никанорович. – Вон у нас слесарь Клеткин тоже не вор и документов не подделывает. Однако судили мы его на заводе, да еще как судили. Всем коллективом судили. С песком продрали, да еще как, до живого! Со слезами за свою пьяную подлость прощения просил. И в личную жизнь вмешались, сына отдали в интернат. Ничего! Вмешиваемся и будем вмешиваться. Тамара немножко оробела, уж очень суровый был вид у Зининого отца, уж очень гневно глядели на нее его глаза. Она хотела что-то возразить, но не нашлась. – А таких вот субчиков, как этот ваш Ванька Рогозин, – продолжал Андрей Никанорович, – грязной метлой из Москвы погоним. Пускай пойдет поработает, как люди работают. А то, ишь ты, дармоеды какие развелись тут, словно клопы. Наши лучшие ребята целинные земли распахивают, стройки огромные строят, пути через тайгу прокладывают, всю самую тяжелую работу на своих плечах поднимают, а эти расхаживают тут по ресторанчикам, коптят небо да еще мнят о себе что-то, дрянь всякая. А почему бы им тоже не попробовать, как эти все наши стройки нам достаются? А то люди сделают, а они пользуются этим, да еще на тех же самых людей и плюют. – А если человек не захочет, то и не поедет. – Тамара справилась со своим мимолетным смущением и уже с вызовом смотрела на Стрешнева. – И не пошлете насильно. – Пошлем, не беспокойтесь! У нас государство рабоче-крестьянское, и лозунг наш – «Кто не работает, тот не ест» – еще в архив не сдан!

Как и в первой книге, контрастом к Зине служит Тамара Белокурова, которая приобщается к красивой жизни в компании "стиляг" и мечтает жить так же красиво - отдых на даче, поездки на машине, красивые платья. Автор неоднократно упоминает "шуршащие шелковые" платья Тамары, что, по видимому, должно служить дополнительным индикатором ее морального падения, как и уложенные в прическу кудри. Кстати, любопытный штрих, у многих авторов той поры если героиня положительная, то у нее по штампу "гладко зачесанные назад в узел на затылке волосы" и "ясные лучистые глаза", а вот если прически там какие, или маникюр, то это уже звоночек, что человек не до конца "советский" и от него можно ожидать всякого.

Как и в первой книге описывается этакий идеальный совок, где все люди честно трудятся и строят коммунизм, до которого вот-вот, буквально рукой подать. В колхозе все радостно работают, а в свободное время ходят на лекции (вспомним, что в реальности колхозники были буквально на уровне крепостных и не имели паспортов). В магазинах изобилие (в Москве может так и было, а по всей стране стояли очереди за хлебом, и СССР впервые за долгое время стал импортировать зерно). Зина упоминает, что отцу каждый день нужно мясо, а "без мяса для него и не обед", а в Новочеркасске такой же рабочий класс как и отец Зины бунтовал из-за одновременного повышения цен "по просьбам трудящихся" и снижения расценок за выработку, а директор произнес свое знаменитое: «Вместо пирожков с мясом, будете жрать с ливером!». В общем, как и во всех произведениях тех лет, книжная или киношная реальность резко разнится с действительностью.