Электронная библиотека » Людмила Милевская » » онлайн чтение - страница 9

Текст книги "Веселая поганка"


  • Текст добавлен: 28 октября 2013, 13:02


Автор книги: Людмила Милевская


Жанр: Иронические детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– А это что еще такое? – насторожилась я. – Надеюсь, не болезнь?

– Это значит, что я прошел уклад брахмачари и, минуя грихастха и ванапрастха, принял санньясу.

– Санньяса – это что?

– Это – отречение от мирской деятельности – четвертый этап духовной жизни, последний уклад на пути духовного совершенства, на пути к Богу. Брахмачарья – первый этап, ученичество – с пяти до двадцати пяти лет человек постигает азы духовной науки. Грихастха – второй этап духовного совершенства – период семейной жизни, длящийся до пятидесяти лет. После этого грихастха оставляет семейную жизнь и готовит себя к санньясе. Этот период называется ванапрастха – третий этап духовной жизни. Богу было угодно, чтобы я сократил этот путь и от брахмачарьи, минуя другие уклады, сразу принял санньясу – предался Всевышнему и отрешился от мира.

«Во шпарит! – изумленно подумала я. – Как по написанному. Шпион, точно шпион.»

Мне стало смешно. Я не стала сдерживаться и воскликнула:

– Ха! Ха-ха-ха! Уж видела, как вы отрешились от мира. На «Кадиллаке» разъезжаете, за «братанами» бегаете, разговоры их подслушиваете, красивых женщин спасаете.

Понятное дело я имела ввиду себя. Американец, видимо уяснив, что настроение мое переменилось, и я уже не опасна ему, присел со мной рядом и сказал:

– Все так, но я это делаю беспристрастно.

– Что значит беспристрастно?

– Без всяких чувств, без привязанности к этой деятельности и к ее плодам. Я достиг осознания своей вечной природы, отличной от этого временного тела – тела, которое является капканом для души. Я – душа, я – не тело, поэтому все, что происходит с телом, временно и меня волновать не может. Я здесь с миссией и исполняю волю Бога. Я живу в духовном мире, а в этом пребываю механически.

Усомнившись, я спросила:

– Вы уверены в этом?

– Абсолютно.

– Следовательно вы механически себе купили «Кадиллак», а не «Жигули» и не «Запорожец».

– Я себе не купил бы ничего – мне все равно «Кадиллак» или «Запорожец». Я черпаю наслаждение в духовном мире. Высшее наслаждение материального мира лишь жалкий отблеск духовного наслаждения. А машина, кстати, не моя, а Тэда Доферти. Он дал мне ее на время.

– А он, значит, не санньяси, – уточнила я.

– Нет, он грихастха – домохозяин. У него жена и дети, он обязан заботиться о них и не может полностью отречься от мирской жизни, но в пятьдесят лет он станет ванапрастха. Как только вырастит детей и обеспечит жену, сразу же отойдет от семейных дел, – успокоил меня американец.

– Очень рада за него, – заверила я, – а вы, значит, уже отошли от семьи.

– Нет, я же сказал: у меня семьи не было. Я не жил укладом грихастха, а следовательно и ванапрастха. Минуя их, я стал санньяси и дал обет безбрачия. Такова моя миссия в этом мире.

«Нет, не шпион, даже для шпиона это слишком замысловато,» – подумала я и заключила:

– А по-моему вы просто эгоист. Только эгоисты идут в монахи. Я правильно вас поняла, ведь вы монах?

– Не совсем, но очень похоже, – подтвердил американец. – Можно я и дальше буду вас греть? Есть опасность, что вы снова переохладитесь.

Я задумалась: теперь, после того, что я узнала, как-то неловко было в его объятиях лежать, но с другой стороны он прав: я могу заболеть.

– Так и быть, грейте, – вздохнув, разрешила я и подумала: «Уж лучше бы этот американец оказался шпионом, но если он все же шпион, почему медлит? Почему меня не вербует?»

Он же, не подозревая о моих драматических размышлениях, спокойно обвил руками и ногами мое тело и прижался голой грудью к груди моей, очень свежей, должна заметить и вполне еще красивой, как и все остальное. Все эти мои прелести существовали не просто так – они требовали того, ради чего были созданы, но, увы!

– Послушайте, – изумилась я, – неужели вы так запросто можете со мной лежать, ничего не испытывая? Это же очень странно.

– Значит вы все же понимаете, что это нелегко, – вместо ответа заметил он, – а зачем тогда обвинили меня в эгоизме? Лежать с вами теперь мне легко, а вот путь к этому был сложным. Истинная вера – тяжелый путь, он по силам немногим.

В его горячих объятиях я почувствовала это как никогда и потому сказала:

– Знаете, я пока еще не достигла ваших высот, а потому лучше не будем искушать природу. Хватит уже обнимать меня. Лучше пойдите гляньте, может одежда высохла. Так я согреюсь без греховных мыслей.

– Хорошо, пойду, – согласился американец, – но тогда вам стоит еще выпить ведического эликсира. Две-три капли на язык, и сразу согреетесь.

Он посветил фонариком и протянул мне маленький красивый пузырек, украшенный полудрагоценными камнями. Я залюбовалась этим чудом и подумала, что в нем можно было бы хранить духи, а можно было бы…

– Советую принять эликсир поскорей, – вплел в мою мысль свой голос американец и вышел из шалаша.

Я капнула на язык несколько капель и вскоре запылала так, что хоть бери и вылезай из собственной шкуры.

Американец очень быстро вернулся. Он был уже одет, но мне сказал:

– Ваша куртка и джинсы высохнут еще нескоро, а свитер совсем мокрый.

– Но ваши же высохли, – заметила я.

– Нет, я надел сырое, вам так нельзя. Вы заболеете. Я очень долго тренировался, прежде чем научился регулировать температуру своего тела. Мы поступим следующим образом: вы останетесь здесь, а я сбегаю к местным жителям и куплю вам сухую одежду. Деньги уже высохли.

Я пришла в немалое изумление – что за наивность? Он побежит к местным жителям, разбудит их – на дворе ночь – начнет совать им свои доллары и просить сухую женскую одежду. В лучшем случае его в психушку сдадут, в худшем – разобьют лицо и отберут деньги. Последнее наиболее вероятно.

Конечно же, я поделилась своими опасениями.

– Нет, Всевышний приведет меня к хорошим людям, – возразил мне американец.

– Почему вы так уверены? – удивилась я.

– Потому что я предался Всевышнему.

– И потому вас два раза топили, – напомнила я, возмущаясь тем, что он, не подумав, мелет.

Похоже, я расстроила его.

– Я размышлял над этим, – признался американец. – Всевышний ничего не посылает случайно. Раз упал я в ледяную воду, значит в этом есть смысл. Моя задача определить, чему Господь меня этим опытом учит. Господь любит нас и оберегает от ошибок и никогда не совершает жестокости. Он делает лишь то, что для нас необходимо.

Я возмутилась:

– Не совершает жестокости?! Хотите сказать, что для меня было необходимо остаться сиротой в том возрасте, когда я, по сути еще глупый ребенок, особенно нуждалась в родителях? Я же ангелом была, толком и нагрешить не успела, так за что Господь так покарал меня? Чем я ему не угодила?

Американец неожиданно рассердился.

– Это ошибочное утверждение, что Господь карает, – гневно воскликнул он. – Никого не карает Господь, он безгранично добр, бесконечно терпелив и опекает нас в каждом нашем шаге. Давая нам мучительный опыт, он избавляет нас от еще больших мучений, к которым стремимся мы по глупости своей. Так мать, заметив, что ребенок все же тянется к огню, несмотря на ее многочисленные запреты и объяснения, принимает мудрое решение этот опыт ему дать, но с гораздо менее опасными последствиями. Мать позволяет малышу потрогать пламя свечи. Малыш плачет, ему больно, он даже гневается на мать и машет на нее ручонкой, а мать жалеет его и радуется, что избежит он теперь огня большого. В прошлой жизни своей вы могли иметь те желания, за которые расплачиваетесь в этой жизни. Это путь роста для того, кто пренебрегает духовным знанием. В материальном мире все страдают. Да, здесь плохо, здесь много горя, но никто не заставлял нас уходить из Духовного Царства, где вечное блаженство, и приходить в материальный мир, где лишь муки и горе. Мы в заблуждении закоренели и не хотим своей ошибки понять, мы ропщем лишь на то, что этот мир конечен. А ученые бьются над тем, чтобы принести вечность в этот ужасный материальный мир, который на самом деле мы должны стараться покинуть. Может ли кто представить, чтобы заключенные захотели сделать свою тюрьму вечной? Ученым это не удастся, потому что Господь добр и не допустит вечных мучений и горя. Мы сами хотим быть здесь, и это наше желание Господь выполнил лишь для того, чтобы мы могли на собственном опыте познать причинно-следственные связи. В конце концов все мы рано или поздно поймем, что хорошо нам только в Духовном Царстве Божьем и вернемся туда.

Признаться, от проповеди такой я ошалела. Столько мыслей в голове появилось, что возникла опасность короткого замыкания мозгов.

– Ладно, не будем обо мне, грешнице, – чтобы закрыть этот вопрос, сказала я, – поговорим о вас, о монахе. Почему же с вами неприятности случаются? Вы же отошли от всего мирского, так за что Господь на вас ополчился?

– Может я совершил какую-то ошибку, отклонился от духовного пути и перешагнул безопасную грань, – предположил американец.

Я изумилась:

– Разве это возможно?

– Майя не дремлет, она постоянно заманивает в свои сети. Какими-то нечистыми помыслами или делами я, возможно, заработал такую карму, а может Господь подает мне знак, который предстоит еще разгадать.

Он был явно расстроен. Мне захотелось его успокоить.

– При чем здесь карма? – воскликнула я. – Если на вашем пути встретились «братаны», купание в холодной воде скорее поощрение, чем наказание. Вас могли просто пристрелить, Всевышний же спас вас, да заодно и меня, следовательно вы совсем не грешили. И кармы никакой у вас нет.

– Нет-нет, – не согласился американец. – Карма на этой планете есть у всех, кто служит майе и не предался всецело Богу. Я же нахожусь на пути. Я остановил свою старую карму и не нарабатываю новой, но удержаться на высоте не может никто. Время от времени происходит падение. Возможно упал и я, раз со мной такое случилось. Все эти приключения – или признак кармы или знак Господа, что майя затягивает меня. И то, что я вынужден так много общаться с женщиной, тоже признак кармы. Видимо, согрешил. И даже подозреваю где.

Я не смогла удержаться от любопытства и спросила:

– Скажите, пожалуйста, где? Вдруг и мне такое грозит, так я постараюсь не грешить.

– Вам это не грозит, – успокоил меня американец. – Вы не санньяси. Ваша карма за вами тянется и, чтобы ее прервать, предстоит пережить еще не одно рождение. А я слишком увлекался тренировкой своего тела, думаю, в этом падение мое. Я, незаметно для себя, перешагнул грань и привязался к своему телу, а в этом мире ни к чему привязываться нельзя. Если бы я не тренировал свое тело, мне не пришлось бы пользоваться плодами этих тренировок. Всевышний дает нам все, чего мы хотим. Раз я тренировал свое тело, значит хотел его испытать, но вы не тренировали свое тело, поэтому я побегу за сухой одеждой.

Не успела я ответить ему, как он умчался. Я же, ошарашенная, осталась в шалаше одна.

«Что за вера у него? – гадала я. – Явно что-то восточное. Или индуизм или буддизм. Однако, странный он, этот человек. Впервые встречаю такого, но неужели он совсем-совсем монах?»

И тут мысли мои потекли абсолютно в другом направлении.

«Мы лежали совершенно обнаженные, прижавшись друг к другу, но он даже не отреагировал, – возмущенно подумала я. – Это просто безобразие какое-то. Словно я кукла фарфоровая, а не живая красивая женщина. Но с другой стороны он монах, и ему плевать на мою красоту, а все же как хочется его соблазнить. Думаю мне, с моим опытом, и с монахом сладить удастся…

Но прочь, прочь глупые мысли. Он же человек, и хороший, хоть и мужчина…

Ха, вот именно, что мужчина! Стоит ли жалеть мужчин? Этих кобелей и эгоистов!

И пусть мужчина! Да и пусть он мужчина, грех невелик, тем более, что он в этом и не виноват вовсе, так зачем же делать ему гадости? Человек не просто же так монах, он старается, меры к этому принимает, на одной силе воли держится…

А все же надо бы его соблазнить. Хоть немножечко. Хоть чуть-чуть, а то что это он совсем на меня не смотрит: молится и молится. Даже в поле молился. Даже в подвале. Ах, я должна его соблазнить.

Но с другой стороны сильно мешает образование. (Я имею ввиду свое.) Начиталась умных книжек и теперь на свою беду знаю, как соблазнять этих святых. Вот у Толстого отец Сергий к примеру. Ведь его тоже пытались соблазнить. И что хорошего из этого получилось? Отрубил там что-то себе сгоряча. Хорошо еще если палец, а если…

Нет! Нет, нет, Боже меня упаси. Не стану я уродовать человека, пусть даже он и мужчина.»

Я твердо решила, что не буду его соблазнять.

Должна сказать, что на принятие этого решения ушло много времени: мой монах вернулся с сухой одеждой. Ни о чем не подозревая (какие за его спиной строятся козни и какой опасности собираются его подвергать) он протянул мне сверток и сказал:

– Поскорей одевайтесь. Нам надо успеть забрать «Жигуль» до утра. Позже будет опасно.

– Послушайте, – воскликнула я, натягивая на себя какой-то несвежий заплатанный свитер, – а вы, случаем, не американский шпион? Тут в нашу страну понаехало их видимо-невидимо: нашей молодежи пудрят мозги и жизнь им портят.

– Да-да, – обрадовался он. – Отчасти поэтому я сюда и поспешил.

– Так и знала! – воскликнула я. – Значит вы – шарлатан?

– Да почему же? – удивился он. – Какие странные вы делаете выводы. Напротив, я приехал искать моего духовного учителя, который явился в вашу страну с важной духовной миссией.

– Это не того ли, с которым я разговаривала?

– Вы имеете ввиду Ангиру Муни?

– Я имею ввиду вашего друга из девятой квартиры, кем бы он ни был – пусть даже Муни. Такого элегантного мужчину не испортит любое имя.

– Он Муни, – подтвердил монах. – Он должен был встречать меня в аэропорту, а перед этим сообщил мне о загадочном исчезновении нашего Великого гуру.

– Это уже слышала, – вставила я.

Монах же, не обращая внимания на мою реплику, с патетикой продолжил:

– До этого я размышлял только о моему учителе, но теперь размышляю и об Ангира Муни, о третьем ученике моего Великого гуру, об этом чистом преданном Господу. Он санньяси, он просветлел в один миг, обрил голову, надел шафрановые одежды, отрекся от всего чувственно – материального и предался чистому служению Богу. Находится в вашей стране небезопасно всем нам. Я попал в беду. Наш учитель пропал. Что будет теперь с Ангира Муни? Боюсь, он тоже пропадет.

Монах мой так запечалился, что я не могла не утешить его.

– Говорю же, жив ваш Муни, – заверила я. – Сам вас ищет и тоже очень переживает за вас. Кстати, не заметила на нем никаких шафрановых одежд. Был одет по последней моде, хоть он и санньяси, как и вы.

Похоже, мой монах испугался. Испугался впервые, с тех пор, как мы познакомились.

– Не как я! Не как я! – сердито воскликнул он. – Ангира Муни значительно меня выше.

Я удивилась:

– Что вы имеете ввиду?

– Не физический рост, конечно. Он выше меня в духовном смысле. Ангира Муни продвигается невиданными темпами. Он так стремится к Господу, что я преклоняюсь перед ним. Судите сами: я всего лишь двенадцатый ученик своего учителя, а Муни третий. И упрек в том, что он одет по последней моде, несправедлив. Мы носим светскую одежду потому, что должны выполнять функции собирателей пожертвований. Ангира Муни больше всех в этом деле преуспел. Даже банкиры слабеют перед ним, а ведь всем известна их жадность. Вот он какой, мой друг Ангира Муни. Такой талант ему дан Всевышним.

– Бог с ним, с Муни, – отмахнулась я. – Речь шла о вашем учителе. Зачем он приехал в нашу страну?

– И Ангира Муни и мой учитель как раз за тем и приехали, чтобы противодействовать шарлатанам, которых немало расплодилось в вашей стране. Кстати, в Америке, как и в любом другом государстве, да будет вам известно, не слишком приветствуют чистых преданных Господу, потому что, чем лучше служит человек Господу, тем хуже служит государству.

Естественно, мне было что возразить. Со времен пионерства я считала себя в вопросах религии очень осведомленной и уже открыла рот, чтобы прочитать лекцию на тему «Церковь – как оплот государства», но американец нетерпеливо меня перебил.

– Если вы будете долго одеваться, мы не успеем забрать «Жигуль», – сказал он.

– Да, вы правы, – вынуждена была согласиться я, натягивая на себя подранную куртку.

Интересно, сколько долларов за нее слупили чертовы аборигены? Я бы не дала и одного.

К моему изумлению, американец прекрасно ориентировался в чужом городе и мы без труда нашли нужный двор.

Марусин «Жигуль» стоял там, где мы его оставили. Американец сразу же пристроился на пассажирское место. Мне оставалось одно: садиться за руль, что я и сделала. Уселась и выполнила все необходимые манипуляции. «Жигуль» сорвался с места и вот тут-то возник вопрос: куда ехать?

Лично я собиралась в Москву, потому что после второго купания и шага не хотелось делать без мафиозы Гургенова. Где логово «братанов» я выяснила, зачем в Россию приехал американец – тоже, даже с Ангира Муни успела знакомство свести. Теперь я горела желанием сообщить все это Гургенову и, главное, узнать нет ли вестей от Саньки.

Какими желаниями горел американец мне было неведомо. Сообщать об этом он не поторопился. Более того, как только машина тронулась с места, он достал мешочек и с нудным бормотанием начал в нем что-то перебирать.

«В мешочке четки, видимо. Молится, опять… Молится и молится…, – с раздражением подумала я. – Не упускает подходящего момента, будто других дел нет. Ну и пусть его, а я поеду куда мне нужно. Когда намолится и жизнью заинтересуется, мы уже в Москве будем.»

Размышляя, я с опаской поглядывала на датчик уровня топлива, стрелка которого склонялась к нулю. За моей спиной на полу у заднего сидения стояли две канистры с бензином, загруженные еще Марусей, охваченной неслыханной щедростью на радостях от удачной сделки. Нужно было всего лишь выбрать место для остановки и залить бензин в бак, что я делать никогда не любила, а потому с тоской и раздражением поглядывала на американца, гадая, до какой степени могу рассчитывать на него. Судя по тому, с какой просветленной сосредоточенностью он молился, помощи ждать не приходилось вообще, но я бы изменила самой себе, если б смирилась. Резко затормозив, так, что американец лишь чудом не встретился лбом с новеньким лобовым стеклом, я воскликнула:

– Беда!

Американец и ухом не повел, так молитва его захватила. Тогда я, не выходя из машины, полезла за канистрой. Животом я легла на спинку водительского кресла и, упираясь ногами в пол, канистру почти подняла, но, потеряв равновесие, завалилась на американца.

Он продолжал молится.

«Ладно,» – подумала я и, не вставая с американца, принялась тянуть канистру на себя. При этом я опиралась уже исключительно на американца.

В конце концов он заинтересовался моими действиями, явно недоумевая почему избран точкой опоры. Я тут же подробно ему изложила суть проблемы, не забыв попенять, что в присутствии здорового и сильного мужчины вынуждена заниматься совершенно неженским делом.

Американец, ни слова ни говоря, спокойно отложил в сторону свой мешочек, вышел из машины, открыл заднюю дверцу, вытащил канистру и залил бензин в бак. После этого он аккуратно вернул канистру на место, достал из кармана куртки бутылочку, жидкостью из нее смочил носовой платок, вытер руки, уселся на пассажирское сидение, взял мешочек и вновь принялся творить молитву.

Я пришла в ярость. Туда половину пути проехала в багажнике в адских условиях, обратно возвращаюсь вся в молитвах – за что Господь так карает меня?

Должна сказать, что отношения с Богом у меня не заладились с детства. С детсадовского возраста меня убеждали, что Бога нет, а попы безбожно дурят богомольных старушек. И я, порой, находила тому подтверждение, но поскольку я взрослела и вынуждена была искать ответа в науке, то очень быстро разобралась, что точного-то ответа и нет. Мир живет в полнейшем неведении – кто создал вселенную не знают ни ученые ни попы, а лепет их объяснений звучит скорей как расписка в полнейшей несостоятельности.

По этой причине я, по инерции считая себя атеисткой, обросла коростой сложнейших сомнений. С одной стороны на задворках моего сознания обретался всемогущий дядька с нимбом и бородой, могущий в любой момент жестоко покарать меня за все то, что моему сердцу сладко и мило, но почему-то считается грехом. С другой стороны давили своим авторитетом члены ЦК, пылко зовущие на борьбу со стихиями и жизнеутверждающе славящие человека – царя природы и борца за светлое будущее.

Я, как достойная царица природы, рвалась на борьбу за светлое будущее и неизбежно упиралась в рай, где от каждого по способностям и каждому по потребностям. Должна сказать, что в этом раю я предчувствовала себе большие блага, поскольку способностей не ощущала в себе вообще, а потребности испытывала великие. Все мои друзья и знакомые находились примерно в том же состоянии.

Возникал вопрос: кто будет удовлетворять наши безграничные потребности при столь скудном присутствии способностей? Ответ напрашивался сам собой: Бог конечно же, кто же еще! Не члены же ЦК.

Но члены ЦК в Бога не верили, при этом же твердили о равенстве и справедливости. Кризис усугублялся тем, что Бог представлялся как личность строгая, карающая и на удовлетворение моих беспредельных потребностей совершенно ненастроенная. К тому же, имея четкие представления об аде, данные мне советской действительностью, я весьма смутно представляла себе райскую жизнь. С таким представлением я не могла мириться: кто его знает, вдруг она, эта райская жизнь, меня не устроит? Ведь как был заманчив капитализм, ан нет – и там тьма проблем.

В общем, вопросов в процессе борьбы и существования накопилось множество, а тут, рядом со мной на соседнем сидении молится святой человек, отрекшийся от мирского и способный дать четкие и ясные ответы на все вопросы, я же коротаю путь за собственными мыслями и тоскую в полнейшей тишине – состояние для меня непривычное и даже губительное.

– Послушайте, – воскликнула я, – простите, что нарушаю вашу молитву, но у меня возникла настоятельная потребность знать, кто он – этот ваш Бог?

Я думала, что мой святой обрадуется, воодушевится, бросит свою молитву и до самой Москвы начнет развлекать меня проповедями на заданную тему, он же, просветлев, сказал: «Бог – личность,» – и с головой ушел в молитву.

Терпеть такое не было никакой возможности. «Заставлю его говорить, чего бы мне это ни стоило,» – решила я и изрекла:

– Я тоже личность, следовательно и я Бог? В таком случае члены ЦК были правы, когда поворачивали реки вспять.

– Вы темная личность, – не отрываясь от молитвы, бросил американец.

– Это не ответ, – возмутилась я. – Эдак я могла поговорить и на базаре, не стоило и с монахом связываться. Сказали бы мне еще «дура сама!». И как вам не стыдно? Заблудшая душа ищет прибежища и просветления, а вы заботитесь лишь о душе своей и какой отпор даете – позавидует любой крутой «братан».

Американец прекратил молитву и пытливо воззрился на меня. Чувствовалось, он составил уже обо мне четкое мнение (думаю, нелестное) и никак не собирался его менять. Я поднажала, потому что в философии (благодаря моей Марусе) была очень сильна.

– Следовательно, я личность, не обладающая той суммой качеств, которой обладает Бог? – спросила я и с гордостью глянула на американца, мол знай наших.

Он смотрел на меня с уже нескрываемой жалостью.

– Какими качествами обладает Бог? – теряясь под его взглядом, пролепетала я. – Кто-нибудь это знает?

– Веды дают ответ на этот вопрос: «Бхагаван» имеет 64 качества, из тех, что мы способны понять. Основные качества, которыми Бог обладает в избытке это: сила, слава, богатство, знание, красота и отречение.

– Но это же все человеческие качества, – изумленная, воскликнула я. – Я лично обладаю силой духа, некоторой славой, кое-каким богатством, суммой всевозможных знаний, о красоте и говорить не приходится, с отречением сложнее, но есть и оно у меня.

– Все верно, – подтвердил американец, – и это еще не все ваши качества, о многих вы и не подозреваете, находясь в этом несовершенном теле. Бог наделил вас всеми своими качествами.

«Так и знала, – торжествуя подумала я. – Правы члены ЦК!»

– Раз у нас одни и те же качества, – воскликнула я, – следовательно и я тоже Бог!

– Нет, вы лишь малая часть Бога и упали в этот материальный мир из Духовного Царства потому, что позавидовали Богу и захотели быть Богом.

– Я позавидовала! А вы?

– И я тоже, – согласился американец. – Но мы не можем быть Богом, потому что качества Бога бесконечны, а наши качества конечны. Когда мы до конца поймем это, то вспомним настоящие свои качества и вернемся в Вечное Царство, где будем служить Богу так же, выполняя любое его желание, как он служит нам, выполняя все желания наши.

Ха, служит нам! Я мгновенно вспомнила сколько раз я просила у Бога себе всевозможных благ, а получала лишь то, что получала.

– Говорите, Бог нам служит. Но разве можно о желаниях моих судить по тому, что я имею? – возмущенно спросила я. – Прошу одно, а Бог дает совсем другое.

– Бог всегда дает только то, чего заблудшая душа желает. Но разве есть у вас духовные проблемы? Я их не заметил, – насмешливо поинтересовался американец. – Вы так увлечены материальным.

Мне стало обидно. Что он о себе представляет, зазнайка. Будто я несформированный человек.

– Есть у меня проблемы, – заявила я. – И не так я бездуховна, как вам показалось: думаю о своей душе и даже вижу ее недостатки.

Американец изобразил изумление.

– У вас есть недостатки? – спросил он, конечно же с издевкой.

– Да, есть.

– Какие же?

– Ну… Их немало, вот гордыня, к примеру, сильно мешает супружеской жизни. Уж сколько Бога просила гордыню мою усмирить, ведь бегут же от меня мужики, а Бог и в упор не видит. Да что там гордыня, Бог и похуже обидел меня. Я бы верила в него, когда бы он мне помог сохранить жизнь моей бабули. Уж как молила я его, когда умирала она, несравненная моя Анна Адамовна, как просила и что же? Бабуля умерла.

Я с осуждением посмотрела на американца, мол будешь еще ты мне здесь говорить. Он кивнул с пониманием и, просветлев, продекламировал:

– Я попросил Бога забрать мою гордыню, и Бог сказал мне: «Нет». Он сказал, что гордыню не забирают. От нее отказываются. Я попросил Бога вылечить мою прикованную к постели дочь, и Бог сказал мне: «Нет». Он сказал, что душа ее вечна, а тело все равно умрет.

– Мысль неплохая, – согласилась я, – да что мне в ней проку?

– Когда вы начнете видеть хорошее, что дает вам Бог, – исчезнет плохое, – ответил мой монах, и я призадумалась.

Мысли поскакали-поскакали и доскакали до вопроса, который я тут же и задала:

– Послушайте, а этот ваш Великий гуру, уж не знаю как его зовут…

– Ачарья Маха прабху, – услышала я в ответ. – Для вас просто Маха прабху, потому что для вас он не учитель.

– Хорошо, а вот этот Маха прабху, пропал, значит, что ли? Как-то непонятно все это мне. Он что, в лапы «братанов» попал что ли?

Мой монах удивился и воскликнул:

– Софья Адамовна, как это у вас происходит? Только что говорили мы совсем о другом, так где та невидимая нить, которая привела вас к мысли о моем учителе?

– Такой нити не вижу и сама, – горестно вздохнула я. – Это все потому, что есть у меня качество, присущее корове: последующая моя мысль напрочь вытесняет преды – дущую. Со стороны это выглядит по-всякому: порой, как глупость, порой как изощренный ум, как хладнокровие и даже как храбрость, порой, но на самом деле я просто забываю, что было со мной уже спустя десять минут. Ученые говорят, что так же мыслит и корова.

– Корова – священное животное. Я бы не стал ее сравнивать с вами, – отрезал монах. – Что же касается вопроса, который вы задали: сам голову ломаю. Возможно, ачарья Маха прабху был пленен этими людьми. Возможно, Ангира Муни тоже от этих людей скрывается. Я должен эту задачу решить.

Я пришла в изумление:

– Муни? Скрывается? Если он и делает это, то весьма необычным образом: разгуливает по Москве в элегантном пальто. Даже я знаю, что он живет на третьем этаже в девятой квартире. Почему вы до сих пор не встретились с ним? Почему не поехали к нему без меня?

Монах незамедлительно мне возразил.

– Это невозможно, – воскликнул он. – У нас с ним совсем другой уговор был. Ангира Муни не мог сообщить мне о всех неприятностях по телефону. Он лишь сказал, что встречаться мы должны так, как запланировано на моменты величайшей опасности. Понимаете, о чем я говорю?

– Понимаю и потому удивляюсь. Монахи, а ведете себя как шпионы. Конспирацию соблюдаете, все у вас закодировано, даже друг к другу в гости как нормальные люди завалить не можете. Вот вам мой совет: раз уж вы так доверяете милиции, так шли бы в ближайшее отделение и писали заявление о пропаже вашего Великого гуру.

Бедный монах посмотрел на меня, как на умалишенную.

– Во всех странах есть силы, которым мы тем или иным образом мешаем, – важно сообщил он. – Жизнь нашего гуру драгоценна. Ни я, ни Ангира Муни не можем ею рисковать. Я обязан разобраться в ситуации так, чтобы не пострадал мой Великий учитель. Найти ачарью Маха прабху – моя задача.

– Думаете найти его живым? – пригорюнившись, спросила я.

– Вы же надеетесь найти живым своего сына.

Я рассвирепела:

– Надеюсь? Уверена, что найду!

– Вот и я уверен. Миссия, с которой ачарья Маха прабху явился сюда, не выполнена, следовательно у меня есть надежда. Надеюсь и на вашу помощь.

«Этого еще не хватало, – подумала я. – На кой он мне сдался, монах этот? Был бы нормальным шпионом… Тьфу! Заклинило меня на шпионах этих. Был бы он нормальным мужчиной, тогда без вопросов: я, как женщина разведенная, сделала бы все, что в моих силах, а так… Бесполезная трата времени. И потом, это же аморально. Мне мафиоза Гургенов будет помогать, а я что же, ему, монаху? Да это то же самое, что он, монах, прямо обратится за помощью к мафиозе. Разве это достойно его?»

– Какая от меня помощь? – воскликнула я. – Разве сами не видите?

– Вижу, и даже больше, чем вы думаете, но с поддержкой Господа предвкушаю – вы приведете меня к учителю моему. Предвкушаю более: приведет меня к учителю ваш путь к сыну.

«Ох и хитер,» – подумала я.

Однако, бросить американца не позволила мне совесть, чтобы там ни думал он о моей душе.

Да, не позволила совесть. Так сразу – не позволила, а постепенно – пожалуйста. Надо было себя убедить, что сразу отправиться с монахом на поиски его Великого учителя я не могу – необходимо срочно встретиться с мафиози Гургеновым, а там и потеряться несложно…

– Сделаем так, – сказала я. – Сейчас выйду у Тамаркиного офиса, а вы езжайте по своим делам.

На лице американца отразился ужас, вызванный Марусиным «Жигулем».

– Ну что же вы, – укорила я, – вон уже до высот каких дошли, уже с человеческими слабостями не на шутку схватились, с похотью и гордыней ведете борьбу, от материального практически отказались, так нельзя же пасовать перед каким-то ничтожным «Жигулем».


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации