Книга: Не уходи - Маргарет Пембертон

Очнувшись, Лиззет даже не сразу поняла что стоит одна рядом со своим велосипедом. Старушки нигде не оказалось, да и ничего не указывало на то, что она была тут буквально пару минут назад. Как все это странно, подумала девушка, наверно я сильно ударилась головой когда упала с велосипеда. Тяжелые мысли не хотели покидать голову, заставляя думать, вдруг все это было взаправду. Но быстро выкинув их из головы, Лиззет подняла велосипед и направилась в сторону дома, где ее уже давно ждали к ужину родители.

Роман Маргарет Пембертон «Не уходи» мне посоветовали в одном литературном сообществе как книгу о немецком офицере. Название подкупило меня намёком на романтическую линию и, соответственно, раскрытие личности героя. Однако с первых же глав меня насторожило описание того, как у кого упала прядь волос, кто во что одет, как все поголовно желают главную героиню: манера написания сильно отдавала дамским романом.

«Девушка крепко вцепилась в руль велосипеда и с ненавистью посмотрела на солдата. Ее глаза цвета дымчатого кварца, обрамленные густыми ресницами, были так прекрасны, что у часового заныло в паху. Вот о таких французских девушках мечтают все мужчины, с такими немецкие генералы развлекаются в Париже. Шелковистые темные волосы Лизетт ниспадали на плечи гладкой волной, заколотые с одной стороны черепаховым гребнем, а с другой — убранные под кокетливо надетый пурпурный берет.»

«— Как ты думаешь, сколько у нас еще времени? — спросила она Дитера. Он покачал головой, и его светлые волосы заблестели в свете огня.»

Отмахнувшись от этого ощущения (ибо манера многих зарубежных, особенно американских, авторов мне всегда поначалу кажется чуждой и простоватой), я погрузилась в историю о том, как майор Дитер Мейер поселился во французской семье главной героини, и, конечно же, их стало влечь друг к другу. Диалоги между ними и описание того, как развивались их отношения, поставили точку в моём представлении о книге. Это был типичнейший ДАМСКИЙ роман. Но теперь я уже должна была дочитать из принципа, да и сам текст не щадил моих «слёзных канальчиков» своей забавностью. Не задорно, но порно. И почему-то перед глазами упорнейше стоял образ Тиля Швайгера.

«— Вы не смеете... я не позволю... — хрипло пробормотала она, но майор опустился возле неё на колени и осторожно закатал юбку до самых бёдер. Нижнее бельё Лизетт разительно отличалось от грубых шерстяных чулок и простой твидовой юбки. Трусики её были явно парижскими. Дитер судорожно вздохнул. Маленькая полоска светло-бежевого атласа с тонкими кружевными оборками едва прикрывала мягкий бугорок волос на лобке. Несколько курчавых завитков выбились из-под трусиков и были в нескольких дюймах от пальцев Дитера. Его охватило желание, жгучее и невыносимое.»

«Обхватив запястья Лизетт, он закинул руки ей за голову. Расстегнув брюки, а затем задрав юбку и бежевую комбинацию Лизетт, Дитер добрался до кружевных трусиков. Желание сжигало его. Он слышал крик девушки, видел ее отчаяние. Глаза Дитера потемнели, стали почти черными. Грубым движением он раздвинул ноги Лизетт, глубоко вошел в нее и задрожал от облегчения. [...]Девушка оцепенела от напряжения, костяшки пальцев побелели, лицо покрылось испариной и мертвенно побледнело. Дитер понял, что сделал ей больно, унизил ее. Он обошелся с Лизетт как со шлюхой, овладел ею с такой жестокостью, что теперь стыдился себя. По бедрам Лизетт стекала кровь, смешанная со спермой.»

Безусловно, они вознамерились пожениться! Безусловно, Лизетт залетела. И я уж было понадеялась пусть и на мыльное, но всё же развитие сюжета запретной любви, что я и хотела увидеть изначально. Однако тут, видать, авторшу переклинило, она поняла, что не осилит социальную сторону вопроса такого брака, поэтому в книге появились английский и американский герои мужеского пола. Спасённый Лизетт английский лётчик случайно пристреливает Дитера, тот умирает на руках Лизетт и на глазах этого лётчика Люка. Стоя над ещё тёплым телом убиенного, Люк делает предложение Лизетт и понимает, что она — любовь всей его жизни (после пары часов знакомства). Далее всплывает американский подполковник Грег, который тоже с первого взгляда влюбляется в Лизетт, и уже через пару недель после гибели Дитера (про которого Лизетт говорила, что никогда больше не сможет полюбить так же кого-то) Грег делает Лизетт предложение, и она с радостью кидается ему на шею и понимает, что любит его. Да. БРЕД! Но дальше — больше. Дальше пошло самое настоящее МЫЛО! Уж лучше бы картонное описание войны и менее «мыльный» Дитер. Особенно авторше удались описания любовных сцен! Оцените, какое разнообразие возгласов, эпитетов, движений! Самая любимая у неё тема, как мы видим, — это одновременный оргазм! Пытливый язык и покусывание соска — тоже прелесть!

«Увидев чёрный треугольник курчавых волос внизу живота, Грег застонал и уткнулся в него лицом, вдыхая аромат Лизетт. Ощутив горячий, жадный, ищущий язык Грега, Лизетт застонала от наслаждения. — Я люблю тебя... люблю... люблю, — задыхаясь, шептала она и с радостью сознавала, что это правда. И когда Грег накрыл собою Лизетт и вошёл в неё, она задрожала в экстазе и обхватила мужа ногами, желая, чтобы это блаженство длилось вечно. Одновременный оргазм сотряс их тела.»

«— Я люблю тебя... люблю... люблю... — шептала Лизетт, когда Грег накрыл её своим телом. Его ладони ласково гладили мягкие изгибы её бёдер, а губы жарко целовали шею и набухшие соски. Голова Грега скользнула ниже, и Лизетт вскрикнула от удовольствия, её бёдра подались навстречу ему, а пальцы погрузились в его волосы, когда горячий, пытливый язык нашёл то, что искал. [...] Лизетт задохнулась и крепко обняла его, понимая, что в этот раз её не охватит оцепенение, а оргазм, испытанный ими одновременно, будет таким же потрясением, как всё случившееся той далёкой ночью в Сент-Мари-де-Пон.»

«— Нет, Люк, прошу тебя! — закричала Лизетт, когда он, закинув ей руки за голову, стал расстёгивать блузку. Покусывая розовый сосок, Люк с силой раздвинул ноги Лизетт. — Ради Бога, прекрати! — взмолилась она, беспомощно извиваясь под ним.»

Вот как-то так. Я, правда, не сожалею о потраченном времени. Это был первый (и, вероятно, последний) опыт чтения мною подобного сорта литературы. Мучает лишь один вопрос: неужели ДАМСКИЙ роман должен быть настолько примитивен по описанию? Неужели, дорогие дамы, вам лишь бы побольше е#ли и соперников, а на диалоги и повествовательную часть наплевать? Впрочем, после этой книги осталось ощущение грусти. Да, форма загубила всё содержание, и я не знаю, таков ли был посыл автора, но тема преданности (не верности, ибо там б##дство сплошное) ячейке общества навела меня на печальные мысли. Героиня прожила восемнадцать лет вдали от дома, вырастила двоих детей. Большую часть этого времени ей не было разрешено навещать родные места (по её же глупости и привычке ложиться под кого попало), она даже не увидела отца перед его смертью. Все эти годы она вспоминала Родину, размышляла о том, как могла бы быть счастлива с тем немцем, прошла через крах счастья в семейной жизни, чтобы обрести его вновь. Эта история, пожалуй, о синице в руках, о двух видах любви (возможно, здесь и оправданы слова героини), о смирении с бытом и тем, что даёт тебе жизнь. И, невольно сопоставляя с героиней себя, я поняла, что чувствовала бы себя глубоко несчастной, если бы, не дай бог, моя жизнь сложилась таким образом.