Текст книги "Имперский марш"

Марина Дробкова
Имперский марш

© Марина Дробкова, 2016

© ООО «РОСМЭН», 2016

* * *

В Бескрайнем заливе бусинами рассыпаны острова – Спящий архипелаг. Его не видно с Большой земли, и не только потому, что он слишком далеко от берега, ведь залив в самом деле простирается на многие-многие километры. Но еще и потому, что эти острова закрыты от чужого взора Заслоном – особым волшебством, которое существовало здесь всегда, со времен образования самого залива Бескрайний. Островов всего четыре: Рока-Алада, Центральный, Безымянный и Светлоярск. Рока-Алада – единственный остров, верхушка которого чуть-чуть видна с берега зимой в ясную погоду. Он был открыт давным-давно чужеземными мореплавателями, поэтому и носит иностранное название. Безымянный до сих пор необитаем. Центральный остров крупнее других, из-за него со Светлоярска, самого дальнего из островов, не видно материк.

На острове Светлоярск улицы расходятся от площади веером, ветвятся на переулочки, словно крона дерева. А ствол – широкая дорога – ведет к городу за Воротами. Они всегда закрыты, туда войти нельзя. Светлоярск – красивый остров, таинственный остров, печальный остров.

Первое, что я помню из детства, – прохладную ночь.

Мне и брату по полтора года, и мама бежит с нами на руках по берегу озера. Обычный человек запоминает себя лет с трех, так мне говорили. Но я почему-то помню все гораздо раньше, чуть ли не с рождения. Бежать маме трудно, мы довольно упитанные дети. Кругом, наверное, лес – елки, елки, елки… Пахнет мхом – я потом узнаю, что это мох. И луна круглая и желтая, как тарелка каши. Вдруг на луну набегает тень большой птицы – кто-то гонится за нами. Брат чувствует это, как и я, и начинает плакать. Мне почему-то не страшно, только очень жалко его. И маму тоже. Но я еще не понимаю почему.

Хищные птицы настигают, кружат над нами, снижаются, распластав огромные крылья. Мама останавливается, в страхе прижимая нас к себе. Наконец одна из птиц ударяется о землю, и перед нами словно вырастает человек.

– Гражданка 12-М. А., остановитесь! Юниор-полиция!

Молодой парень в форме – это сейчас я понимаю, что ему было не больше семнадцати-восемнадцати лет, а тогда он казался взрослым дядькой, большим и страшным, – тычет маме под нос блестящий полицейский жетон, на нем растопырила крылья та самая хищная птица. Орлан. И юниор-полицейских не называют иначе как орланами. Двое других тем временем тоже принимают человеческий облик.

– Не усложняйте своего положения. Отдайте детей, и мы отпустим вас.

Дядька-полицейский говорит очень сердито, так мне кажется. Двое других молча стоят рядом. Один – между мамой и озером, другой загораживает тропинку, по которой мы бежали. Мой брат перестал плакать и теперь грызет кулак, сверкая глазами на полицейского.

– Ну же, сделайте это, вам самой будет легче, – говорит орлан уже мягче.

Мама медленно опускает нас на землю. Мы стоим, вцепившись в ее ноги.

– Алеша, иди к дяде, – говорит мама бесцветным голосом и гладит брата по светлым волосам.

Тот удивленно задирает голову и смотрит на маму, но потом послушно идет на руки к полицейскому.

– Вот и молодец, мужчина! – говорит орлан, подхватывая брата. – И девочку тоже, уважаемая.

– Как? Почему?!

– В этом виноваты только вы, – строго говорит полицейский. – Если бы вы сразу отдали сына, а не бросились в бега, девочка была бы с вами. А теперь вы преступница, и по закону вам полагается год тюремного заключения. Но мы сделаем вид, что вы передали детей добровольно, и просто отпустим вас.

– Умоляю вас… – стонет мать.

– Не нужно умолять. Если я сейчас отдам вам ребенка, меня самого отдадут под суд, и вам это не поможет, – твердо говорит орлан. – Иди ко мне, девочка.

Не знаю, почему я пошла. Не заревела, не вцепилась в маму. И когда полицейский взял меня на руки, не расцарапала ему нос и даже не стала пинаться ногами. Он взглянул на меня, а я… притихла. Брат повеселел, увидев меня снова рядом, заулыбался, начал болтать. И только мама стояла одна на скользком берегу и смотрела, как нас уносят.

Что было дальше я, конечно, видеть не могла. Узнала гораздо позже.

Из озера медленно-медленно, одна за другой, вышли белые девы печали, освещая путь тусклыми фонариками. Они покачивали головами и негромко пели, протягивая моей матери руки, чтобы забрать ее к себе.

И мама пошла с ними.

В тот день я видела последний раз не только маму, но и брата. Следующим же утром Алешу отдали в другую семью – богатую и благополучную, где его могли не только накормить и одеть как следует, не только дать красивые развивающие игрушки, но и учить у лучших учителей, а если заболеет – лечить у лучших врачей.

Об этом говорили при мне няни из интерната. Они думали – я не пойму и не запомню. Мне было полтора года, и я действительно не понимала, что такое усыновление.

Но через несколько лет я вспомнила все. И захотела разыскать брата.

Глава первая,
в которой мы впервые заглядываем в интернат

Аня

– Раз, два, три! Ната, Аня, Слава, вместе!

Мы с Наткой Каравановой завизжали, одновременно прижимая ладони к двери. Славка сделал то же самое, но молча, с достоинством.

Под руками тут же засветилась картинка, и мы нетерпеливо отдернули их.

– Ха-ха-ха! А вот нетушки вам! – злорадно закричала Юлька.

Славка нахмурился и засопел.

Поверх облупившегося лака красовалось изображение невиданной зверюги с рогом единорога, хвостом дракона и пузом какой-то птицы. Ну почему мы всегда в разных командах! Чтобы быть в одной, части должны совпасть целиком.

Толпа собравшихся вокруг загалдела.

– Опять у меня орлан, – пробормотала Ната.

– Это не орлан, а феникс! – возразила я.

– Феникс – огненный. А этот серый. Почему у всех всегда разное, а у меня – одно и то же?

– Да ладно. Орланы же – здорово!

Виталик, наш ведущий, подошел и хлопнул Натку по плечу. Надо же, как у него голос за последнее время изменился, все не могу привыкнуть. Басит, как водосточная труба, если в нее крикнуть.

– …И они существуют, в отличие от всех остальных. Так что тебе опять везуха выпала, сестренка!

Натка заулыбалась. Виталик уже почти выпускник, он умеет поддержать. К тому же сам бредит орланами и полетами.

– Запомнили свою картинку и отошли. И последняя тройка! – скомандовала Лялька.

Они с Виталиком первый раз не участвуют – решили, что уже большие, и все-все пазлы, какие выдает нам механизм, собирали по многу раз. Ну и ладно, даже веселее, что ведущие – они, а не взрослые. Да Лялька еще подстриглась «под Виталика», совсем коротко. Теперь они два одинаковых ежика, без смеха не взглянешь.

Единорог – это супер! Там не такие уж сложные задания, но мне нравится сам зверь. Он такой красивый. Милый! По этому поводу надо обязательно сыграть на губной гармошке.

Я зашарила по карманам. А гармошки-то нет, она осталась в спальне. Ирина Андреевна, наша директор, попросила меня не брать гармошку на игру, чтобы не устраивать лишнего шума. А по-моему, все так вопят, что от музыки хуже не стало бы. Может, наоборот, успокоились бы! Но директора не переспоришь. Ладно, хоть феньку сплету в честь единорога…

Булавка, на которой болтаются нитки, всегда приколота к карману. Если карманов на одежде нет, прикрепляю изнутри к подолу. Если же я в штанах и без карманов… Вы где-нибудь видели штаны без карманов? К сожалению, я тоже видела. Пришлось прорезать. Класть, правда, туда ничего нельзя, а вот прицепить булавку с нитками – легко. Запустил руку в прорезь и вытащил, если надо. Натка тоже раньше плела феньки, и булавка болталась у нее прямо сверху, на виду. Но Ванька с Олежкой всегда норовили дернуть и оборвать, а Натка сердилась. Сейчас ей не интересны феньки, она предпочитает рисовать домики и всякие замки.

Но феньку сплести тоже не удалось, поскольку меня тут же толкнули под локоть. Наш драконо-орлано-единорог выключился, и к двери ринулись следующие участники: сестры-близнецы Нагорные и Юлька, деловито отбросившая назад толстую косу.

– И-и-и – раз! – воскликнула Лялька.

Девчонки прижали руки, вспыхнула новая картинка. Ну, я уже и так вижу: вот он, мой оставшийся единорог, под ладошками близнецов. Что бы ни делали, с кем бы ни подходили на жеребьевку, в каком порядке ни становились бы рыжие двойняшки, у них всегда совпадает изображение. Мы играем в пазлы три раза в году, так включается механизм: в первое воскресенье сентября, января и июня. На Новый год в развлечении участвует весь интернат, включая взрослых, а в остальное время – только школьники с шести лет. Это наш праздник. Близнецам сейчас десять, и они еще никогда не были в разных командах. Механизм чувствует их, что ли? Или они его.

– А у меня – сколопендра! – гордо провозгласила Юлька, убрав руку.

Да уж. Есть чем гордиться. Ей достались двое малявок в команду. Правда, за сколопендру дают дополнительные фрагменты пазла – задания сложные. Но решать их Юльке придется самой, шести– и семилетка ей не очень-то помогут.

Лялька по привычке почесала бровь с пирсингом, но, спохватившись, отдернула руку и важно произнесла:

– Все подошли к своим командам! Приготовили мешочки! Первый этап, как всегда: фенрир – склад, феникс – музыкальный зал, орлан – кухня, дракон – чердак, сколопендра – подвал, юникорн – здесь. Картину, как в прошлый раз, собираем на рояле!

– Удачи! – прибавил Виталик.

Вся толпа, включая семь человек старших – от одиннадцати до четырнадцати лет – и восемь младших, от шести до восьми, рванула по коридору. Осталась только наша команда: я и Лиза с Викусиком. Они с этого года тоже считаются старшими. А мне скоро тринадцать, как Славке.

В интернате есть еще двое малышей, им по три года, и они с нами не играют. Учителя тоже не пришли, полностью доверив мероприятие Виталику и Ляльке. Возможно, кто-то присоединится позже, когда мы все будем собирать пазл из кусочков. Но сначала эти кусочки надо добыть – и не задаром.

– Ну что, сестренка, – подмигнул мне Виталик. – Твоей команде повезло. Начнете с развалин.

Лиза с Викусиком, рыжие близнецы в одинаковых коричневых платьицах, делающих их похожими на мартышек, тихонько взвизгнули от страха и восторга. Виталик налег плечом на дверь, и та открылась.

– Аккуратно, по стенке – сразу налево! – напомнила Лялька. – Не забыла, где выключатель, Насекомое?

Я мотнула головой: конечно, мы помним. Хотя и не заходили в эту комнату с декабря: тут провалился пол. Ничего опасного нет, комната на первом этаже. Но если попасть в яму ногой, запросто можно заработать вывих, а то и перелом.

– За мной, команда! – сказала я и осторожно, боком, проскользнула в бывшую библиотеку.

Близнецы, держась за руки, двинулись следом. В комнате стоял запах пыли и старой бумаги – мы вынесли отсюда не все книжки, в дальнем углу остался один полный шкаф. Шаря по стене в поисках выключателя, я услышала тихий голос Ляльки:

– Оставим их одних, справятся?

– Погоди, – ответил Виталик еще тише, но я услы шала. – Подстрахуем все же. Там такая дырища…

Беспокоился он, конечно, зря – мы не рухнем. Я-то уж точно: услышу, если ноге вздумается ступить на опасный участок.

Дотянувшись до кнопки, я щелкнула выключателем два раза подряд. Свет не зажегся. Мы замерли. Близнецы даже дышать перестали. Стало тихо-тихо, издалека долетали обрывки разговоров и смех других команд. Наконец в глубине стены загудело, и ниже выключателя обозначился прямоугольник. Затем он засветился, и на поверхности стены проступила надпись: «x / 0,5 = 8». Ну с этим заданием легко справятся близнецы. Без моей помощи.

– Ой, совсем просто! – воскликнула Лиза, будто услышав меня. – Руна означает…

– Стой! – поспешно сказала я, поскольку почувствовала, что Викусик готова возмутиться. – Давайте вы обе скажете мне на ухо, что означает руна, а?

Они закивали. А потом одновременно крикнули мне в уши:

– Четыре!

– Правильно, – поморщившись, ответила я. Едва не оглушили!

Механизм был согласен с таким ответом. Надпись погасла, зато из стены выдвинулся ящичек. Двойняшки одновременно запустили туда руки и вытащили фрагмент пазла величиной с половину их ладони.

– Эй, не порвите! – предупредила я.

Свет наконец зажегся, и мы принялись рассматривать кусочек мозаики.

– Карта? – с сомнением спросила Викусик.

– Сама ты карта! – пихнула ее Лиза. – Не видишь, это кусок ноги!

– Эй, юникорны, вылезайте! – позвал Виталик. – Сюда уже фенриры несутся.

– Идемте, после разбираться будем! – решительно заявила я, отобрав у сестер пазл. Иначе так и будут стоять и спорить. – Теперь кухня, Ляль?

Мы вышли из комнаты, я убрала «добычу» в мешочек, привязанный к поясу, а на наше место уже спешили Женек с Ванькой и девочка-шестилетка. Я еще не запомнила, как ее зовут, она всего два дня в интернате.

– Конечно, ты же наизусть все уже знаешь, – ответила Лялька, не глядя на нас. Она выжидающе смотрела на Виталика.

Но некогда было выяснять, чем все кончится. Свет в комнате остался гореть, мимо нас, как вихри, пролетели мальчишки. Новенькая девочка еле поспевала за ними. Надеюсь, они ее не уронят.

А мне надо было как можно скорее вести команду к следующему этапу – ведь мало собрать пазлы, нужно еще прийти первыми, чтобы победить. Тогда будет приз.

Кухня стояла пустой – предыдущая команда уже отправилась на чердак. Свет так же не горел. Но стоило подумать, что тут опасаться нечего, как позади меня раздался оглушительный грохот: кто-то из близнецов налетел на стол, и гора кастрюль разлетелась по всему полу.

Викусик – это была она, я почти не сомневалась, потому что Лиза поспокойнее, – взвыла не хуже фенрира.

– Слушайте, ну почему вы вечно влипаете в истории? – рассердилась я. – Собирайте кастрюли, задачу я сама решу!

Пока сестры наперегонки ползали по кухне, я дважды щелкнула выключателем, и все повторилось. Только задание в прямоугольнике было таким (сжалившись, я прочитала его вслух):

– «Скорость орлана, летящего над ущельем по ветру, равна A. Скорость плывущего над этим ущельем облака равна B. Какое расстояние пролетит орлан за три часа в тихую погоду?»

– Ань, а как выводить эту руну? – спросила Лиза, выпрямляясь с кастрюлей в руках.

– Ну давайте думать, – вздохнула я. – Как выводить руну расстояния, если мы знаем руны скорости и времени?

– Скорость – это руна расстояния, пройденного за один час! – крикнула Викусик. – Надо продолжить ее во времени!

– Правильно. А мы знаем скорость орлана в тихую погоду?

– Нет, – ответила Лиза. – Мы знаем только скорость орлана по ветру и скорость ветра. Это то же самое, что скорость облака, потому что облако, в отличие от орлана, не машет крыльями!

– Точно! И как теперь найти скорость, которая нам нужна?

– Убрать из скорости по ветру руну ветра? – предположила Лиза.

– Конечно! Вот видишь, ты сама все решила.

– И вовсе не все! – возразила Викусик, не прекращая греметь крышками. – Если мы из руны А убрали руну B и получили скорость в тихую погоду, нам надо еще продлить ее во времени – и будет три руны A без В! Значит, скорость орлана в тихую погоду обозначается тремя рунами A без B!

Викусик, конечно же, была права, и механизм тут же отреагировал: ящичек выехал из стены, открылся, и мне осталось лишь достать фрагмент пазла.

– Это явно чей-то глаз! – произнесла я вслух. – И что-то я не узнаю картинку.

– Да ладно, бежим, и так время потеряли, – вздохнула Лиза.

– И что, я теперь виновата, да? – вскинулась ее сестра.

Я не стала тратить время на то, чтобы мирить их, просто убрала пазл в мешочек и быстрым шагом вышла из кухни. Двойняшки потянулись за мной. Нас ждал чердак.

С командой «орланов» – Наткой и двумя младшими мальчиками – мы столкнулись на черной лестнице. Пришлось им жаться к перилам, а нам с силой протискиваться наверх. В результате я, кажется, отдавила кому-то ноги. Но на нас не обиделись – игра же. Борьба! Все хотят успеть. И победить.

Чердак у нас перетянут бельевыми веревками – здесь мы сушим одежду после стирки. А еще тут иногда можно спрятаться, когда не хочешь никого видеть, если надо, например, пореветь или поссорился с подругой. Или с другом. Мы с Наткой не ссоримся – как-то не из-за чего. Но несколько раз я на нее тут натыкалась, и глаза у нее были на мокром месте. Но вот с кем она ссорится? Не говорит. Что же касается Славки, то мы с ним ссоримся довольно часто, но реветь из-за этого я не стану, вот еще! Пусть сам ревет, если ему надо.

Близнецы тоже сюда бегают. Вдвоем. Они даже ревут вдвоем, поссорившись друг с другом. Никак не могут расстаться.

Задание, подброшенное механизмом, оказалось несложным, но длинным.

– Цепочки заклинаний! – воскликнула Лиза и закружила Викусика на месте.

И точно: надо было прочитать заклинания, сначала восстановив порядок букв, а затем выбросив лишнее слово. Верхняя цепочка выглядела так: «Убд, ябраин, ришокен, ленк, тшанак».

Я не стала с этим возиться, предоставив свободу сестрам. Совершенно очевидно, что лишнее тут – орешник, потому что это не название дерева, в отличие от остальных. А ниже там еще девять строчек.

В распахнутое слуховое окно задувал ветер. Я подошла, чтобы закрыть его… и услышала голоса. Кто-то сидел на крыше и тихо разговаривал. Один голос принадлежал Ляльке. Вот уж не думала, что Лялька лазает по крышам, да еще в то время, когда надо проводить игру! А второй, плачущий, я никак не могла узнать.

– …Даже не смотрит! Мимо прохожу – отворачивается. Если прошу помочь – поможет, но старается побыстрее отделаться, – говорил плачущий голос.

– Да он же просто занят! – возражала Лялька.

– А я разве – нет? Но я всегда могу найти для него время! А он… Он меня ни видеть, ни слышать не хочет, – плакал голос.

Да кто же это? Не пойму. Маша? С кем бы еще Лялька стала болтать? Но на Машу голос совсем не похож. К тому же сейчас Маша должна быть с командой фениксов – да все сейчас с командами! Лялька одна свободна. И кто такой «он», интересно?

– Ну подожди. Может, он не знает, как ты к нему относишься? – участливо спросила Лялька.

– Конечно не знает! – горячо зашептал голос. – Разве я могу об этом сказать? Я лучше умру! Я вообще никому не могу сказать, понимаешь? Я и тебе не должна говорить. Но просто… нет больше сил…

Голос совсем расплакался. Лялька начала бормотать что-то утешительное. А мне стало неловко подслушивать чужие секреты, и я отошла от окна, передумав его закрывать. Если Лялька и та, кто с ней, влезли на крышу отсюда, они не смогут спуститься.

– Вам помочь? – окликнула я близнецов, увлеченно обсуждающих варианты.

– Нет! Не надо! – не оглядываясь, воскликнули они одновременно.

Тем лучше. Наконец-то я могу передохнуть и сплести феньку.

Прислонившись к стене – голоса из слухового окна уже не доносились, – я выдернула из прорези на месте кармана спортивных штанов булавку с нитками. Единорог как-то отодвинулся на задний план, зато из головы не шел разговор на крыше. Девушке, которая рассказывала, было так грустно – она даже плакала. А грусть однозначно зеленого цвета: тоска зеленая. А еще там была, видимо, любовь. Любовь у нас будет белая – как платье невесты. И третье – тайна. Она ведь не хотела никому говорить. Боялась. Тайна у нас темно-фиолетовая… Или там был страх?

Я на секунду задумалась. Ну, все равно, страх – тоже фиолетовый. Или черный? Нет, черный, это когда совсем все плохо…

Остальные нитки – красные, черные, коричневые и желтые – отодвигаем в сторону, в этой фенечке они мне не понадобятся. Эх, где бы взять еще ниток… И бусинок совсем не осталось…

– Ань, мы закончили! – объявила Лиза.

Подтверждением служил скрип выдвигающегося из стены ящичка.

Поспешно приколов начатую феньку на место, я подошла к близнецам. Они уже протягивали мне очередной кусок пазла: на нем отчетливо определялся фрагмент меча. Самый кончик. Мы переглянулись. Такой картинки никто из нас точно не собирал.

– Бежим в подвал!

Викусик ринулась вниз по лестнице, увлекая за собой спотыкающуюся Лизу.

– Да подожди ты, я же упаду! – раздался голос Лизы далеко внизу, и я поняла, что тупо стою и разглядываю этот меч, когда надо галопом нестись за следующим заданием.

Спускаясь по лестнице, я не стерпела и все-таки кинула взгляд наверх, чтобы узнать, кто же будет слезать с чердака, кто болтал с Лялькой. Вот в проеме люка показалась она сама, а следом… Даша, наша учительница! «Филологичка», как мы привыкли ее называть. Она же воспитательница младших. Вообще, конечно, ее положено называть Дарьей Павловной, но она совсем недавно учительница, и мы иногда об этом забываем. Вот так-так! Это у нее, значит, несчастная любовь! К кому?!

– Аня, ну где ты там? – послышался недовольный голос Лизы, и я заторопилась к своей команде, выбросив филологичку Дашу с ее любовью из головы.

Задание в подвале оказалось самым сложным: нужно было составить пропорцию для волшебного зелья. Близнецы только вытаращили глаза. Я бы тоже не справилась, если бы в прошлый раз нашей команде не досталось нечто похожее. Тогда с нами был Виталик, и он объяснил, как это делается. Сейчас на месте старшей оказалась я – мне и учить близнецов. К слову сказать, если команда не может пройти этап, она просто движется к следующему без пазла. Тогда все недостающие пазлы в конце получают победители – те, кто справятся быстрее всех. Раньше иногда механизм высыпал первым закончившим целую стопку фрагментов. Но в последнее время все стали упорными, никто не любит пропускать задания – сражаются до последнего. И чаще всего решают в конце концов. Ведь это же интересно, на уроках такого не проходят! Это не филология, не рисование, не физкультура. Волшебные руны, заклинания, зелья… Говорят, раньше были еще артефакты, надо было рассчитывать размеры. А Славка утверждает, что можно было даже строить замки! Но с артефактами теперь заданий нет, а про замки Славка явно привирает. За ним это в последнее время водится.

Выполнив и эту задачу, мы получили пазл, который очень напоминал картинку, доставшуюся Натке: на фрагменте были только серые перья и ничего больше.

– Про орланов? – вопросительно посмотрела на меня Лиза, пока я прятала и этот трофей.

– Видимо, да, но тогда при чем тут меч…

– Ну там же был еще кто-то с глазом и с ногой! Это точно человек.

– Как будто орланы – не люди, – пожала плечами я.

Но всю дорогу до склада я размышляла о том, что Лиза права. Интересно, какую легенду мы услышим сегодня, когда соберем изображение целиком.

На складе механизм предложил нам всего лишь определить количество. Просто количество, неизвестно чего. Нужно было увеличивать, уменьшать, распределять и объединять. Выполняли все втроем, по очереди и одновременно. Получили результат, но ящик с пазлом не выдвинулся. Значит, ошиблись. Пришлось переделывать.

В результате угловой кусок с еловой веткой нам все-таки достался, но контур, из которого выезжал ящичек, тут же загорелся красным: это означало, что последнее, шестое, задание мы сделать не успели. Наш пазл перейдет к победителю.

– Ну вот, проиграли, – затянула Викусик.

– Просто не выиграли, – вздохнула я. И решительно прибавила: – В следующий раз постараемся быстрее, вот и все.

Главное – командный дух, говорит наш физрук. Особенно, если вы не победили.

Мы двинулись по лестнице на второй этаж к музыкальному залу. Если честно, от него осталось одно название да запертый на ключ рояль, на котором вот уже несколько лет не играли, – никто не умеет. Здесь у нас проходят всякие торжества, но, к сожалению, без музыки. Только недавно я научилась немного играть на губной гармошке, но это не то.

В зале ярко горел свет. Вокруг рояля уже расположились Лялька с Виталиком, наша директор Ирина Андреевна и учитель рисования Ярослав Игоревич. Больше из взрослых никто не пришел, а команды потихоньку подтягивались, подходили и высыпали пазлы прямо на рояль. Здесь уже «фениксы», «фенриры», «драконы»… Кто же из них победил? Остальные опаздывают, значит – не они.

Одновременно появились две оставшиеся команды: «сколопендры» во главе с Юлькой и Наткины «орланы». Юлька сердито кинула пять фрагментов на рояль и отошла в сторону – они, как и мы, тоже не успели сделать последнее задание. А Натка и ее пацаны… Они тащили пазлы в руках! Когда я увидела, сколько у них кусков, сразу поняла, кто победитель. Мало того что они выполнили все свои задания и получили пазлы за те команды, которые не успели! Картинка обычно рассчитана на десять команд, значит, кусочков должно быть шестьдесят, оставшиеся механизм тоже выдает той команде, которая успевает справиться с шестым заданием. Но тут было явно не шестьдесят, а штук сто! И «орланы» буквально раздувались от гордости, волоча все это. Потому они и задержались, ведь ящичек маленький, выдает частями. Я видела, как взлетели вверх брови у Ирины Андреевны, как Юлька разинула рот, а Виталик застыл на месте. Кто-то во все горло заорал: «Вау-у!» Натка вздрогнула от этого крика и рассыпала пазлы.

И мы все дружно ломанулись их подбирать.

…А потом складывали картину прямо на полу потому что рояль оказался маловат. Но сначала тетя Лена, наша повариха, внесла огромное блюдо с вафлями и вручила команде победителей. Вообще-то, конечно, это не совсем честный приз, потому что «орланам» пришлось делиться с остальными – ведь эти остальные, то есть мы, ходили вокруг них хороводом и заглядывали в глаза. В результате пацанам из Наткиной команды досталось по одной штуке, а Натке вообще половинка, и то потому, что я успела вовремя ухватить последнюю вафлю перед носом у Юльки и поделилась с подругой. Но я никогда не видела Натку такой счастливой, как сегодня.

Вафли исчезли в один момент, и мы занялись картиной. Фрагментов оказалось сто двадцать – то есть в два раза больше, чем всегда! Ирина Андреевна и наш учитель тихо переговаривались – казалось, они тоже удивлены. Вообще этот механизм – загадочная штука. Никто не знает, кто и когда его сделал. Он просто всегда был.

– Слушайте, но это же не орлан, – подал голос Славка, когда полкартины было собрано. – Орлан либо птица, либо человек, а это…

Славка был прав. Человек, сложенный из кусочков, был с крыльями. Орланы так не могут: они либо одно, либо другое.

– Может, мы не туда их приставили? – подал голос Ванька, но его никто не поддержал. Видно же, что туда.

– А вот мы сейчас соберем, и Ирина Андреевна нам расскажет, да? – воскликнул Женек.

– Не знаю, ребята, – покачала головой директор. – Это что-то новое для меня.

– Как?!

– Так же неинтересно! – послышалось со всех сторон.

– Вы собирайте, собирайте, – подал голос Ярослав Игоревич. – Может, мы и так все поймем.

…Но мы не поняли. С собранного пазла на нас смотрели два воина, скрестившие мечи в поединке. Один из них был человеком с крыльями, другой – волшебником. Только у волшебников бывают такие плащи. А вокруг был лес – наш лес, с такими же соснами, рябинами и орешником.

Ирина Андреевна так и не рассказала легенду – утверждала, что не знает. И у орланов не спросишь – им нельзя рассказывать про игру. Никому нельзя. Никогда.

Картина была такой красивой, что мы дружно умоляли директора разрешить оставить ее до утра.

Но она, как всегда, не разрешила. Пришлось сломать. А так жалко!

После этого мы все отправились на ужин. Он и так сместился из-за игры. Поэтому почти сразу после ужина – спать.

Но меня это не расстроило. Потому что я-то сразу спать не собиралась, у меня было запланировано одно очень-очень важное дело.