Текст книги "Имбирное облако"

Глава 16
Важный свидетель

25 сентября

– Уже 11 часов, а его нет! – Спицын метался по кабинету Быстрова, сокрушая мебель на своем пути.

– Да успокойся ты, если не придет твой Авдотий, я тебя прикрою. И потом, ему же хуже будет…

– Не в этом дело, Сергей, – перебил Быстрова Иван. – Я поверил ему, понимаешь, поверил! Он показался мне нормальным человеком, просто попавшим в безвыходное положение. Неужели я ошибся? – Иван свалил очередной стул, дошел до окна, открыл форточку, шумно вздохнул и треснул по подоконнику кулаком. Быстров поморщился.

– Не говори ерунды, Вань, все мы ошибаемся. Мы же люди, а не машины, – мягко сказал Сергей.

На Спицына было страшно смотреть: под глазами синяки, потерянный взгляд – сразу видно, что ночь Иван провел без сна.

– Нет, Сережа, ты никогда не ошибаешься. – Иван с силой захлопнул форточку и прислонился лбом к стеклу.

– Это ты загнул, приятель. Еще как ошибаюсь! Возьми хотя бы последнее дело – версия с профессором закончилась полным провалом.

– Ты опять не понял! – обернулся Спицын. – Это версия, а я говорю о людях. О людях я говорю! Ты видишь их насквозь, с первой минуты разговора понимаешь, с кем имеешь дело. А я ни фига не вижу, нет у меня такого таланта. Не вижу я сути человеческой личности так глубоко, как ты. Мне страшно, Сережа: если Рябина не придет, я не смогу больше доверять людям.

Зазвонил телефон, Быстров снял трубку, Спицын на звонок не обратил внимания.

– Вань… – позвал Сергей, бросив трубку на рычаг. Но Спицын его не слышал.

– Мне по фигу все будет! – с жаром вещал он. – Я перестану искать оправдательные мотивы в поведении преступников! Перестану давать шанс тем, кто в этом нуждается. Знаешь, я уже даже вижу себя со стороны, – Иван сделал страшные глаза, – я – этакий равнодушный мент!

– Ваня! – попытался еще раз привлечь внимание Спицына Сергей – но не привлек.

– И вот – я мент! – продолжал свой животрепещущий рассказ Иван. – Сижу в кабинете, равнодушный и циничный, плюю на все, работаю с подозреваемым и жму, жму, чтобы вытрясти из него все и засадить в тюрьму. Но не ради справедливого наказания, – Спицын поднял указательный палец и потряс им в воздухе, – а ради получения очередной звездочки на погонах! – Иван выдохся, умолк и плюхнулся на единственный оставшийся после погрома стойкий стул.

– Ну что, выговорился? – усмехнулся Быстров. – Похоже, не суждено тебе равнодушным ментом стать. Твой Авдотий, пока ты тут мебель крушил и терял веру в людей, преспокойно сидел около твоего кабинета и с нетерпением тебя дожидался. Так что дуй оформлять явку с повинной и освободи кабинет, потому что ко мне тоже гость пожаловал – Куролесов Семен Петрович, таксист, который домогался до Полины Кравцовой.

Спицын резко вскочил и помчался к двери, последний стул не выдержал такого обращения и свалился на пол. Раздался грохот, но Спицына это, конечно же, не остановило. Не притормозил он и у двери и широким взмахом руки распахнул ее. Дверь открылась только до половины – с другой стороны кто-то хрюкнул, раздался характерный звук падающего тела, и все стихло. Но ненадолго. Через минуту коридор наполнился крепкой матерщиной. Иван выглянул за дверь и с виноватым видом обернулся к Сергею.

– Серень, кажется, я твоего Куролесова слегка пришиб. Ты с ним сам разберись, ладно? А то мне некогда! – крикнул Спицын и исчез в дверном проеме.

Сергей обреченно встал и пошел к двери. Правда, успокаивать несчастного потерпевшего он не собирался, потому что испытывал к таксисту личную неприязнь, возникшую сразу после рассказа Полины о его безобразных выходках.

– Вставайте, Куролесов, и следуйте в мой кабинет, – сухо сказал Сергей Федорович, разглядывая поверженное Иваном чудовище, из носа которого текла кровь.

– Ну, бл…! Совсем, бл… оборзели, бл… Причинили мне тяжкие телесные повреждения и даже не извиняются! Да я на вас телегу накатаю, – прогнусавил Куролесов, поднимаясь с пола и вытирая кровь и сопли цветастым галстуком, небрежно болтающимся на несвежем воротнике когда-то белой рубашки. Видимо, Семен так и не переоделся после свадьбы сестры.

Куролесов вошел в кабинет, и в воздухе сразу запахло дешевым одеколоном, перегаром и недавно съеденным чесноком. Сергей поморщился, вытащил из ящика стола бумажную салфетку, бросил ее на стол и сказал:

– Возьмите, утритесь и присаживайтесь.

Таксист вытер нос салфеткой и огляделся:

– Куда садиться-то? У вас тут, похоже, мамонт по кабинету прошелся.

– Подними стул, сядь и захлопни рот, пока я не задам тебе вопрос, – угрожающе произнес Быстров. – А то я попрошу мамонта вернуться! Ты, кстати, с ним в дверях столкнулся. Он, знаешь ли, сегодня в дурном расположении духа пребывает.

– А че, собственно, вы со мной так разговариваете? Я вам че, урка какая вонючая? Я свои права знаю!

– Меня зовут Сергей Федорович Быстров. О твоих правах поговорим позже, когда ты на мои вопросы ответишь.

– Валяй, задавай. Только хрен я тебе на них отвечу, – заявил Куролесов, поднял стул, сел и с наглым видом уставился на Быстрова.

– Что ты делал двадцатого сентября после семнадцати часов вечера? – спросил Сергей.

– Гулял, – ухмыльнулся Семен и закинул ногу на ногу.

– Твою машину видели около подъезда дома номер семь по улице Южная. Что ты там делал?

На лице таксиста отчетливо проступило злобное выражение.

– Понятно, – процедил он сквозь зубы. – Настучала все-таки, сучка!

– А подробнее можно? – мило попросил Быстров, но глаза его стали наливаться кровью. Столь нелицеприятные эпитеты в адрес любимой женщины майор спокойно вынести не мог.

– Ну, понравилась мне баба. Разве противозаконно проявлять к женщине интерес? Предложил ее подвезти, а она сразу: «Жаловаться буду!» Разоралась, кошелка! Да у меня и без нее девок – завались.

– Она сказала, что ты ей угрожал, – сказал Сергей, еле сдерживаясь, чтобы не набить морду этому самовлюбленному хаму.

– Не было этого. Врет она. Цену себе набивает, дешевка! Небось с мужиками проблема, вот и выпендривается, – с честным видом соврал Куролесов и довольно ухмыльнулся.

– Да нет, Куролесов, она не врет. И свидетели этому имеются. Видели, как ты эту девушку в подъезде зажимал и выходить не давал. Так вот, в тот же вечер к ней в квартиру проник неизвестный и ее изнасиловал. Насильник был в маске, но девушка описала нападавшего. И, по всей вероятности, это ты, Куролесов. – Сергей кровожадно улыбнулся, оценивая, какое впечатление произвели его слова на таксиста. Семен побледнел, округлил глаза и, открыв рот, долго пытался что-то сказать.

– Да вы что?!! – заорал он наконец. – Вы что, мне изнасилование шьете?! Не я это! Клянусь, не я! Ну, зажал девку в подъезде – было дело. Но после того как она меня отшила, я сразу уехал.

– Насильник проник в квартиру после того, как девушка отошла на почту. Кроме тебя, там никого не было, – напирал Быстров, радуясь в душе, что с наглой небритой морды Куролесова сползло самодовольное выражение и теперь он пребывал в растерянном, испуганном состоянии.

– Я уехал сразу, как только она ушла! Уехал я!

– Вспоминай, Куролесов, когда ты сидел в машине, кто-нибудь заходил в подъезд?

– Не знаю! Не помню! – орал Семен.

– Тогда, кроме тебя, никто не мог это сделать.

– Вспомнил!!! – подскочил на стуле Семен. – Я вспомнил, товарищ майор! Был мужик, точно, был. На тачке подкатил, в ракушку ее загнал и в подъезд вошел.

– Как он выглядел? Во что был одет?

– Да елы-палы, я же не баба, чтобы на одежду смотреть, – хлопнул себя по коленям Куролесов и задумался. – Тачку помню, серая «десятка», я еще на номер внимание обратил: транзитный был номер. А мужика не помню… Вроде джинсы на нем были. Ага, точно, синие джинсы и свитер светлый. Кепка на голове. Роста чуть выше среднего. И сумка у него еще была спортивная, темно-синяя, с надписью «Nike».

– Хорошая у тебя память, Куролесов, – усмехнулся Быстров. – А говоришь, ничего не помнишь. В какую ракушку тот мужик загнал машину?

– Во вторую слева, если лицом к гаражам стоять. А если жопой – то в предпоследнюю.

– Больше никто не заходил в подъезд?

– Нет. Пока я там сидел, больше никого не видел. Только мужик тот в подъезд зарулил до того, как девка вышла. Минут за пятнадцать-двадцать.

– Ладно, давай сюда пропуск, – смягчился Сергей Федорович.

Куролесов трясущейся рукой достал из кармана пиджака мятую бумажку и положил на стол. Быстров поставил на документе свою размашистую подпись и протянул Семену:

– Свободен. Если понадобишься, мы с тобой свяжемся.

– Так я это… могу идти? – робко поинтересовался Куролесов и встал.

– Я же сказал – иди, – безразлично ответил Сергей.

– Тогда я пошел, – не веря собственному счастью, вякнул Куролесов и попятился к двери.

– Подожди! – резко остановил его Быстров.

Куролесов вздрогнул и замер с выражением ужаса на лице.

– Ты, кажется, собирался жалобу писать? Иди сюда. Вот тебе бумага и ручка.

– Нет, нет, никаких претензий я к вам не имею! Это я сам шел, шел себе так и случайно не заметил, что дверь в ваш кабинет закрыта. Клянусь, впредь буду более внимателен. Всего вам хорошего, – торопливо сказал Семен и выскочил за дверь.

Быстров довольно усмехнулся. Урок, который он преподал Куролесову, определенно не прошел зря. Теперь Семен вряд ли будет домогаться хорошеньких девушек, которые не расположены к знакомству. Однако информация, выданная таксистом, оказалась очень интересной. Не исключено, что мужчина со спортивной сумкой и был незваным гостем Полины Кравцовой, потому что как раз аналогичную сумку, темно-синюю с белой надписью, нашли в квартире. Но на убитом в квартире Кравцовых были надеты черные брюки и водолазка. По описанию же Куролесова, мужчина, входивший в подъезд, был одет в джинсы и светлый свитер. Если насильник и человек, которого видел Семен, – одно лицо, то куда делась другая одежда маньяка? Выходило, что насильник либо переоделся в подъезде и там же спрятал свои вещи и документы, либо…

– Либо, либо, – пропел Сергей, схватил телефонную трубку, набрал номер отдела информации и попросил представить ему список всех квартиросъемщиков, которые проживают в подъезде Кравцовых. Если его предположения верны, то можно и ракушку вскрыть, и машину проверить. Пока же для подобных действий не было никаких оснований. Поэтому Быстров решил навести порядок в кабинете.

Не успел майор расставить все по своим местам, как в дверь постучали.

– Сергей Федорович, тут девушка пришла, – промямлил Скворцов и вопросительно посмотрел на Быстрова.

– Какая девушка?

– Очень красивая, – просиял Скворцов но, заметив перекошенную физиономию Быстрова, сиять перестал и торопливо добавил: – Беспокоится о своей подруге, Полине Кравцовой. Я не стал ее ни во что посвящать. Решил с вами сначала посоветоваться.

– Отлично, зови ее в мой кабинет, – просил Быстров. «Вот и неуловимая Алла объявилась», – подумал майор. Со вчерашнего вечера он звонил ей в гостиницу, но так же, как и до Олега Кравцова, дозвониться не смог. Выходит, пока он терзал телефон, девушка ехала в Москву. Визит Аллы был как раз кстати: поговорить с лучшей подругой Полины он давно мечтал.

За дверью послышалось торопливое цоканье каблучков, и в кабинет впорхнула высокая ослепительная брюнетка в красном кожаном плаще. Алла Кольская действительно была красива, вызывающе красива. Держалась уверенно и немного надменно: бесспорно, эта женщина знала себе цену и то, какое впечатление она производит на мужчин. Алла сильно напоминала майору мать Полины. Возможно, две разные по типу и темпераменту женщины стали подругами не случайно: отказавшись от общения с матерью, Полина неосознанно выбрала себе в подруги точную ее копию, заполнив, таким образом, пустую нишу в душе.

Девушка осмотрелась и, не дожидаясь приглашения, села на стул.

– Здравствуйте, меня зовут Алла Вениаминовна Кольская, – холодно улыбнулась брюнетка, глядя на Быстрова в упор темными миндалевидными глазами, в которых читалось одновременно беспокойство и брезгливость.

– Чем обязан? – равнодушно спросил Быстров. Может быть, на других мужчин Аллочка и производила неизгладимое впечатление, но только не на него. Сергей не любил подобный тип женщин. Они пугали его откровенной сексуальностью и раздражали. Ему нравились девушки другого склада, такие, как…

– Моя подруга Полина Андреевна Кравцова… – начала Алла (точно, удовлетворенно подумал Быстров). – Она пропала, и я очень о ней беспокоюсь.

– При каких обстоятельствах? – лениво спросил Сергей Федорович, рисуя на листе бумаги красивый глаз Аллы. Посвящать Кольскую в подробности трагического происшествия, которое случилось с Полиной Кравцовой, Сергей не торопился: ему хотелось услышать версию Аллы о событиях двадцатого сентября.

– Я была в командировке в Прибалтике. Позвонила Полине из гостиницы, чтобы поздравить ее с днем рождения. Полине, кажется, стало нехорошо. Она сказала, что перезвонит мне, но не сделала этого. Я несколько раз пыталась сама дозвониться до нее, но никто не берет трубку. Уже четыре дня! А я точно знаю, что уехать Полина никуда не могла, – объяснила Алла.

– Почему? – спросил Быстров.

– Потому что не могла, – высокомерно заявила Кольская. – Она бы мне сказала. Да и ехать ей некуда. Из близких у нее только я и муж. Олег сейчас находится в командировке в Литве. Мы вместе работаем.

– А чем вы занимаетесь, Алла Вениаминовна?

– Я биохимик.

– Почему муж Кравцовой не приехал? Он что, не волнуется о своей супруге?

– Какая чушь! – вспыхнула Алла. – Олег даже не знает, что Полина пропала. Он в настоящий момент в Литовском национальном парке. Ведет переговоры с иностранцами, у них что-то вроде турпохода. Очень удобно – созерцание природы и беседы о делах в непринужденной обстановке. Послушайте, я устала и очень волнуюсь за подругу. С вокзала к Полине поехала, после сюда, даже не переоделась, а вы задаете какие-то дурацкие вопросы и не хотите ничего предпринять. Насколько я знаю, ваша работа заключается в том, чтобы своевременно реагировать на заявления граждан. Вот и реагируйте, – Алла потеряла терпение, занервничала, но почему-то Сергею казалось, что исчезновение подруги было лишь косвенной причиной ее беспокойства… Кольскую еще что-то сильно тревожило. – Ужасная духота, – надменно заявила девушка. – Откройте окно, в вашем кабинете невозможно находиться.

– Если вам жарко, можете снять верхнюю одежду. Я, знаете ли, сквозняков боюсь, а тепло очень люблю. Даже обогреватель из дома принес, пока отопление не включили, – насмешливо глядя на Аллочку, осадил ее Сергей. Майору почему-то захотелось поставить эту холеную стерву на место.

Кольская восприняла слова Быстрова как вызов. Встала и, не сводя хищных глаз с Сергея, медленно стала расстегивать пуговицы плаща, распахнула его, грациозным движением сбросила на пол, села и закинула ногу на ногу, представив миру в лице Сергея все свои прелести, скрытые под узкой короткой юбочкой. Движение было настолько отрепетированным, что, созерцая этот спонтанный стриптиз, Быстров даже не смутился – фильм «Основной инстинкт» с Шерон Стоун в главной роли он смотрел неоднократно. Поведение красавицы его позабавило.

– Плащик поднимите, а то затопчете ненароком, – ласково пропел он.

Алла смутилась и покраснела: ничего подобного она не ожидала. Неловко нагнувшись за плащом, Кольская положила его на колени и метнула в Быстрова сердитый взгляд. Сергей неожиданно замер, заметив на груди Аллы кулон в форме сердца. Видимо, украшение было надето под кофту, как обычно носят нательный крест, но после того, как Алла нагнулась за плащом, кулон выскользнул и оказался поверх одежды. «Красивая вещица и очень знакомая», – мелькнуло у него в голове, и сердце кольнуло от неприятной догадки.

– Простите, Алла, – вежливо сказал Быстров, пытаясь унять дрожь в руках. – По долгу службы я был вынужден задать вам некоторые вопросы и не сразу поставил вас в известность. Я знаю, где находится Полина Кравцова в данный момент и что с ней случилось. Двадцатого сентября в ее квартиру проник преступник, и девушка подверглась насилию. Сейчас Полина Кравцова в больнице.

– Боже мой! – охнула Алла. – Боже мой, какой ужас! Воды, дайте, пожалуйста, воды! – Сергей налил в чашку воду из чайника и протянул Алле. Кольская с благодарностью закивала, сделала пару глотков и поставила чашку на стол. – В это просто невозможно поверить. Невозможно! Я как чувствовала, что произошло что-то ужасное, – лепетала Аллочка, комкая плащ в руках. – Но кто? Кто этот подонок? Вам удалось его задержать?

– Нет, задержать не удалось… – задумчиво сказал Быстров. – А кто этот подонок, я думаю, вы нам поможете узнать, Алла Вениаминовна.

– Я?! – Кольская от неожиданности снова уронила плащ на пол. – Почему я?

– Вы помогали Полине Кравцовой печатать ее роман, так?

– Да, а при чем тут…

– Кому вы показывали роман? И где сейчас рукописный его вариант?

– У меня дома, но я никому его не показывала, – возмутилась Алла. – Зачем? Зачем мне кому-то его показывать? Я только помогла Полине перепечатать рукопись. А как продвигать свои произведения – это ее личное дело.

– Не так давно Кравцова подарила вам голографический брелок. Где этот брелок в данный момент?

– Не знаю, – опешила Кольская. – Вероятно, дома где-нибудь валяется. А к чему все эти вопросы?

– Аналогичный брелок был найден на месте преступления.

– Ах, вот оно что! Я так понимаю, что в связи с этим событием вы подозреваете меня в изнасиловании Полины? – Кольская нервно засмеялась и тряхнула роскошной гривой волос.

В кабинет заглянул криминалист Крымов.

– Ты занят, Сергей? – спросил он и с открытым ртом замер, заметив в кабинете Аллу. Быстров извинился и вышел за дверь, вытолкав в коридор Крымова. Нокаут, произведенный красотой Аллы, был настолько силен, что обычно обидчивый Владимир даже не заметил, как бесцеремонно Быстров выпихнул его из кабинета.

– Что, Володя? Экспертиза готова? – спросил Сергей.

– Кто там у тебя? – вместо ответа поинтересовался Крымов, закрыл наконец-то рот и сглотнул слюну.

– Свидетельница по делу Полины Кравцовой пришла, показания дает, а ты меня отвлекаешь, – раздраженно объяснил Сергей.

– Какой же ты все-таки зануда, Быстров! У тебя в кабинете сидит создание небесной красоты, а ты о работе думаешь.

– Крымов, не зли меня, – предупредил Сергей. Владимир печально вздохнул и протянул Быстрову несколько листков.

– Экспертиза вещества, найденного в квартире Кравцовой, – объяснил криминалист. – Ничего интересного – французские духи.

– Как – духи? Ты точно уверен? – Быстров вдруг почувствовал, что пол под ногами покачнулся.

– На все сто, – стукнув себя в грудь кулаком, заявил Владимир. – Я, правда, когда их понюхал, то тут же отрубился. Хорошо, что падать невысоко было.

Пол под ногами качаться перестал, и Сергей Федорович посмотрел на Крымова так выразительно, что тот стал ниже ростом.

– Э… так о чем это я? Ах да, я пошутил! Ты что, шуток не понимаешь? Вещество, которое находится во флаконе, – состав нервно-паралитического действия, относится к бициклофосфитам. Вызывает паралич со спазмом мускулатуры. Действует практически мгновенно.

– Оно может вызвать повышение содержания гормонов в организме? – спросил Быстров, и на этот раз Крымов посмотрел на Сергея очень выразительно.

– Я ж тебе объяснил уже все, Сережа. Кравцову просто отрубили этой хренью.

– Лечащий врач Полины сделала предположение, что девушку накачали гормонами или спровоцировали их выработку.

– Господи ты боже мой, девчонку еще и гормонами накачали! Но никаких шприцев и ампул я не нашел на месте преступления. Насильник, вероятно, избавился от этого дерьма, пока девушка была без сознания. А зачем?

– Что – зачем? – переспросил Быстров, проглядывая другие бумажки, которые всучил ему вместе с экспертизой Крымов.

– Зачем гормонами девчонку накачали? – спросил Владимир и добавил: – Это тебе из отдела информации просили передать. Зоя Львовна меня чайком угощала. С пампушками. Эх, до чего хорошая женщина!

– Мне и самому хотелось бы это знать, – буркнул Быстров. – Нашел, Володя, все сходится! Только теперь я вообще ничего не понимаю.

– Что сходится? – заинтересованно спросил Крымов.

– Потом, Володя, – коротко сказал Сергей и вернулся в кабинет, захлопнув дверь перед носом любопытного Крымова. Быстров сел за стол и некоторое время задумчиво разглядывал Аллу.

– Что вы так на меня уставились? – не выдержав взгляд майора, разозлилась Кольская. – Что вам вообще от меня надо?

– Извините, Алла Вениаминовна. Понимаете, вы были единственной ниточкой, которая могла привести нас к насильнику. Выходит, я ошибся в своих рассуждениях, предположив, что маньяк – из числа близких знакомых Полины Кравцовой. Ну что же, не смею вас больше задерживать. Езжайте домой, отдыхайте с дороги.

– Но почему я? С чего вы вдруг такие фантастические выводы сделали? – обиженно спросила Алла.

– Вы одна из немногих, кто читал роман Полины. В ходе следственно-оперативных мероприятий нами было установлено, что маньяк тоже ознакомился с творчеством вашей подруги. Однако выяснить, каким образом он это сделал, мы не могли. Вот я и решил, что вы, возможно, давали рукопись кому-то читать.

– И этот кто-то и являлся бы насильником, – заключила Алла.

– Необязательно, – возразил Сергей. – Но возникла бы цепочка, которая в итоге привела бы нас к маньяку.

– Мне жаль, что я не смогла вам помочь, – вздохнула Кольская. – Но что же теперь делать? Как вы собираетесь искать этого человека?

– Боюсь, что выяснить личность насильника теперь будет очень сложно.

– Вы уж постарайтесь, пожалуйста, – язвительно посоветовала Кольская. – Кстати, в какой больнице лежит Полина? Я хотела бы навестить ее перед тем, как поеду обратно в Литву. Мы не до конца завершили там дела, и Олег ничего не знает о случившемся. Представляю, как он расстроится, – поморщилась Аллочка, натягивая на себя плащ.

– Сегодня не приемный день. Вы можете навестить подругу завтра с утра. – Быстров написал на листке бумаги адрес больницы и передал его Алле. Кольская подхватила бумажку и вышла, не сказав ни «спасибо», ни «до свиданья».

Сергей подождал, пока звук ее торопливых шагов не смолкнет в коридоре, закурил сигарету и снова схватился за телефонную трубку:

– Юденич Филипп Германович? Здравствуйте. С вами говорит майор Быстров из милиции. Мне нужно задать вам несколько вопросов…