Текст книги "Скоро тридцать"

65

– Разве это удачная мысль, Мэтт?

– Ты не уверена?

– Нет, – сказала Джинни. – Я не уверена.

– А в чем ты не уверена?

– В том, что ты. И я. Здесь, на этом диване. Твоя… левая рука у меня под свитером.

Я убрал руку.

– Мне говорить дальше? – спросила Джинни.

– Не надо, – вздохнул я. – То, что ты скажешь, только растянет эту нездоровую интерлюдию. Ты просто не могла не разбудить свою совесть, а заодно и мою. А ты хочешь на самом деле?

– А ты? – спросила Джинни, в волнении проводя рукой по своим волосам.

– Да, – ответил я, но мой голос звучал неубедительно.

– Ты точно в этом уверен? Или просто уверен?

– Я уверен! Я уверен! На самом деле думаю, что ни разу в истории человечества никто еще не был в чем-нибудь больше уверен, чем я сейчас.

Джинни засмеялась, и мы продолжили целоваться, но через несколько секунд остановились.

– А сейчас в чем дело? – недовольно произнес я.

– Не слишком-то подходящий тон для такого момента. – Я засмеялся. – Извини.

– Хорошо. А сейчас представь, что мы сделали то, что собирались, и что было бы потом? Я хочу сказать… и я знаю, что это звучит как планы на перспективу и вовсе не так страстно, но я не хочу, чтобы мы… ну, ты понимаешь.

Я с шумом выдохнул воздух и сложил руки в защитной позе:

– Хорошо, давай не будем.

– Подожди, – сказала Джинни. – Не стоит спешить. Я просто хочу, чтобы мы были друзьями. По-моему, неплохая идея, да?

Я кивнул. Она была права.

– А теперь перестань дуться, и давай поговорим обо всем по-взрослому, – продолжала она. – Хорошо? Давай договоримся, что не будем сходить с ума.

– Договорились. Что-нибудь еще?

Джинни задумалась на секунду:

– Нет.

– Хорошо.

Мы продолжали целоваться, но потом она вдруг опять резко остановилась.

– А что, если кто-нибудь из нас передумает?

– Ты что, собираешься передумать? – спросил я, меняя свое положение на диване. Нога Джинни лежала теперь на моей, как бы убаюкивая ее.

– Не обязательно, а вот ты можешь передумать.

– Поверь мне, Джинни, я сильно сомневаюсь, что передумаю…

– Значит, договорились?

– Абсолютно. Что-то еще?

– Нет.

– Ты уверен?

– Да.

– Хорошо.

– Ну, значит…

– Что?

– Ничего. Не обращай внимания.

– Что?

– Ничего. Честно. Давай.

Она поцеловала меня в шею, пытаясь подбодрить, но было уже слишком поздно. Ее «ничего» на самом деле означало «что-то не так», и пока в воздухе висело это «ничего», моя совесть не давала мне продолжать, несмотря на все усилия.

– В чем дело? – умоляющим тоном спросил я. Джинни засмеялась.

– Извини, Мэтт, не обижайся. Это все мелочи, правда? Ладно. Я просто хотела убедиться, что если мы на самом деле сделаем то, что собирались, то это будет только один раз. И ни разу больше. И никогда не повторится в этой или в следующей жизни.

– Почему?

– Тебе что, недостаточно того, что я встречаюсь с Иэном, а ты все еще переживаешь разрыв со своей бывшей девушкой и собираешься скоро переехать в Австралию?

– Да, – ответил я. – Мне этого недостаточно.

– Ну, во-первых, все это может повториться и растянуться надолго, и тогда у нас возникнут проблемы. И ты ведь знаешь, как тогда все это будет называться?

– Кошмар?

– Нет, сумасшествие. И, кроме того, нам уже не по семнадцать.

– И всякое действие имеет свои последствия, – добавил я.

– Точно. Поэтому лучше давай остановимся.

– Да, – сказал я с грустным видом, высвобождаясь из объятий Джинни. – Да, пожалуй, стоит остановиться. – Я вздохнул и поцеловал ее в щеку. – Никакого ущерба не было нанесено, да?

– Мы ведь только целовались.

– Это было какое-то наваждение.

– Это все ничего не значило. Это была просто… ностальгия.

– По волнам моей памяти. Мы долго молчали.

– И это не должно больше повториться, – сказал я осторожно.

– Да. Ты прав. Это не должно повториться.

66

To: [email protected]

From: [email protected]

Subject: Ситуация

Элен!

Вопрос: Что получится, если взять бывшего парня, который был как бы и не совсем парнем, а сейчас стал жильцом, прибавить бывшую девушку, которая была как бы и не совсем девушкой, и несколько бутылок вина, и все это в замкнутом пространстве? Да… увы, моя жизнь так предсказуема. Как ты и предрекала, у нас с Джинни действительно кое-что началось, но мы остановились, пока это не зашло слишком далеко. Как это ни прикольно, мы превратили все в шутку, но у меня все равно осталось нехорошее чувство. У нее ведь есть парень, и, по-моему, она с ним вроде как счастлива. Мы не устраивали никакого тщательного анализа, потому что выбрали другой вариант: притворились, что ничего не было. Знаю, что это всего лишь попытка оправдать СЕБЯ, но я обдумываю теорию, что все это лишь любопытство, связанное с прошлым. Да, мы разговаривали о личной жизни друг друга, и мы выпивали, но это не желание и не страсть заставили меня поцеловать ее, а любопытство: а что бы я почувствовал, если бы поцеловал девушку, которую не целовал с тех пор, как мне было двадцать четыре? Не знаю, чего я ожидал, но это точно было совсем не то что тогда, в прошлом. Честно говоря, это было что-то привычное и приятное – как картофельное пюре с маслом, или охлажденное пиво с сигаретой, или английский завтрак и чашка теплого чая.

Поэтично, да? В любом случае, каким бы обычным и лишенным страсти это ни было, оно закончилось, и все вернулось к норме, чему я могу только радоваться.

Жду ответа.

С любовью,

Мэтт ххх

To: [email protected]

From: [email protected]

Re: Re: Ситуация

Мэтт!

Читай внимательно: Я ТЕБЯ ПРЕДУПРЕЖДАЛА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Мне даже не потребовалось каких-то особых женских инстинктов, чтобы догадаться. Это было видно по твоим письмам! Послушай, ты и в правду хочешь моего совета? Избегай ее. Ты уезжаешь через месяц, и, как ты сам писал, она вроде как счастлива со своим этим Иэном. Хоть это совсем не в моем стиле, но я поняла твою аналогию насчет привычного и приятного. Если бы это ты спал на Адском диване вместо Сары (которая, кстати, меня уже достала тем, что не моет за собой посуду) и я вернулась бы однажды домой после трудного дня, как, например, сегодня, то, наверное, мне бы тоже захотелось чего-нибудь привычного и приятного в стиле Мэтта Бэкфорда!!! Но, следуя твоей аналогии, я вынуждена довольствоваться позавчерашней холодной пиццей из холодильника. Удачи!

С большой любовью,

Элен ххх

P.S. Знаю, Мэтт, что это было ошибкой, но ты должен сделать так, чтобы такое больше не повторилось. Знаю, что если бы я была на месте Иэна и узнала бы об этом, то очень бы страдала. Ты меня знаешь. Честность прежде всего.

67

Четверг. Вторая половина дня. Точнее, три часа дня.

Я обратил внимание на то, который сейчас час, потому что с удивлением подумал, направляясь к супермаркету и ведя за руку Шарлотту, что всего два месяца назад в это же самое время я сидел на презентации, или на встрече с клиентом, или на собрании по стратегии, или на брифинге по стратегии – разница между двумя последними невооруженным глазом не видна. А сейчас я шел в супермаркет в Бирмингеме в компании четырехлетней девочки, за которой присматривал, собираясь купить на неделю продуктов для своей бывшей девушки (которая была как бы не совсем девушкой), а по совместительству моей квартирной хозяйки (в какой-то степени).

Как все странно бывает в жизни.

Когда мы дошли до «тележечного парка» – или как называется это место в супермаркетах, где скапливаются тележки для покупателей, – Шарлотта потребовала, чтобы я посадил ее на место ребенка в гигантскую тележку, которыми пользуются только домохозяйки, ездящие на «Вольво». Я собрался было сказать «нет», потому что такая тележка выглядела не по-мужски, но у нас с Шарлоттой уже возник перед этим конфликт из-за того, что я не разрешил ей рисовать губной помадой своей матери, и мне не хотелось опять с ней ссориться из-за заботы о своей мужественности. Итак, толкая перед собой громадную тележку, на которой сидела сияющая Шарлотта, я прошел через автоматические двери и начал делать покупки строго по списку, который дала мне Джинни. Если бы кто-то наблюдал за мной – чего, я надеюсь, не происходило, – то я наверняка показался бы образцовым мужем и отцом: двадцатидевятилетний молодой человек с тампонами в тележке и четырехлетним ребенком. Из-за того, что ни ребенок, ни тампоны (точнее, женщина, для которой я их покупал) не были моими, я чувствовал себя очень неуверенно.

Стоит ли говорить, что я встретил еще нескольких бывших учеников своей школы: Адама Хеллера (тогда: все думали, что он станет торговцем наркотиками; сейчас: дипломированный дантист), Лайонела Ортона, сестра которого, Дженин, была в том же выпуске, что и я (тогда: мальчик, с которым дружили старшие ребята, которые хотели встречаться с его сестрой; сейчас: библиотекарь в университете), и Фэй Джонс (тогда: все думали, что она станет парикмахером; сейчас: парикмахер). При каждой из этих встреч, даже если они сами про это не спрашивали, я чувствовал необходимость объяснить этим людям, что ни Шарлотта, ни тампоны не были моими, и они недоверчиво смотрели на меня, как будто хотели сказать: «Давай, заливай больше». Наконец я задал себе вопрос: «А чего я так боюсь? Что среди выпускников моей школы пойдут слухи о том, что Мэтт Бэкфорд превратился в домохозяйку? Неужели мне есть дело до таких мелочей?» Как только мое подсознание ответило: «Да! Мне очень даже есть дело до таких мелочей», я едва не налетел на Иэна, который стоял в отделе алкоголя и рассматривал этикетку на бутылке красного вина.

– Все в порядке? – сказал я. – Как дела, дружище?

– Мэтт… – рассеяно произнес Иэн.

– А я бы подумал, что человек вроде тебя должен пользоваться чем-нибудь покруче, – сказал я, показывая на его большую тележку.

– Что? – спросил он, не понимая.

– Я имею в виду тележку поменьше – они более стильно смотрятся. Как будто специально разработаны для стильных одиноких людей вроде тебя. Чтобы в них было достаточно места только для двух пачек макаронов, чесночного соуса и свежего номера «Гардиан».

Он нервно засмеялся и посмотрел по сторонам.

– Да, я понял.

Я снова посмотрел на его тележку. Судя по всему, ребенок, живший у Иэна внутри, не на шутку проголодался, потому что, кроме обычного набора фруктов и овощей, я обнаружил в ней восемь коробок мармелада, три пачки леденцов в шоколаде и большую бутылку лимонада. Я уже собирался отстать от него, зная, как раздражают людей разговоры по поводу их покупок в супермаркете, но не мог.

– Все очень питательно, – весело произнес я, кивая на его тележку. – Я уже столько лет не ел такой мармелад. Помню, Гершвин постоянно приносил его в школу. Стоило ему открыть пачку, как запах распространялся по всему классу.

– М-м… да, – пробормотал он. – я… это…

У Иэна не было возможности закончить фразу, потому что его прервала молодая женщина, размахивающая двумя бутылками белого вина.

– Какое возьмем? Венгерское, которое мы пили прошлый раз, или вот это итальянское, со скидкой пятьдесят пенсов?

– Все равно, – ответил Иэн без всякого выражения.

Она тяжело вздохнула:

– Другого от тебя ожидать не приходится. – Она посмотрела на меня, потом на Иэна, потом несколько смутилась. – Ой, извините, пожалуйста, вы, кажется, разговаривали.

– М-м… да, – сказал Иэн.

Она махнула мне рукой и бодро произнесла:

– Добрый день. Мы, кажется, не знакомы, да?

– Добрый день, – сказал я, думая о том, как хорошо было бы, если бы поблизости был еще один супермаркет, только не так часто посещаемый знакомыми. – Меня зовут Мэтт Бэкфорд.

Я пожал ей руку.

– А я Сюзанна, «половина» Иэна.

Иэн посмотрел на меня виновато, как школьник, которого родители застукали за каким-нибудь нехорошим занятием. На какое-то время на его лице отразилась паника, но потом, как только Сюзанна посмотрела на него, ожидая, что он меня ей представит, оно снова обрело свое обычное выражение.

– Мэтт – знакомый одной из моих знакомых в школе, где я когда-то работал, – объяснил он. – Мы познакомились как-то в баре после работы.

– Да, точно, – сказал я с отсутствующим видом. – В баре после работы…

Я не успел закончить предложение, потому что меня прервал финальный сюрприз этого спектакля.

– Папа! – закричал ребенок, держащий за руку пожилую женщину. – «Джемми Доджерс» или шоколадное печенье?

– Ни то ни другое, – ответил Иэн. – Мы ведь не хотим, чтобы у тебя выпали все зубы, так ведь? Положи их на место, будь хорошим мальчиком.

– Мы встретили знакомого Иэна, – сказала Сюзанна пожилой женщине, которая, как я предположил, была ее матерью. – Это Мэтт Бэкфорд.

– Здравствуйте, – сказала она. – Извините, я должна бежать – ловить трехлетнего внука, который только и думает, что о сладком.

Сюзанна взяла инициативу на себя.

– Не помню, чтобы ты когда-нибудь рассказывал мне про Мэтта, – сказала она, а потом, прикрыв рот ладонью, как суфлер в театре, шепнула мне: – Иэн никогда мне ничего не рассказывает. Я всегда последняя узнаю обо всех его новостях. Почему мужчины такие? Почему они так любят все скрывать?

Я засмеялся – возможно, чересчур громко, потому что мой нервный шок к этому моменту прошел, и я не знал, что делать дальше. Иэну пришлось тоже засмеяться, чтобы я не выглядел совершенным идиотом. Сюзанна просто стояла и смотрела на нас двоих, прекрасно понимая, что ее шутка была не такой уж смешной.

– Это ваша девочка? – спросила она, улыбнувшись Шарлотте. – Привет, крошка.

Шарлотта безучастно посмотрела на нее, закусила губы, потом посмотрела на меня.

– Она не очень разговорчивая, – сказал я. – Но она не моя. И тампоны тоже не мои.

– Тампоны? – переспросила Сюзанна.

Черт подери, она их даже не заметила.

– Ах, так вы настоящий мужчина, – сказала она. – Покупаете своей женщине тампоны. У Иэна случился бы сердечный приступ, если бы я попросила его купить мне тампоны.

– Они не для моей женщины, – объяснил я, но получилось еще хуже, как будто я собирался сказать, что они мои. – Это для Джинни, я снимаю у нее комнату.

– Это та самая Джинни, с которой Иэн раньше вместе работал?

Мой язык чуть не заклинило.

– Э-э… да.

– Я не поняла сразу, что она и есть та самая знакомая, Иэн. Ты должен был объяснить. А Джинни молодчина. Я видела ее несколько раз, когда Иэн работал в школе Кингс Хит. Очень приятная женщина. Так жалко, что ее мама умерла. Помню, Иэн рассказывал. Она была просто в шоке.

– Я в курсе, – сказал я.

– Знаете что, – сказала Сюзанна, пытаясь оживить разговор, – вы с Джинни должны как-нибудь прийти к нам на ужин. Я была бы рада снова увидеть ее.

– М-м… да, – сказал я. – Отличная идея, но она сейчас загружена работой по самые уши, так что…

– Понимаю, о чем вы. Ну, в любом случае скажите ей, чтобы она позвонила Иэну, когда немного освободится.

– Обязательно, – сказал я, потом посмотрел на часы. – Ничего себе – уже так поздно. Мне надо поторопиться.

– Да, конечно, – сказал Иэн. – Рад был тебя увидеть, Мэтт.

– Да, а я тебя. – Я остановился и посмотрел на Сюзанну. – И приятно было познакомиться с вами. – Я улыбнулся. – Увидимся.

– И не забудьте позвонить нам, – сказала Сюзанна.

– Конечно, – ответил я, радуясь тому, что это сумасшествие наконец закончилось. – Я скажу Джинни, чтобы она вам позвонила. – Потом я сделал руками этот дурацкий жест, который означает «Да, я позвоню обязательно, это не пустое обещание», и отошел.

68

Когда я отвез Шарлотту домой и вернулся к Джинни, была половина шестого. Входя в дверь, я окликнул Джинни: я уже принял решение все ей рассказать. Хорошо зная ее, я понимал, что для нее это будет шоком, и она наверняка захочет расстрелять гонца, принесшего такую новость, а потом осыпать его труп проклятиями. Но у меня не было другого выхода. Я не представлял себе, как могу все это утаить, по опыту зная, что нет ничего разрушительнее, чем двойной шок от того, что это случилось и что все друзья узнали об этом раньше тебя. Мне сейчас очень не хватало Элен, которая хорошо умела справляться с сильными эмоциями, и я боялся, что обязательно скажу что-то не то и это только расстроит Джинни еще больше. Я понятия не имел, как я ей все расскажу. Каким здесь должен быть этикет? Я что, должен сначала спросить, как ее дела, а потом сразу же вставить: «Да, кстати, у твоего парня есть жена и ребенок»? Или нужно, как в мыльной опере, принести ей выпить, потом усадить ее в кресло и только потом перейти к самому главному? Кроме того, конечно, можно было использовать метод «двух новостей, хорошей и плохой»: «Сначала хорошая: у тебя ведь скоро зарплата, да? А теперь плохая: тот, с кем ты встречаешься, врун и кусок дерьма».

Но все было не так просто.

Явных признаков присутствия Джинни я не обнаружил, но из ее спальни доносилась музыка, а в ванной слышался звук душа. Она слушала третью симфонию Малера, которую включила на полную громкость. Это в сочетании с тем, что Джинни принимала ванну так рано, могло означать только одно: она пытается сгладить последствия исключительно плохого дня на работе.

– Эй! – крикнул я, пытаясь перекричать музыку. – Джинни!

– Я в ванне, – донесся из ванной ее приглушенный голос. – Оставь меня в покое, пока я не приму человеческий вид!

– Я только хотел… – Я задумался, что сказать дальше. – Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

– Я в порядке, – прокричала в ответ Джинни. – Просто у меня был длинный, ужасный, изнурительный день.

Я оставил ее в покое и пошел в кухню выложить покупки. Проходя через гостиную во второй раз, я решил проверить автоответчик на случай, если Иэн звонил. Конечно же, на автоответчике было сообщение от взволнованного Иэна, который просил Джинни срочно перезвонить ему на мобильный. Очевидно, он хотел рассказать ей свою версию до того, как я расскажу свою. Я стер сообщение, разложил покупки, приготовил две чашки чая и поднялся наверх. Джинни уже вышла из ванной и сушила волосы у себя в спальне.

Я постучал в дверь:

– Ты уже приняла человеческий вид?

– Да, насколько это возможно.

Я плечом открыл дверь. Джинни сидела на краю кровати в халате, держа в руке фен.

– Чем могу вам служить, мистер Бэкфорд?

– Чашка чая для вас, миледи. Без сахара, без молока, не слишком крепкий, не слишком слабый.

– Такой, как я люблю, – сказала она, потом удивленно посмотрела на меня. – Для чего это?

– Так просто. Просто чашка чая. – Я сделал паузу. – Может быть, для того, что у меня такая хорошая хозяйка.

Джинни сузила глаза.

– Ты хочешь одолжить денег, да?

– Нет, – ответил я. – Хотя если ты раздаешь их направо и налево, то я тоже возьму немного. Нет, я просто подумал, что это довольно приятно, когда кто-то приносит тебе чашку чая. Если хочешь, могу ничего подобного не делать, а оставаться занудой вроде тебя.

Джинни захохотала.

– Нет, мне нравится такой заботливый Мэтт. Это надолго?

– Не знаю. А в чем измеряется заботливость? – Я глотнул чаю.

– Не знаю, как это Элен могла тебя отпустить, ну, ты понимаешь.

Я улыбнулся.

– Телефон не звонил, пока ты была в ванной?

– Нет, – сказала Джинни, вытирая руки полотенцем. Она остановилась и задумалась. – Вообще-то вспоминаю, что звонил. Да, точно звонил. Но я была такая усталая, что не могла подойти и ответить. Что-то важное?

– Нет, – солгал я. Мне хотелось узнать, успела ли она поговорить с Иэном. – Это было сообщение для меня. От родителей. Просто хотел знать, во сколько они звонили. А больше никто не звонил?

– Насколько я знаю, нет. Ладно, хватит про телефонные звонки. Спроси у меня, как прошел мой день.

– Как он прошел?

– Хуже не бывает. Все, что могло получиться плохо, получилось плохо. – Она тяжело вздохнула. – Я думаю о том, чтобы куда-нибудь сбежать от всего этого.

– Куда?

– Куда-нибудь, где жизнь легче.

– И где есть пляж. Да?

– Точно. Где-нибудь на Карибских островах. Я бы сидела целый день на пляже и учила рисованию местных ребятишек.

– И ты могла бы делать композиции из раковин и водорослей, – предложил я.

– Великолепно! – Она улыбнулась. – Мне нравится эта идея. Ну как, едешь со мной?

– На Карибские острова? Зачем?

Джинни захохотала:

– Даже в раю нужны друзья.

– Значит ли это, что мы должны взять с собой и Гершвина?

– Было бы просто некрасиво не взять его.

Мы снова посмеялись, после чего последовала пауза, и я понял, что должен сейчас ей все рассказать. Но я не рассказал. Вернее, я не мог.

– Что будешь делать вечером? – спросил я.

– Иэн, как всегда, занят. А ты?

– Не знаю.

Она посмотрела на меня задумчиво.

– Ты снова грустишь из-за того, что хочешь назад в Америку, так ведь? По тебе заметно.

Я сделал гримасу, показывая, что, как это ни грустно, но она права.

– Ты голодна? – спросил я.

– Ты хочешь сказать, что приготовишь ужин?

– Может быть. Чего бы ты хотела?

– Что-нибудь привычное и приятное.

– Привычное и приятное? – повторил я.

Джинни удивленно посмотрела на меня.

– В этом нет ничего странного, Мэтт, правда. Я бы сейчас хотела чего-нибудь из картошки – например, замороженные вафли или оладьи, а еще бобов и яичницу. И на все это вылить побольше кетчупа.

– И все?

– И чтобы кто-нибудь посидел со мной у телевизора до конца вечера, чтобы я не чувствовала себя одинокой неудачницей.

– Хорошо, – сказал я, испытывая облегчение. – Я приготовлю тебе оладьи, и бобы, и яичницу.

– А как насчет кого-нибудь, с кем посмотреть телевизор?

– Я подойду?

– Конечно.

– А мы поиграем в «Скорую помощь»?

– Конечно.