Электронная библиотека » Майкл Иннес » » онлайн чтение - страница 6

Текст книги "Остановите печать!"


  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 01:20


Автор книги: Майкл Иннес


Жанр: Классические детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Дражайший, – спросил он, – не изволите ли сообщить мне, что это за убогое селение?

– Это Литтл-Лимбер, сэр. Куда изволили попросить вас доставить.

– Ах, вот оно что! Тогда поедем дальше. В Пигг.

– В Пигг, сэр? Но мы его миновали пятнадцать минут назад.

Старик обладал своеобразным шоферским темпераментом. И сейчас был заметно раздражен. Если бы пассажир продемонстрировал хотя бы малейший интерес к пейзажам, он бы списал его в разряд безвредных городских чудаков. Но ему не нравилось возить людей, которые сами не знают, чего хотят.

Почувствовав это, Буссеншут поспешно объяснил:

– Мне доктор прописал побольше ездить в автомобилях. Давайте вернемся в Пигг, если вам не трудно.

Как он только что узнал, миссис Бердвайр однажды удалось проникнуть в святая святых Востока – в гарем султана, переодевшись евнухом.

Старый шофер неохотно описал круг по центральной площади Литтл-Лимбера и взял курс назад в сторону Пигга.

Прошел сильный дождь, отчего воздух пропитался густыми испарениями земли. Небо, прихотливо менявшее оттенки от чуть зеленоватого до белесого и голубого, то и дело прочерчивали стайки зябликов. Но Буссеншут продолжал читать со своей обычной скоростью, равнявшейся ста восьмидесяти страницам в час. Он узнал, что верблюды неизменно испытывали к миссис Бердвайр повышенную симпатию. Они тыкались в нее носами. Буссеншут мстительно припомнил, что подобная манера неизменно приписывалась в финалах книг собакам автора. Он заглянул в конец. Собаки в эпилоге лишь радостно виляли хвостами.

– Пигг, сэр.

Буссеншут снова прервал чтение.

– Возвращение в Пигг, – произнес он, весело пародируя название знаменитой поэмы. – Теперь можно отправляться в аббатство, мой друг, но пусть наш маршрут проляжет через Снаг.

Водитель к этому моменту просто кипел от возмущения. Он уже принял решение взять с пассажира повышенный тариф – на три пенса за милю больше обычного. Развернув автомобиль, он снова вынужден был проехать через Литтл-Лимбер, за которым свернул на извилистый проселок.

– Остановитесь! – неожиданно воскликнул Буссеншут. – Кому принадлежит та странная лошадь на склоне холма?

– Ее хозяйка миссис Бердвайр, сэр.

– Неужели та самая миссис Бердвайр? Какое необычайное совпадение! – Буссеншута ничуть не смущало, что его слова звучали откровенно фальшиво. – А эта дорога ведет мимо ее дома?

– Да, сэр.

Буссеншут посмотрел на часы и сказал:

– Моему приятелю в аббатстве придется немного подождать. Мы с миссис Бердвайр чуть ли не весь земной шар объехали вместе, и я просто обязан нанести ей визит.

Он захлопнул томик под названием «Я и мои минареты» и выкинул его в окно через окаймлявшую дорогу живую изгородь.

– Не медлите же. Скорее в путь!

4

Оказавшись в столовой в самом конце трапезы, Уинтер испытал чувство, будто это происходит с ним не впервые. Точно так же он однажды входил в подобную комнату, где за столом шел оживленный разговор, гости поглощали пирожные с заварным кремом, фруктовый пудинг, еще какие-то сладости и никому больше ситуация не представлялась странной. Хотя воспоминание даже ему самому виделось смутно, как нечто, происшедшее очень давно.

Каждый из нас переживает порой нечто подобное, и первая наша реакция – проверить детальное совпадение нынешней и прошлой ситуаций. Уинтер посмотрел влево от себя и увидел сладкий омлет, точно вписывавшийся в общую картину. Прямо перед ним стояла тарелка с супом, столь же отдаленно знакомая, как и все прочее. Но вот справа высилась горка безе, и она-то разрушила иллюзию. Он, должно быть, действительно смертельно устал, подумал Уинтер, ведь именно переутомление так обманывает органы чувств. Наше ощущение реальности на мгновение незаметно отступает на задний план, освобождая место воспоминаниям, но проходит секунда-другая, и все возвращается на свои места. Это, по всей вероятности, один из самых необычных, хотя и не столь уж редких трюков нашего сознания. Доктор Герберт Чоун, чей широко разрекламированный лик он разглядел по одну из сторон стола, определил бы явление как парамнезию[24]24
  Странно, что автор не характеризует подобное явление как дежавю – термин, широко распространенный к моменту написания романа.


[Закрыть]
, ложные воспоминания…

Впрочем, Уинтера это почти не встревожило. Ему тут же пришел на память сон, приснившийся позапрошлой ночью. В том сне его окружала непрерывная болтовня, шум разговоров, непрестанных и раздражающе монотонных. Как и сейчас. Разница заключалась в том, что во сне разговоры вели ученые, то есть люди мало-мальски деликатные. А здесь стоял гвалт голосов намного более высоких и громких. И даже вилками, ложками, ножами и бокалами гости ухитрялись шуметь гораздо громче, чем принято в нормальном обществе. Кроме того, праздничный обед, накрытый в доме мистера Элиота в честь сомнительной годовщины, живо напоминал другие сны: настоящие кошмары, когда мнится, что ты снова вернулся за школьную парту. В школьной столовой даже стол был примерно такой же длины, да и степень духовной зрелости собравшихся здесь, скорее всего, не намного превышала ученическую. Но вот суп… Судя по запаху, как с удовольствием отметил Уинтер, суп мог просто прибыть с другой планеты.

Вариации на тему этих мыслей он решил использовать, чтобы внести свой вклад во всеобщий тарарам, царивший вокруг, и заговорил, обращаясь к блюду с безе.

– Как у большинства людей, так до конца и не выросших, – сказал он мрачно, – осталось подспудное ощущение, что меня не следовало выпускать из школы, а отсюда рождается страх оказаться там однажды снова. Вы случайно не читали роман Сторера Клаурстона «Блудный отец»? Там рассказывается о респектабельном адвокате из Эдинбурга, который начинает молодеть, вместо того чтобы стариться. Совершенно жуткая идея. Быть Питером Пэном и так и не повзрослеть – вполне заурядная ситуация, с которой мы сталкиваемся повсеместно. Но медленно и безнадежно расти обратно, чтобы снова постыдно сосать палец в колыбельке… Такой сюжет сделал бы честь создателю ада из «Божественной комедии». Вы согласны?

Приблизившись к блюду с безе и закончив свое обращение, Уинтер обнаружил сидевшую рядом с ним седовласую леди в шляпе, похожей на птичье гнездо, и кружевном воротнике, прикрепленном несколькими миниатюрными костяными заколками. Старушка энергично закивала. Так энергично, что Уинтер испугался, как бы из гнезда не выпорхнули птички. Но ничего не произошло, только щеки старушки слегка порозовели. Несколько мгновений представлялось, что она просто ищет подходящего словесного продолжения для выраженного кивком согласия. Впечатление оказалось ложным. Она промолчала и стала набивать рот очередным пирожным. Выяснилось, что это не такие, как она, наполняют комнату нескончаемым шумом голосов, и Уинтер обратил взор в сторону десертного омлета. На этот раз он решил запустить нечто совсем простенькое и сказал:

– Очень многолюдный прием.

Он помнил, что во сне люди разговаривали с единственной целью: избежать необходимости прямо и решительно подойти к решению стоявшей перед ними проблемы. И, осмотревшись вокруг, пришел к убеждению, что и толпа гостей в Раст-Холле, как и сама обстановка в доме, не способствовали вдумчивому подходу к разгадке мистерии.

– Боюсь, – добавил он, – я здесь вообще никого не знаю.

– Это сообщество людей, – отозвался мужчина, поедавший кусок омлета, – в своем роде уникально. Они представляют собой сливки великой современной издательской индустрии.

Мужчина был крупного сложения в плохо сидевшем на нем твидовом костюме. Со странным лукавством поглядывая на собеседника, он, тем не менее, вещал велеречиво и даже помпезно.

– Возьмем, к примеру, – продолжил он, и Уинтер понял, что на этот раз точно попал на одного из говорунов, – любые двадцать книг, продающихся в Англии. И, как ни прискорбно это признавать, почти наверняка шесть из них окажутся совершенно никуда негодными. Еще шесть будут не то чтобы совсем плохи, но невыносимо скучны. Лишь восемь оставшихся доставят читателю удовольствие, и две из них, – мужчина театральным жестом указал в сторону главы стола, – выйдут из-под пера нашего сегодняшнего хозяина.

Уинтер сказал, что это поистине выдающееся достижение.

– Вот именно – выдающееся! – подхватил здоровяк. – Особенно если учесть, как долго уже этот товар присутствует на литературном рынке. – Разговаривая, он отдувался, что придавало ему сходство с лягушкой, усиливавшееся зеленым оттенком твида. – Это достойный труд, и я счастлив, что имею к нему непосредственное отношение.

Он сделал еще один выразительный жест, внушительный и тяжеловесный, уместный, по мнению Уинтера, для директоров компаний во время собраний акционеров. Но затем здоровяк с невнятными извинениями обратился к своей первой собеседнице.

Пожилая леди, основательно подкрепившись безе, с готовностью поддержала беседу.

– Боюсь, – сказала она, – на подобных приемах почему-то считается необязательным представлять гостей друг другу. Вы ведь не были прежде знакомы с мистером Уэджем? Его пародии так забавны, вы не находите?

– Пародии?

– Да, он имитирует других издателей. Для вас он только что изобразил сэра Ричарда Фелла. Лично я с сэром Ричардом никогда не встречалась, но уверена, что Уэдж показал его один к одному. Однако позвольте мне выделиться из толпы и представиться. Я – миссис Моул. Иногда вы можете видеть мое имя, напечатанным крохотным шрифтом на театральных афишах.

Уинтер издал набор звуков, призванный означать, что как раз мелкий шрифт на афишах и привлекал его самое пристальное внимание.

– Моя фамилия Уинтер, – сообщил он.

Миссис Моул несколько секунд вспоминала, какое место мог занимать Уинтер в огромной армии людей, кормившихся вокруг Паука. Но ничего не вспомнила и спросила:

– И вы почти никого здесь не знаете, насколько я поняла? – Потом покраснела, помялась, но все же решилась задать мучивший ее вопрос. – Вы – сыщик?

Уинтер так удивился, что от неожиданности целиком проглотил рыбную фрикадельку.

– Боюсь, что нет. Если мне суждена долгая жизнь, то под конец ее я, возможно, заслужу звание классического археолога. Эта профессия тоже подразумевает необходимость повсюду совать свой нос, что оказалось бы полезным, вздумай я переквалифицироваться в детектива. Но могу я поинтересоваться почему…

От смущения миссис Моул стала совсем пунцовой.

– Прошу прощения за ошибку. Просто мне представлялось, что некоторые полицейские в наши дни… Нет, это полная глупость. Понимаете, насколько мне известно, среди гостей присутствует сыщик. – Она понизила голос до шепота: – Инкогнито.

– Мне показалось, что здесь многие находятся анонимно.

Старая леди посмотрела на Уинтера со странной смесью интереса и рассеянности. До него не сразу дошло, что она использует уже не столько глаза, сколько уши, силясь расслышать нечто, звучавшее за их спинами.

– Вам доводилось когда-нибудь находить что-то ценное в древних гробницах? – все же спросила она светским тоном.

– Должен вас разочаровать. Подлинных сокровищ мне не попадалось. Но я действительно участвовал в раскопках достаточно часто.

– О, как интересно! Я, быть может, использую неверные термины. – Голос миссис Моул зазвучал с нескрываемым восхищением. – Но вам не приходилось вскрывать захоронения египетских мумий?

– Да, на любительском уровне. Видите ли, это направление несколько в стороне от классической археологии.

– И вы не навлекли на себя проклятия?

– Определенно нет.

– Но ведь не всем дано понять это сразу, – возразила миссис Моул теперь уже не без испуга.

– Вы меня встревожили. Надеюсь, вы сами не пережили в жизни ничего подобного?

Уинтеру стоило лишь в следующую секунду бросить взгляд на миссис Моул, чтобы понять, какой непростительный промах теперь допустил он сам. Поспешно дожевав очередное безе, она заговорила об аурах и астральных телах, об эманациях, инкарнациях и эктоплазме, о Великой Пирамиде и невероятных событиях, происходящих в проклятых местах и темных комнатах. Она говорила о тайнах Великой Памяти и Высшего Замысла; она говорила о суевериях шотландских горцев и эзотерических знаниях восточных народов. Для поддержки своих не слишком обширных познаний в подобных вопросах она мобилизовала целую толпу сверхъестественных существ более низкого ранга: созданий из пламени и воздуха, всевозможных мелких фей и могучего Ши[25]25
  Мир духов в ирландской мифологии.


[Закрыть]
, зловещих мексиканских божков и жестоких богов с берегов Нила. Как понял Уинтер, миссис Моул обладала живым, подвижным, но совершенно неорганизованным строем ума. Она говорила без малейшей одержимости – просто подвернулась возможность импульсивно вывалить гору накопившихся бессистемных сведений, накопленных, но еще не реализованных. Легко напрашивалось предположение, что та же череда загадочных событий, которая подвигла мистера Элиота на метафизическую дискуссию, заставила теперь одну из его помощниц пуститься в рассуждения, откровенно пугавшие ее саму.

Некоторые из происшедших событий были Уинтеру уже известны, но многое пока оставалось невысказанным, по-прежнему пребывая для него в тени. И он пустился в рассчитанную на определенный эффект атаку.

– Несомненно, весь мир непознанных явлений представляет огромный интерес. Но, главное, он дает обширный материал для обладающего воображением литератора. Если вдуматься, то все поистине великие шедевры литературы содержат по крайней мере один из элементов чего-то сверхъестественного. И стоит отказаться от подобных элементов, как писатель поневоле лишает свое повествование многих потенциально впечатляющих эффектов. Скажите, мистер Элиот верит в мир непознанного? В его книгах оно присутствует в том или ином виде?

Миссис Моул глубоко задумалась.

– У него появлялось привидение в «Пурпурной паутине». Но по сюжету им в результате оказался уволенный хозяином бывший дворецкий, который скрытно поселился в винном погребе дома, а по ночам шатался в… Скажем так, в сильном опьянении. И есть общее правило. Сверхъестественные проявления допускаются, чтобы придать фабуле дополнительную интригу и заинтересовать читателя, но в результате все должно иметь вполне рациональное объяснение. Смысл заключается в том, что он не хочет запугивать своего читателя или зрителя пьесы, написанной по его роману. Люди всегда должны чувствовать себя в безопасности.

На мгновение Уинтер так опешил, что даже забыл изначальную цель, которую перед собой ставил – получение информации.

– В безопасности? – удивленно переспросил он.

– Дело в том, что у сверхъестественного не существует никаких правил, а люди в наши дни чувствуют себя комфортно, только подчиняясь определенным регуляциям. Чтобы играть в самые обыкновенные игры, заставить работать окружающие механизмы или просто для сохранения здоровья, нам необходимо следовать правилам. Последние книги мистера Элиота потому и пользуются успехом, что там все подчинено правилам, известным читателю. В них, разумеется, присутствует загадка, которую читатель разгадывает, следуя этим правилам. Это подразумевает, что в маленькой вселенной, которую представляет собой любой роман, именно читатель является полновластным хозяином. Пусть он сам не до конца осознает это, но книга удовлетворяет его потребность в ощущении собственной безопасности. В реальной жизни многие чувствуют себя не совсем уверенно, поскольку Бог или судьба способны утаить от нас какое-то жизненно важное правило, а потом преподнести крайне неприятный сюрприз. Мистер Элиот не может себе этого позволить. Его тайны и загадки неизменно заканчиваются приятными для читателя сюрпризами, внушая мысль, что интеллектуально он способен справиться с ними. Зная правила, мы можем держать все под контролем, и это зависит только от нашего собственного желания.

«Крайне любопытно, – подумал Уинтер, – что эта компетентная пожилая леди, настолько проникшаяся пониманием того, что Уэдж назвал «достойным трудом» мистера Элиота, одновременно несет полнейшую чушь о высшем разуме и астральных телах».

– Если говорить о тех скрытых правилах, которые мистер Элиот не может себе позволить, – спросил он, – то где, по-вашему, прячет их от нас Бог – внутри Великой пирамиды? А теперь извлекает некоторые из них и обращает против хозяина этого дома?

Но, услышав подобный вопрос, миссис Моул, только что говорившая решительно и даже вдохновенно, нервным движением ухватилась за кружевной палисадник вокруг своей шеи. Помимо воли или вполне сознательно она снова превратилась в робкую старушку, с трудом подбиравшую слова в разговоре, – в подобие школьной учительницы, взявшейся объяснять другим устройство мира, толком в нем не разобравшись. И опять она принялась как будто вслушиваться в нечто, не принадлежавшее к обычным звукам, издаваемым гостями за обедом. И это впечатление оказалось таким сильным, что Уинтер вдруг обнаружил, что напрягает слух неизвестно для чего.

– Должен вам объяснить, – поспешил сказать он, – что хотя я и не детектив, но приглашен сюда, чтобы вникнуть в суть таинственных явлений. А она постоянно то проявляется, то ускользает от меня, и это уже несколько раздражает. Тимми Элиот выглядит всерьез озабоченным, но получает удовольствие, напуская тумана там, где надо и где не надо. Сам мистер Элиот ударяется в метафизику, а вы, кажется, примешиваете сюда еще и магию. Как человек посторонний и более или менее объективный, я начинаю видеть во всем этом тщательно продуманный и, вероятно, имеющий определенную цель, но все-таки розыгрыш. Если бы перед нами наконец поставили задачу во всей целостности, ее можно было бы всесторонне рассмотреть и, возможно, решить.

Миссис Моул нервничала все заметнее.

– Мистер Уинтер, вы слышали…

– Если говорить лишь о части истории, то да, слышал.

– Ах, так вы слышали только историю. – Старушка явно испытала некоторое облегчение.

Она задумалась и наконец окончательно овладела собой.

– Мистер Уинтер, – произнесла она почти торжественно, – мы наблюдали наглядные проявления магии. – Птичье гнездо резким кивком подчеркнуло важность этих слов. – Здесь и заключается истина. И если вы не способны поверить в подобные вещи (а я прекрасно знаю, что в наши дни неверие проникло даже в лучшие из умов), то вам никогда не добраться до правды. Она вновь ускользнет от вас, как ускользает сейчас. Тогда вам не стоило даже приезжать сюда. Это дух, дух, порожденный книгами, тесно связанный с ними, вырвался на свободу в этом доме. Я знаю точно.

– Бог ты мой! Вы говорите с такой убежденностью. Уж не станете ли вы утверждать, что видели…

– Лично я ничего не видела, – перебила его миссис Моул. – Ничего. Но вы же знаете о рукописях? Некоторые из рукописей мистера Элиота…

– Сами себя переписывают. Я слышал об этом. Но вот вопрос: они переписываются его же почерком или перепечатываются на пишущей машинке? Вот что мне представляется крайне важным. И, прежде чем я поверю, что здесь замешаны духи, мне бы хотелось поближе познакомиться с системой дверных замков и владельцами ключей от них.

Какое-то время миссис Моул потребовалось, чтобы воспринять такую простую и полную здравого смысла точку зрения. Но потом она ухватилась за рукав Уинтера и сказала:

– Как бы то ни было, но я знаю, что в этом доме появилась опасность. Реальная угроза. Что-то готовится. Назревает подлинная катастрофа. Ловушка уже расставлена.

Она то бледнела, то вновь покрывалась красными пятнами.

– Я, конечно, выражаюсь языком, каким сама же писала некоторые сценические диалоги. Но в том-то и дело. Плоды нашего собственного воображения, элементы нашей профессии зачастую оборачиваются против нас. Здесь и заключена вся тонкость ситуации.

– Согласен, но все тонкости придумал ловкий шутник из плоти и крови, который, скорее всего, не замышляет в итоге ничего столь уж зловещего.

– Мистер Уинтер, а вам известно, как именно рукописи переписывали сами себя?

– По словам Тимми, основной эффект заключался в том, что главный герой – этот самый Паук – взялся менять сюжет и решил пойти своим путем.

Миссис Моул кивнула.

– В общих чертах так и есть. – Но тут ею овладели сомнения. – Не знаю, имею ли право рассказать вам больше, – она посмотрели на него так пристально, что на секунду Уинтеру стало не по себе от ее взгляда, – но я расскажу. Потому что чувствую необходимость подтвердить справедливость своего утверждения: в Раст-Холле поселилась опасность.

– Кстати, об опасности, – послышался жизнерадостный голос. – Вы напомнили мне об одном смешном происшествии.


Уинтеру оставалось лишь еще раз пожалеть, что обстановка не располагала к вдумчивому анализу загадочных ситуаций. И он мрачно покосился на издателя Уэджа, столь бесцеремонно вмешавшегося в разговор.

– Вы напомнили мне, – продолжил Уэдж, – как я невольно взял грех на душу и содействовал появлению на свет массы грубых политических памфлетов. Неужели я никогда не рассказывал вам об этом, миссис Моул?

Старушка, вероятно, даже обрадовалась небольшой передышке и поспешила заверить, что он ей ничего подобного не рассказывал.

– А дело было так. Сам я никогда в политику не лез. Не моя это стезя. И тем не менее стал инициатором совершенно чуждых моему вкусу публикаций. Началось все с того, что я выпустил в свет серию нежнейших поэтических сборников в жутких псевдовикторианских бархатных обложках. Я назвал серию «Поэтическое золото», и она пользовалась огромным успехом. – Он окинул Уинтера беглым, но оценивающим взглядом. – Не думаю, что спрос на эти стихи был велик в таких местах, как Оксфорд или Кембридж, зато по всему миру выручка от продажи оказалась поистине выдающейся. Лучшего и пожелать было нельзя. Вы знаете Эндрю Урхарта?

Без особого энтузиазма Уинтеру пришлось признать, что ему доводилось встречаться с издателем Эндрю Урхартом на какой-то литературной вечеринке.

– Вообще говоря, Эндрю – проныра еще тот. Умеет вовремя подхватить выгодную идею или тенденцию. – Уэдж самодовольно ухмыльнулся. – Он обзвонил своих авторов и поручил им создать нечто аналогичное под тем же названием. Единственная проблема заключалась в том, что Эндрю – шотландец.

Уинтер и миссис Моул переглянулись, не понимая пока сути проблемы.

– Он услышал название моего сборника по телефону и решил, что это «Политическое зло». А потому и заказал писателям в Шотландии серию памфлетов о политических угрозах современности. Начали они, естественно, с «красной угрозы», потом перешли на «желтую угрозу», а закончили «коричневой чумой». Когда Эндрю понял свою ошибку, было уже поздно – ему пришлось все это опубликовать. И представьте – его «зло» оказалось куда популярнее моего «золота»!

Миссис Моул расхохоталась удивительно звонко для своего возраста. Уинтер тоже улыбнулся, признав историю занятной.

– И это породило в издательском мире новую моду, – уже серьезно продолжил Уэдж. – Полился целый поток политического дерьма. «Зло» имело такой бешеный успех, что когда у авторов Эндрю закончились более или менее реальные темы политических угроз, они взялись их выдумывать. Так, например, появилась мифическая «камбоджийская угроза», а потом был раскрыт чудовищный заговор реакционеров из Монако. Какого только цвета опасностей не оказалось в мире. Вплоть до ультрафиолетовой… Эй, смотрите, гости куда-то перемещаются.

Он поднялся со стула.

– Вот вам и «культурная угроза» во всем блеске.


«Услышал смешной анекдот, но в целом никуда пока не продвинулся», – отметил про себя Уинтер.

В более обширном соседнем помещении, назначение которого трудно определить одним словом, внимательный наблюдатель сразу заметил бы, что хозяин, скорее всего, вдовец, но вдовец, имеющий любимую дочь. Здесь Уинтер смог более внимательно разглядеть собравшихся. Миссис Моул у него умыкнули. Причем в тот момент, когда она созрела для неких важных откровений. Сидя в эркере у окна, где мог стоять жуткий холод, но на самом деле царило тепло от электрического обогревателя, она внимательно слушала низкорослого бородатого мужчину. Борода выглядела густой и сложной конструкцией, знакомой многим по рекламе французских средств для быстрого отращивания волос и ликвидации плешей. Причем двигалась она так активно и в столь опасной близости от лица миссис Моул, что та бледнела и краснела с регулярностью смены цветов на неоновых вывесках. Уинтер догадался, что разговор затрагивал личные, а быть может, и интимные темы, и потому решил не вмешиваться. Его второго знакомого по обеденному столу окружила у камина в дальнем углу комнаты небольшая группа слушателей. Уинтер видел, как он странным жестом потирает руки и периодически задирает ногу: очевидно, он пародировал очередного из своих знакомых издателей. Приняв из рук Белинды чашку кофе, Уинтер вполне комфортабельно расположился в кресле у стены.

Здесь присутствовали все Элиоты. Белинду, с которой он едва обменялся двумя словами, отличал небольшой носик со вздернутым кончиком, миниатюрность которого подчеркивали крупные очки с круглыми стеклами и высокий открытый лоб. К этой внешности, отлично подходившей любительнице книжных раритетов и собирательнице изданий первопечатников, она добавила еще и озабоченный вид, причем предметом волнений сделала своего брата. Тимми по-прежнему ни на шаг не отходил от Хьюго Топлэди, а тот, не слишком обращая на него внимание, оглядывал комнату в поисках подходящего собеседника из числа бывших однокашников по Итону. Человеческие существа до абсурда зависимы от своих глаз. Именно этот факт помогает создавать иерархию популярности среди мужских портных и модисток. Вот и Топлэди в этой непривычной для себя обстановке нуждался всего лишь в ком-то столь же непритязательном, лишенном напыщенности, как и он сам.

Уинтер посмотрел на хозяина. Мистер Элиот перемещался между гостями, старательно, но не слишком убедительно изображая сердечную радость каждому, хотя мыслями явно находился далеко отсюда. В этот момент он как раз обменивался рукопожатием с доктором Чоуном, почти ничем не выдав своего удивления при виде гостя, который вроде бы никак не был заинтересован в Пауке и не участвовал ни в одном из связанных с ним проектов. Милый и скромный мужчина, мистер Элиот представал типичным человеком, в котором навсегда запечатлелись детские черты. Уинтеру оставалось только радоваться, что ничто не подтверждало зловещих предсказаний миссис Моул по поводу ловушки и предстоящих несчастий. Но он все же задался вопросом, кому пришло в голову, опять-таки если верить словам миссис Моул, негласно привезти в дом сыщика. Мистер Элиот, пусть и явно обеспокоенный, казался предрасположенным к образу мыслей, не слишком далекому от взглядов своей престарелой помощницы. Только он толковал события с точки зрения метафизики, в то время как пожилая леди витийствовала об астральных проекциях. Элиот никак не давал понять, что считает происходившее чем-то большим, нежели чьей-то дурной шуткой, а кроме того, тот же Тимми пояснил, с каким недоверием отец относился к настоящим криминалистам. Вероятно, Тимми, пригласивший в Раст-Холл доктора Герберта Чоуна, породил слухи о возможном прибытии сюда и некоего представителя полиции. Или же это Белинда…

– Простите, – раздался рядом мужской голос. – У меня такое ощущение, что мы с вами не успели познакомиться.

В этом наблюдении присутствовала доля предположения, несколько наивная, поскольку знакомы они определенно не были.

– Я – Джеральд Уинтер, археолог, – представился Уинтер с легким поклоном.

– А я, – сказал незнакомец, – Питер Хольм, – а затем, мгновение поколебавшись, словно сам не был уверен в точности своего утверждения, добавил: – Актер. Мне хотелось узнать, не интересует ли вас участие в любительском спектакле?

– Боже милостивый, нет, конечно! Не больше, чем вас самого, насколько я понимаю.

Хольм улыбнулся. Улыбка вышла симпатичной, хотя и несколько натянутой.

– Вы правы. Мне это не по душе. Но, видите ли, во время таких праздников от меня непременно ждут чего-то такого.

– Кто ждет?

Казалось, вопрос застал Питера Хольма врасплох.

– А знаете, я даже как-то не задумывался об этом. Но это происходит из года в год. Не помню, кто впервые предложил это. Думаю, Уэдж. Этот чертов выдумщик горазд на такие штуки. Он все время проталкивает какие-то новые идеи. Вот мы и устраиваем нечто вроде паршивого бурлеска по поводу дня рождения Паука. Чтобы доставить удовольствие старине Элиоту.

– И он получает от этого удовольствие?

Хольм был откровенно удивлен.

– Вот для чего ежегодно приглашают новых гостей. Придать сборищу свежести восприятия. Только не припомню, чтобы встречал здесь прежде археологов. Пойдемте и выпьем вместе.

Они протиснулись сквозь толпу и, пройдя по коридору, очутились в совершенно пустой бильярдной, обильно уставленной графинами с напитками и коробками сигар.

– Нам сопутствует редкостная удача – сказал Хольм. – Мы можем даже сыграть партию. Здесь почти всегда кто-то торчит. – Он катнул шар по столу и поймал его, когда, отлетев от противоположного борта, тот вернулся. – Лично я даже не знаю. В смысле, доставляем ли мы удовольствие Элиоту. Уверен, раньше он радовался от души. Но в последние годы… Вероятно, мне нужно дать вам очков пятьдесят форы.

– Да уж сделайте милость. Но ведь вполне ожидаемо, что с годами он устал от всей этой шумихи, не правда ли? – Уинтер вяло взялся за кий и осмотрел его. – Вообразите себе умеющую чувствовать машину для производства колбасы. Не напоминает нашего хозяина? Отличная колбаска в феврале, потрясающая – в октябре, и устойчивый спрос на мелкую продукцию высокого качества в промежутке – такая тоска, должно быть!

– Если вы так отзываетесь о нем, то что скажете про меня?

– Вы, Хольм, человек незаменимый. Все дороги ведут к Хольму, – откровенно ответил Уинтер. – Вы хорошо играете на бильярде. Гораздо лучше, чем играете…

Его собеседник выполнил неточный удар и вздохнул.

– Люди часто грубы к представителям моей профессии. Но, как я теперь понимаю, археологи быстрее остальных переходят на личности. Вы вообще когда-нибудь меня видели?

– Господи, конечно, видел. Раз в неделю в репертуарном театре Оксфорда. Помните «Женщину с моря»?[26]26
  Пьеса Генрика Ибсена.


[Закрыть]
А «Дядю Ваню»?

Хольм еще глубже вздохнул, но сумел выполнить весьма искусный удар.

– То были мои лучшие дни, – сказал он, а как отметил Уинтер, ему едва ли перевалило за двадцать шесть. – Настоящий театр. А последние несколько лет я увяз с этим треклятым Пауком. Элиот действительно производит один роман за другим. И сравнение с колбасой не совсем справедливо. У него есть талант, поэтому временами он умеет находить в образе нечто новое. По контракту я обязан играть каждую пьесу триста раз, не считая детских утреников дважды в неделю. С «Потайным ходом» я объехал Кейптаун, Йоханнесбург, Перт, Аделаиду, Мельбурн, Сидней, несколько городов в Новой Зеландии и даже Брисбен. Вам доводилось бывать в Брисбене?


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации