Текст книги "Рой"

Но мне все равно было как-то не по себе.

И, конечно, оставался открытым вопрос о Чарли и убившем его рое. Объяснения, которые придумывал Рики, казались мне бессмысленными. Рики предполагал, будто бы Чарли пронес рой в помещение внутри своего тела – в горле, в подмышечной впадине или еще где-нибудь. Эти рои убивают за считанные секунды. Так что мы до сих пор не знали, каким образом в коммутаторной все-таки оказались и рой, и Чарли. Может быть, рой проник в помещение снаружи? Но тогда почему он не напал на Рики, Джулию и Винса?

Про душ я забыл.

Я решил спуститься в аппаратную и еще раз осмотреть помещение возле двери в коммутаторную. Может быть, сейчас я замечу что-то такое, на что раньше не обратил внимания. Джулия все время говорила, сбивая меня с мысли. Как будто специально не хотела, чтобы я о чем-то догадался…

Ну вот, я снова плохо думаю о Джулии.

Я прошел через воздушный шлюз, дальше по коридору, потом через следующий воздушный шлюз. Усталому человеку неприятны все эти процедуры очистки, когда тебя со всех сторон обдувает мощными потоками воздуха. Наконец я добрался до служебных помещений и подошел к двери коммутаторной. Ничего нового я не обнаружил.

Я услышал щелканье клавиатуры и заглянул в биологическую лабораторию. Мае сидела там, работала за компьютером.

– Что ты делаешь? – спросил я.

– Проверяю записи наблюдательных видеокамер.

– Я думал, мы не можем этого сделать из-за того, что Чарли оборвал провода.

– Это Рики так сказал. Но это неправда.

Я пошел к Мае, чтобы заглянуть на экран через ее плечо. Мае подняла голову и посмотрела на меня.

– Джек… – сказала она. – Может быть, тебе лучше этого не видеть…

– Но почему?

– Это… Ну, может быть, тебе не захочется в это ввязываться. По крайней мере, сейчас. Может быть, лучше завтра?

Конечно же, после такого предупреждения я бегом побежал вокруг стола, чтобы увидеть, что там, на мониторе. И замер на месте. Потому что на экране был только пустой коридор, с индикатором времени в нижнем углу изображения.

– Ты это имела в виду? – спросил я. – Вот в это мне не следует ввязываться?

– Нет, – Мае повернулась на стуле. – Понимаешь, Джек, мне приходится последовательно проверять данные со всех следящих камер, а каждая из них делает всего по десять снимков в минуту. Поэтому очень трудно точно понять, что именно…

– Просто покажи мне, Мае.

– Нужно пролистать немного назад… – она несколько раз нажала соответствующую кнопку в углу клавиатуры. Как многие современные системы управления, система «Ксимоса» была сделана на основе технологии Интернет-браузера. Можно было вернуться на предыдущие этапы своей работы, заново просмотреть все недавно сделанное.

Изображения на экране быстро сменялись, пока наконец Мае не нашла то место, которое искала. Тогда она включила прокрутку вперед, и на экране быстро запрыгали снимки разных участков коридора, в последовательности, соответствующей работе разных следящих камер. Коридор. Главный производственный цех. Производственный цех, снятый под другим углом, другой камерой. Воздушный шлюз. Другой коридор. Служебные помещения. Снова коридор. Кухня. Комната отдыха. Коридор в жилом корпусе. Снимок с внешней камеры – вид на пустыню, освещенную прожектором. Коридор. Энергостанция. Пустыня, снимок с камеры, расположенной на уровне земли. Еще один коридор.

Я моргнул.

– И долго ты этим занимаешься?

– Уже около часа.

– Господи…

На следующем снимке снова был коридор. По нему шел Рики. Энергостанция. Снимок с наружной камеры – Джулия входит на освещенное прожектором место. Коридор. Джулия и Рики вместе, они обнимаются, потом снова коридор, потом…

– Стоп, – сказал я.

Мае нажала кнопку, посмотрела на меня, но ничего не сказала. Потом нажала другую кнопку, и изображения стали сменяться медленно. Когда на экране показались Рики и Джулия, Мае остановила прокрутку.

– Десять снимков.

Движения были резкими и размытыми. Рики и Джулия двигались навстречу друг другу. Потом обнялись. Было заметно, как привычно и естественно они это делают. А потом они страстно поцеловались.

– О черт, – пробормотал я и отвернулся. – Черт, черт, черт.

– Мне очень жаль, Джек, – вздохнула Мае. – Не знаю, что и сказать.

У меня закружилась голова, как будто я вот-вот потеряю сознание. Я присел на край стола, так, чтобы не видеть изображение на экране. Я просто не мог на это смотреть. Я старался дышать поглубже. Мае что-то говорила, но я ее не слушал. Сделав еще пару глубоких вдохов, я провел рукой по волосам.

– Ты знала об этом?

– Нет. Узнала только несколько минут назад.

– А кто-нибудь еще?

– Нет. Мы иногда шутили по этому поводу – о том, что у них особые отношения, но никто по-настоящему в это не верил.

– Господи… – я снова провел рукой по волосам. – Мае, скажи мне правду. Я должен знать правду. Ты знала об этом или нет?

– Нет, Джек, не знала.

Я помолчал, потом еще раз вздохнул. Я пытался как-то разобраться в своих чувствах.

– Знаешь, что смешнее всего? – сказал я. – Смешнее всего то, что я уже какое-то время подозревал об этом. То есть я был почти уверен, что у Джулии есть любовник, только не знал кто… То есть… Даже несмотря на то, что я об этом догадывался, я все равно потрясен.

– Конечно.

– Я никогда бы не заподозрил, что это Рики, – продолжал я. – Он ведь такой… Ну, я не знаю… Он такой угодливый. Не какой-нибудь там важный, властный человек. Почему-то я думал, что она выберет себе большого, важного парня, – говоря это, я вспомнил наш разговор с Эллен после ужина.

«Ты уверен, что знаешь, что нравится Джулии?» Это было после того, как я видел какого-то парня у Джулии в машине. Я тогда так и не смог ясно рассмотреть лицо того парня…

«Это называется отрицанием», – говорила мне Эллен.

– Господи… – сказал я и покачал головой. Я был зол, смущен, расстроен, разъярен. Настроение менялось каждую секунду.

Мае ожидала. Она молчала и ничего не делала, Сидела совершенно неподвижно, как статуя. Потом наконец она сказала:

– Хочешь посмотреть еще?

– А есть еще?

– Да.

– Даже не знаю, хочу ли я… Нет, больше не хочу.

– Может, так будет лучше.

– Нет.

– Я имею в виду – может, тебе от этого станет лучше.

– Вряд ли. Вряд ли я смогу это вынести.

Мае сказала:

– Это может быть не то, что ты думаешь. То есть не совсем то, что ты думаешь.

«Это называется отрицанием, Джек».

– Прости, Мае, – сказал я. – Я больше не хочу притворяться. Я видел достаточно. И понимаю, что это значит.

Мне казалось, мы с Джулией всегда будем вместе. Я думал, мы вместе любили детей, у нас была семья, дом, наша общая жизнь. И у Рики тоже совсем недавно родился ребенок. Это было странно, противоестественно. Бессмысленно. Однако все всегда происходит совсем не так, как ты того ожидаешь.

Я услышал, как защелкали клавиши – Мае что-то быстро набирала на клавиатуре. Я повернулся так, чтобы видеть ее, но не видеть экрана.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь найти Чарли. Пробую выяснить, что произошло с ним за последние несколько часов.

Она продолжала щелкать клавишами. Я глубоко вздохнул. Да, Мае права. Что бы ни происходило в моей личной жизни, оно зашло уже очень далеко. И я ничего не могу с этим поделать. По крайней мере, сейчас.

Я повернулся к столу, чтобы видеть монитор, и сказал:

– Хорошо, давай поищем Чарли.

Просматривать серии быстро сменяющихся изображений было довольно трудно. Люди то появлялись на картинках, то так же внезапно исчезали. Я увидел Джулию на кухне. Потом увидел ее и Рики вместе, тоже на кухне. Дверь холодильника сначала была открыта, потом закрыта. Я увидел Винса в главном производственном помещении, потом Винс куда-то вышел. Я еще раз увидел его в коридоре, потом Винс исчез совсем.

– Чарли нет.

– Может быть, он все еще спит, – сказала Мае.

– А можно заглянуть в спальни?

– Да, там тоже есть камеры, но, чтобы их просмотреть, нужно менять цикл наблюдения. Обычное наблюдение на спальни не распространяется.

– Насколько это сложно – поменять цикл наблюдения?

– Я точно не знаю. Обычно этим занимался Рики. Здесь довольно сложная система наблюдения. Только Рики знает, как и что тут работает. Давай сперва попробуем найти Чарли на снимках обычного цикла.

Так мы и сделали. Перебирали изображения с разных камер и смотрели, не появится ли там Чарли. Мы искали еще минут десять. Время от времени я отворачивался, чтобы не смотреть на то, что было на экране. Но Мае, похоже, это не волновало. Наконец мы заметили Чарли в жилом корпусе, он шел по коридору и потирал лицо. Он явно только что проснулся.

– Отлично, – сказала Мае. – Мы его нашли.

– В какое время это было?

Мае остановила прокрутку, чтобы можно было рассмотреть цифры внизу картинки. Десять минут первого.

– Всего за полчаса до того, как мы вернулись, – сказал я.

– Да.

Мае снова включила прокрутку вперед. Чарли исчез из коридора, но мы мельком заметили его, когда он заходил в душевую. Потом мы увидели Рики и Джулию на кухне. Я непроизвольно напрягся. Но они просто разговаривали. Потом Джулия положила в холодильник бутылку шампанского, а Рики начал передавать ей стаканы, чтобы она поставила их рядом с бутылкой.

Из-за малой частоты смены картинок было трудно сказать, что произошло потом. При видеосъемке со скоростью десять снимков в секунду новое изображение появляется каждые шесть секунд, а это означает, что картинка получается смазанной и нечеткой, особенно когда что-то происходит быстро. Слишком много успевает случиться в промежутках между снимками.

Но, насколько я смог восстановить события, произошло следующее.

Чарли принял душ, пришел на кухню и заговорил с Рики и Джулией. Он был в хорошем расположении духа и все время улыбался Он указал на стаканы. Джулия и Рики отставили стаканы и заговорили с Чарли. Потом он поднял руку, как будто от чего-то отказывался.

Чарли что-то сказал и показал на стакан, который Джулия держала в руке, а потом поставила в холодильник.

Джулия покачала головой.

Чарли выглядел озадаченным. Он снова показал на стакан, теперь уже на другой. Джулия снова покачала головой. Потом Чарли приподнял плечи и выпятил вперед подбородок, как будто разозлившись. Он что-то говорил и постукивал пальцем по столу, чтобы придать значимости своим словам.

Рики шагнул вперед и встал между Чарли и Джулией. Он вел себя так, как будто вмешивался в их спор. Рики протянул к Чарли руки – видимо, пытаясь его успокоить.

Чарли не успокоился. Он показал на мойку, загроможденную грязной посудой.

Рики покачал головой и положил руку на плечо Чарли.

Чарли сбросил его руку.

Чарли и Рики начали спорить. Тем временем Джулия спокойно поставила остальные стаканы в холодильник. Она совершенно не обращала внимания на спорящих мужчин, которые кричали друг на друга в нескольких футах от нее. Джулия как будто вообще их не слышала. Чарли пытался пройти мимо Рики к холодильнику, но Рики отступал, все время загораживая ему дорогу, и каждый раз поднимал руки.

Судя по поведению Рики, он считал, что Чарли ведет себя неразумно. Он держался с Чарли так, как обычно обходятся с человеком, который вышел из себя.

Мае сказала:

– Может быть, Чарли уже поражен роем, и потому так себя ведет?

– Не знаю, – я присмотрелся к изображению на экране повнимательнее.

– Я не вижу никакого роя.

– Я тоже, – согласилась Мае. – Но он очень разозлился.

– Не пойму, чего он от них хотел?

Мае покачала головой.

– Чтобы они поставили стаканы на место? Вымыли их? Взяли другие стаканы? Непонятно.

Я сказал:

– Чарли никогда не было до этого дела. Он мог есть из грязной тарелки, из которой до него ел кто-то еще, – я улыбнулся. – Я сам видел, как он это делает.

Внезапно Чарли отступил на несколько шагов назад. На мгновение он замер и стоял совершенно неподвижно, как будто обнаружил нечто, что глубоко его потрясло. Рики что-то сказал ему. Чарли начал кричать и показывать на них обоих пальцем. Рики попытался подойти к нему.

Чарли продолжал отступать, а потом бросился к телефону, закрепленному на стене. Он поднял трубку. Рики бросился вперед, очень быстро – его тело на снимке получилось размытым – и сбил телефон вниз. Потом Рики оттолкнул Чарли, очень сильно. Я удивился, насколько Рики силен. Чарли был очень крупным мужчиной, но от этого толчка он упал и проехал несколько футов по полу. Чарли поднялся на ноги, не прекращая кричать, потом развернулся и выбежал из комнаты.

Рики и Джулия переглянулись. Джулия что-то ему сказала.

Рики тотчас же бросился вдогонку за Чарли.

Джулия побежала следом за Рики.

– Куда они бегут? – спросил я.

Мае отпустила кнопку «пауза», и на экране снова стали сменяться изображения со всех видеокамер, в соответствии с циклом наблюдения. Мы увидели, как Чарли бежит по коридору, а Рики бежит за ним. Мы с нетерпением ожидали следующего цикла, но на этот раз никого не увидели.

Сменился еще один цикл. И тогда мы увидели Чарли в служебном помещении. Он набирал какой-то номер на телефоне и оглядывался через плечо. В следующее мгновение в комнату вошел Рики, и Чарли бросил трубку телефона. Они начали спорить, расхаживая кругами друг возле друга.

Потом Чарли схватил лопату и замахнулся ею на Рики. В первый раз Рики сумел увернуться. Во второй раз Чарли попал ему в плечо. От удара Рики упал на пол. Чарли замахнулся лопатой и ударил Рики по голове. Он бил сильно, явно намереваясь убить Рики. Но Рики успел увернуться, и лезвие лопаты врезалось в бетонный пол.

– Господи… – проронила Мае.

Рики как раз поднимался на ноги, когда Чарли обернулся и увидел, что в комнату входит Джулия. Джулия протянула руку, уговаривая Чарли (наверное, чтобы он бросил лопату?). Чарли смотрел то на Рики, то на Джулию. А потом в комнату вошел Винс. Теперь, когда их было трое против одного, Чарли как будто растерял боевой задор и желание драться. Они подходили к нему все ближе, окружали его со всех сторон.

Внезапно Чарли метнулся к двери коммутаторной, вбежал туда и попытался закрыться внутри. Рики мгновенно его настиг и вставил ногу в щель, чтобы Чарли не смог закрыть дверь. Сквозь окошко в двери было видно лицо разозленного Чарли. Винс подоспел на помощь Рики. Они оба заслонили дверь, и на экране не было видно, что именно там происходит. Джулия, похоже, отдавала распоряжения. Мне показалось, что она просунула руку за дверь, но точно я не рассмотрел.

Как бы то ни было, дверь открылась, и Рики с Винсом ворвались в коммутаторную. Потом все трое двигались очень быстро, и изображение на видео получилось смазанным и нечетким. Но, очевидно, трое мужчин боролись. Рики сумел зайти Чарли за спину и схватил его борцовским захватом. Винс завернул Чарли руки за спину, и вдвоем с Рики они смогли его удержать. Чарли перестал сопротивляться. Изображение стало более четким.

– Что там произошло? – спросила Мае. – Ни о чем таком они нам не рассказывали.

Рики и Винс держали Чарли сзади. Чарли дышал тяжело, его грудная клетка ходила ходуном. Но он больше не сопротивлялся. В комнату вошла Джулия. Она посмотрела на Чарли и обменялась с ним несколькими фразами.

А потом Джулия подошла к Чарли и поцеловала его в губы. Поцелуй был долгим и страстным.

Чарли боролся, пытался вырваться, отвернуться. Винс схватил Чарли за волосы и попытался удержать его голову на месте. Джулия продолжала целовать Чарли. Потом она отступила назад, и я заметил черный ручеек, перетекающий из ее рта в рот Чарли. Чернота мелькнула всего на мгновение, а потом исчезла.

– О боже! – ужаснулась Мае.

Джулия отерла губы ладонью и улыбнулась.

Чарли обвис на руках Рики и Винса и повалился на пол. Похоже, он был оглушен. Изо рта у Чарли появилось черное облако и закружилось у него над головой. Винс похлопал Чарли по плечу и вышел из комнаты.

Рики подошел к панелям с переключателями и начал выдергивать провода. Он буквально разворотил панель управления внешней связью. Потом Рики повернулся к Чарли, что-то сказал ему и вышел из коммутаторной.

Чарли сразу же вскочил на ноги, бросился к двери, захлопнул ее и заперся изнутри. Но Рики и Джулия только рассмеялись, явно считая его поступок бессмысленным. Чарли снова повалился на пол и исчез из виду.

Рики обнял Джулию за плечи, и они вдвоем вышли из комнаты.

– Я вижу, вы оба ранние пташки!

Я повернулся.

У двери стояла Джулия.

День седьмой. 05:12

Она вошла в комнату и, улыбаясь, сказала:

– Знаешь, Джек, если бы я не была так в тебе уверена, я бы подумала, что между вами что-то есть.

– В самом деле… – пробормотал я и немного отодвинулся от Мае. Мае быстро щелкала клавишами. Я чувствовал себя ужасно неловко. – Почему ты об этом подумала?

– Ну, вы сидите здесь вместе, голова к голове и что-то рассматриваете, – сказала Джулия, подходя к нам. – Похоже, вас очень увлекло то, что было там, на экране. И, кстати, на что это вы тут смотрели?

– Да так, кое-что техническое.

– А мне можно посмотреть? Меня очень интересуют всякие технические подробности. Разве Рики вам не говорил, как я увлеклась новыми технологиями? Да, это так. Нанотехнология – поистине потрясающая вещь. Это ведь целый новый мир, правда? Поистине технология двадцать первого века. Не нужно вставать, Мае. Я посмотрю через твое плечо.

Джулия уже обошла вокруг стола и теперь смотрела на экран. Она нахмурилась, увидев изображение роста бактериальных культур на красной питательной среде.

– Что это такое?

Мае объяснила:

– Колонии бактерий. У нас началось заражение в штамме кишечной палочки. Мне пришлось отключить один чан от производственной линии. Мы пытаемся понять, в чем дело.

– Скорее всего, фаг, разве не так? – сказала Джулия. – Разве не это обычно происходит с бактериальными штаммами – их поражают вирусы? – Она вздохнула. – В молекулярном производстве все процессы такие тонкие. Все так легко может вырасти неправильным образом, и это случается так часто… Нужно постоянно ожидать каких-нибудь неприятностей. – Джулия посмотрела на меня, потом на Мае. – Но ведь не это вы здесь так долго рассматривали…

– На самом деле это, – сказал я.

– Что? Фотографии плесени?

– Колонии бактерий.

– Ну да, бактерий. Неужели вы все время только и делали, что рассматривали бактерии, а, Мае?

Мае пожала плечами и кивнула:

– Да, Джулия. Это моя работа.

– Я нисколько не сомневаюсь в твоей преданности работе, – сказала Джулия. – Но, надеюсь, ты не против? – она быстро протянула руку и нажала на кнопку «назад» в углу клавиатуры.

На предыдущем экране были другие изображения бактериальных колоний.

Потом на экране появилось изображение вируса под электронным микроскопом.

Потом – таблица роста бактерий за последние двенадцать часов.

Джулия нажала на клавишу «назад» еще раз десять-двенадцать, но увидела только колонии бактерий, вирусы, графики роста и таблицы с данными. Наконец она убрала руку с клавиатуры.

– Похоже, вы потратили на это массу времени. Это в самом деле так важно?

– Ну, это же вирусное заражение, – сказала Мае. – Если мы не сможем держать его под контролем, из-за этого вся система может выйти из строя.

– Тогда, конечно, продолжай этим заниматься. – Джулия повернулась ко мне: – Не хочешь позавтракать? По-моему, ты зверски проголодался.

– Позавтракать? Я не против.

– Пойдем со мной, – сказала Джулия. – Позавтракаем вместе.

– Хорошо: – Я повернулся к Мае: – Увидимся позже. Дай мне знать, если понадобится моя помощь.

Я вышел из комнаты вместе с Джулией. Мы пошли по коридору к жилому корпусу.

– Не понимаю, почему, но эта женщина меня раздражает, – сказала она.

– Я тоже не понимаю, почему она тебя раздражает. Она очень добросовестный работник. Мае очень старательная и прекрасно знает свое дело.

– И еще она очень красивая.

– Джулия…

– Это из-за нее ты не хочешь меня целовать? Потому что у тебя с ней роман?

– Джулия, ради бога, о чем ты?

Она смотрела на меня, выжидая.

– Послушай, для нас всех эти две недели были не самыми приятными в жизни, – сказал я. – Должен признаться, ты вела себя несносно.

– Да, конечно, я знаю.

– И, если честно, я на тебя очень зол.

– Я понимаю, у тебя есть на то веские причины. Мне очень жаль, что тебе пришлось столько всего пережить, – Джулия наклонилась и поцеловала меня в щеку. – Но сейчас все это уже позади. Мне не хочется, чтобы между нами была какая-то напряженность. Может быть, поцелуемся в знак примирения?

– Давай лучше займемся этим как-нибудь в другой раз, – сказал я. – Сейчас нам еще очень много надо сделать.

Джулия сделалась игривой, надула губы, поцеловала воздух.

– О-о, иди ко мне, мой ласковый… Всего один поцелуйчик… Давай же, это не смертельно…

– Не сейчас, – повторил я.

Она вздохнула и перестала паясничать. Мы шли по коридору и какое-то время молчали. Потом Джулия серьезным тоном произнесла:

– Джек, ты меня избегаешь. И я хочу знать – почему?

Я ей не ответил. Только тяжело вздохнул и пошел дальше, делая вид, будто это был просто риторический вопрос. На самом деле я был страшно обеспокоен.

Я не мог все время отказываться от поцелуев. Рано или поздно Джулия догадается, что я что-то знаю. А может быть, она уже догадалась. Потому что, даже изображая из себя сексапильную девочку, она казалась более резкой и напряженной, чем когда-нибудь раньше. У меня сложилось впечатление, будто она ничего не упускает, все замечает. Рики вызывал у меня такое же чувство. Они оба были как будто «на взводе», очень настороженные и внимательные.

И еще меня очень беспокоило то, что мы с Мае увидели в записях с наблюдательных видеокамер. Черное облако как будто появилось у Джулии изо рта. Действительно ли я видел это на видеозаписи? Потому что, насколько я знал, рои убивали свою добычу при первом же контакте. Смерть наступала безжалостно и неотвратимо. А теперь оказывается, что внутри Джулии живет рой. Как такое возможно? Может быть, у нее выработался какой-то иммунитет? Или же рой почему-то терпит Джулию, не убивает ее специально, по каким-то своим причинам? И как обстоит дело с Рики и Винсом? У них что, тоже иммунитет?

Пока мне Было ясно только одно: Джулия и Рики не хотят, чтобы мы кому-нибудь сообщали о том, что здесь происходит. Они намеренно изолировали нас в пустыне, зная, что у них осталось всего несколько часов До тех пор, пока прилетит вертолет. Значит – очевидно – больше времени им и не требовалось. Но для чего? Для того чтобы нас убить? Или заразить? Но опять-таки, для чего?

Я шел по коридору рядом со своей женой и чувствовал себя так, будто рядом со мной совершенно незнакомый человек. Человек, которого я совсем не знаю. И этот человек невероятно опасен.

Я посмотрел на часы. Вертолет должен прилететь меньше чем через два часа.

Джулия улыбнулась.

– Опаздываешь на свидание?

– Нет. Просто думаю, что пора позавтракать.

– Джек, – спросила Джулия, – зачем ты меня обманываешь?

– Я тебя не обманываю.

– Нет. Ты думаешь о том, когда прилетит вертолет.

Я пожал плечами.

– Через два часа, – сказала Джулия. И добавила: – Уверена, ты будешь несказанно счастлив убраться отсюда подальше. Правда?

– Да, – ответил я – Но я не уеду отсюда, пока все не будет закончено.

– А что, разве осталось сделать что-то еще?

Мы уже подошли к жилому корпусу. Я почуял запах жареного бекона с яичницей. Из-за угла выглянул Рики. Увидев меня, он радостно улыбнулся.

– Привет, Джек! Как спалось?

– Нормально.

– Правда? Ты выглядишь немного усталым.

– Мне снился плохой сон.

– Да ну? Плохой сон? Бедняга.

– Такое иногда случается, – заметил я.

Мы все вошли на кухню. Бобби готовил завтрак.

– Сегодня у нас омлет с луком и сливочным сыром, – объявил он. – Какие тосты вам сделать, ребята?

Джулия попросила пшеничный тост, Рики захотел английскую булочку. Я сказал, что не хочу ничего. Глядя на Рики, я снова поразился тому, какой он сильный и мускулистый. Под тонкой футболкой перекатывались большие, прекрасно очерченные мускулы. Рики заметил, что я на него смотрю.

– Что-то не так?

– Да нет. Просто любуюсь твоими бицепсами.

Я старался держаться естественно, но на самом деле мне было очень неуютно находиться на кухне вместе с ними. Я все время вспоминал Чарли и то, как быстро они на него набросились. Есть мне не хотелось. Мне хотелось отсюда уйти. Но я не знал, как это сделать, не вызывая подозрений.

Джулия подошла к холодильнику, открыла дверцу. Бутылка шампанского все еще была там.

– Ребята, может быть, отпразднуем сейчас?

– В самом деле, – поддержал ее Бобби. – Замечательная идея – немного шампанского с утра…

– Не вижу ничего замечательного, – возразил я. – Джулия, прошу тебя, отнесись к этому серьезно. Мы здесь не на загородной прогулке с барбекю. Сюда следует вызвать армию, а мы не можем даже позвонить в Пентагон. Сейчас не время распивать шампанское.

Джулия надула губы.

– Джек, ну зачем ты все портишь…

– Ни черта я не порчу. Ты ведешь себя нелепо.

– О-о-о, мой лапочка, не сходи с ума, просто поцелуй меня, поцелуй… – она снова выпятила губы и наклонилась ко мне через стол.

Похоже, мне не оставалось ничего другого, кроме как разозлиться.

– Да какого черта, Джулия! – сказал я, повысив голос. – Все эти кошмарные неприятности случились по одной-единственной причине – потому что ты с самого начала не восприняла проблему всерьез. У тебя сбежал в пустыню рой уже сколько – две недели назад, да? И вместо того, чтобы его сразу уничтожить, ты начала с ним играть. Ты дурачилась с ним до тех пор, пока рой полностью не вышел из-под контроля, – и в результате уже погибли три человека. Какого черта ты собираешься праздновать, Джулия? Нечего тут праздновать! Это катастрофа. И я не собираюсь пить никакое шампанское, пока мы отсюда не выберемся, и все остальные тоже не будут его пить! – Я схватил бутылку и разбил ее о мойку. Потом повернулся к Джулии: – Все понятно?

Джулия с каменным лицом проговорила:

– Это было совсем необязательно.

Я заметил, что Рики смотрит на меня как-то очень задумчиво. Как будто решает, что делать дальше. Бобби повернулся к нам спиной и занялся приготовлением еды, как будто ему стало неловко из-за семейного скандала, который я тут устроил. Может, они уже добрались и до Бобби? Мне показалось, я заметил у него на шее тонкую черную полоску, но я не был уверен, а присматриваться не решился.

– Не обязательно? – произнес я, вне себя от гнева. – Эти люди были моими друзьями. И твоими друзьями, Рики. И твоими, Бобби. И я больше не желаю слышать ни о каких праздниках! – Я развернулся и вышел из комнаты.

Когда я выходил, мне навстречу попался Винс.

– Не стоит так нервничать, парень, – сказал Винс. – Ты сам себя накручиваешь.

– Отвали, – буркнул я.

Винс удивленно поднял брови. Я прошел мимо него.

– Твои выходки никого не обманут, Джек! – крикнула мне вслед Джулия.

– Я знаю, из-за чего ты так бесишься!

У меня внутри все похолодело. Но я не остановился и даже не оглянулся.

– Я вижу тебя насквозь, Джек! Я знаю – ты идешь к ней!

– Да, черт возьми! Ты совершенно права! – крикнул я в ответ.

Неужели Джулия в самом деле беспокоилась только из-за Мае? Я не поверил этому ни на одну секунду. Она просто пыталась сбить меня с толку, чтобы я расслабился и не был готов… к чему? Что они собираются со мной сделать?

Их было четверо. Нас – только двое. По крайней мере, если они еще не добрались до Мае.

В биологической лаборатории Мае не было. Я осмотрелся и заметил, что боковая дверца открыта – а за ней была лестница на подземный уровень, туда, где располагались ферментационные чаны с бактериями. Я спустился туда. Вблизи чаны оказались гораздо больше, чем я себе представлял, – огромные сферы из нержавеющей стали, около шести футов в диаметре. Чаны окружала путаница труб с клапанами и вентилями, проводов, приборов для контроля температуры. Здесь было очень тепло и очень шумно.

Мае стояла возле третьего чана. Она сделала какие-то пометки в блокноте и перекрыла вентиль. На полу у ее ног стоял контейнер с десятком пробирок с образцами культур. Мае посмотрела на меня, потом быстро взглянула на потолок – туда, где была вмонтирована камера видеонаблюдения. Мае обошла вокруг чана, я последовал за ней. Там чан заслонил нас от камеры.

Мае сказала:

– Они спят с включенным светом.

Я кивнул. Я тоже понимал, что это значит.

– Они все заражены, – сказала Мае.

– Да.

– И они от этого не погибли.

– Да, – согласился я. – Но я не понимаю, почему.

– Наверное, рои приспособились к существованию внутри человеческого организма.

– Так быстро?

– Эволюционные изменения появляются очень быстро, – сказала Мае. – Ты ведь читал об исследованиях Эвальда.

Да, я читал об этом. Поль Эвальд исследовал холеру. Он обнаружил, что холерный вибрион очень быстро видоизменяется, чтобы эпидемия не угасала. В местах, где нет запасов обеззараженной воды, только грязная канава посреди деревни, откуда население набирает воду, возбудитель холеры очень вирулентен и агрессивен и поражает множество народу. Заболевшие люди умирают сразу, в огромных количествах – от массивной, изнуряющей диареи. В их испражнениях содержатся миллионы холерных вибрионов, которые попадают в источник воды и заражают всех остальных жителей деревни. Таким образом холера распространяется дальше, и эпидемия продолжается.

Но в тех местах, где санитарные нормы соблюдаются и люди пользуются обеззараженной водой, холерный вибрион не может распространяться таким образом. Заболевший умирает, но инфекция, содержащаяся в его испражнениях, не попадает в источники воды. И, соответственно, не заражает других людей – и эпидемия угасает. В таких обстоятельствах холерный вибрион видоизменяется и переходит в форму с менее выраженной вирулентностью – чтобы зараженный человек мог ходить и распространять инфекцию контактным путем, через грязное белье и тому подобными способами.

Мае предположила, что то же самое произошло и с роями. Они выработали менее агрессивную форму, которая может передаваться от человека к человеку контактным путем.

– Жуть какая… – проронил я.

Мае кивнула.

– Но что мы можем с этим сделать?

И она тихо заплакала, по ее щекам потекли слезы. Мае всегда была такой сильной… Мне сделалось не по себе, когда я понял, до какой степени она расстроена. Мае покачала головой:

– Джек, мы ничего не можем сделать. Их четверо. Они сильнее нас. Они убьют нас точно так же, как прикончили Чарли.

Мае прижалась лицом к моему плечу. Я обнял ее, но не смог успокоить. Потому что понимал – она права.

У нас не было никакого выхода.

Уинстон Черчилль однажды сказал, что когда в человека стреляют, он начинает соображать очень быстро. И у меня сейчас тоже мысли как будто понеслись вскачь. Я думал о том, что совершил ошибку и должен ее исправить. Даже несмотря на то, что это обычная человеческая ошибка.

Учитывая, что мы живем в эпоху всего эволюционного – эволюционной биологии, эволюционной медицины, эволюционной экологии, эволюционной психологии, эволюционной экономики, эволюционной компьютерной техники, – даже странно, насколько редко люди мыслят категориями эволюции. Как будто для людей это некое «слепое пятно». Мы воспринимаем окружающий мир как череду застывших картинок, хотя на самом деле жизнь – непрерывно изменяющийся процесс. Конечно, мы понимаем, что мир все время меняется, но ведем себя так, как будто ничего такого не происходит. Мы отрицаем реальность изменений. Поэтому изменения всегда нас удивляют. Родители всегда удивляются, когда замечают, что их дети взрослеют. Они ведут себя с детьми так, будто их отпрыски все еще маленькие, хотя дети давно уже выросли.