Текст книги "Дух камня"

ГЛАВА 21. ОТСТУПНИКИ

Блейд проснулся вскоре после наступления темноты. Он намеревался под покровом ночи подобраться поближе к поселению Тайного Совета. А как иначе проникнуть в самое сердце Кергорнова царства, не рискуя быть обнаруженным?

Он высунулся из-под теплого одеяла, вдохнув свежий воздух, напоенный запахом вереска. Ветерок холодил лицо, хотя маленькая пещерка, в которой лежал Блейд, защищала его от непогоды. Серый конь был привязан снаружи. Он переступил копытами и вытянул шею, стремясь добраться до очередного участка невысокой горной травы. Очевидно, он был настроен перекусить – впрочем, как и сам Блейд. Они остановились неподалеку от гендивальской избушки путников, и Блейд забрал из нее еду и полезное снаряжение. Правда, он не решился остаться там, опасаясь, что кто-нибудь из Тайного Совета может заявиться туда, пока он будет спать, и застать его врасплох.

Не важно. Блейд уже не раз ночевал в одиночку – вот так, как сейчас, и начал сознавать, что это доставляет ему удовольствие. Путешествие из Каллисиоры пошло на пользу; оно прочертило границу между прежней и новой жизнью. Он многое успел передумать и осознать – и скинуть с себя личину лорда Блейда, командующего Мечами Божьими, подобно змее, сбрасывающей старую кожу.

Теперь я снова стал Аморном из народа магов. Наконец-то я могу отомстить тому, кто обрек меня на изгнание и едва не предал казни. Тому, кто разлучил меня с моей возлюбленной Авеолой и был виновником ее смерти.

Берегись, Кергорн. Я вернулся…

Более всего сейчас ему хотелось связаться с кем-нибудь из своих сторонников в Гендивале и выяснить, что творится в Тайном Совете. Искушение было велико, но Блейд резко одернул себя. Маловероятно, что его мысленное послание перехватят, но все же не стоит рисковать. Он вскоре доберется дотуда и все выяснит сам…

Аморн был бы искренне удивлен, узнав, что в рядах чародеев есть шпионы и помимо его собственных…

Драконий народ редко покидал свои земли. В частности, они не любили Гендиваль, поскольку тамошний климат казался им слишком холодным и влажным. Так что драконы почли за лучшее найти себе агентов в рядах Тайного Совета – дабы приглядывать за событиями и блюсти их интересы…

Никакое иное создание из плоти и крови не сумело бы выжить в Зальтайгле – царстве народа драконов. С одной стороны ее омывал теплый южный океан, а с другой вздымалась стена Завесы. Эти сухие пустынные земли были средоточием бесплодных земель и бесконечных гряд обсидиановых скал. Сухой, раскаленный воздух дрожал от жары. Под яростным солнцем лежали неисчислимые лиги ослепительного серебряного песка. Здесь не было воды. Дождь шел лишь два раза в год, и это вполне устраивало обитателей Зальтайглы. Драконы редко пили, и если им надобилась вода, они брали ее из океана. В пустыне никто не жил. Здесь не встречалось ни зверей, ни растений.

Такая местность, с обилием солнечного света, была идеальна для драконов, которые питались, принимая энергию через мембраны на крыльях. Их провидцы хранили расовую память драконьего народа, переходящую из поколения в поколение. Потому-то драконы занимали привилегированное положение населения Мириаля: как и народ магов, они хранили я недоступные другим расам. В частности, они были осведомлены, что за пределами Завесы есть другие земли, где живут самые разные существа.

За их королевством лежали Огненные Земли: вулканические горы, населенные фениксами и саламандрами – духами огня обитающими в раскаленной лаве. Но в отличие от этих рас драконы не общались ни с кем, кроме изредка забредавших сюда чародеев. Обыкновенно только крайняя необходимость или несчастливая судьба могла загнать представителей иных рас в эти суровые края.

Зальтайгла была редконаселенна. Многие из драконов предпочитали уединенно жить в пустыне, но большинство из них обитало в Альтеве – единственном городе, что был эхом прежних творений. Из всех рас Мириаля только драконы помнили о своем происхождении. Давным-давно и далеко-далеко – в ином мире! – колыбелью их расы была пустыня, состоящая из пыли мириад переливчатых драгоценных камней. Их невыносимо яркое сияние слепило глаза, и никто, кроме драконов, не мог бы сохранить зрение, взглянув на них. В центре пустыни одинокий пик вздымался к небесам, подобно исполинской башне. А возле ее подножия раскинулся дивный город, выстроенный из огромных драгоценных камней. В расовой памяти, хранимой Провидцами, он навечно остался местом магического искусства, суеверного страха и удивительных легенд. Сердце их цивилизации. Диаммара…

Как они попали из своего родного мира в это новое, странное место – оставалось загадкой. Кто-то или что-то похитило память драконов, оставив на этом месте пустоту, неизвестность и болезненное ощущение потери… Драконы утратили свои магические силы и вскоре ими начали овладевать сомнения. Они лишились воспоминаний, но вот каких? Что если память об ином мире была ложной? Что, если они сами выдумали для себя иллюзию? И так, из года в год живя с этими страхами и неуверенностью, их цивилизация утратила былое величие и начала чахнуть и угасать.

Впрочем, некоторые из драконов не желали поддаваться унынию. Они сохранили свою веру в иной мир, в славное прошлое и былые умения своего народа. Их возглавляли Кайама, тогдашняя Провидица, и Фирдон – мудрец и искусный мастер. Драконы решили восстановить чудесный город своих предков. Ибо кто тогда осмелится усомниться в их происхождении?

Всевозможные трудности поджидали Кайаму, Фирдона и их последователей. Картины Диаммары были четки в памяти Провидицы, но нынешние условия не позволяли воспроизвести город таким, каков он должен был быть. Пустыня, где они обитали ныне, состояла из песка, а не из драгоценной пыли. Здесь не было огромной горы, у подножия которой они могли бы выстроить свой дом. В этом мире драконий народ не обладал магическими силами, необходимыми для создания города; не было здесь и массивных драгоценных камней. Все, чем они располагали, – мастерство и гений художников да бессчетные мили песка… Но песок можно было превратить в стекло…

На западной границе Зальтайглы длинный горный хребет протянулся с севера на юг. На востоке пустыня перетекала в холмы, а на западной стороне их королевство ограничивала Завеса. Посередине высокий хребет обсидиановых скал поднимался из бесплодных песков. Здесь Кайама, Фирдон и их сподвижники возвели новую столицу – эхо древнего сна, призрак, воплощенный в стекле. Бледное подобие Диаммары – города драгоценных камней, истинного дома их расы…

Город Альтева был истинным чудом, его улицы разбегались, подобно мерцающей паутине. На пересечении нитей вздымались великолепные строения, сверкающие многоцветными гранями кристаллов. Большую часть времени драконы проводили снаружи, впитывая солнечный свет, который был их пищей, но было место в самом центре города, где обязательно кто-то присутствовал. Купол Света… Его надстраивали и украшали бесчисленные поколения обитателей Альтевы. То был обширный комплекс строений – лабиринт комнат, двориков и широких, подходящих для размеров драконов, коридоров.

Роскошь и вычурность интерьеров говорили о том, что все это было скорее выстроено ради самого факта творения, нежели для практических целей.

Драконы жили уединенно и независимо. Они мало нуждались в руководстве и верховной власти. Но их Астаран – правящий совет – обеспечивал стабильность и упорядоченность жизни и занимался связями с внешним миром. Вдобавок в случае угрозы для целой расы – буде такое случится – драконы обращались к Астари, мудрым. Впрочем, на протяжении веков роль правящего совета оставалась исключительно церемониальной, и его членов редко тревожили. До последнего времени.

Поскольку память Провидцев передавалась из поколения в поколение, драконы воспринимали время совсем иначе, нежели прочие расы. Если для иных народов время виделось длинной дорогой из прошлого в будущее, то для драконов оно было скорее пестрым гобеленом с повторяющимся рисунком. Всякий раз, возвращаясь, детали его чуть изменялись. Время казалось им горным серпантином, откуда открывались одни и те же виды, но перспектива оказывалась иной всякий раз, когда тропа поднималась немного выше.

Трое членов совета воплощали этот порядок, символизируя собой прошлое, настоящее и будущее. Астар Прошлого обращался к урокам истории и накопленному опыту расы. Астар Будущего предполагал, как именно то или иное решение, принятое сегодня, может повлиять на драконов в грядущие времена. Астар Настоящего занимался повседневными делами и принимал непосредственные решения, учитывая расчеты двоих других. Обычно эта система работала отменно, однако сейчас Астаран оказался перед лицом одной из величайших бед, какие когда-либо происходили с драконьим народом.

Астари собрались в Зале Высокого Совета, выстроенном из кристаллов цвета янтаря. Они переливались, меняя свои оттенки от холодного серебристого лунного света до теплого мягкого мерцания. Светлые, радостные тона отнюдь не соответствовали настроению трех драконов. Они только что получили послание из Гендиваля, узнав о потере своего Провидца Этона.

Как и Аморн, драконы полагали, что никакие мысленные послания не должны быть перехвачены последователями Кергорна. Поэтому вместо мысленной речи они использовали алсеом – артефакт, оставшийся от таинственных и могучих создателей Мириаля. То была сфера из прозрачного камня чуть больше человеческой головы, чья поверхность переливалась радужными цветами. Каждый алсеом активировался произнесением определенного пароля, который хранился в тайне и передавался из поколения в поколения вместе с самим артефактом. Шпион драконов в Гендивале использовал алсеом, передавая слова и картины идентичному камню в Альтеве. Таким образом члены Астарана могли быстро и незаметно узнать, что происходит на секретных совещаниях Тайного Совета.

Сейчас трое Астари стояли вокруг алсеома в ужасающей тишине. Смерть Этона была трагедией, какую нельзя описать словами… Ксиара, Астар Прошлого, первой пришла в себя. Она чаще и больше других общалась с Этоном и была против того, чтобы отсылать его из Зальтайглы, но остальные вынудили ее согласиться. Ксиара расправила свои огромные прозрачные крылья. Ее подобные двум драгоценным камням глаза сверкнули печалью и гневом.

– Вот! – сказала она горько. – Точно так, как я и предсказывала. Разве не предупреждала я вас снова и снова, что именно это и произойдет, если вы отправите бедного Этона в проклятый Тайный Совет?

Таленг, Астар Будущего, издал низкий горловой рык.

– Да, – глумливо отозвался он. – И я припоминаю, что ты была слишком увлечена предсказаниями бед и несчастий, чтобы предложить другой план.

Чандраканан, Астар Настоящего и – следовательно – лидер совета, призвал к порядку своих рассерженных коллег.

– Ругань не поможет, – резко бросил он. Вновь повернувшись к алсеому, он обратился к их информатору. – Если несчастье случилось несколько дней назад, то отчего я узнаю об этом только сейчас и от тебя? Почему архимаг не сообщил мне немедленно?

Бесстрастное лицо шпиона выросло в размерах в кристальной сфере, когда он поближе придвинулся к алсеому.

– Кергорн очень напуган. Поскольку мир продолжает разрушаться, Тайный Совет все сильнее давит на него, требуя использовать сокрытые знания Создателей. Но архимаг не желает даже слышать об этом, и потому его подчиненные ропщут все громче. Полагаю, Кергорн знал, как вы отреагируете на смерть Этона, и решил скрыть от вас свой провал до тех пор, пока не разберется с проблемой у себя на заднем дворе. Вдобавок это затронуло его больше, чем может показаться. Архимаг отправил собственную напарницу – старшую чародейку Тиришри – расследовать гибель Провидца, и та исчезла при невыясненных обстоятельствах. Выходит, кто-то знает, как можно уничтожить духа воздуха.

– Что ?!! – взорвался Чандраканан. – Да будет ли конец твоим черным вестям?!

Прочие присоединились к нему с горестными восклицаниями. Сила, способная убить фею, вызывала немалые опасения. Более того: Шри часто бывала в землях драконов и пользовалась здесь уважением и любовью.

– Что ж, – продолжал Астар, – горе Кергорна во многом оправдывает его, но не до конца. Раз он послал Тиришри расследовать смерть Этона, значит, она еще не погибла к тому времени, когда Кергорн об этом узнал. Так почему же известие о потере Провидца нас миновало? Мы можем рассматривать его молчание как нелояльность…

– Архимаг объявил, что дожидается Вельдан и Казарла – чародеев, которые сопровождали Этона, дабы по возвращении они объяснили, что произошло.

– Слабая отговорка, – пробормотала Ксиара.

– Ну и?.. – подстегнул Таленг. Глаза шпиона блеснули.

– Они вернулись сегодня рано поутру – с наистраннейшей историей. Они говорят, что в миг смерти Этон ухитрился переместить себя в тело стоявшего рядом человека. Я не хочу тешить вас надеждами, но может статься, что память драконьего народа еще не сгинула безвозвратно…

Повисла тишина. Астари пытались осознать ошеломляющую новость. Они переглянулись, и на этот раз в их глазах светилась надежда. Чандраканан заговорил первым.

– Но если это правда, почему Кергорн по-прежнему молчит? Мы, драконы, на протяжении нескончаемых веков были друзьями Тайного Совета. Почему же архимаг готов рискнуть разрушить этот союз?

– В самом деле, – добавил Таленг, – он не может не понимать, как важны эти сведения для нашего народа.

– Кергорн отказывается верить своим чародеям, – ответил шпион. – Человек не может – или не хочет – позволить Этону поговорить с чародеями. Архимаг полагает, что Вельдан и Казарл просто выдумали эту историю, чтобы смягчить свою вину. Пока человек не согласится сотрудничать, у них не будет доказательств…

– Кто этот человек? – перебила Ксиара.

– Хороший вопрос, но ответ вам не понравится. Это Заваль, низложенный иерарх Каллисиоры. Известен Тайному Совету как религиозный фанатик, находящийся во власти косности и суеверий. Неудивительно, что он не позволяет Провидцу общаться с нами. Ну, все это при условии, если Казарл и Вельдан не лгут…

Чандарканан наклонился вперед.

– А ты? – мягко сказал он. – Что ты думаешь об этом?

– Я думаю, что Кергорн поступает глупо, с ходу отметая подобную возможность. Думаю, что он ведет себя иррационально, поскольку его разум затуманен гневом, горем и отчаянием. Но когда он немного остынет, может быть, завтра, я думаю, он досконально во всем разберется. – Шпион помедлил. – И еще я думаю, что если вы хотите получить назад вашего Провидца или хотя бы его память, нужно действовать быстро. Мы должны успеть раньше, чем архимаг сделает свой ход. Знания Этона будут полезны для Тайного Совета, даже если они заключены в человеческое тело, и Кергорн наверняка захочет использовать их. Не забывайте также, что есть и иные – те чародеи, кто более не поддерживает архимага. Они же могут найти применение памяти Провидца, и мы должны их опередить. Еще одно: если верить Вельдан, этот человек крайне неуравновешен, и продолжительное присутствие инородного сознания в его мозгу может ввергнуть его в безумие. Что если он сбежит? Что, если он причинит себе вред или вообще покончит с собой? Я советую поторопиться, если вы желаете вернуть его себе. Иначе его бесценная память может быть для вас потеряна…

Чандраканан глубоко вздохнул и оглядел остальных. Таленг коротко кивнул. Мнение Ксиары недвусмысленно читалось в ее блестящих глазах.

– Что ж, хорошо, – проговорил глава Астарана. – Да будет так. Можешь ли ты взять это на себя, не рискуя пошатнуть свои позиции в Тайном Совете?

– Могу. Я начну действовать немедленно и сообщу вам, как только человек окажется в наших руках. Не беспокойся, Ксиара. Через несколько дней вы получите Этона – или хотя бы его память – назад в целости и сохранности.

После этого алсеом потемнел, и лицо Скривы – верховной чародейки альвов – исчезло…

Скрива была абсолютно права, предполагая, что в эту ночь в Гендивале имели место и другие планы. В доме Вельдан и Казарла чародеи планировали побег.

– Ты готова? – прошептала Вельдан Аили. Трактирщица кивнула.

– Выходите, когда берег будет чист, – тихо сказала она. Аили выглядела спокойной, но лицо ее было бледным, и чародейке стало стыдно. Несколько последующих минут могут полностью изменить жизнь молодой женщины, и то решение которое пришлось принять Аили, далось ей нелегко.

Вельдан знала, что она беспокоится о Завале. Человек, который всю жизнь был убежден, что за пределами Завесы нет ничего, а в мире не существует никаких разумных созданий кроме людей, вдруг оказался в самом центре невероятных событий. Он оказался завязан в борьбе между группировками Тайного Совета, и неизвестно было, чем это кончится… Вельдан не уставала восхищаться поступком Аили…

Трактирщица махнула друзьям рукой, подхватила свою корзинку и вышла в ночь.

Опасность грозила не только Аили. Вельдан отлично знала, что коль чародеи покинут дом вопреки приказу архимага, с этой дороги не будет возврата. Если план Маскулу провалится, и Кергорн не будет свергнут, им с друзьями следует ожидать изгнания, а то и казни. Кентавр всегда ясно давал понять, что в Тайном Совете нет места мятежникам. Сколько раз, будучи еще ребенком, Вельдан слышала печальную историю о ренегате Аморне, служившую примером и предостережением…

– Выше нос, хозяйка. – Голос дракена как всегда звучал бодро. – Эта драчка за власть вот-вот начнется – независимо от того, что станем делать мы. Так что незачем забивать себе голову. Все, что нам надо сделать, это вовремя успеть примкнуть к победителю.

Элион согласно кивнул:

– Каз прав. И сдается мне, в Гендивале достаточно людей, недовольных Кергорном, чтобы позиции мятежников стали очень сильны.

Дракен повернул голову к Элиону, глянув на него с немалым удивлением.

– Элион? Ты сказал, что я прав? Ты не заболел случайно?

Чародей усмехнулся.

– Только не обольщайся.

– Тсс. – Хотя все они общались мысленно, Вельдан приложила палец к губам в старом как мир жесте. Она осторожно выглянула в узкую щелочку между шторами. – Началось. Аили разговаривает с Эндосом.

В свете ламп, висящих по обе стороны двери, Вельдан было хорошо видно Аили, которая смеялась, болтая со стражником. Она протянула ему свою корзинку. Она протянула ему свою корзинку.

– Вот, – сказала трактирщица, и голос ее эхом разнесся в ой тиши. – Эти неблагодарные, оказывается, уже поели. Обидно будет, если все мои труды пропадут зря. В корзине полно пирожков с мясом. Крикни своего приятеля, и вы сможете поделить их пополам.

Эндос, с вожделением глядя на корзинку, сделал слабую попытку возразить, мямля, что, дескать, его напарнику не позволено оставлять свой пост. Аили, однако, не обратила на это внимания.

– Я пойду и приведу его, ладно? – беззаботно сказала она и исчезла за углом дома, оставив корзинку.

Минуту спустя она вернулась вместе с Тирнном. Тот покидал свой пост с явной неохотой, но Аили держала его за руку и без умолку болтала, заглушая все протесты.

– Ой, ну не глупи, – трещала она. – Всего-то пара минут. Выбери что захочешь, и можешь возвращаться обратно.

Вельдан опустила штору.

– Пошли.

Задняя дверь дома, как и все прочие, годилась для дракеновских пропорций. Четверо чародеев тихо выскользнули наружу и заспешили под укрытие деревьев, стремясь удалиться как можно дальше, пока не вернулся Тирнн и не приметил золотое сияние Вауре. Вместе с тем им приходилось двигаться тихо, чтобы странные звуки в лесу не возбудили подозрения стражников. Им приходилось перемещаться крайне осторожно, в особенности Казу с его размерами и весом. Впрочем, дракен обучался передвигаться тихо и весьма преуспел в этом, а в дубраве было мало подлеска. Беглецы шмыгнули в лес и добрались до вершины холма, успешно миновав освещенные тропинки, на которые падал свет из окон домов Тайного Совета. Хотя они были почти уверены, что Эндос и Тирнн обнаружат их побег, и готовились в любую секунду услышать звуки тревоги, все было спокойно и тихо. По мере того как друзья отходили все дальше от поселения, возрастали их шансы добраться до жилища георна незамеченными.

Чародеи осторожно крались по склону холма, вздымавшегося над берегом спокойного Нижнего Озера. Даже один-единственный лучик света мог выдать их, а оперение Вауре ярко блестело в темноте. Потому они уговорились, что при малейшем признаке погони феникс отделится от них и направится в противоположную сторону, чтобы увести преследователей, в то же время мерцающие перья освещали дорогу, а в случае крайней необходимости чародеи могли воспользоваться ночным зрением Казарла.

Вход в подземное жилище Маскулу находился на самом краю поселения, высоко над узким перешейком, разделявшим Нижнее и Верхнее Озера. Здесь ландшафт изменялся: холм перетекал в лесистый склон, а затем в крутые каменистые скалы, поросшие рябиной, чертополохом и чахлыми хвойными деревьями, которые из последних сил цеплялись корнями за трещины и расселины. Ночь здесь казалась темнее, ибо звездное небо было затянуто пеленой облаков, всегда висящих над холмами вокруг Верхнего Озера.

Элион вздрогнул. В черные дни, что последовали за смертью Мельнит, он часто приходил к суровому Верхнему Озеру, желая побыть наедине со своим отчаянием. Теперь этот пейзаж вызывал лишь горестные воспоминания, мрачные и угрюмые мысли, которые он тщетно гнал от себя.

– Что за дурное место для дома, – пробормотал он.

– С нашей точки зрения, да, – сказала Вауре, – но какая георнам разница, что там, наверху? Их интересуют лишь скалы да подземелья. Здесь они видят красоту, которую прочие расы не в состоянии оценить.

– Так же, как мы не можем оценить твою привычку сидеть в камине, – буркнул Элион.

– Именно, – отозвалась феникс. – И так же, как мой народ не может понять, зачем людям так часто нужно залезать в воду…

– Это все очень интересно, – заметил Каз, – но сейчас нам бы лучше подумать о кентаврах.Полезли-ка под землю. Думаю, у нас еще будет время заняться сравнением особенностей разных рас.

Вельдан положила руку на плечо дракена. Понятно, отчего он язвительный, подумала она. Он-то был единственным в своем роде, так что не мог принять участия в разговоре о сравнении рас.

Вход в дом Маскулу был хитро укрыт за нависающим пластом земли, где игра света и теней отвлекала глаз от неприметной расщелины. Настоящей же дверью был валун необычной формы. Стоило повернуть его вокруг своей оси – и за ним открывался проем, ведущий в глубь земли. Казалось, там не было места для дракена, но в конечном итоге – ценой немалых усилий – он втиснулся внутрь, кляня весь белый свет.

– Знаешь, – заметил Элион, – похоже, это не тот вход, который использует Маскулу. Он сюда просто не пролезет.

– Ну надо же! – едко отозвался дракен, вылизывая чешую. – Кто бы мог подумать…

– Маскулу держит свои собственные входы в секрете, – сказала Вауре, – и постоянно меняет их расположение. Засыпает старые туннели и выкапывает новые, чтобы никто не выследил, где они находятся. Говорит, что опасается шпионов.

– Думаю, ему это не грозит, – фыркнула Вельдан. – Принимая во внимание агрессивную натуру георнов, осмелюсь предположить, это должен быть кто-то очень смелый – или очень глупый, – чтобы отважиться на такое…

Когда Элион установил валун на место и закрыл дверь, чародеи оказались во тьме, и лишь перья Вауре мягко мерцали золотистым светом. Вельдан вынула из кармана яйцеобразный светильник и повернула в разные стороны две половники, разламывая печать между ними. Мягкий зеленоватый свет просочился сквозь ее пальцы, озаряя красиво отделанный туннель с гладкими стенами из полированного камня, которые опускались вниз, уводя к сердцу скалы. Воздух был сухим и прохладным, без следа сырости, хотя никто не заметил признаков вентиляции. Георны, владыки камня, способны построить целые подземные города, где воздух пригоден для дыхания. Такой небольшой туннель был для них детской игрой.

Чародеи зашагали по проходу, уводящему вниз. Пол имел легкий уклон, но был гладким и удобным для ходьбы, поскольку коридор понижался постепенно, плавно заворачиваясь спиралью. В стенах то и дело встречались боковые ответветления-коридоры. Некоторое время друзья шли в молчании, каждый из них знал о сомнениях и беспокойстве всех прочих но никто не хотел заговаривать об этом первым. Вельдан гадала, открыт уже их побег или нет. Она не хотела, чтобы Аили попала в беду из-за того, что они натворили. Чем дольше стражники не обнаружат исчезновение пленников, тем меньше вероятность того, что Кергорн свяжет их побег с Аили…

После узкого туннеля жилая часть обиталища георна – круглая зала примерно шестидесяти футов в диаметре – показалась невероятно огромной. Странное мерцание озаряло ее, пятна тусклого света были раскиданы здесь и там – несомненно, для удобства гостей, ибо самому Маскулу освещение не требовалось вовсе. Зеленоватое мерцание бросало тусклые отсветы на стены пещеры, но большая ее часть оставалась погруженной во мрак.

Здесь не было ничего похожего на мебель, по крайней мере с точки зрения человека, хотя стены изобиловали пустотами и нишами разнообразных форм. Кое-где камни были гладко отполированы и блестели, словно атлас. В других местах они оставались грубыми и шершавыми или же их покрывала причудливая гравировка. Вельдан знала, что под землей георны не пользуются зрением, которое им в полной мере заменяют тактильные ощущения. Многочисленные щетинки на ногах и подвижные сегменты панциря обеспечивали необычайную чувствительность, так что они могли «видеть» чуть ли не каждым дюймом своего тела. Несомненно, для Маскулу это место отличалось несравненно большим многообразием, чем для нее самой.

Стоило им войти, как из темного угла поднялся человечек и неуверенно направился в их сторону. На миг Вельдан решила, что это один из ее прежних спутников, но тут в голове раздался голос Байлена.

– Наконец-то вы явились. Я уже начал волноваться.

Что ж, ничего удивительного. Надо полагать, что и последний из троицы Слушающих тоже где-нибудь здесь. Вельдан гадала, куда подевались Тулак и Заваль. В зале их не было, однако чародеи потратили столько времени, добираясь сюда, что Вельдан не сомневалась – Тулак с Завалем успеют раньше. Может, они отдыхают в какой-нибудь другой комнате? Несомненно Маскулу все разъяснит, когда придет. Вельдан уже собиралась спросить Вауре, кто должен их привести, когда явился георн.

В пещеру вел еще один туннель – поначалу незамеченный чародеями. Через него-то и прошел Маскулу. Он явился так и внезапно, что Вельдан и Элион подскочили от неожиданности.

– Добро пожаловать, – мысленно произнес георн, но его сияющие алмазные жвала шевелились в такт словам. – Пусть мой дом и не самое удобное место для вашего вида, все же, надеюсь он обеспечит вам укрытие перед лицом опасности, исходящей от Кергорна.

– Спасибо тебе, старший чародей, – сказал Элион.

– Да, мы все очень благодарны, – добавила Вельдан. Она тоже использовала мысленную речь, и все же глубоко вдохнула, подыскивая правильные слова. – Не мог бы ты рассказать нам, что происходит? Мы слишком долго отсутствовали – Каз и я, – и выпали из событий. Я знаю, что мы позорно провалили задание, и крайне сожалею. Но все же я не ожидала от Кергорна настолько резкой отповеди. Он должен понимать, что неудача может постичь любого чародея. Этон погиб под оползнем. Что мы могли поделать?

– Ничего, – отозвался Маскулу неожиданно мягким тоном. – Успокойся, Вельдан. Разумеется, вы ничего не могли сделать, чтобы предотвратить смерть дракона. И архимаг понял бы это, не будь он так увлечен борьбой с новыми веяниями. Кергорн никак не желает понять, что секретность и изоляция не помогут предотвратить нынешний кризис.Если Тайный Совет и, право же, весь наш мир, хочет пережить разрушение Завес, боюсь, нам следует найти нового лидера.

– Под которым ты разумеешь себя?

Каз, как водится, был гораздо менее тактичен, чем его напарница.

Георн издал шипящий звук, который означал у него смех.

– Ах, Казарл, только ты один и можешь осмелиться задать мне в лицо подобный вопрос.

– Кто-то должен это сделать, – невозмутимо отозвался дракен.

– Что ж, справедливо, – согласился Маскулу. – Коль скоро я предлагаю вам встать на мою сторону, вы имеете право знать, кого или что вы поддерживаете. – Он оглядел всех своими сверкающими красными глазами. – Я не собираюсь становиться архимагом. В этом можете быть уверены. Позже, когда придет время, вы встретитесь с тем, кто давно уже заслужил право занять это место. Он сам расскажет вам о своих намерениях и планах. Теперь же вы можете отдохнуть и подождать своих человеческих друзей.

– Как? – сказала Вельдан. – Ты хочешь сказать, что они еще не пришли? Я-то думала, они нас опередили. Тулак и Заваль должны были оказаться здесь давным-давно.

– Это странно, – обеспокоено сказала Вауре. – Дэссил отправился за ними. Если б возникли проблемы, он бы, разумеется… – Она замолчала, и Вельдан поняла, что Вауре пытается связаться со своим другом Слушающим. Внезапно яркое оперение феникса померкло. – Не могу до него достучаться, – прошептала она. – Он не отвечает. С ним что-то случилось…

Повисла оглушающая тишина. Чародеи в молчании взирали друг на друга. Маскулу нервно пошевелился, заскрежетав своими пластинами.

– Если Кергорн узнал о нас, – прошипел он, – тогда конец всем нашим планам.

– А мы даже не можем выяснить, в чем дело, – заметил Элион. – Иначе рискуем угодить в ловушку, в которой Заваль и Тулак служат приманкой.

– Проклятие! – Вельдан поджала губы. – И что прикажете нам теперь делать?..