Текст книги "Александр Галич. Полная биография"

Дополнительным источником доходов стал тайный фонд помощи опальным литераторам, организованный Алисой Лебедевой, женой академика Сергея Лебедева, одного из создателей отечественной ЭВМ. Академики (сам Лебедев, а также Петр Капица и другие) ежемесячно скидывались по сто рублей, которые Алиса Григорьевна анонимно пересылала по почте нескольким бедствующим писателям – Галичу, Дудинцеву, Солженицыну и Войновичу. Эта помощь просуществовала в течение двух лет – потом власти ее прикрыли.

Якутским поклонникам песен Галича также удалось организовать денежную помощь. Инициатива в этом деле принадлежала Владимиру Ямпольскому, который был по профессии архитектором-строителем и окончил в свое время Московский инженерно-строительный институт. В 1968 году волею судьбы он оказался в якутском городе Мирном, и поскольку «глушилок» на радио там не было, то он без проблем записывал на магнитофон песни Галича, транслировавшиеся практически всеми «вражескими голосами», и давал слушать своим знакомым.

Летом 1970 года друзья сообщили ему, что будто бы Галич умер, и сказано это было с такой уверенностью, что Ямпольский тут же купил билет и прилетел в Москву. Узнав телефон Галича, он позвонил ему и с облегчением узнал, что слух этот ложный. А на следующий день пришел к Галичу в гости и познакомился с ним. Песни Галича и его личность произвели на Ямпольского настолько сильное впечатление, что позднее он написал в своих мемуарах: «Если бы Галич был священником, я бы наверняка стал верующим»11761176
  Ямпольский В. Я никогда не вел дневник… // Заклинание Добра и Зла. С. 302.


[Закрыть].

В августе 1972 года, уже после всех исключений Галича, Ямпольский в очередной раз прилетел к нему и предложил материальную поддержку: «Я, набравшись смелости, спросил: “Александр Аркадьевич, а как вы отнесетесь к тому, что мы учредим вам Якутскую стипендию? Мы с ребятами не раз об этом говорили”. Галич помолчал. Прошел по комнате. Глаза грустнющие!.. Сказал негромко: “Ну что ж, Володенька, дела у меня хреноватые. Выпендриваться не буду…”»11771177
  Там же. С. 307. И действительно, многие попытки Галича заработать деньги легальным путем заканчивались неудачно. Например, в 1973 году не состоялось его участие в спектакле «С легким паром!» по одноименной пьесе Эльдара Рязанова и Эмиля Брагинского (1969): «…комедию принял к постановке Вахтанговский театр. Ставить должен был Николай Гриценко, а песни сочинять Александр Галич. Но тогдашнее Министерство культуры не разрешило театру ставить эту комедию, так как она проповедует пьянство и безнравственность. И кроме того, герой за ночь меняет женщину, а это нетипично для советского человека» (Брагинский Э. Больших неприятностей у меня не было // Театральная жизнь. 1989. № 3. С. 20). А вот какая история случилась, по словам Алены Архангельской, еще до исключения ее отца из союзов: «Когда-то Марк Захаров сидел с папой. Папа очень много пропадал на “Аэропорте”, он делал песни для “Доходного места” (этот спектакль по пьесе А.Н. Островского, поставленный Захаровым в 1967 году в Театре сатиры, прошел всего 40 раз, после чего был снят по идеологическим мотивам. – М.А.), которое закрыли. Песни мы, к сожалению, так и не нашли, потому что в свое время все театры проверяли, где есть песни Галича. И сохранились только единственные песни к пьесе Жуховицкого в ТЮЗе. Там была очень умная заведующая музыкальной частью. Она сказала: “Вот, видите” – и показала другую – чистую – бобину. И всё стерли. А саму бобину унесла домой» (телепередача «Диалог с Америкой», т/к «Русский мир», 12.04.2003. Ведущая – Ольга Спиркина).


[Закрыть]

Размер стипендии определили в 200 рублей. В Москве в это время находились еще два «якутянина», которые вместе с Ямпольским собрали первую стипендию и передали Галичу. С тех пор каждый месяц восемь разных людей (чтобы не вызвать подозрение у властей) передавали с оказией Галичу деньги. Одним из курьеров должен был стать Вячеслав Лобачев, но справиться со своей задачей ему не удалось – по причине плотной слежки со стороны ГБ: «Последним связным оказался я. Меня направили на курсы повышения квалификации в Москву. На следующий день я звоню Александру Аркадьевичу с домашнего телефона. Вот этот номер: 157-ХХ-53. (Он действующий, сейчас там живут другие люди.) В ответ – короткие гудки. Тогда я пробую звонить из автомата. Никто не поднимает трубку. Промаявшись несколько дней, решил ехать к нему без предупреждения. Метро “Аэропорт”. Арка. Подъезд. В нем меня встречают два бритоголовых парня в одинаковых серых костюмах. “Вы к кому?” – почти синхронно спрашивают они. Мгновенно схватываю ситуацию и действую согласно инструкции. “Я, кажется, ошибся подъездом…” Мы с Володей [Ямпольским] обсуждали разные варианты посещения семьи Галича, в том числе и такой. Я не должен был оказаться в руках инквизиции: не имея опыта общения с этой организацией, я мог потянуть за собой всех северян. Таким образом, моя миссия оказалась невыполненной»11781178
  Лобачев В. Александр Галич. Блажени изгнани правды ради // http://www.45parallel.net/aleksandr_galich


[Закрыть].

Похожую ситуацию описывает и сам Ямпольский, но, по его словам, она произошла с другим «связным»: «Один из наших последних “курьеров”, сосед Галичей по улице, Юрий Федорович Шинкевич, рассказал мне как-то, что осенью 1973 года в подъезде Галича к нему довольно плотно привязался рослый дядя и стал выяснять, куда Юра направляется»11791179
  Ямпольский В. Я никогда не вел дневник… С. 307.


[Закрыть].

Стипендия просуществовала около года – до осени 1973-го. Потом власти ее прикрыли, а на Владимира Ямпольского было заведено уголовное дело11801180
  Там же.


[Закрыть].

Вместе с тем, несмотря на свое положение, Галич находил возможность делиться с нуждающимися людьми. В начале 1970-х он часто болел и лежал в постели. Поднимался главным образом для того, чтобы продать книги. Отказывался принять денежную помощь от своих близких друзей Аграновских. «Я еще и сам могу помочь», – сказал им, когда раздался звонок в дверь. Ангелина Николаевна, с кем-то поговорив, вошла в комнату, достала из письменного стола конверт с деньгами и обратилась к Аграновским: «Это для семьи Н. Сашенькины носильные вещи я уже отдала, а это денег немного… У вас нет ли с ребят одежды, из которой они выросли, там как раз двое парнишек?»11811181
  Аграновская Г. «Все будет хорошо…»: Воспоминания о А. Галиче // Литературное обозрение. 1989. № 9. С. 102.


[Закрыть]

4

Хотя в течение примерно двух лет после своего исключения Галич был худо-бедно обеспечен материально, но резко изменилась сама атмосфера вокруг него. Незадолго до этого Михаил Львовский, к тому времени уже не раз испытавший на себе «отключение кислорода», пророчески предостерегал своего друга: «Ты останешься один. Вдруг замолчит телефон, и те, кто носил тебя на руках, будут прятать глаза при встречах». Галич похлопал Львовского по плечу и уверенно сказал: «Нет, брат. Не те времена. Меня физики не дадут в обиду. Они меня любят. А физики, знаешь, – сила!»11821182
  Петров А. Когда он вернулся. 19 октября исполнилось бы 85 лет Александру Галичу / Беседа с Михаилом Львовским // Вечерняя Москва. 2003. 19 окт.


[Закрыть]

Тогда же Львовский спросил Галича, на что он существует. Оказалось, продает книги и вещи. Причем началось это все уже в конце 60-х! Так, например, 6 января 1969 года Галич записывает в своем дневнике: «Хозяйственные дела – рынок и прочее. Кончил правку для Л. Пинского. Впрочем, надо еще записать – “Футбол” и “Вечный огонь”… Вечером забегал Пинский. Но вечер был тихий и почти благостный. Так как продалось мое пальто – то мы нынче пировали»11831183
  Галич А. Из дневника 1969 года // Заклинание Добра и Зла. С. 32.


[Закрыть].

Жуткая деталь, но вместе с тем и беспощадно характеризующая эпоху.

«Хочешь, я тебя прикрою? – предложил Львовский. – У меня бывает работа на “Мосфильме” и студии Горького». На это Галич ответил категорическим «нет!» – по той же причине, по которой отказался от работы над сценарием о Штраусе.

Теперь, после исключений, предсказание Михаила Львовского сбылось. Реже стал звонить телефон, от Галича отвернулись многие друзья и знакомые. Если раньше его дом всегда был полон гостей, то теперь там собираются лишь самые преданные люди. Даже родной брат Валерий отказывается принимать у себя опального родственника и, более того, обращается с соответствующим письмом в КГБ (со слов Алены Архангельской): «Я, Гинзбург Валерий Аркадьевич, как заместитель парторга киностудии им. Горького, лауреат Госпремии СССР, сообщаю, что к творчеству своего брата Александра не имею никакого отношения. Характер наших отношений ограничен исключительно семейными делами»11841184
  По словам Валерия Лебедева, «есть множественные свидетельства его шараханья от брата. Да и сам Галич мне это говорил. Не потому, что Валерий Аркадьевич плохой человек. Вовсе нет. А потому, что был страшно боязливый» (Лебедев В. Рядом с Галичем // http://www.lebed.com/2004/art3652.htm).


[Закрыть].

Вскоре после исключения Галича из СП ему позвонили или зашли проведать домой, где он лежал с сердечным приступом, Владимир Максимов, Юрий Домбровский, Белла Ахмадулина, Евгений Евтушенко, Лев Копелев, Раиса Орлова, Александр Шаров и еще несколько человек. Навестили Галича и его давние друзья-драматурги Исай Кузнецов и Авенир Зак. «Жена Галича выглядела больной, возбужденной, – вспоминал Кузнецов. – Она обрадовалась нашему приходу, сказала: “Как хорошо, что вы пришли, Саше это так нужно, так нужно!” Галич – вид у него был совершенно больной – сидел за столом. Он не писал, не читал, просто сидел задумавшись. Мы заговорили о заседании секретариата. Меня интересовало поведение Арбузова. Волновало оно и Галича. Арбузову когда-то мы посвятили свою пьесу…»11851185
  Кузнецов И. Перебирая наши даты… // Заклинание Добра и Зла. С. 396.


[Закрыть]

Когда Галича исключили из Союза кинематографистов, тоже было много звонков поддержки в его адрес. Один из них принадлежал писателю Борису Носику, который посещал сценарную мастерскую Галича: «Робкий от природы, я все же позвонил ему в тот вечер. Какая-то женщина сказала, что учитель не подходит, но спросила, что я хочу ему передать. Я сказал, что мы его любим и чтоб он наплевал на “их кино” и на “их союз”»11861186
  Носик Б.М. На погосте XX века: Меланхолическая прогулка по знаменитому русскому некрополю Сент-Женевьев-де-Буа под Парижем. СПб.: Золотой век; Диамант, 2000. С. 121.


[Закрыть].

Не прекратили общение с Галичем Станислав Рассадин, Андрей Гончаров, Михаил Львовский, Валентин Плучек, Михаил Швейцер, Николай Каретников, Бенедикт Сарнов, Семен Липкин11871187
  С последними двумя Галич познакомился уже после всех исключений. Вот как вспоминает об этом Бенедикт Сарнов: «Заглянул я однажды вечером на огонек к Саше Галичу. Он был тогда уже в сильной опале, старые друзья и приятели постепенно отдалились, но появились новые. Я был – из новых. Из новых был и сидевший в тот вечер у Саши Семен Израилевич Липкин. Они были соседи, жили в одном подъезде, но сблизились и даже подружились совсем недавно. Семен Израилевич, как и я, любил Сашины песни, а Саша, у которого был комплекс неполноценности (он мучился сомнениями: можно ли его считать настоящим поэтом), жадно ловил каждую похвалу профессионала.
  Мы сидели вчетвером (с нами была еще Сашина жена – Нюша) и пили чай. И вдруг – нежданно-негаданно – явился еще один гость. Это был Сахаров.
  Он вошел с холода, потирая руки, поздоровался, присел к столу. Нюша налила ему чаю» (Сарнов Б. Моя еврейская жестоковыйность // Лехаим. 2002. № 2. С. 53).


[Закрыть]… Активную поддержку оказывали и физики – Андрей Сахаров, Петр Капица, Виталий Гинзбург и другие: устраивали домашние концерты, на которых собирали деньги, и вообще старались всячески помочь.

Не предавали Галича и рядовые поклонники его творчества. Автор-исполнитель Игорь Михалев вспоминал об одном из своих выступлений, состоявшемся вскоре после исключения Галича: «На одном из концертов, причем в Москве, когда я спел несколько песен Александра Аркадьевича, мне прислали записку: “Что с Галичем?” (он только что перенес инфаркт). Я объяснил, что сейчас уже ничего, а вообще-то, худо ему по всем направлениям. Зал (а он был, ясное дело, разношерстный) встал. Все. Как один. Я даже не ожидал такого. И была какая-то минута… нет, не молчания – преклонения перед талантом и мужеством человека»11881188
  Михалев И. Мой Галич // Слово лектора. 1990. № 3. С. 62.


[Закрыть].

Более того, Александр Мирзаян утверждает, что в 1972 году Валерий Абрамкин, который в середине 1960-х был одним из инициаторов создания московского КСП, устроил за городом слет самодеятельных авторов, целиком посвященный творчеству Галича! И собралось на него несколько тысяч человек – конечно, не столько, сколько бывало на обычных слетах (многие участники опасались нежелательных для себя последствий), но все-таки…

С самим Галичем Мирзаян познакомился лишь в конце 1973 года и тогда же пересказал ему всю эту историю, о чем стало известно из интервью Мирзаяна, которое он в 2008 году дал для фильма «Без “Верных друзей”», правда в сам фильм это фрагмент не вошел: «…пели через микрофоны танковые. Приносили танковые батареи, свет ставили и звук ставили. Все это озвучивалось. А иначе как петь перед столькими тысячами людей? Ты же без микрофона ничего не сделаешь, да? Вот на танковых батареях, народ привозил. И все это озвучивалось, освещалось. И потом обсуждения были около костров. И два дня вот такой слет – суббота и воскресенье. Когда я ему это рассказал, он на меня посмотрел. Была такая мхатовская пауза. Он мне говорит: “Саш, вы ничего не путаете?” Я говорю: “Александр Аркадьевич, Вы что, хотите сказать, что этого не было?” То есть насколько круги не перемешивались, да? И такое событие, в общем-то, ну, в культуре, во всяком случае, мне кажется, это историческое событие. Несколько тысяч человек собралось на посвященный творчеству Галича слет. Он об этом ничего не знал. Когда я это пересказывал всё, он был просто в шоке: “Слушай, да это надо, это надо… Нюша, Нюша! Ты представляешь?! Послушай, что Саша рассказывает!” Она тоже не могла в это поверить. И он говорит: “А и Вы что-то пели?” Я говорю: “Да, и я пел”. – “Что Вы пели? Свое?” Я говорю: “Нет, Ваши песни. Слет же Вам посвящен”, то есть все пели песни Галича»11891189
  Впервые эту историю Мирзаян упомянул 25 апреля 2002 года во время посиделок, состоявшихся сразу же после открытия барельефа на мемориальной доске Галичу на ул. Черняховского, 4: в мастерской скульптора Александра Чичкина, изготовившего этот барельеф. Там Мирзаян сказал, что слет бардов, посвященный Галичу, состоялся осенью 1972 года, и привел одну важную деталь. Во время знакомства с Галичем в конце 1973-го или в начале 1974 года Мирзаян сообщил ему, что пел на этом слете его песню «У лошади была грудная жаба», где последняя строка выглядела так: «А маршала лечили в Соловках» (а не «сгноили», как должно быть). Галич спросил его: «А откуда это “лечили”?». – «Ну, я решил, что так будет лучше». И после этого визита, как утверждает Мирзаян, Галич стал петь только такой вариант: «Я пою в вашей редакции», – сказал он Мирзаяну на одном из домашних концертов (из интервью Мирзаяна для фильма «Без “Верных друзей”»).


[Закрыть].

Рассказ Мирзаяна подтверждает публикация журналиста Валерия Хилтунена, в 70-е годы работавшего обозревателем «Комсомольской правды». Он пишет, что этот и многие другие слеты КСП открывал популяризатор авторской песни Дмитрий Дихтер, и рассказывает о реакции властей на слет, посвященный опальному барду: «С текстами Галича КСПшники лишь иногда баловались – и всякий раз нарывались на дружный отпор Системы. Поставили в своем лесном подзвездном театре его музыкальную пьесу о Корчаке – и невольно запустили такой сыр-бор в Кремле и на Старой площади. На заседании Политбюро Гришин, наседая на не любимого им Андропова, бубнил о том, что КГБ в очередной раз что-то там такое проворонил, не предупредив партию и страну о каких-то надвигающихся ближневосточных катаклизмах. На что разозлившийся шеф жандармерии сказал, как отрезал, что вместо того, чтобы совать нос в чужую епархию, Виктору Васильевичу следовало бы проследить за тем, что делается под носом у его МГК КПСС. Несметные толпы молодых подпольщиков уезжают на электричках в подмосковный лес, зажигают сотни, а может, и тысячи костров, заговорщически садятся спиной к партии и комсомолу и – о ужас! – Галича поют! Политбюро по четвергам заседало, а уже в пятницу по столичным вузам бегали взмыленные инструкторы райкомов ВЛКСМ, собирая объяснительные: как это студенты А., Б., В. и даже отличник Щ. могли дойти до антисоветского со-пения у ночных костров. А из “Комсомолки” в те дни чуть не выгнали талантливого корреспондента студенческого отдела Мишу Хромакова, поместившего с того слета КСП вполне благожелательный репортаж»11901190
  Хилтунен В. «Когда, мой друг, вернешься ты?..» (Баллада о легенде) // Педагогический калейдоскоп. 1998. 21—27 окт.


[Закрыть].

5

В феврале 1972-го эмигрирует писатель Григорий Свирский вместе с женой Полиной. «Звонил-чертыхался Галич: болеет, а проститься с ним не пришли. – Вы что, думаете, я ссучился? – Схватили из цветочницы букет подснежников, побежали к нему»11911191
  Свирский Г.Ц. Прорыв: Роман. М.: ТПО «Фабула», 1992. С. 150.


[Закрыть]. Вопрос Галича становится понятным, если знать, что незадолго до этого звонка Свирский не дал Галичу прочесть рукопись своей книги «Заложники», опасаясь, что тот начнет расхваливать ее вслух и об этом узнает ГБ: «Давал читать самым близким. Друзьям Полины, Юре Домбровскому, Александру Беку… Даже Галичу не дал, люто обидев его этим. Галич пил зверски, а что у трезвого на уме, у пьяного на языке. В списочке, который набросал, помнится, было девять душ»11921192
  Свирский Г.Ц. Прорыв. С. 166.


[Закрыть]. Самому же Галичу Свирский причины не объяснил, и после того, как он вдобавок забыл сообщить еще и о своем отъезде, Галич решил, что ему не доверяют. Этим и объясняется его возмущенный вопрос: «Вы что, думаете, я ссучился?».

Выше всего Галич ценил дружбу. И как же он реагировал на предательства друзей и близких, многие из которых, опасаясь нежелательных для себя последствий, теперь не замечали его в упор, а при случайных встречах перебегали на другую сторону улицы?

По свидетельству его дочери Алены, он реагировал на это внешне спокойно и в высшей степени интеллигентно: «Я возмущалась, когда люди не здоровались с отцом, не отвечали на приветствие. Я начинала орать: “Зачем ты здороваешься, он же сукин сын!” Отец отвечал: “Человек слаб, у него семья”. Он продолжал здороваться, а я прямо из себя выходила»11931193
  С Аленой Архангельской-Галич беседовала Юлия Гаврилова // Авторская песня [журнал-каталог]. ООО «Артель “Восточный ветер”» [год не указан]. № 3. С. 42. Ср. еще несколько версий этого рассказа: «Когда нам навстречу шли знакомые люди, папа всегда здоровался, а с ним нет – делали вид, что не видят, не слышат, отворачивались. Он при этом так сжимал мою ладошку – ему было не по себе. Я рвала и метала, рыдала, хватала его за руку, говорила: “Не смей с ними здороваться, они сволочи и предатели”. А он спокойно отвечал: “Не здороваться – невежливо. А их нужно пожалеть…”» (Алена Галич: «За папины песни сажали. Я знаю этих людей!» / Беседовал Андрей Колобаев // Мир новостей. 2008. 14 окт.); «Мы входили в арку дома, папа здоровался, а ему не отвечали. Я начинала реветь от обиды за папу и шипела: “Не смей с ними больше здороваться!”, а он говорил: “Перестань! Им просто страшно”» (Светлова Е. Александр Галич срывал уроки в школе дочери // Московский комсомолец. 2007. 6 дек.); «Я начинала топать ногой или сжимала его руку и шипела таким громким актерским шепотом: “Не смей здороваться!” И потом уже начинала просто реветь. А он мне говорил: “Я не могу не здороваться. Их надо пожалеть – они боятся”», «Я сначала шипела, потом чуть ли не орала: “Не смей здороваться!” На что он мне отвечал: “Я так воспитан. Я обязан здороваться. <…> А вообще ты не должна так воспринимать, потому что они просто боятся”» (из интервью для фильма «Без “Верных друзей”», 2008); «Ты должна понять, что они боятся, а я буду здороваться, потому что меня приучили здороваться всегда со всеми» (видеозапись домашних посиделок, состоявшихся после открытия барельефа на мемориальной доске Галичу на ул. Черняховского, 4, в мастерской скульптора Александра Чичкина, 25.04.2002).


[Закрыть].

Не лучше была обстановка и в самом писательском доме у метро «Аэропорт», где на втором этаже жил Галич. По словам Станислава Рассадина, «ближайший друг и сосед, который всегда разделял наше застолье, вдруг как-то потерял адрес, и на несколько этажей ему уже спускаться не захотелось»11941194
  Д/ф «Без “Верных друзей”».


[Закрыть]. Судя по всему, речь идет о соавторе Галича Борисе Ласкине, который жил на четвертом этаже писательского дома (в начале 60-х он жил на третьем, но потом переехал этажом выше). Согласно дневниковой записи за август 1974-го – февраль 1975 года его тестя Ярослава Голованова, жившего на первом этаже, «когда в конце 1971 г. Галича исключили из Союза писателей и он превратился в диссидента, они раздружились: Ласкин – человек верноподданнический, он просто побаивался этой дружбы. У Галича все время толклись разные иностранные корреспонденты, какие-то сидельцы, всякого рода люди, властью обиженные, а Ласкин Бобкова дома принимал»11951195
  Голованов Я. Заметки вашего современника: В 3 т. М.: Доброе слово, 2001. Т. 2. 1970—1983. С. 126.


[Закрыть].

Да уж, действительно, одно из двух: либо ты принимаешь у себя начальника Пятого управления КГБ, либо преследуемого им писателя. Хотя некоторые люди – вроде Виктора Луи – прекрасно совмещали и то и другое…

С другой стороны, прямо противоположным образом характеризует Ласкина сценарист Яков Костюковский: «…когда началась травля Галича, Борису Ласкину, его соавтору, просто руки выворачивали, чтобы он его предал, осудил. Это было очень важно… И надо отдать должное Борису Савельевичу, они его не сломали. Он был не самый смелый из моих знакомых и не был диссидентом. Но тут для него, как видно, мужская дружба оказалась святой. И он этого не сделал. И честь ему и хвала, если там есть тот свет, они там встречаются. Саше не в чем Борю упрекнуть, в отличие от других так называемых друзей»11961196
  Из интервью для фильма «Без “Верных друзей”» (2008).


[Закрыть].

Однако мы уже знаем, что Ласкин был одним из тех, кто уговаривал Галича написать покаянную записку в Союз писателей, и эта информация вкупе со свидетельством Ярослава Голованова («К моменту моего появления в семье Ласкиных охлаждение в их отношениях уже наступило, что, впрочем, никак не повлияло на наши с ним отношения: Галич любил девчонок Ласкиных с детства»11971197
  Голованов Я. Заметки вашего современника: В 3 т. Т. 2. С. 126.


[Закрыть]) дает нам основания подвергнуть сомнению слова Костюковского о том, что для Ласкина «мужская дружба оказалась святой».

В упомянутой дневниковой записи Голованова приводятся и другие любопытные штрихи к портрету Галича: «Когда я заходил к Галичу, то обычно заставал его лежащим на тахте. Он и стихи свои, и все прочее сочинял на тахте, мысленно их редактировал, потом вставал и записывал набело. Помню, что курил он всегда только сигареты “Кеnt”, а я всегда “стрелял” у него эти сигареты. Где он их доставал, ума не приложу. Наверное, переплачивал спекулянтам»11981198
  Там же. С. 126—127.


[Закрыть].

Что же касается обстановки в писательском доме, то дело доходило до того, что один из друзей Галича не отвернулся от него, продолжал приходить к нему в гости, даже чем-то помогал, но, когда выходил из его квартиры, надевал войлочные тапочки и спускался в них по лестнице, чтобы никто не услышал…11991199
  Алена Галич: «Я помню всех, кто отвернулся от папы» / Беседовала Алина Куделинская // Век. 2002. 14 июня; То же // Советская Белоруссия. 2002. 20 июля.


[Закрыть]

Единственным человеком, потом выступившим по телевидению и признавшимся в том, что отвернулся от Галича в начале 1970-х, был Виктор Мережко, который незадолго до этого посещал высшие сценарные курсы под руководством Галича и Гребнева. Когда в 1993 году издательство «Искусство» собиралось выпустить сборник драматургии Галича12001200
  «…Я вернусь…»: Киноповести; Пьесы; Автобиографическая повесть / Сост. А. Архангельская-Галич. М.: Искусство, 1993.


[Закрыть], Мережко попросили написать воспоминания, но он отказался12011201
  Этот факт упомянут А. Архангельской во время домашних посиделок, состоявшихся после открытия барельефа на мемориальной доске Галичу на ул. Черняховского, 4 (25.04.2002).


[Закрыть], сказав дочери Галича: «Алён, я ничего не буду писать об Александре Аркадьевиче, потому что я очень перед ним виноват: я встретил его в арке и не поздоровался»12021202
  Алена Галич: «За папины песни сажали. Я знаю этих людей!» / Беседовал Андрей Колобаев // Мир новостей. 2008. 14 окт. Еще два варианта реплики Мережко: «Не имею права писать воспоминания, хотя и занимался в семинаре Галича» (Алена Галич: «Отец писал о том, о чем люди боялись даже подумать» / Беседовала Ирина Шведова // Московская правда. 2003. 5 июня.); «Я не могу писать. Мне стыдно до сих пор, что я прошел и не поздоровался. А он у нас замечательный вел семинар» (из интервью А. Архангельской для фильма «Без “Верных друзей”», 2008).


[Закрыть]. Остальные же делали вид, что ничего не произошло, а они, мол, всегда любили и признавали Галича.

Более того, Галич сам не хотел подставлять своих знакомых, и поэтому, например, коллекционеру Михаилу Крыжановскому, сделавшему много качественных записей его домашних концертов, говорил, чтобы тот уничтожил тетрадку с его стихами, убрал подальше пленки и вообще реже заходил в гости, когда приезжал из Ленинграда в Москву12031203
  Крыжановский М. Соло для одного микрофона // Советский патриот. 1989. 21 мая.


[Закрыть]. Но тот, к счастью, его не послушал.

6

Хотя Галич старался не показывать свои эмоции и умел сдерживать себя (он даже говорил в подобных случаях своей дочери: «Умей держать паузу»12041204
  Архангельская А.: «Мой отец – Александр Галич» / Беседовала Т. Зайцева // Вагант. 1990. № 10. С. 9.


[Закрыть]), но в глубине души воспринимал предательства многих друзей очень болезненно и сильно переживал. Об этом догадывались лишь самые близкие люди: «Он умел держать все в себе, – вспоминает его дочь Алена, – и никогда не показывал, как ему больно. Вот никогда. Я только по глазам могла определить, что ему тяжело. По двум вещам. Он обычно сидел нога на ногу. И если он начинал громко отбивать такт ногой, я понимала, что папа нервничает. А если в руках появлялись темно-вишневые янтарные четки, значит, он сосредоточенно обдумывает, какой шаг ему сделать, чтобы это было в правильном направлении, чтобы не было лишних неприятностей. Даже когда его исключили, внешне никто никогда бы не мог догадаться по его поведению, что он переживает, что он в отчаянии»12051205
  Из интервью А. Архангельской для фильма «Без “Верных друзей”».


[Закрыть].

Приведем еще на эту тему свидетельство историка Юрия Глазова, который близко общался с Галичем вплоть до своей эмиграции 21 апреля 1972 года: «Образованные москвичи любили Галича, быть может, более, чем кого-либо другого. Он держался просто, в нем отсутствовала гордыня. Его талант ценили и жили им. Но теперь, когда его отовсюду выбросили, меня потрясло, что никто не сказал ни слова в его защиту. Знакомые пожимали плечами, как бы спрашивая: “Что можно сделать против этой напасти?” А когда я упрекнул в бездействии своих друзей-диссидентов, то жена моего друга швырнула мне в лицо гневное: “Крови жаждешь?” Правда, она тут же извинилась, а я понимал, что меня уже занесло. Меня упрекали за то, что я собирался “катапультироваться” за рубеж и мне уже нечего терять. <…> Галич не совсем был готов к испытаниям, выпавшим на его долю. Без боли нельзя было все время смотреть на него. С ним случился очередной сердечный приступ. При своей необыкновенной общительности и при всеобщей любви, которой он был окружен еще несколько месяцев назад, Галич никак не мог привыкнуть к остракизму, никак не ожидал, что число друзей, готовых выступить в его защиту в самый горький час его жизни, будет столь мизерно. <…> Среди моих знакомых многие говорили: “Подумаешь, исключили из Союза писателей! Из этой бандитской организации. Ну и что? Можно только радоваться этому!” Но писателя лишили куска хлеба. Его обрекали на голод, на нищету»12061206
  Глазов Ю. В краю отцов. (Хроника недавнего прошлого). М.: Истина и Жизнь, 1998. С. 223.


[Закрыть].

После очередного инфаркта Галич лежал у себя дома на диване и отчаянно крутил ручки приемника, надеясь услышать хоть что-нибудь о себе. Но зарубежные радиостанции почти ничего не говорили – скажут пару раз и замолчат, видимо, полагая, что этим только усугубят положение Галича, в то время как ему могла помочь именно активная поддержка мирового сообщества. Прекрасно понимая это, Галич почти умолял Глазова: «Юра, сделайте, чтоб сказали несколько слов. Хоть что-нибудь!»12071207
  Там же. С. 224. Сокращенный вариант воспоминаний на эту тему: Глазов Ю. Тесные врата. Возрождение русской интеллигенции. СПб.: Звезда, 2001. С. 58.


[Закрыть] Тот подписал два коллективных письма в защиту Галича12081208
  Первое из этих писем – «Слово друзей», – появившееся в самиздате сразу же после исключения Галича из СП, мы уже упоминали. Что же касается второго, то оно датируется 5 марта 1972 года и представляет собой открытое письмо в редакцию лондонской «Таймс». Его авторы подробно описывают положение инакомыслящих в советских лагерях и психушках, а также останавливаются на преследовании писателей: «Начинается новая кампания против Александра Солженицына. Академика Андрея Сахарова более не соизволяют пускать на судебные процессы. Поспешно сорвали все регалии с Александра Галича, прикованного к постели новым инфарктом, который серьезно угрожает его жизни. Глубокая опала угрожает талантливейшему писателю Владимиру Максимову» (Intellectuals who leave Russia / By Yuri Glazov, Yuri Stein, Yuri Titov, Alexander Volpin, Vladimir Gershovich // Times. March 9, 1972). См. также публикации фрагментов этого письма, основанные на сообщении американского агентства Ассошиэйтед Пресс: Soviet intellectuals charge Kremlin of planning campaign against dissidents // Lewiston Evening Journal (Maine, USA). March 9, 1972. P. 12; Accuse reds of new drive on dissidents // Youngstown Vindicator (Ohio, USA). March 10, 1972. P. 7. Упомянем еще одну статью Юрия Глазова, в которой значительное место уделяется положению Галича: Погибнет ли свободная литература в Советской России? // Русская мысль. 1973. 4 янв. С. 4.


[Закрыть], но повлиять на политику западных радиостанций, конечно, не мог.

Именно поэтому Галич не возражал, когда ведущий радио «Свобода» в Лондоне Леонид Владимиров, узнав о его исключении из союзов, позвонил ему домой и попросил интервью: «Сразу же сказал, что звоню со “Свободы” и прекрасно пойму, если он предпочтет не продолжать разговор. “Да нет, пожалуйста, давайте поговорим, – спокойно и грустно ответил Галич. – Еще хуже мне от этого не будет”. Его интервью, в сопровождении согласованных с ним самим песен, передала “Свобода”. А я еще написал о нем статью “Поет Галич, поэт Галич”»12091209
  Владимиров Л. Жизнь номер два // Время и мы. 1999. № 145. С. 249.


[Закрыть]. Эта статья, опубликованная в журнале «Посев» еще до их знакомства, была подписана псевдонимом12101210
  Донатов Л. Поет Галич, поэт Галич… // Посев. 1969. № 11. С. 52—54.


[Закрыть].

Хотя после исключений Галича многие старые друзья отвернулись от него, но зато он приобретал новых, и каких! О двух из них стоит рассказать подробнее.