Книга: Чертово колесо - Михаил Гиголашвили

Не знаю, доводилось ли вам сталкиваться с наркоманами, мне да, не слишком тесно, но ощущений хватило на всю жизнь, вместе с желанием держаться от этой публики подальше, не тратя времени и сил на попытки понять и простить. Нет в этих людях богемного очарования, нет романтического флера приобщенности к высшим сферам, да и просто человеческого исчезающе мало. Примитивные существа, у которых многообразие жизненных проявлений сводится к унизительному и омерзительному поиску дури.

В ходе которого потеря человеческого лица не воспринимается сколько-нибудь значимым ущербом, а утрата здоровья, семьи, жилья, социального статуса - норма, словно бы заранее оговоренная условиями игры. Мне скажут: "Ну да, эта книга как раз про то, что наркотики зло". "Да неужели? - отвечу, - А без того все мы об этом не догадывались?" "Ну и еще о том, что наркоманы тоже люди. Больные люди, не случайно наиболее частый эвфемизм для обозначения этой дряни в романе "лекарство".

Но нет, господа, тут позвольте с вами не согласиться. Зависимость не болезнь, а распущенность. И что их теперь, убивать? Зачем убивать - учитывать, трудоустраивать, часть заработанного выплачивать веществами по льготной цене с одновременной стерилизацией и ущемлением в правах. Да это, это же фашизм! Ничего подобного, защита генофонда. Родители из них все равно никакие, а рынок такая тактика обрушит и пусть себе кайфуют.

На самом деле, это же на поверхности, и для того, чтобы додуматься, не нужно обладать особым каким-то умищем. А не сделано до сих пор и вряд ли когда-нибудь будет сделано потому что существование криминального рынка наркотиков лоббируется на уровне, куда более высоком, чем вы или я даже представить себе можем. Равно как доходы от оборота дон Мари-Хуан с тоненькими усиками и оливковой кожей не кладет в свой карман, а пускает ручейками, против всех законов гравитации, в заоблачные выси.

И в этом смысле "Чертово колесо" книга "ни-о-чем" срез наркоманской тусы Грузии образца конца восьмидесятых прошлого века Ни серьезного глубокого исследования корней зла и механизмов функционирования этой машинерии. Ни внятных предложений по минимизации ущерба от социального зла. Ни четкой авторской позиции.

Что, автор осуждает? Как-то незаметно. Больше того, два самых отмороженных персонажа, убийцы и насильники Нугзар и Сатана залихватски куролесят по Европе, голландский опиумно-гашишевый рай, увиденный их глазами, вызывает прямо-таки умиление. Ну до чего молодцы голландцы, умеют! И наши мальчики в этом краю обетованном почти готовы внутренне переродиться. Осталось только загнать на аукционе раритет, пытками вырванный у владельца, и можно слушать Моцарта, читая Библию.

Или Пилия, коррумпированный наркоман инспектор угрозыска, неоднократно пытавший подследственных, привезший в родную Грузию чемодан с тридцатью килограммами опия. Тоже отличный ведь парнишка. Вот и счастье ему в конце подвалило, разжился бешеными деньгами, украденными Нугзаром и Сатаной у того же несчастного владельца редкой марки. Уйдет теперь из розыска, станет предпринимателем. А может не уйдет, с ксивой как-то спокойнее и радостнее жить на свете.

Публика разная, но совершенно отпетая, и у меня, читателя, не раз и не два в ходе чтения возникал вопрос: откуда у Михаила Гиголашвили такое доскональное знакомство с реалиями? В библиотеках изучал или прямо внедрялся в среду, рискуя здоровьем, и далее по списку? Так или иначе, похоже, зря. Шедевра не получилось. Такая жесть жестяная.

Стилистически недурно, не более. Вставная новелла про беса, рукопись которой зачем-то муторно-тоскливо читают влюбленные шестиклассники, кажется не то, чтобы инородной, но непонятно, для чего введена в повествование, разве что для параллели между несчастным неприкаянным скитальцем в вечной охоте за последним вздохом и героями-наркушами. А скорее дань моде на пойоменон, характерной для литературы миллениума.

И нет, это не энциклопедия грузинской жизни. Было бы нечестно так плохо думать о грузинах и Грузии.

В мире животных

Автор не криминолог и не социолог девиантных практик, но весьма точно и красочно описал презренное существование наркоманов, включая полное забвение морально-этических норм и скатывание к условно-рефлексивному состоянию.

Также он неплохо обрисовал жизнь курдули самкаро – этих самозваных аристократов преступного мира на примере грузинского ареала обитания в советский период. Любопытно, что треть всех воров в законе имела грузинское происхождение, при том, что грузинская популяция составляла только 2 (два) процента от населения СССР.

И наркоманы, и воры не нужны обществу и те и другие стали таковыми добровольно, и те и другие наносят нам серьёзный вред – этот, казалось бы, тривиальный тезис получил блестящее подтверждение в «Чёртовом колесе».

В книге нет героизации канониери курди – они, в целом, показаны, как есть: хитрые, жадные до примитивных удовольствий, с коротенькими мыслями и неистребимой тягой к паразитизму за счёт окружающих. Печально, что нет сцен тёрок и кусалова, нередких между воров, а ведь именно в грызне за тави или даже общак проявляется вся их гнилая сущность. Кто бы мог подумать, что только через одно поколение процедура «коронования» этих тюремных попугаев будет проводиться по Скайпу – деньги для них решают всё.

Читатели, наивно сочувствующие Нугзарке и даже Сатане, показывают тем самым, что потерпевшими от преступных посягательств они или их близкие не были, с криминальной падалью не соприкасались, а в поисках быстрорастворимого блатного дзэна регулярно припадают к радио «Шансон». Что ж, пожелаем им скорейшего и отрезвляющего знакомства с гепатитными робин гудами в реальной жизни.

Отдельные эпизоды тоже заслуживают внимания, в частности, уморительная попытка двух бакланюг в поезде попутать и погнать в непонятное кручёного инспектора ОУР в штатском. Интересно, чтобы он им растележил, не будь у него спецгруза.

Отношения Наны и любовника-наркомана, болезненным нервом прошивающие страницы книги, вызывают почти сострадание к потерявшейся, как котёнок в зверинце, трагически беззащитной красавице, которая, наверное, так и не победит в изматывающей войне за маленькое женское счастье – когда ночной метроном уже отбил в израненное сердце тридцать опустошённых лет.

От решальщиков до corruption state

Токсичное сращивание официальной власти с теневыми структурами здесь показано без какого-либо преувеличения и даже не в полную мощь, ведь речь в книге о вальяжно-барском Тбилиси, а не о грузинской криминальной столице Кутаиси. Южные окраины и в царское время и в советскую эпоху жили без особой оглядки на центр в том, что касалось обязанностей, но выдаивали всё до капли, когда речь шла о правах (дотациях, преференциях и трансфертах).

Правоприменение тоже было до крайности своеобразным, напоминая, скорее, силовой бизнес, чем охрану общественного порядка, с клиентелой, расценками, патронажными сетями и постепенным стиранием функциональных различий между чиновниками и преступниками. Всё это и привело к полной деградации государства в конце 80-х – середине 90-х гг.

Именно тогда уголовники, составив ударное ядро НВФ «Мхедриони» и «Национальной гвардии», вторгались в Абхазию и Южную Осетию, таможня была центром координации контрабанды, воинские части превратились арсеналы организованной преступности, а простые гаишники сели на каналы торговли оружием и наркотиками. Простые люди тем временем рубили тбилисские скверы и парки на дрова, чтобы не умереть красивой зимней ночью от прозаичного переохлаждения – в некогда самой сытой и ленивой республике Союза нерушимого.

Рэкетир триумфально занял пост министра обороны; дважды ранее судимый гоп-стопер возглавил МВД, дядя вора в законе оказался зампредом Верховного суда, а другой вор в законе стал самым могущественным советником президента Шеварднадзе. Летом 2003 года похороны Джабы Иоселиани посетил глава государства, а отпевал его не где-нибудь, а в исторически значимом для всех грузин кафедральном соборе «принципиальнейший» патриарх Илия II. Видимо, большой святости был покойный крадун, убийца и военный преступник, что аж сам церковный босс решил в его честь заклинания читать.

Автор на примерах спайки уголовного розыска и мелких дилеров, спорадически-надзорных органов и развращённого партийного аппарата, иллюстрирует алгоритм восхождения преступных сообществ, перерождения правоохранительных ведомств в правохоронительные и отката социума в затяжную кризисную архаику с негативным этническим партикуляризмом и массовой эмиграцией образованных и урбанизированных групп населения.

Прервать это падение в Грузии удалось, с большим трудом и далеко не окончательно, только после 2005 года с принятием и относительно эффективной имплементацией RICO-подобного законодательства, остановкой сотен банковских «прачечных», налаживанием рабочих связей с полицейскими структурами Западной Европы, концентрацией всех осуждённых воров на седьмой зоне и показательной зачисткой коррумпированных кадров.

Перегибы при этом были чудовищные – чего стоит увольнение со службы 16 000 сотрудников полиции без последующего трудоустройства (они потом «трудоустроились» известно где). Суды надолго превратились в департамент Генпрокуратуры, бизнесмены дружно подписывали договоры дарения на дорогую недвижимость в пользу «новых демократов» и заносили куда надо, политическую оппозицию прижали к ногтю – иногда с помощью тех же уголовников и бандитов, отпущенных для этого из тюрем.

В отношении М.Н. Саакашвили грузинские следователи не случайно возбудили ряд уголовных дел – там действительно был состав и не один. Кстати, его форсированная политика против организованной преступности весьма напоминает меры, предпринятые Таксином Чиннаватом в Таиланде за год до «Революции роз». Интересно, что оба радикальных реформатора сейчас живут далеко от родных гор/джунглей и разыскиваются новыми властями по обвинению в коррупции. Но криминальную сомализацию они, тем не менее, остановили. В нашем же бардаке, горящем среди потопа, крупные ОПГ по-прежнему обслуживают известные банки, станицы Кущёвские – в разных типах и проявлениях, множатся с каждым годом и отнюдь не только на Кубани, а у очередного борца с коррупцией изымают на квартире всё большую гору отжатых средств обмена. Поэтому зря Гиголашвили упрекают в том, что самого Тбилиси в книге нет – он, вольно или невольно, пишет об универсальной схеме, так что майора Майсурадзе здесь вполне можно заменить полковником Захарченко и далее по тексту. Тбилиси здесь как Итака у Кавафиса.

А за тёплым ламповым описанием милой грузинской столицы с добряком участковым можно обратиться к известной книге Нодара Думбадзе.

Желаю всего заслуженного

Здорово, что автор завершил несколько сюжетных линий. Больше всего меня порадовало то, что помойный чёрт Бати таки уткнулся рылом в конец борозды, метко словив пивным брюхом свинцовую облатку от своего бывшего со-кокнаровца. Его борзая тётка, уже откупавшая племянника от тюремного срока за избиение девушки, тоже не осталась без поистине сногсшибательного презента. Жаль, что оба не успели помучаться от души и красноречиво поблагодарить за столь неожиданный поворот судьбы.

А тюфяк Ладо в итоге оказался не манекеном, а человеком действия или то просто была яркая вспышка на фоне затянувшегося абстинентного синдрома и явственно обозначившегося экзистенциального краха. Что касается уголовно-правовых последствий содеянного, то, учитывая грамотную консультацию двух сотрудников, оформляющих материал, есть приличная возможность техничной промывки на стадии предварительного следствия и соскока на превышение пределов необходимой обороны.

Нарколыга Кукусик с помелом до копыта, которого на первом же приёме в околотке бодрый оперсостав ловко прищемил за метлу и расколол до полушарий, тоже выкружил строго назначенное – нельзя всю жизнь дрожать ветвями и нырять в папин карман.

Ревнивый эксгибиционист в законе Нугзарка, смехотворно поменяв морфийную зависимость на опиоидную, распрощался с иллюзией сытого безделья на голландщине, когда тихий сосед-алкоголик, шепеляво насвистывая «Реквием», интеллигентно подрезал его кляссер с той самой маркой и загнал ранее неизвестному гражданину прямо на улице. Наш прохаванный бобрила был кинут на раз-два и, возможно даже задумался о том, что, наверное, придётся где-то честно поработать, а не заниматься тайным хищением чужого имущества и героически побеждать официантов в гостиничных туалетах. Нельзя долго гаситься без дела и сообщника, и, учитывая реалии Нидерландов, женатый воровайка мог вступить в ещё один – однополый брак, к которому чёрная масть годами приучалась в местах лишения свободы. Или, как версия с лагерем для беженцев, есть все основания полагать, что всеядная марокканская братва многократно оценила его умение обнажать интимные части тела перед незнакомыми людьми.

Ещё одна мразь с погонялом Сатана, а на деле шерсть, истязатель детей и насильник, рванул было в Дойчланд, где, не приходя в сознание, принялся за свой промысел, забыв, что прейскурант на откуп здесь не в положнине. Тойфели в касках быстро заземлили понаехавшее бычьё, попутавшее рамсы, – после похищения человека, совершённого в составе группы лиц по предварительному сговору, пыток и вымогательства. В результате, надеюсь, он долго подыхал от сепсиса и СПИДа в местном узилище. Впрочем, заточка турка в тюремном душе тоже неплохой вариант.

Характерно, что этот поц был самбистом и как многие другие профессиональные штангисты, дзюдоисты, боксёры и вольники составлял силовой костяк не только грузинских, но и всех остальных ОПГ на бескрайних просторах бывшей родины. Ещё одно актуальное доказательство того, что спорт – это не только отвратительно бессмысленный вид деятельности, но и, в ряде случаев, эффективный инкубатор тупой криминальной пехоты.

А вот за русских немцев я даже немного переживаю. Хочется верить, что они успели рассеяться, залечь на дно, оборвать контакты и не пошли паровозом вслед за нарко-гориллой. Должника надо было по закону плющить.

Высокий чин бросился на нож (скорее, удачно поскользнулся в луже Киндзмараули) и не успел насладиться окончательным развалом Союза, став президентом, иконой «национального освобождения» или ещё каким-нибудь канонизированным подонком с глянцевой биографией и памятником в центре Тифлиса.

Его весьма своевременная кончина закрыла смертельно опасный вопрос с чемоданом и открыла широкое окно возможностей товарищу Пилия – не самому худшему персонажу книги, который, быть может, и поспособствует плановой смене кровли в нэзалэжной Сакартвело во времена Хачишвили-Таргамадзе. Добычу воров он унёс, теперь главное, чтобы добыча не унесла его самого.

Резолютивная часть

Книгу читать определённо стоит, разумеется, в твёрдом переплёте, а не с экрана. И не только за любопытные подробности ураганного загнивания державы на примере одной из восточных провинций, увлекательный сюжет, детально прописанные характеры и сочные диалоги. Автор написал по-настоящему хороший и жёсткий роман, достойный почётного места в отечественной словесности. Здесь и второй том был бы вполне уместен.

В Тбилиси, благословенном Тбилисо, в 87-м у милиции большая проблема. Точнее, две. Распространение наркомании и перестройка, учиненная "проклятым Горбачевым". Автор сразу вводит нас в курс дела: колются героином и принимают опиум тут практически все. Просто наркоманы, наркоманы-воры и наркоманы-сами милиционеры. Один из главных героев книги -- оперуполномоченный угрозыска капитан Пилия, сам завзятый опиоман. Наркотики -- героин, опиум, кокнар, анашу, гашиш, вплоть до модного в СССР венгерского снотворного ноксирона -- принимают, а когда их нет, ищут по городу студенты институтов, просто молодые бездельники, научные сотрудники и даже работник райкома комсомола. Картина разложения структур управления Грузинской ССР в целом и органов правопорядка в частности, поистине прелестна! Тбилисская милиция не только ловит (и отпускает за деньги) наркобарыг, не только подбрасывает наркотики подозреваемым, фабрикуя уголовные дела, она самолично торгует героином! В общем, все коррумпированы от погон и до подошв своих черных милицейских ботинок.

Образ чертова колеса не случаен и не зря вынесен автором в название романа. Как на адской карусели, на одной оси коррупции и наркобизнеса крутятся и мелкие наркоманы, и майоры милиции, и высокий чин из ЦК. В книге много персонажей, только главных героев и, соответственно, линий романа, несколько, а в эпизодах у Гиголашвили, кажется, занято пол-Тбилиси. Чем-то книга напомнила грузинский хор, знаменитое грузинское полифоническое пение, застольное многоголосье. Только песню исполняют певцы-наркоманы. Писатель признавался, что свести сюжетно воедино все линии в финале романа было "адской работой". В общем, это у него получилось. Где-то это сделано изящно, где-то чуть грубее, но это сделано, "концы" в тексте не болтаются. А еще в романе практически нет морализаторства.

Но это еще не все об этой во многом замечательной книге. Внутри есть сюрприз: роман в романе. Мальчик Гоглик читает своей школьной подруге Нате (дети -- надежда Грузии!) рукопись своего дяди о злоключениях некоего кавказского беса, который мечется по всему свету. Эти вставки переплетены с путешествием капитана Пилия в Среднюю Азию, где ему предстоит выполнить очень странное оперативное поручение. Как бес, продажный милиционер-наркоман кочует по Стране Советов. И точно же как бесы, то в ломке, то на приходе, носятся по стране и миру грузинские воры Нугзар и Сатана. Пилия -- один из главных героев книги. Расскажем о нем чуть подробнее. Автору рецензии стало любопытно происхождение фамилии персонажа. В этом плане роман представляет из себя "черный ящик", писатель не объясняет, например, почему капитан Пилия -- это Пилия, а его начальник, майор, носит фамилию Майсурадзе.

В результате мини-расследования выяснилось, что Пилия -- это мегрельская фамилия. (Мегрелы -- грузинский субэтнос.) Поэтому, когда потом Пилия в середине романа объясняет узбеку, почему у него, грузина, не черные волосы, "мы, мегрелы, рыжие и голубоглазые", я сказал себе: "Бинго!" А что же это все-таки значит, хорошо это или плохо -- мегрел? Блог на "Яндекс-дзене" "Кавказский вопросъ" сообщает: "Мегрелы в Грузии слывут хитрыми и сильными людьми". Таким образом с капитаном Пилия все более или менее ясно, он -- матерый, лютый мент (кстати, мегрельские фамилии не склоняются). Ну, а майор Майсурадзе, один из самых отрицательных и омерзительных типажей в романе? Майсурадзе, гласит интернет, четвертая по распространенности грузинская фамилия. Так, если бы Гиголашвили писал о России, то майор был бы, таким образом, Попов или Соколов (тоже третья-четвертая по списку, по разным данным, русская фамилия).

Кстати, раз уж мы заговорили о грузинских фамилиях, что все-таки значит Гиголашвили? "Швили" -- это "сын", а "гигола", это что (кто)? "Яндекс-переводчик" при обратном переводе с грузинского что-то совсем несусветное выдает. Если бы точно знать, запомнить трудную грузинскую фамилию писателя было бы куда легче.

Любопытно в книге обрисованы русские, точнее, славяне. Они по ходу действия появляются исключительно попарно. Украинцы-сельхозрабочие Витек и Митек или русские шлюхи из ленинградской гостиницы Наташка и Машка. По-моему, так, по парам, на Кавказе принято считать скот, баранов каких-нибудь... Да, в 80-е годы в РСФСР, самой бедной и униженной из советских республик, русский народ пребывал далеко не в самом лучшем состоянии... И украинский на Украине -- тоже. Так что, возможно, такое писательское отношение отчасти заслуженно. Впрочем, прямой русофобии Гиголашвили устами своих героев-грузин не допускает. Единственное явно антирусское высказывание в романе делает литовская женщина в зале ожидания саратовского вокзала.

Первый, неполный драфт романа был издан еще в 95-ом. Тогда он не привлек особенного внимания. Окончательный вариант был дописан Гиголашвили и издан в 2009 году, а в 2018-м переиздан. Можно рассматривать этот роман просто как нуарный детектив о 80-х годах прошлого века, можно как драму о повреждении нравов в Советской Грузии. В целом же перед нами грузинская сага большой выразительной силы.

Роман Михаила Гиголашвили - всеобъемлющий срез действительности Грузии конца 80-х…

Да что вы? Правда? Наркоманы, бандиты, шлюхи, дельцы, барыги, менты, (пардон за мой французский) - это правда вся Грузия? Вот прямо-таки вся? Или нас просто макнули с размаху в скопище маргиналов и недалеко от них ушедших "хозяев жизни"? Аж на семьсот с лишним страниц макнули. Вообще-то это произведение можно охарактеризовать одним словом - чернуха. Причем такая, развесистая. И уже не имеет значения, каким именно языком это писать, плохим ли, хорошим ли, суть от этого не изменится. И страна, в общем, тоже особого значения не имеет, ну будет не Нугзар а Петя, не Сололаки а Нахаловка. Потому что самого Тбилиси в книге-то и нет, есть только названия улиц и районов (привет от "На солнечной стороне улицы"). Ах, характеры, ах, персонажи, ах... Скучно, господа. Этакий производственный роман, где все крутится вокруг одной темы. А главное, зачем? Да, есть прослойка, живущая от дозы до дозы, со всеми вытекающими. И? Они тоже люди? Да, с поправкой на то, что в поисках дозы являются нелюдью. И? Ладно, что я в самом деле. Вот только жаль потраченного времени.

СССР, Тбилиси, конец 80-ых годов, перестройка. На протяжении 700 с лишним страниц мы наблюдаем за сравнительно будничной жизнью представителей социальных групп, о которых мало кто (ну, по крайней мере, лично я) знает правду: милиция, криминал, наркоманы, проститутки, подпольные революционеры и даже шаманы и нечисть. И что же мы видим? В первую очередь бросается в глаза то, что представители первых трех групп (являющиеся основными персонажами, в описании которых я и вижу цель книги), не то что похожи между собой, а зачастую идентичны; более того, мало кто из первой и второй группы не принадлежит третьей (зато вся первая целиком является частью второй). Соответственно, восприятие мира у этих людей весьма схожее, особенно у сотрудников органов и криминала - миром правит сильный, остальные люди рассматриваются как потенциальные жертвы/массовка, неполноправная и второсортная.

Задумывал ли автор описать уникальные быт и нрав конкретных людей в конкретные время и место? Я думаю, нет - никаких указаний на то в книге нет. Значит, подобное происходящему в книге может происходить и здесь и сейчас, в наше время, рядом с нами. Верить в подобное не хочется, как и представлять, что где-то неподалеку от меня существует словно параллельный социум с радикально иными ценностями и представлениями о жизни, в системе мироустройства которого привычное и дорогое мне не стоит ровным счётом ничего. И хочется надеяться, что он так и останется параллельным.

Впрочем, я рад, что прочитал "Чертово колесо", в первую очередь из-за открытия для меня реальности с радикально другой стороны и отличного языка, которым написан текст. Все герои живые (ну, насколько это нужно для описания типажа), яркие, вызывающие своими реакциями и поведением ассоциации с реальными знакомыми (что для меня характерный признак качественного языка). Если вы никак не связаны с уголовным розыском, наркобизнесом или бандитизмом, но хотите составить более полное о них впечатление, при этом пропитаться солнечным кавказским/закавказским колоритом, то я однозначно рекомендую к прочтению!