Текст книги "Жертва искусства"

Михаил Александрович Каришнев-Лубоцкий
Жертва искусства

Летом в Хвалынск, как всегда, нагрянули художники. Хвалынск в этих местах слыл второй Швейцарией.

Первых гостей Марья Лукинична проворонила, зато когда приехали трое бородачей из Питера, она всех троих забрала к себе.

– Дом у меня большой, – сказала Марья Лукинична, – места всем хватит. Хотите в горнице живите, хотите в двух других комнатах.

И тихонько пожаловалась на судьбу:

– Раньше-то я постояльцев не пускала, а теперь пришлось: пенсия маленькая, а жить на что-то надо…

Бородатые питерцы дружно поохали, сочувствуя бедной старушке, и тут же выдали ей небольшой аванс.

– Месяц пройдет – остальное отдадим, – пообещал ей курчавый очкарик. – Кто знает, сколько мы здесь протянем!

– Обычно до осени живут, – сказала Марья Лукинична, – которые от службы, конечно, свободные.

– Мы не свободные! – улыбнулся очкарик. И, спохватившись, представился: – Фурш Анатолий Яковлевич, инженер-электронщик. А это – мои коллеги: Синцов Гриша и Гергуладзе Автандил.

Так с разговорами довела Марья Лукинична гостей до своего дома. После небольшого совещания художники решили разместиться в просторной горнице: втроем веселее, да и хозяйке забот меньше.

С рисованием, конечно, в первый день ничего не получилось – пока в баню сходили, да пока обедали, тут и день к закату пошел.

– На пленер завтра с утра двинем, – сказал Анатолий Яковлевич. – А сегодня лучше выспимся хорошенько.

Поужинали гости и легли спать. И Марья Лукинична в своей комнатке легла.

А утром…

– Братцы! – услышала она сквозь сон удивленный и, вместе с тем, радостный голос очкарика Фурша. – Кто в моем альбоме так порезвился?!

Выглянула Марья Лукинична в горницу и видит: сидит за столом Анатолий Яковлевич и альбом огромный листает. А за его спиной другие бородачи стоят и в этот альбом смотрят.

– Это не я! – говорит Автандил. – Ты мою руку знаешь, это не я!

– А я примитивной живописью никогда не увлекался, – шепчет Синцов. – Меня всегда в реализм тянуло…

– Я тоже не рисовал… – Анатолий Яковлевич растерянно посмотрел на Марию Лукиничну. – К вам кто-нибудь вечером заходил?

– Нет. – Хозяйка дома почувствовала неладное. – А в чем дело?

– Да вот альбом мой кто-то разукрасил.

И Анатолий Яковлевич, снова перелистав листы, показал Марии Лукиничне забавные рисунки.

На одном из них был изображен смешной старичок с кудрявой бородкой, на другом красивая лошадь с разноцветными ленточками в гриве, а на третьем кошка с огромными, как чайные блюдечки, глазами.

– Это – Мурка, – признала хозяйка дома свою любимицу. – Это – Зорька, соседа лошадь. А это… Это я и сама не знаю, что за дедок…

– Рисунки великолепные, – похвалил Фурш таинственного живописца, – их не стыдно и на выставку отправить. Только – кто автор? Кто этот загадочный аноним?

Марья Лукинична пожала плечами:

– Сроду у нас никто анонимками не баловался…

Поговорили художники с хозяйкой, поудивлялись, да и отправились после завтрака «на пленер». Забрались на вершину горы Богданихи и стали рисовать эскизы: Автандил – горы меловые, Гриша Синцов – сосны реликтовые, а А

...

конец ознакомительного фрагмента