Текст книги "Обналичка и другие операции"

Катуар

Понедельник прошел в телефонных звонках. Звонить было непросто, приходилось выбирать момент, когда все сотрудники уходили из комнаты. Разговаривать о таком неясном деле, оглядываясь на соседа, у Артура не получалось, к тому же конфиденциальность требовалось соблюдать. А на том конце провода «напрягались» от эканья и мэканья. Артур это чувствовал. Несколько раз звонил из закутка Евгении Сергеевны, но оттуда было хорошо слышно по всей комнате. Эх, надо было не ездить на работу, а обзванивать эти конторы из дома! В общем, первая половина дня прошла довольно нервно, главное, впустую.

После обеда позвонила Светлана.

– Ну, как? Поможешь дотащить, не передумал?

– Конечно, конечно, – ответил Артур. – Когда зайти?

Встретились, прошли с сумками через проходную, и пошли к Белорусскому вокзалу. Мимо кольцевого метро, мимо вокзала, за радиальным метро повернули налево и по узкому проходу вышли на платформу, около которой останавливалась сквозная электричка, идущая сначала по Москве к Савеловскому вокзалу, а дальше – по Савеловскому направлению. Вдоль Бутырского вала электричка ехала очень медленно, медленнее троллейбуса 18-го маршрута – два или три троллейбуса обогнали поезд. Потом, еще медленнее, электричка стучала колесами по паутине рельсов, выводящим к Савеловскому вокзалу. Доползли до крайней платформы Савеловского вокзала, опять долго стояли с открытыми дверями.

– Ты каждый день так ездишь? – в наиболее тоскливую минуту ожидания спросил Артур.

– Конечно. На городском транспорте получается дольше и дороже. Только суета, пересадки, перебежки, поэтому не так скучно, – ответила Светлана. – Но я читаю, если сесть удается, и если какая-нибудь бабка с сумками надо мной не повиснет, чтобы место уступила. А ты как ездишь на работу?

Упоминание о том, что при выборе транспорта от дома до работы может учитываться стоимость проезда, удивило Артура. Ведь билеты такие дешевые, пятачок.

– Мы сейчас тоже за городом, на даче живем. Отец меня до метро подбрасывает на машине, а там – на метро. Если в город вернемся, то пешком буду ходить – мы на Большой Бронной живем, недалеко от Пушкинской площади. За полчаса до работы дохожу без напряга.

– Здорово, центр Москвы!

– Иду по Малой Бронной, потом пересекаю Садовое кольцо, потом по улице Красина – и на Тишинку.

– Я знаю, я так в «Театр на Малой Бронной» ходила с работы.

Молодые люди вели легкую беседу, поезд бежал вдоль Дмитровского шоссе, потом углубился в промзону, потом опять появились жилые кварталы с «промзоновским» названием «Керамический проезд», проехали Лианозово, деревню в Москве, пересекли Дмитровское шоссе, на минуту остановились у платформы Марк. И Лианозов, и Марк, и Катуар – крупные буржуи, но платформы не переименовывались, так и назывались всегда. Выехали из Москвы, проехали Новодачную и Догопрудный, где из поезда вышли студенты Московского физтеха. Дотряслись до Лобни, а вот и Катуар, пора выходить! Да, долгонько…

Зато от станции было недалеко. Вдоль переулка стояли в ряд несколько двухэтажных восьмиквартирных домов с палисадниками. С одной стороны – два подъезда и с другой – два, по две квартиры в подъезде. Поднялись на второй этаж, Светлана открыла ключом дверь, и они вошли в квартиру.

Дом Светланы

За тридцать лет до этого дня, в начале 60-х годов, некоторые ведомства построили дома для своих работников силами самих работников. Сначала профком принимал решение о предоставлении работнику квартиры в будущем доме, как остронуждающемуся в улучшении жилищных условий. На основании этого решения, подписанного директором, секретарем парткома и председателем профкома, человек переставал ходить на службу на предприятие, а ходил на стройку своего будущего дома. Железнодорожники, авиаторы, химики, машиностроители на несколько месяцев становились строителями. Конечно, проекты были простенькие и дешевые, квартирки маленькие, тесные. Полы были дощатые, совмещенные санузлы красили масляной краской, и помещались в них только ванна и унитаз (на раковину места не было, руки мыли, пуская воду в ванну), кухни имели площадь метра четыре. Но все это были мелочи по сравнению с шикарной перспективой получить отдельную квартиру!

В такую квартиру, построенную отцом, привела Светлана Артура. Когда-то здесь жили родители Светы, ее брат, ее бабушка. Всего въехало в двухкомнатную квартирку четверо. Потом родилась Светлана, и стало пятеро. Теперь остались трое – Света с родителями. У Светы была своя маленькая комната, дальняя, она ее называла «светелкой». А родители спали в проходной «большой» комнате, площадью метров 15. Историю своей квартиры Светлана рассказала Артуру по дороге. Немного волновалась – кто знает, как воспримет московский пижон ее убогое жилище. К ней-то самой Артур, похоже, привык, к тому же «зауважал». Но не помешает ли плохое впечатление от квартиры ее задумке? Вот Светлана и рассказала историю квартиры, объяснила, что этой жалкой квартирой можно гордиться.

Войдя в дверь, Артур почувствовал запах старого жилья и спертый воздух закупоренной квартиры.

– Кто дома? – спросил Артур. Вдвоем с девушкой в пустой квартире – парень насторожился, так охотничья собака замирает и поднимает переднюю лапу, почуяв дичь.

– Никого. Родители уехали на дачу, вернутся завтра, а то и послезавтра.

В теснейшей прихожей даже стоять вдвоем было тесно, тем более, с сумками. Света одной ногой шагнула в кухню и поставила на пол сумки, по одной передавая их из руки в руку. Освободившись от сумок, и освободив Артура, шагнула назад. На полу кухни остался след от сапога.

– Потом подотру, – сказала Света. – Уф! Приехали. Раздевайся!

Светлана, стоя спиной к Артуру, расстегнула шубку.

– Разрешите за вами поухаживать, – Артур взялся двумя руками за шубу, на мгновенье замешкался, а потом раскрыл ладони, схватил девушку за плечи через шубу, привлек к себе и стал ждать, что будет.

Светлана замерла на секунду и подалась назад, навстречу Артуру, прижалась к нему спиной. Артур притянул девушку сильнее к себе. Светлана неожиданно для Артура скинула его руки, крутанулась, повернулась к нему лицом и в распахнутой шубе кинулась к нему в объятья.

Артур скинул с себя пальто, шуба сама как-то сползла с девушки и легла кучей под ноги, на его пальто. Парочка вместе перешагнула через эту кучу.

Они целовались и обнимались, потихоньку перемещаясь из прихожей через проходную комнату в «светелку». В маленькой комнате оба уселись на Светину кровать, с утра застеленную белоснежным крахмальным бельем.

Артур раздевал Светлану, а она послушно вставала, садилась, поднимала руки. Оставшись совсем голой, вдруг всполошилась, босая побежала в ванную: «Ой! Ты не сумеешь!», и зажгла там газовую колонку. Он посидел немного на кровати, потом разделся догола и пришлепал к ней в ванную, а потом они улеглись вместе на Светину девичью постель.

Артур почувствовал сопротивление. Света вскрикнула слегка, а дальше все было обычно, привычно для Артура.

– Теперь я такая же, как все… – сказала Света.

– Ты что, девственница? – спросил Артур.

– Уже нет… – ответила Света.

– А почему не предупредила?

– Не бойся, тебе за это ничего не будет…

– Да я и не боюсь, ты что говоришь?! – Артур старался выглядеть настоящим мужчиной, хотя разрушенное им девство Светланы его сначала обеспокоило, а обещание, что «ему за это ничего не будет», и вправду, успокоило.

Артур полежал немного и решил, что нужно сказать что-нибудь, приличествующее моменту.

– Ты – молодец. Я очень рад, что ты меня дождалась…

– Давно пора было от этого сокровища избавиться. У нас все девчонки еще в школе попробовали, последние – в институте. Я – самая отстающая… Девушка в двадцать пять лет, ха-ха-ха…

«А она – ничего, с характером, и не приставучая. Можно и… покурировать ее некоторое время», – размышлял Артур, лежа рядом со Светланой.

– Тебе, что, совсем не понравилось? – спросил Артур.

– А чему тут нравиться? – с недоумением спросила Света.

– Я тебе обещаю объяснить, что тут хорошего, только не репись … – Артур еще ближе придвинулся к Светлане.

– «Не репись»? Что это такое? – спросила Света, и не отстранилась.

– Не будь колючей, как репейник, не репись. Песенка такая была старая. В ней самые известные слова «До чего ж ты хороша, сероглазая, как чиста твоя душа, понял сразу я…», и есть строчка «Не репись, придусь лучше всех!» – говорил Артур, гладя Светлану по животику.

– Что-то я не помню этих слов… песню слышала, но там не так… – Светлана лежала, вытянувшись, положив ладони на грудь и глядя в потолок.

– Сначала было так, как я сказал, а потом, когда песня стала популярной, строчку заменили, чтобы местными словечками «репись» и «придусь» слушателей не смущать. Стали петь: «В мире ты, клянусь, лучше всех».

– А ты, смотрю, знаток советской песни…

– А еще чего я знаток? – игриво спросил Артур и стал своей рукой отжимать Светин локоть, прикрывающий путь к груди.

– Не знаю, чего, – сказала Светлана, сопротивляясь. – Не лезь!

– Как это не лезь? Полезу, и даже очень, – продолжал Артур. – Раз я – ваш первый мужчина, извольте быть со мной поласковей! Я жажду любовных утех!

– Любовных утех без любви не получится… Я Володю люблю… – грустно и решительно сказала Света.

Артур прекратил борьбу с ее рукой и лег на спину рядом со Светланой: «Да, тяжелая девка, все усложняет, на пустом месте разводит такие турусы на колесах! Зачем она это говорит? Обидно, все-таки. Сама, не Бог весть что, а меня унижает. Нашла себе наемного дефлоратора! И хорошо, не жалко будет бросить!»

– Ну и завалилась бы со своим Володей! – искренне сказал Артур.

– Ты что! Он женатый, и у него двое детей! Как ты грубо сказал: завалилась…

– Обидно, все-таки…

– Не обижайся, я тебе так сказала, чтобы ты не лез. У меня такое важное событие в жизни, мне нужно все обдумать, решить. Ты – хороший парень, мне нравишься. И девчонки наши говорят, что ты – хороший парень. Но Володя – талант, блестящая голова, золотые руки и очень добрый, всем помогает. Он такие сложные устройства придумывает! В них все движется, качается, перемещается, а он эти перемещения в голове моделирует. Ходит по коридору и обдумывает. Редко, редко подойдет к своему столу, и какой-то узел из пластилина слепит, посмотрит, потом снова ходит, думает. Я его один раз спросила, как это у него получается. А он мне ответил: «Я еще что! Я миллиметры чувствую. А у нас был Сыромятников, он сейчас ушел в другое место, так вот он десятые доли миллиметра чувствовал. Вот это да!» Видишь, скромный какой! Это на работе. А дома миллиметры не нужны, так он там творит вовсю – на потолке его самодельные люстры, на стенах – написанные им картины, дети ему в рот смотрят. Разве я могу на все это покуситься?!

– Ну, раз он занят, придется со мной…Конечно, мы им не чета, но тоже кое-что можем… – начал новую атаку Артур.

Светлана, рассказав про Володю, почувствовала, что долг свой она выполнила, все назвала своими именами, и перестала противодействовать домогательствам Артура.

Разъездной вторник

Во вторник Артур не пошел в институт, а стал объезжать конторы, которые выбрал по газете. Задачу он себе поставил четко: выяснить, как не платить налоги.

По первому адресу не нашел никого. «Была такая организация, три дня назад съехала, куда – не сказали, мы с ними никаких дел не имели. Их все время спрашивают, даже нам вопросы задают, надоели уже. Вы им что, тоже деньги перевели?» – сказали Артуру за соседней дверью. «Да… – подумал Артур. – Тут можно сильно влипнуть».

В следующем офисе все были на месте, сидели за столами с компьютерами и жали на клавиши. На окнах – жалюзи, на стенах – большие фотографии: лес, поле, речка. Посетителей принимала девушка, отделенная барьером. Перед Артуром стояли двое. Первый сказал: «Вы мне дайте рублевые реквизиты». Девушка протянула ему листочек из стопки. «Технопромсервис», – вслух прочел посетитель, потом сказал. – Ну что ж, это подходит. А как можно получить?» «Как придут деньги, на следующий день после часа здесь, в офисе», – ответила девушка. «А по копии платежки нельзя? – спросил посетитель. – А то долго ждать». «Нет, – ответила девушка. – Мы так не работаем». «Я вам копию с отметкой банка принесу! – стал спорить посетитель. «Это я понимаю. Но, извините, мы так не работаем!» – вежливо, но твердо сказала девушка. Это был разговор профессионалов. Артур ловил каждое слово.

Следующий посетитель был не так уверен в себе.

– Я вот тут подготовил договора, акты и все остальное, – он положил на барьер стопочку бумаг, разделенную скрепками.

Девушка протянула руку, но посетитель ей документы не отдал.

– Скажите, вот у нас есть льгота по НДС, я в договоре указал, что без НДС, и документ приложил. Вас такой договор устроит?

– Устроит.

– Но у нас эту льготу могут не пропустить. Я тут другой вариант подготовил, с НДС. Можно, я у вас оба варианта подпишу?

– Можно.

– А мы потом разберемся и сделаем, как сочтем правильным.

– Хорошо. Ну, давайте же бумаги! – взяв пачку документов, девушка удалилась за перегородку, послышался стук печати и шуршание бумаги. Девушка вернулась, отдала документы посетителю и сказала с улыбкой.

– Вот ваши экземпляры, когда отправите деньги, позвоните.

– А как вы нам посоветуете, может быть нам и не связываться с этой льготой? Такое ощущение возникло, что нам и не нужно без НДС…

– Вообще, мы таких консультаций не даем, – девушка испытывала сочувствие к робкому клиенту, который не знал, как поступить с собственными деньгами. – Но, мне кажется, ваши сомнения обоснованы. В данном случае налоговые льготы не следует упоминать в договоре.

– Спасибо за совет, мы, наверное, так и поступим! – обрадовался посетитель. – До свидания! Спасибо!

Подошла очередь Артура.

– Я бы хотел поговорить с вашим руководителем, – сказал Артур.

– По какому вопросу?

– У нас большая фирма и нам желательно наладить с вами длительное взаимодействие, а не по разовым договорам.

Девушка повернулась и крикнула в глубину комнаты: «Леонид Владимирович! К вам!»

Вышел Леонид Владимирович, низкорослый полный парень с бачками, по виду – ровесник Артура, или чуть постарше. Окинул посетителя быстрым взглядом, плохо сочетающимся с его обликом целлулоидного пупса, и пригласил пройти за барьер. Проводил Артура в некое подобие кабинета в углу комнаты, усадил на стул напротив своего письменного стола, сам сел, немножко поерзал в креслице, как будто не доставал ногами до пола, наконец, уселся плотно и сказал: «Слушаю вас». Артур представился и повторил только что в очереди придуманную байку о долговременном сотрудничестве.

Леонид Владимирович смотрел на него и соображал: «Артур Артурович этот, скорей всего, не шпион, явной опасности от него не исходит, можно разговаривать. Во-вторых, какое-то предприятие за ним, видимо, стоит, на фуфло он не похож, но не он решает, это тоже ясно, действует по поручению. Когда деньги свои, а не казенные, так себя не ведут. В-третьих, Артур Артурович совершенно не представляет, о чем идет речь. Не станешь же ему объяснять, что жизни предприятию «Технопромсервис» осталось месяц-полтора, а потом ищи-свищи, только на всякий случай сохранят печать в укромном месте. Хозяином фирмы числится человек, потерявший когда-то паспорт, а адрес фирмы – комната в большом доме в конце проспекта Вернадского, и в «офисе» этом «располагаются» несколько сот подобных фирм. Взамен старой липовой фирме придет новая – ТОО «Разрядэнергопроект», которая давно зарегистрирована, сдает нулевую отчетность и ждет своей очереди, чтобы тоже поработать полтора квартала и исчезнуть. Кое-что можно было бы Артуру Артуровичу объяснить и предложить сотрудничество в привычном русле, если стоит с ним связываться… Пожалуй, не стоит».

– Скажите, Артур Артурович, у вас государственное предприятие, а деньги тоже государственные, то есть из госбюджета? – спросил Леонид Владимирович после небольшой паузы. Артур подтвердил.

– Дело в том, что мы не работаем с бюджетными деньгами.

На попытки Артура поговорить еще, Леонид Владимирович отреагировал жестко.

– Это принципиальное решение нашего руководства, – после чего встал и стал ждать, когда Артур уйдет.

«Вот, зараза! – мысленно ругался Артур, выходя из конторы. – Поросенок какой! Ничего не рассказал! Чтоб тебя сожрали с хреном!»

Однако, и в других местах Артур мало, что выяснил. Там, где ему соглашались объяснить природу неслыханных налоговых льгот, говорили, что у них на предприятии работает много подростков, или инвалидов, или пенсионеров, или, что они – благотворительный фонд, освобожденный от всех налогов, и льготу эту фонд таким образом потихоньку продает другим предприятиям. Артур, юридически подкованный, быстро понимал, что ему «пудрят мозги».

Объехав за день восемь контор, Артур так и не понял механизма превращения безналичных денег в наличные, но узнал, что нужно делать для того, чтобы за переведенные безналичные деньги через пару дней получить ту же сумму наличными без нескольких процентов. Проценты и были платой за то, что конторы умели это делать.

Второй доклад

В среду по дороге на работу Артур купил три большие розы. Света должна была позвонить, ведь у Артура был на столе персональный телефон с выходом в город через «0», а у Светы такой телефон был один на две конструкторские бригады и еще «местный» телефон на столе у начальника, один на бригаду, на двенадцать конструкторов.

Когда позвонила Светлана, Артур взял букет и пошел на свидание в укромный уголок на седьмом этаже, на площадке лестницы, ведущей на крышу. Лестницу перегораживала решетчатая калитка. На площадке раньше была курилка. Потом директор распорядился оборудовать рядом настоящую курилку с окном, с диваном, с пепельницами и регулярной уборкой. На лестничной площадке курить перестали и использовали закуток на лестнице, чтобы посекретничать.

Встретив Светлану, Артур поцеловал ее в щеку, вручил букет и сказал: «Здрасьте!» Потом Артур сказал, что вчера был занят – мотался по городу, и сегодня занят, завтра у него доклад директору, нужно готовиться. Света молчала и смотрела на него. «А в четверг, давай, встретимся. В кино сходим после работы». Света отказалась – возвращаться домой будет страшно. «Тогда – в пятницу, можно даже в театр, возвращаться не придется, поедем ко мне, хата будет свободна!» «Ладно, до пятницы решим», – сказала Света, повернулась и пошла с букетом восвояси. Артур посмотрел ей вслед, а потом побежал к себе. Мысли его заняты были только докладом, только подготовкой ответов на вопросы, которые непременно будет задавать директор.

Артур подготовил доклад в академической манере – от простого к сложному, хотя содержание доклада ни к какой научной дисциплине отнести было нельзя. Ведь науки «мошенничество» не преподают в открытых учебных заведениях. Но Юрий Иннокентьевич слушал внимательно, не перебивал, только записывал на листочке возникающие вопросы.

– Предприятие может не выполнять работы и услуги самостоятельно, а поручить другому предприятию. Существует множество контор, которые берутся за любые работы и за любые деньги. Они договора даже не читают, подписывают любые бумаги. Для тех, кто сам не может договор написать, у них подготовлена «рыба», в которую нужно вписать название и реквизиты предприятия, предмет договора и сумму, – докладывал Артур. – Никаких работ эти конторы, конечно, не выполняют, а просто отдают предприятию деньги наличными за некоторым вычетом – заработком этой конторы. А уж предприятие само делает эту работу, оплачивая труд работников, что называется, «в конвертах», не неся дополнительных расходов, связанных с выплатой официальной зарплаты. Рубль за рубль, а через официальную зарплату получается примерно два рубля с предприятия – рубль работнику, т. е. два рубля за рубль в кармане.

Тут Артур дошел до листочка, на который была переписана решенная Светланой задача. Артур поднял глаза на директора, но тот сидел, слушал, опустив глаза. Артур продолжил.

– Если предприятию нужно купить что-нибудь, или заказать некую работу смежнику, то это тоже дешевле сделать за наличный расчет. Здесь, конечно, необходимы доверительные отношения между предприятиями.

– Но ведь расчет наличными между предприятиями запрещен, – задал первый вопрос Юрий Иннокентьевич.

– Запрещен, действительно, но санкций никаких за нарушение этого запрета не ввели. Кроме того, реальное предприятие по документам не будет видно – поставщиком работ, материалов и комплектующих будет числиться та же контора. Там поставят печать на любые акты и накладные. Этой конторе платят безналичные деньги, как положено. А про наличный расчет никто не знает, и в договорах о наличных деньгах нет ни слова.

– Да-а-а… – замотал головой директор. – И куда ж это мы лезем… А что делать?! Ладно, пошли дальше. Какие риски?

– С момента отправки денег до момента получения наличных денег – полная неопределенность. Я видел контору, которая исчезла.

– И куда ж нам деньги переводить?! – поднял глаза директор.

– Я выбрал контору, которая выглядит приличнее других: офис в Центре, на Спиридоновке, начала работать недавно, привлекает клиентов. Меня сразу пригласили к руководителю. Предложили несколько названий фирм: техническое, сервисное и рекламное. Сказали, что они работают с крепким банком. Общее впечатление благоприятное, работники на жуликов не похожи…

– Ага, – оживился директор. – Таким двусмысленным ремеслом занимаются ангелочки! Впрочем, мы и сами…

– Еще они интересно договора печатают. Первый экземпляр изготавливают на принтере, а второй – ксерокопируют. Деньги экономят, порядок какой-то все-таки…

– Какой процент они себе берут? – спросил директор.

– Обычный, шесть процентов, – ответил Артур. – То есть, посылаем им 100 рублей, а забираем 94 рубля.

– А что это за предложения: 110 %, 106 %? – спросил директор.

«Все старый, собака, знает, а еще и прикидывается», – подумал Артур в точности как гоголевский Остап, сын Тараса Бульбы, и ответил:

– Это рекламный ход, применяется для заманивания клиентов. Сумма договора 100 рублей, переводят, с учетом НДС, 120 рублей, назад получают, например, 110 рублей. То же самое, но звучит заманчиво. Пока НДС был 28 %, они могли и больше, например, 118 % написать.

– Понятно, – сказал директор, посмотрел внимательно на Артура и объявил свое решение. – Переводить деньги этим «фантикам» не будем. Пропадут деньги, а потом бегай, ищи фирму под названием… «Презерватив Плюс».

Артур не знал, что Юрий Иннокентьевич умеет шутить. А тут пошутил, улыбнулся и сделал паузу. Артур ждал продолжения.

– Кроме того, если придется кому-то объяснять, зачем перевели деньги явно липовой фирме, оправданий не будет. Тут необходим посредник, тогда, если возникнут неприятности, будем требовать с посредника, то есть с вас. Нужно делать свою фирму. Предлагайте название.

– Фирму можно назвать «Импульс», – сказал подготовившийся Артур.

– «Импульс»… Ну, что ж… Скажем, «СКТБ «Импульс» большими буквами, а товарищество с ограниченной ответственностью – маленькими.

– Можно и СКТБ, – сказал Артур. – А с деньгами-то что делать, которые «Импульсу» придут?

– Посылать деньги в ту фирму, которая вам понравилась. На первое время примем эту схему. В ближайшем будущем необходимо разобраться в технике процесса, связаться с банком и делать все самостоятельно.

«Ну, что ж, – подумал Артур. – Раз я похвалил контору, значит моя ответственность, я отвечаю, что контора не обманет, вернет деньги. Все правильно, высказывать сомнения, «блеять», что риск остается, значит терять лицо».

– Регистрируйте предприятие, самая работа для молодого управленца, – директор посмотрел на Артура. – Готовьте документы, ищите офис, недорогой, но приличный, ищите бухгалтера-кассира. Кассир будет по ведомостям людям деньги раздавать. А людям скажем, что работа оформлена через малое предприятие. Такую формулировку сейчас все принимают без объяснений. Ведомости, понятно, тоже липовые. Но помните: специалисты поработали по-настоящему, работу сделали нужную и деньги будут получать заслуженные! Они вас кормят своей работой, а не вы их, выдавая деньги!

Директор повысил голос, потом опустил глаза, переждал немножко и продолжил:

– Впрочем, это я на будущее вас предупреждаю… Деньги на расходы получите под отчет на покупку оргтехники для института. Истратите их на уставной капитал, на офис, мебель и все такое. Посчитайте, сколько нужно денег. Из первых же поступлений восполните затраты, купите оргтехнику и сдадите в институт.

– Бухгалтера брать из нашего института? – Артур подумал про Светлану.

– Ни в коем случае! Только посторонний человек! – горячо сказал директор. – Бухгалтер должен сдавать отчетность в налоговую инспекцию, готовить ведомости по нашим спискам и выдавать деньги. Лишнего бухгалтеру знать не следует. Делать все надо быстро, через полтора месяца я собираюсь начать. И помните, что эта схема принята, как временная. В короткое время мы должны перейти на работу с банком, без всяких… этих фирм.

Директор улыбнулся и посмотрел на Артура. Все, аудиенция окончена. За работу!

Резкий переход от общих рассуждений на не до конца понятные темы к исполнению конкретных задач действует на любого человека. Для Артура встряска была особенно сильной, потому что напряженной работы он, в общем-то, не знал. Ну, в университетские годы в колхозе на прополке, когда длинная грядка терялась за горизонтом, а ботвы сахарной свеклы в сорняках было не найти, ну, на даче отец велел как-то навозить гору песка, еще что-то. Напряженная работа была у него когда-то в сессию, да и то не в каждую, а со времени госэкзаменов Артур вообще не напрягался. А тут навалилось столько всего! Даже перспектива провести денек со Светой, воспользоваться совершенно пустой квартирой, отдохнуть, можно сказать, культурно, даже эта перспектива затуманилась. А ведь Артур наметил со Светой и театр, и кафе. Решил походить гоголем, показать сладкую жизнь девчонке, которая за 25 своих лет слаще морковки ничего не видела, растревожить ее скованную душу…

Впрочем, если разобраться, можно все успеть. Образцы документов, необходимых для регистрации предприятия, можно взять у ребят – несколько соучеников Артура занимались регистрацией фирм. За два дня на компьютере сделать можно. Офис тоже можно найти по газете. Продумать требования: недалеко от института, отдельный вход, хорошее состояние – на ремонт нет времени, телефон, наличие мебели необязательно, даже лучше, если пусто, легче купить письменный стол, стулья и диван, чем бабкин буфет куда-нибудь прятать. Можно, конечно, и кровать… Нет, без кровати, мешать одно с другим не будем, не дай Бог… Бухгалтера найти – не проблема. Знакомые Артура, правда, могут не согласиться, слишком высоки у них запросы. Скорее, Светлана посоветует из своих подружек… Тоже плохо – утечка информации. Впрочем, найдем бухгалтера. Так что если все разложить по полочкам, то успеем, в пятницу-субботу занимаемся Светкой, с воскресенья – за работу, товарищи!

Обдумав все подобным образом, Артур повеселел.

И, правда, как мы увидим, все получилось складно, глаза боятся – руки делают. Через полтора месяца у Артура была собственная фирма ТОО “СКТБ «Импульс»” с бухгалтером и с офисом на 5-й Магистральной улице в одной из комнат заводоуправления некоего резко ослабевшего завода.

Партхозактив

Первое время после прихода к власти Горбачева никто из советских людей не думал, что объявленная перестройка приведет к серьезным последствиям для страны. Считали, что перестройка – это очередная кампания, которой новый начальник ознаменовал свое воцарение, вроде кукурузы у Хрущева, или БАМа у Брежнева, или повышения трудовой дисциплины у Андропова. Ожидали, что поорут, поорут, а будет как всегда. Кое-кто хотел урвать что-то для себя, кто-то опасался, как бы новая волна не унесла чего-то, не нанесла бы ущерба, но ни надежд, ни страхов больших не возникало. Появились анекдоты про туристов Мишу и Раю, про Горбачева и Маргарет Тэтчер, про ГПУ, что означает не главное политическое управление, предшественник ВЧК, а «гласность – перестройка – ускорение», но значительных перемен не ждал никто, ну, или почти никто.

В весенний день 1986 года, за несколько недель до Чернобыльской катастрофы, был организован выездной партхозактив Краснопресненского района. Мероприятие проводили в доме отдыха «Преображенское» недалеко от Звенигорода. Участвовали директора и секретари парткомов ведущих предприятий района, ректоры и деканы некоторых вузов, работники райкома и райисполкома. Партхозактив разместили комфортно, кормили отлично, с черной икрой, на столиках в столовой стояло красное вино, а водку и коньяк опытные активисты привезли с собой.

Лекции в клубе дома отдыха собирали полный зал и походили на заседания: на сцене располагался президиум из трех-четырех человек, трибуна и докладчик. Докладчики выступали не более получаса, рассказывали про работу своих предприятий и учреждений в новых условиях. По ходу доклада все ораторы обязательно благодарили партию и лично Михаила Сергеевича, даровавшего народу перестройку, а некоторые грозили тем, кто не перестроился.

После двух или трех выступлений участники шли гулять, играть в настольный теннис, в шахматы. Многие знакомились, решали важные вопросы, договаривались о взаимодействии. Как на всех совещаниях и конференциях, самое главное происходило в кулуарах…

На лекции сидели рядышком два солидных господина, не старые, до пятидесяти, слушали рассказ о том, как на Трехгорной мануфактуре рабочие относятся к перестройке. Представитель парткома «Трехгорки» рассказывал довольно интересно, не слишком завирался и приводил живые примеры. Но два господина скучали. Один из них, джентльмен с седыми висками и в сером костюме, наклонился к соседу и тихонько спросил:

– Вы не знаете, кто тот молодой человек не первой молодости, который переговаривается в президиуме с секретарем райкома?

– Знаю, – ответил сосед. – Это секретарь райкома комсомола. В смысле, первый секретарь.

– А знаете вы, на какой машине он ездит?

– Знаю, – опять сказал сосед. – На красной «Волге».

– Изумительная эрудиция. А я хотел вас развлечь этими сведениями, – джентльмен в сером, несколько разочарованный, уселся в своем кресле прямо.

– Вы, наверное, преподаватель? – теперь уже собеседник наклонился к господину в сером.

– Разрешите представиться, Петр Серафимович Рязанцев, профессор, декан факультета управления университета, – ответил тот.

– Так я вам сознаюсь, Петр Серафимович, что отвечал на ваши вопросы, зная ответ, считайте, по шпаргалке. Я – Закурдаев Юрий Иннокентьевич, директор института, а этот парень работал у меня сначала инженером, потом комсомольским вожаком, а потом ушел в райком. Но жизнь в комсомоле беспокойная, тем более, видите, перестройка, вот он и приезжает иногда ко мне на красной «Волге» освежить знакомство – вдруг придется возвращаться.