Текст книги "Крещение Руси – благословение или проклятие?"

Глядя из Лондона

Нет смысла повторять длинный список убитых священников и разрушенных церквей в 20–30-е годы в СССР, но также нет смысла напоминать, что убили, разрушили и «запретили» далеко не всех, хотя возможность такая у большевиков была, и если бы партия сказала «Надо!» – добили бы.

Удивительно, но патриарший чин был восстановлен НА ТРЕТИЙ ДЕНЬ воцарения в стране «антихристианской», «богоборческой» власти большевиков 10 ноября 1917 года.

Вот весьма интересный документ, датированный 1923 годом (еще жив тов. Ленин, и еще тов. Троцкий в пике своего могущества!):

«Циркулярное письмо ЦК РКП (б) № 30 «Об отношении к религиозным организациям» <…>

1) воспретить закрытие церквей, молитвенных помещений… по мотивам неисполнения административных распоряжений о регистрации, а где таковое закрытие имело место – отменить немедля;

2) воспретить ликвидацию молитвенных помещений, зданий и проч. путем голосования на собраниях с участием неверующих или посторонних той группе верующих, которая заключила договор на помещение или здание;

3) воспретить ликвидацию молитвенных помещений, зданий и пр. за невзнос налогов (выделение мое. – М. С. Это ж вот откуда ноги растут у «алкогольно-табачной» истории!), поскольку такая ликвидация допущена не в строгом соответствии с инструкцией НКЮ 1918 г. п. II;

4) воспретить аресты «религиозного характера», поскольку они не связаны с явно контрреволюционными деяниями «служителей церкви» и верующих;

5) при сдаче помещений религиозным обществам и определении ставок строжайше соблюдать постановление ВЦИКа от 29/III-23 г.;

<…> Секретарь ЦК И. Сталин. 16/VIII-23 г.».

Или другой – чуть раньше.

«Воззвание группы представителей петроградского, саратовского и московского «прогрессивного духовенства» к верующим Российской православной церкви (первоначальная редакция) 10 мая 1922 г.

К ВЕРУЮЩИМ СЫНАМ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ РОССИЙСКОЙ

В течение пяти лет тяжелой геройской борьбы рабоче-крестьянского правительства со всеми врагами русского трудящегося народа православная наша церковь по вине правящей своей иерархии была безучастна к страданиям и жертвам своих детей на полях сражений, в эпидемиях и в муках голода, отстаивавших свое будущее и свою свободу.

Высшие церковные управители верно держали сторону классовых врагов трудящегося народа и своей властью, своим должностным авторитетом удерживали подчиненных им младших собратий от сочувствия и поддержки боровшемуся народу.

В нынешнюю тяжкую годину голода, истреблявшего миллионы граждан, российские духовные прислужники мирового капитализма устами своих собратий выразили за границей свою затаенную мечту вернуть власть в России помещикам и капиталистам под видом восстановления царского престола из Дома Романовых. Внутри же России через воззвание патриарха Тихона попытались затруднить помощь умирающим от голода за счет храмовых ценностей. Они пытались поднять народное восстание и цепями голода задушить ненавистную им советскую власть.

<…>

Мы считаем необходимым немедленный созыв поместного собора для суда над виновниками церковного разрыва, решения вопроса об управлении церковью и об установлении нормальных отношений между ней и советской Россией.

Мы призываем всех верующих православной церкви, священного и мирского чина поддержать наш голос обращением к государственной власти о скорейшем созыве поместного собора для устроения церкви и умиротворения жизни народной. 10/V. 22»[57]57
  http://www.fidel-kastro.ru/history/rossia/archive_kreml/archvs4.htm#1


[Закрыть].

И далее внушительный список духовных лиц, которые догадались, какая власть на сегодняшний день «правильная», и не менее внушительный – большевистских бонз. Соответственно, и власть (по известной традиции) также отделила «верных» чад от «неверных».

«Запад говорит христианские слова, а творит антихристианские дела; Советский Союз говорит антихристианские слова, а творит христианские дела, дела же важнее всего… Недаром апостол Матфей сказал: «По плодам их узнаете их…» Истинные христиане наших дней – это большевики…» – вот так-то вот… Вы, может быть, подумаете, что это сказано каким-то малограмотным вьетнамским крестьянином, которого по недоразумению крестили в младенчестве французские миссионеры? Ничего подобного. Это слова Хьюллета Джонсона, настоятеля Кентерберийского собора, непосредственного помощника архиепископа Кентерберийского (второго лица в англиканстве после английского монарха – таким образом он сам, получается, третий!), лауреата Сталинской премии «За укрепление мира между народами», одного из основателей и идейного вдохновителя Всемирного Совета Церквей. Тот же Джонсон рьяно «разоблачал ложь о притеснениях верующих в СССР» – «только что прожил три месяца в Москве и не видел никакого угнетения». У кого-то еще хватает ума и совести называть власть большевиков «богоборческой»? Увы! Парадигма противостояния не изменилась. Факты показывают: одних попов расстреливали, другие попы, видимо, более «правильные» и лояльные к «царю», благословляли палачей. «Я получил награду, ценность которой не могу выразить словами! (Это тот же Джонсон при получении Сталинской премии. – М. С.). Эта награда связана с именем Сталина – величайшего человека в мире… Только в Москве могут присуждаться Сталинские премии мира. Здесь мир – желанное и любимое слово. В США (заметьте – не «у меня на родине», не «в Великобритании». Это «они», не мы, мы, британцы, спровоцировавшие две мировых войны в Европе, а главное, в полной мере воспользовавшиеся их плодами, тут совсем ни при чем! – М. С.) мир – запретное слово. Там людей заключают в тюрьмы за организацию митингов сторонников мира. Журналы и радио в Америке говорят о войне… Третья мировая война угрожает самому существованию капитализма. Миролюбивые народы мира знают, как защитить мир. Восемьсот миллионов людей от Праги до Пекина совместно с миллионами миролюбивых людей Франции, Италии, моей страны и во всем мире никогда не будут побежденными. Никакое оружие массового уничтожения не может убить идеи, объединяющей их… Настанет день, когда народ на Западе поймет, что на самом деле происходит. Тогда мы также будем мирно и энергично продвигаться по пути к новому миру и новой жизни рука об руку с СССР. Да здравствует Сталин!» (Тут, впрочем, содержится некое идейное противоречие, ведь если «Третья мировая война угрожает самому существованию капитализма», а «люди доброй воли» против войны – выходит, они продлевают агонию этого самого капитализма неограниченно долго.) Но это уже «мелочи». Из тех самых мелочей, в которых скрывается известно кто.

Удивительно ли, что «гений Сталина» был оценен именно британцем и к тому же столь высоким церковным иерархом? Странное дело, но всегда, когда речь заходит о каких-то важных для Русской православной церкви деяниях, тут же, как чертик из табакерки, выползает старушка Британия. Сороковые годы – время тесного сотрудничества РПЦ и британских «общественных организаций». В частности, так называемого Содружества святого Албания и преподобного Сергия, чьими духовным руководителем был широко известный в церковных кругах митрополит Антоний (Антоний Сурожский, в миру Андрей Борисович Блум) – можно сказать, потомственный разведчик, в свое время бывший резидентом во Франции, своеобразным «куратором» французского Сопротивления. (Безусловно, участие во Второй мировой войне на стороне союзника не может не вызывать уважения. Только какое это все имеет отношение к делам духовным, ведь «бывших разведчиков», как известно, не бывает, а «главные противники» со временем меняются?) Митрополит Антоний – человек в РПЦ настолько неслучайный, что на Поместном соборе 1990 года номинировался на патриарший престол и не прошел исключительно благодаря аппаратным препонам.

«На закрытом заседании началось выдвижение дополнительных кандидатов на патриарший престол. Несколько делегатов (в частности, иеромонах Иларион из Виленской ецархии, протоиерей Борис Пивоваров из Новосибирской) предложили кандидатуру митрополита Сурожского Антония. Однако, как объяснил председательствующий владыка Филарет, митрополит Антоний, не являясь гражданином СССР, не может, по действующему Уставу Церкви, быть выдвинут на патриарший престол. Когда же члены собора предложили изменить этот пункт Устава, им было разъяснено, что в только что принятой голосованием повестке дня такого пункта нет. Предложения изменить ту или иную позицию в процедуре и повестке высказывались и далее (архиепископом Псковским и Великолукским Владимиром (ныне митрополит Санкт-Петербуржский и Ладожский), архиепископом Ярославским и Ростовским Платоном – он, в частности, предложил изменить пункт 3 процедуры избрания патриарха, снизив квоту для внесения в окончательный список кандидатов с 50 до 25 % или какого-либо другого уровня). Однако все эти предложения были отклонены по причине уже принятой в самом начале повестки и процедуры»[58]58
  Журнал Московской Патриархии. 1990. № 9. С. 28 – 37.


[Закрыть].

Впечатление такое, что читаешь стенограмму партсобрания…

Но это уже нынешние «бунтари» и «правдоискатели». Есть ли место в современной РПЦ для духовного подвига и самоотверженной борьбы за «правду и справедливость», покажет время. Пока же мы видим, что цепочка наследования «русской духовности», проходит по совсем другим линиям, имеющим к этой общественной организации весьма косвенное отношение. Конечно, если понимать эту духовность не как прислуживание власти с фигой в кармане, а как ту самую борьбу за «правду и справедливость» – имманентные составляющие мистического «русского мира».

Византийское проклятье

III

Гроза двенадцатого года

Настала – кто тут нам помог?

Остервенение народа,

Барклай, зима иль русский бог?

IV

Но бог помог – стал ропот ниже,

И скоро силою вещей

Мы очутилися в Париже,

А русский царь главой царей.

Александр Пушкин.

Евгений Онегин, X глава

Россия – варварская страна, и я боюсь, чтобы копыто казачьего коня не затоптало современную цивилизацию.

Премьер-министр Сербии Милан Пирочанац

Прелюбопытнейший текст X недописанной, или частично уничтоженной, главы «Евгения Онегина», несмотря на фрагментарность и недосказанность, содержит тем не менее исчерпывающую характеристику политического расклада тех лет. Камер-юнкер Александр Пушкин, служивший по департаменту внешних сношений, хотя и не отличался усердием и рвением по службе, тем не менее не мог не быть в курсе международной обстановки своего времени. Он невзначай бросает «моря достались Альбиону», называет союзников, показательно расправившихся с Бонапартом, «свирепой шайкой палачей», критикует политику Александра, который примерял на себя роль «главного жандарма Европы». «Я всех уйму с моим народом», – наш царь в конгрессе говорил». Все-таки «головокружение от успехов» у русских монархов – это просто какая-то национальная беда. Вот не может он царствовать на своей 1/6 части суши. Надо ВСЮ! Но нас особенно интересует следующее четверостишие:

 
Тряслися грозно Пиренеи,
Волкан Неаполя пылал,
Безрукий князь друзьям Мореи
Из Кишинева уж мигал.
 

Здесь перечисляются события 1820–1821 годов: революция в Испании (январь 1820 г.), неаполитанское восстание (июль 1820 г.) и борьба за освобождение греков от турецкого ига под руководством Александра Ипсиланти, генерал-майора русской службы, участника Отечественной войны 1812 года. (В сражении под Дрезденом (1813) лишился правой руки.) Переписка поэта и мемуары современников свидетельствуют о частых встречах и беседах Пушкина с Ипсиланти и его братьями в Кишиневе.

После грозы

Морея – это, как можно догадаться, старинная вотчина бабушки Иоанна IV, то есть Балканы и Средиземноморье – нашенские! Проливы – нашенские! И вот теперь-то проект вполне мог получиться! Пускай Британия правит морями, но на суше равных России – нет! Вообще-то самое время страной заняться… Действительно, задуманы и частично реализованы масштабные реформы, еще немного, и «трофейная» идеология либерализма окончательно утвердит Россию в сообществе европейских держав. Но тут что-то случается… «Всю жизнь свою провел в дороге, простыл и умер в Таганроге», – напишет Пушкин. Довольно жалкий конец для властителя такого масштаба. Но есть основания полагать, что государь император… Исчез… Открытый спустя много лет гроб оказался пустым. Смерть не подтвердилась. Известие о таинственной кончине царя мгновенно обросло мифами, которые во множестве приводит В. Мамаев в «Легенде о царе Александре Благословенном и старце Федоре Кузьмиче», например, «государь бежал под скрытием в Киев и там будет жить о Христе с душою и станет давать советы, нужные теперешнему государю Николаю Павловичу для лучшего управления государством». Насколько такой «властитель слабый и лукавый» (по Пушкину) мог быть советником – вопрос. Не менее серьезный вопрос о личных качествах царя-батюшки, о котором современники давно заметили, что он склонен к мистицизму и порой непредсказуемым решениям. Но факт есть факт – смена личности на троне означала кардинальную смену курса. Николай I был, как бы сейчас сказали, «державником» и самодержцем в полном смысле этого слова. «Единомыслие» и «единовластие» в его правление не высмеивал разве что ленивый. Но собака лаяла, а караван-то шел. И шел он к пропасти.

Очень скоро этот тезис получил серьезные подтверждения. Началась весьма удачная «зачистка» Новороссии. Под ударами казаков и русских регулярных войск турецкая крепость Суджук-Кале пала. Россия в дополнение в Севастополю получила еще одну базу на Черном море – Новороссийск. Турцию начали выдавливать с Кавказа. Османская империя терпела одно поражение за другим, и это уже непосредственно начало угрожать интересам Великобритании. Ведь если так дело пойдет, то и до превращения Константинополя в Царьград недалеко. Первая попытка урезонить русских была довольно мягкая и «цивилизованная». В Лондоне в 1827 году была подписана трехсторонняя конвенция (Англия – Франция – Россия) – прообраз будущей Антанты. Конвенция предусматривала коллективные действия 3 государств по отношению к Турции с целью побудить ее прекратить военные действия против греков, предоставить Греции автономию на условиях уплаты ежегодной дани султану. Секретная статья конвенции, включенная по настоянию России, предполагала в случае попыток султана чинить препятствия сближению союзников с греками (учреждение консульств в важнейших греческих городах при одновременном отзыве послов государств – участников конвенции из Константинополя) объединение военно-морских эскадр трех стран в Средиземном море для предупреждения расширения военных действий между греками и Турцией и установления между ними перемирия. Через 2 года состоялось подписание Адрианопольского мирного договора, согласно которому Россия возвращала Турции все территории в Европейской части, занятые в ходе войны, за исключением устья Дуная с островами. К России переходило все восточное побережье Черного моря от устья Кубани до пристани Святого Николая с крепостями Анапа, Суджук-Кале и Поти, а также городов Ахалцихе и Ахалкалаки. Турция признавала переход к России Грузии, Имеретии, Мингрелии, Гурии, а также Эриванского и Нахичеванского ханств.

Подтверждалось право российских подданных вести свободную торговлю по всей территории Турции, российские подданные на турецкой территории были неподсудны турецким властям. Турция также предоставляла право русским и иностранным торговым судам свободно проходить через Босфор и Дарданеллы. Она обязывалась в течение 18 месяцев уплатить России контрибуцию в размере 1,5 млн. голландских червонцев.

Казалось бы, блестящая победа русской дипломатии, но радоваться было преждевременно. Россия помимо престижа колониальной империи приобрела чудовищную проблему, которую толком не может решить до сих пор. Англичане – прирожденные колонизаторы – были готовы «освоить» все, что угодно, – от Балкан до островов Океании. У них имелся опыт и традиции. Для русских такой колониальный куш был слишком жирным. Он застрял в горле. Русские не имели ни внятной идеологии, которая могла бы обосновать присутствие колонизаторов и их особый статус «белого сагиба», ни вменяемой модели развития окраин. Все это воспринималось как шаг к «восстановлению Византии» – идеи, ставшей уже своего рода идеей фикс для российских императоров. Естественно, этот «вселенский» и очень «духовный» концепт не давал ответов на простые, казалось бы, вопросы. Собственно, с чем вы пришли, сагибы? Что такое вы придумали для нас и нашей родины, что заставит нас раз и навсегда забыть всевозможные исторические «обременения» в виде памяти о сказочных «царствах» и увидеть счастье наших детей и внуков в служении русскому царю? Такой концепции не было. Положились на авторитет Православной грекороссийской церкви и вопрос посчитали решенным. Но оказалось не все так просто. Грузинская церковь, как и армянская, были автокефальными и примата Московской епархии не признавали. Обращать в «истинную веру» этнически идентичное казачество и как бы то ни было этнически близких потомков волжских булгар – одно, а вот у закавказских народов, оказывается, имелись свои традиции, сильно отличные от русских и вообще славянских. Появился исламский фактор, с которым казанские муллы не были готовы ни бороться, ни взаимодействовать. Но это все всплывет значительно позже. Пока же эйфория туманила мозги, и шапкозакидательские настроения преобладали во всем. Нечто подобное произошло и в 1939–1941 годах, когда масштабные бездумные «приращения территорий» привели к соприкосновению с «дружественной» страной на фронте более 1000 км. Тогда, в XIX веке, такой «дружественной страной» была Великобритания. Османская империя слабела день ото дня и трещала по швам. Вектор «греческой» политики заставил Николая I влезть в восточный вопрос по самые ушки. Дошло до того, что Россия, связанная англо-франко-русскими договорами, дважды поддержала султана во время восстаний египетского наместника (в 1830-е годы), но принуждена была разделить это дело с Англией, Австрией и Пруссией. Лондонский договор четырех держав (1840 г.) заставил мятежного пашу покориться султану. В оба раза русская поддержка Турции имела целью помешать политическому возрождению магометанства, замене падавшего османского господства на Востоке арабско-египетским, которое могло сообщить магометанству новую политическую силу и затруднить освобождение восточных христиан от магометанского ига. С чем, кстати сказать, очень умело работали англичане. Как же так? Неужели британцы работали против себя? Да нет, не против себя! Создать вектор пробританский и науськать его на антибританский – это слишком примитивно и легко просчитывается, а вот создать два противоположно направленных антибританских вектора и наблюдать, как они друг друга грызут, а потом «мирить» и разводить по углам – вот это настоящий менеджмент! Апофеозом его стали события Второй мировой войны, а результатом – тотальное англосаксонское мировое господство. Но механизмы отрабатывались еще за 100 лет до этого. Так установилась политика России в восточном вопросе: не допуская ни раздела Турции между европейскими державами, ни политического усиления магометанства посредством внутреннего переворота, она, пользуясь правом исключительного покровительства восточных христиан, содействовала освобождению покровительствуемых от турецкого ига, но оставляла до времени освобождаемых в вассальной зависимости от султана. Западная дипломатия ставила другие цели своей восточной политике, признавая необходимым для охраны целости Турции уничтожить это исключительное право России и противодействовать освобождению покровительствуемых ею христиан. Эта политика при новом столкновении России с Турцией из-за святых мест в 1853 году и привела к союзу западных держав с Турцией против России. Сбитая Парижским трактатом 1856 года со своего старого пути, восточная политика России обратилась на новые поприща, указанные ее интересами или необходимостью. Россия продолжала развивать свою внешнюю политику в парадигмах Крестовых походов Средневековья, в то время как в Европе наступал уже век XX.

Сербский вопрос и русский ответ

Говоря о политике России на Балканах, нельзя не поднять чрезвычайно болезненный, но и так же актуальный так называемый сербский вопрос. В 90-е годы прошлого века тема Сербии для русских патриотов превратилась в такую же «сверхценную идею», как «восстановление Византии» для российской короны в XIX веке. Причем как в том, так и в другом случае ничего собственно «русского», кроме греко-православного, в предмете не было, да и то было большой натяжкой. Русские ребята, повинуясь какому-то неведомому зову дудочки крысолова, сбегали из дому, чтобы «поучаствовать»… Чем-то это напоминало Испанию 30-х. Но все эти войны вдали от дома без четкой и последовательной национальной идеи заканчиваются очень плохо. Идея возрождения сербской православной государственности возникла еще во времена турецкого ига. И русские к этому приложили руку. В 1804 году русский отряд под командованием генерала Исаева пробился на Балканы для оказания помощи сербским повстанцам. Совместная борьба с турками принесла автономию Сербскому княжеству и… головную боль русским. Пообщавшись с лидерами сербских повстанцев, командующий Дунайской армией князь Прозоровский сделал неутешительный вывод: «Для распространения своего владычества они тотчас будут возмущать всех своих единоверцев, стараясь присоединить их к своему царству. Сие породит новые и беспрерывные ДЛЯ РОССИИ, принявшей на себя покровительство Сербии, ссоры и даже войны с соседями». Прозорлив был князь Прозоровский, ничего не скажешь. Мог ли он предвидеть, что химера религиозного единства обойдется России в XX веке столь дорого? Защита интересов «братушек» обернулась для России поражением в Первой мировой войне, уничтожением государства Гражданской войной (унесшей, по разным оценкам, до 40 миллионов русских), ложным положением после этой войны, кровью, болью и разрушениями Второй мировой войны, которая, по всем здравым понятиям, явилась продолжением Первой. Наследство морейских деспотов оказалось проклятым…

Когда началась Крымская (Восточная) война 1853–1856 годов, Сербия заняла откровенно антироссийскую позицию, полностью приняв сторону Австрии. В результате чего русский посол в спешном порядке был отозван из «братского» Белграда. Пожалуй, наши «хоругвеносцы» затопочут ножками, затрясут бороденками: «Ложь! Ложь!» – да нет, не ложь, а исторический факт, и не единственный. Правительство Австрии к бредовой идее «Великой Сербии» отнеслось более чем прохладно и недвусмысленно указало сербам на их место. Сербским радикалам это было как нож к горлу, и тут они внезапно вспомнили о русских. В 1858 году проавстрийский князь Александр Карагеоргиевич был свергнут, на его место была возвращена династия Обреновичей. Началось развертывание подпольной, революционно-террористической структуры сербских тайных обществ. В Белграде считали, что только стоит начать войну, и зажравшийся и романтично настроенный петербургский «истеблишмент» не оставит сербов без защиты. На вопрос: «А где же тут в этом клубке собственно русские интересы?» – ответа не было. Но было гневное закатывание глаз, воздевание рук к небесам, призвание «всех святых в Российской земле просиявших» и пр. То есть от аргументации физической переходили к аргументации МЕТАфизической.

В 1875 году вспыхнуло антиосманское восстание в Болгарии и Герцеговине. В Белграде решили – вот оно, началось!!! Однако МИД Российской империи открыто заявил о стремлении разрешения конфликта мирными способами. Империя очень тяжело переживала период реформ, и ее армия и финансы были в отвратительном состоянии. Война была крайне невыгодна русским, и это было объективным фактором политики. Но кого волнует мнение «каких-то русских», если на карту поставлена судьба «Великой Сербии»! В 1876 году Сербия и Черногория объявляют войну Османской империи. Маленькие, но гордые славянские народы с большими амбициями очень любят громкие заявления, но когда речь заходит о конкретных делах, часто слова расходятся с делом. В нескольких сражениях сербская армия была вдребезги разбита, несмотря на помощь русских добровольцев и военных инструкторов. Легкого марша «на Стамбул» не получилось – получился большой конфуз. Телеграммы в Петербург сразу приняли панический, истеричный оборот. Русские обвинялись сербами чуть ли не в предательстве «славянского дела» и пособничестве геноциду славян. Одновременно с этим раздавались мольбы с просьбой помочь. Вообще это сильно напоминает поведение лидеров так называемой Южной Осетии во время известных событий. Отчаявшись получить русское пушечное мясо в кратчайшие сроки, сербские лидеры в одностороннем порядке, даже не предупредив своих союзников и благодетелей, заключили сепаратный мир с Османской империей, бросив на произвол судьбы не только македонцев, болгар и прочих, но и своих родных «славянских братьев» – черногорцев. К чести последних, они не сдались, а продолжали сопротивляться, нанеся туркам ряд чувствительных поражений. В составе черногорской армии дрались также словенские и хорватские добровольцы. Когда в 1877 году русская армия все же вступила в войну, сербы никакой помощи русским не оказывали, очевидно, не желая «спровоцировать» осман. Пока русские истекали кровью у Плевны и на Шипке, сербское православное воинство никак себя не проявляло. А вот когда турецкая армия была разбита русскими и покатилась обратно, сербские воины вспомнили о «союзническом долге» и стали героически захватывать пустующие города.

Итоги войны 1875–1878 годов увеличили территорию Сербии почти в два раза. Одновременно продолжились заигрывания с Веной как основным внешнеэкономическим партнером Сербии. Следующий шаг в создании «Великой Сербии» заключался в аннексии Македонии. Но вот в чем проблема – на нее также претендовали православные Греция и Болгария. Воспользовавшись очередным болгаро-турецким конфликтом, православные сербы героически ударили в тыл единоверцам с целью решить одним ударом «македонский» вопрос. Однако у «лучших славянских воинов» опять не выгорело. В трехдневной битве у Сливницы сербская армия была наголову разгромлена болгарами. Отступающие сербы открыли дорогу на Белград, стянув все силы в один кулак, но и в повторной битве болгары не оставили сербам ни единого шанса. Судьба «Великой Сербии», казалось, была предрешена. Но вновь за «братушек» заступилась Россия, причем вместе с Австро-Венгрией. Болгарии был поставлен ультиматум, который она нехотя выполнила. С тех пор, кстати, начался дрейф Болгарии в сторону Германии, который закончился участием Болгарии в Первой мировой против России.

Но, что удивительно, этот шаг совершенно не был оценен сербами, наоборот, продолжилась волна злобной критики в адрес русских и обвинения, как обычно, в «предательстве славянских интересов». А вот Австро-Венгрия зато получила в Сербии режим наибольшего экономического благоприятствования. Подобные же обвинения в «предательстве» нередко звучали и в начале 2000-х. Россия по-прежнему лоббирует интересы Сербии в ООН, отстаивая Косово, как будто это русская земля (что происходит тем временем с русской землей, даже и вспоминать не хочется), а имперскую политику «Святой Руси» тем временем поддерживают Науру и Никарагуа. Но это не повод изменить вектор политики, поскольку диктуется она «высшими» требованиями. Требованиями «славянского единства» /«поддержки единоверцев». Почему этих «единоверцев» так и не поддержали в Чечне? В Средней Азии? Ну, наверное, потому что это все не территория Византии.