Текст книги "Черный оазис"

Михаил СЕЛЬДЕМЕШЕВ
ЧЕРНЫЙ ОАЗИС

К настоящему времени на территории Африканского континента осталось не так уж много селений, старожилы которых могли бы более или менее внятно рассказать древнюю, как сама Африка, легенду. Повествует она о Кархашиме – животном-уроде, способном посеять ужас в сердце каждого, будь он ходящим по суше, летающим по воздуху или плавающим в воде. Те же, кто помнит, молчат, ибо боятся навлечь на себя гнев Черного Аллигатора – Кархашима, великого и справедливого. Пусть уж лучше он так и останется легендой, придуманной в древние времена для устрашения потомков. Ведь если он так ужасен в нашем воображении, то каково же столкнуться с ним наяву?

Часть первая
СКОРЛУПА

Это было лишь едва заметное пятнышко. Кроме него не существовало абсолютно ничего, даже темноты. Оно одно было сутью всего и всецело захватило внимание. Пятнышко медленно увеличивалось в размерах – Он приближался к этому слабо мерцающему сгустку света, нашел в себе силы и приближался. Двигался именно Он, а не пятно, что для Него было особенно важно. Он делал все сам, по собственной воле.

Цель вскоре обрела очертания прямоугольника, который был заполнен сполохами красного, желтого и оранжевого света. Он точно знал, что это. В конце пути станет совершенно понятно, чем является светящееся окошко в пустоте, но Он уже сейчас знал, что это. И в то же время Он не мог даже себе сказать об этом. Словно знание на пути из глубин Его памяти вдруг ударяется о непреодолимую преграду и отскакивает от нее назад, в который раз так и не сумев пробиться наружу.

То, что Он знал, было чужим знанием. Оно принадлежало кому-то другому – тому, от кого Он пытался убежать к источнику оранжевого света. Тому, кто спрятался и подстерегал его в пустоте…

Прямоугольник продолжал увеличиваться в размерах, но теперь из него еще исходили и звуки. Какие-то однообразные и тревожные сигналы. Или их источником являлось нечто другое? Определить было сложно, но это сильно мешало. Он даже испугался, что звуки воспрепятствуют Его встрече с огнем…

С огнем? Да, да, именно огонь! Он даже почувствовал тепло, исходящее оттуда. Ему хотелось поскорее закончить утомительное путешествие, но кто-то другой этому сильно противился. Стало страшно, Он опасался огня, но того, что встреча с ним может не состояться, боялся еще сильнее. Все пугало в этом чужом незнакомом мире…

Снова этот отвратительный звук! Огненный прямоугольник дрогнул и стал расплываться.

«Стой! – закричал Он. – Я не буду обращать на звуки внимания!»

Но Его слова были проглочены пустотой.

Источник света тем не менее не исчез, а вдруг оказался так близко, что лицо обдало жаром. Теперь Он находился прямо перед Камином. Да, это оказался Камин, и огонь в нем разгорелся с необычайной силой. Поленья гудели и потрескивали, разбрасывая вокруг снопы искр. Языки пламени жадно лизали сухую древесину, покрывая ее непроницаемо-черным угольным цветом.

Он приблизился к Камину почти вплотную и смог разглядеть мельчайшую деталь его отделки. Вдруг стало понятно, что Ему обязательно надо туда, стать одним из этих углей, и тогда все еще можно будет предотвратить. Но это так пугало! Жар пламени до боли жег его кожу, глаза стали слепнуть от яркого огня. Сделать последний шаг в огонь было невыносимо страшно, но гораздо ужаснее было остаться снаружи…

Еще один жуткий звук взорвался прямо в мозгу!

Артем дернулся и открыл глаза. Поняв, что лежит, уткнувшись лицом в подушку, он перевернулся на спину. Звук, преследовавший Артема во сне, заставил его вздрогнуть еще раз. В полумраке он нашарил трубку назойливого телефона, пытаясь сообразить, который час. Судя по полоскам света, пробивавшимся из-под плотных штор, утро уже наступило. И. наверное, давно…

– Ну наконец-то, Артемчик, – раздался в трубке голос Зафара. – А я было подумал, что ты умер ненароком.

– Я бы рад, – вяло ответил Артем.

– Все будут рады, дорогой, – продолжал Зафар. – Вернее, всем будет попросту насрать. Ты только должок не забудь погасить прежде, чем соберешься подохнуть.

– А, так значит, кому-то я все-таки нужен? – На эту реплику реакции Зафара не последовало, и Артем, окончательно проснувшись, продолжил:

– Ты позвонил просто про деньги напомнить или решил закрыть мой кредит взаимозачетом?

– Это как? – поинтересовался Зафар.

– Именно так, как ты делаешь это сейчас – сеансами секса по телефону. А что, я по старой дружбе обслужу тебя по льготным расценкам. Если выберешь пассивную роль, конечно. Пара десятков таких звонков – и мысли о долге больше не будут тебя мучить, да и удовольствие заодно…

– Еще раз так пошутишь, Горин, – зло перебил Зафар, – и я добавлю нолик к процентной ставке твоего долга! Ты понял меня? Я спрашиваю – ты меня понял?

– Понял, понял. Не нервничай, – миролюбиво произнес Артем.

– Запомни, Горин, я не нервничаю по пустякам, – голос Зафара стал напряженным и высокомерным. – Кто ты такой, чтобы заставить меня нервничать? На этот раз я все еще цивилизованно объясняю тебе, что со мной не надо шутить. Запомни это, пока есть, чем запоминать. Договорились, Артем?

– Договорились, – буркнул Горин.

– И еще, – продолжал Зафар. – Нервничать в последнее время должен как раз ты. Мне нужны деньги, Артем. Ты уже придумал, как вернуть их мне? Что ты сделал, чтобы раздобыть их? Какие ты можешь дать гарантии, что расплатишься со мной? Пойми, Артем, я не хочу прибегать к неприятным для нас обоих мерам. Ты все равно принесешь мне бабки, но ведь гораздо полезнее для тебя и твоего самолюбия будет сделать это самостоятельно, без нажима с моей стороны. Очень болезненного, должен признаться, нажима. Ты согласен со мной, Горин?

– Согласен, – Артем тяжело вздохнул. – Дай мне еще время…

– Нет, хватит кормить меня обещаниями! – отрезал Зафар. – Сегодня ты выплатишь мне хотя бы часть суммы.

– Но… – начал было Артем.

– Пойми, брат, – не дал ему договорить Зафар. – Это такие, как ты, могут позволить себе игнорировать правила нашей жестокой жизни, а серьезные люди вроде меня обязаны их выполнять. Мало того, я еще и должен заставлять вас, беспечных овец, соблюдать их. Сегодня ты либо платишь, либо получаешь стимул, который подстегнет твою ленивую задницу к поиску решения нашей общей проблемы.

Артем нервно сжал в кулаке край одеяла: денег у него не было и в ближайшее время не предвиделось даже ничего отдаленно их напоминающего…

– Ну и как мы поступим, Артемчик? – осведомился Зафар.

Горин уже в который раз обратил внимание на странный эффект: голос Зафара звучал словно с каким-то эхом. Он посмотрел на дверь, ведущую из комнаты, и у него мелькнула догадка. Положив телефонную трубку на тумбочку, он тихо прокрался к двери и прислушался…

– Ну ты что там, памперсы меняешь? – голос Зафара едва слышно раздавался с той стороны.

Черт, они здесь – в его квартире!

Артем бросился к комоду, выдвинул ящик и извлек из него кобуру – та оказалась пуста. Он пошарил рукой внутри ящика, но пистолета там не было.

– Ты не это случайно потерял? – крикнул Зафар.

В соседней комнате грохнуло, и в фанерной двери образовалась маленькая круглая дырочка, из которой в комнату прорвался лучик света. Глядя на светящуюся точку посреди двери, Артем вспомнил о сегодняшнем сне, но тут же заставил себя вернуться к реальности. Он отпрыгнул в сторону и прижался к стене.

– Поаккуратнее с оружием, Зафар! Мертвецы не возвращают долги, ты же знаешь! – крикнул он, отчаянно обшаривая глазами полумрак комнаты.

– Да, но я хотя бы получу моральное удовлетворение, – раздалось в ответ. – Про что ты там пел только что, про взаимозачет? Я сейчас как раз перед таким выбором: что для меня важнее – небольшая сумма денег или душевное спокойствие…

Артем натянул брюки, лихорадочно обдумывая сложившуюся ситуацию. Можно было бы выпрыгнуть в окно – благо второй этаж, но в этой комнате балкон был забран металлической решеткой.

– Ну ты долго еще будешь тратить мое время, Горин? – снова раздался голос Зафара. – Мне и так теперь придется расходы за телефон включить в твой счет. Выходи, будь мужчиной…

Артем распахнул дверь, поморщился от резанувшего глаза света и вышел к непрошеным гостям.

Зафар сидел в кресле, в одной руке у него был пистолет Горина, в другой – мобильный телефон, который он тут же закрыл и убрал в карман. Кроме Зафара в комнате находилось еще трое. Одного из них Артем знал – это был Папа Карло, боксер-тяжеловес в прошлом, один из бойцов Зафара – в настоящем. За время спортивной карьеры ему не раз крепко доставалось по голове, что в результате пагубно отразилось на его психике. В частности, одним из хобби Папы Карло стали куклы. Да, самые обыкновенные куклы наподобие Барби, которых он постоянно таскал с собой. Он, правда, не шил им одежку, а вносил коррективы в миловидную кукольную внешность при помощи армейского ножа, еще одного своего неотъемлемого атрибута. Благодаря такому пристрастию Папа Карло и заработал себе прозвище. То, что Зафар привел сюда этого типа, которому ничего не стоило в любой момент переключать свое внимание с кукол на живых людей, не сулило ничего хорошего. В настоящий момент Папа Карло, не обращая ни на кого внимания, изучал пластмассовую фигурку в розовом платьице. Другой рукой он с ловкостью циркача крутил в пальцах армейский нож.

– А вот и хозяин почтил нас своим вниманием, – расплылся в улыбке Зафар. – Похоже, что в стенах этого дома гостеприимство уже не считается добродетелью?

– Я вас не звал, – огрызнулся Артем.

– А нас никто не зовет, Тема. – Зафар упивался собственным красноречием. – Мы сами кропотливо выискиваем заблудшие души. – Он передернул затвор пистолета, неиспользованный патрон вылетел из него и покатился по полу.

– Избавь меня от этих высокопарных фраз, Зафар, – скривился Артем. – Маска философствующего бандита из телесериала тебе не идет.

Тот пропустил последние слова мимо ушей и продолжал:

– Эта игрушка осталась у тебя после службы?

– Ну, допустим, – ответил Артем.

– Что-то я не вижу на ней никакой дарственной надписи. А это значит, что ты должен был вернуть оружие, как только снял военную форму. – Зафар снова передернул затвор, и еще один патрон заскакал по поверхности стола, пока не достиг края и не упал на пол. – Не скучаешь по тем временам, а?

Артем криво усмехнулся и отрицательно помотал головой.

– Странно, но за последнюю неделю ты – второй, кто напоминает мне о прошлом.

– Я не просто напоминаю, – уточнил Зафар. – Я пытаюсь помочь тебе принять верное решение. Ты должен согласиться на эту работу, Горин.

Очередной патрон закатился под стол.

Артем опешил. Безусловно, Зафар говорил о том нелепом предложении, связанном с участием в некоей диверсионной операции, которое было сделано Артему несколько дней назад.

– Не ожидал, что ты окажешься на посылках у ФСБ, Зафар. – Горин постарался вложить в свою реплику максимум изумления.

– Ты опять пытаешься обидеть меня, Артем. Ты снова кусаешь кормящую тебя руку. Забыл, кто снабжал тебя деньгами, когда ты в них нуждался? – Зафар лязгнул затвором.

– Да, и за это ты теперь готов содрать с меня три шкуры, – отозвался Артем.

– В случае чего – обойдусь одной, – ухмыльнулся Зафар. – А что касается ФСБ… Передо мной сейчас как раз стоит жалкий пример их сотрудника. – Он махнул пистолетом в сторону Горина. – В чем дело? Ведь ты уже этим занимался, зачем отказываешься?

– Так это же когда было, – стал оправдываться обезоруженный аргументами Зафара Артем. – Мир сильно изменился за последнее время, да и я совсем не тот, каким был раньше. Ехать сегодня в чужую страну и бряцать там оружием – ведь это же смешно!

– За это, прежде всего, тебе заплатят большие деньги, – возразил Зафар. – Потому я сейчас и нянчусь здесь с тобой. У меня финансовый интерес. Что за упрямство? Съездишь, поиграешь в «зарницу», и делов-то. Тебе ли не знать, что фээсбэшникам ничего серьезного в голову прийти просто не может? Очередная бессмысленная трата государственных денег. Зато представь: через пару недель ты расплатишься с долгами и станешь свободным человеком. Я бы даже сказал, человеком свободным и обеспеченным…

– А я и так свободный человек.

Эта реплика Артема наконец вывела Зафара из себя:

– Ты поедешь, выполнишь эту работу и вернешь мне деньги! Ты понял меня, таракан? – сквозь зубы процедил он.

– К старому образу жизни я больше не вернусь, – категорично заявил Артем.

– А куда ты хочешь вернуться, к образу смерти? – ледяным тоном спросил Зафар.

– Участие в сомнительных авантюрах в свое время достало меня так, что даже золотые горы не поспособствуют моему согласию…

– Значит, ни при каких условиях? – оборвал его Зафар.

– Только псих согласился бы, – подтвердил Горин.

– Слышишь, Карло? – обратился Зафар к своему подручному. – Это камень в твой огород. А кстати, как там поживает наша сладенькая Наточка?

– А Наталья-то здесь при чем? – насторожился Артем. – Она мне больше не жена…

– Значит, ты не будешь возражать, если мы с ребятками заглянем к ней сегодня вечерком? – Зафар оскалился в ехидной ухмылке. – Им, знаешь ли, уже опостылели тупые, передранные на сто рядов девки с их фальшивыми охами и ахами. Подчас хочется чего-то чистого, теплого… У Наташи ведь хватит теплоты для всех нас, правда, Артем?

– Да мне, в общем-то, плевать. Мне она уже давно безразлична. – Артем старался выдерживать как можно более спокойную интонацию. – По-человечески, конечно, жаль будет девушку…

– Врешь, сука! – Зафар снова перезарядил пистолет. На этот раз патрон из него уже не вылетел. – Это ты ей безразличен, как и всем остальным в этом городе, в этой стране и на этой планете! Сначала мы будем по очереди ублажать Натали до тех пор, пока у нас хватит сил и фантазии. Потом мы займемся с нею одновременно. И все это время я буду без устали повторять ей ту сумму, что ты задолжал мне. Под занавес этого шоу она уже не будет уверена, что это за число – сумма долга бывшего мужа-неудачника или количество палок, которыми мы ее нашпиговали, словно тетерку на токовище. Но сама сумма так или иначе будет последней в жизни несчастной девочки – ведь на десерт ее ждет он, – Зафар кивнул в сторону Папы Карло, и тот расплылся в улыбке дегенерата. – На твою куколку у него уйдет много времени – до самого утра, а может быть, еще несколько дней. Ради такого случая я выделю ему отгулы.

Зафар направил пистолет на Артема и спустил курок. Раздался холостой щелчок.

– Без патронов работает гораздо хреновее, – осклабился Зафар.

– Если вы, уроды, ее хоть пальцем тронете, я отыщу каждого из вас, и патроны в этом пистолете будут, я обещаю…

Договорить Артему Горину не дал неожиданный и сильный удар чем-то металлическим в район подреберья. Он согнулся пополам и захрипел от боли. Голоса вокруг превратились в сплошной гул. На какой-то миг в глазах Артема потемнело. Когда зрение вернулось, он увидел прямо перед собой Папу Карло. Интуитивно Горин понял, что уже пропустил профессиональный прямой слева, весь сжался, и тут же левая скула взорвалась эпицентром боли. В глазах вспыхнул фейерверк. На все остальные удары Горин уже не реагировал…

– С него хватит! – эти слова Зафара предназначались персонально Папе Карло, который склонился над распростершимся на полу Гориным и алчно поигрывал армейским ножом. – Достаточно, – на всякий случай еще раз повторил Зафар.

– Второй раунд отменяется ввиду победы за явным преимуществом, – произнес Папа Карло и рассмеялся, довольный своей шуткой.

Он поднял руку Артема, словно собирался замерить пульс, и вложил в нее куколку в розовом платьице.

– Ну все, пора уходить, – сказал Зафар, вставая с кресла…

Он надеялся и с нетерпением ждал огня. Сейчас Он подойдет еще чуть ближе, и жуткий сгусток темноты окажется обычным камином. Просто пока Он чего-то не понимает. Сейчас, сейчас…

Только вот предательское предчувствие навязчиво отвергало саму возможность превращения в свет темного прямоугольника, к которому Его влекло помимо воли. Даже в этой черной пустоте пятно выделялось абсолютной тьмой. По сравнению с ним окружающая пустота была полной ерундой, не имела никакого значения.

Вдруг темная субстанция начала стремительно приближаться. В отличие от источника огня, который был Ему нужен, она не имела правильной формы, и края ее были рваными. Он внезапно ощутил, что падает вниз, и пятно – это не что иное, как вода – темная, холодная, таящая в себе неизвестность. Противиться падению не было никаких сил, и Он попытался развернуться в обратную сторону, чтоб хотя бы не видеть приближающейся со страшной скоростью водной поверхности. Поначалу этого никак не удавалось сделать, но в конце концов ощущение падения неожиданно трансформировалось. Он не падал – Он всплывал из глубины, и темное пятно впереди было ночной мглой над поверхностью воды.

И снова противоречия начали терзать Его. Что Он должен выбрать ? Остаться на глубине или выбраться наружу? Но это же думает не Он! Вдруг пришло осознание реальности, в которой кто-то мучается этим вопросом за Него. И в этот момент Он увидел спасительный свет: огненная точка была едва заметна, но Ему удалось ухватиться за нее. Теперь все можно будет исправить…

Артем разлепил веки. Точнее, только одно из них. Он осторожно ощупал левый глаз – тот заплыл от недавней встречи с кулаком Папы Карло. Вдруг он почувствовал, что сжимает какой-то предмет в другой руке. Он поднес его к глазам – это была куколка в розовом платьице и с аккуратно вырезанными глазками.

Артем отшвырнул игрушку, попытался встать и закряхтел от болезненных ощущений. Повсюду на теле были ссадины, противно ныл низ живота, но кости, к счастью, все были целы. «Пока тебя лишь предупреждают, старина», – Артем невесело усмехнулся, поднялся на ноги и сделал шаг…

Жуткая боль прострелила ногу от стопы до самого паха! Из груди Артема вырвался хриплый стон, он повалился обратно на пол и пополз в направлении спальни, закусив нижнюю губу.

Очутившись у комода, он запустил руку в ящик, яростно отшвырнул попавшуюся под руку пустую кобуру, нашарил пузырек, зубами сорвал с него крышку и, вытряхнув в рот пару таблеток, проглотил их, судорожно двигая пересохшей глоткой.

Не зная, куда деваться от боли, Артем начал стучать кулаками в стену, пока боль в сведенной судорогой ноге не начала ослабевать. Через некоторое время она утихла совсем. Артем перевернулся на спину и прикрыл глаза.

Не сегодняшние побои были причиной этих страданий. Виной тому – давняя рана, полученная Гориным несколько лет назад и с завидной регулярностью дававшая знать о себе. В его памяти всплыли события почти двадцатилетней давности…

Казалось, что почва на нильском побережье пропиталась до самого основания: подошвы армейских ботинок утопали в ней почти целиком, оставляя водой отчетливые следы. Именно благодаря таким следам шестеро вооруженных преследователей могли безошибочно определить курс своего движения.

Стояла обычная для этих мест духота, неудобная и непривычная египетская военная форма была мокрой от пота, который вдобавок еще и заливал глаза.

– Здесь притормозим, – скомандовал майор Татарников, когда группа углубилась в прибрежные заросли. – Теперь держать ухо востро – эти шакалы могут засаду устроить в таких кустах. Стволы на изготовку, мужики.

Звук передергиваемых затворов вывел Артема из раздумий, и он встретился взглядом с не очень дружелюбным взглядом Татарникова.

– А вы, лейтенант Горин, с нами пойдете или здесь посидите? – произнес майор. – Ты чего как вареный сегодня, на солнышке перегрелся?

– Как-то не по себе мне здесь, – Артем достал из поясной сумки гранату для подствольника и начал ее пристраивать.

– А ты, я гляжу, любитель всех этих новомодных херовин? – Татарников продолжал фокусировать внимание на Горине. – Доверять можно лишь вот… – он хлопнул по затворной крышке своего «АКМС», – проверенным вещам. С этой штукой я еще во Вьетнаме воду на рисовых полях хлебал. А этими висюльками, – он кивнул в сторону подствольника, – пускай «гражданка» на полигонах играется.

Артем не спорил, ибо вступать с майором в дискуссию было бесполезно. Татарников обладал непоколебимой уверенностью в том, что знает все, и в какой-то мере это соответствовало действительности. По крайней мере, боевого опыта ему было не занимать. Посему всякий спор с ним лишь затягивал оппонента в череду поучительных наставлений. Да и настроение у Горина с утра было препаршивое…

– Что может быть противнее теплой воды? – Старлей Приходько отхлебывал из фляжки. – Наверное, только теплая водка.

– Нет, холодная баба, – возразил Татарников.

По отряду прокатился тихий гогот.

– Искупнуться бы, товарищ майор, – продолжал Приходько.

– Мечтать – оно, конечно, не вредно, – ответил Татарников. – А не боишься, что крокодил яйца откусит?

Парни снова отреагировали дружным негромким хохотом.

– Не смешите ребят, товарищ майор, – тоже расплылся в улыбке Приходько. – Чего кому-то и стоит бояться в этой дыре, так это каждого из здесь присутствующих. Скорее бы догнать тех свиней…

Приходько не преувеличивал: шестеро человек в египетской униформе без опознавательных знаков, но с новейшим оружием и оснащением, являлись бойцами диверсионного подразделения при контрразведке КГБ. За плечами каждого был немалый боевой опыт, заработанный в «горячих точках», разбросанных по всему земному шару. В настоящее время судьба закинула их в Египет – очередные тренировки в реальных условиях. Как метко выражался майор Татарников: «Тяжело в ученье, когда оно в бою».

Гнев же Приходько был адресован вражеской разведгруппе, уничтожившей сегодня на рассвете расчет зенитно-ракетного комплекса, который принадлежал советским ПВО, базирующимся в окрестностях Каира. Группа Татарникова получила задание настичь диверсантов, они не должны были уйти безнаказанно…

– На северо-восток чешут, – Татарников сверился с компасом. – Все верно, там дорога.

– Не уйдут, товарищ майор? – обеспокоился Приходько.

– Да нет, они ночи ждать будут. Днем же там наши бээрдэшки крутятся. Десантура, конечно, еще тот стройбат, но кровь этим шустрикам пустить они в состоянии. Правда, из всего этого не следует, что мы можем тут рассиживаться, – Татарников поднялся на ноги. – Смотреть во все глаза, на растяжку не налетите, – это предостережение было излишним для такой матерой компании, но все понимали, что майор Татарников буквально по-отечески радеет за каждого из здесь присутствующих…

– И все-таки уха – это мероприятие комплексное, Солод, – произнес Приходько, когда отряд шел, пробираясь в зарослях. Старлей решил продолжить спор, начатый до привала.

– С какой стати? – откликнулся капитан Солодовников.

– Потому что сначала надо посидеть с удочкой, затем развести костер, поговорить, выпить водочки, – пустился в рассуждения Приходько. – Но утро-то все равно наступит, Солод. Оно всегда наступает. И вот тогда тебе нужна не уха, а он – наваристый ароматный борщ. Эх, Солод, знал бы ты, как его готовит моя мама! А главный секрет – никогда не догадаешься – смородиновое варенье.

– Он же сладкий будет, – удивился Солодовников.

– Ничего подобного – кладется совсем немного. Зато получается такой благородный цвет. А вкус какой… – Приходько закатил глаза. – Надо бы как-нибудь осмелиться и попросить отпуск, хотя бы недельку…

– А у меня жена такой плов с курицей готовит, – подключился к кулинарному диспуту лейтенант Евграфов. – Просто пальчики…

– Да заткнитесь вы! – рявкнул майор Татарников. – Не травите душу, измотанную тушенкой!

– Горин, а у тебя в детдоме какая любимая еда была? – спросил через некоторое время Солодовников.

Артем не отвечал, в очередной раз углубившись в свои раздумья.

– Лейтенант Горин, крокодилы с тыла! – крикнул Приходько.

Артем вздрогнул и бросил злобный взгляд на ухмыляющееся лицо старлея. У Горина с этими рептилиями были связаны весьма неприятные детские воспоминания. Парни как-то узнали об этом и с тех пор не упускали случая поддразнить его.

Однажды детдомовцев, среди которых был и малолетний Артем Горин, повели на экскурсию в зоопарк. Восторгу ребятни не было предела, но для одного из ребят праздник внезапно был омрачен: когда Артем стоял у клетки, восторженно взирая на настоящих крокодилов, те, недвижно дремавшие до этого в бассейне, вдруг зашевелились, начали бить хвостами по воде и метаться. Не успел Артем опомниться, как самый крупный из крокодилов ринулся в его сторону и в одно мгновение оказался рядом, правда, по ту сторону клетки. Последнее, что запомнилось в тот день Артему – огромная зубастая пасть, пытающаяся одолеть стальные прутья, руки воспитательницы, трясущие его за плечи, и растерянное лицо работника зоопарка. В местном медпункте пришлось использовать нашатырь, чтобы привести ребенка в чувство.

После этого инцидента Артему еще долго снилась раскрытая, усеянная огромными острыми зубами пасть. В такие моменты он вскрикивал и просыпался…

– Да разбудит кто-нибудь сегодня этого рака вареного?! – раздался возмущенный возглас Татарникова. – Горин, ты по девкам, что ли, этой ночью бегал?

– По крокодилицам, – уточнил вездесущий Приходько.

По отряду прокатился смешок.

– Да отвяжитесь вы! – вскипел Артем. – Со мной все в порядке, а в детдоме я больше всего любил не крокодильи котлеты, как думают некоторые, а перловую кашу. Есть еще вопросы?

– То-то ты с таким аппетитом сухпай рубаешь… – начал было капитан Солодовников, но был прерван внезапно раздавшимися далекими выстрелами.

Майор поднял руку, и бойцы присели.

– А вот и наши кролики, – тихо произнес Татарников.

Стрельба долго не прекращалась, огонь велся очередями.

– С кем это они? – спросил Евграфов.

– Может, на десантуру напоролись? – предположил Солодовников.

– Нет, – возразил Татарников. – «Калашей» не слышно – из одних только «узи» садят.

– Да и не суются в эти места ВДВ, – добавил Приходько. – Это их, наверное, палестинцы прихватили…

– Ну что, готовы? – майор обвел бойцов взглядом. – Бегом марш!

Отряд ринулся через заросли, на ходу выстраиваясь в цепочку. Жесткие ветви и листья больно хлестали по лицу. Постепенно звуки выстрелов становились громче, но реже. А вскоре все смолкло окончательно. Отряд Татарникова еще бежал какое-то время, сохраняя молчание, затем майор подал знак для остановки.

Медленно и осторожно пробираясь по зарослям, бойцы вышли на прогалину. Здесь еще висел в воздухе дым и пахло порохом. Около пяти человек скорчились на земле, все были мертвы. На каждом была все та же египетская военная форма. Приходько приблизился и начал пристально осматривать тела.

– Кажись, они, – произнес он через некоторое время.

– Те самые? – спросил Татарников, все еще продолжая недоверчиво озираться.

– Никаких сомнений. Получили свое. Жаль только, что не от нас. – Приходько зло пнул близлежащего мертвеца.

– Но кто же их уделал все-таки? – спросил Евграфов.

– Да палестинцы это, я точно тебе говорю, – заверил его Приходько.

– Они их что тогда – шашками порубали? – засомневался Горин, осматривая тела.

– И впрямь, посекли бедолаг, словно капусту, – согласился Татарников. – Арабы в худшем случае головы бы отрезали.

– А может, у них междусобойчик случился? – предположил Солодовников.

– А, понял! – воскликнул Приходько. – Это они на крокодилье стадо напоролись. Здесь ведь этими тварями все кишмя кишит. Да ты не дрейфь – они уже сытые, – старлей хлопнул Горина по спине.

– Или их миномет накрыл, – продолжал гадать Солодовников.

– А ты взрывы слышал? Ну все, хватит здесь викторину устраивать, пора уходить, – произнес Татарников. – Горин, у тебя кровь на лице.

Артем потрогал щеку и поморщился: похоже, что порезал ее, когда продирался сквозь заросли. Попавший в порез пот вызвал неприятное жжение.

– Я пойду водой обмою, – Горин направился в сторону реки.

– Давай мигом! – бросил ему вслед майор.

Артем зачерпнул воду рукой и плеснул на лицо. Она оказалась теплой, но все равно вызвала приятное ощущение свежести на раскалившейся от жары коже. «Искупаться бы сейчас». Он стоял на берегу относительно тихой заводи. Вокруг царила удивительная тишина, даже насекомые не роились над поверхностью воды. Артем наклонился, чтобы рассмотреть царапину на щеке в своем отражении. Порез был пустяковый – его даже толком не было видно. Он еще раз промыл это место и вдруг заметил под водой два белых пятна, медленно плывущих в его сторону. Размером каждое из них было с куриное яйцо, а двигались они синхронно.

Примерно в паре метров от берега пятна замерли. Артем глядел на них, словно завороженный, пока по его спине не пробежал тревожный холодок. «Черт, а вдруг это аквалангист?» Словно в подтверждение его мыслям на поверхность начали всплывать пузырьки воздуха. Горин привычным движением сорвал с плеча автомат и попятился. В это же мгновение вода на месте пятен вздыбилась, и на поверхности показалась голова гигантского крокодила. Два белых пятна оказались пустыми и безжизненными белками его глаз. Такие глаза не могли видеть, но Артему казалось, что они заглядывают прямо ему в душу.

Он продолжал пятиться, сжимая автомат в руках и направив его на крокодилью морду. Кожа на ней была черной, словно обгоревшей, и резко контрастировала с белизной глазниц. Артема била дрожь. Эта тварь оказалась еще ужасней, чем в его детских кошмарах.

«Ничего, сейчас я тихо, не делая резких движений, уйду. Ведь эти рептилии на самом деле тупы и трусливы. По крайней мере, так писали об аллигаторах в бесчисленных книжках. Я им не по зубам…» – думал Артем, пятясь назад, пока его нога не зацепилась за торчащий из почвы корень. Горин тут же потерял равновесие и завалился на спину.

Он сразу вскочил на ноги и остолбенел: аллигатор выскочил из воды и на удивление проворно приближался. Артем открыл огонь. Автоматная очередь ударила крокодила в бок, и его тело дернулось. Тем не менее это не сбило его пыл, и он еще яростнее ринулся к Горину. В этот момент Артем обнаружил, что кричит и отчаянно, до боли в пальце давит на гашетку уже бесполезного автомата с опустевшим магазином.

Спохватившись и оценив дистанцию до животного, он отсоединил рожок, чтобы заменить его новым, и в этот момент тварь прыгнула. Это был невероятный прыжок. Артем попытался уклониться от нависшей над ним тени, но гигантская туша опрокинула его. Горин хотел вскочить снова, но в этот момент пасть чудовища сомкнулась на его правом бедре.

Артем взвыл от дикой боли. Крокодил же, не ослабляя хватку, попятился обратно к реке, волоча Горина за ногу. Артем принялся неистово лупить автоматом по черной пасти, но рептилии на это было плевать.

Сзади раздались крики и выстрелы. Возле тела аллигатора вздыбились фонтанчики песка, и он несколько раз дернулся от точных попаданий. Артем едва не терял сознание от жуткой боли. Крокодил упрямо продолжал волочить его по песку в направлении воды. Сжав от боли зубы, Артем все-таки сумел перевернуться на другой бок. Он выхватил из чехла ставший доступным нож и всадил его между мутных глаз крокодила по самую рукоятку с такой силой, что лезвие сломалось. Челюсти животного мгновенно разжались, и оно отпрянуло.