Текст книги "Дочки-матери. Любовь-Ненависть"

Наталья Дмитриева
Дочки-матери. Любовь-Ненависть

Благодарности

С любовью и благодарностью посвящаю моим родителям, мужу и детям

Эта 31-я книга в моей жизни стала возможной благодаря участию многих людей и, прежде всего, моего любимого мужа, с которым мы делили одну парту в школе и продолжаем делить радость и горе на протяжении 43-х лет счастливой жизни. Он создает такие комфортные условия для написания книг, что не писать их становится невозможно. Он является главным редактором моей творческой продукции, делая замечания и вдохновляя меня на трудный путь психотерапевта.

Спасибо моим родителям и любимым сыновьям за поддержку в часы отчаяния и прокрастинации.

Хочу поблагодарить невестку и внуков за красоту души и заразительную любознательность.

Книга была бы намного хуже без профессиональных советов моей сестры-психиатра и психотерапевта.

Спасибо директору издательства «Генезис» Мухаматулиной Е. А. за возможность встречи с талантливыми ведущими организованных ею вебинаров, идеи которых нашли отражение в этой книге.

Я благодарна своим клиентам, разрешившим поделиться своими историями.

Отдельное спасибо моим замечательным друзьям и коллегам: Ц. П. Короленко, Л. В. Левиной, Ю. М. Перевозкиной, Е. А. Миноходовой, Е. А. Лопатиной и А. И. Лагуновой без которых эта книга не приобрела бы плоть и жизнь.

Сердце

 
Девчину пытает казак у плетня:
«Когда ж ты, оксана, полюбишь меня?
Я саблей добуду для крали своей
И светлых цехинов, и звонких рублей!»
Девчина в ответ, заплетая косу:
«Про то мне ворожка гадала в лесу.
Пророчит она: мне полюбится тот,
Кто матери сердце мне в дар принесет.
Не надо цехинов, не надо рублей,
Дай сердце мне матери старой твоей.
Я пепел его настою на хмелю,
Настоя напьюсь – и тебя полюблю!»
Казак с того дня замолчал, захмурел,
Борща не хлебал, саламаты не ел.
Клинком разрубил он у матери грудь
И с ношей заветной отправился в путь:
он сердце ее на цветном рушнике
Коханой приносит в косматой руке.
В пути у него помутилось в глазах,
Всходя на крылечко, споткнулся казак.
И матери сердце, упав на порог,
Спросило его: «Не ушибся, сынок?»
 

1935 г

Дмитрий Кедрин

Введение

 
Утро вечера мудренее,
Дочка-матери.
На какую же ахинею
Время тратили –
Спорили, можно ли в снег-без шапки,
В дождь-без зонтика.
Нет бы сгрести друг друга в охапку
Мама! Доченька!
 

В. Павлова

Дорогие читатели!

Знаете ли Вы какой должна быть идеальная мать? Несмотря на огромное количество диссертаций, книг и статей по воспитанию ребенка, женщинам, живущим в условиях современной России, не легко найти ответ на этот вопрос и выбрать правильную дорогу к счастливому материнству. Может быть поэтому среди тех, кто обращается к нам за помощью, случаев искренней, «настоящей» любви к своей матери не очень много. Все чаще встречаются те, кто не просто не любят мать, а ненавидят ее. Другой полюс этого чувства – чрезмерно сильная любовь к родителям, интересы которых ставятся на первое место. В обоих случаях между родителями и детьми возникают конфликты, иногда разрастающиеся до непримиримой ненависти.

Главной причиной трагических жизненных сценариев детей является недостаточное или избыточное материнское чувство. Оно навязывается установками общества. Нас не учат тому, что главным предназначением женщины является не продолжение рода, и не материнство. Основная задача женщины – путь к себе, поиск своей миссии, создание пространства любви и счастья для себя, мужа, детей, окружающих и мира. Женщина, наполненная любовью, отдает ее «от избытка», не тратя усилий на распределение любви по известному принципу «этому дала, этому дала, а этому – нет, не дала». При отсутствии или недоразвитии способности любить, она дарится «от недостатка». В таком случае распределять ее желательно так: сначала полюбить себя (рисунок 1, круг 1), потом мужа (круг 2), детей (круг 3) и только потом – родителей (круг 4). Такой выбор, конечно же хуже, чем любовь «от избытка», но он, как показывает практика, порождает меньшее число проблем. Материнство стоит в этой иерархии ценностей на третьем месте. Если дети, а не муж выходят на второе место в системе ценностей женщины, возникают неизбежные проблемы сначала в супружеской диаде, а потом в детско-родительских отношениях.

Рисунок 1 – Круги с 1 по 6 – Распределение по возрастающей (сверху вниз) самых значимых людей и ценностей в жизни психологически устойчивого человека.

Отметим, что под любовью к себе подразумевается не эгоизм, эгоцентризм или нездоровый нарциссизм, а умение дарить любовь, создавать пространство, любви, «прикоснувшись» к которому становишься счастливым. Обращение внутреннего взора на себя, на укрепление отношений в диаде приводит к созданию потока счастья и построению здоровых отношений с детьми и родителями. К счастливой, самодостаточной и интересной как личности матери тянутся не только дети, но и близкие люди, и весь окружающим мир. От матери, решающей свои проблемы за счет детей и мешающей их развитию, дети бегут (в том числе, в болезни и аддикции, описанные в книге).

Проводя многочисленные консультации и работая с женскими группами, я предлагаю участницам посмотреть на схему (рисунок 1) и ответить: «Кто на свете всех милее, всех румяней и белее?», «Кого они любят больше всего?». Наиболее часто даются такие ответы: «Дети», «Кошка», «Муж», «Родители». Женщины не привыкли считать себя бесценным и дорогим существом и упоминать о любви к себе. В нашей стране это не принято. Вот и приходится напоминать о заповеди «Возлюби ближнего… как самого себя», чтобы появилась смелость наконец-то поставить себя на первое место в круге 1. Особое значение приобретает реализация этой заповеди в случае жалоб на одиночество, требующего пересмотра системы ценностей, выбора других приоритетов и, в первую очередь, избавления от претензий и жалоб на родителей, выстраивания новых, зрелых отношений, прощения, согласия, примирения и принятия. Осознанная благодарность и выстроенные границы становятся фундаментом новых открытых отношений между матерью и дочерью.

А. Некрасов (2017) отмечает, что причинами опасного как для дочери, так и для матери материнского чувства являются:

1) Нарушение системы ценностей женщины вследствие утраты смысла жизни. Женщина не осознает своего предназначения, ошибочно считая смыслом жизни рождение детей.

2) Наличие подобных проблем в роду.

3) Установки и традиции общества, заставляющие ставить детей на первое место.

4) Животное чувство собственности, привязанности, эгоизма, неудовлетворенности, гордыни, желание самоутвердиться через ребенка. «Получается, что в материнской любви самой любви мало» [1, с. 25]. Поэтому «пробуждать святое материнское чувство в женщине нужно с понимания великой роли любви к мужчине» [1, с.27].

В таких случаях необходимо «стать родителем самому себе» и/или выстроить новые отношения с родителями. А в случае их смерти – с новыми воображаемыми образами матери и отца. Неоценимую помощь в этой работе оказывают ассоциативные карты, которые позволяют заглянуть в подсознание человека и разобраться в истинной природе его проблем. При использовании карт проводится работа с образами, которые дают возможность по-новому взглянуть на проблемную ситуацию и рассмотреть различные варианты ее решения.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Некрасов А. Материнская любовь/Анатолий Некрасов. – Москва: Изд-во АСТ, 2017.-249 с.

2. Павлова В. Ручная кладь/Вера Павлова. – Москва. Издатель Ирина евг. Богат. 2007.-317 с.

Глава 1. Варианты отношений матери и дочери. Девиантное материнство

 
Мама была аксиомой.
Папа был теоремой.
Я в колыбели дома
Спящей была царевной.
Перевернулась люлька.
Цель превратилась в средство.
Детка, покарауль-ка
Маму, впавшую в детство.
 

В. Павлова

Анализ литературы [1, 2, 4, 5, 7-9] и результаты собственных наблюдений [3,6] позволили выделить несколько типов нарушенных отношений в системе «мать-дочь»:

1) Мать навязчива и склонна к слиянию. Дочь покорна или порвала с матерью.

2) Мать тревожна и склонна к слиянию. Дочь чувствует вину.

3) Слегка отстраненная мать. Дочь, ушедшая в себя.

4) Мертвая мать и страдающая дочь.

5) Убивающая мать (в том числе мать с синдромом Мюнхгаузена-прокси и шизофреногенная мать). Дочь, склонная к психическим расстройствам.

Практика показывает, что дочерей, находящихся во власти матерей, большинство. В таблице 1 (разделы 1-5) описаны основные характеристики драматических отношений матери и дочери. Завершает таблицу здоровый тип отношений: Мать на верном расстоянии. Дочь спокойна (раздел 6). На формирование такого варианта взаимодействия направлена описанная в книге психотерапия.

Таблица 1. Варианты отношений матери и дочери

Из всех вышеописанных типов личности матери, разрушающих отношения с дочерью, наименее изученными как в отечественной, так и зарубежной психологии, являются клиентки с синдромом Мюнхгаузена-прокси и с девиантным отношением к ребенку. Именно поэтому мы посвящаем описанию этих феноменов отдельный раздел книги.

Девиантное материнство

Быть матерью нелегко. Отдавать, не надеясь получить взамен, родить и воспитать, чтобы потом отпустить, быть любящей, принимающей, прощающей, терпеливой и зарабатывающей деньги без желания бросить все, заняться только собой или начать вести девиантный образ жизни.

Ученые выделяют нормальное и патологическое (девиантное) материнство. В норме поведение матери направлено на поддержание и развитие психофизического, социального и духовного здоровья ребенка. Девиантное материнство затрудняет нормативный процесс развития ребенка и включает:

1) отказ от ребенка, материнства вообще. По мнению В.Каст, «матери, которые не хотели иметь детей, в дальнейшем не могут примириться с их существованием, ребенок имеет мало шансов на хорошее взаимодействие с матерью» [5, с.141].

2) жесткое отношение к ребенку;

3) отсутствие заботы;

4) сексуальное насилие и растление ребенка;

5) инфантицид (детоубийство, в том числе преднамеренный аборт, в отличие от аборта по медицинским показаниям [2].

6) зависть, ревность, агрессивность, амбивалентность [5, с.11, 22], ненависть, которая «не разделяет, а связывает» [5,23].

Нарушенная готовность к материнству подразумевает:

1) сосредоточенность на своих проблемах, переживание чувства несправедливости и недостатка любви;

2) неготовность к браку в силу эмоциональной неустойчивости, эгоцентризма, стремления к независимости;

3) эмоциональная и психологическая незрелость, низкая толерантность к стрессам, несдержанность аффектов;

4) неразрешенность детских и пубертатных конфликтов;

5) отношение к ребенку как к источнику проблем, страха и тревоги;

6) эмоциональная зависимость от матери, несмотря на негативные отношения с ней;

7) неполная собственная семья;

8) в семейной истории имеется факт отказа от ребенка, развод или физическое насилие [9].

В общении с девиантной мамой следует:

• помнить, что самый дорогой и ценный человек в вашей жизни, не она, а Вы!

• Минимизировать общение с матерью, которая нарушает границы личностного пространства и заставляет вас чувствовать себя плохой (плохим).

По мнению ряда авторов [1, 2, 4, 8], в обществе то и дело меняются модели материнства и отношение женщин к роли матери. Сегодня в иерархии ценностей женщины материнство занимает далеко не первое место, уступая стремлению к профессиональному росту, карьере, благосостоянию. «Ситуация, когда мать не чувствует безумной любви к новорожденному, до банальности нормальна…Это совершенно естественное, веками вскормленное поведение, в котором нет ничего постыдного» [1, с.52]. «Моя бабушка… родилась десятым ребенком в крестьянской семье на крещенскую пору. Стояли морозы, мать отправила новорожденную со старшими детьми в соседнюю деревню крестить ее с формулировкой «авось Господь приберет» [1, с.51]. «Нельзя позволить женщине привязываться к младенцу, выживание которого под большим вопросом. Мать должна ровно настолько быть расположена к новорожденному, чтобы… оставаться дееспособной, если ребенок скончается». Так жили наши прабабушки испокон веков [1, с.51].

Пример трагической истории материнства приводит А. Миллер: «Новорожденного приложили к груди неправильно и он изгрыз мои соски…как это было ужасно. Два часа, опять кормление, потом еще…и еще…Было так плохо…что вскоре температура у меня подскочила до 40 градусов…Никаких материнских чувств я долго не испытывала, мне было бы только на руку, если бы ребенок умер» [7, с.65].

Формирование здорового отношения к материнству и нормального поведения матери является сложной задачей, требующей усилий общества и оснащения специалистов инновационными технологиями работы. К числу таких инструментов, в том числе, относятся и ассоциативные карты.

Анализ извлеченного с помощью ассоциативных карт вытесненного в бессознательное материала помогает выстроить новые отношения доверия и любви, которых многим из нас так не хватало в детстве.

Приведем пример. В одной из наших монографий [6] описана необходимость опоры клиента на внутреннего воображаемого компаньона с целью избавления от проблемы. Один из вариантов использования этой техники выглядит так: «…когда я чувствую, что терпение и позитивный настрой на исходе, то мысленно обращаюсь к человеку, который был добр ко мне в моем детстве. Это был мой дед. Я представляю себе, как бы он повел себя с ребенком. Вот он берет его на руки, говорит ласковые слова, утешает, тормошит… смеется и подбрасывает своего любимчика в воздух. И раздражение отступает. И откуда-то приходит Любовь. Ее так много, что я ощущаю ее физически…В такие моменты я ясно понимаю, что Бог есть. Он рядом и внутри нас. Ведь Он и есть Любовь безусловная [1, с.156].

Представленные ниже разделы книги посвящены описанию примеров, алгоритмов и техник психокоррекции, психотерапии и самотерапии, проводимой с использованием ассоциативных карт, и направленной на совершенствование инструментов, с которыми каждый из нас подходит к отношениям.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Безсудова Е. А., Поспелова Т. В. Мама дорогая! 9 мифов о материнстве.-М.:Генезис, 2017.-168 с.

2. Брутман В. И., Варга А. Я., Хамитова И. Ю. Влияние семейных факторов на формирование девиантного поведения матери // Психологический журнал. 2000. Т. 21. № 2.С. 79-87.

3. Дмитриева Н. В., Буравцова Н. В. Ассоциативные карты в работе с трудным случаем. Учебно-практическое руководство. – СПб., Изд-во «ГАЛАРТ+». 2016.-242 с.

4. Завизион М., С. Томаселла. Насколько велико ваше влияние. Psychologies. Октябрь, 2016. С. 98–102.

5. Каст В. Отцы-дочери, матери-сыновья. Путь от отцовского и материнского комплексов к собственной личностной идентичности.-М.: Дипак, 2016.-184 с.

6. Короленко Ц. П., Дмитриева Н. В., Богачек И. С. Малоизученные психические состояния и нарушения и их коррекция с помощью ассоциативных карт/ Ц. П. Короленко. – СПб., «ГАЛАРТ+», 2017.-296 с.

7. Миллер А. Драма одаренного ребенка и поиск собственного Я: Пер. с нем.-5-е изд.-М.: Академический проект, 2015.-139 с.

8. Некрасов А. Материнская любовь/Анатолий Некрасов. – Москва: Изд-во АСТ, 2017.-249 с.

9. Овчарова Р. В. Психологическое сопровождение родительства. М.: Изд-во Института Психотерапии, 2003.С. 245-267.

Глава 2. Типы драматических отношений в системе «Мать-Дочь» и случаи психокоррекционной работы с ними

2.1. Мать навязчива и склонна к слиянию. Дочь покорна

 
Байковые зайчата,
Плюшевые медведи…
Моих детей незачатых
Зовут Соня и Федя.
Соня такая соня! –
Спит, свернувшись в калачик.
Федя такой тихоня! –
Даже во сне не плачет.
 

В. Павлова

Пищевые аддикции в изученных нами ранее случаях [3,4] начинались с постепенно развивающихся ограничений количества потребляемой пищи, которые имели тенденцию к нарастанию с последующим переходом в голодание. Психологическая причина ограничения в еде заключалась в неудовлетворенности клиенток своим внешним видом, в искаженном восприятии своего тела и желании стать похожими на девушек-моделей, образ которых культивируется в средствах массовой информации. Мотивация «стать похожей на звезду» постепенно становилась доминирующей в психике, приобретая характер сверхценной идеи. Сила мотивации к ограничению в еде была настолько выраженной, что преодолевала биологическое сопротивление, связанное с удовлетворением инстинкта (драйва) голода.

Описывая психоаналитические механизмы, которые могут приводить к развитию аддиктивных пищевых реализаций, следует отметить, что пища в таких случаях оказывается особенно хорошим средством удовлетворения интенсивного аддиктивного драйва [3, 4, 8-11]. Это связано с особенностью инфантильных переживаний, когда чувства безопасности, психологического комфорта были связаны с актом употребления материнского молока. Пищевые аддикты используют перенос значения питания, выходящего за пределы утоления голода, с детского периода в подростковый и взрослый периоды жизни. Пища становится эквивалентом комфорта, безопасности и наслаждения, любовных отношений в широком смысле. Прием пищи активизирует возбуждение, страсть и даже чувство опасности, так как отношения с ней часто принимают форму любовной связи. Имеет значение не только сам период непосредственного употребления пищи, но также и предвосхищение ее приема, воображение и мысли, ассоциированные с ним. Порою интенсивность предвосхищения приема пищи бывает настолько сильной, что приводит к немедленному пищевому эксцессу даже в неподходящих местах (приему пищи, например, в туалете) [3, 4].

Употребление пищи имеет особую привлекательность также в связи с тем, что оно более безопасно, чем многие другие аддиктивные реализации. Многие лица с булимией сексуализируют еду, входя в трансоподобное состояние при ее употреблении. Некоторые из них входят в транс даже при описании своих переживаний во время еды. Эти переживания часто носят настолько интимный характер, что пищевые аддикты стараются не говорить о них. В то же время спектр эмоций, связанных с едой, выходит за пределы сексуальных переживаний. Они разнообразны, имеют много нюансов и не могут быть сколько-нибудь полно вербализованы. Аддикты к еде используют ее как средство удовлетворения репрессированных потребностей в защите, интимности и сексе. Повышение веса является фактором, вызывающим чувство глубокой потери, с чем связано также нарушение связи со своим духовным я (духовным началом) [3, 4].

По мнению Greesson (1993), это чувство является чувством потери, оно мешает радоваться жизни, вторгается в само существование. Пища при аддиктивном употреблении трансформируется, переставая быть простым источником питания, превращаясь в символ награды, положительной оценки, наказания. Пища становится любовным объектом, интимным другом, с ее помощью становится возможным контролировать свое эмоциональное состояние, избавляться от чувства бессилия, беспомощности и безнадежности. Желание есть начинает появляться как реакция на все раздражающие, беспокоящие в широком смысле события [10].

Еще одним фактором, способствующим развитию пищевой аддикции, является неспособность отличать физиологический голод от эмоционального. Gould (2007) пишет, что в случае эмоционального (фантомного) голода, когда давление на психику неуправляемых эмоций и нерешенных проблем начинает осознаваться, фантомный желудок посылает сигнал, требующий пищи. Если человек внезапно чувствует голод вскоре после приема пищи, можно логически предположить, что имеет место эмоциональный голод, связанный с каким-то домашним конфликтом, дискомфортной ситуацией, неприятными воспоминаниями, тревогой о будущем, снижением самооценки [8].

Отношения с едой у человека с пищевой аддикцией приобретают очень интимный характер, который иногда сравнивают с переживаниями любви (Roth, 1992). Пациентки с пищевыми аддикциями утверждают, что они не в состоянии вовлекаться в сколько-нибудь глубокие отношения с другим человеком, а еда заменяет им эти отношения. Привлекательность еды для них заключается в том, что она не может их покинуть, не может противодействовать им, не имеет своей точки зрения, в отличие от людей, с которыми клиентки вступали в отношения [11]. Одна из обследованных нами интровертированных пищевых аддиктов говорила, что еда была эквивалентом отсутствующего любовного партнера в течение 17 лет. Еда не требовала ничего взамен, что как раз и соответствовало ее ожиданиям [3,4].

Для женщин с пищевой аддикцией эмоциональная фиксация на еде позволяет отвлечься от присутствующих в бессознании чувств угрозы безопасности и интимности. Пищевым аддиктам было легче фиксироваться на потере веса, чем на осуществлении стремления быть ближе к другому человеку, проще концентрироваться на своем теле, чем на любви или стремлении быть любимой. Концентрация на еде более безопасна: человек знает, откуда исходит боль, и ему легче контролировать себя. Люди злоупотребляют едой, поскольку они не знают, что заслуживают лучшего. В результате они превращаются в несчастных, презирающих себя взрослых не потому, что они переживают травму, а потому, что репрессировали ее.

С нашей точки зрения, традиционная психоаналитическая идентификация пищевых проблем с сексуальными проблемами не является правильной, в связи с редукционистским подходом. Пищевые аддикции имеют более сложные психодинамические механизмы, не осознаваемые самими пациентами/ пациентками [3,4].

Green (2006), анализируя нервную анорексию и булимию, описывает психоаналитические аспекты ингибиции и компульсии. Ингибиция рассматривается как один из механизмов нервной анорексии. Компульсия оценивается как основной инструмент, присутствующий при пищевых эксцессах, свойственных булимии [9].

Еще сравнительно недавно считалось, что нервная анорексия (аддиктивное голодание) возникает главным образом у девочек-подростков – представителей среднего класса с достаточным уровнем дохода родителей. Тем не менее, сегодня оно регистрируется у женщин всех возрастов и различных классов. Это относится как к нервной анорексии, так и к булимии. Более того, многие аноректики периодически переедают. Таким образом, анорексия и булимия являются разными сторонами одной «медали» (проблемы), представляя собой варианты злоупотребления едой. Учет вышеперечисленных механизмов формирования булимии в психотерапии этого состояния сделает ее более эффективной. Терапия, направленная только на снятие симптомов пищевых аддикций является недостаточной. Необходима работа с более глубинной, неосознаваемой проблемой (конфликтом) средствами психоаналитической, психодинамической, когнитивно-поведенческой терапии с использованием инновационных инструментов, к числу которых относятся ассоциативные карты [1-4].

Практика использования ассоциативных карт показывает эффективность их применения в коррекции булимии [1, 2]. Приводим фрагменты терапевтической сессии с клиенткой, страдающей булимией 11 лет:

К нам обратилась астеничная 29-летняя незамужняя женщина с диагнозом «булимия», по поводу которой она ежегодно проходит стационарное лечение. Приступы булимии начались 11 лет назад (с момента отъезда из дома в другой город на учебу). Частота приступов составляет в среднем 10 раз в неделю.

Жалобы на приступы обжорства, недовольство собой и своим телом, самообвинения, слабость, истощение, апатию, депрессию, повышенную тревожность, страх потери сексуальной привлекательности, нарушение менструального цикла. Беспокоят коммуникативные нарушения в виде межличностных конфликтов в семейной (с матерью) и сексуальной (с интимными партнерами) сферах.

Женщина росла в «счастливой и богатой семье с гувернантками, экономками и прочей прислугой». Доминантная мать, постоянно контролирующая отца и дочь, никогда не работала, «вела светский образ жизни». Клиентку воспитывали в духе перфекционизма под девизом «ты всегда должна быть лучше других». Безоблачное детство сменилось приступами булимии, когда отец заявил клиентке, что отправляет ее на учебу в Англию. Мать была против из-за существующей между ней и дочерью сильной эмоциональной связи. Расставание с семьей пережила очень тяжело. С детства была зависима от матери, всегда следовала ее советам. В подростковом возрасте конфликтовала с ней по поводу ее гиперопеки, но, вместе с тем, до сих пор «не мыслит жизни без нее». Первый конфликт с отцом возник тогда, когда, получив диплом об окончании колледжа в Англии, клиентка вернулась домой. Отец заявил, что не для того «вложил в нее столько денег, чтобы она незамужняя и безработная вернулась домой». Со слов клиентки (она не работает), ее перфекционизм и постановка нереальных целей (наличие идеальной работы, супруга-супермужчины и рождение уникально талантливого ребенка) терпят фиаско. Работать она не хочет, интимные отношения выстраивает по схеме: страстное увлечение – резкий разрыв. Иметь детей не хочет, беременности боится. С тех пор, как мать рассказала о существовании у отца длительных интимных отношений «на стороне», объединилась с матерью «в борьбе с изменником». Стремится к социальной изоляции, проводит свободное время в основном с матерью. Уходит от нежелательных социальных контактов, не испытывает желания заводить приятелей и вкладываться в старых друзей. Жалуется на одиночество и зависть к «более успешным в некоторых отношениях знакомым». Живет в состоянии постоянного внутреннего напряжения из-за необходимости соответствовать «непомерным» требованиям родителей и низкой самооценки, вызванной «тяжелой ношей невыносимых претензий к себе, собственному телу». Единственным средством снятия напряжения служат приступы обжорства с финальной рвотой. Постоянно принимает таблетки, снижающие аппетит, мочегонные и слабительные чаи, ставит себе клизмы. Часто слышит внутри себя голоса, один из которых уговаривает ее поесть, а другой призывает к отказу от еды с целью сохранения сексуальной привлекательности.

Вышеперечисленные жалобы и симптомы подтверждают диагноз булимии. Клиентка обратилась к нам с просьбой избавить ее от «ощущения внутреннего хаоса в голове и от булимии».

Женщине предложили в открытую выбрать из нескольких наборов карту, ассоциирующуюся у нее с ее проблемой, и описать мысли, чувства и ощущения. Она выбрала карту из набора «Lydia Jacob Story».

Рисунок 1 – Карта 1, ассоциирующаяся у клиентки с булимией.

Анализ полученной от клиентки информации проводился с учетом описания булимии, данного Г. В. Страшенбаумом («желание обладать, поглощать, фантазии о беременности, кастрационные желания (откусывание батона, колбасы), желание выкидыша, отказ от беременности (рвота) [7, с.170], борьба за психологическую независимость от матери [7, с.171], конфликт между внешне благополучной и скрываемой плохой самооценкой [7, с.172]).

Для коррекции заявленной проблемы использовалась техника BASIC ID мультимодальной терапии А. Лазаруса [5, с.116].

Техника А. Лазаруса подразумевает анализ следующих шагов:

B-Поведение (В-behavior). Какие действия или реакции клиент хотел бы в будущем совершать чаще, а какие действия он хотел бы избегать?

A-Аффект (А-affect). Какие чувства возникают у клиента? Какие чувства ему чаще всего мешают? Какие чувства сопровождают его поведение?

S-Восприятие (S-sensation). Какие негативные ощущения переживает клиент (напряжение, боль, тревожность)? Какие ощущения сопровождают его поведение?

I-Воображение и представление (I-imagery). Какие сцены из прошлого или настоящего приходят в голову клиента чаще всего? Что «стоит у него перед глазами» в обычных и трудных ситуациях?

C-Когниции, мысли (С-cognition). Какие мысли приходят в голову клиента относительно себя самого и окружающего мира? Какое влияние эти мысли оказывают на его поведение, чувства, воображение, отношения к другим людям?

I-Социальные связи, отношения (I-interpersonal relationships).

Какие проблемы у клиента есть в отношениях с близкими людьми или на работе? Как это влияет на его поведение, самочувствие и т. д.?

D – Физиологические переменные (D-drugs and biological factors).

Каков уровень физического здоровья клиента, как это может повлиять на его поведение? Принимает ли он регулярно или в критических ситуациях какие-либо медикаменты?

Мы предложили клиентке ответить на вышеперечисленные вопросы, проиллюстрировав ответы с помощью выбранных из набора карт «ОХ» (в закрытую).

Рисунок 2 – Карты 2-6 – первая иллюстрация к технике «BASIC ID» (актуальное состояние).

B-Поведение (В-behavior). Карта 2.

Психолог (П): Глядя на эти карты, скажите, какие действия и реакции вы хотели бы в будущем совершать чаще и каких действий вы хотели бы избегать?

Клиентка (К): Хотелось бы избегать ощущения, что я не живу полной жизнью, а все время приспосабливаюсь, подстраиваюсь под кого-то. Хочу в будущем совершать больше активных действий, чтобы не чувствовать себя пассивно втягиваемой в воронку – в водоворот событий, от которых следует держаться подальше.

Согласно Ж. Ромэ, воронка символизирует образ матери, «сформировавшийся в бессознательном ребенка… скорее требовательный, чем заботливый; отношение к своей женственности и материнству; вытесненное содержание, готовое прорвать плотину психологической защиты, и сознание, продолжающее контролировать то, что стремится выйти из подсознания» [6, с. 70]. Исходя из этого, мы предположили, что, во-первых, клиентка имеет доминантную мать, в «подчинении» которой она находилась. Во-вторых, вероятным является наличие у нее проблем с женственностью и беременностью (согласно данным анамнеза, у женщины нет детей и имеются сложности в отношениях с мужчинами), и, в третьих, ее стремление к совершенству и проявляемая внешне высокая самооценка не позволяют ей открыто говорить о скрытых в бессознательном «негативных» материалах.

A-Аффект (А-affect). Карта 3.

П: Какие чувства чаще всего вам мешают? Какие чувства сопровождают ваше поведение?

К: Ощущаю себя на вершине этой радуги потому, что хочу находиться выше всех. Для этого надо меньше отдавать и больше брать. И в то же время я не могу испытывать радость из-за булимии и упадка сил. Мост вызывает во мне тревогу, а река – страх того, что что-то внутри меня разрывает меня на части, собрать которые воедино я не могу.

S-Восприятие (S-sensation). Карта 4.

П: Какие ощущения вы испытываете?

К: Я стремлюсь вызывать эротические чувства, однако мое тело мне не нравится. Оно напряжено как это веревка. Я уже завязала его в узел и продолжаю это делать дальше

I-Воображение и представление (I-imagery). Карта 5.

П: Какие сцены из прошлого или настоящего чаще всего приходят вам в голову? Что «стоит у вас перед глазами»?

К: В последнее время мне часто снятся родители, особенно мама. Она страшно переживает появление у отца любовницы, и, поскольку эта тема широко обсуждается в нашей семье, это делает меня несчастной. Хотелось бы разрубить топором узел проблем в моей семье, в которые я полностью вовлечена против моего желания.